Предел

– И первое слово в каждой фразе повторялось, – ответил Ян. – Какой-то призыв? Или местоимение? Что бы ты сказала в такой ситуации?

– «Я не опасна», – мгновенно ответила Адиан. – «Я не враг вам».

– Угу, – Ян медлил, глядя как существо, грациозно нагнувшись, опустило что-то на камни и отступило назад. Предмет поблескивал на солнце. – Тебе не кажется, что это оружие?

– Тогда… – Адиан помедлила. – Тогда тебе тоже следует положить автомат.

– А если это ловушка? Способ разоружить нас?

Адиан промолчала.

– Оставайся здесь, – решил Ян. Опустил оружие, не выпуская его, впрочем, из рук. И пошел к пришельцу. Тот ждал.

С каждым шагом решение приблизиться казалось Яну все более и более опрометчивым. Существо стояло неподвижно и выглядело грациозным, даже хрупким. Но оно было выше, чем Ян. На нем был обтягивающий костюм, оставляющий открытыми лишь кисти рук и голову, под тканью проступали мышцы. Хрупкое или нет, но существо было сильным.

А еще у него были близко посаженные глаза – очень опасный признак. Оно старалось не двигаться, но, когда глаза поворачивались влево или вправо, на челюстях и шее едва заметно напрягались мышцы. Тоже верный знак хищника, готового в любой момент укусить.

Ян почувствовал приближающуюся панику.

Разум агрессивен.

Хищный разум агрессивен вдвойне.

– Все хорошо, – сказал Ян. – Все прекрасно, все хорошо.

Глаза существа заметались из стороны в сторону. Потом мышцы на лице дрогнули. И оно оскалило зубы.

Неприятные зубы.

Не для травы.

– Нет! – крикнул Ян в панике, охваченный атавистическим страхом, наследием древних предков, мечущихся по саванне на четырех ногах и отчаянно отбивающихся от свирепых охотников.

Он поднял автомат, сам не понимая, собирается ли стрелять, или всего лишь держать существо на прицеле.

И в тот же миг из-за спины человекоподобного существа возникло другое – взметнулось из-за камней, отдернуло человекоподобное, выставило вперед оружие, такое же небольшое, как брошенное первым на землю.

Это оказалось совсем другое существо.

Гораздо ниже ростом, Яну в лучшем случае по шею, все покрытое короткой черной шерстью, с острыми треугольными ушами, совсем уж близко посаженными узкими глазами, оскаленными зубами – мелкими и острыми, созданными, чтобы рвать мясо.

Это был хищник. Точно такой, как в старых книгах, как в учебниках биологии.

Новое существо низким глубоким голосом что-то рявкнуло, целясь в Яна.

На существе была короткая юбка и жилет с многочисленными карманами, в лапе оно сжимало пистолет. Оно говорило. Значит – разумно.

Но это был хищник.

Ян почувствовал, как у него подкашиваются ноги – и рухнул на колени. Ствол автомата ткнулся в камень.

– Ян… – где-то далеко-далеко закричала Адиан.

«Я ничего не могу сделать», – глядя в свирепые глаза хищника, подумал он. «Я ничего не понимаю. И я ничего не способен сделать. Даже бежать».

* * *

Вначале Анге показалось, что контакт идет прекрасно, по самым оптимистическим сценариям. Она опустила оружие на землю, она отступила назад, она сказала несколько простых фраз максимально спокойным голосом. И аборигены отреагировали. Женская особь осталась на месте, мужская пошла к ней, опустив ствол автомата. Позитивная реакция – желание контакта, отказ от непосредственного конфликта, защита женской особи.

Потом движение аборигена замедлилось. Он остановился, внимательно изучая ее лицо. Анге в свою очередь с жадным любопытством смотрела на чужака. Да, его ноги и впрямь заканчивались копытами. Лицо выдавалось вперед, глаза были разнесены очень широко. Травоядное разумное существо! Не такое крупное, как лошадь, но очень похожее, будь лошади прямоходящими, – Анге даже стало неловко. Очень любопытно, биологи считали, что вероятность разума у существ, питающихся исключительно растительной пищей, невелика.1

При этом абориген выглядел довольно милым. В детстве Анге смотрела сказочные видеоролики о разумных лошадках – все девочки в раннем возрасте их обожали. В роликах лошадки ходили на задних лапах, играли, строили города, летали в космос. Абориген был очень похож на созданных компьютером существ, только на передних лапах не было копыт, как в роликах, они превратились в руки и там были пальцы – по четыре пальца на каждой. Ну и кожа, которая в роликах была веселеньких цветов: голубая, розовая, фиолетовая, у существ была темно-коричневая. Черная как смоль грива волос на голове и темно-коричневая кожа… Куда реалистичнее, что уж тут говорить.

