Однажды в Челябинске. Книга вторая

– С чего это он шпендик? Или ты про Глеба?

Давид испугался.

– Я про карлика Андрея! А как таких еще называть? С ними только отбитые водиться могут.

– Ха! – вскрикнула своенравная Вика. – Это ты про меня?!

Давид только сейчас понял, что сморозил:

– Прости, я не это имел в виду.

– А теперь-ка ты меня послушай. Может, я люблю его. Люблю, понял? А с тобой я мучилась. Я тебя терпела. Бес попутал к тебе прийти. А с Андреем я как вновь зажила. Он хороший человек. И отличный любовник.

– Что-о-о?! – жесточайший хохот за доли секунды подкатился ко рту Давида. – Кто он?! Ха-ха-ха-ха-ха! Любовник?! Ва-ха-ха-ха, пиздец! Вик… ха-ха-ха… у него… хе-хе-хе… член-то есть вообще?! Слышал, что у низкорослых с этим беда.

– Да он в сотню раз лучше тебя!

– Кто, Андрюшкин член?! Ва-ха-ха-ха!

– Ты только вспомни, как ты вел себя со мной. У тебя еще хватает совести говорить о любви?!

Он активно поедал порезанный кружочками апельсинчик.

– У нас тут вечер примирения или взаимных упреков, я что-то не догоняю?

– А когда ты вообще догонял, а?! – взорвалась Виктория. Тупое и бесчувственное лицо Давида только ее раззадорило. – На что ты рассчитываешь сейчас? Что я куплюсь и прощу тебя?! Да я смеюсь тебе в лицо!

Давид тоже молчать не собирался:

– Это я! Я должен тебя прощать! И я еще подумаю. Моей репутации после тебя нанесен серьезный ущерб. Как мне теперь доказать всем, что я не импотент?!

– Страшно представить, что собой представляли попытки опровергнуть слухи.

Давид внезапно изменился в лице – тонкий намек он понял и злобно ухмыльнулся, потерев руки.

– Я докажу тебе, – прошептал Дуду, выплюнув апельсиновую семечку на блюдце. Он неторопливо протянул руку к тумбочке и открыл верхний ящик, убедившись, что необходимый предмет на месте. – Ты деваха умная. Должна понимать, что лучше молчать и не рыпаться.

Вике стало не по себе:

– Чего ты задумал?! Я закричу.

– Кричи. Тебя никто не услышит. Тут ни души в радиусе двух километров.

– Ты не посмеешь притронуться ко мне, понял?! – съежилась девушка. – Я не буду с тобой, даже если на город рухнет метеорит!

– Ох, не зарекайся, шалава! – прорычал Давид.

Дальше же все случилось в мгновение ока…

Подобно гепарду, Давид молниеносно набросился на Вику. Ей не привыкать отбиваться от назойливых половых партнеров. Девушка в момент схватила сумочку и прикрылась ею от неотесанных лап Додика. Содержимое сумки разлетелось по подсобке. Бывшие любовники рухнули на пол, опрокинув столик с закусками. Виктория попыталась отбиться от Давида и больно полоснула того ногтями по лицу до крови. Повторные попытки нанести урон Давиду были блокированы его грубыми клешнями, которые вмиг сковали фактурную девчонку. Вика все равно трепыхалась как свежепойманная рыбешка, пытаясь попасть коленками Давиду промеж ног, но нависающий над ней насильник давил на больные места как профессиональный боец.

На секунду он замер с разъяренно-озадаченным взглядом – почувствовал возникший в животе дискомфорт. Но все же потянулся за скотчем, чтобы связать девку, что еще пытается брыкаться. Давид не понимал, что за звериное чувство им двигает: он как ненормальный жаждет надругаться над Викторией, отомстить ей за все обиды и не оставить конкурентам ни кусочка. Он будто помешался. С ним такое бывало: сколько раз он забывался и жестоко обращался с девчонками, что даже безотказные и отбитые давалки с криками и без лифчиков выпрыгивали из-под него и скрывались в неизвестном направлении.

