Дважды в одну реку

Он не смотрел на меня, опустив глаза. Мы шли по тротуару, нас толкали встречные прохожие, обходили нас, а мы двигались очень медленно, в своем темпе, пытаясь хоть как-то наладить наши отношения и вспомнить свои прежние эмоции.

– Ну, и? – спросила я, продолжая медленно идти с ним в ногу, – проверил?

Он только кивнул.

– Все на месте? Ты доволен?

Он взял мою руку в свою, продолжая все так же смотреть себе под ноги. Я ждала. Но ответа не последовало. Эдик молчал. Так, держась за руки, мы продолжили свою молчаливую прогулку. Через некоторое время мы вышли к небольшому скверу.

Он неожиданно повернулся ко мне. Глаза его снова улыбались:

– Хочешь мороженого, Джульетта? Хочешь?

– Давай! – ответила я, тоже улыбнувшись в ответ.

Меня эти паузы в наших попытках откровенно поговорить не смущали ни тогда, ни теперь. У Эдика был такой характер – трудный, непредсказуемый, изменчивый. Но я всегда почему-то принимала его таким каким он был. Со всеми недостатками и непредсказуемостью. Принимала его полностью. Не всегда понимала, не всегда мне все нравилось, но принимала. Была и еще одна особенность в наших отношениях. Он никогда мне не врал, даже не пытался. Мог что-то недоговаривать, мог уйти от ответа, молчать, но врать мне он не мог. Все остальное – недоговоренное и непонятое, я чувствовала внутри, объясняла себе сама. Мы оба это знали, оба привыкли к такому общению. Но сейчас я отчетливо понимала, что мне этого уже недостаточно. Нужно было уже все прояснить, наконец. Наши отношения не могли оставаться прежними! С удивлением я вдруг обнаружила у себя в голове мысль, что воспринимаю нашу с ним встречу, не как случайную неожиданность, а как продолжение не завершившихся тогда, двадцать лет назад, отношений. Но и это потрясением для меня тоже не стало. Он просто вернулся! Я поражалась происходившим в моей душе спокойным осознанием и принятием этой ситуации.

Мы купили мороженое и уселись на лавочку.

Неожиданно он произнес:

– Все осталось по-прежнему, Джульетта! – Он серьезно посмотрел на меня, потом заулыбался. – К счастью, ничего никуда не исчезло!

– Ты про что? – Я сделала наивную попытку удивиться сказанному, но я прекрасно понимала, о чем он говорит.

– Все-таки хочешь, чтобы я тебе все озвучил! Ну, впрочем, ты права, Джульетта. Я должен тебе все объяснить. Да, я приехал за твоей любовью, за твоими чувствами, потому что, как ты правильно сказала мне однажды, я не смог без тебя, без твоих чувств! Не смог! Потому что никто никогда мне таких чувств не давал. Ни одного дня я не чувствовал себя счастливым без тебя. Ни с кем у меня не получалось ощутить этот вкус счастья. Вот в чем загвоздка. У меня это получается только рядом с тобой. Два года назад я вдруг понял, что надо что-то делать, что-то менять в своей жизни, потому что был тупик абсолютно во всем. В делах, в семье, в себе самом. Просто вакуум. Бессмысленное существование. Это было какое-то неконтролируемое падение в никуда. Мне казалось, что я и не живу совсем. Но самым трудным было встретиться с тобой. Это было самым трудным. Если бы я увидел, что ты выкинула меня из своего сердца, из своих мыслей – это было бы полное мое фиаско. Полный крах, конец. Я этого очень боялся. Но теперь я вижу, что у нас есть шанс.

– Эдик, объясни мне, пожалуйста, какой шанс? Мы сейчас, вообще, что обсуждаем? Говори! Я ничего не понимаю, – я почти умоляла его, потому что теперь хотела услышать от него правду. Не самой гадать, что происходит у него в душе, а услышать его слова, просто услышать его слова и понять его мысли. Видимо, теперь и он хотел того же. Время пришло…

– Двадцать лет назад мы расстались, и это было ошибкой, неправильным решением, потому что мы любили друг друга. Нам не следовало так поступать. Но так случилось! Так случилось, Джульетта. Как оказалось в дальнейшем, ты единственная женщина, которую я любил. Но тогда, в молодости я этого не понял, не оценил, а может, испугался, а может, все вместе. Ты тоже меня любила, я это всегда знал. Знал, но позволил случиться этому расставанию, позволил тебе принять это губительное для нас решение. Это было неправильно и, как казалось, непоправимо. И я с этим грузом так и жил, надеясь, что время все излечит. Но этого не произошло. Становилось только хуже. И однажды я понял, что должен попытаться все исправить. Эта простая мысль не давала мне покоя последние два года, пока я обдумывал свое возвращение. Мы должны попробовать начать все с начала, Джульетта!