Абориген колебался. Смотрел на Анге и что-то его явно смущало. Что? По сторонам ничего не было, Криди надежно затаился позади…

Абориген заржал. Почти как развеселившаяся лошадка в детском ролике. Вот только ржание было модулированным, переливчатым – будто голос. Словно существо что-то произнесло, но на одном дыхании, так что звуки и слова сливались воедино.

Анге невольно улыбнулась.

Это произвело нехороший эффект.

Абориген снова заржал, на этот раз коротко, протестующе, Анге почти уверилась, что тот хочет сказать «нет». И поднял автомат.

Криди выскочил из-за камней, словно подброшенный пружиной. Оттолкнул ее, наставил на аборигена ствол пистолета. Анге, пытаясь удержаться на ногах, в ужасе задержала дыхание. Ей казалось, что сейчас уж абориген точно нажмет на спуск и его оружие выстрелит – пулями, лазерным лучом или еще каким-нибудь смертоносным зарядом…

Но появление Криди возымело совершенно неожиданный результат. Абориген как подкошенный рухнул на колени, оружие вывалилось из его рук.

Абориген, оставшийся у катера, коротко и переливчато заржал. И бросился к ним.

– Уходим! – крикнул Криди, переводя ствол с упавшего аборигена на приближающегося.

Времени на размышления не было.

– Нет! – закричала Анге. – Опусти оружие! Положи пистолет!

– Что? – возмутился Криди.

– Положи оружие! Закрой рот, не скалься! Они тебя боятся, ты хищник! Они – травоядные!

Против ожиданий Криди мгновенно положил пистолет на камни. И начал смеяться, прикрывая рот лапой.

– Да он… своим копытом… может из меня дух выбить!

Не слушая его, Анге опустилась на камень перед аборигеном. Заглянула ему в глаза – зрачки были необычные, почти квадратные. Заговорила, пытаясь соединять слова между собой и поймать переливчатый тон их речи.

– Мыпришлисмиром, мынепричинимзла, мыневраги…

– Если что, у меня второй пистолет за поясом, – сказал Криди. – И как только…

Он многозначительно замолчал.

– Они – наш единственный шанс тут выжить, – ответила Анге. – Не наседай на них, Криди. Само наше появление для них шок. А уж тем более – наш вид!

Она замолчала, глядя на аборигена. Говорят, что мелкие зверьки могут умереть от страха, когда их ловит хищник. Не случилось бы такого и с этими существами, даром что крупные.

Абориген внезапно открыл рот, ткнул себя в грудь рукой и тихо пропел:

– Яяянн…

Анге потребовалось мгновение, чтобы догадаться.

– Анге… – тыча себе в грудь, сказала она.

Второй абориген уже стоял рядом, держа оружие наизготовку, но не целясь. Будто два бдительных стража, охраняющие парламентеров, абориген и Криди замерли рядом с ними.

– Всебудетхорошо, – сказала Анге, пытаясь подражать ржанию существ.

Абориген фыркнул, словно попытки Анге подладиться к их речи его насмешили. И довольно отчетливо сказал:

– Мы… пишли… миом…

– А у него способности к языкам получше твоих, – сказал Криди одобрительно. – Только с «эр» проблемы.

* * *

Ксения, Третья-вовне, лежала на койке в своей каюте. Устройство связи, шарик размером с апельсин, было крепко сжато в ее руке. Тяжелый, мягкий, белый – почему она сравнила его именно с апельсином? Совпадали только форма и размер. Вес, плотность, цвет и содержимое никак не коррелировали с земным фруктом. Ксения размышляла над этим уже вторую минуту.

Людям нужны сравнения и аналогии, пусть даже поверхностные. Они не умеют принимать реальность такой, какая она есть в настоящий момент. Вот и она назвала гиперпространственную скрутку апельсином – какая ирония! Творение высочайших технологий, квантовая нить, существующая в нереальности и принявшая форму белого сфероида – апельсин! Почему?

