Сказы

– Я знаю, Златан. Но сердце моё на тебя молчит, не отзывается. Я боюсь, что ни на кого не отзовётся. Там страшная боль поселилась. Видно, мне с ней и не справиться. Мне когда про сватов да свадьбу разговоры заводят, так я тех татей перед глазами видеть начинаю. Как они платье на мне рвали. Глаза их бешеные вспоминаю. Как вилы одному в грудь вонзила, как второму топор на голову опустила. Кровь их в каждой красной тряпке вижу, – сказала Светозара дрожащим голосом, теребя кончик косы.

Златан подошёл к ней и обнял.

– Не хочешь меня суженым назвать, позволь братом названым16 стать. Не обижу тебя ничем, слово плохого не скажу. Не только отец с братьями на защиту твою встанут, но и я своей грудью тебя защищать буду. Хочу, чтобы не пугалась меня никогда. Я понимаю, что нельзя сердце девичье неволить. Никого неволить нельзя. И я тебе неволить не хочу.

– Но ежели тебя братом своим назову, то и свататься ко мне ты уже никогда не сможешь, – несмело посмотрела на него Светозара.

– Не смогу. Но зато я смогу видеть в твоих глазах радость. Разве то́ не счастье? А сердце твоё растает однажды. Вот увидишь. Не может не растаять. Я сам много смертей видел. И друзей своих, и врагов. И брата моего у меня на глазах убили, а я его защитить не смог. Не уберёг. Многих эта война не пощадила. Многих. Но я жить продолжаю, суженую свою ищу. И однажды для своей семьи дом поставлю. Жену свою туда введу. И ты должна начать жить. Понимаешь? Так ты готова назвать меня своим братом, Светозара? – Златан посмотрел внимательно в её глаза.

– Я готова назвать тебя своим братом, Златан, – улыбнулась она ему в ответ.

– Так тому и быть, сестрёнка.

Златан прижал её к себе и поцеловал в макушку. Светозара прижалась к нему и облегчённо вздохнула. На поляне в один миг тихо стало, да так, что крик стрижей с высоты неба громом казался.

– Пора к трудам приступать, – отстранился Златан и пошёл к отцу.

– Я тебе пояс сотку, братец, самый красивый, – крикнула ему Светозара вослед.

– Я буду рад его носить, сестрёнка, – громко ответил ей Златан через всю поляну, чтобы все вокруг те слова услыхали.

Горыня похлопал сына по плечу, а Ведагор прижал к себе что есть силы. Светозара улыбнулась им троим и пошла снедь со скатерти в корзину прибирать. Её сердце хоть и билось ещё глухо, но вера в людей опять просыпаться начала.

Часть четвёртая

Дни шли за днями. В лесу ягода первая поспела, грибы свои шапки показали. Птицы щебетали во весь голос. В орешнике орехов выросло, что ветки ломились, обещая хороший урожай. Женщины с детьми по грибы да ягоды ходить стали. Песни в рощах пели. Гомонили на весь лесок. С ними всегда несколько мужчин ходили, время ещё не спокойное было. Не всех татей лесных разогнали. То там, то сям слухи ходили о людях перекатных да злых. Чужаков дальше окраины сёл не пускали. Люди ещё не забыли боль войны. Но в этот день в лесу было хорошо. От девичьего смеха. От юношеского задора. Детишки перекликались друг с дружкой. Смех да песни над лесом слышны были.

На стройке уже второй этаж строили. Баню закладывали. И там скучать никому не приходилось. И там шум да гам. Жених наравне со всеми работал. Для лю́бой своей старался. Два рода ему в том помогали. Скоро породнятся они через детей своих. Внуков на коленях нянчить будут. Всё чаще и чаще свадьба обсуждалась в перерывах. Уж и осень не за горами. Вот и время урожая придёт. А пока веселились юноши с девушками, словами перебрасываясь да с малышнёй перекрикиваясь. В хорошем настроении дом ставили на радость да на счастье.