Он замолчал, посмотрел на меня, застывшую и онемевшую от его слов, и вдруг увидел, что мороженое, которое я держала в руках, растаяло и стекало между моими пальцами на асфальт. Я неподвижно сидела и не замечала этого. Он посмотрел на свое мороженное тоже, затем встал, вынул у меня из рук вафельный стаканчик и выкинул оба в рядом стоящую урну. Затем достал платок и стал вытирать мои руки, слегка наклонившись ко мне. Его лицо было совсем близко, так близко! Я молчала, совершенно сраженная его откровениями. Нет, я удивлялась не тому, что он сказал. Я была поражена тем, что он, вообще, все это произнес вслух. Его слова были объяснением в любви, которого я так и не дождалась двадцать лет назад.

Мне хотелось плакать, но я лишь сглотнула застрявший в горле комок и посмотрела на него:

– Эдик, это невозможно, невозможно!

Я достала из сумки упаковку влажных салфеток, вынула одну и протянула Эдику, затем достала еще одну и стала молча вытирать свои липкие руки.

– Почему? – спросил он, сосредоточенно вытирая салфеткой ладони. Я молчала. – Почему? – повторил он свой вопрос.

– Прошло столько времени, мы были почти детьми! Нельзя, чтобы все повторилось снова! Это невозможно! – с отчаянием в голосе проговорила я.

– Почему? Почему? – снова с какой-то упрямой настойчивостью повторил он свой вопрос.

– Невозможно войти в одну реку дважды – вот почему! Ты это сам знаешь!

Я посмотрела ему прямо в глаза и увидела там боль. Все, что он сказал мне только что, было правдой! Это была наша с ним правда. Одна на двоих. Я и сама все это знала и чувствовала, но слишком боялась повторения, вернее, неудачи в попытке вернуть счастье! И он, наверное, тоже боялся. Но, в отличие от меня, он решился рискнуть и войти в эту реку. Пройти этот наш нелегкий путь до конца!

– А что ты знаешь про эту реку? Ты разве пробовала? И я тоже не пробовал. Мы в этой реке еще не были с тобой. Мы так и не вступили в нее. Может, тогда вода нам показалась холодной, может, течение слишком быстрым, но мы с тобой туда так и не вошли. Мы только постояли на берегу. Рядом. Вот как я это вижу. – Он резко приземлился рядом со мною на скамейку. Немного помолчал, глядя прямо перед собой. – Я не только за твоими чувствами приехал, Джульетта! Мне, конечно же, важны твои чувства, необходимы как воздух, но теперь я намерен дарить тебе и свои чувства. Теперь я готов это делать! Мне кажется, я смогу сделать тебя счастливой. Правда! Ты ведь тоже была не очень счастлива все эти годы?

Он повернулся ко мне, пытаясь заглянуть в глаза. Но я моментально поднялась с лавочки, на которой мы выясняли наши запутанные отношения.

Эдик вскочил следом и попытался меня обнять, но я отстранилась и, глядя ему в глаза, тихо произнесла:

– Да, не очень.

Это тоже было чистой правдой. Врать друг другу мы по-прежнему не могли.

– Эдик, мне пора домой. На сегодня с меня достаточно. Все кувырком в голове.

– Я не хочу лезть в твою личную жизнь, но я все же хочу спросить, где Олег? Вы развелись?

– Олег? Олег во Франции. Вот уже два года он работает там. А год назад к нему уехал и наш сын. Работать и учиться. Я сначала была против, а затем отпустила ситуацию и оставила все как есть. Нет, мы с Олегом не развелись. Но я уже два года живу одна. Наверное, тебя ждала? Ну, вот и дождалась. Пусти меня, я вызову такси. – Я попыталась вырваться из его объятий, но Эдик крепко держал меня, не давая даже отодвинуться. Тогда я обняла его за талию, и мы некоторое время стояли обнявшись, тесно прижавшись друг к другу.

– Мне действительно пора, Эдик. Отпусти меня. Поговорим завтра. На сегодня, и правда, достаточно. Я вызову себе такси.

