Путешествие на Запад

В комнате повсюду лежали наполовину съеденные трупы. Стены были, в большинстве своём, обуглены. На них везде были следы когтей. Стоял сильный запах гари, жаренного мяса и гнилой мертвечины.

Дракон уже готовился свернуться калачиком у дальней стены. Увидев вошедшего, он сразу же развернулся, расправил крылья, вытянул шею, смотря на Люциуса сверху вниз.

Под его хищным взглядом тот отошёл в сторону, к стене.

Он смотрел в глаза чудища и видел, что их радужка была голубой.

– Холька. – Он старался говорить спокойно, но тут же стал срываться на просящий тон. – Холька. Ты хочешь убить меня. И имеешь право.

Дракон сделал два медленных шага к нему и обнажил белые острые зубы.

– Ты права. Я заслужил смерти. Я обманул тебя. Я был готов пожертвовать тобой ради себя. Ради моего демона. Ради силы.

Он медленно снял маску и уронил её. Дракон сделал шаг вперёд. Теперь между ними было около трёх метров.

– Но всё же я не хотел, чтобы ты страдала, Холька. – И дракон перестал громко дышать, будто стараясь слушать его. – Я был зол на тебя. Я всё время завидовал тебе. Но я не хотел, чтобы ты мучилась и ненавидела меня. – Он сделал паузу, ожидая. Что дракон бросится на него, но тот стоял неподвижно. – Я пришёл сюда, Холька. Потому что ты нужна мне. – На секунду его голос стал громче и он почти прокричал последнюю фразу. – Я хочу, чтобы ты вернулась. Чтобы была часть моей жизни. Чтобы ты снова была человеком. Потому что ты достойна быть простой смертной больше меня. И обладать той силой, которая скрыта в тебе. Как бы я не хотел её заполучить. – Он осторожно протянул ей флакон с зельем. – Прости меня. Хоть я этого не заслуживаю. Хоть я и причинил тебя боль. Хоть и обрёк тебя на эту ужасную участь.

Дракон подошёл к нему почти вплотную и выпустил из ноздрей облако пара. Он выпустил из ноздрей облако пара.

– Хоть я и предал тебя. – Он протянул обе руки и второй почти коснулся головы дракона. Тот стоял неподвижно. Люциус медленно откупорил флакон и протянул дракону.

В это время у него в голове сквозь кучу бессвязных голосов, послышался всё громче один, самый мощный и злобный голос – Ничтожество! Ты войдёшь в историю, как самый бесполезный, самый слабый мессия! Самый мерзкий, лживый и трусливый! Как мессия, который предал и убил того, кем дорожил, а потому сам же убился об неё!

– Нет! – Резко ответил Люциус. – Этого не будет!

Дракон отвёл голову назад. Его передняя лапа, готовая к бою, резко подавал вперёд и, пронзив насквозь Люциуса, вдавила его в стену.

Не в силах даже вздохнуть, пытаясь не кричать от резкой боли, он поднял руку с зельем. Дракон издал рык, схватил, зубами кисть руки и резко дёрнув, вырвал её и принялся жевать, вместе со склянкой.

Вопль Люциуса разнёсся по подземелью. Он не мог пошевелиться, прижатый к стене мощной лапой, всё ещё находившейся внутри него. Дракон задвигал челюстями, жуя одновременно стекло и руку. Раздался звон, хруст костей. Тут дракон застыл. Спустя миг он открыл рот, издав рёв и тут же начал на глазах уменьшаться. По мере этого его хвост, рога и крылья исчезали, чешуя из тела будто превращалась в одежду, блестящую кольчугу под ней и большой меч в ножнах. На месте рогов быстро выросли волосы. Рука уменьшалась, превращаясь в сильную, но в остальном обычную женскую руку, вышла из него. Люциус осел на пол и из широкой раны начала обильно течь кровь. Прошли долгие десять секунд и сквозь боль и закрывающиеся глаза он увидел перед собой Хольку. Она стояла на четвереньках, грязные растрёпанные волосы закрывали лицо. Она закашляла и вместе с кровью изо рта выпадали куски плоти и стекла. Она схватилась за горло и пыталась отдышаться. Убрав с глаз волосы, она подняла взгляд на Люциуса.

