Путешествие на Запад

– Идём.

Люциус всегда шёл первым. Когда в обед хотели сделать привал, он потребовал продолжать путь: В логове отоспимся.

Энрику изрядно устал, но был согласен с ним. Его не покидало ощущение, что с Холькой может случиться что-то похуже того, что уже есть. Хоть логически он не мог придумать себе чего то, что может случиться с ней в облике дракона. Разве что ангел Белой Сферы придёт в этот мир, чтобы самолично её покарать.

По дороге они зашли в таверну в небольшой деревне на тракте, купили там еды. Мавон с Дулфией предложили остановиться тут на ночлег, но Люциус опять требовал идти дальше. Они двинулись дальше, хоть солнце уже приближалось к горизонту.

– Если бы он так же стремился к вознесению. – Прошептал Энрику Кириан.

– Он же хочет избавиться от демона. После того, как Холька вернётся, он наверняка захочет сделать… Отправиться в Бездну?

Кириан кивнул. – Но если она останется жить, то уже не отпустит его.

– Но если вы её убьёте, то будет ещё хуже.

– Я и не собираюсь. – Он выгладил совсем разбитым. – Скажи, ты всё ещё веришь в Великое пламя? После всего, что увидел, путешествуя с ними?

Энрик задумался над этим. Раньше такой вопрос не приходил ему в голову. Но и какое то чувство, что его хранит невидимая сила, о котором говорил отец Диодор, была ему чужда.

– Я не знаю.

Кириан кивнул. – Я тоже не знаю.

– Вы разочаровались в вере? – Энрику всегда говорили, что это – тяжкий грех, который портит душу и делает её податливой демонам. Так мне говорили.

– Моя вера, наша вера – это мессия. Но раз он казался не таким, каким мы его себе представляли, то значит ли это, что наша вера была всё это время ложной или лишь мы ошиблись в своих ожиданиях, а мессия на самом деле такой, каким должен быть?

– Я не знаю. – Вновь признался Энрика, глядя на идущего в пяти-шести метрах Люциуса. – Но он не выглядит, как бог. Вы сами говорили, что боги не испытывают чувств. Значит, Люциус не может быть богом. А мессия и бог – это разве одно и тоже? То есть, может ли он очистить мир от зла, не став богом.

Кириан удивлённо взглянул на него и покачал головой. – Не знаю. Но вряд ли. Всё это очень сложно.

Остановились они только когда почти полностью стемнело.

Быстро разожгли костёр, поели. Люциус быстро съел сухие фрукты и сел в стороне ото всех. Энрик подобрался поближе и сел.

Люциус о чём то бормотал сам с собой. Вскоре, однако, он замолчал.

– Ты хочешь о чём то спросить?

Энрик понял, что это относилось к нему и подсел рядом.

– Как вы чувствуете его?

– А зачем тебе?

Парень немного помолчал. – Я не понимаю. Холька говорила мне про вас. Немного. Но я так и не понимаю, как это – жить с ним. С демоном.

– Хочешь узнать?

Он кивнул.

– Тогда. – Люциус сел лицом к нему и снял перчатки. – Возьми меня за руки.

Энрик сел напротив и осторожно положил свои руки на его.

Люциус прошептал непонятные слова на противном скрежещущем языке. В следующее мгновение голова Энрика наполнилась какофонией голосов. Они резко зашептали со всех сторон, заставив его обернуться. Если бы Люциус не сжал его руки, он бы их выпустил. Он пытался найти источники голосов. Ему казалось, они говорили совсем рядом, с боков и из-за спины. Большинство что-то тихо шептало.Так тихо, что понять их было очень трудно. Всю эту массу покрыл один единственный голос. Высокий, громкий и злобный.

– Идиот! Ты позволяешь этому… – Он на секунду затих. Перед глазами Энрику предстал образ покрытой пламенем фигуры. Сам вид её излучал ненависть, желание разорвать её и всех, до кого можно дотянуться. – Постой. Ты сейчас разговариваешь с этой тварью? Показываешь ей меня? Да чего же опустился! – В следующий миг его голос стал громоподобным, заполонив всё вокруг. – Ничтожество! Ты ничтожество! Каким был всегда! Могучий волшебник, исповедующийся перед ребёнком! Ты жалок! Единственный достойный поступок в своей жизни ты не смог довести до конца!

