Колдовской замок. Часть II. Библиотека

– Но причём здесь всё-таки дракон? – снова спросила Анджелика. – Ведь его не было?!

– Точнее вы его не видели, но это не значит, что его не было.

Анджелика уставилась на Чикаду в полном недоумении, но тот явно говорил не шутя.

– О белом драконе в этой книге есть несколько свидетельств, которые никак не связаны между собой, а значит, он не мог быть выдуман кем-то одним. Следовательно, его видели, и это говорит о том, что он существует.

– Предположим, что это так, – сказала Козаура. – Но нам-то, что с того?

– Дракон, это аномалия, того мира, ещё одна трещина, если выражаться фигурально. А нас сейчас, прежде всего, интересует всё аномальное, что связано с тем примитивным измерением, из которого происходит эта книга. Конечно, кое-что здесь можно отнести на счёт воображения автора и тех свидетелей описываемых событий, которые ему о них рассказывали. Вот, взгляните сюда.

Чикада перевернул ещё несколько страниц и все склонились над новой иллюстрацией. Молчание длилось не больше одного мига, после чего Козаура расхохоталась так, что кости старого графа опасно задрожали, и он поспешно ретировался подальше от стола! На этой картине была изображена Коза ростом с пятиэтажный дом. Она стояла на задних ногах по колено в воде, на ней красовался немыслимый наряд из зелёных листьев, на морде была маска, грубо изображающая человеческое лицо, а в руках, (тоже человеческих), она держала громадную зазубренную косу состоящую из языков пламени! У её ног стояла уже знакомая ведьма и с её длинных когтей капала кровь, а сзади расположился всё тот же белый дракон, который опять служил фоном для всей композиции. Глаза Козы горели, словно угли сквозь прорези маски, что делало её похожей на Рогелло Бодакулу. Анджелика обратила внимание на то, что на этих картинках нет ни Фига, ни Быка, но что это может означать, она не понимала.

Коза закончила хохотать и стала вдруг очень серьёзной. Мало того, она вдруг начала пристально изучать эту фантастическую картинку в книге, как будто эта мазня имела какое-нибудь значение. Чикада начал комментировать эту иллюстрацию, и сыпать странными неудобоваримыми терминами, от которых у Анджелики сразу закружилась голова. Она слушала их разговор, переводя взгляд с одного на другого, пока совершенно не соскучилась. Тогда она стала клевать носом, несмотря на то что выспалась накануне, и чтобы не выглядеть и не чувствовать себя полной дурой, встала и пошла прогуляться по библиотеке.

Да, эта библиотека разительно отличалась от той, в которой она побывала в Колдовском замке. (Именно так она привыкла именовать то место, в которое попала после своего падения в реку.) Здесь, на самом деле всё было похоже на старинную и основательно запущенную библиотеку. Помещение, где она располагалась, было огромным, но это впечатление скрадывалось тем что всё пространство было заставлено разномастными шкафами, стеллажами, а частенько сундуками и плетёными коробами, содержащими громадные фолианты, компактные книги, бочонки со свитками и сами свитки, лежащие в пыли, а также глиняными табличками и отдельными листами папируса, пергамента, восковых дощечек и бумаги, валяющимися в полном беспорядке и небрежении.

Анджелика переходила от шкафа к шкафу, от стеллажа к стеллажу и ощущение потерянности все больше и больше возрастало в ней. Как мало она знала! Как стыдно было показать ей своё незнание перед учёным Чикадой, древним Рогелло Бодакулой, даже Козаурой, которая была старше её не годами, а… чем-то ещё, опытностью, что ли? Как ей не хватало в этой компании простых и непосредственных ребят, вроде Фига и Быка!

(Стоп.) На этой мысли Анджелика поймала себя совершенно неожиданно. "Если рассуждать логически, то всего этого, что происходит со мной и вокруг, не может быть. Но это есть, и это не плод моего больного воображения. Слишком много всего произошло лично со мной. Слишком много подробностей. Я уже давно живу этой жизнью, и вокруг меня собралось много знакомых и друзей из этой жизни, чтобы считать её не реальной. Но, с точки зрения нормального человека, то есть человека моего привычного круга, всё это ненормальность, аномалия и, положа руку на сердце, я сейчас уже нахожусь в том мире трещин, который мы так упорно ищем!"

