Три мушкетера. Экспедиция в Квебек

– Мы победили! – шумно радовалась молодежь. – Вива Мэзон дю Руа!

– За это нужно срочно выпить!

Д«Артаньян с Атосом только мрачно переглянулись, и лейтенант поспешил догнать и взять под руку своего подчиненного.

– Не спешите праздновать, мой юный друг, – охладил пыл уцелевшего, и даже не раненого корнета д’Артаньян. – Во-первых: кричать следует VIVE LE ROY – «да здравствует король». Все, что мы делаем, делается от его имени. Во-вторых: победа на поле боя может очень быстро обернуться поражением в кабинетах Лувра.

– Доставим раненых в трактир. Может кто-то еще выживет. Нам четверым, и корнету необходимо как можно скорее рассказать обо всем капитану, – печально произнес Арамис.

– А возможно, и поехать с господином де Тревилем сразу в Лувр. Рано или поздно, король потребует объяснений. И не стоит в этот момент заставлять его ждать, – добавил мудрый Атос.

***

Воскресный вечер, традиционное время отдыха для всех парижан, кардинал Ришелье, постоянно над чем-нибудь работавший, посвящал решению проблем наиболее приближенных и отличившихся своих людей. На этот раз его решил побеспокоить граф Рошфор.

– Не соблаговолит ли его высокопреосвященство уделить пару минут моему старому другу?

– Кто он, и о чем желает просить?

– Доминик Барзини, итальянец. Человек незаурядный. У него есть некое предложение, требующее вашей поддержки.

С почтительным поклоном, граф положил на стол перед Ришелье свиток с краткой справкой по просителю. Бегло взглянув, кардинал минуту размышлял, потом кивнул.

– Он здесь?

– Ожидает в приемной.

– Пригласите.

Рошфор ввел своего протеже, и, по знаку кардинала удалился. Ришелье с интересом рассматривал посетителя. Молодой человек был высок, худощав и жилист. Черный камзол с серебряной отделкой не имел следов носки, значит, был приобретен недавно. Длинная шпага висела на боку, как приклеенная, ни разу не задев ни мебели, ни чьих-либо ног, что говорило о привычке к оружию и крайней расчетливости движений. Взгляд зацепился за кольцо и перстень с алмазом, все тонкой работы, что выдавало человека благородного. Наемник вряд ли мог позволить себе подобное. В записке Рошфора, однако, о дворянском титуле не упоминалось. Бывший военный? Шляпы посетитель при себе почему-то не имел, а ведь по ней можно было бы узнать еще многое…

– Итак, месье Барзини? Мне доложили, что вы писатель и исследователь. Это не мое поле деятельности. С чем же вы пришли ко мне?

Приблизившись по знаку кардинала к его рабочему столу, итальянец поклонился и приступил к изложению своего дела.

– Не секрет, что, несмотря на ваши усилия, у Франции большие проблемы с развитием колонии в Новом Свете…

Действительно, дела на тот момент обстояли не лучшим образом. В 1627 году кардинал Ришелье включил Квебек в круг своих интересов, создав Компанию Новой Франции, став ее членом и акционером. Compagnie des Cent-Associ’s была предоставлена монополия на торговлю пушниной в обмен на обязательство колонизации Новой Франции. Каждый акционер инвестировал 3000 ливров, таким образом, начальный капитал составил 300 тыс. ливров. Компания получила монополию на 15 лет, и за эти годы должна была привлечь в колонии 4000 человек. Позднее король Франции попытался поддержать полезное начинание, правда, без вложения денег. В 1629 году в Квебек должно было прибыть более четырехсот колонистов, но флот попал в руки англичан в заливе святого Лаврентия. Компания так и не оправилась после этого финансового удара.

Слабая притягательность колонии из-за сурового климата, враждебность ирокезов, постоянно атакующих дружественные Франции, но разрозненные, а потому, более слабые племена гуронов и анголкинов. Экономика на основе единственного ресурса – пушнины, который не требовал большого количества рабочей силы. Все это снижало темп колонизации. Как и неспособность тысяч гугенотов осесть во французских землях Америки, особенно после отмены Нантского эдикта, лишившего их всех привилегий. Подобное отнюдь не способствовало росту населения. Те, кто пересёк Атлантику, предпочитали селиться в Новой Англии. За все время правления компании, в 1634 году был основан лишь один новый город, Труа-Ривьер. В самом Квебеке на тот момент проживало около трех тысяч человек.