Перед глазами появилось перевёрнутое лицо Хольки и Энрик понял, что стоит над её головой. Она лежит на алтаре, будто спит, а в руках у него занесённый над нею кинжал. Один удар отделяет его от чего то очень важного. Чего то, к чему, по ощущениям, он стремился всю жизнь. Что должно случиться. Рано или поздно. Но неотвратимо.

– Убей! Убей! Убей!

Опусти кинжал на её сердце и всё закончится. Энрик не понимал точно, что. Но знал, как будто это было само собой очевидно, что что-то важное. Целая эпоха простой уйдёт.

Для этого нужно лишь одно движение. Но руки застыли и он не мог ими пошевелить. Будто другая сила, держала его, не давая сделать движение.

Всё это пронеслось, как одна картинка, но невероятно яркая.

Он вновь видел перед собой спокойное лицо Люциуса, чувствовал его горячие руки, который тот тут же убрал. Голоса смолки и теперь никто не выдавало бури, что творилась в его голове, кроме ярких огненного цвета зрачков.

Он смотрел будто сквозь парня. А тот сидел, какое то время оглушённый неожиданной тишиной, которая после мощного многоголосого шума казалась неестественной, странной.

– И так всегда. – Подвёл итог Люциус.

Он едва заметно кивнул.

Какое то время они сидели так.

– Я хочу побыть один. Иди спать. – Спокойно ответил он совершенно спокойною Энрику даже казалось, что он услышал в этом какую то долю заботы.

Пока они шли следующий два дня, Энрик внимательно смотрел за Люциусом. Ему казалось, что он теперь точно мог определить, когда эльф общается со своим демоном, а когда нет. Тот старался быть спокойным, но то и дело дёргал головою, оглядывался, как будто на случайный звук.

После обеда второго дня они дошли до Ловаса. Вновь увидев его огромные городские стены Энрик вспомнил своё первое посещение, в самом начале путешествия. Теперь они не вызывали у него такого восхищения, как прежде. По сравнению с Великой стеной они выглядели старыми и обшарпанными.

Дулфия предложила остановиться в какой-нибудь таверне, но Люциус сразу пошёл к городской площади, где находилась алхимическая лаборатория.

Само здание выглядело, как прямоугольная пристройка к городской ратуше. У входа стояли два стражника с символами Теократии поверх доспехов.

– К алхимику. За заказом. – Сказал Люциус. Охранники осмотрели его с ног до головы.

– Подождите. – Один из них вошёл внутрь.

Помня, чем закончился их последний визит к алхимикам, Энрик положил руку на меч.

Мавон и Дулфия встали чуть подальше.

Из-за ближайшего поворота вышли несколько рыцарей Теократии и перекрыли дорогу. С другой стороны вышли ещё несколько рыцарей. Они перекрыли дорогу, ведущую вдоль ратуши. Немногих прохожих вытолкнули за пределы круга.

Ещё два стражника вышли из двери алхимиков.

Группа оказалась в кольце.

Энрик и Кириан обнажили оружие. Мавон с Дулфией остались стоять у стены.

За рыцарями показались несколько людей в бело-синих плащах.

Перед воинами вышел вперёд рослый мужчина в белом начищенном до блеска панцире и поножах.

– Люциус. Рыцарь кифалорского отделения Ордена Истребителей?

Люциус заметно напрягся. – Это я. – Он медленно запустил руку в карман.

Мужчина откашлялся и громким голосом провозгласил: Люциус, рыцарь Ордена Истребителей и Холька, рыцарь ордена Истребителей. Вы обвинены и признаны виновными в нападении на стражу, убийстве городской стражи, нападение на ни в чём не повинных людей и похищение. – Он кивнул. – Бруно, прелат города Ловаса. Наконец то мы нашли вас.

Из-за его спины, слегка растолкав воинов, вышел Бальдр. Он спокойно осмотрел всех пятерых, отдельно остановившись на Люциусе.

Бруно великодушно кивнул ему.

– Где рыцарь Холька? Я собрал о вас известия в Кифалоре и знаю, что она должна выделяться среди прочих. Ей тоже придётся ответить перед законом!

– И как же будем отвечать? – Спросил Люциус.

– Сейчас я арестовываю вас. – Прелат указал на него пальцем. – А потом мы доставим вас в Кифалор, где ты предстанешь перед судом Ордена. И твою подружку мы найдём. Ей тоже предстоит ответить за свои злодеяния. Так что сдавайте оружие и позвольте заковать вас в кандалы. Или мы применим силу. Мы подготовили волшебников, так что у нас есть, что ответить вам.

Люциус посмотрел ему в глаза. – Верю. Но у меня есть другое предложение.