Анджелика потрясла головой, чтобы отогнать невольные и слишком назойливые мысли. В конце концов, она здесь и сейчас существует и действует, в зависимости от сложившихся обстоятельств, а её новые знакомые и друзья такие, какие они есть, и не в её силах, (не говоря о желаниях), переделать их, или подогнать под привычные стандарты! А значит лучше принимать окружающий мир таким, каков он видится, и стараться не теряться в нём, а вписаться в его нормы и требования.

От этих мыслей у девушки тоже закружилась голова, и она решила вообще ни о чём не думать, а дать отдых натруженным мозгам и пройтись по библиотеке, как по музею. Это оказалось наиболее лёгким занятием. Она переходила от стеллажа к стеллажу, от шкафа к шкафу, и не переставала удивляться тому, что видела, а посмотреть было на что.

Сокровища библиотеки включали не только книги или им подобные носители мудрости. Здесь и там встречались аккуратно разложенные коллекции самых разнообразных предметов. Тут было собрание окаменелостей или бабочек, а по соседству располагался странный мешок наполненный пучками трав, казалось бы, вчера срезанными и снабжёнными бирками с мудрёными записями. Напротив, стояли стеллажи с распухшими томами, из которых, казалось, готово было вылезти содержимое. Но это были всего лишь альбомы с фотографиями, которые Анджелика решила рассмотреть позднее, так как знала, как легко в них увязнуть.

Вместо того она прошла вперёд, и остановилась перед гобеленом украшавшим не занятую шкафами стену. То, что было изображено на тканой картине, стало понятно ей сразу. Внутренний двор замка со знакомым помостом, дамы и кавалеры, (уроженцы Козляндии, понятное дело), прогуливающиеся по помосту, фонтан в середине двора. Из разверстых пастей волков вырываются струи… почему-то красного цвета. Вода, налитая в чаше фонтана тоже красная. Анджелика уставилась на грубоватое изображение, ничего не понимающим взглядом, когда вдруг услышала над самым ухом голос:

– Ну, что, нравится?

Девушка оглянулась, но не отпрянула в страхе. Прямо за ней стоял Рогелло Бодакула, молочно-белый, совершенно не качающийся и приятно не агрессивный. Она неопределённо пожала плечами и ответила:

– Пожалуй, да!

– Конечно, как же это может не понравиться! Ведь этот фонтан приказал установить мой предок – Бодака Рогелсон! По преданию он заколдовал четырёх предводителей Волкании и превратил их в камень. Но этого мало!

Он заставил их изрыгнуть всю козью кровь, что пролили волки с того дня, как зарезали первую козу! И фонтан работал несколько веков. И я видел, когда был маленьким козлёнком страшные красные струи, извергающиеся из волчьих пастей, но ещё до того, как я вошёл в возраст бойцового козла, эти струи иссякли. Теперь я сам, не уверен было ли так на самом деле или это мне привиделось под влиянием нянькиных сказок? Прошло много времени, и много утекло крови и козьей, и волчьей, а фонтан молчит, как во времена моей юности. Ну и пусть себе молчит! Мне нет до него никакого дела! Меня занимают проблемы государственной важности, и я обязан их решать!

С этими словами Рогелло Бодакула покинул Анджелику, и вылетел из библиотеки, подняв за собой тучку пыли. Чикада и Козаура замолчали на мгновение, поглядев в его сторону, а затем продолжили свой научный спор. Анджелика решила, что ей пока больше нечего здесь делать, и потихонечку выскользнула из библиотеки.

Конечно, она пошла не за Рогелло Бодакулой, который исчез за дверью, ведущей в винный погреб. Девушка жаждала свежего воздуха, а кроме того ей владела одна идея, которую необходимо было проверить. Именно поэтому она вскоре оказалась совершенно одна в уже знакомом ей дворе без сандалий и плаща, но всё ещё в тунике скреплённой серебряной заколкой. Её арбалет и кинжал, наконец-то обретший ножны, покоились тут же у стены на помосте.

Первая попытка провалилась с треском. Анджелика упала носом в межплиточную траву, и рада была, что приложилась не сильно! Наученная недавним опытом, она поняла, что гнев, досада, отчаяние, неуверенность – вехи на пути к провалу. Поэтому, собрав всё возможное терпение и максимально расслабившись, она шагнула в пустоту, и вновь оказалась лежащей на камнях двора. Хотелось плакать и драться, но усилием воли принцесса подавила в себе эти неуместные желания и попробовала ещё раз.

