Фабрика одиноких носков

Терпеть пришлось долго. Когда солнце стало спускаться за верхушки деревьев, к Валерии зашёл настоятель и тот седой гигант, обещавший прийти в полдень. Присев за стол на принесённые табуретки, мужчины дружно взглянули на Леру, нахохлившуюся, как воробей после дождя.

– Благодаря документам, которые вы нам доставили, – неторопливо заговорил гигант, – Федеральная Служба Безопасности обезвредила крупную преступную группировку. Детали раскрывать не буду – они вам ни к чему, но директор ФСБ распорядился объявить вам благодарность. Вы очень смелая и отважная девушка…

– Спасибо, – буркнула Валерия. – А Федя…

– Погодите, – перебил её гигант. – Дослушайте. Пока идёт следствие, решено обеспечить вам безопасность. Вы получите новую квартиру в другом городе, и у вас будет куратор, с которым вы будете всё время на связи. Вам сделают новые документы и предоставят легенду.

– А что с Федей?! – нетерпеливо вскрикнула Лера.

– Да, погодите же! – начинал терять терпение гигант и выложил на стол несколько фотографий. – Посмотрите. Вам кто-нибудь знаком?

Она схватила со стола фото и стала рассматривать с недовольным видом – речь идёт о Феде, а они фотки какие-то предлагают смотреть. Но на одной из фотографий Лера увидела знакомое лицо. Молодой Федя стоял лицом к фотографу и обнимался с таким же молодым отцом Андреем, коротко стриженным и без бороды. Валерия слегка удивилась – не то, чтобы Федя был не похож, просто взгляд у молодого парня был убийственно-колючий. Типа, не попадайся мне на пути.

– Вот Федя, – осипшим голосом сказала Лера и подтвердила «опознание» решительным тычком пальца в фотографию.

Гигант и настоятель переглянулись.

– Вот ведь, Слобода! Хитёр! – гигант вскочил с табурета и, усмехнувшись, подошёл к окну. – И как он ловко спрятал Корнеева!

– Фёдор умел быть незаметным, – кивнул настоятель. – После того случая он очень разозлился… Тащил меня почти двести километров, а ему не поверили.

– Андрей, – с жесткой интонацией проговорил гигант. – Фёдор сам виноват. Нечего было руки распускать!

– Вы о чём?! – жалобно спросила Лера. Похоже, мужчины забыли об её присутствии. – Вы нашли Федю?

– Увы, Валерия, – отец Андрей отрицательно покрутил головой. – Следов Корнеева мы не нашли. Его нет в больницах и … моргах. Мы подумали, что с вами был какой-то другой Федя, потому и спросили у вас.

– А вы нашли майора Стаса? Он говорил, что видел, как милиция уносила людей под простынями.

– Да всех мы нашли, – махнул рукой гигант. – И вашего Стаса, и бабку Семёновну и следователя Харитонову. Мы тщательно проверили ваши показания. Ещё ночью… Слишком серьёзные данные накопал Слобода. И очень серьёзные показания дали вы. Та история со стрельбой в гостинице…

Он замолчал на полуслове. Похоже, что Лера не должна была знать о том, что произошло ночью.

– Фёдор мог выжить, – тихо сказал настоятель.

– Вряд ли, – так же тихо оспорил гигант у окна. – Если бы выжил, то мы бы его нашли. С такими ранениями он далеко не ушёл бы…

Он вздохнул и повернулся к Лере.

– Собирайтесь. Скоро придёт ваш куратор. Ночью вас отвезут на новое место.

*************************************

Настоятель проводил взглядом тонированный микроавтобус с девушкой Лерой, выехавший за ворота. Теперь у неё будет другая жизнь.

Отец Андрей подумал, что, скорее всего, этой девчонке повезло – по странному стечению обстоятельств она встретила именно Фёдора. Человека, который не мог остаться равнодушным, хоть и напускал на себя излишнюю жесткость.

Настоятель посмотрел за тем, как послушники закрыли ворота и неторопливо отправился в причтовый дом. Он не сразу поднялся к трапезе, а присел на лавочку около входа и многозначительно задумался. Было о чём.

Раздумья Андрея прервал подбежавший к нему послушник и сбивчиво поведал, что настоятеля ждёт какой-то мужчина. Что он еле стоит на ногах, чрезвычайно бледен и страшен.

– И что ему надо? – безучастно поинтересовался настоятель.

