Атай-гул

Рая им и высказала и о модернизации производства и о новейшем оборудовании.

Через неделю ей поставили новый станок.

– Серёга пирогов поешь. Чаю налить? – сказала Рая

– Спасибо я только что поел из столовой иду. Не влезет больше.

– Да чтоб твоя могила …уями поросла! – с наигранной обидой ругнулась Рая. – Сама ведь пироги пекла, с капустой.

– Рая не обижайся. – Я завтра завтракать не буду и с утра приду поем.

– Приходи с утра, только они уже не такие вкусные будут.

– Ты присядь Серёга, – сказал Кузьмич. – Тут такое дело. В общем, подежурить надо в цехе несколько ночей. – Не пыльная работёнка. Через каждые три часа несколько щитовых проверять нужно, что бы индикаторы зелёненькие горели и в журнал галочки ставить. Оплата за ночь как в среднем за смену. Если что, дежурного инженера по заводу наберёшь. Внутренние телефоны ВОХРа и нашей пожарной части в журнале на всякий…. – У тебя с ночными дежурствами зарплата хорошая выйдет.

– Весело тут ночью с призраками.

– Вот ты, о чем… – Да нетронут тебя свои же – работяги.

– Лады. Когда выходить то?

– В эту и следующую пятницу. А там видно будет.

На участок зашла Юрьевна с монтажного участка, с кислым лицом.

– Ты чё такая непро..банная? – спросила её Рая. Сядь вон пирогов поешь.

– Опять соседка затопила….

Кузьмич кивнул Сергею

– Пойдём Серёга, я тебе пост покажу, журнал и спальное место.

***

На улице было уже темно. Шёл первый снег. Было сыро и промозгло. В цехе было тепло и уютно, грели неостывшие печи для отжига и сушки, тихо убаюкивающее гудели какие-то приборы. Сергей сидел за столом на своём посту и при свете настольной лампы читал Стивена Кинга, прихлёбывая горячий сладкий чай. Шёл восьмой час вечера.

Уборщица вымыла главный коридор цеха и вышла на лестничную клетку. Она поднялась этажом выше, и включила тумблер на электрическом щитке, и на всех лестничных пролётах зажегся свет.

Запиликал таймер на наручных часах. Сергей взял журнал и пошёл проверять щитовые.

Сзади кто-то чихнул. Сергей обернулся. Мимо него почти бегом промчался Егорыч, пыхтя своей папироской. В темноте призрака было лучше видно, он еле заметно светился. Сергей уже привык к ним и относился как к неотъемлемой составляющей цеха. В дали коридора замаячили ещё две светящиеся фигуры, судя по одежде то же рабочие. Один низкого роста, полноватый и лысый, второй напротив долговязый с длинными как рок музыканта волосами. Весь этот массовый спиритизм скрылся за дверьми мастерской механиков.

Сергей обошёл все щитовые и сделал пометки в журнале. Он отнёс журнал на пост и пошёл в мастерскую механиков. Посреди мастерской за большим столом сидели 5 призраков, они отчаянно ругались, стуча костяшками домино об стол. Наконец долговязый шабаркнул об стол костяшкой так, что стол едва не сломался.

– Рыба! – крикнул он.

Все скинули костяшки в кучу, и Егорыч стал их перемешивать.

Толстяк, сидевший к Сергею спиной, спросил:

– А кто это там пришёл?

Егорыч не отрываясь от перемешивания, не глядя на Сергея, ответил:

– Это Дорохова Гены сынуля.

Толстяк повернулся к Сергею.

– Шёл бы ты парень отсюда. Негоже тебе с мертвяками рядом быть, неправильно это.

Сергей не пошевелился.

– Иди с миром, а то сраться ещё начнёшь, – сказал толстяк и посмотрел ему в глаза таким жутким потусторонним взглядом, что Сергею стало не по себе. Он отвёл взгляд, выскочил из мастерской и почувствовал, что ещё немного и угроза могла воплотиться в жизнь.

Плюнув на приведения, он пошёл на пост, плюхнулся на кушетку, укрылся телогрейкой и заснул.

***

Рыжий песок заносил ржавые корабли. Они стояли на песке вереницей. Давным-давно они плыли по зелёным волнам, друг за другом, разрезая волны навстречу солёному и тёплому ветру. Но кто-то вынул пробку, и вода ушла, оставив их на песке.

Которые стояли прямо, как плыли, а которые завалились на бок.

