Атай-гул

Дальше бойцы позировали возле убитого сайгака, один из солдат показывал пистолет, которым, по-видимому, добыл зверя. Бойцы жарили на углях мясо и разливали из фляжки в жестяную кружку спирт. Кружка шла по кругу.

Дальше было снято испытание установки. Солдаты чётко развернули установку. Один из бойцов снял боковую крышку и небольшой ручкой стал крутить, регулируя настройку рефлектора. Второй боец выставил рычагом мощность и по команде офицера нажал на пуск. Внешне никак не было видно, что установка произвела импульс. Потом все повторилось снова. Установку испытали в другом режиме мощности. За тем была показана больничная палата. Ко койкам лежали несколько заключённых в номерной каторжанской одежде.

Врач в белом халате поднял руку одного из них. Рука безвольно упала. Глаза на сухом измождённом лице заключённого были широко открыть. Глаза скорее были похожи на стеклянные. В них не было осмысленного взгляда и вообще жизни, как будто они принадлежали кукле, а не человеку. Смотреть на это было не по себе. Фильм кончился. Сергей убрал проектор на место.

История была не просто необычной. У Сергея создалось впечатление, что его кто-то медленно втягивает не просто в авантюру, а в настоящее приключение. И ведь он сам был не прочь.

***

С утра ударил морозец. Сергей с Андрюхой пошли в соседний цех за комплектующими. Сергей пожалел, что не одел телогрейку. С торца цеха, сносили старый, одноэтажный пристрой, за которым был вход в памятный Сергею подвал. Маленький погрузчик с трудом вытаскивал из подвала массивный токарный станок. Рядом стоял бортовой «ЗИЛ». В кузове грузовика засыпанная кучей мусора стояла опытная установка психологического воздействия. В кабине насвистывая блатную песенку, курил Макс.

– Макс привет! Ты куда эту бандуру повёз?

– Здравствуйте Сергей Геннадьевич! На свалку всё.

– Когда поедешь?

– Минут через сорок.

– Слушая я вон из того ящика радиодетали хочу взять. Подождёшь меня за территорией возле парка.

– Да не вопрос. Хоть весь кузов забирайте.

– С меня бутылка.

– Я вас за язык не тянул.

Через сорок минут Сергей, разбирая кучи мусора в кузове грузовика, подбирался к установке.

– Макс дай два ключа на 22 и большую отвёртку.

Получив инструменты, он с трудом развинтил прикипевшие гайки и снял Рефлектор.

– Мля, тяжёлая хреновина!

– Золотая?! – хохотнул Макс, заглядывая через борт

– Платиновая! – захохотал Сергей

– Тогда мне вискарь! – Приняв за шутку слова Сергея, сказал Макс.

– С содовой! – ответил Сергей.

Он вытащил из кучи мусора торчавший полиэтиленовый пакет с ручками, вытряхнул из него строительный мусор и положил в него ценный груз.

– Спасибо Макс!

***

Давид Маркович Бакинский к комиссарам, никакого отношения не имел. За исключением разве что тех случаев, когда уполномоченные товарищи в штатском, обращались к Давиду Марковичу какк крупному специалисту. Имея крепкие иудейские корни, трудился Давид Маркович ювелиром. В своей нелёгкой работе он никого не обманывал, старался не лезть в криминал, с органами дружил, но сильно не откровенничал. Имел друзей по обе стороны закона. Почему и дожил до семидесяти трёх лет и не сел, несмотря на потуги тогдашнего ОБХСС.Пятьдесят лет он посвятил любимой профессии.

Давид Маркович сидел в своей мастерской и через древний цейсевский бикуляр рассматривал простенький камень, который только что вставил в колечко. Камешек был не дорогой, но красивый.

– Здравствую дядя Дава!

Ювелир,сдвинув оптику на лоб, осмотрел гостя.

– Серёжа! Как вырос то. А худой какой! Тебя не узнать.

С Сергеем Давид Маркович жил в одном доме.

ДочьДавида Марковича Мила ходила с Сергеем в детский сад, они вместе рассказывали стихи на утреннике, потом учились вместе в школе в одном классе. Она строила ему глазки, а он носил ей портфель. Может быть, из этого что-нибудь и вышло, но Мила уехала учиться в Москву, а Сергей пошёл в местный техникум.Супруга Давида Марковича работала на заводе вместе с отцом Сергея.

– Мне приснились тучные коровы дядя Дава.