Все это было хорошо известно кардиналу, равно, как становилось очевидным, и его посетителю.

– Я имею план, как большую часть этих проблем решить.

– Изложите вкратце.

– От колонии требуется поставлять некие товары в метрополию. Желательно – уникальные. Англичане и голландцы уже закупают меха у местных племен, ловят рыбу на Ньюфаундлендской Банке, и все это в промышленных масштабах.

– В каких, простите?

– Поставки так велики, а главное – регулярны, что на их основе уже строятся производства в самой Англии.

– Допустим. И?

– По пушнине, они работают с союзом ирокезских племен. А мы с раздробленными племенами гуронов и анголкинов. Ирокезы последовательно расширяют свои охотничьи угодья. Этому следует воспрепятствовать, объединив и дополнительно вооружив союзные нам племена.

– Продолжайте.

– Два старых нефа меховой Компании Новой Франции не потопили до сих пор только потому, что они особо никому не интересны. Но, в свете завязывающейся конкурентной борьбы, это непременно случится в ближайшее время. Им нужна надежная охрана.

– Я уже думал о разделении флота на военный и торговый. Но, в данный момент, мы едва поддерживаем наш Средиземноморский флот. Для постройки океанских кораблей нет ни специалистов, ни верфей.

– Вот с этим-то я и могу помочь. В Генуе на моей верфи заложены два корабля новейшей конструкции. Парусная бригантина и прототип фрегата. Конструкция бригантины отработана и обкатана. Ее проект полностью завершен. Фрегат же потребует ходовых испытаний, для создания на его базе более мощного корабля.

– Любопытно. Как скоро можно будет задействовать эти корабли?

– Зависит от нескольких факторов. Во-первых: у меня совершенно недостаточно надежных людей для исполнения задуманного. Нет ни экипажей для кораблей, ни командиров. Во-вторых: не хватает средств на завершение работ. Требуются особые комплектующие. Дорогие комплектующие.

– Например?

– Южноамериканские сизалевые канаты для стоячего такелажа, – не раздумывая, ответил Барзини.

Кардинал же отметил для себя скорость и точность, с которой был дан ответ.

– Почему именно они?

– Более высокие эксплуатационные характеристики.

Ришелье задумался. Флот Франции требовался как воздух. И флот достойных кораблей, а не жалких лоханок. Но понимал это не только он. Такое своевременное предложение могло быть и происками англичан, испанцев или даже голландцев. Нужно проверять, а это деньги и люди. И если деньги найти сравнительно легко, то вот надежных людей…

– Какое планируется вооружение?

– На бригантине 16-фунтовые бронзовые пушки моей собственной конструкции. Эти двадцать орудий уже готовы. На фрегат я планировал поставить сорок 26-фунтовых орудий. Под них сейчас готовят отливочные формы в моей мастерской.

– О, так вы не только корабел, но и оружейник?

– Скажу без ложной скромности, что являюсь специалистом во многих видах человеческой деятельности, беря пример в этом со знаменитого Леонардо да Винчи. Человека универсального, как он называл себя и своих последователей.

– Хм… да Винчи был настоящий творец.

– Ну, я пока не творец, я только учусь.

– А нет ли у вас при себе чего-нибудь эдакого?

– Есть, конечно. Подарок вашему высокопреосвященству, если позволите.

По приказу слуга принес и положил на стол ларец из красного дерева. Открыв его, Барзини с поклоном протянул кардиналу небольшую вещицу.

– Ваше преосвященство, конечно же, сможет определить, что это такое? – с легкой улыбкой спросил итальянец, подавая кардиналу револьвер.

Тот внимательно осмотрел незнакомое устройство, особенно нарезы ствола. Прицелился в стену и надавил на спусковой крючок. Машинка тихо щелкнула. Ришелье вздрогнул.

– Какой-то пистолет, верно? Но почему…

– Не заряжено. Патроны вставляются в те отверстия в цилиндре, называемом барабаном.

– Покажете заряд?

– Вот.

На стол встал маленький красноватый островерхий цилиндрик.

Кардинал достаточно ловко зарядил револьвер и навел ствол на Барзини. Тот смотрел насмешливо. Тогда Ришелье перевел прицел с груди на ногу итальянца и нажал на спуск. Снова лишь сухой щелчок.