Память услужливо подсказала древний человеческий анекдот про жителя севера, побывавшего на юге и пытающегося объяснить соплеменникам, как выглядит апельсин. «Тюленя знаешь? Ну так вот, апельсин совершенно не похож!»

Может быть именно отсюда корни ассоциации?

Тогда она очень опасно очеловечилась.

Ксения вздохнула. В ее руке – устройство связи. Мягкий белый шар. Неважно, как он действует, он позволит ей говорить с Ракс.

Ксения закрыла глаза и сжала шар в ладони. Ощутила легкое тепло.

– я слушаю тебя третья вовне

– Мать, у меня есть вопросы.

– ты называла матерью вторую на ракс

– Да.

– я первая на ракс вторая на ракс в цикле

– Я буду звать тебя «тетушка».

Пауза. Молчание пространства.

– тебе стали нужны ярлыки

– Да, тетушка. Человеческое тело – оно управляет мной.

– сочувствую третья вовне но тебе еще надо работать

– Я готова, тетушка. Ты ответишь на вопросы?

– задавай

– Реальность восстановлена успешно?

– мы сравнили все реперные точки искажений нет

– Что было причиной искажения?

Снова тишина.

– у нас нет точных данных третья-вовне

– Версии?

– только одна

Ксения лежала, глядя в темноту.

– Что мне делать, тетушка?

– первая вовне получила инструкции

– Какова будет судьба «Твена»?

– используй корабль и экипаж для получения информации их судьба вторична

– Они достойны знания, тетушка.

– лишнее знание пугает их ценность не увеличится от испуга

– Я буду беречь их по возможности, тетушка.

Пауза. Неожиданно долгая.

– Тетушка?

– занята ответ позже ракс всегда

Ксения ждала еще несколько секунд. Потом прошептала одними губами.

– Ракс всегда Ракс.

Устройство связи распалось в белую пыль.

Ксения открыла глаза и села на койке.

Все было еще хуже, чем она думала. Ксения до последнего надеялась, что причиной сбоя реальности стал Ракс. Но версия, увы, оказалась «только одна».

Вообще-то она была одна все миллионы лет и тысячи циклов существования Ракс.

А еще Ксении не нравилось, что Первая-на-Ракс прервала разговор.

Что могло помешать ей, с практически неисчерпаемыми ресурсами, попрощаться должным образом?

Неужели Первая-на-Ракс уже относится к ней как к чужаку?

Почувствовала ту степень очеловечивания, которую ощутила и сама Третья-вовне?

Все было плохо.

* * *

Валентин подумал, что все наконец-то начинает складываться хорошо.

Они стояли в шлюзовой зоне стыковочного узла. Последние секунды стабилизации гравитационных полей – и они встрется с Первой-вовне.

На этот раз Валентин сам пошел на станцию. Как и Матиас в прошлый раз, он взял с собой лишь ученых, и для того, чтобы подчеркнуть мирный характер экспедиции, и для сохранения корабля в максимально работоспособном состоянии. По левую руку от Валентина стояли Бэзил и Мэйли, по правую – Уорл и Двести шесть – пять со своим симбионтом. Ксения, не взять которую было попросту невозможно, стояла чуть впереди. Она здесь была не в гостях, а дома…

Двести шесть – пять был самым сложным спутником. Валентин не знал, как отреагирует Первая-вовне на спасение существа из другой реальности. Но оттягивать момент истины было глупо. Проще сразу расставить все точки над «i».

Люк открылся, мигнув зеленой подсветкой, и они увидели переходной тамбур станции – белый, стерильный, с парящими от конденсирующейся влаги стенами. Первая-вовне уже ждала их – высокая, красивая, похожая на человека женщина. Точная копия той, кого Валентин убил на Неваре.

И, к удивлению Валентина, Ракс двинулась навстречу и сама вошла в корабль.

– Разрешите взойти на борт, командир? – спросила Первая-вовне.

– Разрешаю, – сказал Валентин. Без колебаний протянул руку – и они с Ракс обменялись рукопожатиями.

– Зовите меня Первой-вовне или Примой, как и ранее. Еще раз повторю, этот облик не призван вас шокировать, – сообщила Ракс. – Я хочу донести до вас тот факт, что реальность удивительно пластична. Вам нет нужды переживать из-за свершившегося в ином мире.