– Никаких предложений. – Заявил Бальдр. – Вяжите его, уважаемый прелат, не давайте ему заговорить вам зубы.

Прелат жестом остановил его и посмотрел на Люциуса. – Говори.

– Рыцарь Холька сейчас не может явиться. У неё… некоторые трудности. Прямо сейчас я пришёл сюда, чтобы раздобыть зелье, которое позволит ей наконец встать на ноги. После этого мы в любом случае вернёмся в Кифалор, где я и она с готовностью сами придёт на суд. Именно поэтому я сейчас не могу вам сдаться. Потому что от этого зависит её жизнь.

– Нам уже сказали о том, как ты избежал суда в Старых королевствах. – Бруно кивнул на Бальдра. – И мы приняли меры, чтобы здесь этого не повторилось. Мне всё равно, куда ты направляешься и что собираешься делать. Я собираюсь тебя арестовать. – Он осмотрел остальных. – И вас, кстати, тоже. За помощь преступнику.

– То был несчастный случай. – Сказал Люциус. Теперь даже в голосе его заметно было напряжение. – И мы ответим за него. Мы за всё ответим. Но если вы хотите, чтобы ответила и Холька, то я прошу позволить мне сейчас заказать зелье, которое ей нужно. Только тогда я смогу привести её на суд. Не иначе.

– Если она мертва, то не велика потеря. Одной тварью меньше. А ты провинился не только перед Орденом, но и перед Теократией. Вы похитили, либо обманом заставили пойти с вами жителя деревни Шурани Энрика, сына сапожника.

Его слова вызвали у Энрика негодование. – Всё не так! Я сам пошёл с ними. – Он подошёл к самому прелату. – Я сбежал из деревни, потому что испугался судебного поединка. Я боялся, что меня убьют, а господа рыцари проходили мимо. Они не хотели меня брать, чтобы не нарушать закона, но я напросился с ними. И на стражу они напали, потому что она пришла меня забирать. Вместе с бандитами из моей деревни. Это я виноват во всём, а не они! Они только защищали меня! Сейчас Люциус хочет спасти Хольку, потому что она превратилась в дракона. И сделать её человеком можно только с помощью зелья, которое он хочет раздобыть. – Он осторожно вынул кинжал и протянул его прелату. – Если вы хотите наказать их, то накажите меня! Я виноват во всём, что случилось! Но дайте Люциусу спасти Хольку. Они были очень добры ко мне и я знаю, что они честные люди. Если они сказали, что сами придут на суд, то они придут.

Он говорил громко, быстро, больше всего боясь, что его перебьют. Окружающие смотрели на него удивлённо.

Как только он замолчал, Люциус добавил: Если вы хотите, я готов оставить его, как гарантию нашего возвращения.

Они с Энриком посмотрели друг другу в глаза и волшебник уважительно кивнул.

Прелат смотрел на парня сверху вниз. Выражение его лица несколько раз менялось. Сначала он был удивлён, затем раздосадован, затем заинтересован.

– Даже если вы не крали его, это не даёт вам права убивать стражу и мирных людей. А с тобой, парень, разберёмся отдельно. Мы доставим тебя в деревню и там с тобой разберётся староста. А с вами… – Он указал на Мавона и Дулфию. – …мы поговорим отдельно.

– Эти люди предали Ковен. – Прервал его Бальдр. Прелат возмущенно взглянул на него, но не стал ничего сам его прерывать. – По приказу руководства Ковена я был послан в эти земли и земли Старых Королевств, чтобы найти этих двоих – Он указала на Люциуса. – И не дать этому сумасшедшему собрать артефакт и заключить договор с демоном. А эти. – Он указал на Мавона и Дулфию. – …были моими подчинёнными, но предали меня и стали помогать этим двоим.

– Это ложь. – Вперёд вышел Мавон. – Он достал из кармана сложенное письмо, развернул его и протянул прелату. – Мы с моей подругой – посланники лидера Ковена Ксеробеллы. Этот человек – Бальдр, который выдаёт себя за её слугу, является предателем. – Прелат принял лист и начал его читать, а Мавон продолжил говорить, глядя на заметно напряжённого Бальдра. – Мы были посланы Ксеробеллой с приказом арестовать его и доставить на Ставрос – живым или мёртвым. Он затеял поиск артефакта. И этим он повинен не только перед Ковеном, но и перед Теократией, ведь именно его подчинённые совершили нападение на караван несколько месяцев назад. И они бы разграбили его, если бы не уже знакомые нам два рыцаря.