– Спасибо, что не в лоб. В оружии предусмотрен предохранитель от случайного выстрела.

Итальянец аккуратно надавил на малозаметный выступ сбоку и испытующе посмотрел на кардинала. Теперь все было серьезно. Ришелье прицелился в шлем стоящего в углу турнирного доспеха.

– Испортите хорошую вещь, – предупредил Барзини.

«Но на чем испытать», – взглядом спросил кардинал.

– Пробьет дубовую лавку, стальную кирасу или голову приговоренного шагов с пятидесяти навылет.

Слова были сказаны уверенно, и кардинал отложил револьвер, так и не испытав. В людях он разбирался гораздо лучше, чем во всякого рода устройствах.

– Хорошо. Вижу, вы талантливый механик. Как думаете, наши мастера смогут скопировать этот экземпляр?

– В обработке и подгонке частей, как и в составе пороха, есть масса хитростей, но их пытливый человек, в принципе, разгадать может. Но вот пружины и патрон, а именно – капсюль, сделать могу только я.

– Значит, наладить производство в больших количествах не выйдет…

– Все, что выходит из моих рук – эксклюзив. Проще и хуже можно, но все равно довольно сложно.

– Люди, люди… Верные, надежные, да еще и изобретательные в достижении поставленных целей! Их не много, но они, конечно, есть. И их не хватает даже для моих собственных нужд…

В это время звякнул особый колокольчик. Так во время приемов кардинала предупреждали только о поступлении важнейших новостей. Ришелье встал в задумчивости, и прошел к потайной двери, взглядом приказав Барзини оставаться на месте.

– А, это вы, Франсуа! – удивленно произнес он, оглядев взъерошенного, точно испуганный ворон, главу своих гвардейцев. – Что такое?

– Катастрофа, монсеньор! – слегка задыхаясь, ответил де Кавуа. – Д’Артаньян и его друзья перебили почти всех посланных нами людей!

– Что ж, очевидно, господин де Лессак не стоил потраченных на его найм денег.

– Не… Не в том дело! – сглотнув, ответил глава охраны. – Там чуть ли не военные действия со стрельбой! Есть потери даже среди горожан.

– Плохо… Кто первым открыл огонь?

– Увы, наши гвардейцы, и тому есть свидетели.

– Так, дайте подумать. Свидетелей много?

– Найти и устранить всех вряд ли возможно.

– Ладно, я срочно к королю. Вы со мной. Нужно придумать хоть какие-то оправдания по дороге.

Кардинал вернулся в кабинет, посмотрел на тихонько сидящего в кресле у стола итальянца, и вдруг замер.

– А знаете, месье Барзини, думаю, люди для вас найдутся.

***

Карету подали быстро. Кардинал и его приспешник чинно заняли места, и экипаж тронулся. Сначала медленно и аккуратно, пока выезжал с территории дворца. Дальше же по дороге лошади пошли едва ли не карьером. Пассажиры при этом казались больше озабоченными тем, как бы не пробить головой потолок, когда карета подскакивала на неровностях, чем иными проблемами. Кардинал, наконец, решил оставить на время вопрос с д’Артаньяном в стороне, и поговорить об ином, в надежде наткнуться на удачную мысль позже.

– Что там с вовлечением в заговор Тревиля? Когда уже они решаться устроить на меня покушение?

– Заговорщики не приняли его услуг по вашему физическому устранению. Так что, привязать его к этому делу и лишить капитанской должности не получится.

– Досадно. Я уже надеялся избавиться от него на этот раз. Придется придумать что-то другое…

Ришелье хотел несколько развить мысль, но очередной толчок едва не заставил его прикусить язык. «Знак свыше, не стоит распространяться на эту тему», – подумал он.

– Кто был этот итальянец? – поинтересовался де Кавуа. – Он слышал наш разговор.

– На счет него не переживайте. Это генуэзский конструктор, последователь Леонардо да Винчи. Он пришел ко мне с одним интересным проектом.

– Что за человек? Будет реальная польза, или очередной аферист?

– Человек универсал, как он сам себя отрекомендовал. Продемонстрировал мне весьма занятные вещи. Толк будет обязательно. Скажу больше, чем-то он мне понравился. Присказка эта его интересная – я еще не творец, а только учусь…

– Ха-ха. Самокритично.

Ришелье смех не поддержал. Его, наконец, осенила подходящая идея о балансе гвардейских рот. Признать поражение в этом, подобном шахматной партии противостоянии, а затем начать новую игру. Почему бы нет?