– Он спрашивает про девушку Леру…

Глава 15

Исход лета уже чувствовался по прохладе ветра. Листья на деревьях постепенно желтели, некоторые опадали, образуя около ствола разноцветную мозаику.

Анна вышла на крыльцо здания управления, одернула форменную юбку и поправила причёску. Китель был маловат в груди, и Харитонова недовольно поморщилась, пристраивая свои внушительные «глаза» так, чтобы не особо натирало. Удовлетворённо хмыкнула, поглядев на окна своего нового кабинета, но тут же погрустнела, вспомнив…

В подполе было совсем неуютно. Да ещё лодыжка разболелась, что хоть кричи. Анна сидела в полной темноте и от страха боялась пошевелиться. Собака Астра стучала когтями по деревянному полу и иногда жалобно скулила над дверкой в подпол, ещё больше ввергая Харитонову в уныние.

Анне очень не хотелось расставаться с Федей и сидеть под полом, но она понимала, что с ней у Фёдора с Лерой почти нет шансов добраться до столицы.

– Вот я корова! – тихо сказала Харитонова сама себе.

Она подумала, что такой мужчина, как Федя, сумеет добраться до тех, кому нужны документы Игоря. Анна слегка позавидовала Валерии…

В подпол спустилась Семёновна, взглянула на Харитонову жестко, с прищуром. Дала Анне мазь, воду, еду и туалетную утку. Понаблюдала, как следователь намажет лодыжку и перебинтует. Вздохнула тяжело.

– Ты, девка, потерпи. Поешь и поспи, если сможешь. Федька мужик отчаянный, но, ежели сказал что, то слово держит. Повезло малой-то… Видела я, как Федька на неё смотрит. Не бросит он её.

– А, вы, давно Фёдора знаете?

– Да немало. Он жил в этом доме.

Оказалось, что бабушка не местная.

Семёновна вышла замуж по большой любви, будучи в зрелом возрасте. С детьми она с мужем не спешила – он был непрост, занимая приличную должность в одном из райкомов столицы, и частенько пропадал на службе сутками.

– Ты, Мария, погоди с беременностью, – говорил муж. – Что-то нехорошее затевается.

– Саш, так немолода я уже! – горевала Семёновна.

– Потерпи немного, – успокаивал супруг и исчезал на сутки.

Семёновна даже подумывала, что Саша гуляет от неё с райкомовскими барышнями, но потом, когда страна развалилась, поняла, что ошибалась. Супруг готовил «переход» в новую капиталистическую реальность, организовав с коллегами совместное предприятие. Для этого и пропадал днями и ночами, продумывая структуру до мелочей, и налаживая связи с иностранцами.

Саша был легок на подъём и неутомим в стремлении обеспечить жене достойную жизнь, но времена были не из легких. Заядлый охотник и любитель здорового образа жизни, Саша и супругу научил стрелять. Да и постоять за себя.

Предприятие стремительно развивалось и тут же возникло множество людей, желающих поживиться за счёт Саши. Супруг и это предусмотрел, настолько был дальновиден – организованная им служба безопасности представляла небольшую и хорошо вооружённую армию. Правда, Сашу это не спасло – конкуренты и завистники наняли убийцу.

Служба безопасности недаром ела свой хлеб, и три покушения на супруга закончились ничем, но в четвёртый раз что-то недоглядели, что-то недоработали, а может быть, враги Александра и подкупили кого-то.

Похоронив мужа, Семёновна с трудом воспринимала наступившую реальность. Саша, как мог, охранял жену от всяких бед и невзгод, а после его смерти они посыпались на Марию, как из рога изобилия. Шустрые людишки отняли у неё всё, а обращения за помощью в правоохранительные органы оказались бесплодны. Видимо, правоохранителей тоже кто-то купил.

Обезумев от горя и отчаяния, Семёновна поклялась себе отомстить за смерть любимого мужчины и попросила бывшего начальника службы безопасности узнать, кто стоит за покушением на мужа. Тот передал ей документы по разработкам покушений и скрылся в неизвестном направлении, сказав, что у него семья, и рисковать ему незачем. Семёновна стала разбираться сама.

Мария любила мужа всей душой, сердцем и телом. Он был первым и единственным мужчиной в её жизни, и она без него не мыслила о существовании. Это подстёгивало Семёновну к действиям, и в то же время, она понимала, что надо быть осторожной и расчётливой.