Вдруг из-за околицы17 показался незнакомый человек. За спиной его меч висел, завязками стянутый, показывая, что не со злом он ступил на эту землю. На поясе кинжал в ножны был вложен да тесёмкой перевязан. Человек слегка прихрамывал на левую ногу, словно ранен был, да рана та не затянулась. На его лбу был шрам, который скрывался в волосах. С виду юноша-юношей был, а в глаза посмотреть, так старцем казался. Одет он был, как и все, в рубаху подпоясанную, штаны домотканые, сапоги на плечах нёс, а сам босым шёл. За спиной его котомка18 висела небольшая. Сам высокий, плечи широкие. Взгляд голубых глаз был открытый, от чего сразу становилось понятно, что не тать перед тобой. Волосы курчавые русые в хвост завязал. Таким его и увидал народ на стройке.

– Здравы буде, люди честные. Боги вам в помощь в деле вашем, – низко поклонился он всем присутствующим, руку правую к сердцу прижимая.

– И тебе здравствовать, мил человек, – заговорил Ведагор. – Кто будешь, откуда путь держишь, зачем к нам пожаловал?

– Звать меня А́гний. Так отец меня нарёк. Один я остался. Без семьи и дома. Вот пришёл к вам на постой, ежели разрешите да дадите корни свои пустить. Никому лиха не принесу, никого не обижу чем. А ежели встать на защиту семей ваших придётся, то и раздумывать не стану. Мною много боёв выиграно, много врагов от моей руки пало. Не пришлось бы краснеть за меня отцу моему, ежели бы живым тот по земле ходил. Но оставила меня война и без семьи, и без рода.

– И что ты делать умеешь, мил человек? – продолжил разговор Ведагор.

– Я – кузнец, Голова́. Меня отец молот с малых лет держать научил. Я и коня подкую, и меч сделаю, и сковородку для хозяйства. Могу и мелкие украшения для дочерей да жён ваших делать. Мой отец был знатный мастер. Многими его вещами люди и по сей день радуются. Да и я сам уже многим пользы принёс. Красоты в дом сделал. Утвари разной. Так не откажите в крове мне, Голова́?

– Меня Ведагором звать, – подходя к незнакомцу, представился он и руку протянул. – Много мне о тебе Горыня сказывал, да Златан поддакивал. Ежели они и половину правды про тебя говорили, то такой человек нам нужен. Обделён ничем не будешь. Дом кузнеца пустует. Рад он будет обрести нового хозяина, коли для доброго дела жить к нам пришёл.

– Мне не ведомо, что про меня дядька Горыня да родич Златан говорили, но я не посрамлю их слова. Сами увидите, каков я мастер. Сами посмотрите на труды мои. А там уже и решите, оставаться мне у вас, али выгоните взашей. Я на то не обижусь, пойму. Тяжело одному по земле своё имя нести да честь отстаивать. Лишь дальние родичи мне заступниками могут быть.

– Может, они тебе и дальние родичи, но нам их род скоро сородным19 будет. Их словам я верю. Вот к свадьбе мы готовимся да дом молодым ставим.

– То́ дело хорошее, то́ дело нужное. И я помогу вам. Кузнец в любом хозяйстве нужен.

– Тогда добро пожаловать к нам в село. Рады мы тебе. Подходи знакомиться.

Агний подошёл к дядьке обняться да со Златаном поздороваться. Потом его родичи со всеми знакомить пошли вместе с Ведагором. Вечером было решено домой им не возвращаться, а устроить вечерние посиделки за общинным столом. Ведь не абы что, а дело важное. Человека нового в свою семью принимать. Хоть и чужой по крови, но всё сородич20 дальний. Всё с ними родством един, да корнями своими, да богами. Потому и зовётся НаРод, что живёт по кону и традициям, их общими предками заведёнными.

Ведагор отвёл Агния в его новый дом, показал хозяйство, баньку истопил да на стол снеди поставил, что жена его Лада собрала.