Тут же она бросилась к нему и обняла.

– На помощь! Кто-нибудь! Несите мазь! Кто-нибудь! – Осмотрев рану, она порвала часть одежды Люциуса. – Потерпи, милый!

Видя, что его взгляд расплывается, она в отчаянье влепила ему пощёчину. – Смотри на меня! – Она одним движение порвала часть своего плаща, свернула его в плотный ком и прижала к ране Люциуса с одной стороны, потом повторила тоже самое с другой.

Вбежав, Энрик с Кирианом увидели, как Холька, сидя в обнимку с Люциусом, зажимает с двух сторон огромную рану. Основная часть его костюма была порвана. Правая рука с отсутствующей кистью лежала на полу. Из неё также обильно текла кровь.

Энрик отвернулся, едва сдерживая рвоту от стоящего запаха и общей ситуации.

Кириан тоже замешкался.

По холькиным щекам потекли слезы. Она смотрела на них с мольбою, как ребёнок, ищущий помощи у старших. – Чего стоите? Несите мазь, кретины! – Крикнула она. – Несите что-нибудь!

Кириан вытащил из кармана заранее припасённую мазь. – Неси повязки. – приказал он парню, а сам опустился рядом с Люциусом и начал осторожно мазать края раны на руке.

Энрик убежал. Культисты быстро показали ему где есть пару старых не самых чистых повязок. На обратном пути он столкнулся с Мавоном и Дулфией.

Он на ходу он быстро рассказал им обо всём и те побежали с ним.

Люциус был уже без сознания и Холька то и дело трясла его.

Кириан закончим мазать руку, но куски плаща уже насквозь промокли от крови.

Он осторожно взял Хольку за руку, отодвинул один из кусков плаща и начал мазать края большой раны. Кровь быстро перестала течь. Постепенно он обработал рану с одной стороны. Затем Холька немного подвинула Люциуса спиной к Кириану и тот смазал рану на спине.

Увидев Мавона с Дулфией, Холька сжала кулаки.

– Постой. – Кириан выставил перед ней руку. – Они за нас. Они нам помогли.

Холька смотрела на них совершенно растерянно.

Они с Мавоном унесли Люциуса в комнату. Холька побежала за ними. Дулфия понеслась следом.

Люциус был бледен и больше походил на мертвеца.

Заведя их в комнату, Дулфия ушла.

– Надо бы что-то приготовить. – Кириан выглядел подавленным. – Мессии потребуется много поесть, чтобы восстановить силы.

– Он будет жить?

Кириан кивнул. – Надеюсь. Я сделал всё, что мог. Теперь остальное зависит от его. Если Холька не откроет в себе дар целительства. А пока нам надо что-то приготовить.

– У нас мяса нет, настоятель. – Сказал один из культистов.

Энрик вспомнил про кабанчика и заглянул внутрь ритуальной комнаты. Тело кабанчика лежало нетронутым. Кириан позвал подчинённых и они быстро вернули части туши наружу.

Там они с Энриком нашли Мавона с Дулфией.

– Что с Люциусом?

– Жить он будет. Можешь не волноваться. – Дулфия облегчённо улыбнулась. – Но им нужен покой. Мы сейчас тут чай им приготовим.

– Ты приготовишь. – Поправил Мавон. – А мне нужно разобраться с этим. – Он толкнул Бальдра. Кириан принял из его рук конец верёвки и они повели пленника вниз.

– Что они с ним сделают?

Дулфия пожала плечами. – Что Люциус захочет. Он больше нам не мешает. И госпожа будет довольна. Но это уже наши дела. Давай чай приготовим.