– Какой хороший сон! И сколько их было?

– Их было так много что я не смог их сосчитать! – сказал Сергей и вытащил из пакета платиновый рефлектор

– Что это Серёжа?

– Это платина. – Сергей покачал в руке рефлектор. – Килограмм пять – шесть.

Ювелир взял в руки ценный металл и стал осматривать его через бикуляр, найдя пробу, тихо спросил:

– Где «отработал»?

– Обижаешь Давид Маркович. Я ведь как Ося Бендер кодекс чту. На заводе оборудование старое вывозили. Что в металлолом, а что на свалку. Эту хреновину на свалку свезли, я случайно перехватил.

Давид Маркович достал электронные весы включил их в розетку и взвесил рефлектор.

– Шесть килограмм, триста семь грамм. Что с этим хочешь?

– Поменять на зелёные деньги. Сергей написал на бумаге цифру и отдал ювелиру.

– Серёжа побойся бога, откуда у меня такие деньги? Я ведь знал твою маму, пил водку с твоим папой, – немного наигранно с одесским шармом сказал ювелир.

Давид Маркович написал другую цифру и передал Сергею. Сергей поглядел и снова написал свою цифру.

После этого безмолвного торга, ювелир кивнул.

– Отличный гешефт. Хорошо, что работаю в коллективе, один бы не потянул. Ты Серёжа сходи ещё на эту помойку вдруг снова подфартит. Завтра после работы будь дома, а металл я в сейф с вашего позволения.

На следующий день к дому Сергея подъехала машина. Вдоль кузова на синей полосе была написано название охранного предприятия. Из машины вышел высокий, спортивного телосложения молодой человек в форме с красивыми нашивками, поднялся на этаж и позвонил вквартиру. Сергей открыл дверь.

– Сергей Геннадьевич?

– Он самый.

– Вам посылка. Можно паспорт. И вот здесь распишитесь.

Денег,присланных Давидом Марковичем, хватало бы и на квартиру, и на машину, и на дачу. Но Сергею хотелось восстановить фирму. А ещё ему хотелось узнать где находится Объект «МЫС» ВЧ-7687 Э и установка БУПВ-1003 с платиновым рефлектором весом 23 килограмма.

***

Всему прочему транспорту Сергей предпочитал железнодорожный. А на людей, путешествующих на дальние расстояния на автомобиле, смотрел с сочувствием. Ехать, скрючившись сутками и непрерывно следить за дорогой, он считал даже не глупостью, а тяжёлой клиникой. Самолёт уважал, но пользовался крайне редко по причине дороговизны, а также по причине того, что самолёты иногда падают.

В поезде же даже в плацкарте, имелся столик, на столике любимая колбаса и огненная вода и проча чем бог послал, меняющийся пейзаж за окном, и конечно попутчик, а ещё лучше попутчица и конечно невероятные истории, которые он любил рассказывать и слушать.

Сергей возвращался из отпуска, который с трудом выпросил у Кузьмича. Почти месяц он пропитывался черноморским воздухом и солнцем. Под Геленджиком его дядя, отставной подполковник, приобрёл себе домик с видом на море. Дядя ещё на срочной службе попал в Афган, потом носило его по всем горячим точкам. Имел дядя несколько орденов и несколько ранений. Из-за последнего ранения ему пришлось оставить службу и заняться сельским хозяйством.

На своём участке дядя выращивал несколько сортов винограда, делал божественное вино и коньяк.

По морю ходил на собственном катере на рыбалку, коптил рыбу, а когда сезон заканчивался, помогал местному патриотическому клубу восстанавливать военную технику. В гараже у дяди имелся немецкий мотоцикл и крыло от мессершмитта.

Любимого племяша дядя ежедневно доверху наполнял ароматной изабеллой, фруктами и шашлыками. За тем окунал его в целебные солёные воды Чёрного моря и брал с собой на рыбалку. Сергей поправился на несколько килограмм и покрылся бронзовым загаром.

Дядя проводил Сергея до купе, помог разложить по углам бесчисленное количество корзин с фруктами, бутылей с вином, здоровенный арбуз. И зная предпочтения племяша положил на столик домашнюю копчёную колбасу. «Построил» и отчитал проводника, чтобы тот приглядывал «за радостью его очей». Помахал Сергею в окошко, и пустил слезу.

Сергей нарезал любимой колбасы, налил полный стакан вина, игравшего сквозь грани стакана благородным рубиновым цветом и поехал.