Прелат дочитал лист и вернул его Мавону. После этого посмотрел на него и на Бальдра и сдвинул брови. – Мне нет дела до этих ваших дел в Ковене. Ещё недавно мы с вами воевали, а теперь я тут ещё должен для вас исключение делать?

– Ковен – вассал Республики. Вашего союзника. К тому же, госпожа Ксеробелла будет очень признательна не только Теократии в целом, но лично вам за поимку опасного преступника.

Прелат кивнул и сделав несколько жестов, указал на Бальдра. Того тут же обступили трое рыцарей. Он не стал сопротивляться и позволил связать себе руки. – Ублюдки! – Процедил он. – Вы погубили Ковен!

Ему никто не ответил.

Прелат обернулся к Люциусу. – Может вы и совершили благие поступки или даже ваши преступления были совершены из благих побуждений. Но это не снимает с вас ответственности. И потому я не могу вас отпустить.

– А я не могу позволить арестовать себя. – Он вынул руку из кармана и в ней были зажаты несколько магических камней. Он стоял неподвижно, напряжённый, как натянутая пружина. Рука с камнем слегка подрагивала. Он говорил медленно и осторожно. – Я знаю, что мы совершили преступление. И я не уклоняюсь от закона. Я приду в Орден сам и приведу Хольку. Но для этого вам придётся отпустить меня. Я прошу вас делать это, чтобы сберечь себя и этот город. Иначе вам придётся драться со мной. И тогда пострадаете не только вы, но и этот город.

– Мы готовы взять их под свою опеку. – Добавил Мавон. – И гарантировать от имени Ксеробеллы, что эти люди явятся на суд. Сюда или в Орден, если потребуется.

Прелат сурово взглянул на Мавона. – Меня послали арестовать их. У меня приказ.

– Проведите меня к вашему начальнику. Я всё ему объясню. Только. – Он кивнул на Люциуса и Энрика. – Послушайте. Ваш приказ сейчас не соответствовать интересам Ордена. Если вы послушаете сейчас нас, то обещаю, мы замолвим за тебя словечко. – Он подмигнул прелату. Тот посмотрел на Люциуса. По его лицу пронеслась целая гамма разнообразных эмоций.

Эльф поднял кулак с зажатыми камнями. – Вы знаете, что это?

– Какие то демонический штучки?

– Это камни, содержащие в себе магическую энергию. Одного такого хватит, чтобы я разнёс по камешку половину города. – Произнёс он медленно и, пройдясь глазами по всем, добавил. – А у меня их три.

Прелат посмотрел на Люциуса с сомнением.

Бальдр кивнул. – Это правда.

Прелат прищурился. – Убери их. – Кивнул стражникам, схватившим Бальдра. – Ведите в темницу. И мага приставьте.

– Нам бы потом его на Ставрос перевести. – Добавила Дулфия.

– Это уже не ко мне. А вы. – Он посмотрел на Энрику и Люциуса. – Пока что свободны. Пока что. Не вздумайте тут магию использовать. Вы под надзором. Можете заходить. – Он дал знак солдатам. Те отошли, освобождая дорогу. – А вы – Указал на Мавона и Дулфию. – За мной. Расскажете поподробнее.

Мавон кивнул Люциусу.

Тот медленно убрал камни в карман, но не вытащил оттуда руку, осторожно, напряжённо развернулся и вошёл в дверь. Энрик обернулся к нему и к Дулфии. Девушка улыбнулась, беззаботно будто не решался сейчас вопрос жизни и смерти. Он улыбнулся в ответ, как мог и вошёл вслед за Люциусом.

XVIII

Сидевший за столом немолодой алхимик был настолько удивлён приходом Люциуса, что не стал даже торговаться. Люциус тоже. Поначалу тот требовал рассказать всё, что произошло снаружи и Люциусу стоило некоторых усилий убедить его выполнить заказ. В итоге он выложил почти все имеющиеся деньги, отдал алхимику ингридиенты и записи.

Тот нехотя пообещал всё сделать ушёл. Люциус принялся нервно бродить взад-вперед по комнату, заведя руки за спину. У двери с ним встал, готовый к бою, Кириан.

Энрик опять не знал куда деться, потому встал рядом с Кирианом.

Когда через пару часов из внутренних комнат вышел алхимик с квадратной колбой, наполненной синеватой жидкостью, Люциус подбежал к нему так быстро, что тот отшатнулся, едва не выронив её.

– Аккуратней! – Прошипел Люциус, выхватывая у него из руке зелье. – Ты сделал всё, как надо?