Вику стремительно покидали силы: «Доигралась, дура! Это было слишком опасно!» Однако она не сдавалась и продолжала лупить насильника – ее сопротивление особого неудобства Давиду не приносило.

Проверенное лекарство не подействовало? Что же может быть хуже?

– Что это?! – Давид схватил вывалившуюся из сумочки упаковку препарата и стал трясти ею перед лицом девушки. – Отвечай, сука!

– Умоляю… – заплакала она.

– Отравить меня хотела, шмара?! – не ослаблял хватку Дуду. – Я покажу тебе, что такое унижать меня и отказывать мне, дрянь!

Давид схватил бывшую за плечо и перевернул на живот, насел на нее вновь. Хорошенько связать ее скотчем по рукам и ногам не получалось: то ли Вика как могла сопротивлялась, то ли Давида отвлекали мучительные спазмы в животе. Словно проглотив камень, который разрывал ему кишечник, Додик тщетно пытался обездвижить Вику. Ему не терпелось начать, однако он стал осознавать, что его организм намеревается взбунтоваться против хозяина. Ах, как невовремя! Боль в животе стала невыносимой: Дуду припал к Викиной спине, дыхание перехватило, лицо наморщилось и взмокло. Нечто вот-вот собиралось вырваться из его заднего прохода, и он понимал, что напряженных мышц пятой точки не хватит, чтобы все сдержать. Ноги тряслись, а до уборной еще нужно добежать, а мегера на полу еще подобающе не связана.

Живот в районе пояса окаменел, будто Давида зажимали в огромных тисках. Любое неловкое движение чревато. Обделаться в штаны сегодня он никак не планировал. Какие уж тут хаотичные движения туда-сюда. С каждой секундой его все сильнее тянет к толчку. Вика поняла, что слабительное ее не подвело, когда приметила побелевшее и напряженное лицо Давида, поэтому попыталась вырваться снова и ударить того по животу, чтобы он не сопротивлялся и запустил-таки процедуру очищения от накопившихся в организме шлаков.

– Кажется, я знаю, какой мой самый любимый момент наших отношений, – злорадно выдала Виктория. – Сейчас он повторится.

Давид в одночасье вспомнил случай с жесточайшей диареей (как он считал).

– Ты? Это сделала ты?! – Давид все понял и чуть не расплакался оттого, что Виктория опять переиграла его. Отныне он хотел лишь сесть на горшок и расслабиться, однако в таком состоянии путь до туалета – целое кругосветное путешествие.

Небрежно связав гостье руки, Дуду вдобавок умудрился разорвать Викин наряд и заклеить ей рот скотчем, после чего мигом поднялся на ноги, которые тут же задрожали. Он хотел схватиться за косяк двери, чтобы вытолкнуть себя из подсобки по направлению к туалету, как на улице раздался ужасный скрежет.

– Ну что опя-я-я-ть?! – взревел Давид.

Его бросало в разные стороны, будто он только что сошел с карусели. Он увидел, что творится за пределами помещения, одновременно понимая: малейшее промедление чревато тем, что он все здесь изгадит. Уже невмоготу! Он протянул руки к спасительной ручке сортира – дверь оказалась заперта (чтобы туда не совались посетители мини-маркета). Ключи?! Где ключи?! Давид же запер входные двери и оставил связку ключей в замочной скважине. Зачем??? А до нее – целый торговый зал. Ему уже все равно, где снимать штаны – он готов заморозить зад и на улице. Он, словно буйно помешанный пациент психушки, полетел к выходу, врезаясь в стеллажи с товарами. Припав к панорамному стеклу, он измазал его кровью с расцарапанного лица и вывернул ключи так, что пальцы чуть в узел не завязались.

