Семя Хаоса. Мать Милосердия

Шагнув к оставшимся нападавшим, он снова впитал тепло из земли. Поднял два камня, по одному в каждую руку.

– Бегите. – Направил руки еще на двух подростков и придал камням скорость с помощью кинетической энергии. Одним камнем промазал. Зато второй врезался в грудь парню, что еще недавно щупал Фаллу. Отчетливо раздался хруст ломаемых ребер. Крик, переходящий в стон и хрипы. Остальные не выдержали и побежали.

– А с этим теперь что? – спросила Фалла, указывая на стонущего раненого.

– Ничего. – Каррир поднял еще один камень и подошел к парню. Тот постарался отползти, на его губах пузырилась кровь. Но Каррир не дал ему такой возможности. Семя бурлило в нем, прося использовать его еще и еще. И сейчас он не стал сдерживаться. Камень сорвался с раскрытой ладони, сильно врезавшись раненому в лоб. Тот еще пару раз булькнул кровью на губах и затих.

– Кар, это мерзко! – вскрикнула Фалла.

Мальчик посмотрел на нее пустыми глазами, в которых еще плескалось алое эхо Семени Хаоса.

– Не смотри. Ты девочка.

– Неважно, кто я! Убивать, защищая свою жизнь, правильно, но вот так…

Машинально мальчик отметил, что это, пожалуй, был первый раз, когда у его подруги не нашлось слов. Действительно. Она же не видела его во время резни Смотрящих в Ночи в Каллимаре.

– Он был подонком. Малой, я прав?

Мальчик мрачно кивнул, поглаживая Мистера Рата, чтобы крыс успокоился. Фалла беспомощно посмотрела на них. Потом глубоко вздохнула, успокаиваясь.

– Может, ты и прав. Все равно вряд ли бы они вернулись за ним. А со сломанными ребрами он бы долго умирал здесь на тракте. Но мог бы сделать это как-то подобрее, чтобы выглядело не так мерзко.

Каррир кивнул, безмолвно обещая, что в следующий раз постарается сдержать себя. Фалла вытерла жирные красные пятна с лица.

– Фу! Мы две минуты назад прошли мимо ручья. Я мыться. А вы пока обыщите их. Не пропадать же деньгам!

Каррир внутренне расслабился. Это была все та же уверенная в себе и практичная Фалла. На момент он испугался, что перегнул палку и она теперь будет бояться его. Испугался ее испуга, вот глупость! Мальчики начали обыскивать трупы. Впрочем, денег у этих разбойников почти не было.

А когда они остановились на ночь и зажгли костер, чтобы пожарить купленную на найденные деньги в трактире у дороги тушку курицы, Фалла снова заговорила о произошедшем.

– Каррир, мне кажется, в следующий раз тебе лучше сразу действовать решительнее.

Сначала он уставился на нее зло, думая, что она намекает на его растерянность. А потом скорее недоуменно. Ведь она предлагала их всех не добивать.

– Что? – спросила Фалла, видя его недоумение. – Просто если ты сразу покажешь Семя, то и нападать не будут. Если нам в следующий раз так перекроют дорогу, сделай что-то плохое с одним-двумя, но так, чтобы было видно, что это делаешь ты.

– Я думал, ты не захочешь, чтобы я кого-то еще убивал, – протянул Каррир. Девочка кивнула в ответ.

– Не хочу. Но если они полезут, ты снова убьешь половину, чтобы остальные сбежали. А так только одного-двоих. Это, я бы сказала, даже милосердно по отношению к ним, что ли.

Малой рассмеялся беззвучно, и Каррир вслух поддержал его смех.

– Как-то у меня не вяжется убийство и милосердие!

Фалла покраснела. Потом тряхнула волосами.

– Просто сделай, как я прошу! Хорошо?

– Хорошо, – мальчик уже серьезно кивнул. – Фалла, а тебе понравилось, когда они тебя…

– Дурак!