– В точности, как указано в записях.

– Хорошо. Но если оно подействует не так…

– Это не моя вина. Я всё делал в точности по записям.

Волшебник достал из рюкзака шерстяной свитер, завернул в него ёмкость и, убрав в самый низ рюкзака. Дав знак Кириану с Энриком, он быстро вышел наружу. Они поспешили следом.

Снаружи их ждали Мавон с Дулфией. Мавон вёл на привязи Бальдра, рот которого был закрыт кляпом, а руки крепко связаны за спиной.

– Мы договорились. Все обвинения против вас будут переданы в Орден. Когда вы вернётесь, вас там будут судить.

– А этот? – Люциус кивнул на Бальдра.

– Он ваш. – Ответил Мавон. – Если я правильно понял, он тебе, Люциус, очень пригодится.

Они переглянулись и Люциус кивнул. – Пригодится. Но позже. А сейчас нам надо торопиться. – С этими словами он устремился к городским воротам.

– Всё хорошо? – Спросила Дулфия Энрика.

– Нам сделали зелье.

– Ох! – Она радостно улыбнулась. – Это прекрасная новость. Надеюсь, у вас, то есть у них, всё получится.

– Вы не пойдёте с нами?

– Пойдём. – Кивнул Мавон. – Нам нужно убедиться, что оба рыцари останутся целы и невредимы.

Они поспешили за Люциусом.

– Ваша госпожа заботиться о Хольке? – Спросил по дороге Энрик.

– Наша госпожа хочет, чтобы оба эти рыцаря остались в добром здравии. Это одна из наших целей – Ответил Мавон. – Потому мы и присоединились к вам. Конечно, притворяться последователями Бальдра было бы выгоднее, то судьба Хольки для госпожи важнее. В таких ситуациях она приказала забывать обо всех прочих целях.

– Выходит, мы вас подставили?

– Нет. Вы же не о чём не знали.

Они быстро вышли за город. Люциус сверился с картой, с солнцем и безошибочно пошёл по дороге в сторону логова.

Четвёрка молча следовала за ним.

Временами им приходилось идти очень быстро. Люциус шёл без остановок, не замедляя движения. Энрик уже начал привыкать к таким напряжённым переходам, но сейчас он шёл вообще на пределе возможного.

Вечером он наконец остановился и все встали на ночлег и Энрик повалился на землю.

Люциус быстро съел последний кусок вяленой говядины, запил водой и лёг спать, приказав разбудить его и выдвигаться с первыми лучами солнца.

Последним вызвался сторожить Энрик. Он и разбудил Люциуса, как только солнце показалось из-за горизонта.

– Нам долго ещё? – Спросил он.

– Два дня. – Ответил Люциус. – Завтра к обеду придём. Если будем идти в таком темпе.

Энрик не был уверен, что выдержит ещё полтора дня в таком же бешеном темпе.

К обеду у него уже болели ноги. Единственное, что спасало, это то, что теперь они шли по тракту и здесь дорога была ровная и идти было легче.

В этот день они убедили Люциуса остановиться таверне на окраине одной из деревень.

Иногда девушка начинала болтать с Кирианом, прося рассказать о жизни в культе. Тот говорил с интересом, явно вдохновленный тем, что хоть кому то это интересно.

Люциус за день произнёс всего несколько фраз. Он шёл впереди, иногда даже отрываясь от остальных.

Следующие полдня прошли очень быстро. На уже знакомой поляне перед убежищем их встретили два культиста. Увидев Люциуса, они упали на колени.

– Она здесь? – Резко спросил он.

– Да, мессия. Мы скормили ей почти все тела. Остался один. Вчера мы убили на охоте небольшого кабана.

– Несите ей всё. – Он пошёл вниз быстрее их. Культисты и все побежали следом.

– Возможно, нам лучше побыть наверху. – Услышал Энрик голос Дулфии.

Внизу действительно было теперь слишком много народу. Они с Кирианом пошли дальше за Люциусом. Миновав две комнаты, они оказались перед деревянной дверью. Через одну комнату была Холька. Её не было слышно. Эльф напряжённо смотрел, как культисты принесли тело погибшего явно недавно человека в невзрачной простой одежде и расчленённого кабана.

– А может она уже стала человеком? – Энрик подошёл к нему и хотел протянуть к нему руку.

Люциус резко одёрнул его. – Нет. Я бы это почувствовал. Чего встали? Открывайте и кидайте их туда.