Сергей услышал женский голос

– Возьми стража в седьмой лодке.

За тем он увидел своды пещеры, в центре которой горел огонь. Пламя было неестественно жёлтым и напоминало солнечный свет. Красивая женщина в нарядном красном сари поставила маленькую фигурку воина на камень у огня.

Он снова увидел корабли, на которых мелькали отблески. Яркие плети молний били в барханы. Из-под земли шёл гул. Земля заходила ходуном. Заиграла электронная мелодия…

***

Сергей проснулся, выключил на часах будильник. Потянулся, нехотя поднялся с кушетки, подошёл к столу и отхлебнул из кружки холодного чая. Нужно было идти проверять щитовые.

– Дорохов! – Младший!

Сергей поднял глаза в двери стоял Егорыч.

– Похож на батьку-то.

– Андрюха говорил, что вы не разговариваете. – сказал Сергей.

– Если надо, то разговариваем, – ответил Егорыч и сбросил потусторонний пепел на пол со своей неугасаемой папиросы. – Прекратить нужно это мракобесие. Тяжело нам как дерьмо в проруби болтаться, ни то ни сё. Мало радости по ночам по заводу бродить да людей пугать.

– Вы знаете как?

– Не знаю, но чувствую. – Пойдём. – Покажу.

Егорыч привёл Сергея в подвал. В длинном коридоре подвала стояли старые токарные станки. Они были похожи на старинные паровозы. За ними в сумраке подвала виднелись штамповочные станки с большими маховиками с боку, они напоминали причудливых космических роботов. Воздух в подвале был затхлым, тянуло канализацией.

Они стали пробираться через завалы по коридору. На стене подвала в свете фонаря Сергей увидел рисунки. Обратную свастику в круге, три воина в странных колпаках с копьями стояли вокруг извивающегося змея. Зубастый монстр, похожий на крокодила держал в зубах свастику в круге.

– Это я знаю. – Краденное Солнце. – Чуковский, – попытался пошутить Сергей. Но веселей не стало. На душе скребли кошки.

– Здесь. Егорыч махнул рукой в тёмный угол подвала – Мне ближе не подойти, не пускает. Пора с эти заканчивать. Иди Геннадич.

Сергей шагнул во тьму подвала. Впереди стоял здоровенный станок. За ним тонкой ниточкой света вырисовывался прямоугольник двери. Из-за завалов из разного хлама ему пришлось перелезать через станок. Дверь была заперта на навесной замок. За дверью горел свет.       Сергей вытащил из кучи хлама кусок арматуры и ударил по замку. Старый амбарный замок не поддавался. Он ударил ещё и ещё. За тем Сергей засунул арматуру под душку замка. Упёрся ногой в стену, и, навалившись всем телом, нажал на рычаг. Со скрежетом петля вместе с гвоздями вылезла из прогнившего косяка. Он взялся за ручку и потянул дверь.

Он был готов увидеть кровавое капище для жертвоприношений или место поклонения нечистому с соответствующими реквизитами. Но за дверью обнаружилась небольшая комната. На стенах из неоштукатуренного кирпича висели старые плакаты по технике безопасности. У стены стоял запылённый стол и стул, рядом на металлических ножках стоял какой-то прибор – металлический ящик размером с кухонный стол. В тёмном углу комнаты стоял сейф с большой крутящейся ручкой на дверце. На сейфе находился потрёпанный осциллограф. Все в комнате было покрыто толстым слоем пыли. Комнату не посещали десятки лет.

Прибор тихо гудел. На панели горели разными цветами лампочки. С боку прибора виднелся рычаг как у «однорукого бандита». В крайних точках, до которых мог дойти рычаг, стояли пометки «мин» и «макс». Рычаг находился почти в положении «мин».

В воздухе витала знакомая чёрная «сажа». Сергей ощутил беспокойство и безнадёжность. Сажа вертелась волчками вокруг прибора.

«Этот ящик надо выключить, похоже, все дело в нём» – подумал он.

Черно-белая прозрачная фигура человека возникла за столом. Человек в больших очках сидел и что-то писал в толстую тетрадь. Он был одет в костюм, на лацкане пиджака был прикреплён значок-поплавок. Человек закончив писать, открыл сейф, убрал свои записи и закрыл сейф на ключ. Ключ он убрал под дно сейфа и вышел из комнаты. Морок исчез.