Валентин кивнул. Вблизи женщина уже не казалась человеком – слишком длинные ноги и шея, из зубов были видны лишь клыки, резцы отсутствовали напрочь. Интересно, какой тип питания мог сформировать такой организм?

– Я также сочла правильным войти на борт вашего корабля в знак своего глубочайшего уважения, – продолжала Первая-вовне. – Побывать в иной версии нашей Вселенной и вернуться – это редчайший случай.

Ее взгляд опустился на Двести шесть – пять. Валентин видел, что Феол нервничает – симбионт во лбу едва виднелся, будто пытался спрятаться в черепном канале.

– Ваше появление здесь, уважаемые Двести шесть – пять и Толла, – продолжала Первая-вовне, – еще более уникально. Оно не несет непосредственной угрозы реальности, но вызывает определенный морально-этический конфликт.

– Кто я в этом мире? – спросил Двести шесть – пять.

– О, ваша судьба практически не изменилась. Вы – созерцатель агрессии. Но, в силу мирного характера цивилизации Невара, вы занимаетесь изучением других примитивных обществ.

Двести шесть – пять кивнул. Кажется, он был доволен.

– Ракс настоятельно просит вас, Двести шесть – пять, не возвращаться более на материнскую планету и не контактировать со своим двойником, – продолжила Первая-вовне. – Это уменьшит последствия до приемлемых. Вы согласны?

– Вполне, – быстро ответил Феол.

– Тогда вы будете жить, – сказала Первая-вовне с улыбкой.

На взгляд Валентина – шутка была так себе. Однако судя по Двести шесть – пять, Феол был доволен, на лице Бэзила промелькнула тень облегчения, а Уолр одобрительно закивал.

Первая-вовне не шутила.

– А теперь, если это возможно, я бы попросила разрешения поговорить со всеми членами экипажа и научной группы «Твена», – сказала Прима.

– Вы приглашаете нас на станцию? – уточнил Валентин.

– Если возможно, то я бы предпочла вести разговор на борту вашего корабля.

Валентин не увидел в этой просьбе ничего удивительного. Ответная любезность, любопытство, проявление дипломатии… Но Ксения вздрогнула, Уолр издал удивленный смешок, а Двести шесть – пять будто бы попытался втянуть голову в плечи.

– Боюсь, что я попрошу объяснений, – сказал Валентин. – Судя по поведению моих товарищей, эта просьба не совсем обычна.

Англичанин и китаянка, похоже, ситуацию не понимали. Уолр вздохнул, грузно переступил на месте и изрек:

– Многоуважаемые Ракс никогда не посещают чужих планет, поскольку там, где был Ракс, будет Ракс. В отношении чужих космических кораблей и станций правила не столь строги.

– Но тоже налагают на Ракс некоторые ограничения и должны иметь под собой основания… – пробормотал Двести шесть – пять. И замолчал, будто боялся ляпнуть лишнего.

– Объясни, Третья-вовне, – сказала Прима.

Ксения посмотрела на командира.

– Я прибыла на земную орбитальную станцию и ваш корабль, поскольку была специально… специально выбрана для миссии «Твена». Но Прима выбрана для нахождения на станции в системе Невара. Поскольку станция функционирует нормально и в эвакуации нет необходимости…

Она на миг замолчала, глядя на Приму. Та кивнула.

– То причина может быть лишь одна. Прима желает обратиться к экипажу и ученым с очень важной просьбой, которая поставит вас в неудобное положение и обременит многими тяготами. Подобную просьбу нельзя высказывать, находясь на своей территории и обладая преимуществами хозяина.

Валентин растерянно развел руками.

– Это очень, очень трогательно и достойно! Уважаемая Прима, я буду рад принять вас на корабле, и мы, конечно же, выслушаем просьбу и постараемся помочь…

– Вы не поняли главного, Валентин, – сказала его Ксения. Посмотрела на остальных, словно призывая поддержать ее.

– Сама необходимость Ракс просить чего-либо у людей… – Уолр развел руками. – Не обижайтесь. У Халл-три, у Халл, у Феол, у Ауран – они тоже ничего никогда не просили.

– Но откуда тогда… – начал Валентин.

– Ходят слухи… что однажды они обратились с просьбой к Халл-два, – сказал Уолр.

– Халл-два не существует! – воскликнул Валентин.

Повисла неловкая тишина.

– Вот именно, командир, – сказала Ксения.