– Я тебя провожу, Джульетта!

Эдик наконец высвободил меня из своих объятий, посмотрел мне в глаза и поцеловал. Нежно и трепетно, прижимая мое лицо к своему. Поцелуй был очень долгим. А затем мы почти сразу же отпрянули друг от друга, как будто оба обожглись или испугались чего-то.

– Не надо, не провожай меня, я сама доберусь. Завтра увидимся!? – не то спрашивая, не то утверждая проговорила я, уже почти убегая от него.

– Конечно, обязательно. Я позвоню. Ты во сколько заканчиваешь работу?

– Наверное, часов в пять.

– Я позвоню. Надеюсь, ты не исчезнешь. Никогда больше не исчезай из моей жизни, Джульетта! Ты слышишь меня?

– Я слышу тебя, Эдик. Слышу. До завтра!

Я почти бегом бросилась к подъезжавшему такси, быстро села в машину и поехала домой.

По дороге я почти ни о чем не думала. Образовалась какая-то пустота. Ни одной мысли, кроме потока эмоций, а вот они выплескивались через край. Я как будто бежала стометровку. Дыхание мое было прерывистым, сердцебиение частым, я все еще ощущала его объятия и чувствовала вкус его губ, видела его смеющиеся глаза и его улыбку. Я попыталась снова вспомнить про реку, в которую невозможно войти дважды, но вполне понимала, что я туда уже вошла. Вода была холодной, течение быстрым. И я уже находилась в этом бурном водном потоке. Хорошо это было или плохо? Я пока не знала. К чему это могло привести нас обоих? Я даже не задумывалась. Думать об этом сейчас было страшно!

Я вошла в свою пустую квартиру, зашла на кухню неизвестно зачем, потом бесцельно заглянула в спальню, затем переоделась и села в кресло в гостиной. Я бродила по своей квартире, не находя себе места. Прежде всего надо было успокоиться, а затем уже подумать. Хотя о чем, собственно, надо думать я не знала. О нашей неожиданной встрече? О нашей несостоявшейся когда-то любви? О будущем? О чем? О чем я должна была думать? Я резко встала и пошла принимать душ, который немного меня успокоил, но ни одной мысли так и не появилось в моей голове. Пришло сообщение от Эдика. Он спрашивал, как я добралась, и желал мне приятных снов. Я уже собиралась ответить ему, когда пришло еще одно его послание: «Все оказалось еще более значимым для меня, чем я ожидал. С нетерпением жду завтрашней встречи! Целую!» – Я пожелала ему спокойной ночи, ничего не ответив на его второе сообщение, потому что подумала, что он опять вовлекает меня в свои эмоциональные игры. Снова только о своих чувствах! В главном он не изменился. Он оставался таким же эгоистичным, думающим только о себе, своем эмоциональном состоянии! «А где же тут я? Где? Что с моими чувствами? Чего я сама хочу? Я это знаю?» – Ответить на эти вопросы мне оказалось не под силу. Я легла в кровать, погасила свет и начала думать. Тут набежало сразу столько мыслей, что я решила, что мне для начала необходимо самой как следует разобраться во всем. Именно сейчас! В три часа ночи! Я включила свет и, накинув халат, отправилась на кухню. Достала уже начатую бутылку и бокал, плеснула в него немного вина темно-рубинового цвета. Пригубила, чтобы почувствовать его вкус, затем сделала глоток. А потом я стала задавать себе вопросы, ответы на которые могли бы хоть немного прояснить мое участие в этой авантюре под названием «возвращение юношеской любви». Я хотела знать, что я сама чувствую независимо от Эдика. Что я приобретаю, что теряю, кому должна или не должна вовсе, что бы я сама себе хотела пожелать для полного счастья. А вот счастья для себе точно хотела! В этом как раз я была уверена. Это и стало отправной точкой. Я хочу, и я буду счастливой! Это точно зависит только от меня самой! Это мое открытие заставило меня активно размышлять. Теперь мои мысли приобретали какой-то смысл, правда, не всегда легко мне давались ответы на собственные вопросы. Они были примерно такими: «Я очень рада снова встретить Эдика. Это факт! Я его ждала все эти годы. Я любила его так, как не любила никого и никогда. Он оставался для меня самым близким человеком. Без него я так и не стала счастливой. Это тоже факт! Я всегда хотела быть с ним рядом, только с ним. Всегда! Я хорошо понимаю и чувствую его. Я не знаю, чем все это закончиться. Но ведь никто и никогда не может предвидеть, чем могут закончиться любые отношения? Я готова принять все риски неудачи? Да, я готова. Чем я рискую? Разочарованием? Оно может произойти с кем угодно! Разве моя двадцатилетняя семейная жизнь не была сплошным разочарованием? Что и кто может помешать мне поступать так как я этого хочу? Только я сама. Но мешать самой себе я не собираюсь!»