От прибора тянулся толстый провод. Ни каких щитков и розеток не было и провод, прибитый жестяными скобами, тянулся по стене и по потолку к плафону светильника. Ни каких тумблеров и кнопок с «вкл» и «выкл» на приборе не было. На верхней крышке лежала отвёртка и плоскогубцы и пара винтов с шайбами.

Сергей взял отвёртку встал на стул, и снял плафон светильника. Провода были прикручены на винтовой стяжке. Он ослабил винты, контакты заискрили, он сдёрнул провод. Провод повис. Лампочки на приборе погасли, и он прекратил гудеть. Пропала сажа в воздухе. Все мерзкие ощущения исчезли.

В комнате не было ни розетки, ни щита, откуда можно было подключить электричество. Кто-то впопыхах подключил установку через освещение. Все лампы, на лестничных пролётах, включая и лампу в этой комнате, включались одним тумблером. Когда уборщица или кто-нибудь другой включал свет, прибор включался, и начинались особые природные явления.

С торца у прибора была отвинчена крышка, которая стояла рядом у стены.

Сергей заглянул внутрь. Хитросплетение трансформаторов радиоламп полупроводников и прочих элементов ясности не вносило. В центральной части находилась непонятная деталь похожая на 5 литровую рюмку, какую ему подарили приятели ради смеха. «Рюмка» была сделана из металла и покрыта зелёной краской сверху была нанесена непонятной маркировка.

– Самая важная хреновина! – сказал он и слегка стукнул по «хреновине» рукой. Внутри что-то сбрякало. Он просунул руку в рюмку и вытащил каменную фигурку. Фигурка размером с пачку сигарет из темно зелёного камня походила на шоколадного Деда Мороза. На голове странный колпак, в руке копье – высеченное тонкой линией. На стопах были остатки эпоксидного клея. По-видимому, фигурка была приклеена, от вибраций она расшаталась, а от лёгкого удара отвалилась.

Сергей поставил фигурку на стол, задвинул под него стул, присел на корточки и стал нащупывать ключ под сейфом. На полу ключа не было. Что-то кольнуло сверху. На днище сейфа был прилеплен ключ. Сергей отлепил ключ, но тот снова прилип обратно.

«На магните».

Достав ключ, он открыл сейф. Тяжёлая дверка сейфа отворилась с противным скрипом.

В сейфе стояла не распечатанная бутылка коньяка и гранёный стакан, жестяная коробка, бобина с восьмимиллиметровым любительским кинофильмом, пачка бумаг, тетрадь в кожаном переплёте, какие -то радиодетали и радиолампы.

Сергей достал жестяную коробку. Крышка не хотела открываться, и он поддел её отвёрткой. В коробке оказался пистолет, чёрный со звёздочкой на рукояти и пачка патронов.

– Ни хрена! – ТТ!

На правой стороне было выгравировано «Капитану Мамину А.И от Маршала Жукова Г.К.»

Рядом с пистолетом на дне коробки лежал орден Красного Знамени.

Сергей повертел пистолет и положил обратно в коробку и убрал в сейф. За тем он вытащил тетрадь. На титульном листе было написано «Журнал испытаний БУПВ-1003»(боевая установка психологического воздействия)

Сергей взял коньяк, тетрадь, фигурку и фильм, закрыл сейф, спрятал на место ключ и вышел.

Ему снова пришлось перелезать через станок. Подвал уже не выглядел так зловеще. Егорыча не было. И, наверное, уже никогда не будет

– Покойтесь с миром, – прошептал он в темноту подвала.

Выйдя на освещённое место, ему пришлось долго отряхивать спецовку от подвальной пыли. Он вернулся в цех, сел за стол и задремал.

Запиликал будильник. Дежурство заканчивалось. За окном в это субботнее утро лежал снег. Он убрал журнал в стол, переоделся и пошёлдомой.

На проходной в вахтерской на кресле спала знакомая девушка.

Ложкой снег мешая,

Ночь идёт большая,

Что же ты, глупышка, не спишь.

Негромко запел Сергей

Глаза девушки чуть дрогнули и открылись. Она улыбнулась и нажала педаль турникета. Пропуск можно было уже не показывать, она знала его в лицо. Он прошёл, остановился за турникетом и продолжал:

Спят твои соседи

Белые медведи,

Спи и ты скорей, малыш.