Больше она с ними в этот вечер не говорила. А на следующий день вела себя так, будто ничего не произошло. Впрочем, в следующий раз, когда десяток молодых парней вышли на дорогу, Каррир последовал совету Фаллы и не медлил. Он взял с дороги два крупных камня и метнул с огромной скоростью в разбойников. Также он метнул кучу мелких камней из-под ног. Крупными не попал совсем, но испугал, показав, что он маг. А мелкими серьезно задел двоих. Остальные быстро разбежались, с мелкими ранами и ушибами.

Один лежал с пробитым виском. Второй зажимал рваную рану на бедре. Каррир уже пошел было к нему, но на пути встала Фалла.

– Каррир, нет! Он сам позаботится о себе. Не надо. – В ее глазах была мольба и стояли слезы. Каррир впервые видел ее слезы. Он отвел взгляд, отчего его глаза разного цвета разъехались в стороны. – Не становись чудовищем, прошу.

Последнюю фразу она сказала чуть слышно. Он кивнул, и они отправились дальше по тракту. Об этом случае больше не говорили. Но теперь проблемы всегда решались подобным образом. Тех, кого Каррир убил или покалечил, грабили, а вечером устраивали скромную пирушку. Когда Каррир довольно ядовито спросил у Фаллы, не считает ли она мерзким такое мародерство, она даже подавилась вареным яйцом от удивления.

– Я же уже воровала в Каллимаре. Деньги – это всего лишь деньги. Это не жизнь и не здоровье. Более того, красть у тех, кто готов сам обирать бегущих от войны людей, я даже не считаю воровством!

В общем, Каррир никак не мог понять логику своей вздорной подруги.

Герна была немного меньше Каллимара. Но тут проходил один из двух имперских трактов, ведущих с севера к Союзу торговых городов. А также это был самый близкий город Империи к Великой Степи. Дальше на северо-запад шли только деревни и укрепленные хутора. А значит, тут останавливались люди, которые торговали с Кочевниками. Помимо того, здесь была основная резиденция ордена Иллюминатов. Ордена магов, что был малочисленнее Молний, Кинетиков и Пиромантов, но больше, чем орден Трансформаторов. Также именно рядом с Герной стоял легион «Запад».

Таким образом, город оставался крупным торговым центром и одним из опорных городов Империи, наряду с Каллимаром и Пирамом. Иногда эту тройку городов еще называли трезубцем Кульцина. Так как именно этот бог, носящий имя Хранителя Легиона, придумал такое размещение для легионов «Цапля» и «Лев», когда они в случае нужды легко могут поддержать легионы «Запад» и «Север».

Все это Каррир узнал от болтливого паренька лет пятнадцати, что пристал к ним от самых врат города. Каррир никак не мог понять, чего тот от них хочет, пока Фалла не сказала, что денег у них нет. Тогда юноша знатно их обругал, вызвав оживление на улице, где они шли, и скрылся в переулке.

Дойдя до площади с фонтаном, где раскинулся рынок, дети купили себе пирожки с картофелем и уселись на край фонтана со статуей ныне безымянного Императора.

– Ну вот, мы дошли, и что делать дальше? – спросил Каррир, почти прикончив свой пирожок. Малой, который кормил Мистера Рата небольшими кусочками своего пирожка, сразу же посмотрел на старших товарищей.

– Не знаю. – Фалла откусила кусочек. – Может быть, попробовать все-таки пристать к магам? Тут, как мы слышали, главная резиденция Иллюминатов. Глядишь, возьмут тебя…

– Но ты не уверена?

– Уверена. Не уверена в том, поможет ли это выжить нам с Малым. Если захочешь бросить нас и…

– Прекрати, Фалла! Я не собираюсь вас бросать. Со мной вы под защитой, а что будет, если я уйду, как ушел от близняшек в Каллимаре? – Малой замер, глядя в одну точку, как делал всегда, когда кто-то вспоминал о том, что произошло с их друзьями.