Так я отвечала себе на вопросы, которые не задавала уже давно. Но мне стало легче. Я допила вино и повторила попытку заснуть. Прежде чем заснуть, я все же подумала о своем муже. Надо было решать и эту проблему. «Позвоню ему завтра, нам уже пора было ставить точку в наших отношениях», – подумала я.

Я предвидела реакцию Олега и предполагала, что он еще может преподнести мне неприятные сюрпризы. Он умел это делать.

Взгляд из прошлого… «Олег»

Он появился в нашей компании как-то незаметно. Пришел однажды в кафе с кем-то из наших общих друзей. Олег был старше нас всех, но ненамного – года на три или четыре. Он уже закончил институт и его пригласили работать в какой-то крутой проект. Я не особенно вникала в детали. Высокий, худощавый брюнет, с почти неподвижным выражением лица. Он был вежлив и дружелюбен со всеми. С девушками предупредителен, но не более. Его выделял из нас всех его острый ум и несомненно высокий интеллект. Но заносчивым выскочкой он не был. Смеялся он редко, но на шутки реагировал, снисходительно улыбаясь. Я почти не замечала его. Мы редко общались – так, перебрасывались парой фраз. Я была вся погружена в отношения с Эдиком, и до Олега мне, если честно, не было никакого дела. Правда, на одном из праздников он пригласил меня на танец, но для меня это абсолютно ничего не значило. Но все изменилось, когда я рассталась с Эдиком. Олег стал приближаться в мое пространство. Я стала замечать, что он старается сесть поближе ко мне, или услужливо подать мне пальто в гардеробе, или принести вино из бара, или заплатить за меня, когда я не успевала сделать это сама. Но я тогда была в таком состоянии, что все его телодвижения не производили на меня никакого впечатления. Но в нашем кафе он стал появляться чаще, стал больше улыбаться и вести себя более расковано, часто брал на себя инициативу в разговорах. Так однажды он предложил всем пойти на какой-то закрытый каток, куда попасть можно было только по предварительной записи.

– Прекрасно проведем время, – уговаривал он нас. – Потом расслабиться можно в баре. Правда, алкоголя там нет, но вот энергетические чаи там прекрасные. Мы оплачиваем час за лед, и никого кроме нас там больше не будет. Посмотрите, какое это восхитительное место. Я могу все это организовать, заказать билеты заранее. Ну, кто пойдет?

Все загалдели разом, уточняя дату и время. Набралось человек десять, желающих «тряхнуть стариной».

– Юля, а ты? Пойдешь? – спросил Олег.

– Не знаю даже. Я на коньках лет семь уже не стояла. Боюсь, теперь из меня плохой конькобежец. Но, в принципе, я на коньках всегда с удовольствием каталась. Да, наверное, все же пойду.

Я обрадовалась такой возможности. В детстве я неплохо освоила коньки и каталась всегда с удовольствием. Я надеялась, что не растеряла свои навыки теперь и не ударю в грязь лицом.

В назначенный день я, собрав спортивную сумку, отправилась на каток. Каково же было мое удивление, когда у входа я обнаружила только Олега. Он стоял и смущенно как-то высматривал остальных.

– А что, никого больше нет? – удивилась я.

– Пока нет, – ответил Олег и опустил глаза. – Но подождем еще минут пять. Лед заказан только на час. Долго мы ждать не сможем.

Но никто так и не пришел. Олег пригласил меня ко входу, и я в недоумении прошла за ним в раздевалку. Он помог мне зашнуровать коньки и выйти на лед. Я с осторожностью ступила на отлично вычищенное ледовое покрытие, оттолкнулась и с наслаждением ощутила вдруг твердую гладь льда под коньками. Ноги и тело все вспомнили молниеносно. Я стала разгоняться, расставив руки и удерживая равновесие, а затем развернулась и поехала уже спиной, делая подсечку и фигурную дорожку. Это был восторг! От скорости и ощущения полета! Я довольно давно уже не ощущала себя такой счастливой и свободной.