Наверное, это очень нелепо выглядело со стороны, но как раз сейчас её никто не мог увидеть, и потому девушка пробовала и пробовала проделать то, что уже получилось накануне. Что-то мешало ей, а может быть, чего-то не хватало, она не могла этого никак понять. Может, не хватало общества Чикады или мешали многочисленные невесёлые мысли, которые непрошенными лезли в голову?

Первая из них – как там её друзья, живы ли они, и возможно ли им помочь? Вторая, та, которая уже пришла в библиотеке – аномальный мир это тот, где ты сейчас находишься, ты единственный человек среди говорящих коз, быков, призраков и тому подобных существ. Следующая – а может быть это я здесь аномалия, а весь окружающий мир вполне нормален? И наконец – какого лешего у неё не получается взлететь?

Занятая этими мыслями, Анджелика не заметила, как наступила на что-то мягкое, длинное и холодное, что тут же лопнуло под ногой. Опустив глаза, она увидела большую раздавленную гусеницу. Раздался пронзительный визг, воздух резко ударил в уши, и… девушка обнаружила себя вцепившейся в противоположную стену на уровне третьего этажа! Вцепляться вообще-то было особо не во что. Стена, сложенная из мелкого кирпича была почти гладкой, и доступной разве что для кошки. Точнее для очень напуганной кошки! Правда, именно так она себя сейчас и чувствовала.

(Но, как я сюда попала, и как теперь отсюда слезть?) Последнее было особенно актуально, так как пальцы, едва цепляющиеся за крохотные выступы кирпичей, начали стремительно уставать, а высота была такая, что при падении самым лёгким ущербом был бы перелом обеих ног. Мозг заработал с лихорадочной быстротой. Звать на помощь? На это нет ни сил, ни времени. Попытаться влезть наверх? Ну, это уже совсем глупо. Спрыгнуть? Смертельно опасно. Так что же делать?!

И тут пришло знакомое, уже пару раз испытанное чувство. Мир преобразился. Точнее он зрительно остался тем же, но теперь Анджелика чувствовала, что всё вокруг неё пронизано энергией, за счёт которой мир сущего держится, движется, живёт! Эта энергия волнами обволакивала её с головы до ног, и нужно было только правильно применить её, опереться на неё и использовать, как источник движения!

Девушка отняла руки от стены, опустила их и огляделась по сторонам. Она стояла, стояла в воздухе, а внизу спокойно покачивалась трава, выросшая между каменных плит! И в этот момент ей снова пришло на ум – а как же она сюда попала?

Ну, конечно! Напуганная гусеницей, она просто взлетела на непривычную высоту, а потом растерялась, и не поверила сама себе. У неё и сейчас захватывало дух при взгляде вниз, но страх прошел, и вместо него появилось какое-то упоение, захотелось подняться ещё выше! Усилием воли Анджелика заставила себя отказаться от этой затеи. Вместо того, она немного снизилась и поплыла над двором, время от времени меняя высоту и направление.

Так прошёл примерно час. Девушка обнаружила, что может в полёте менять положение тела, ложиться и даже кувыркаться, но это последнее было проделывать страшновато и затруднительно. Анджелика не сразу поняла почему, но припомнив слова Чикады, сообразила – мешает одежда. Однако летать по двору голышом, это было уже слишком! Пусть стесняться Козы и призраков глупо, но всё же… Ладно, она попробует это потом.

А сейчас девушка чуть не рухнула, увидев, что в проёме двери ведущей в замок стоит Козаура и смотрит на неё, открыв рот. Анджелика приземлилась в двух шагах от своей новой подруги, не зная, что сказать, но та опередила её и произнесла слегка ворчливо:

– Так, так, так! Знаю, чья это работа. Научил бы лучше чему-нибудь полезному, капустный философ!

– Не слушайте её, дорогая принцесса! – воскликнул Чикада, выплывая прямо из стены. – Она просто завидует, а у вас великолепно, получается, только умоляю – будьте осторожны, и не теряйте контроль над тем, что делаете!

– Ничего, она не потеряет контроль, – снова сказала Коза. – А если даже что-то такое случится, помогут две способности – влипать в различные истории и чудом из них выпутываться!