На следующей станции в купе подсел сосед, грузный мужик лет пятидесяти. Поначалу хмурый и неразговорчивый сосед оказался милиционером и возвращался домой он из ведомственного санатория. От вина отказываться не стал и после третьего стакана сосед повеселел, достал жареную куру, помидорчики. Пир шёл горой.

Сергей рассказал десяток анекдотов, Дмитрий, как звали соседа, рассказал несколько анекдотов про ментов. За тем Сергей поведал несколько баек из армейской службы. А захмелевший Дмитрий поведал ему историю, которая произвела на Сергея очень сильное впечатление:

– Пацанами ведь совсем ещё сопливыми были, только присягу пару месяцев как приняли. Я во внутренние войска попал, наша часть под Аральском стояла в Казахстане. До подъёма ещё час, а нас по тревоге подняли. Сержант помню выматюгался очень сочно и сказал, что тревога боевая. Автоматы выдали и по рожку боевых патронов. И по машинам. Я сначала подумал, что резня какая-нибудь, район там такой, тут казахи рядом узбеки, каракалпаки, уйгуры, люли. Редко да бывают межнациональные конфликты. Вперёд ДШБ кинули, а нас на усиление. Часть там поганая стоит – полигон, оружие всякое испытывали химию, атомное оружие и ещё какое-то дерьмо, объект «МЫС», мать его. Поставили нас по периметру части. Приказ – никого внутрь не пускать и никого не выпускать, огонь на поражение без предупреждения. Рядом с частью зона, зеков человек семьсот, руду они вроде урановую там добывали. И вот прут на нас зеки с той стороны человек сто. Идут неестественно не как люди, не прячутся прут во весь рост. А сержант парень толковый, приказал автоматы на одиночный огонь переключить. Патронов то всего ничего, за секунды выпустишь в «молоко». А потом что? В штыковую идти? Нас на посту пять человек вместе с сержантом. До соседнего поста метров шестьсот. Все залегли без приказа не стрелять. А эти чешут на нас в грязных серых каторжанских робах. Уж номера на робах видно стало и глаза. Глаза волчьи не безумные, спокойные, мол, овцы вы, задавим мы вас. Нам «очково» конечно, но задним умом понимаешь, подпустишь близко, они тебя руками разорвут. И тут один зек, который ближе к нам был «замигал», как голограмма. То есть он, то нет его. Потом исчез совсем. А за ним другой также помигал и исчез. И так один за другим зеков 5 пропали. Потом команда «Огонь!» Укладывать их стали по одному. А они даже не залегли прут и всё даже ускорились. Уж метров 50 до нас осталось. Полигон то колючкой огорожен, а возле колючки с ихней стороны среди сухой травы проплешина метров пять в ширину. И вот зек на проплешину выскакивает, а его хлоп как молотком в землю, только пятно кровавое на земле. Ещё трое выскочили и от них только мокрое место. В общем, с десяток их, наверное, на этой плеши расплющило. А к нам уже с соседних постов бойцы бегут наши. Очередями лупят. А зеков почти всех положили, говорят в этой зоне все душегубы, особый режим. Наш пост поменяли сразу же, мы весь боекомплект израсходовали. Нас в часть отвезли. Что там дальше было, не знаю. Потом подписка о неразглашении, благодарность в личное дело. А как дембельнулся в милицию без разговоров на хорошую должность взяли. Вот такая история.

– Да чего только не бывает, -удивлённо покачал головой Сергей. Помолчав немного Сергей налил по полной вина и спросил: – А далеко от Аральска этот полигон.

– От Жаслыка километров семьдесят на юг. До моря рукой подать. Сейчас, правда, море то высохло.

Говорят, что случайности неслучайны, и Сергей снова почувствовал, что неведомая сила нарочно столкнула его с Дмитрием

Дмитрий сошёл на следующий день вечером, ему на смену в купе появилась молодая пара с девочкой лет пяти. Девочка бойко рассказывала стихи и просила у всех конфеты. Мужчина, тёзка Сергея, красненькое видимо уважал, но при супруге и ребёнке воздерживался. Так Сергей и проспал на верхней полке до самого дома.

На вокзале, чтобы довести все его пожитки, пришлось нанять носильщика с телегой. На привокзальной площади его встретил Володя, которому он позвонил заранее, и с мигалкой на служебном уазике довёз до самого подъезда. Сергей вручил другу пятилитровую бутыль вина и корзину с фруктами для ребятишек. И пошёл домой приводить себя в порядок. С утра нужно было быть на работе.