Дверь распахнулась. Перед его взором открылась незавидная картина…

Морозный воздух резко обдал разгоряченное тело Дуду. Хранитель заправки вступил на порог и не ощутил твердой земли под ногами. Разлитая последним клиентом вода у входа мигом заледенела. Ноги в летних кроссах разъехались в разные стороны, и Давид со всего маха рухнул на землю, ударившись затылком об порог. Столкновение с полом окончательно выключило бедолагу. Мышцы расслабились, и джинсы сзади сию минуту раскрасились зловонной жижей из глубин организма.

Безмятежность накрыла округу на несколько секунд.

Ползаправки снаружи разнесено непробиваемым старым «Мерседесом», который сумел затормозить почти что у самого здания мини-маркета. Ошеломленный водитель не мог оторвать рук от руля, но сил включить аварийные огни у него хватило.

История тридцатая. «Холод, страх и нажива»

Когда мне более-менее полегчало после покатушек с Таней, я зашагал прямиком к заправке. Несмотря на всю сложность и абсурд положения, настроение у меня приподнятое, ведь я сейчас куплю бензина, заправлю «BMW» и наконец верну его на место. И в таком благом деле никто и ничто не встанет у меня на пути… Эх, хоть бы не сцапали.

Но на моем пути возникла запертая стеклянная дверь в мини-маркет у заправки. Внутрь не войти, хлипкий навес нисколько не защищает от мороза и ветра, допотопным колонкам остается только смотреть на меня с сожалением. Да как же так?! Она не должна быть закрыта! Иначе всему конец! Хотя свет в торговом зале горит. Я принялся высматривать внутри кого-нибудь живого. Чувствовал, что таковые имеются.

После минуты переглядок с собственным отражением я стал колотить в дверь – усердно и настойчиво, что возымело эффект. В поле зрения показался недовольный продавец. Он явно не рассчитывал на столь поздних клиентов: парня наверняка отвлекли от важных дел. Но что он делал? Спал? Или…

Давид (написано на бейдже) открыл мне дверь.

– Почему вы закрыты? Написано же, что круглосуточно, – с ходу возмутился я.

– Я сидел на толчке. Такой ответ устроит?

– У вас явно проблемы с кишечным трактом, ибо я продрог, пока вас ждал.

– Если что-то не нравится, можешь искать другую заправку.

– Неужели вы так сильно не хотите заработать?

– В такое время сильнее всего хочется спать.

– Давайте просыпайтесь – мне нужен бензин.

– А где же машина? Или ты про игрушечную машинку говоришь? – посмеялся заправщик.

– Нет, про настоящую. Я не доехал до вас чуть меньше километра.

Давид смерил меня оценочным взглядом.

– И что у тебя за тачка?

Пришлось сказать, что «BMW». Заправщика посетила зависть.

– Чел, расскажи, как на «Бумер» бабла поднял? – Давид всеми силами пытался определить мой возраст.

– Вы мне не верите?

– Чтоб поверить, нужно узреть, а вокруг пусто.

– Некоторым людям, чтобы верить в бога, необязательно каждый день его видеть. Я же объяснил, что не доехал досюда.

– Вот приезжай сюда на «BMW», и будет тебе бензин, – пошел на принцип Давид.

– Не понял, вы серьезно?

– Чего непонятного? Дотолкай тачку досюда, и я залью в нее бензин, сколько душе угодно. К тому времени, правда, уже утро наступит и с тобой разберется мой сменщик.

– Я рассчитывал, что вы мне нальете в канистру.

– Если только пиво.

– Опять шутите?

– Велено заливать бензин только в автомобили. И без исключений.

– А мотоциклы и трактора не обслуживаете? Это ж не автомобили, – подловил заправщика я.

Тот переобулся в мгновение ока:

– Канистрами не располагаем.

– Так это ж заправка? Тут что, канистр нет?

– Представь себе. На следующей неделе привезут.

– А я настаиваю!

– Послушай, чувак. Вот ты сейчас придумал легенду про «BMW». Я возьму и налью тебе бензин, а ты пойдешь и что-то спалишь. Получается, что я помог тебе уничтожить чье-то имущество. Нехорошо это, так что… – развел руками он.

– А за двойную плату? – сделал ход конем я.