– Мы тебе хозяйство наладим, курей дадим, животину потом, ежели захочешь, – сказал Ведагор. – Ежели нужда в чём понадобится, говори. Всем поможем. Ты поосмотрись, что от старого хозяина осталось. Ненужное мы заберём. Нужное дадим.

– Курей да животину я опосля заведу. Дай сперва пообжиться. Я с кузницы начну. Там перво-наперво порядок наведу. А потом и до хозяйства руки дойдут. Молчать не стану, коли что-то понадобится. Но вот подмастерья бы мне, – кушая щи, сказал Агний. – Вкусно твоя жена готовит. Давно так не потчевался. Матушку свою вспомнил, – тихо вздохнул он.

– То́ не жена, то́ моя дочка. Она всё за матушку прячется, а сама страсть как готовить любит. Ты кушай-кушай, с дороги проголодался поди. Мне про тебя Горыня много не рассказывал. Но про судьбу твою поведал. Знаю, что многое пережить довелось. Много горя ты на своём веку повидал. Без дома остался. Ну да ничего. Пообживёшься. А там, глядишь, и жену по сердцу найдёшь. Свою семью создашь.

– Боюсь, что сердце моё умолкло навсегда, – посмотрел Агний в глаза Ведагора.

– Неужто и невесту свою потерял? – поднял бровь Ведагор.

– Сватов не засылал. Но отец мне присмотрел девушку. Тихая она была да хорошая. Сердце моё от неё не пело. Этого я не познал. Но мила она мне была. Ежели бы меня выбрала, я и думать бы не стал.

– И что с ней случилось?

Агний посмотрел на Ведагора. В его глазах стояли слёзы. Руки затряслись. Он ложку в сторону отложил, голову свою обнял и тяжело вздохнул.

– Не нужно ворошить старое. Прости, что боль тебе напомнил, – Ведагор положил руку ему на плечо.

– Её те тати извели, – глухо заговорил Агний, пряча лицо в руках. – Они её в лес утащили. Её даже похоронить не смогли. Они тело её на корм воронам кинули, а куда, так и не сказали. Когда их главарь мне эти слова в лицо выплюнул, то я снёс ему голову. А родных моих ещё во время войны всех вырезали. Деревню всю дотла сожгли. На пепелище я вернулся да на руины. Но те слова я до сих пор забыть не могу. Татя того, – сказал Агний, поднимая глаза на Голову́. – Я прошу тебя, Ведагор, о свадьбе не заикаться, о сватах не говорить. Я знаю, что у вас дочери подрастают красавицы. Что они счастья в дом к мужу принесут. Но то́ не мой дом будет. Не мой. Я всё ещё улыбку той девушки помню, что на войну меня провожала. А перед глазами тело растерзанное воронами всплывает. Говорят, ты на войне сам был. Видал многое. Не мне тебе обо всех бедах рассказывать. Ты и сам многое порассказать сможешь. Ты и сам на такие тела девушек насмотрелся. Вот только лица у них все теперь для меня одинаковые.

У Агния из глаз полились слёзы. Он встал из-за стола и подошёл к окну.

– Я услыхал тебя, Агний, – сказал Ведагор, поднялся из-за стола и, подойдя к Агнию, положил руку ему на плечо. – Не буду тебя больше ни о чём пытать. Рады тебе у нас. Вечером с моей роднёй знакомиться будешь. Про сваты не заговорю ни разу и остальным не велю. Но ты не торопись от счастья человеческого отказываться. Жизнь она сама свои правила нам диктует. Глядишь, и твоё сердце на кого запоёт. По осени в нашем селении такой праздник устраивается, все селения и ближние, и дальние у нас хороводы водят. Ты от народа не держись стороной. Не живи волком на отшибе. Ты теперь часть нас. И на праздники я тебе велю ходить, как Голова. А неволить тебя никто не будет. В неволе любовь не растёт. Там ей не место. А помощник у тебя уже есть. То́ мой сын Любояр. Он старому кузнецу подмастерьем был. Теперь ты его обучать и начнёшь.