(использованы стихи из колыбельной медведицы Музыка: Крылатов Е.Слова: Яковлев Ю)

Он вышел на улицу и пошёл по нетронутому снегу. Пушистый первый снег покрыл все вокруг, скрыв грязь и несовершенство мира. Улицы субботнего утра были пустынны. Настроение было прекрасным. На сердце легко. Как будто многотонный груз свалился с его плеч.

Навстречу шёл уже знакомый бомж, он руками не махал, «Ыыыыууууууу» не завывал.

Он попросил у Сергея закурить. Сергей дал ему сигарету. Видно было, что он продрог. Одежда была сырой.

– Замёрз?

– Ага.

– Пойдём одежду тебе дам.

Они дошли до Серегиной пятиэтажки поднялись на этаж.

– Здесь подожди, – сказал Сергейи прошёл в квартиру.

Он вынес старые отцовские вещи: ещё крепкие зимние ботинки, тёплые носки, потёртый шерстяной свитер, толстые брюки, пуховик и вязаную шапку.

– Я знаю это ты! – Это ты закрыл разлом, – сказал бомж. – Храни тебя бог!

Он взял вещи и ушёл.

На растрескавшейся стене рядом с молодёжной графикой была нацарапана обратная свастика – древнеарийский символ солнца, и ни каких крокодилов.

                              ***

Сергей включил телевизор, заварил крепкого чая. Несмотря на насыщенное событиями дежурство он не чувствовал себя усталым, но чувствовал себя голодным.

Ни чего так не утоляет голод как колбаса. Сергей был не просто тупым пожирателем, а истинным ценителем этого продукта – одного из величайших изобретений человечества. Он и колбаса были просто созданы друг для друга

Докторская с батоном и сливочным маслом или сервелат с ржаным свежим хлебом, а можно и вообще без хлеба. Кислое безвкусное салями или краковская ветчина толщиной с трёхлитровую банку, и даже «деревянный» суджук об который можно было сломать зубы, на какое-то время могли сделать его счастливым.

Готовить колбасу умеет не каждый. Работников дьявольского порождения – отечественного общепита, которые режут колбасу на диски толщиной в волос, только за это следовало бы четвертовать. Чтоб им дети в старости так колбасу резали и давали по одному кусочку.

Сергей в этом вопросе придерживался твёрдой позиции –отрезанный кусок колбасы должен с трудом влезать в рот.

Он подошёл к трясущемуся в конвульсиях и никак не могущему 50 лет сдохнуть, отечественному холодильнику и распахнул дверь. Все полки были завалены любимым лакомством.

Нечасто случается увидеть истинное гастрономическое великолепие в отдельно взятом холодильнике. Большинство людей безответственно относятся к этому вопросу. В среднестатистическом холодильнике в лучшем случае в самом дальнем углу удастся найти крохотный остаток с хвостиком.

Подкрепившись, Сергей достал свои ночные трофеи.

Он поставил на стол коньяк. Сергей не был знатоком этого напитка. Судя по этикетке, коньяк разлили ещё в Союзе. На этикетке гора Арарат пять звёзд. Крышка с козырьком. Надписи на армянском языке.

– У меня не прокиснет!

Отставив коньяк, он взял в руки фигурку воина.

– Тяжёлый пупсик.

Мутный зелёный камень, из которого была сделана фигурка, был тёплым. Казалось, он светится изнутри.

Осталась пыльная тетрадь на первой странице которой было написано:

Журнал испытаний (черновик)

Боевая установка психологического воздействия БУПВ-1003

Подготовил: Инженер-конструктор Мамин А.И.

Характеристики:

Назначение – Нелетальное поражения живой силы противника.

Поражающий фактор – направленное излучение гамма7

Дальность поражения – до 200км

Площадь поражения – до 1кв. км

Закамуфлирована под передвижную воздушно компрессорную станцию ЗИФ-55

Далее шли потребляемая мощность, габариты, вес. Тетрадь была исчерчена графиками диаграммами электрическими схемами

Между страницами тетради была вложена фотография, на которой запечатлён вагончик на колёсах – компрессор для отбойных молотков, какие до сих пор можно встретить на стройке или на ремонте дорог, рядом два бойца в советской военной форме, в пилотках со звёздочками.

Судя по всему, прибор, который Сергей выключил сегодня ночью в подвале цеха, был уменьшенной копией и прототипом где-то реально существующей доработанной и прошедшей испытания БУПВ-1003. Установка, возможно, принята на вооружение и является очень засекреченным оружием на «новых физических принципах».