– За такие деньги я даже не смогу смотаться в ближайший круглосуточный и купить тебе воронку, – заявил Давид, взглянув на мои средства.

– Да как такое возможно?! – возмутился я. – Чего вы постоянно оборачиваетесь?

На лице Давида образовался легкий испуг.

– Но в магазине-то я могу что-нибудь приобрести?

Заправщик, закатив глаза, кивнул и, пока я бродил по рядам, встал так, чтобы прикрыть собой дверь в подсобку. Я решил понервировать гада, то и дело поглядывая в ту сторону: «Кого он там прячет? – размышлял я, расхаживая по мини-маркету. Давид же от нетерпения топтался на месте как конь. Украдкой мне все же удалось уловить взглядом девичье личико. – Попалась, дорогуша. Ты и станешь моим главным аргументом».

Стеллажи, полки, товары, камеры, уголок покупателя. Пришлось изучить ассортимент магазина вдоль и поперек, чтобы придумать разумный выход из ситуации.

– Беру две пятилитровки воды, – решил я, а как только их поднял, мгновенно ощутил укол боли под бинтом. И как я объясню повязку предкам, когда вернусь домой?

– Не тяжело тебе будет пешком-то? – спросил Давид. Я промолчал. – На улице-то водичка замерзнет. В теплую машину ее не закинешь, – заправщик ехидно улыбнулся, но я уже знал, что ему сделаю за это.

Расплатившись за воду, я потащил бутылки к выходу, скалясь от боли. Я чувствовал взгляд Давида – и чего только он не ринулся закрывать за мной двери, чтобы поскорее вернуться к гостье? Что ж, тем лучше для меня.

Я вышел с бутылками на улицу. М-да, не лучшее в мире место по части обслуживания клиентуры. А я не привык оставлять без должной реакции хамское обращение с посетителями. С большим удовольствием я приступил к исполнению задуманного. Я прикинул, что десять литров бензина мне с лихвой хватит на дорогу назад. Я открутил крышки обеих бутылок с водой и принялся выливать их содержимое. И не абы куда, а прямиком на пороги, ступеньки и асфальт у входа в магазинчик. Где-то нечищеный снег превратился в кашу, где-то образовались лужи, а где-то вода тонким слоем покрыла асфальт – образование еле заметной и поэтому коварной корки льда на таком морозе обеспечено. Никогда прежде я так не радовался разлитой воде.

Теперь-то вряд ли заправщик доволен тем, что спровадил меня. Давид заметил, что я сотворил с входной группой, поэтому мигом вылетел на улицу и промочил свои кроссы в луже, злобно зыркнув на меня. Я невозмутимо обнимал пустые бутылки.

– Опрометчиво ходить зимой в летней обуви: она не греет, и в ней скользко.

– Ты чего наделал, урод прыщавый?

– Тебе-то чего? Это уже проблема твоего сменщика.

– Да я тебя…

– Айзик Соломонович вряд ли останется доволен таким приемом клиентов на его заправке, верно? – стал кидаться козырями я.

– Откуда ты…

«Прямиком с уголка покупателя, малыш. Тебе бы заглядывать туда почаще», – подумал я.

– От верблюда! Вряд ли твой работодатель обрадуется столь позднему звонку, правильно?

– Я тебе не позволю.

– А что же скажет хозяин заправки, когда узнает, что ты баб здесь ублажаешь в рабочее время?

– Чего-о-о?! – Давид, приготовив кулаки, хотел было подойти ко мне поближе.

– Но-но-но!

– Чего ты пристал? Валил бы отсюда. Что тебе надо?!

– Бензина для «BMW X5», десять литров. Вот в эти бутылочки.

– Говнюк.

– От говнюка слышу.

– Первая колонка. И потом ты сваливаешь, – сломался Давид.

– Аккуратнее, в лужу не наступи, – теперь злорадно улыбался я. Если рыпнется, то отвертка при мне. И я нисколько не чувствую себя дикарем – вот что острая нужда с людьми вытворяет. Бесчисленное количество проклятий послал в мой адрес Давид, не сомневаюсь.