На это Анджелике возразить было нечего, так как это было сущей правдой. Но почему то слышать такое от Козы было неприятно, и девушка обиженно надулась. Козаура ответила на её обиду полнейшим равнодушием, и заявила весьма деланным тоном:

– Прошу вас, ваше высочество, (это было как-то по особенному выделено), пожаловать к обеду после которого необходимо подвести некоторый итог исследованиям наших учёных мужей!

При этих словах она поглядела на Чикаду с такой иронией, что Анджелике вдруг стало обидно за своего нового друга и учителя. Она уже открыла рот, чтобы ответить какой-то резкостью, но Коза повернулась к ней спиной и исчезла в темноте коридора. Девушке ничего не оставалось, как последовать за ней, хотя после всего сказанного она не испытывала никакого желания обедать.

Прошло около полутора часов. Та же компания заседала в том же зале, где они уже совещались прошлым вечером. Точнее, заседали только ужасно хмурая Козаура и неугомонный Чикада, который без умолку сыпал странными словами и их сочетаниями. В высоком кресле, похожем на трон снова храпел завёрнутый в чёрную мантию, тёмно-красный Рогелло Бодакула, а на спинке этого кресла, почти на двухметровой высоте, опираясь на большой палец правой ноги, стояла, в позе ласточки, Анджелика, взгляд которой был устремлён куда-то за пределы старинного замка. Стояла она так уже довольно давно, и лёгкая улыбка не сходила с её лица. Козаура поглядывала на неё с неодобрением, но вслух недовольства не высказывала, а продолжала беседу вполголоса с Чикадой, который про Анджелику казалось бы совсем забыл. А она, между тем, думала о чём-то своём, слушала их разговор вполуха и только делала вид, что балансирует на спинке кресла, хотя совершенно не нуждалась в опоре.

– Даже не знаю, стоит ли дожидаться ответа Мена или сразу к нему отправиться? – говорила Козаура, слегка постукивая копытом по крышке стола. – Не понимаю, что он молчит? Письмо он должен был давно получить. На ответ не нужно столько времени…

– Но на то, что ты от него хочешь, времени нужно порядочно. История Запретного леса очень древняя и запутанная, а в здешней библиотеке нет про неё совершенно никакой информации.

– Но может быть проход в этот ненормальный мир вовсе не там? Хотя где же ему ещё быть, как не в этом сумасшедшем месте!

– Возможно, моё предположение и неверно, но у меня сейчас нет других версий, ведь это самое аномальное место в нашем мире! Правда, оно лишь тень аномалий, которые могут встретиться в том мире, куда мы так стремимся.

– Представляю себе! Точнее не могу даже, и представить что-то более чудное, чем Запретный лес. Один сухопутный осьминог чего стоит! Хотя он-то на поверку оказался не таким уж страшным. Самая жуткая дрянь там, конечно же, розовая плесень. И не надоест ей так стоять?

Последняя реплика относилась к Анджелике, которая и ухом не повела. Зато Чикада широко улыбнулся и, обращаясь к своей ученице, сказал:

– Принцесса, я прошу вас об услуге – поправьте, пожалуйста, вон ту свечу на люстре, а то она вот-вот упадёт!

Анджелика послушно взмыла под потолок к огромному колесу, уставленному свечами, которое служило здесь люстрой. Свеча, о которой говорил Чикада, вовсе не собиралась падать, а наклонилась лишь слегка, но девушка, чтобы уважить просьбу своего учителя, который видно решил ещё раз проверить её способности, протянула руку и поставила свечку прямо. Она ещё проверяла, достаточно ли прочно свеча стоит в своём гнезде, когда по её пальцам пробежало что-то лёгкое и пушистое. В ту же секунду Анджелика увидела громадного мохнатого паука, который, как ей показалось, уставился на неё тремя парами немигающих глаз! Второй раз за сегодняшний день летающая принцесса издала визг, от которого зазвенели стёкла в оконных переплётах, а сверху посыпалась мелкая пыль. Но если в первый раз, испугавшись, девушка взлетела на уровень третьего этажа, то теперь она позорно рухнула вниз, и непременно разбилась бы насмерть, если бы на её счастье прямо под ней не стояло кресло, в котором помещался его сиятельство граф Рогелло Бодакула!

Раздался хруст, как будто кто-то с размаху сел в корзину полную сухих макарон. Анджелика приземлилась на спящего графа мягким местом, задрав при этом руки и ноги кверху. В таком положении она оставалась ещё некоторое время, оглушённая падением и довольно сильной болью от приземления на кучу костей, но уже вскоре она вскочила на ноги, вся красная от стыда, и с ужасом воззрилась на картину учинённого ею разрушения!