***

Сергей всерьёз подумывал уйти с завода и снова заняться перевозками. Денег для начала было вполне достаточно, да и безработных водителей со своими фурами хватало. Он обсудил дело с бывшими партнёрами. Его бывший менеджер, трудился на еле дышащей транспортной компании, посоветовал повременить с этой затеей. Рынок еле шевелится. И можно прогореть. А через год-полтора ситуация должна улучшится.

Работа на заводе Сергею наскучила. А из головы никак не выходил приаральский полигон и БУПВ с четвертью центнера благородного металла.

Бросить и всё сразу и умотать в среднюю Азию он не мог, не хотел подводить Кузьмича. А тут как по заказу к ним на участок приняли троих молодых парней, выпускников техникума. Сергей поймал в коридоре Кузьмича.

– Уволиться хочу, дела на лад пошли. Пойду опять в бизнес.

– Добро! Иди, ты мне и так здорово помог. Пацанов Андрюхе помоги выучить и свободен.

В течение двух месяцев они с Андрюхой натаскивали молодёжь. А когда те сносно смогли работать, Сергей покинул ставшее родным предприятие.

***

Объект «МЫС» находился на территории Узбекистана. В Ташкенте жил армейский друг Сергея Нияз. Служили они в войсках связи под Уфой. Нияз- чистокровный узбек, его отец был военным и служил в Ростове на Дону. Перед армией Нияз окончил Ростовский радиотехникум и говорил по-русски не хуже, чем по-узбекски.

Сергей нашёл его в контакте, списался и решил наведаться в гости. Одежду и все необходимое для похода в Аралкум дешевле было приобрести на месте. Имело смысл подготовить легенду. Сергей подошёл к этому вопросу серьёзно. Когда-то он занимался перевозкой газет и журналов и был хорошо знаком с редактором одного местного издания и за незначительную сумму получил от него редакционное удостоверение- пластиковую карточку с его фотографией и надписями на русском и английском свидетельствующие о принадлежности его к четвертой власти. Он даже пообещал редактору фотографии среднеазиатской действительности, а если сподобится и репортаж, хотя писал последний раз сочинение в школе. Репортёр работающий возле высохшего моря и фотографирующий последствия экологической катастрофы, не вызовет ни каких вопросов в отличии от шатающегося по пескам бродяги.

Пьяный ветер в облаках,

Пыль дорог на сапогах,

Через горы, через лес

Мы бредём в страну чудес,

Там говорят, теплей, чем здесь.

Сергей Галанин

Часть вторая

Территория

Будь благословен цветущий, хлебный город Ташкент и весь Узбекский край. Древняя земля с удивительной историей, тёплым климатом и трудолюбивым и гостеприимным народом.

Сергей шагнул на платформу из вагона пассажирского поезда.

– Серёга! – крикнул полноватый узбек в тюбетейке, в широкой нарастопашку, белой рубахе и шлёпанцах на босу ногу.

– Нияз!?

Сергей не узнал друга. За эти годы он пополнел, отрастил пышную бороду. Только хитрые бегающие глаза остались неизменными. Сергей обнял товарища.

– Ну и отожрал ты пузо старик. – Тебя не узнать.

– Ты тоже изменился. – Поседел, постарел. – А худой какой? – Тебя такого девушки не будут любить. – Ни чего, откормим!

Нияз закинул вещи в багажник старенького со снятой крышей, американского джипа, и протёр от пыли стекло.

– Тебе, зачем внедорожник Нияз, у вас дороги плохие что ли?

– Увлечение это. У нас тут банда целая, внедорожники тюнингуем и по пустыне по песку гоняем.

– Свозишь покататься?

– Спрашиваешь. – Конечно, съездим.

Нияз промчал через весь город, по широким улицам, мимо густых зелёных скверов, многочисленных кафе. Он жил на окраине города в махале, в пригороде, в частном секторе. Когда-то это был отдельный колхоз. Но Ташкент вырос и расширился и колхозные земли отошли городу.

Во дворе под тенью небольших деревьев был накрыт царский стол, а точнее эмирский достархан. Нарезанные свежие огурцы и помидоры множество зелени, посредине на огромное блюдо перевернули казан с горячим пловом. Запотевшая бутылка водки, гармонично вписывалась в восточный стол. Вокруг достархана хозяйничала молодая девушка в простом узбекском пёстром платье. Сергей не смог отвести от неё глаз. Именно так он представлял восточных принцесс из «Тысячи и одной ночи».