Я схватил с колонки пистолет со шлангом. Вскоре бензин полился в бутылки, как только недовольный заправщик отжал на пульте необходимые кнопки. Ацетоновый запах мгновенно распространился по округе. Полупрозрачная желтоватая жидкость наполняла тару – стрелки на колонке отсчитывали литры и цену. На нужной отметке топливо поступать перестало. При этом бутылки до краев не наполнились.

– Теперь доволен? – приоткрыл дверь заправщик.

– Тут еще и не доливают! – театрально повысил голос я. – Деньги возьмешь или будешь за дверями стоять как псина пугливая?

– Подотрись ими.

– Как грубо! – с победоносной улыбкой произнес я, закручивая крышки на бутылках.

Схватив их за ручки, я пустился в обратный путь, стараясь не обращать внимания на боль в ребрах. «Даже не пытается воду убрать или песком все посыпать, лентяй», – обернулся я, увидев, как Давид вновь запер дверь и зашагал в подсобку, подправив шевелюру. Ясно, чего он такой раздраженный – видимо, я прервал свидание. Или интимный момент с той разновидностью дам, которых на свидания не зовут. Но раздумывать над этим я долго не мог, поскольку мне предстояло дойти до «BMW» как можно скорее, где бы он ни был. И никаких попуток.

***

Моя долгая и тщательная возня с «BMW», за которой наблюдал Роман, вгоняла его в тоску – не достает острых моментов, неожиданных поворотов да нешуточных страстей. Пока что на его глазах совершается банальная, но весьма скрупулезная уборка салона автомобиля. Пищу для предположений Роману подкидывает воспаленная фантазия: «Неужто он ее сейчас на запчасти разберет?» Рома просто не мог остаться ни с чем. Он жаждет прикоснуться к запретному и накормить воображение свеженькими доводами. И вот объект слежки сел за руль и что-то возится там. Хочется погони, а «BMW» все не трогается с места: «Бомбу он, что ли, там закладывает?»

Спустя некоторое время подозрительная личность просто берет и уходит, оставляя объект поисков в гордом одиночестве (на радость Романа). «Вот сейчас мы узнаем, чего все так вьются вокруг этой тачки», – наплевав на конспирацию, Рома выпрыгнул из такси и решил подкрасться к «BMW». Он как бы невзначай проследовал вдоль старых домов, где и обнаружил узенькую тропинку к дороге. От внезапности представившегося шанса Рома оставил головной убор в машине. Он никак не ожидал, что за окном такая стужа, ибо привык к теплу в салоне, отчего скукожился и сунул руки в карманы штанов.

Вот любопытный таксист уже около «BMW» – оглядывает авто, будто член жюри. Да, в сравнении с его «Мерседесом» «Бумер» явно из лиги повыше. Эх, велик соблазн. Отличная возможность стащить вещь, пока никто не видит. Шансом нужно пользоваться, иначе тошно и обидно будет. Уравновешенный человек даже не подумает о таком, чего не скажешь об отъявленном клептомане. Вот и сейчас, оценив внешнюю эстетику современного немецкого автопрома, Роман без зазрений совести полез внутрь «BMW». Автомобиль почему-то не заперт – вот ведь удача. Именно в такие моменты бомбила чувствует свое превосходство: мол, я заметил, а остальные нет; я ловко сработал, а остальные остались с носом. Пусть теперь попробуют недооценивать таких, как я.

Прежде Рома столь крупные кражи не проворачивал – особо на них и не замахивался. Поэтому, сидя за рулем чужого автомобиля, он испытал абсолютное счастье, несмотря на темноту, холод и стерильность в салоне. Роман, словно полноценный хозяин «Бэхи», поглаживал подлокотники, прикасался к кнопкам, сжимал руль. Ничего не скажешь, хороший аппарат. Он стал бы просто замечательным, если бы здесь остались ключи зажигания. Таксист не мог понять, что очкарик делал внутри так долго – ничего постороннего и примечательного он не обнаружил. И какой версии придерживаться теперь?