– Это не твоя вина, а Рима! И ты это знаешь!

– Фалла. Мы уже говорили об этом, нет смысла повторять.

Все замолкли, доедая пирожки. Эта тема и правда была обсуждена вдоль и поперек. Особенно в первую неделю, когда Карриру снилось то, что он сделал в городе, поддавшись гневу. Он долго не мог принять то, что сделал. А когда принял, понял, что какая-то нить в его душе навсегда порвалась. С тех пор он дал себе зарок, что будет жесток к тем, кто жесток к нему и его друзьям. И пока держал это, данное самому себе, слово. Более того, то пламя, что он ощущал иногда в себе, поддаваясь сильным эмоциям, теперь стало будто бы сильнее.

– Мы с Малым снимем комнату где-нибудь на окраине. Тут беженцев немного, цены должны быть умереннее. А ты иди к магам. Тебя начнут учить, у них нет выбора. Семя Хаоса слишком редкое, чтобы разбрасываться теми, кто с ним уже связался. А в свободное время будешь приходить к нам, найдем рынки побольше и будем воровать на них, стараясь не привлекать много внимания. Брать будем только деньги, чтобы платить за жилье. А там посмотрим. Я слышала, ученикам положено какое-то пособие, когда их принимают в орден.

Каррир кивнул.

– Похоже на план. И лучше у нас все равно нет. Пойдемте тогда искать вам жилье.

Сделать это оказалось непросто, но к вечеру они нашли одну женщину, которая была готова сдать им за символическую плату комнату в летней кухне. И даже согласилась кормить их, если сироты помогут по дому. Ребята согласились, и Каррир отправился искать резиденцию магов.

Оказалось, они уже дважды проходили мимо этого двухэтажного широкого особняка с небольшой башенкой в северо-западном углу. Каррир помялся у порога, стесняясь, потом зашел внутрь.

Внешне здание было довольно неказистым, из грязно-серого песчаника. Внутри же его встретили мрамор и позолота. Парадные двери вели в огромный, занимающий оба этажа, зал, стены которого находились друг от друга в двух десятках метров. Сначала мальчику показалось, что зал пуст. Потом он заметил пересекающую комнату до середины стойку из того же мрамора, что и пол. Из-за этого на первый взгляд она казалась невидимой. За ней сидели юноша и девушка, обоим было около семнадцати лет. Каррир медленно подошел к стойке и положил ладони на полированное темное дерево, из которого была сделана столешница. Юноша посмотрел на него презрительно.

– Не подаем, вали, крыса!

Каррир стушевался, покраснел и невнятно забормотал о том, что он маг. Юноша повысил голос:

– Что за непонятливое животное! Вали дальше, в магистрат! Там тебя устроят мыть сортиры, или что вы там делаете, когда пухнете от голода?

Каррир покраснел еще больше.

– Слим, перестань, – вмешалась девушка. Она с извиняющимся видом улыбнулась Карриру, выглядя при этом немного смущенно. – Извини его, он из аристократов. Но тебе, малыш, и правда лучше уйти.

– Я не малыш, я маг, – негромко сказал Каррир. Но в этот раз достаточно громко, чтобы его услышали. Девушка недоуменно посмотрела на него, не понимая, что он имеет в виду. А юноша откровенно расхохотался.

– Маг! Ох! А я тогда мать Императора, да длятся его дни! Крыса, ты умеешь позабавить! – Он встал и вышел из-за стойки, оказавшись почти на две головы выше Каррира, хотя в плечах был почти такой же узкий. – Пожалуй, столь забавную зверушку я сам лично вышвырну на улицу!

– Погоди, а вдруг он говорит правду? – снова вмешалась девушка.

– Аль, перестань! Помойный крыс, поведай же нам, где ты нашел Семя Хаоса, чтобы стать магом? Купил у старьевщика, прикинувшегося древним магом или самим Одином? Ну так скорее всего он тебе продал заячий помет, а ты по привычке сожрал его!

