Тень Голема

– В том-то и дело, Семен. Подумай. Зачем этот юноша полез в драку с заведомо более сильным соперником? Какой в этом смысл? Тут что-то не так…

Феона пристально вглядывался в место поединка в поисках ответа на свои сомнения. Тревога инока усилилась, после того как поведение молодого шляхтича вдруг изменилось. Он больше не рвался в бой, а, напротив, все время маневрировал по ристалищу в поисках какого-то особенного места, где ему будет наиболее удобно сразиться с противником. Плещеев гонялся за ним по полю, но тот все время ловко ускользал, при этом лишь слегка обозначая схватку.

– Вот оно! – воскликнул Феона, указывая пальцем на небольшой сарай перед острогом.

– Что? – встрепенулся Прозоровский, всматриваясь в место, указанное Феоной, и ничего не замечая.

– Он все время хочет, чтобы Леонтий оказался напротив этого амбара!

– Афанасий, брат, посмотри, чего видишь?

Афанасий, сощурившись, внимательно изучил место, указанное Феоной, и утвердительно кивнул.

– Кажись, ствол мушкета? Точно ствол! Не будь я духовной особой, поклялся бы, что там сердюк[45] засел!

– Снять можешь?

– А чего же, попробовать можно!

Афанасий осмотрелся и протянул руку к стоящему рядом молодому стрельцу.

– Служивый, дай разок стрельнуть?

Стрелец растерянно посмотрел на Головина и, получив его молчаливое согласие, нехотя протянул монаху свое оружие.

– Здесь, почитай, шагов двести пятьдесят, а то и триста! – с сомнением выговорил он. – Далеко, однако! Простой пищалью не достать. Тут винтовальная пищаль или, на худой конец, семипядный мушкет нужон!

– Мамку будешь учить, знаток!

Афанасий скосил на парня сердитый взгляд, громко фыркнув, раздул дымящийся фитиль и принялся деловито пристраивать пищаль на край бойницы.

Ухмыльнувшись в бороду, Феона пояснил стоявшим рядом воеводам:

– Отец Афанасий Ощерин – воин знаменитый! Его за ратные подвиги самому Святейшему патриарху Иерусалимскому представляли!

– Я не один там был, – не оборачиваясь проворчал Афанасий и, добавив еще что-то невнятное, прикрыл лицо от вспышки пороха и нажал на курок.

Раздался необычайно плотный выстрел, более похожий на пружинистый хлопок пастушьего кнута. Из жерла пищали вырвался сноп огня и повалили клубы едкого белого дыма, на короткое время поглотившие стрелка. В тот же миг со стороны подозрительного сарая донесся приглушенный человеческий вопль. Из чердачного проема выпал мушкет, выстреливший в небо после удара приклада о землю, а следом вывалился человек в синем польском жупане. Его безжизненное тело мешком повисло на брусе заградительной рогатки, и даже наблюдавшим со стены было видно, как по бритой голове и свисавшему вниз рыжему оселедцу кровь ручьем полилась на землю.

– А ты говоришь, винтовка! – довольно улыбнулся Афанасий, возвращая пищаль ошеломленному стрельцу.

Тем временем Плещеев, уставший возиться со скользким, как вьюн, противником, услышав выстрелы, застыл на месте, с удивлением переводя взгляд с тела мертвого сердюка на потерявшего вдруг боевой задор шляхтича. Первое недоумение быстро переросло в негодование, сменившееся настоящим бешенством.

– Ах ты, слюнявец, душа кроткая! Так ты обычай воинский чтишь? – неистово заревел он и с силой воткнул копье в землю. – Да я тебя сейчас пополам, от уха до пупа рассеку! Стой на месте!

В свирепом задоре выхватив из ножен саблю, Леонтий с места пустил коня в полевой галоп, держа на вытянутой руке смертоносное оружие. Мариан Загурский, в этот миг в полной мере осознав гнев и решимость своего противника, резко дал шенкелей и пустил коня в противоположную от Леонтия сторону. Очень скоро под удалой посвист и веселый смех толпы, собравшейся на стене, он скрылся за стенами острога.