Через секунду Роман забыл об этом.

Шорох. Еще один.

Рома застыл как статуя. Прислушался.

Тишина. Шорох. Тишина. Шорох. Стон. Короткий, тихий.

Таксист боялся даже голову повернуть, словно к его затылку приставили дуло пистолета. Неужели его подкараулили, накрыли, поймали с поличным? Он не успел толком испугаться, как ощутил нечто… осязаемое. Что-то неведомое с заднего сиденья пытается ухватить его за правый локоть. Причем хватка неуверенная и больше напоминает мимолетное прикосновение.

– Помогите… – прохрипел голос.

«Я попал! Я попал! Я труп! Я труп! Доигрался! Доигрался!» – пульсировало в голове у таксиста.

Он повернулся и узрел картину, которая на минуту помутнила его рассудок, вызвала немотивированную агрессию и глубочайшее потрясение одновременно. На него в упор глядела растрепанная блондинка. В его глазах она словно с того света материализовалась. Ее измученное лицо, кажется, навеки отпечаталось в сознании Романа, панически боявшегося раскрытия его краж и мести призраков из прошлого. Лицо у бабенки опухшее, бледное, с красными отметинами и сиреневыми мешками под глазами. Но вместо лика Лизы таксисту почему-то почудилось другое лицо – девушки, что ехала недавно в город из элитного поселка и потеряла сознание в дороге. Рома очень переживал, что случай с пассажиркой и последствиями ее обморока обернется ему боком. Предположительно, бумеранг справедливости вернулся. В следующие секунды лица стали меняться с поразительной скоростью – все как наяву: другие девушки, другие пассажиры. Они тянули свои сухие, ледяные, костлявые ручонки к его грешной шее.

Рома завизжал как сумасшедший. Явно на всех ближайших деревьях птицы снялись со своих гнезд и улетели прочь. Таксист непроизвольно заехал Лизе кулаком по лицу, что та, толком не очнувшись от вязкого сна, опрокинулась назад. Но Лиза не была бы Лизой, если б не дала сдачи…

Таких реалистичных образов больная башка Роману еще не подкидывала. Его захлестнула волна адреналина – он чуть не лопнул от пережитых эмоций. Столь сильные приступы прежде не посещали шизофреника Рому. Он никак не мог отойти – толком и забыл, почему оказался в чужой машине. Воришка снова взглянул на лежащую девушку. Он никогда не встречал ее. Рядом ни следа тех, кто ему привиделся. Ошарашенный Рома схватился за голову, будто и не подозревал, что у него не все дома. Ну и кошмар! Наижирнейший намек, что клептомания и бессонница – это не просто так. Не успел Роман отойти от первого кошмара, как наступил второй…

Пока таксист пытался успокоиться, Елизавета, которая прикинулась трупом, медленно нащупала свою сумочку, откуда и выудила перцовый баллончик. Как же он сегодня актуален. Мужикам бой!

Обессилевшая Лиза, прикрыв одной рукой глаза и нос, сумела сделать рывок, будто разъяренная кобра, и обильно залила лицо Романа перцовым раствором. Чуть самой не досталось. Истошный крик и зловонье заполонили замкнутое пространство. Лиза толкнула дверь со своей стороны, чтобы хлебнуть свежего воздуха, наслаждаясь при этом панорамой передних кресел, где бился в конвульсиях ее обидчик, схватив лицо руками и растирая глаза, словно желая содрать ненавистную маску.

– Не ту жертву выбрал, мудозвон! – крикнула Лиза. – Я запомнила твою морду. Вали, а то получишь добавки! – явно у самой будет солидный синяк.

Рома, лишившись зрения, попытался ретироваться из машины вслепую, извиваясь от жжения и боли на лице как дождевой червь. Он открыл дверь и вывалился на землю, где неприятно ударился локтем. Оттолкнувшись от ледяной обочины, Роман, покачиваясь, побежал прочь в ту сторону, где, по его ощущениям, стоит такси. Но тут он наступил на не пойми откуда взявшуюся в снегу бутылку и снова прилег на землю, продолжая кричать от неприятных ощущений. Таксист готов опустить лицо в сугроб, яки страус, что прячет голову в песок.