Александр всё же сумел оставить жене небольшое наследство в виде полуразвалившегося дачного домика, на который никто не стал претендовать. В домике жил старый дед, которого когда-то «выселили» из столицы, отняв квартиру в центре – такое тогда было не в диковинку. Как он нашёл в столичном муравейнике Семёновну, так и осталось загадкой, но однажды на вокзале к дремавшей в зале ожидания Марии подсел дедушка и передал ей письмо от мужа.

Александр написал его после второго покушения, поскольку был крайне предусмотрительным. В письме он сообщил, что дедушке можно доверять, и он поможет Семёновне в случае, если покушение будет результативным. Письмо было написано так, чтобы написанное могла понять только она.

Дедушка оказался человеком не совсем обычным, ведь квартиру в центре столицы не выдавали кому попало, а в тайнике на даче нашлись и деньги, и оружие. Полгода ежедневных тренировок и упорство Марии дали результат – она умела пользоваться оружием и перевоплощаться. Да и дедушка помог – он считал, что обязан Александру.

По столице прокатилась незаметная обывателям волна убийств чиновников различного ранга и предпринимателей. Последним был выбившийся в авторитеты бывший сотрудник службы безопасности покойного мужа. По словам очевидцев в ресторан зашла невысокая стройная длинноволосая женщина и хладнокровно расстреляла из пистолета авторитета и его охрану. На её беду к ресторану в это время подъехали два опера из местного УВД.

Следствие было скорым, а суд закрытым. Семёновна получила восемнадцать лет колонии. Там ей пришлось очень трудно, но сильная духом женщина сумела выжить. А после выхода из колонии забрела в деревушку, где в доме на окраине обитал Федя.

– Он меня и приютил, – закончила рассказ Семёновна.

Анна совсем не представляла и не понимала, как можно из мести за мужчину взять в руки оружие. И не только взять, но и хладнокровно выстрелить. И она осторожно спросила об этом.

– Ты, девка, привыкла только получать, – ответила Семёновна на её вопрос. – Научись ещё и отдавать.

Ночью Семёновна приподняла крышку подпола, щурясь спросонья.

– Вылезай, Анна. Пришли за тобой.

Её встретили люди в форме спецназа ФСБ и отвезли в столицу. Там Харитонову опросили со всей тщательностью. Она ничего не утаила – рассказала всё об отношениях с Игорем Слободой и всё, что касалось дела об его убийстве. А утром во вторник новый начальник уже показывал её новый кабинет. И только тогда Харитонова вспомнила о Феде и Валерии…

Не то, чтобы ей стало стыдно – стало как-то неловко. Суета, новый кабинет, новая должность – и всё это за короткий срок. Немудрено, что Анна в этой круговерти попросту забыла о Фёдоре и Лере.

В детали расследования Харитонову, разумеется, никто не посвятил. ФСБ умело хранить не только старые, но и новые тайны, но Анна сгорала от нетерпения узнать что стало с сероглазым суперменом. И она решила спросить об этом своё новое начальство.

– Анна Владимировна, – с улыбкой ответило начальство в полковничьих погонах. – Настоятельно рекомендую вам забыть об этой истории и сосредоточиться на выполнении своих прямых обязанностей.

За прошедшие дни Харитонова несколько переосмыслила своё существование, и стала понимать, что иногда не нужно ставить себя выше той планки, которая дана ей на какой-то отрезок времени. И если захочешь прыгнуть, то необходима жесткая опора для толчка и мягкое покрытие для приземления. И Анна сосредоточилась на работе.

И ещё она для себя уяснила, что не стоит так сильно выпячивать свою сексуальность, особенно на службе. И к различным новым знакомствам надо подходить вдумчиво и крайне осторожно – повторить опыт со Слободой совсем не хотелось.

Постепенно прошедшие события стали забываться, а природная натура Анны требовать своё. Она стала часто плакать по ночам и в ванной, обнимая себя за мягкие плечи. Тело хотело мужского внимания и ласки, но подходящего кандидата для этого не было. И Харитонова всё чаще стала вспоминать Федю.

Казалось бы, в нём не было что-то такого особенного, но Анна помнила, как он нёс её на руках, и тот «прощальный» поцелуй, когда он уходил из подпола. Его насмешливый взгляд серых глаз, когда она разгуливала по землянке в одном белье. И ревность Валерии. На её месте Анна тоже бы ревновала. И она решилась навестить своего осведомителя, тем более давно с ним не встречалась.

– Привет, Сиплый, – она зашла в открытую после условного сигнала дверь гаража.

– И тебе не хворать, начальница. Слышал, на повышение пошла, – сказал старик. – Лекарство не нужно не больше. Померла моя жёнушка пять дней назад. Царствие ей небесное.