Олег катался хуже. Или просто боялся упасть. Он разгонялся вместе со мной, но подъезжая к борту, он сбрасывал скорость, и только потом поворачивал. Я же неслась на скорости и, когда бортик оказывался совсем близко, я чуть сгибала ноги и въезжала в поворот на полном ходу так, что только дух захватывало.

– Юля, ты прекрасно катаешься. Занималась, наверное? – спросил Олег, когда мы остановились передохнуть.

– Да, два года ходила на фигурное катание, а потом бросила. И давно уже не каталась. Спасибо тебе. Спасибо, что привел сюда. Здесь просто замечательно.

Я была в восторге. И не задавалась вопросом, почему мы оказались с ним вдвоем. Только позже я узнала, что он подговорил наших друзей не приходить в этот день на каток. Они отнеслись к этому с пониманием.

А потом мы с Олегом пили чай в баре, расслабляясь после сорока минут катания. Разговаривали о всяких мелочах, о моем дипломе, о том, что надо куда-то устраиваться на работу и думать о будущем. Олег все внимательно выслушал и пообещал мне помощь в поисках работы. Свое обещание он сдержал. Он, вообще, очень внимательно относился к моим пожеланиям и проблемам. Всегда старался помочь и сделать так, чтобы я осталась довольна. Я принимала все это. Нет, я не влюбилась в него. Он мне нравился, потому что он окружил меня теплом и заботой, которых мне так не хватало в это время. Мы стали встречаться.

Я проснулась немного позже обычного. Как оказалось, я вчера как будто предвидела, что не смогу приехать на работу ранним утром, и перенесла встречу с клиентом. Часы показывали половину десятого. У меня еще было достаточно времени, чтобы собраться и доехать до нашего Агентства. Чувствовала я себя прекрасно, правда, предполагала, что день будет не самым легким. Ведь появился Эдик, и мы еще не все сказали друг другу. К тому же, надо было позвонить мужу и сообщить ему о принятом мной решении о разводе. Правда, мы с ним уже все это обговаривали еще до его отъезда во Францию, но сегодня я должна буду ему сообщить, что подам на развод сама, не дожидаясь его приезда. Я знала также, что он будет недоволен. Несмотря на все наши договоренности он предпочитал решать и делать все так и тогда, когда он сам считал нужным. Но сейчас меня его возражения и аргументы почему-то не очень волновали. Я решила, что с сегодняшнего дня буду поступать только так, как считаю необходимым и правильным для себя. Теперь я подумала об Эдике. Я вспомнила его немного нервные, но искренние попытки объясниться. Вчера он сказал мне, конечно, не все, но вполне достаточно, чтобы я осознала, что его чувства ко мне не только не угасли, но стали более глубокими и зрелыми, что ли. Я была нужна ему. Я не могла пока точно сказать, получится ли у нас вообще что-нибудь. Но я готова была попробовать начать все с начала. Да, именно сначала. Я не хотела продолжения тех болезненных и незрелых отношений. Я желала пробуждения совсем новых эмоций. Это было возможно только рядом с ним. Это я тоже понимала прекрасно. Все же для чего-то судьба предоставила нам двадцатилетнюю разлуку, передышку. Был же в этом какой-то смысл? Мы оба пробовали жить в разных измерениях, не соприкасаясь и не тревожа друг друга. Мы оба изменились за это время, многое пережили. Мы стали другими. Теперь и наши отношения должны были развиваться совсем иначе. Только нам надо обязательно поговорить об этом. Раньше это было совсем невозможно, Эдик всегда был закрыт для объяснений. Но вчера я столько от него услышала, что теперь была готова к более открытому общению. Только так! И я ему сегодня должна это озвучить. Не знаю, как он это воспримет, но думаю, что теперь у него просто нет иного пути. Я знала, чего стоила ему его откровенность, и догадывалась, сколько сомнений и неуверенности он преодолел. И теперь он здесь, рядом. Теперь я буду оберегать свои, да и его чувства тоже. Никто, кроме женщины, все равно не в силах этого сделать.

На работу я приехала немного раньше и сразу прошла в кабинет Димы.

– Привет, ты не занят? – спросила я, заглянув в дверь.

Дима сидел, уткнувшись в компьютер, подперев голову рукой, и даже не среагировал на звук открывающейся двери.

– Привет, Юля, входи.

Чуть погодя, он отодвинул компьютер и только после этого внимательно посмотрел на меня: – У тебя все в порядке? Как ты?