– От хорошего подмастерья кто ж откажется. Рад буду его всему обучить, коли сам захочет, – Агний улыбнулся.

– Ну, ты в кузню ступай, хозяйство осматривай. А вечером тебя в общинном доме ждать будем. А сына своего сейчас к тебе пришлю. Нечего ему без толку по стройке бегать. И не будем больше прошлое твоё ворошить. На новое место приехал. Пусть у тебя всё тут спорится да сладится.

– Благодарю за добрые слова, Ведагор. Я рад буду среди хороших людей жить. Рад буду помощником вам стать. Вечером приду, можешь не сомневаться в том.

– Вот и договорились, – сказал Ведагор и, попрощавшись, из дому вышел.

Агний сперва осмотрел дом. Огромным он был. Третьим этажом красивая светёлка21 была под самой крышей. Для большой семьи тот дом строился. Да видно, не судьба была старому кузнецу его детским смехом заполнить. Потом он в кузню отправился, где его уже с любопытством подросток поджидал.

– Ну здравь будь, Любояр, сын Ведагора, – сказал Агний. – Меня Агний кличут. Вот тебе моя рука.

– Ну здравь будь, Агний, – мальчишка попытался говорить таким же взрослым и серьёзным голосом, пожимая протянутую руку.

– Говорят, что ты неплохой мастеровой. Не покажешь мне кузницу? Не расскажешь, что тут у тебя да как? – улыбнулся ему в ответ Агний.

– От чего же не показать. Я тут каждый инструмент знаю, каждый закуток. Я уже и сам многому обучился.

– Знаю, потому и прошу ко мне в мастеровые пойти. Не откажешь мне? – заходя следом за Любояром в кузню, произнёс Агний.

– Отчего же хорошему мастеру не помочь. Может, и я тебя чему научу.

Лицо мальчишки озарила задорная улыбка. Его зелёные глаза весело засверкали. Он был очень похож на своего отца. Крепко сложен, да и в рост его тело уже пошло. Так что он был по плечо Агнию.

– Ну, значит, друг друга обучать и будем. Показывай хозяйство. Пока до вечера время есть.

Они стали кузню обходить да инструмент осматривать. Через пару часов Любояр без умолку с ним трещал, то да сё выспрашивая. Он хотел поскорее за дело приняться, но Агний остудил его пыл, сказав, что с завтрашнего дня спозаранку кузню разведём. А сегодня уже и времени нет, да и вечером знакомство предстояло. Мальчишка побежал к вечерним посиделкам переодеваться весь счастливый и довольный. Такой мастер к ним пришёл. Он видел, как Агний хвалил старого кузнеца. Каждый инструмент узнавал. Что да как ему рассказывал. Показывал, какой инструмент где до ума довести нужно. Какого не хватает. Хороший человек к ним жить пришёл. О чём он своей матушке да сестре с братом и сообщил. Переоделся и в общинный дом к отцу побежал, своими наблюдениями делиться.

Часть пятая

Дом общинный был похож на остальные, что в других селениях стояли. Вот только размером был огромным. Потому как здесь собирались родом большим старшие мужчины с соседних деревень проблемы решать. Где у кого неурожай. Где у кого нужда какая. Когда поля сеять, когда урожай собирать. Всё сообща решали. Ни о чьей проблеме не забывали. Старейшин да жрецов слушались. По совести своей жили, не корысти ради. И стол в том доме огромный был, два села народу вместиться могли. На всех места хватало. Да детишки всё больше меж взрослых бегали да старших веселили, чем за столами сидели.

Хозяюшки снеди разной наготовили, квасу с соком нанесли, пирогов сладких да булочек напекли. Девушки самые нарядные платья из сундуков достали. Юноши, на отцов ровняясь, рубахи нарядные надели, поясами плетёными подпоясались. Возле общинного дома гомонили с девушками да с маменьками. Старшие кумирню в красном углу22 запалили да лампы зажгли. Светло в доме было да свободно. Все окна нараспашку распахнули да двери камнями подпёрли. Летний запах свежескошенной травы даже сюда доносился. Все разом затихли, когда к общинному дому Агний подошёл. Столько глаз на него любопытных посмотрело, что он застыл, не решаясь с дороги на поляну возле дома ступить. Из толпы к нему Любояр выбежал да за руку схватил. Агний улыбнулся ему благодарственно и следом за ним пошёл.