– Я нашел камень в реке. И проглотил. Я могу брать тепло из воздуха.

– О! Даже так? Ну тогда забирай! – он резко вытянул руку в сторону Каррира.

– Нет, Слим! Не смей! – заорала девушка, выскакивая из-за стойки следом за юношей.

Но тот уже впитал тепло из пола и швырнул его в Каррира. Мальчик почувствовал, что воздух начинает нагреваться, и тут же втянул это тепло. А затем еще тепло из пола и воздуха вокруг. Его окутала прохлада. Знакомое чувство энергии внутри пело ему, прося использовать ее всю без остатка. Он не использовал Семя уже два дня и начал испытывать беспокойство и грусть, к которым добавилось знакомое скребущее чувство, будто что-то внутри чешется. Но сейчас все пропало. Сейчас у него была сила и он был счастлив. Слим стоял теперь слишком близко от Аль. Чтобы не задеть обоих теплом, он попробовал толкнуть юношу, придав ему кинетическую энергию. И наткнулся на преграду. Энергия не слушалась. Он застыл. Как и юноша с девушкой, которые поняли, что происходит что-то не то.

И тут Каррир нашел выход из ситуации. Если он не может толкнуть юношу, то толкнет себя. Мальчик подпрыгнул и тут же придал себе кинетическую энергию, так чтобы лететь со скоростью быстрого бега. Его ноги врезались в грудь юноше, и тот, не ожидая этого, отлетел в сторону. Каррир перебросил остатки своей кинетической энергии в потенциальную, удерживая себя на весу, и тут же поднял температуру вокруг Слима. Юноша от неожиданности вскрикнул, но тут же втянул тепло.

– А ну хватит! – громко закричала девушка, схватив Каррира за воротник рубахи и оторвав его.

Тот тут же отпустил потенциальную энергию, мешком рухнув на мраморный пол. Затем аккуратно выпустил остатки накопленной энергии в виде тепла в пол, отчего он сразу стал на ощупь приятно теплым. Юноша, видимо, сделал то же.

– Прости, парень. Но я такой истории еще не слышал и думал, что ты врешь. Серьезно нашел Семя в реке?

Каррир снова покраснел и кивнул.

– Ха! Да ты везунчик! Да еще и знаешь кинетическую и тепловые энергии?

– Да. Меня учила моя подруга.

– Она маг?

– Нет. Но умнее меня.

Парень ухмыльнулся.

– Они все такие! Правда, Аль? – он ей подмигнул.

– Придурки. Только что дрались, и уже друзья?

Слим рассмеялся.

– Я слишком знатен, чтобы думать о таких мелочах! Да к тому же еще и маг! – он напыжился. А потом повернулся к Карриру. – Пошли, парень, провожу к мастеру Гримму, он у нас по новичкам. Заодно покажу тебе, что тут и как. Сперва многие путаются.

Так сирота попал в школу Иллюминатов.

Глава 6. Парин. Как стать консулом

Остатки легиона «Север» уже несколько дней стояли на юго-западном краю северных болот. Легион «Цапля» перекрыл несколько дорог, по которым можно было попасть в Арран из Герны, с запада Империи. А Амброзий с остатками легионеров теперь замер, закрывая одновременно тракт на Герну из Каллимара и направление в обход болот. Так они контролировали возможное новое наступление войск Кимбера и Герики.

Разведчики из корпуса Зари выдвинулись далеко на север и восток. А на западе встретились с разведчиками легиона «Цапля». Легат Левк, командир цапель, написал, что ему требуется помощь, но Амброзий не спешил, и Парин был с ним согласен. Если они сейчас двинутся с места, то оставят тыл открытым для атаки из Каллимара, к тому же северяне смогут разорить весь северо-запад. И то и то было бы тактической катастрофой.