Они собирали ветки, после чего Дулфия вытащила из одно из мешочков золу, прошептала что-то над ней и развеяла над хворостом. Едва зола упала на ветки, как они вспыхнули. После этого они пошли вниз, взяли у культистов чан для воды и, набрав воду из ближайшего ручья, вскипятили её. Заварив чаю, они понесли котелок и кружки рыцарям.

Холька сидела на коленях рядом с кроватью Люциуса и обнимала его руку. Кровь уже не текла, но конец руки походил на обрубок прямиком из лавки мясника.

Маска Люциуса лежала рядом. Энрик впервые увидел его без неё. И увиденное удивило его. Всё его лицо было покрыто рисунками телесного цвета. Они шли хаотично, но в тоже время все вместе образовывали стройный узор. Чуть ниже скул на лице находились ещё два глаза, чуть поменьше обычных. Они были как у рептилий или как у демонов, красные с вертикальными зрачками. Прежде они всегда были под маской и Энрика даже не подозревал об их существовании. От увиденного он резко отшатнулся, но Холька будто не заметила вошедших.

– Мы принесли чай. – Сказала Дулфия. Она увидела Люциуса, но не совершенно не удивилась.

Энрик поднёс Хольке кружку к самому рту. Она не сразу поняла, чего от неё хотят. Через полминуты она взяла кружку принюхалась, отпила и продолжила смотреть на Люциуса.

Дулфия поставила второй стакан на небольшой стол.

– Всё будет хорошо. – Энрик не знал, чем утешить Хольку.

– Не будет. – Тихо ответила она. – У нас не может быть ничего хорошо.

Энрик не нашёл, что на это ответить.

– Нужно отвести его в город. К жрецам. После таких ран его может взять хворь. Так бывает. Когда рана покрывается порчей и её нужно вырезать.

– Мы же помазали рану.

– Мы затянули её. Но его надо доставить к лекарям. Если он вообще выживет.

Тут она обратила внимание на Дулфию. – А ты то здесь как оказалась?

Дулфия села рядом и принялась неспешно рассказывать ей о том, что произошло после её обращения. Энрик иногда дополнял её рассказ.

Холька время от времени кивала. Постепенно она оживала, будто выходила из транса.

– Я так и думала. – Произнесла она, когда рассказ закончился. – Значит, нам придётся выхаживать его самим. Спасибо вам. Всем. Я не думала, что вы будете подвергать себя такой опасности ради меня.

– Нас вёл Люциус.

– Я знаю. – Она немного отпила и поставил кружку на пол. – Ему нужен покой.

– Мы с Мавоном уходим. – Предупредила Дулфия.

– Уже? Но у нас же ещё ничего не закончилось.

Она улыбнулась Энрику. – Мы сделали, что от нас хотела госпожа. Теперь нам надо на Ставрос.

– Передайте привет Ксеробелле. – Сказала Холька.

– С радостью. Она справлялась о тебе.

При этих словах Холька обиженно скривилась. – Мне обязательно ради этого находиться в смертельно опасности?

– У неё много дел. Но она помнит. Она приказала нам защищать тебя, если встретим.

– Спасибо вам ещё раз. Да ведёт вас Белая Сфера.

Энрик бросился к Дулфии и они обнялись. – Приходи к нам на Ставрос, как совсем возмужаешь. Место хорошее, интересное. При Ксеробелле там гораздо чище стало. Мы тебе ребят хороших покажем. Даже кого-то из холькиных родственников. – Она хитро улыбнулась Хольке, но та, по видимому, была слишком погружена в мрачные мысли, чтобы воспринять этот посыл.

– Обязательно приду. Как в Орден поступлю, сразу приду.

Дулфия улыбчиво покачала головой. – Оригинальный способ проникнуть на Ставрос. Впрочем, ты подстать своим учителям. Госпожа оценит.

Погладив на прощанье Хольку и оставив на столе мешочек с травяной смесью, на ушла.