– Это твоя жена? – шёпотом с придыханием спросил Сергей.

– Сестра. Жена к тёще уехала, – ответил Нияз. – Что влюбился? – засмеялся он.

– Даю пятьдесят баранов! – сказал Сергей.

– Ты что обидеть хочешь? – улыбнулся Нияз. – Сто баранов и точка!

– Да я бы тысячу дал, – весело сказал Сергей на удаляющуюся девушку.

– Обсудим, – сказал Нияз и присел за достархан. Он разлил ледяную водку по стопкам.

– За встречу!

Сестра принесла кассы – фарфоровые миски.

– Замира! – сказал Нияз. – Хватит на моей шее сидеть, пойдёшь за Серёгу, он за тебя тысячу баранов даёт.

Девушка хитро улыбнулась, поставила посуду и ушла на женскую половину дома. У Сергея от этой улыбки аж дыханье перехватило.

– Эх,Серёга! Плохи твои дела, за неё вся махаля сватается. – Она всех посылает подальше.

Утром Нияз убежал по делам, а Сергей пошёл прогуляться по городу. Доехав в центр на автобусе, он не спеша пошёл вдоль площади Независимости. Город сильно изменился с советских времён и выглядел очень современно. Если отойти от центра, и свернуть в проулки, можно найти старую чайхану со стариками в тюбетейках. Молодёжь предпочитала европейскую одежду, их редко можно было встретить в национальном головном уборе. Прогулявшись по городу-саду, Сергей вернулся обратно.

– Ты где бродишь? – спросил Нияз.

– Город смотрел.

– Поехали к ребятам, а потом покатаемся.

На самой окраине, где начиналась бескрайняя пустынная степь. Стояли старые железные гаражи. Трое молодых узбеков прямо на улице снимали двигатель с древнего «Лендровера». Вокруг стояло несколько внедорожников разных марок. На всех машинах были установлены широкие шины для езды по песку.

– Потом доделаете, – сказал Нияз. – Ко мне армейский друг приехал. – Поехали, покатаемся. Закатив разобранную машину в гараж, друзья Нияза сели в свои внедорожники поехали прямо по степи поднимая пыль. Особо выделялся сделанный с большим мастерством советский старичок ГАЗ-69.

Проехав с десяток километров, любители песчаных гонок добрались до барханов. Покатушки походили на американские горки, с восточным колоритом. Сергей попробовал проехать сам и тут же стал фанатом. Под конец он выторговал у одного из гонщиков газик. И важно подъехав к дому Нияза, побибикал. Замира выглянула из калитки.

– Смотри, какая у меня машина, – сказал Сергей. – Я теперь завидный жених.

***

Видавший виды старый армейский ГАЗ-69 с широкими импортными шинами уверенно шёл по песку.

Газик, прямой потомок американского «Виллиса», был отлично приспособлен для пустыни. Узбекские «кастомайзеры» увеличили объем родного движка. Установили дополнительный радиатор с несколькими вентиляторами, чтобы двигатель меньше грелся, и широченные шины, которые не вязли в песке.

Сергей свернул брезентовую крышу. Прикрыл голову расшитой разноцветными нитями круглой тюбетейкой. Надел круглые солнцезащитные очки. Встречный ветерок приятно обдувал. Жары ещё не было, Сергей удачно выбрал для своей поездки апрель.

Он уже целый день ехал по пустыне и не понимал, что покрытая фантастически красивыми цветами равнина и есть пустыня. Разноцветные ковры цветов расстилались до горизонта. Жёлтые, оранжевые и красные цветы с понятным названием – эфемероиды пронзительных цветов превращали окружающий мир в сказочный. К вечеру пропали все цвета кроме красного.

Сергей остановился и вышел на обочину дороги. Невысокие красные цветы очень походили на маки. Их стебельки редко дрожали от ветерка, а порывы посильнее гнали волны по этому красному море. Наверное, где-то здесь мыши тянули спящего сказочного трусливого льва.

Ненавязчивый пряный, горько-медовый запах кружил голову. Вот какие духи подойдут любой женщине. Но даже мысль заточить этот дух свободной и молодой пустыни в маленький пузырёк была кощунственной.