– Принимай, честной люд, добра молодца, – заговорил Ведагор. – Звать его Агний, то́ имя светлое, не зря ему отцом даденное. Это наш новый кузнец. Прошу привечать его.

Все мужчины стали к нему подходить по очереди да семьи свои представлять. Столько имён, столько лиц, что все сразу и не упомнишь. Но со временем всё запомнится да не забудется. Агний со всеми разговаривал, открытым взором на всех смотрел, взгляд свой ни от кого не прятал.

– Знакомься с моей семьёй, – последним подошёл Ведагор. – Это моя жена Ладушка. Дочка моя Светозара. Со старшим сыном вы уже и сдружиться успели, а это мой младший Воя́н.

– Рад знакомству с твоей семьёй, Ведагор. Когда в свой дом новое счастье ожидаете? – посмотрев на Ладу, спросил Агний.

– Так в самый лютый мороз и ждём, – улыбнулся Ведагор. – Ну, люди честные, пора нам после трудового дня и покушать всем сладко и за беседой хорошей вечер скоротать, – сказал Ведагор и первым пошёл в общинный дом.

Следом за ним вошли старейшины, а потом и остальные заходить стали. Агний стоял, пытаясь с силами собраться.

– Что ты, Агний, в стороне стоишь? – подошёл к нему Златан. – Люди тебя к себе приняли, а ты застыл столбом. Светозара, пригласи его в дом, как хозяйке положено.

– Пойдём с нами, Агний. Рядом сядешь с моей семьёй. А там и со всеми раззнакомишься. Тут люди все добрые, не обидят тебя ничем, – тихо сказала Светозара, в глаза Агния всматриваясь.

– Благодарствую, Светозара. Рад я с хорошими людьми за одним столом сидеть. Веди меня. Куда скажешь – сяду, – показав рукой на дверь, произнёс Агний.

Светозара взяла его за руку и повела в дом. Там она показала на место подле отца своего, а сама тихо рядом с матушкой присела, на Агния иногда поглядывая. Весь вечер разговор за столом не утихал. То дела обсуждать возьмутся. Так мужей жёны быстро остужали. То про хозяйство речь жёны заводили. Так их мужья остужали. Парни шутками да прибаутками с девушками перебрасывались, а малышня на улицу из дому давай носиться да с криками опять вбегать. Насытившись, во дворе костёр запалили да стали песни петь, хороводы водить. Гусли забренчали, музыка над селом полилась.

Златан с парнями в пляс бросились. Заметил Агний, что и он был опоясан поясом с красивой вышивкой. Видно, девицу себе тут уже углядел, красавицу по сердцу. А тот давай Светозару на танец звать, а та ни в какую.

– Эх, сестрица. Ты мне обещала на праздниках петь и танцевать, а сама в стороне держишься. Так негоже, – подшучивал он над ней.

– Так я, братец, с тобой танцевать не обещалась. Да и песнями своими тебе, поди, уже надоела, – отшучивалась Светозара.

– Ты видал, какая у меня сестрица непослушная, Агний. Может, ты её на танец уговоришь? – заулыбался Златан.

– Да какой из меня танцор? С перебитой-то ногой, – отмахнулся тот.

– А ежели просто в хороводе походить, пойдёшь ли со мной, Агний? – Светозара внимательно на него посмотрела.

– Я бы и рад, да боюсь упаду, весь хоровод тогда на землю уроню. Вы уж без меня веселитесь, а я тут на завалинке хороводами полюбуюсь, – задорно улыбнулся Агний.