На одной из страниц была изображена знакомая рюмка- главная «хреновина». Чертёж сверху был подписан: Рефлектор Гамма 7.

Размеры рефлектора были в три раза больше чем у того что он видел в подвале.

Внизу чертежа в табличке месте с другими характеристиками было указано:

Материал изделия – платина 999 пробы

Вес 23,3 кг

– А «хреновина» то из платины!

Пролистав почти до половины, Сергей дошёл до результатов испытаний.

Место испытаний: Объект «МЫС» ВЧ-7687 Э

При испытании на расстоянии 70 км на максимальной мощности у всей контрольной группы заключённых №3 тяжёлые необратимые поражения психики.

При испытании на расстоянии 110 км на средней мощности (55%) у контрольной группы заключённых №2 проявлялось непреодолимое чувство страха, исключающее сопротивление наступающему противнику. У 20%контрольной группы заключённых №2 зарегистрированы психические расстройства, поддающиеся лечению.

Установку БУПВ-1003 рекомендовано применять на расстоянии от 0,1 до 130 км на мощности 50%, при данном режиме военнопленные не требуют медицинской помощи, легко поддаются внушению и способны к физическому труду.

Не рекомендуется применение установки БУПВ-1003 на учениях в отношении частей СА.

Поражающее излучение экранируется только защитными экранами из металлов платиновой группы.

– Интересно было бы посмотреть на солдат в платиновых балахонах, работающих в зоне поражения или танки, покрытые благородным металлом. Никакой бюджет такого не потянет, – усмехнулся Сергей

Вторую половину тетради была дневником. Текст начинался с другой стороны тетради. Автор по какой-то причине не ставил даты

«Вчера приехали на этот долбаный МЫС. От местной воды полчаса не слазил с горшка. Днём до 50градусов жары, спасаемся кок-чаем, купили у местных арбуз».

«В подчинение выделили четверых солдат. Теперь мы боевой расчёт. Бупсика таскаем на старом «Студебеккере». Двигаться можно по точно указанным дорогам. Местами границы дороги ограждены красными флажками. На объекте испытывали ядерное оружие разных типов. Много мест с сильным радиоактивным заражением».

«В пустыне много военной техники пушки самолёты танки БТР автомобили Ж.Д. вагоны и целые локомотивы. Техника разных времён как в музее. Хотел посмотреть Командир части строго запретил. Сказал, что вокруг мины».

«Готовимся к испытаниям проехали больше половины полигона по периметру, обратно возвращались кругом через аул. Купили продуктов. Фрукты бесподобные и недорогие. Если верить спидометру внутри полигон больше почти в два раза. До сих пор ломаю голову над этой загадкой».

«С трудом объезжая опасные участки, добрались до места испытаний. Расчёт приготовил установку к использованию. Метрах в пятидесяти перед нами пробежал сайгак. Забежав на серую плешь, в долю секунды превратился в кровавое пятно, которое сразу же впиталось в землю. Командир части называет эти плеши плюшками. Он сказал, что рад, что мы увидели «плюшку» в действии, что за флажки нам идти, теперь не захочется. Расспрашивать про плюшки не стал, наверное, секретное оружие».

«Провели испытания на всех запланированных режимах. Бупсик показал себя отлично. Считаю, может идти в серию».

«Видел заключённых после воздействия на них нашей установки в режиме максимальной мощности. Они даже стоять не могут, глаза пустые в разбежку, взгляда нет, нет разума, есть, самостоятельно не могут. Кормят внутривенно. Чувствую себя погано. Ведь установку спроектировал я. Командир части рассказал, что на каждом заключённом по нескольку убийств и жалеть их не стоит. Все равно на душе паршиво».

«Все 10 человек заключённых умерли. Санитар по секрету сказал, что врач что-то специально добавил им в физраствор, что бы ни мучились. Всё равно никто проверять не будет».

«Вспомнил самые тяжёлые бои под Ржевом в сорок втором, была бы тогда такая установка, применил бы без всяких сомнений на полную мощность».

«Два дня сидим в предгорье. Сержант из пистолета сумел подстрелить сайгака. Жарили мясо, пригодилась фляжка».

«Утром было землетрясение. Думаю, испытали атомный заряд. По рации получил приказ оставить установку и уходить с полигона. Через горы. По дороге нам обратно не проехать. Технику как могли, законсервировали, закрыли установку тентом».