Глядя ей в след Холька в первый раз за неделю улыбнулась. – Святая девушка. Ты тоже иди, Энрик. Я хочу побыть с ним наедине.

Он тоже хотел побыть один. Потому вышел наружу. Там ещё раз попрощался с Мавон и Дулфией. Эта интересная парочка ушла вглубь леса и парень какое то время смотрел вдаль

Когда они совсем скрылись за кустарниками он почувствовал себя одиноким.

Через несколько часов к Хольке заглянул Кириан. Он принёс деревянную тарелку, наполненную кусками варенного мяса с небольшим количеством картошки.

Холька велела ему поставить на стол. Тот выполнил встал рядом с Люциусом.

– Ему лучше?

Холька кивнула. – Он должен прийти в себя.

Кириан посмотрел на неё мельком, будто хотел что-то сказать.

– Что ты хочешь?

Кириан задумался на пару секунд, а потом поклонился. – Я только хотел сказать, что рад, что вы вернулись.

Она удивлённо взглянула на него. Он кивнул, подтверждая сказанное. – За последние дни многое изменилось. Мне жаль, что так получилось.

– Спасибо, Кириан.

Он поклонился ушёл.

А она сидела и смотрела на Люциуса, ловя взглядом малейшее его движение. В какой то момент его дыхание стало глубже. Лицо слегка напряглось.

Холька застыла, перестав дышать.

Люциус медленно открыл глаза и щурясь, поводил ими по сторонам.

– Какой план? – Прошептал он.

– Мы в нашем мире, Люциус. Ты жив.

– Значит, всё получилось. – Он приподнял правую руку, но Холька взялась за неё и аккуратно положила на кровать. – Лежи, не двигайся. Что ты чувствуешь в поясе?

– Ничего не чувствую.

– Это пройдёт. Главное, ты жив. – Она не сдержала счастливой улыбки. – Наконец то всё закончилось! Прости меня.

Он поднял целую руку. – Дура ты, Холька. Извиняться нужно не тебе.

Он опустил руку. Она застыла, ожидая его дальнейших слов.

Но осталось последнее дело. Холь, если хочешь, можешь убить меня за то, что я скажу, но… – Он бросил взгляд на дверь. – Мне нужны души. Мне нужны камни.

Она помрачнела и посуровела.

– Мне нужны души, Холька. Чтобы отправиться в Бездну.

– Дурак ты, Люциус.Ты только что чуть не помер. И я не позволю тебе умереть совсем. Не позволю! Ты будешь жить и мы с тобой проживём очень долгою

– Холька. – Он смотрел на неё совершенно спокойно. – Рано или поздно мы умрём. И тогда всё, что мы пережили всё равно потеряет значение. И наши чувства уже не будут иметь никакого смысла. Но я хочу прожить эти годы с ощущением, что получит то, что полагалось мне по праву.

– Тебе с детства вдолбили это мессианство, Люциус. Это не твоё желание. Это желание Культа.

Он болезненно улыбнулся.

– Знаешь почему ты так говоришь? Потому что тебе никогда не прочили великое будущее. Твоя сила досталась тебе с рождения. И тебе никто не говорил, что ты обязана совершить что-то великое. И потому ты не ценишь того, что имеешь. – Он попытался встать, но закрыл глаза от боли и Холька помогла ему лечь обратно. – Ты как богатый наследник, который всегда жил в достатке и потому не ценит того, что нажили родители. Я же всю жизнь жил как далёкий родственник, которому обещали могущество. Но где то там. – Он кивнул на дверь. – Через много лет. Когда-нибудь. Мне всю жизнь обещали силу, обещали, что я сотворю то, что не под силу никому. И я вырос с этим. И уже не важно верю я в это или нет. Я не могу иначе, Холька.

Она положила руки на кровать. – И ради этого мы боролись с Ковеном? Чтобы теперь делать то же что и они?