Кости, которые несколько минут назад были спящим графом, представляли собой жалкое зрелище. Череп вообще укатился под стол, а под креслом растекалась большая красная лужа. В воздухе при этом резко запахло вином. Анджелика в замешательстве оглянулась на своих друзей и

увидела, что Чикада смотрит на неё со странным выражением, так что невозможно было понять, плакать он собирается или смеяться.

– Вот что, детка! – сказала сохранившая серьёзность Козаура. – Пойдём лучше спать, пока ещё чего-нибудь не случилось.

Анджелика, которая увидела, как вокруг графских костей собирается молочно – белое облачко, не имела ничего против.

Прошло часа два или три. Солнце давно опустилось за дальние холмы. Спал окутанный тьмой старинный замок. Спала Козаура, графиня Менская и по своему обыкновению взмекивала во сне. Даже призраков нигде не было видно, возможно они тоже спали. Хотя зачем призракам спать?

Спала в своей кровати переполненная впечатлениями и уставшая за день Анджелика. Несмотря на то, что лечь пришлось довольно рано, она заснула, как убитая и, конечно же, теперь летала во сне. Это было так легко! Совершенно не прикладывая усилий, она поднималась всё выше и выше. Вот уже до облаков стало рукой подать, а земля внизу развернулась пёстрым ковром с причудливыми узорами. Замок сначала казался игрушечным, потом и вовсе превратился в точку, а вскоре и совсем потерялся из виду. Страха не было совершенно. Всё существо юной летуньи пронизывал восторг, который становился всё больше и больше, пока не перешёл в, ни с чем не сравнимое, блаженство!

Анджелика протянула руки к ближайшему облаку, намериваясь прикоснуться к невесомой материи, и вдруг в просвете облаков мелькнула какая-то тень. Непонятно почему, но это насторожило девушку, и заставило её отдёрнуть руки и затормозить полёт. За облака уже не хотелось, но разбирало любопытство от которого, что-то сладко и тревожно заныло в груди. Пристально всматриваясь в медленно сходящиеся и расходящиеся разрывы облачной ткани, она легла на спину, как пловец и перешла в горизонтальный полёт под самыми облаками. Так продолжалось довольно долго, но ничего высмотреть не удалось. Однако чувство тревоги не отпускало, а наоборот стало сильнее. И вдруг Анджелика поняла – ЭТО у неё за спиной! Точнее, учитывая её нынешнее положение, прямо под ней, внизу.

Куда только девалось сладкое, приятно щекочущее душу любопытство? Его место мгновенно занял панический страх, сковавший волю и наполнивший всё тело холодом. Не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой, не в состоянии взглянуть вниз на неведомого врага, девушка застыла в воздухе, совершенно не зная, что делать! То, что было под ней тоже застыло, ничем не выдавая своего присутствия, но Анджелика почему-то чувствовала, что это – неподвижность хищника перед броском.

Вдруг всё резко переменилось! Может, виноват был внезапный порыв ветра, а возможно и в самом деле тот, кто охотился на неё, сделал какое-то движение, но в следующую секунду Анджелика поняла, что летит со скоростью, выпущенной из лука стрелы прямо сквозь облака, а встречный ветер забивает её отчаянный крик обратно в распахнутый от ужаса рот!

А вслед за ней, со свистом распарывая облачную ткань и взрезывая воздух, летит ОН! Кто он? Нет, она этого не знала, а оглянуться и рассмотреть своего преследователя, не было никакой возможности. Девушка понимала только одно – он её настигает!

Отчаянным усилием она изменила траекторию полёта, и скакнула в сторону, как заяц, удирающий от лисы. Это мало помогло. Её преследователь был намного сильнее и искуснее. Он вильнул вслед, совершенно не сбавляя скорости, и ещё сократил расстояние между ними. Анджелика поняла, что метаться бесполезно, и её сейчас догонят, а что будет потом, она даже представить себе боялась! Отчаяние придало ей силы! Всю волю, всю энергию, какая у неё ещё осталась, девушка вложила в скорость, и превратилась в пулю!