– Надо все же придумать, что сказать королю…

***

Видеть бывших подчиненных капитан де Тревиль был рад, но, узнав о произошедшем, заметно помрачнел.

– Боюсь, господа, эта выходка так просто вам с рук не сойдет. Ведь вы более не состоите на службе.

– Возможно ли подать прошение о восстановлении? – немедленно спросил сообразительный Арамис.

Де Тревиль покрутил ус и задумчиво зашагал по кабинету. Друзья с тревогой ждали его решения.

– Вы понимаете, что после столь громких событий, я смогу дать вам отставку не ранее, чем через год?

Атос, Портос и Арамис молча поклонились.

– Что ж, оформим бумаги задним числом, – заключил капитан, хитро улыбаясь. – Поступите в распоряжение лейтенанта д’Артаньяна. Поздравляю с возвращением на службу!

– Проклятье, пришлось потратить на этот плащ 20 пистолей! – жаловался Арамису на следующий день на утреннем построении Портос. – Хорошо, что у меня есть старый знакомый портной. А вы где сумели форму достать посреди ночи?

– Со мной поделился д’Артаньян. У нас один размер.

– М-да. Вам, как всегда, везет…

***

– Послушайте, господа! Вы возглавляете мою охрану уже, хм… который год? – распекал Людовик XIII де Тревиля и д’Артаньяна. – За это время вполне можно было бы понять. Кардинал мне не враг. И соперничество наших телохранителей, так увлекавшее нас в прежние времена, более не вызывает прежнего интереса. Да, изначально вас подталкивали к схваткам, но всегда к таким, где были только раненые, а не убитые. Слышали русскую пословицу? «За одного битого двух небитых дают»! Нам всегда нужны были испытанные солдаты. Испытанные в условиях реальной опасности для их жизни. Но не мертвые! Зачем нам мертвые телохранители? А последние события, это уже вообще за гранью! Очень далеко за гранью дозволенного!

– Смею напомнить, стрельбу на поражение открыли гвардейцы. Даже его высокопреосвященство признает…

– Но ни один, понимаете? Ни один мушкетер не погиб! К счастью, конечно же. Есть тяжело раненые, но ни один! А у гвардейцев 70 мертвецов! И знаете, какой я делаю вывод? Эти славные люди все же чтили эдикты и не считали возможным творить смертоубийство! В то время как ваши головорезы…

– Проявили более высокую выучку, не позволив убивать себя, как куропаток на охоте, – негромко, глядя при этом в потолок, произнес де Тревиль.

Король, мерно вышагивавший до того по кабинету, резко остановился, и вперил сердитый, на этот раз действительно сердитый взгляд в своего капитана.

– Вы можете быть свободны, Тревиль, – произнес он через некоторое время. – А вас, господин д’Артаньян, я попрошу остаться!

– Ну и зачем? – поинтересовался король, когда капитан вышел. – Вот вам лично, зачем это противостояние с кардиналом?

– Скучно, ваше величество, – честно ответил д’Артаньян. – Жизнь пуста, если в ней нет приключений и подвигов.

Людовик XIII сам, бывало, страдал приступами скуки. И потому отнесся к заявлению гасконца с пониманием. С пониманием, но отнюдь не с одобрением. Ибо, что положено Зевсу, не положено быку.

– Кардинал недосчитался семидесяти телохранителей. Семидесяти! А вы заявляете, что устроили подобную бойню потому, что вам, видите ли, было скучно?

– Вы не поняли, Ваше Величество! Я говорил вовсе не об этой провокации!

– Что ж, теперь я, как избранный богом справедливый повелитель, просто обязан восстановить равновесие сил! – не слушая, продолжил король. – Во Франции со мной останутся 50 мушкетеров. Ровно столько, сколько осталось в гвардии кардинала. Остальные же отправятся с вами в одно занимательное путешествие! Правда, отправитесь вы в него не завтра, и не в ближайшее время, так что придется немного обождать.

– Я всегда к услугам Вашего Величества! – настороженно поклонился гасконец.

– Да, я знаю, но обождать придется в одном не очень приятном, но уже знакомом вам месте…

***

– Что-то тревожно становиться у меня на душе, – тихонько комментировал в это время в приемной де Тревиль поведение короля троим друзьям, обращаясь главным образом к Атосу. – Король и кардинал явно что-то задумали вместе. Не повторить бы вам судьбу графа Монморанси, которого сделали показательным примером соблюдения эдикта.