Из за комнаты раздался драконий рык. Все пригнулись. Люциус медленно достал из рюкзака зелье. Мимо него прошли два культиста, которые пронесли и кинули через следующую комнату сначала труп человека, затем кабанчика. Они едва успели выскочили, как им вслед пронеслась волна огня. Они тут же разбежались по сторонам.

Раздался ещё один рык. На минуту установилось молчание. Слышно было только громкое звериное дыхание.

– Подождём. – Люциус кивнул культистам и они отошли в сторонку.

Из комнаты с Холькой послышалось громкое чавканье.

К Люциусу подошёл Кириан. – Мессия. Позвольте спросить, Что вы собираетесь делать?

Люциус смерил его недовольным взглядом. – То, что необходимо – влить ей это зелье.

Кириан смиренно поклонился. – О мессия. Как же мы это сделаем?

– Я не вижу другого выхода, кроме как накормить её и попытаться заставить проглотить склянку.

Ответом на это предложение были четыре скептических лица.

– А если просто кинуть в неё склянкой. Она разобьётся и часть зелья прольётся на пасть и она это выпьет? – Предложила Дулфия.

Мавон посмотрел на неё с плохо скрываемым стыдом.

– Дулфия, это зелье. Его нужно выпить, а не вылить.

– И выпить нужно целиком. – Добавил Люциус.

Кириан неуверенно замялся. – Тогда, мессия, позвольте мне это сделать.

– Ещё чего! – Люциус резко отмахнулся. – Стой здесь и не мешай.

– Не так давно вы спросили меня, готов ли я будут лечь на стол по вашему приказу. Вы спрашивали, готов ли я будут пожертвовать ради вас жизнью, если так будет необходимо. Тогда я не ответил вам, но теперь могу это сделать.

– Хватит выслуживаться, Кириан. Мне уже всё понятно про твою «жертву». Ты сам хотел убить её, а теперь просишь позволить её спасти. – Он прищурился. – В другой ситуации я бы тебя сжёг.

Лицо Кириана наполнилось удивлением. – Нет, о мессия! Это не так. Простите, что перечу вам, но позвольте мне объяснить. То, что я увидел между вами и этой женщиной просто не может не навести меня на мысль, что она для вас ценнее нашей цели. Я – ваш верный помощник, а потому если она имеет такую важность для вас, то и для меня её жизнь и судьба должны быть столь же важным и ценны, как и ваши. И потому прошу вас доверить этот риск мне. Потому что если умру я, мир не изменится. Но если погибнете вы, то пророчество не сбудется. И пусть вы не хотите его исполнять, но вы ещё можете изменить своё решение. А ваша смерть станет концом, который невозможно обратить вспять.

Он встал перед Люциусом на одно колено.

– Я готов принести себя в жертву, если вам будет угодно. Ради вашего блага. И ради её блага. И простите, что не понял этого сразу. Может вы и не тот мессия, каким я вас представлял, но ваша любовь к ней воистину мессианская. И для было бы величайшей честью помочь вам в ей спасении.

Тот смотрел на него внешне равнодушно. Даже презрения, с которым он часто общался с Кирианом, теперь не было.

– Ты все ещё лезешь не в своё дело. – Он говорил тихо и неспешно. – Но ты начинаешь понимать. И всё-таки тебе ещё предстоит понять, что есть вещи, к которым ты не имеешь отношение, просто потому что… не имеешь. Потому что они касаются других, но не тебя. И это – одно из таких. Будь это важно для пророчества, я бы отправил на смерть тебя. Но то, что здесь происходит – наши с ней отношения и только наши. В произошедшем виноват я. И исправить положение должен я. Не потому, что никто больше не справится и не потому, что я справлюсь лучше других, а потому, что причиной всему этому стал я. И понести ответственность обязан я. Как подобает мессии. Имею ли я право отвечать за судьбу мира, если не могу ответить за одно разбитое сердце?

Кириан смиренно склонил голову.

Люциус сжал кулак. Его глаза на мгновение вспыхнули. – Заткнись. – Он разжал кулак.

Чавканье за стенами закончилось. Благословив жестом Кириана и кивнул Энрику, Люциус вошёл.

Медленно пройдя пустую комнату, он подошёл к разломанной двери и прислушался. Раздавались равномерные тяжёлые шаги. Сердце Люциуса громко колотилось.

Последний раз усомнившись в том, что собирается делать, он на секунду закрыл глаза, глубоко вдохнул и, не обращая внимания на усиливавшиеся голоса, шагнул внутрь.