«Вышли в пустыню, где нас подобрал газик. На полигон не поехали, там какое-то ЧП. Вокруг посты внутренних войск, на МЫС не пускают»

«Вызвали в управление в Москву. Сменился главный. Проект закрыли. Основная причина: в качестве источника излучения я использовал фигурку из темно зелёного нефрита, изготовлена предположительно в эпоху неолита. Фигурка найдена при раскопках в Самарканде. Геологические образцы аналогичного нефрита с разных месторождений, необходимое излучение не дают. Поскольку нет источников в необходимом количестве, изделие в серию запущено быть не может. Финансирование дальнейших исследований прекращено».

«Встретил в министерстве однополчанина, берет меня замом главного инженера на электромеханический завод, даст мне в тихушку помещение для исследований».

«Четвёртый месяц как на новом месте. У меня в распоряжении большое помещение. Начал делать опытную установку. Хорошо, что снял платиновый рефлектор от старой опытной установки. На заводе можно достать почти любой радиоэлемент и изготовить любую деталь. Времени из-за основных обязанностей не хватает»

«Написал ректору в горный институт, присылают образцы нефрита с разных мест, пока нужного не нашли. Очень хочу сделать оружие, которое не убивает».

«Для обкатки гонял установку 5 суток на разных режимах. Поражающий столб направил в землю. Вечером видел приведение. Видимо установка действует на меня. Я все время нахожусь с ней рядом».

«Приведение видели несколько человек, табельщица даже опознала его, сказала, что это электрик из третьего цеха, которого убило током несколько лет назад. Похоже на коллективные галлюцинации».

«Кроме основного поражающего излучения существует другое. Пока не знаю, чем его измерить. Я его просчитал. Это совсем другая физика».

Далее шли расчёты, с какими-то невероятными формулами. Сергей имел представления о физике и о высшей математике на уровне выпускника техникума. В этих расчётах он не увидел ни чего знакомого.

«Сопутствующее излучение установки независимо от режима мощности осуществляет пробой параметрики. Смешно сказать, (хотя на самом деле совсем не смешно) поражающим фактором установки на самом деле являются инфернальные явления – «Голос Инферно».

«Кусок нефрита действует, как своего рода магнит, он может, как сдерживать «голос», так и усиливать его».

«Эврика! Облучил установкой разные образцы нефрита. Они стали фонить. Излучение у них в разы слабее, но теоретически его можно усилить»

«Сны замаяли. Такая чертовщина снится страшно вспомнить. С сильными таблетками сплю без снов. Установку не включал уже неделю, пока воздержусь. Теоретической работы полно».

«Руководство на заводе сменилось. Помещение отобрали. С трудом выпросил комнату в подвале. Меня перевели мастером на монтажный участок».

Дневник прервался. На следующей странице был знакомый рисунок – обратная свастика в пасти у крокодила и надпись «Атай-гул закроет дверь»

Сергей отложил тетрадь. Трудно было поверить в события, описанные в тетради. Но если ты подружился с привидениями и гуляешь с ними по ночным заводским подвалам, поверить в пробой параметрики не так уж и трудно. Он достал жестяную коробку и вытащил из неё бобину с восьмимиллиметровой киноплёнкой. На свет кадры было не разглядеть. Слишком мелкие.

Сергей достал с антресоли коробку с кинопроектором. Убрав слой пыли с коробки, он вытащил проектор. В коробке лежали плёнки с мультфильмами. На картинке волк в тельняшке и порванных клёшах оскалился на зайца. Коробку Сергей не доставал уже десятки лет с самого детства. Когда отец подарил десятилетнему пацану это чудо, счастью не было предела. Вся окрестная ребятня собиралась вечером, повесив простыню на стену, и смотрела «Ну погоди».

Сергей заправил плёнку, повесил простыню. Он закрыл шторы, налил чаю и включил проектор. Под монотонное щёлканьем механизма катушки завертелись.

По изображению то и дело пробегали чёрточки, черные точки, потёртости похожие на волосинки. Как в советском провинциальном кинотеатре. Спецэффекты под «ретро».

На экране по грунтовой дороге шли три солдата и офицер. Сергей узнал их. Эти лица он видел на фотографии, вложенной в дневник. Военные подошли к армейскому бортовому грузовику. Оператор, повернув камеру, снял видневшиеся в дали горы и пустыню вокруг. Бойцы запрыгнули в кузов, и машина двинулась, таща за собой прицепленную БУПВ-1003.