– Но как же на счет того, что драться запрещено всем дворянам, кроме гвардейцев и мушкетеров? – спросил простодушный Портос.

– Не вслух! – одернул друга Арамис. – Об этом не вслух!

– Все течет, все меняется, – продолжил между тем де Тревиль. – Возможно, последнее побоище в корне изменило отношение короля к противостоянию гвардейских рот. Потому и предупреждаю. Я слышал, все вы прибыли в Париж по важным делам. Постарайтесь завершить их до официального вынесения приговора, каким бы он ни был.

– В таком случае, позвольте откланяться, – первым отреагировал Арамис.

Атос так же решил не медлить. Кроме всего прочего, ему еще нужно было устроить судьбу некого годовалого мальчика по имени Рауль. Дожидаться д’Артаньяна остался только Портос, но ждали они с капитаном, как оказалось, напрасно. Примерно через час к ним вышел церемониймейстер и сообщил, что до окончания судебного разбирательства д’Артаньян отправлен в Бастилию…

***

– Так, что тут у нас…

Невзрачный человечек в пенсне вытащил свиток с пометкой «Личное дело…» из груды похожих, и, сверившись с другим, развернутым на столе, положил его в определенное место оснащенной множеством ячеек сумки. Лежащий на столе документ был помечен как «Личный состав Мэзон дю Руа».

«– Лейтенант мушкетеров гвардии короля Шарль де Кастельмор, граф де Монтескье д’Артаньян. Родился в 1603 году в Гаскони, в замке Кастельмор, принадлежавшем его отцу. Сын обедневшего дворянина Бертрана де Кастельмор, и его жены Франсуазы де Куссоль де Монтескье д’Артаньян…»

«– Корнет мушкетеров гвардии короля… Бальи де Фурбен…»

«– Корнет мушкетеров гвардии короля… Луи де Мален…»

…

«– мушкетер гвардии короля граф Оливье де Ла Фер. Родился в 1599 году по соседству с городком Совитер-де-Беарн в семье дворянина из Беарна Армана де Силег д'Атос д'Атебиль д’Отевьель…»

…

«– мушкетер гвардии короля Рене де Арамиц. Родился в 1602 году в протестантской семье потомственного военного в Беарне…»

…

«– мушкетер гвардии короля Исаак дю Валлон де Порто. Родился в протестантской семье дворянина в городе По в феврале 1600 года…»

…

«– мушкетер гвардии короля… Белвер…

…

«– мушкетер гвардии короля… дю Верже…

…

«– мушкетер гвардии короля… Лильбон…

…

Итого: около пятидесяти личных дел… При подготовке к заседанию, судебный секретарь аккуратно раскладывал все эти свитки в алфавитном порядке согласно списку, и взгляд его на именах широко известных личностей непроизвольно задерживался чуть дольше. Дебоширы и убийцы, к которым у судейских давно набралось изрядное количество претензий. Очевидно, терпение короля лопнуло, и этих обнаглевших любимчиков наконец-то постигнет заслуженная кара! И, хотя в деле каждого уже был зафиксирован приговор за подписью короля и кардинала, порядок прежде всего!

Впрочем, прочитав вердикт, секретарь недовольно скривился. Суд обязательно вынесет смертный приговор, но, милостью короля, постановление гласило: «…за многочисленные дуэли, проводимые в нарушение королевских эдиктов, полуроту мушкетеров под командованием лейтенанта д’Артаньяна отправить в экспедицию, снаряжаемую для освоения Нового Света, дабы искупить вину деяниями, угодными государству…»

***

В Бастилии д’Артаньяна встречали как старого знакомого.

– А, господин лейтенант. Рад видеть! – с беспокойной улыбкой приветствовал его комендант дю Трамбле. – Это не первое и, думаю, не последнее ваше посещение нашего заведения. Попрошу не позорить нас очередным побегом Мы, конечно, ужесточили процедуру доступа в Бастилию. Теперь все прибывшие подвергаются осмотру и подсчету. Но, уверен, вы с вашей хитрой компанией все равно придумаете способ. Скажу по секрету. В нынешнем случае в этом нет необходимости. Ваше заключение и так будет недолгим…

***

По прошествии пары недель, что было просто невероятно коротким сроком, выдававшим крайнюю заинтересованность задействованных лиц, кардинал передал итальянскому изобретателю приглашение явиться на встречу. Оказавшись в знакомом кабинете, по воодушевленному виду Ришелье Барзини понял, что дело на мази.