Плещеев не стал преследовать коварного шляхтича и вернулся обратно, встреченный защитниками города как безусловный герой и победитель. Принимая поздравления и дружеские шлепки боевых товарищей, Леонтий только обескураженно улыбался и отмахивался.

– Да ладно. Делóв-то?

– Одно не пойму, – позже пожаловался он Прозоровскому, – что хотел этот засранец? Зачем полез?

– Кто знает, – пожал плечами князь. – Бог даст, сам спросишь. А нет, не велика важность!

Прозоровский торопился. Пока Плещеев вылавливал на копье вертлявого запорожца, вернулись посыльные с известиями, что мятежники утром прорывались в Сыромятники к государевым конюшням, но плотным огнем шестирядной караколи[46] немецких наемников были отброшены назад и более попыток не предпринимали. В Чингасах поднялись стрельцы. Перекрыли мост через Яузу рогатками и телегами, а на Таганной и Болвановке поставили пушки. Казаки сунулись было туда, но, испугавшись, отошли. Им теперь без боя из Серебрянников и Кошельной слободы никак не выбраться, потому и сидят на пороховой мельнице. То ли совет держат, то ли ждут чего?

Подоспели новости от перебежчиков и дозорных, наблюдающих за вражеской армией, явившейся под стены Москвы. На западе поляки и литовцы встали табором в Тушино, на месте давно заброшенного лагеря самозванца. По словам лазутчиков, с королевичем Владиславом сейчас едва ли больше восьми тысяч воинов, включая тысячу лисовчиков[47], на рысях примчавшихся из-под Можайска. А на юге объявились изрядно помятые полки гетмана Сагайдачного. В Тушино черкасы не пошли. Встали отдельным табором у Донского монастыря, прикрывая переправу своих обозов через Москву-реку, поскольку, как цыгане, идут семейно, с ворованным скарбом, женами и детьми! Навскидку там тысяч десять-пятнадцать сабель. Но, что примечательно, ни у поляков, ни у запорожцев нет артиллерии! Как они собираются брать хорошо укрепленный город, одному Богу известно.

Поразмыслив, Прозоровский решил направиться непосредственно в логово мятежников, о чем и сообщил своим спутникам, сухо добавив при этом:

– Если кто не хочет, может оставаться!

Слабых и робких духом в отряде не нашлось, да и откуда им было взяться? Помимо самого Прозоровского, известного своей удалью и отвагой, на переговоры с бунтарями ехал испытанный боец Леонтий Плещеев, бесстрашный терский воевода Петр Головин, отец Феона и напросившийся отец Афанасий. Сопровождал их десяток молодых дворян поместной конницы, служивших личной охраной князя еще с обороны Борисова.

Глава 11

Сразу за государевой Кошельной слободой, в устье Яузы, из-за высокой воды и частых паводков горожане отродясь ничего путного не строили и сами не жили. А дабы выгодное место не пустовало, по царскому указу соорудили здесь однажды пороховую мельницу прямо на берегу реки. Было это еще при царе Борисе Годунове. С тех пор мельница и причитающиеся ей строения оставались единственными постройками на пустынной пойме у слияния Яузы и Москвы-реки.

Не имея большого выбора, именно это место облюбовали для своего табора мятежные городские казаки. Вокруг мельницы большим полукругом выстроили они из телег настоящий гуляй-город, крайними щитами упиравшийся в болотистые берега Яузы, и даже для острастки пару отжатых у стрельцов пушек в проходе поставили. Пороха на мельнице было с избытком, а вот ядер и пушкарского наряда при них не было совсем. Поэтому проку от таких пушек не было никакого. В казачьем таборе об этом знали все, и у грозных орудий, поставленных перед рогатками при въезде в гуляй-город, не было даже охраны.