– Я не могу иначе, Холька. И не важно, как ты это называешь. Добро, зло, Ковен, Орден. Всё это лишь названия. Я хочу получить силу. Это моя мечта. Твоя исполнилась только что.– Он резко замолчал. Какое то время будто собирался с мыслями, наконец выдавил из себя. – Теперь я хочу, чтобы ты… помогла мне. В этом деле. – Встретив её удивлённый взгляд, он продолжил. – Я прошу тебя о помощи. Без руки мне будет тяжело.

– Чего ты хочешь?

– Я хочу, чтобы ты участвовала в превращении в камни нескольких людей.

Её лицо стало суровым. – Нет! Я не буду участвовать в этом поганом ритуале.

– Холька. – Он вновь попытался подняться, но резкая боль, пронзившая живот, заставила его упасть на кровать. – Я в первый раз прошу тебя помочь мне. – Я смогу быть спокоен только когда получу силу и избавлюсь от демона. А до тех пор я буду пытаться этого добиться. И добьюсь. С тобой или без тебя. Но я хочу, чтобы ты в этом поучаствовала. – Он говори медленно, с небольшими паузами. Холька не перебивала его. Лишь когда он делал долгую паузу, она спросила: Зачем?

– Потому что… – Он устало опустил глаза, какое то время размышлял, потом посмотрел на неё. – … потому что я хочу, чтобы ты была частью моей жизни. Я говорил тебе этом когда ты была драконом.

– Я слышала. – Его мрачное лицо несколько просветлело. Она счастливо улыбнулась. – Я всё слышала. Я хотела остановить это! Будь моя воля, я бы расцеловала тебя прямо там. Но я не могла.

– Тогда я должен благодарить тебя, что твоей воли не хватило. – Он по иронично улыбнулся и приподнял руку. – Ты была прекрасна в тот момент. Если я выживу после всего этого, то буду скучать по твоему драконьему облику.

– Это не навсегда. Драконья кровь – часть меня. И этого не убрать. Со временем моя драконья часть будет возвращаться. И мне надо будет вновь принимать лекарство.

– Значит, мы сделаем его. Если всё это закончиться.

Она поднялась и, наклонившись над ним, приложила ладонь к его горячей щеке, закрыв находящейся на ней демонический глаз. – Кого ты хочешь убить?

– Не убить. Превратить в кристалл. Мне нужны двое. Бальдр. И кто-то из культа.

Они посмотрели друг друг в глаза. – Да, ты прав. Я понимаю. – Она наклонилась и поцеловала его в лоб, от чего он напрягся. – Я помогу тебе. Когда тебе полегчает.

– Спасибо. – Впервые за очень долгое время Люциус почувствовал настоящее облегчение. Он удовлетворенно закрыл глаза. – И ты меня прости.

Она радостно кивнула и поднесла к его рту кружку с чаем. Ароматная вода несколько освежила голову, но пошедшая по горлу вода вызвала боль в животе. Холька поставила кружку на стол.

– Поешь сейчас. Тебе нужно набираться сил.

Он кивнул. – Но сейчас я хочу побыть один, Холька. Спасибо, что заботишься обо мне, но в этом нет нужны. Для этого у меня есть культисты. Если ты хочешь кого-то покормить с ложечки – усынови Энрика. А сейчас оставь меня. – Он направил глаза в потолок и закрыл их.

Она кивнула. – Я буду рядом. – И вышла.

Теперь он остался один. В полной тишине. Даже демона пока не было слышно, хотя он чувствовал его присутствие. Но пока тот молчал и Люциус воспользовался этим, чтобы спокойно заснуть, надеясь, что сон притупит боль в животе и в руке.

XIX

Открыв глаза, Люциус обнаружил себя на площади в центре некоего города. Он выглядел не разрушенным, но очень старым, будто из него давно ушли все жители. Вместо растений каменные дома были оплетены множеством цепей, которые начинались из под мостовой, шли вверх и в конце уходили в красное, пылающее небо, к покрывающему его огромному красному демоническому глазу. Город пылал. Языки пламени гуляли по стенами, мостовой, и местами даже плыли по воздуху. Сам воздух вокруг был горячим, какой нравился Люциусу. Здесь он всегда чувствовал себя как дома.