– Соболезную, – прошептала Анна. – Дело к тебе…

– Говори, – старик сверкнул белками бесцветных глаз.

– Ты же в курсе, что произошло? Не расскажешь детали?

Сиплый усмехнулся.

– Что, ФСБ не поделилось с тобой информацией?

– Да. Забыли про меня, – усмехнулась и Анна.

– Взяли всю шайку-лейку в один день, – восхищенно цокнул языком старик. – Говорят, правда, Король сумел скрыться. Думаю, ненадолго. Разыщут его. Ежели ФСБ на хвост село, то спасения нет. А ФСБэшники тут знатно лютовали. Твоего бывшего начальника так волочили в автомобиль, что тот ботинки потерял.

Сиплый глухо рассмеялся.

– Ты мне про другое расскажи, – попросила Харитонова.

– А тебе, Аннушка, зачем про другое? – вкрадчиво спросил старик. – Ты же сама в этой переделке была.

– Под конец меня уже не было…

– Знаю я. Из подпола тебя вытащили. Испуганную, и с распухшей ногой.

Харитонова только отмахнулась, отвернувшись, чтобы не видеть ухмылку Сиплого.

– А девчонка та дошла ведь, – продолжал старик. – Вот ведь, и не скажешь…

– Только девчонка?! – резко перебила Анна.

Сиплый кивнул.

– Говорят, что мужика ейного застрелили в пролеске. Уводил он охотников от девчонки то…

– Не верю! Этого быть не может!

Вдруг сорвалась на крик Харитонова. Старик взглянул на неё, наклонив голову.

– Я, Аннушка, за что купил, за то продал.

Она поморщилась, с трудом сдержав слёзы.

– Ладно, Сиплый. Спасибо тебе.

Харитонова не вернулась в управление. Она пошла домой пешком, подставляя горящее лицо прохладному ветру. Рассказ старика надломил её. Если смерть Игоря пусть и была пережита без особого труда, но в то, что Федю убили, как-то не верилось. Этого просто не могло быть. Никак!

Буквально за пару дней приключения Федя доказал, что осторожен и внимателен. Что любой подозрительный шорох не укроется от его взгляда. Именно это свойство делало его практически неуязвимым. Ко всему прочему, Федя умел пользоваться не только оружием, но и обладал навыками рукопашного боя. Видимо, эти его особенности просчитали, и по следу Феди и Леры направили настоящих профи, а не «бойцов» частного охранного предприятия.

Анне стало жаль Федю по-настоящему. Горький ком поднялся к горлу изнутри, и тут же глаза заволокло мокрой пеленой. Спазмы сотрясли грудь, и из глаз брызнули слезы.

– Простите, вам плохо? – поинтересовался проходящий мимо мужчина.

– Да, – Харитонова попыталась улыбнуться сквозь слёзы. – Это скоро пройдёт.

Мужчина пошёл дальше, а она вытерла глаза и достала телефон, чтобы заказать такси.

Через двадцать минут Харитонова стояла у калитки дома Семёновны и слушала, как скулит за забором Астра, узнав Анну.

– Зачем пришла? – сухо спросила старушка, не открывая калитку.

– Мария Семёновна, вы что-нибудь слышали о Феде?

Старушка громко вздохнула.

– А тебе зачем, Ань? Ты жива и здорова.

Ответ Семёновны Харитонову озадачил.

– Я слышала, что подстрелили его, – растерялась Анна. – Может быть…

– Не может, Ань, – резко перебила Семёновна. – Забудь о Федьке.

– Это почему?! – тихо возмутилась Харитонова.

– Я тебе всё сказала, девка. Чай, обиду на меня не будешь держать. Уезжай.

Неожиданно пошёл дождь. А ведь ничего не предвещало – небо пусть и было хмурым, но не настолько. Крупные капли забарабанили по земле, по кителю и голове Харитоновой, собираясь и стекая на плечи тонкими ручьями. Семёновна, уходя в дом, не обернулась. Только коротко свистнула Астре, подзывая. Анна осталась стоять под дождём, брошенная всеми – Игорем, Семёновной, Федей и даже собакой. И ей стало одиноко и обидно.

Она чувствовала, что Федя жив, и, может быть, сейчас смотрит на неё из-за плотной занавески на маленьком окошке, но обещания быть всегда с ней он не давал, как Валерии.

– Девушка, вы зачем мокните под дождём?!