– Я лучше с тобой посижу. Негоже так. Когда вся молодёжь веселится, а ты со старшими на завалинке сидишь, – присела подле него Светозара.

– Ты, Агний, мою сестрицу смотри, не обижай, – весело прокричал Златан и пошёл кружиться в танце вокруг костра.

– А почто он тебя сестрицей кличет? – спросил удивлённый Агний.

– Он братом моим названым стал. Я потом как-нибудь тебе о том расскажу, – вздохнула Светозара, потупив взгляд.

– Ты не печалься. Раз так до́лжно быть, значит, так пусть и будет. А всю боль свою на обозрение не спеши всем подряд доверять, – сказал Агний, взяв её за руку.

Светозара посмотрела в его глаза, но руку не убрала.

– И в твоих глазах я вижу много слёз и боли. Словно потухли они для всех. Сам улыбаешься, а глаза нет. Но и ты мне о том не говори, ведь боль любому не расскажешь, – сказала Светозара и положила свою вторую руку сверху на его.

Агний внимательно посмотрел в её глаза, она не отвела взгляда. Он тяжело вздохнул, затем сжал её руки и отпустил разом, не проронив ни слова. Так они рядом и сидели весь вечер молча.

Солнце клонилось к закату. Птицы успокаивались к ночи. Тёплый вечер опускался на село. Песни и пляски не утихали. Старейшины стали расходиться по домам, забирая с собой малышню. Агний встал со скамьи, попрощался со всеми, пожал руку на прощанье Ведагору, подозвал к себе Любояра, пошептался о чём-то. Потом взглянул на Светозару, прижал руку к сердцу и поклонился. Та ему только головой в ответ кивнула. Так они в тот вечер и расстались.

Часть шестая

Вот и минула середина лета. Овощи на огороде первые поспевали. В лесу грибов было, не собрать. Ягодой в этом году каждая поляна радовала. На каждом кусте малины было, что и не сосчитать. Видно, сама матушка природа людей порадовать в этот год захотела. После всех лет тяжёлых, душу погреть. Дом уже под крышу поставили. Внутри работа кипела-спорилась. Снаружи дома хозяйские постройки ставили да баньку заканчивали. Ни в чём молодая семья нужды знать не должна была.

В кузне работа вовсю спорилась. Инструмент весь в порядок был приведён да по местам разложен. Работы было невпроворот, только успевай молотом махать. Любояр возмужал за этот месяц, словно на год повзрослел. Отец на него нарадоваться не мог. Агний оказался мастером на все руки. Кому пряжку сделать, кому цветов кованных на забор, кому и браслетик замысловатый на руку. И коня подковать, и утварь домашнюю починить. Прознали о новом мастере и в соседних сёлах. Стали за тонкой работой к нему хаживать. А тот только работе и радовался. Чем больше дела было, тем меньше он со своими думами наедине оставался. Люди из кузни порой его радостный смех слышали. Ведагор тем новостям радовался. Хороший человек к ним пришёл. И людям поможет, да и сам оттает.

– Не так делаешь, Любояр. Посмотри, как нужно. То́ тонкая работа, она суеты не терпит. Это тебе не ухват23 мамке в дом сделать, – улыбнулся пареньку Агний, что-то показывая.

– А я вам пообедать принесла, – прозвучал голос Светозары с порога.

Брат с Агнием разом головы к ней повернули, словно заговорщики, которые не ожидали чужих ушей. Светозара рассмеялась.

– Что ты так смеёшься, сестрица? – насупился Любояр.

– Негоже так с сестрой разговаривать. Нам с тобой передохнуть нужно да покушать. На голодный и урчащий желудок никакая работа спориться не будет, – сказал Агний и потрепал мальчишку по голове. – Пошли умываться.

Они вышли во двор. Любояр стал воду на спину Агнию поливать, чтобы тот обмылся. На его спине был шрам огромный, красный. Словно неделя не прошла с ранения. На правой руке рана, будто крест выглядела. Даже на груди его пару шрамов поменьше было. Светозара всё никак без боли на них смотреть не могла. Всё спросить о них боялась, а ну как за боль большую заденет.