Воздух, который только что обдавал ледяным холодом, теперь жёг, как кипяток, загонял глазные яблоки внутрь черепа, вдавливал щёки, и грозил сорвать кожу и мясо с костей! Преследователь, при этом, и впрямь отстал, но не совсем, хотя Анджелика чувствовала, что расстояние между ними увеличивается. И тут её секундная радость сменилась отчаянием. Она поняла, что с невероятной скоростью летит к земле, а затормозить или свернуть в сторону не осталось ни сил, ни времени!

А земля, между тем приближалась, вырастала в размерах! Вот уже стали видны многочисленные подробности, превращаясь из узоров на ковре в леса, луга и горы. Прямо к ней летело что-то почти круглое, плоское и блестящее, и она поняла, что это озеро. Поверхность воды в озере была настолько спокойной и гладкой, что оно напоминало зеркало. Как ни стремителен был полёт, Анджелика успела разглядеть своё отражение – бело-розовую точку, которая на глазах становилась всё больше и больше, а за ней…

И тут девушка наконец увидела того кто преследовал её с такой настойчивостью! Совсем близко за ней, сложив крылья в пикирующем полёте, нёсся к земле огромный белый дракон! (Он не успеет меня схватить до того как я разобьюсь о воду!) Но у дракона, вероятно, было на этот счёт своё мнение, так как он выпустил когти и приготовился сцапать добычу! Анджелика зажмурилась…

Она резко села на кровати, тяжело дыша, вся мокрая и растрёпанная, хотя это и не было видно в темноте.

– Пожжалуйсста, просстите, принцесса! – раздался толи голос, толи шелест.

Голос слышался как будто сзади, но полной уверенности в этом не было. Анджелика оглянулась, но никого не увидела. Сзади была стенка, а кроме того темнота кругом, хоть глаз коли.

– Стите! Стите! Пррр-фррр-стите! И нас прррстите! Ите! Рите! Тритититите!

На сей раз, голосов было много и все пищаще-трещащие, перебивающие друг друга.

– Мы пришшли, чштобы попроссить прощщения, – опять зашелестел первый голос.

– Мы пришлилли! Шлилли! Илли! Лили! Титирил-ли! Трилли – дрилли! Шилли – мылли!

– Ззамолччите трещщотки нессноссные! – прикрикнул на пискунов первый голос, и те притихли, хотя и не совсем, а продолжали посвистывать и попискивать между собой.

Анджелика не знала, что и думать. Вся беда была в том, что она не видела своих ночных визитёров, и хоть рядом с кроватью на столике стояла свечка в подсвечнике, зажечь её она не могла, так как не умела пользоваться огнивом, а спичек под рукой не было.

– Не иззвольте бесспокоитьсся принцесса! – вновь заговорил первый голос, очевидно поняв её замешательство. – Сейчасс вссё будет усстроено!

Раздался звук природу которого Анджелика не поняла, но подумала, что он похож на песню, которую мог бы спеть какой-нибудь мальчик-с– пальчик, если бы у него болело горло. Вслед за этим раздалось стрекотание множества крылышек, и сразу за ним нестройный хор очень печальных, и даже каких-то обречённых, вздыхающих и охающих голосков. Свист и писк сверху усилился, и в нём появились хищные нотки! В это мгновение комната озарилась неярким, волшебным, очень красивым светом, и девушка увидела несколько сотен светлячков, влетающих в окно, и собирающихся в большой неровный шар, который и испускал этот свет. А под потолком кружились и висели вниз головой на балках летучие мыши, радостно пищащие в предвкушении добычи.

– Нельззя-а! – прокричал голос со стороны стенки. – Оххота ззапрещщена-а!

Анджелика обернулась и увидела сидящего на стене огромного мохнатого паука, который таращил на неё три пары своих немигающих глаз. Мало того, она узнала этого паука! Это он пробежал по её руке, когда она поправляла свечку на люстре. Девушка с детства боялась пауков, причём боялась панически, забывая всё и не замечая, что происходит вокруг. В такие мгновения она была опасна для самой себя, вот и сейчас ей настойчиво захотелось покинуть комнату через ближайший выход, то есть, выпрыгнув в окно!

– Не бойтессь меня, принцесса! – заявил паук, слегка попятившись и поглядывая на руку Анджелики, в которой она зажала уголок маленькой жёсткой подушки, явно намереваясь огреть ею паука. – Я пришшёл с миром, я ххотел иззвинитьтсся зза то, чшто напугал васс! Только прошшу, не бейте меня!