Занятая мыслями Анна не услышала подъехавшего автомобиля. Из угловатого простецкого «Рено» выскочил невысокий мужчина в клетчатой рубашке, и увлёк Харитонову внутрь салона. Мягко так увлёк, но требовательно. Потом вернулся за руль и включил печку.

– Что же, вы, стоите под дождём? – недоумевал он, рассматривая Анну. – Промокли вон…

Её будто прорвало, да ещё узкую намокшую юбку она не успела приподнять, и теперь мокрая материя противно прикасалась к животу, а подол давил на ноги. Харитонова уткнулась лицом в ладони и жалобно выдохнула:

– Я никому не нужна.

– Давайте, я отвезу вас домой, – он несколько секунд слушал её рыдания. – Меня зовут Кирилл. А вас?

– Анна, – она медленно успокаивалась и, наконец, взглянула в его сторону. – Спасибо.

Кирилл был далеко не красавец, и не молод. Такой обыкновенный мужчина с крупными ладонями работяги, и пятном от машинного масла на подбородке.

– Только на станцию заедем, – он плавно переключил скорость. – Мне дочку надо встретить.

Харитоновой было всё равно. Она вжалась в спинку кресла и отрешённо поглядывала в сторону сквозь намокшее стекло. Дворники равномерно сгоняли влагу, тихо поскрипывая.

Кирилл остановил машину возле платформы, и, прихватив из багажника сумку, побежал под зонтом к останавливающейся электричке. По дороге он немного задел какого-то прохожего. Прохожий чуть повернулся, схватившись за плечо. Мелькнула знакомая небритая физиономия…

– Федя!

Вылетела из машины под дождь Харитонова. Стала крутить головой, стараясь рассмотреть в спешащих на электричку людей того, кого она искала, но тщетно. Электропоезд выпустил из своих внутренностей несколько пассажиров, приняв в разы больше. Коротко свистнул, будто на прощание, и укатил. Харитонова продолжала стоять, открыв рот.

– Анна, вы зачем вылезли из машины?! – Кирилл недоуменно накрыл её зонтом. – Что с вами? Может отвезти к врачу?

– Нет, не надо. Мне показалось… А где дочка?

– Я только ей сумку передал с малиновым вареньем. Хорошая нынче малина уродилась, я много наварил. Кстати, вам тоже не помешает.

– Вы один живёте?!

– Я вдовец. Дочка с мужем в столице живут. Они на выходные к друзьям на дачу приезжали.

– Выходит, вы, тоже одинок, – вздохнула Харитонова. – Что за жизнь такая! Я чувствую себя одиноким носком, который жалко выбросить.

– А что жизнь? Она такая, какая есть, – задумчиво сказал Кирилл. – Хотя, наверное, вы правы. Теперешний мир похож на фабрику… одиноких носков.

– И что теперь делать?

Он мягко улыбнулся.

– А ничего. Знаете, мне неудобно, но я расскажу. У меня в доме специальная корзинка для ношенных носков. Когда прихожу домой, то снимаю и бросаю в корзинку, чтобы потом постирать. Так после стирки я уже не могу понять, какие из них являются парой. И после сушки сижу и подбираю. На которых рисунок более менее подходит, а на которых резинка одинаково растянута. И по цвету тоже. Так и подбираю пары.

– Забавно, – Анна тоже улыбнулась.

– Да. Носки ведь такие. Извините, но с дырками выбрасываю. А ведь один из пары остаётся, вот ему и выпадает участь ждать подходящей пары. Из последующей стирки.

– А ведь бывает, что и нет такой пары?

– Бывает. Вот он и висит на сушке, ожидая.

Харитонова качнула головой, посмотрев на свой мокрый и помятый мундир.

– Чтобы найти пару, надо попасть в стирку.

– Вы правы, – кивнул Кирилл. – Стирка не только очищает, но и выявляет дыры. Иногда за грязью их не видно.

Глава 16

Городок был небольшой, уютный, с живописными видами на широкое озеро. На берегах водоёма разбили зону отдыха, где прогуливались семьями жители. Благоустроенный пляж сверкал чистотой и ухоженностью.

Новая квартира Валерии понравилась. Она была чуть меньше прежней, зато вид из окон просто очаровывал. Девушка не торопилась. Обставила квартирку, немного обжилась и устроилась на службу в местный отдел социальной защиты. Вернее попросила туда её устроить своего куратора из ФСБ.