– Все нормально, спасибо. Еще раз извини за вчерашний неудавшийся ужин.

Я чувствовала себя немного виноватой. Я так быстро вчера сорвалась с места и ушла, что только теперь поняла, как непонятно и странно все это выглядело со стороны.

– Да, ничего. Бывает. Срочные дела?

Дима снова внимательно посмотрел мне в глаза. И мне показалось, что он знает и понимает гораздо больше, чем говорит.

– Срочные дела, – ответила я и почему-то решила, что Дима не заслуживает вранья. – Я неожиданно встретила старого знакомого. Двадцать лет не виделись. Надо было поговорить.

– Поговорили? – односложно спросил Дима.

– Да, поговорили.

– Сегодня-то поужинаем? Или опять срочные дела?

Дима все же улыбнулся, но мне снова показалось, что он все знает про нас с Эдиком. Не знаю, почему у меня сложилось такое впечатление.

– Наверное, не получится. Опять срочные дела. – Я предпочла сменить тему и перейти к профессиональным вопросам. Ну, не обсуждать же мне с ним свою личную жизнь! – У тебя завтра судебный процесс, кажется?

– Да, с утра планировал встретиться с клиентом и потом уже в суд. А что? Документы сейчас я подготовлю. Тебе их придется просмотреть еще раз.

– Да я за этим, собственно, и пришла. Я сегодня уйду часов в пять. Успеешь мне их до четырех передать?

– Думаю, успею. Вот как раз их просматриваю. Мне пока не все прислали. Сейчас буду с клиентом связываться. Времени совсем мало осталось.

– Отправь курьера за документами. Не надо самому на это время тратить. Если не успеешь до четырех часов их мне передать, покажи Тамаре или Косте. Пусть они обязательно посмотрят. Ну ладно, я к себе пойду. Сейчас уже прием начнется. Увидимся! Пока.

Я вышла из кабинета Димы и направилась к себе. В приемной было еще пусто. Лиза что-то печатала на компьютере, так углубившись в процесс, что даже не взглянула на меня.

Уже заходя в свой кабинет, я все же бросила ей:

– Лиза, запустишь ко мне первого клиента ровно через три минуты после его прихода. Ты меня слышишь? Ровно через три минуты!

– Я слышу, слышу. Не волнуйся. Ровно через три минуты после его прихода. Я все помню! – проговорила она, так и не оторвавшись от монитора.

Я зашла в кабинет, села за стол, открыла компьютер и стала просматривать свою рабочую таблицу, где делала пометки для себя, выделяя главное и не очень, заносила справочную информацию, определяла степень готовности дел. Я эту таблицу делала для себя лично, и только сама в ней разбиралась. Зато оперативно могла извлечь любую информацию по текущему делу. Причем информацию достаточно полную, иногда даже чрезмерную. Мои коллеги часто подшучивали надо мной, удивляясь моей скрупулезности и дотошности. Но иногда это оказывалось просто спасательным кругом для всех нас, когда надо было срочно решить какую-нибудь проблему. Ответ на многие вопросы я находила быстро и в полном объеме именно в этой таблице. Иногда с ее помощью мы сообща виртуозно разруливали новую проблему, опираясь на старые мои записи. Взглянув на таблицу, я с удивлением заметила, что почти все мои дела были в полном порядке, документы собраны и вопросов никаких не вызывали. Всего четыре незакрытых дела, но и они были в стадии завершения. Документы были в полном комплекте. И еще один судебный процесс, который все время откладывался по независящим от меня причинам. В общем, полный ажур, как говорят бухгалтеры.

В это время дверь моего кабинета открылась, зашел первый клиент, и я подняла голову от компьютера, чтобы его поприветствовать. Удивлению моему не было предела. Передо мной стоял улыбающийся Эдик.

Я несколько секунд ждала пока уляжется волнение и только тогда вышла из-за стола, подошла к нему, посмотрела ему в глаза:

– Эдик, ты как здесь? Я не ожидала увидеть тебя в своем кабинете.

– Здравствуй, Джульетта. Я, собственно, не очень был уверен вчера, что наша встреча состоится. Поэтому подстраховался на всякий случай. Записался к тебе на прием. Но сегодня решил не отменять встречу. – Он замолчал. – Это тебе. – Эдик вытащил красную розу из-под полы пиджака, которую все время придерживал рукой. – Очень колется. Пришлось прятать. Не мог же я явиться на встречу с адвокатом с розой!