– Что ты так на меня глядишь, Светозара, словно я сейчас при тебе умру? – улыбнулся Агний, полотенце из её рук принимая. – Шрамами моё тело изуродовано, так то́ от сражений. Воины и пострашнее раны имеют. Мне ещё свезло, что все конечности целыми остались. Ты не смотри на вид их. Они уже почти не болят, – и принялся лицо да тело вытирать.

– И на спине не болит, Агний? Может, тебе тра́вы всё ж какие собрать? – спросила Светозара, рукой легонько его спины касаясь, Агний от неожиданности вздрогнул.

– Не печалься за это. Эти шрамы уже никакие тра́вы не возьмут. Я после одного боя валялся среди мертвецов, пока меня полуживого вытащили. Да на спине и ноге раны к тому времени уже загноились. Вот они с тех пор так и выглядят. Ну, Любояр, твоя очередь обмываться, – набирая из бочки новую порцию воды, произнёс Агний. – За стол нужно чистыми садиться, – поливая пареньку на спину воду, поучал его.

Любояр быстро стал вытираться да к столу подошёл, что на улице под навесом стоял. Там Светозара уже и снедь разложила.

– Куда без рубахи за стол садишься? – покачал головой Агний. – Сколько раз тебе говорил, что так делать – хозяюшку не уважать, – натягивая рубаху и присаживаясь к столу, произнёс Агний.

– Я помню, – Любояр побежал в кузню за рубахой.

– Ну, чем ты нас сегодня попотчуешь, Светозарушка? Чем душу порадуешь? – поднимая с тарелки полотенце, сказал Агний. – Мать честная, блины. Балуешь ты нас. Благодарствую за еду, присядь и ты рядом, раздели с нами трапезу.

Светозара налила всем в кружки молока и присела с другой стороны стола.

– Ох, и вкуснотища, сестрёнка, – макая блин в мёд, восхищённо произнёс Любояр.

– Почто в этой рубахе ходишь, Агний? До дыр её уже пообносил. Заплат не счесть, – спросила Светозара.

– Так то́ рабочая рубаха. Ей краса ни к чему.

– И много у тебя рубах-то? Не криви душой. Мне твоё враньё также ни к чему, – нахмурилась Светозара.

– У него две рубахи. Вторая только к праздникам. Он её и бережёт, – прожёвывая очередной блин, ответил Любояр.

Агний внимательно посмотрел на Светозару и промолчал, продолжая кушать.

– Значит, я тебе рубах нашью. Попозже мерку приду снимать, – твёрдо сказала Светозара. – А то я тебе тут пояс соткала, а тебе им и подпоясывать, выходит, нечего, – протягивая красивый пояс, сказала она.

Агний бороду с усами обтёр, руки об полотенце вытер и пояс из рук её взял.

– Это красивый пояс. Мастерица ты знатная, Светозара. Многому детей своих научить сможешь. Да мужа своего порадовать, – разглядывая пояс, произнёс Агний.

Любояр аж чуть блинами от тех слов не подавился, да на сестрёнку с тревогой глянул. А Светозара сидела молча да улыбалась Агнию в ответ.

– Что за красоту ты мне тут наткала, что означают узоры? – спросил Агний и поднял взгляд на Светозару.

– Здоровья тебе крепкого, лет тебе долгих да жену тебе красавицу, – всё также улыбаясь, произнесла Светозара.

– Вот уж о чём не помышлял, так это о женитьбе, – усмехнулся Агний своим мыслям.

– А жизнь она сама за тебя решит, когда твои помыслы в эту сторону повернуть. А пока женой не обзавёлся, то мне тебе рубахи и шить. Вы тут кушайте пока, а я домой схожу за обмером да тканью. Пока вы в кузнице будете, я тут под навесом свою работу разложу. С него и вас видно, и мне дело в вашей компании спориться будет, – сказала Светозара, вставая из-за стола.