Валентин глубоко вздохнул. Представил себе огромный круизный лайнер, летящий между звезд. Себя, с шевронами первого помощника. Проблемы уровня «пьяный турист буянит на прогулочной палубе» или «кондиционеры в трюме работают на желтом уровне экономичности, разрешите повысить температуру на полградуса?» Скучающих дам, желающих романтической интрижки с первым помощником. Веселый треп в офицерском салоне по вечерам – ну, если скучающие дамы не окажутся уж очень скучающими…

– Прошу вас посетить нашу кают-компанию, – сказал он. – Я готов выслушать вашу просьбу, Прима.

Глава четвертая

– Невероятно, – прошептал Ян.

– Что именно? – спросила Адиан. – Ты про прибор?

Они сидели метрах в десяти от корабля. Женщина-инопланетянка, которая более походила на человека, принесла из корабля рулон тонкой ткани – расстеленная на камнях, та хорошо держала тепло. А ее странный спутник… хищный спутник… принес удивительное устройство – плоский экран, который не требовал внешнего источника энергии и, похоже, содержал внутри целый компьютер! Казалось бы, для цивилизации, покорившей космос, это должно быть мелочью, но Яна эта «мелочь» поразила куда больше космолета. С такими приборами можно сделать… да что угодно можно сделать! Рассчитать траектории, построить чертежи без ватмана и кальки, поддерживать видеосвязь на расстоянии.

– Нет, – сказал Ян. – Не только. Ты поняла, что мне показал… – он запнулся.

– Что показал хищник?

– Именно.

– Поясни.

Ян вздохнул. С некоторым трепетом протянул руку и нарисовал в воздухе над экраном круг. Жутковатое создание оскалилось (это улыбка! Это только улыбка, ничего более!) и коснулось нескольких нарисованных на экране кнопок. Неведомым образом это запустило видеоролик.

– Думаю, это подготовлено заранее, – сказал Ян. – Для контакта.

На экране появилось звездное небо. Потом одна звезда стала укрупняться – и вокруг нее стал виден целый рой планет. На одной планете (изображение приблизилось, но обрело условность масштабов и начертаний) жили существа, похожие на женщину-инопланетянку. На другой – существа, похожие на пушистого чужака.

– Представляешь, они с разных планет, – прошептал Ян благоговейно. – Не мужская и женская особь одного вида, как ты предположила. Это разные виды с разных миров!

Вот существа построили ракеты и запустили их в космос.

Вот они встречаются и начинают вместе исследовать другие планеты, селятся на них.

Вот они строят на орбите что-то грандиозное, необычное.

Вот это необычное, оказавшееся огромным космическим кораблем, устремляется в космос, покидает звезду, приближается к другой звезде, выходит на орбиту вокруг планеты.

Вот от большого корабля отделяется маленький – выглядящий как разбившийся корабль, и тот приземляется. Из него выходят несколько фигурок. Машут руками.

– Что-то пошло не так, – сказал Ян. Посмотрел на хищника, указал на разбитый корабль, потом на хищника и его длинноногую спутницу, на экран. Развел руками.

Хищник заворчал. Коснулся экрана. И – тот будто превратился в грифельную доску. Легкими движениями когтя, выскользнувшего из коротких пальцев, хищник нарисовал корабль и садящихся в него двоих путешественников – себя и спутницу. Потом стер фигурки, пририсовал облака – корабль мчался над планетой, а под ним вставал ядерный гриб.

– Ваша работа? – спросил Ян, тыча в гриб.

Хищник понял. Издал звук недовольный и даже возмущенный. Показал на Яна.

Ян сокрушенно прижал ладонь к лицу.

Хищник тронул его плечо лапой.

– Нам надо выработать язык, – сказал Ян. – Но… но у нас нет времени. Мы должны найти детей.

Он взял экран и схематично нарисовал себя и Адиан. Потом – две фигурки вдали. Прочертил линию.

Узкие глаза прищурились. Хищник привстал – все равно, конечно, он оставался невысоким, но что-то в нем решительно отвергало любые аналогии с ребенком. Осмотрелся – и показал вниз рукой… то есть лапой… вниз по перевалу.

– Да! – сказал Ян. – Нам надо идти туда!

Он нарисовал на экране солнце. Потом палочку. Любое существо, у которого есть пальцы, начинает свой счет с них. И писать цифры начинает, рисуя пальцы. Так что первые цифры должны иметь одинаковое начертание для всех существ во Вселенной.