Она решила, что помогая старикам и инвалидам, сможет быстрее забыть прошедшие события, и как-то смириться с тем, что Феди больше нет. Сколько уйдёт на это времени, Лера не представляла.

По вечерам она долго стояла у окна и смотрела на озеро. В этот момент Валерия ни о чём не думала – просто стояла, и просто смотрела. Она раньше не понимала, как можно так долго думать о мужчине. Как, вообще, можно о нём думать? А ещё так переживать, что его нет рядом.

Она понимала, что его больше не будет. Что Федя никогда не назовёт её «барышней» и «моей девочкой», что никогда не притронется к ней. А ведь этого ей очень хотелось – до скрежета на зубах. Иногда, вцепившись в подоконник, Валерия стискивала челюсти и кусала губы от непонятного чувства, разливавшегося в её душе. Это противоречие – неуёмного желания и осознания того, что это желание не осуществится, выворачивало наизнанку.

Бабушка Маня – сухонькая, маленькая старушка, потерявшая ногу и своих родственников в автомобильной аварии, стала замечать её настроение, хотя Лера старалась не подавать виду.

– Что-то, ты, девонька, в последнее время расстроена часто.

Валерия, выкладывая на стол продукты для неё, только отмахивалась.

– Чай, плохо тебе, Валерушка? – баба Маня бойко подскакивала на костылях и заглядывала в лицо. – Давай пропустим по стопочке перед пельмешками?

Лера сдалась. Выпила и разревелась.

– Ууу! – протянула баба Маня. – Неужто мужчина какой твоим сердцем так овладел?!

– Не только сердцем, баб Мань, – сквозь слезы пробормотала девушка. – Я бы ему вся, без остатка отдалась…

– Ну, а почто тянешь?

– Так нет его…

– Бросил, ирод?! – старушка возмущенно наполнила рюмашки для «второго захода».

– Нет, – Лера вытерла слёзы. – Не бросил.

– Тогда я ничего не понимаю, – бабушка ловко опрокинула содержимое рюмашки в рот. – Ежели мужчина дельный, то не переживай. А ежели ещё и любит тебя, то вернётся. Красивый хоть, али так – как обезьяна?

Лера улыбнулась.

– У него красота внутри, бабушка. Он такой… светлый. И нежный… Хотя поначалу был иронично груб.

– Не понимаю я твоих слов, девонька. Он любит тебя, али нет?! Ежели любит, то возвернётся! А ты не мучь себя. Время – оно всё излечит. Ты, вона что… У меня машинка стиральная чтой-то не крутит. Ты бы мастера мне привела. Я в этих ваших интернетах ничего не соображаю, а газет сейчас и не печатают.

– Я поищу, бабушка. Обещаю.

Работа Леру отвлекала от грусти и одиночества. Даже в выходные дни девушка навещала своих «подопечных», чтобы по вечерам не стоять у окна и смотреть на озеро. Старики были рады. Они поили девушку чаем, угощали сладостями и болтали о всякой всячине.

Как-то Лера допоздна задержалась у бабы Мани, и возвращалась домой затемно. Старушка предложила вызвать такси, но девушка решила пройтись пешком – вечер выдался на удивление теплый и приветливый.

Дорога к дому Лера шла через пляж на озере. Так было короче, да и не хотелось брести по людным улицам. Молодежь собиралась на площадях и городок зачастую по ночам оживал.

Прохладный сухой песок пляжа приятно щекотал ступни – Лера сняла туфли и шагала босиком неторопливо, поглядывая на спокойную гладь озера. Перебравшись в этот городок, Лера поменяла не только свой уклад в жизни, но и манеру одеваться. Если раньше она могла выйти на улицу в джинсах, футболке и кроссовках, то теперь ходила только в платьях, позволяя иногда классические брюки и приталенный пиджак. Цвет одежды не был ярким и привлекающим внимание, а глубоких постельных тонов. Она научилась красить губы и ресницы, сделала причёску, стала использовать крема для тела.

Лера делала это, не задумываясь, считая, что так ей нужно. Она желала быть ухоженной и красивой… Иногда ловя себя на мысли, что Федя может смотреть на неё… оттуда. И ей хотелось ему нравиться.

Горький ком подкатил к горлу и встал. Лера закашлялась, торопясь выплюнуть горечь.

– Федя, – зашептала она в пустоту. – Прошу тебя, вернись! Если бы ты знал – как мне без тебя тяжко.

Легкий ветерок тронул полу платья, прохладой прошелся по оголённым ногам.

– Я думала, что сумею забыть тебя, но у меня не получается.