Бомбила бежал напрямик: с дороги прыгнул в бездонный сугроб – лишь бы поскорее пробраться к машине с аптечкой. Шагать тяжело: обувь наполнилась снегом, ноги немели от холода. Попытки открыть глаза хоть на миллиметр успехом не увенчались. Рома хватал ладонями снег и сыпал себе на лицо, пытаясь избавиться от прожигающего кожу яда (по крайней мере, ему так казалось). На пути он натыкался на кусты и деревья, спотыкался и падал. Острые ветви как хлысты били таксиста по лицу. Отчего жидкость из баллончика еще больше щипала в местах порезов. Вот, собственно, чем Рома и поживился в «BMW».

Закашлялась и сама Лиза. Она не могла толком сосредоточиться, во рту пересохло, все тело одолела вялость. Еще и этот идиот по лицу зарядил. Снотворное, как выяснилось, имеет приличный отходняк – его еще и смешали с алкоголем и переживаниями от неразделенной любви. Деваться некуда – баба она, конечно, сильная и волевая, но неведение и умопомрачение выбили ее из колеи. Она не понимала, где находится и что происходит.

Олег, Артур, Таня, хоккеисты, флешка… Шампанское, ром, текила… Голова раскалывается, дышать нечем, знобит. Будто отравили.

Газ не хотел улетучиваться. Из дверей несло всепроникающим холодом. Задержав дыхание, Лиза потянулась к рулю. Сил не хватало даже на это. Ключей в зажигании нет – печку не включишь. Кажется, ей предстоит замерзнуть здесь – можно выпить, чтобы согреться, но бутылки, коих было в достатке, исчезли. Память постепенно восстанавливалась, но напоминала проектор, в который лишь изредка вставляли слайды. Она обняла себя руками. Ей не помешает еще несколько рук, чтобы виски массировали, а заодно и ноги, чтобы те не закоченели. Теперь-то она осталась по-настоящему одна – наедине с собой. Мобильник замерз. Единственный в округе живой человек получил по щам и исчез. Положение у светской львицы незавидное. Она продержалась несколько минут и горько заплакала, обозвав себя падшей женщиной. Ее периодически одолевала неконтролируемая дрожь – такая, что она только с четвертой попытки смогла выудить сигаретку из пачки и закурить, пытаясь не гасить огонек в зажигалке как можно дольше, но тепла от него ничтожно мало. Вскоре Лиза обнаружила и собственную шубку, но та была коротка, а изо рта уже вовсю шел пар из-за падающей в салоне температуры. Девушка боролась со сном, ибо понимала, что замерзнет насмерть, если уснет. Дыхания и остатков внутреннего тепла катастрофически не хватало, чтобы полноценно согреться.

Просто неслыханно! Еще несколько часов назад она купалась в роскоши, располагала всеми возможностями и условиями для исполнения самых изысканных желаний. А сейчас тихо ожидает собственной кончины от обморожения непонятно где. Даже если ей посчастливится выбраться, последующая жизнь точно сказкой не покажется. Но ее стальной характер требует бороться, выбираться – пройти немного и укрыться где-нибудь в подъезде или на теплотрассе. Нутро протестует. Елизавета все еще ежится от ледяных прикосновений окружающей ее прохлады, выдыхает в сложенные на лице ладошки остатки теплого воздуха из нутра. Ощущается привкус алкоголя, порой неудачно смешанного. Наверняка из-за его обилия в организме дамочка до сих пор умудрилась не окоченеть, но и это вопрос времени. А оно неумолимо бежит вперед и забирает силы, а вместе с ними и желание прорваться к жизни, оставив прошлое позади. И зачем она так поступила с Артуром? Может, в чем-то он прав. В войне компроматов ей одной придется несладко.