– Итак, король, наконец, подписал указ о моем назначении суперинтендантом навигации и торговли. Став главой военно-морского штаба, я задействовал возможности госсекретаря флота, графа де Бриена. Ознакомившись с вашими чертежами, он немедленно оформил два капитанских патента. На 20-пушечную бригантину «Нептуния» и 40-пушечный фрегат «Круассан». Кандидаты на эти должности также имеются. Они уже выразили готовность посетить ваши верфи в составе приемной комиссии.

Кардинал похрустел пальцами, поставив руки на стол. Потом неторопливо достал два документа и подвинул их итальянцу.

– Впишете имена и передадите их, если получите согласие занять предложенные вакансии.

– Кто эти люди?

– На должность капитана бригантины предлагается Абрахам Дюкен. Морское дело он изучал с раннего детства под руководством отца. Уже в 16 лет стал помощником на его корвете «Petit-Saint-Andre». На должность же капитана фрегата и адмирала эскадры я предлагаю Иллариона де Турвиля. Морскому делу он учился в Средиземном море. На Марсельском рейде семнадцатилетним юношей предложил свои услуги нескольким капитанам, и быстро доказал, что смел и мужественен как на дуэлях, так и в боях с пиратами. Вскоре уже командовал судном, которое захватил в бою. На протяжении нескольких лет под мальтийским и венецианским флагами воевал с пиратами. Весной этого года возвратился во Францию, и обратился ко мне в поисках службы. Если желаете, более подробно с личными делами можно ознакомиться в архиве.

– Раз уж нам предстоит вместе работать, лишним это не будет.

– В таком случае, обратите внимание на еще одного кандидата. Жан д’Эстре, сын маршала и пэра Франции, епископа Нуайона Франсуа Аннибала д’Эстре. С юности на военной службе. Благодаря связям отца сделал хорошую карьеру, только вот в последнее время прыгнул выше головы. Нужно его немного осадить. С двумя десятками пикинеров он поступит под командование лейтенанта д’Артаньяна. Пусть сформируют терцию на испанский манер. Я пока лишь поверхностно изучил ваш проект Иностранного Легиона, но, в перспективе, именно д’Эстре предстоит возглавить его первые подразделения. Квебек подходит для подобного эксперимента как нельзя более.

– Когда нам выезжать в Геную?

– Возможно, Бриен захочет послать еще кого-то. У меня на примете тоже есть пара экспертов. Как только согласуем, вас известят дополнительно. Но это пара дней, не более. Возможно, еще и сам король пожелает проинструктировать всех перед отбытием. Ах, да. Вот еще указ – заберите уже нашего гасконца из Бастилии.

***

Д«Артаньян скучал. За первые пару дней в заключении он уже успел изучить новый тюремный распорядок, но для того, чтобы привыкнуть к нему, втянуться, как он знал по прошлому опыту, потребуется больше времени. На новом месте все еще не спалось. Не давала покоя непонятность ситуации. К тому же, во сне он видел Констанцию. Ему снился тот момент, когда он понял, что может чем-то серьезно помочь понравившейся женщине, и, благодаря этому, получает над ней определенную власть… Странное ощущение, будто само будущее ластилось к нему, обещая и маня таинственными перспективами…

– Сотни пуль вам грозят, сотни шпаг! – так, кажется, говорила Констанция?

– Мне страшней вашей хладности знак! – отвечал он ей.

Наивно, но ведь так и было. Повторил бы он сделанное, будь тем, кем стал сейчас? Табун мурашек пронесся по телу. Неужели есть сомнения? Интересно, к чему бы это? Или он уже чувствует приближение событий, не менее, а может, и более опасных, чем история с подвесками? Он, словно одинокий корабль, догоняемый штормом. И первый вихрь уже рванул паруса на корме…

Шум в коридоре и звон ключей у двери вырвали гасконца из омута мрачных мыслей. Происходящее стоило воспринимать, как весьма кстати подоспевшее развлечение. Вошедшего в камеру высокого мужчину, одетого на испанский манер, д’Артаньян не знал. С подачи «красного герцога», в последнее время при дворе появлялось довольно много иностранцев.