Вокруг гуляли люди. Их лица были рассечены множеством шрамов и обезображены сильнейшими ожогами. На них не было живого места и Люциусу с трудом узнавал во многих из них своих знакомых. Сейчас они просто ходили вокруг, словно по своим делам. Видя Люциуса, они вставали на колени и начинали произносить ему молитву. Раньше это грело душу, теперь же он просто проходил мимо.

Он протянул руку, желая взять яство со стола, который всегда был здесь. Рука прошла по воздуху и взяла из миски, которой секунду назад здесь не было, что-то круглое и ровное, будто крупная вишня. Он поднёс это ко рту и машинально рассмотрел. Это был человеческий глаз голубого цвета.

Не особо задумываясь, Люциус проглотил его и разжевал, чувствуя потёкшую по рту воду и вязкое желе.

– Ты стареешь. – Прозвучал отовсюду грубый громкий голос демона. – Не страшно избавляться от меня?

– Ты сам этого хочешь.

– Да. А ты?

Вопрос был риторическим. – Ты сам знаешь.

– Знаю. – Голова, будто сама, повернулась в сторону. Перед ним стояла Холька. На её лице были чешуйки, перемешанные с сильно обожжённой кожей. За спиной росли небольшие крылья, примерно в половину их реального размера.

Она была в своём синем плаще, под которым на теле виднелась блестящая кольчуга. Кроме этого под плащом будто бы ничего не было.

Она опустилась перед ним на колени и принялась неистово проговаривать молитву мессии.

– Ты хочешь этого.

Люциус посмотрел на небо, на один из глаз. – Зачем ты это показываешь

– Чтобы ты знал, что теряешь.

– Боишься, что я всё-таким доберусь до тебя?

Голос демона стал рокочущим и издевательским.

– Не-ет. Бояться надо тебе. Твоё жалкое тело окажется в моём распоряжении. Или же в её распоряжении. Так или иначе без меня ты будешь рабом.

Не закончив молитвы, Холька упала ему в ноги и распластавшись, обхватила руками его ботинок и принялась страстно целовать его.

Люциуса передёрнуло. Эта сцена казалась ему неестественной, неправильной. И в тот же миг её положение вызвало у него ощущение, близкое к экстазу. И эти два ощущения – отвращение и наслаждение пронзили его одновременно, едва он увидел Хольку в столь униженной позе.

– Зачем тебе такое ничтожество?

– Это не она. Это ты мне показываешь её.

– Я показываю лишь то, что вижу. Ты сам знаешь, что она такая. Оставшись с ней либо ты станешь её игрушкой, либо она – твоей.

– Она и так – моя.

После этой фразы её голова резко задралась вверх. От её горла вверх пошла длинная красная цепь, уходящая в самое небо. Она начала тянуться цепь наверх, заставив женщину схватить за неё руками и встать на ноги. Затем ноги немного оторвались и она на несколько секунд повисла на ней, беспомощно болтая ногами.

Даже понимая, что это происходит не на яву, Люциус с трудом подавил желание броситься ей на помощь. Через секунд десять цепь опустилась и Холька упала на мостовую, под ноги Люциусу. Она откашлялась и отдышалась, но в её тихих стенаниях слышались довольные нотки. Люциус смотрел на это с напряжением.

Но когда Холька посмотрела на него взглядом, полным униженного измученного блаженства, он не сдержал отвращения и пнул её прямо в лицо. Она отползла на пару шагов. Но вместо обиды заулыбалась ещё шире и эта улыбка наполнилась нескрываемой похотью. Люциус отступил, даже забыв, что это происходит не в реальности. В этот миг рука цепь сама пролетела к нему.