(Сам того не зная, Ян сделал гениальную догадку, на Земле впервые озвученную только в двадцать первом веке. Практически все гуманоидные цивилизации имели сходное обозначение первых трех цифр – во всяком случае древнейшее).

Хищник заворчал. Взмахнул лапой, описывая дугу по небу.

– Да, – сказал Ян. – Мы отстаем примерно на один день!

Удивительно, но с этим существом, столь непохожим и опасным, было куда проще общаться, чем с человекоподобной женщиной. Как-то одинаково у них с Яном работали мозги. Может быть, дело в том, что они мужчины? И потому мыслят сходно?

Ян достал из рюкзака сушеную траву, отщипнул немного. Подумав, протянул брикет с любопытством наблюдающему за ним хищнику. Тот ожидаемо зафыркал, не то возмущаясь, не то смеясь.

Высокая женщина что-то ему сказала. Подошла, взяла из рук Яна чуть травы. Посмотрела на нее без энтузиазма, но бросила в рот и пожевала. Выплюнула. Что-то сказала и развела руками. Словно извинялась.

Ян развел руками.

Женщина и хищник завели между собой быстрый разговор. Хищник, кажется, настаивал, женщина сомневалась. А, может быть, нет, может быть, их интонации были совершенно противоположны?

Хищник повернулся к Яну. Ткнул в него лапой.

– Янн…

Ян кивнул. Чужаки пытались знакомиться.

– Криди…

– Киди, – повторил Ян. – Кииди… Клиди…

Один из звуков, который издавал хищник, был очень трудным. Ян его слышал, но воспроизвести никак не мог.

– Клиди, – сказал хищник и махнул лапой, будто смирился. – Янн. Клиди. Янн – Клиди.

Он указал на женщину и произнес, тщательно выговаривая звуки:

– Анге…

– Анге, – это имя далось легче. Женщина просияла. Сказала, будто подсказывая:

– Идди…

– Янн идди Клиди… – проговорил Криди.

– Он тебя с собой зовет, – догадалась Адиан. – Ян идти Крьиди…

У нее имя хищника получилось почти правильным.

Ян послушно двинулся за Криди, оставив Анге с Адиан. Хищник провел его через люк внутрь разбитого корабля. Издал печальный долгий вздох, глянув на пульт. Потом ловко поднялся-вскочил на одно из кресел, открыл лючок под потолком. Извлек оттуда две свернутые ленты с нашитыми на них туго набитыми кармашками, одну взял себе, одну протянул Яну. Посмотрел с любопытством.

Ян развернул ленту. Открыл карман – тот был на простом клапане с пуговицей-клепкой.

Внутри кармана оказалось что-то вроде портативной отвертки.

Да нет, не что-то! Явно отвертка! Странная семигранная головка, но…

Ян поднял отвертку и сделал вид, будто что-то откручивает.

Криди издал одобрительный мяукающий звук.

– Да ты инженер, братец! – сказал Ян, неожиданно для самого себя. – Вот оно что!

Вслед за хищником он опоясался лентой-ремнем, с удовольствием ощутив на поясе тяжесть инструментов.

Неужели чужаки хотят починить свой корабль?

И неужели ему удастся в этом поучаствовать?

* * *

Каким бы ни было удовольствие Тедди от того, что кадетов пригласили в кают-компанию на встречу с Первой-вовне (одного этого хватило бы на пару лет разговоров и хвастовства в космошколе), но происшествие с искином не шло у него из головы.

В телевизионном фильме или приключенческом романе герои в такой ситуации долго мусолили бы происходящее. Но, по мнению юного системщика, все было понятно.

В ядре личности Марка происходили какие-то непредвиденные изменения. Пока Марк работал в связке со вспомогательными искинами – он гасил их реакцию на свои изменения. После запущенного теста «два – эс» (ничего подозрительного не выявившего) оставшиеся на четверть часа свободными от контроля вспомогательные контуры, сравнив свои данные, пришли к выводу, что Марк нестабилен и опасен.

Они принялись сигнализировать системщику – ему, Тедди, единственным способом, который Марк не контролировал. И сумели выдать информационную цепочку, в которой перечисляли трагические даты истории – добавив в нее год создания Марка-1. Тот год, когда человечество начало движение к созданию искусственного интеллекта.

Все просто и ясно. Крик о помощи. «Марк опасен!»

Отчего Марк мог пойти вразнос?