Подъехав к поставленному на телегу дубовому щиту гуляй-города, Прозоровский пару раз от всей души приложился к нему своим тяжелым перначом.

– Кто в теремочке живет?

На шум у рогаток появился дородный казак в дорогом атласном зипуне, перепоясанном широким турецким кушаком. Богатая одежда говорила о высоком положении ее обладателя среди мятежников. Казак держал в руке миску с жидкой, еще дымящейся кашей, которую на ходу прихлебывал, смачно чавкая и стуча деревянной ложкой по краям посуды.

– Головой… Головой постучи! – недовольно произнес он, рассматривая князя тоскливым собачьим взором, в котором одновременно уживались заносчивая спесь и слезливая унылость.

– Кто такие?

– А сам-то кто? – заорал на него подъехавший к Прозоровскому прямодушный и нетерпеливый Головин. – Чего ты вылупился, куриная жопа? Доложи своим атаманам – переговорщики от царя приехали!

– Это кто куриная жопа? – обиделся казак, перестав жевать. – Я гулявый воевода[48]. Одно мое слово, и парни из вас решето сделают!

После такого начала могло показаться, что переговоры не задались, но впечатление это было обманчивым. Быстро выяснилось, что, несмотря на прилюдно полученное «огорчение», гулявый воевода оказался вполне покладистым малым, который, получив от князя Прозоровского «плешивый ефимок»[49], легко смог погасить обиду в своем широком казачьем сердце. Более того, проявляя исключительное великодушие, он бескорыстно, то есть задаром, взялся лично сопроводить царских посланников на совет казачьих атаманов.

Кони шли тихим, «недокрытым» шагом, почти прижавшись боками друг к другу. Искусный наездник Феона сидел в седле как влитой и с интересом разглядывал казачий табор, время от времени ловя на себе отстраненные взгляды обитателей лагеря. Стало понятно, что настроены казаки скорее настороженно, чем враждебно. Впрочем, видимость сдержанности и спокойствия во время войны – это почти всегда обман. Феона по опыту знал, на что способны три тысячи вооруженных людей, загнанных в угол, если найдется рядом тот, кто умело воспользуется их страхами или тщательно скрываемой растерянностью.

Осмотревшись по сторонам, отец Феона жестом поманил к себе отца Афанасия и, указывая глазами на амбар в глубине двора, что-то шепнул на ухо. Афанасий скосил удивленный взгляд на товарища, натянул поводья на себя и, не произнеся ни слова, утвердительно кивнул головой. Не привлекая к себе внимания, монах спокойно направил лошадь в сторону указанного строения. Это удалось сделать так обыденно, что его маневр остался совершенно не замеченным.

Отряд Прозоровского вместе с сопровождавшим его гулявым воеводой подъехал к небольшой избе, ранее, скорее всего, служившей либо лавкой приказчика, либо обычной сторожкой. У входа стояли четыре крепких казака, вооруженных легкими саблями и одной затинной пищалью на высокой деревянной сошке.

– Приехали! – громко сообщил покладистый начальник гуляй-города, слезая с коня.

Открыв скрипучую дверь избушки хлопком ладони, он, гостеприимно улыбаясь, пригласил царских посланников внутрь. Прозоровский, Головин, Плещеев и отец Феона приняли приглашение, в то время как сопровождавшие их дворяне из поместной конницы, спешившись, молча выстроились в линию напротив охранявших избу казаков. Выглядело это довольно угрожающе. Гулявый воевода опасливо покосился на замерших, словно каменные истуканы, телохранителей князя, но, поразмыслив, решил не придавать этому особого значения и, махнув рукой, поспешил за гостями, уже скрывшимися в проеме двери.