Через неделю эта сказка исчезнет до следующей весны. А на смену прейдут жёлтые безжизненные пески, растрескавшиеся такыры и колючий саксаул. Сергей посмотрел на карту, до последнего аула осталось километров пятнадцать. Он проехал пару километров, когда впереди показался человек. В потёртой афганке и кирзовых сапогах, на голове выцветшая форменная панама, через плечо перекинут холщовый мешок. Пешеход был европейцем лет тридцати.

– Эй, шурави, подбросить? – поравнявшись с парнем, спросил Сергей.

– Если нетрудно, – улыбнулся незнакомец. Он кинул свой мешок на заднее сидение и сел рядом с Сергеем

– Сергей.

– Саша.

– Русский?

– Нет. – Немец, из поволжских, из ссыльных.

– А форма то не немецкая, – улыбнулся Сергей.

– В немецкой упреешь, я её на день победы надеваю,– пошутил Саша. – Афганка отцовская ещё. Он в ней с армии пришёл, с тех пор не надевал. А мне пригодилась. В двух местах прострелянная, но крепкая ещё, хорошо раньше шили.

– А в мешке что, если не секрет?

– Кобра.

– Змеелов?

– Подрабатываю иногда.

– Анекдот слушай. – Отец с маленьким мальчиком идут по зоопарку. Мальчик увидел в вольере кобру с раздутым капюшоном и рисунком на нём и говорит «– Папа смотри кобра двух очковая!» А папа пива отхлебнул «– Да?! А где у ней второе очко?»

Похохотав, Саша спросил:

– А ты к кому в аул едешь?

– Да мне дальше к Аралу. – Я журналист пишу про море. Мне бы проводника, может, в ауле порекомендуешь кого-нибудь? Я заплачу!

– Найдём тебе проводника! – У меня остановишься.

Они въехали в аул. Селение было небольшим домов двадцать, прямоугольных глинобитных с плоской крышей. Саша попросил остановить у чайханы. Рядом с чайханой был привязан ишак.

– Пойдём!

Саша зашёл в чайхану. За достарханом сидели четыре старика в тюбетейках, а самых старый с длинной белой бородой, сидевший на почётном месте, был в белой чалме. Саша подошёл, прижал левую руку к груди, каждому поклонился и с каждым поздоровался за руку.

– Это Сергей! Он журналист. Писать будет про нашу пустыню, – представил он гостя.

– Сергей так же, как и Саша поздоровался с каждым.

Гостю освободили место рядом со старцем. Молодой парень, в белом потрёпанном фартуке, принёс чай в большом закопчённом кумгане и разлил понемногу в пиалы.

Аксакал улыбнулся и обратился к Сергею:

– Мы тебя Сергей с утра ждём. – Думаем, вот Сергей сегодня приедет. Расскажет нам как дела в России.

Другие старики заулыбались, закивали. Ведь самое их любимое занятие пить чай и делится новостями, вести неторопливую беседу. И чем больше рассказов и чем они интереснее, тем большее уважение к рассказчику.

Сергей начал рассказывать. Им было интересно всё. Он рассказывал о ценах в магазинах, о величине зарплат и пенсий. О том, как много строится новых зданий небоскрёбов и торговых центров, Какие машины люди покупают. Какая погода сейчас и как холодно было зимой. Про задание редактора – написать о высохшем море.

Саша извинился перед стариками и сказал, что нам нужно идти, по важному делу.

– Знаем твои дела, опять змей притащил, – ворчливо сказал один из них.

Они доехали до окраины кишлака и остановились у дома с железными воротами. На крыше дома была установлена спутниковая тарелка. Саша открыл ворота. Сергей заехал во двор и остановился вплотную у нового японского белоснежного джипа. Двор был ограждён высоким глиняным забором, вдали стояли хозяйственные постройки. Перед домом росли фруктовые деревья.

– Серьёзная у тебя машина, – сказал Сергей.

Саша закрывал ворота.

– Три сезона пришлось на неё работать.

Саша вытащил второе кресло на крытую, но не застеклённую веранду.

– Падай.

За тем он поставил мангал, засыпал угля. Притащил из холодильника мороженые колбаски и упаковку баночного немецкого пива. Он поставил колбаски жариться на решётке, пододвинул кресло поближе к мангалу, и, не вставая, стал переворачивать решётку над углями. Он кинул банку Сергею и открыл свою. Они молча сидели, пили холодное пиво и смотрели вперёд.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.