– Животное. Глупое, примитивное. Но покладистое. И главное – твоё. Бери и властвуй. Мессия.

Он неуверенно взял её. В тот же миг женщина прогнулась и завиляла задом, став этим совсем похожей на преданную ласковую собаку.

Не теряя ни секунды, Люциус отбросил цепь в сторону. Она будто оторвалась от неба и упала на мостовую совершенно бесшумно.

– Дурак! – Голос рассмеялся. – И ты то у нас всё время говоришь о власти!

– Это ты дурак, раз посмел предложить мне такое.

– Когда это я предлагал тебе того, чего бы сам не хотел? Но ты трус и гордец. Ты боишься взять то, что сильнее тебя, но гордость не позволяет тебе взять то, что лежит прямо у твоих ног.

При этих словах, Холька высунула длинный раздвоенный язык, и облизнулась. Люциус подошёл и со злости вновь пнул её.

Она упала навзничь, тут же вскочила и, взглянула на него обиженно и бросилась бежать на четвереньках, прячась за прохожими.

Он некоторое время смотрел ей вслед. Когда она исчезла, он опустился и сел в удобное кресло, которого пару секунд назад здесь не было. Осмотрел себя. Его правая рука была без кисти, как и в обычном мире.

Рядом прошёл Александр, рыцарь Ордена, который когда то забрал его из Культа и воспитал в Ордене, как своего сына. Обожжённый до смерти, он остановился, поклонился Люциусу и прошёл дальше. Последний проводил его задумчивым взглядом.

Некоторое время сидел и размышлял о будущем. Ничего хорошего оно не несло. При любых вариантах. И не могло нести. Через какое то время его глаза стали закрываться.

Когда он вновь открыл их, то обнаружил себя в кровати в той же комнате, в которой жил последние две недели.

Рядом никого не было. Дверь была закрыта. На столе стояла кружка с чаем и лежала записка: «Мы вернулись».

Он вспомнил, что Холька с Энриком уезжали в город за едой и ингридиентами.

Медленно выходя наружу, он заметил, что боли в пояснице уже почти нет. Лишь лёгкое покалывание.

Проходя по ступенькам, он услышал сверху удар молнии. И сразу же после этого – радостный крик Энрика.

Яркое солнце ударило в глаза и он поморщился. Воздух был очень свежим, как после грозы. Земля и листва вокруг были мокрыми. Видимо, всю ночь шёл дождь. Но сейчас на небе были лишь небольшие облачка.

Энрик стоял напротив дерева, часть ствола которого раскололась и обуглилась, как будто туда ударила молния. Увидев Люциуса, он довольно подбежал к нему. – Как вы себя чувствуете?

Тот кивнул. – Прекрасно. Смотрю, ты не теряешь время даром.

– Не теряю! – Весело воскликнул он. В последние недели установилось спокойствие. Люциусу становилось с каждым днём все лучше и они с Холькой посвящали всё свободное время обучению. – Холька научила меня создавать молнии. Правда горелые ветки закончились.

– Их нетрудно собрать. – Добавила довольная Холька.

Она подошла к Люциусу и обняла его. Он неловко обнял её в ответ.

– Я хочу поговорить. – Спокойно произнёс он. – Сейчас.

Она кивнула. – Энрик, поупражняйся тут. Бери все, что здесь лежит, если надо. – Она указала на кучку мешочков рядом со входом.

Люциус повёл её в комнату для ритуалов. Всё мясо оттуда уже вынесли, а само помещение тщательно вымыли. Теперь здесь ничего не напоминало о прошедшем.

Немного помолчав, думая, как бы это получше сформулировать, он осторожно произнёс: Я думаю, что время пришло, Холька.

– Отправляться?

Он кивнул.

– Сначала нужно создать камни. Две жертвы у нас есть. Но для создания второго не хватит людей, так как одного из культистов тоже придётся принести в жертву. На его место кто-то должен стоять. Ты согласилась, помнишь?