Внутри сторожка смотрелась куда просторнее, чем это можно было предположить по ее внешнему виду. Скорее всего, из-за того, что, кроме широких лавок вдоль стен, другой мебели в избе вообще не было. Не было даже икон в красном углу. Только большой наперсный крест, видимо отобранный у какого-то бедолажного попа, тоскливо болтался на ноже, глубоко воткнутом в верхний венец клети. От большого количества людей, находившихся в закрытом помещении, воздух в нем был затхлым, будто прокисшим. На лавках сидели полтора десятка пестро одетых казачьих атаманов с потными, раскрасневшимися от духоты лицами. При виде незваных гостей они резко прервали оживленный разговор и настороженно посмотрели на вошедших.

– Доброго здоровья, Петра Петрович! С чем пожаловал? – произнес сухой и длинный как жердь казак с руками отменного молотобойца, явно державший себя в этой компании за старшего.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Бочка в 122 литра.

2

Нефть.

3

Повседневный головной убор православного духовенства и монахов.

4

Гуськом или в две-три пары одна за другой.

5

Что за чертовщина! (англ.)

6

Ребенок подросткового возраста.

7

Кресло с откидным сиденьем и образующимся после откидывания небольшим местом для стояния.

8

Заполненное застекленным переплетом окно деревянного дома.

9

Праздник в честь Святого Духа. В католицизме празднуется на 50-й день после Пасхи.

10

Домашняя просторная одежда XVII–XVIII веков. Подражание японским кимоно.

11

Мирный договор, подписанный 27 февраля (9 марта) 1617 года и положивший конец Русско-шведской войне 1610–1617 годов.

12

Экзекуция у позорного столба.

13

Претендент на звание первой английской газеты, оспариваемое некоторыми исследователями.

14

Бермудские острова.

15

Король.

16

Древнегреческий бог плодородия. Изображался с чрезмерно развитым половым членом в состоянии вечной эрекции.

17

Английский писатель и поэт Елизаветинской эпохи; земляк и приятель Уильяма Шекспира.

18

Представители одной из трех древнееврейских религиозно-философских школ.

19

Девять часов утра.

20

Миряне, помогающие священнослужителям в алтаре.

21

Монах низшей степени пострига, готовящийся к принятию малой схимы.

22

Разновидность парчи.

23

Чин церковнослужителя, возглавлявшего певчих на клиросе.

24

Церковнослужитель, наблюдающий за порядком богослужения по уставу.

25

Придворная боярская должность в допетровской Руси.

26

Хранитель государственной печати. Заведовал личной канцелярией государя и государственным архивом.

27

Имущество, которое осталось после умершего и на которое никто не претендует.

28

1556 год.

29

Великое делание – получение философского камня.

30

Философский камень. Превращает металлы в золото и, кроме того, обладает другими свойствами.

31

Гермес Трисмегист – пророк, автор теософского учения, излагаемого в известных под его именем книгах.

32

Шотландский национальный кинжал (иногда называют «шотландским кортиком»).

33

Шесть часов утра.

34

Петр Франческо Анибале – итальянский архитектор, работавший на Руси в 1530-е годы, в основном в области фортификации.

35

Старорусский экзоэтноним XVI–XVII веков, использовался для обозначения нахских племен Северного Кавказа.

36

Владислав IV Ваза (1595–1648), король Польши, претендент на российский престол.

37

Предательство, измена (польск.).

38

Московский боярин времен Ивана Калиты и Симеона Гордого, предок дома Романовых и ряда других родов.

39

Старинный район Москвы рядом с современной Таганской площадью.

40

Ординарец.

41

Мастера конных поединков, предварявших столкновение главных сил.

42

В Русском государстве XVI–XVII веков так довольно часто называли всех запорожских казаков.

43

Древко копья.

44

Оборона Тихвинского Успенского монастыря от шведских войск в 1613 году.

45

Казак наемных пехотных полков на Правобережной Украине в XVII–XVIII веках.

46

Войсковой маневр в военной тактике пехотных полков XVI–XVII вв.

47

Название формирований польско-литовской иррегулярной легкой кавалерии, отличавшихся особой жестокостью по отношению к мирному населению.

48

Начальник гуляй-города.

49

Серебряный талер, прозванный так из-за головы шведского короля, изображенной без шляпы.