За неделю с лишним, что прошло с битвы в Каллимаре, Парин немного освоился со своими новыми обязанностями. В Тактическом корпусе его назначение на роль временного претор-легата восприняли очень спокойно. Люди в корпусе понимали, что их роль – исполнять, а не думать. Почти всех Ацелий когда-то спас от больших проблем, кто-то чуть не дезертировал, кто-то проигрался в кости, кто-то поспорил не с тем интендантом или трибуном. Все они не имели больше места в основной армии, но остались в ней благодаря претор-легату. Все были ему очень благодарны, так как большинству было некуда возвращаться. Совсем как Парину.

Поэтому он хорошо понимал их, а они его. Остальной же легион сперва относился к его назначению холодно. Особенно остатки рыцарей. Но при поддержке Ацелия, Колина и Кринка его авторитет среди легионеров быстро поднялся. А там некуда стало деваться и гордым рыцарям.

На тренировочной площадке, сейчас представляющей собой просто вытоптанный клочок земли между палатками, весело звенели мечи. Кринк и Парин уже почти полчаса развлекали зевак, состоящих из солдат, свободных от дежурств, и оруженосцев, которых отпустили их сэры. Эта публика очень нервировала Парина, ведь среди оруженосцев было несколько человек, с которыми он был знаком, когда состоял при сэре Бэниге. Кринка же вообще ничего не волновало. Он уже забыл те простые удары, которые ранее Парин ему показал, и размахивал тренировочным клинком не лучше, чем крестьянин тяпкой.

Оба сражались левыми руками, используя гладиусы, так как с полноценным одноручным мечом, которые использовали рыцари с щитом, не смогли бы продержаться и пары минут. Парину необходимо было освоить фехтование хотя бы вполовину так, как он владел им ранее. Но левой, неудобной, рукой. Кринк же, решив, что он часть легиона «Север», хотя тактический корпус не был привязан к одному легиону, начал осваивать науки легионеров. В том числе и бой на мечах. Было забавно учить своего друга простым ударам на манекенах, но дойдя до тренировочных боев, Парин столкнулся с проблемой. Кринк совсем не умел держать оружие в руках, и найти ему инструктора в действующей армии было затруднительно. Большинство солдат не оказали бы сочувствия магу, сломав его энтузиазм.

Решение нашел сам Кринк, заметив, что Парин обещал Ацелию научиться драться левой. А где один калека, там и другой. Решение было неплохим, и Парин начал гонять Кринка и себя ночами, когда легион вставал на привал. Сначала они занимались около своей палатки, отрабатывая удары по воздуху. Спустя день попросили Карина взять пару солдат корпуса и вкопать две жерди. Обучение пошло быстрее.

И вот они сошлись в пробном поединке на затупленных для тренировочного боя гладиусах. Пока Кринк за полчаса «убил» Парина девять раз, а Парин друга – всего восемь. Нужно было сравнивать. Парин замер, пропуская клинок Молнии слева от себя, и сделал выпад в правое плечо друга. Кринк отбил выпад щитом.

Сначала маг был против того, чтобы использовать против Парина щит, ведь тот не мог его приладить к правой руке. Но Парин убедил Кринка, что опыт решает куда больше, чем щит, и вынудил драться с дополнительной защитой. При этом Парин умолчал, что весь его опыт – это одно сражение, где он убил одного северянина и потерял руку.

Парин отскочил, спасаясь от контратаки. И замер. Оруженосцы, которые прежде относились к нему с презрением, смотрели на Парина во все глаза. Это было странно и удивительно. Хотя чего удивляться, если он теперь, по сути, второе лицо в легионе, после легата. Это придало уверенности, и Парин пошел в стремительную атаку. Два колющих удара на разной высоте, потом финт, чтобы обойти щит. И вот он, чуть повернувшись, достал подмышку правой руки Кринка.

– Ничья! – Парин отбросил гладиус и протянул другу руку. Тот пожал ее, прежде переложив меч в правую руку.

– Мне кажется или ты в последнюю атаку двигался быстрее?

– Показалось, – Парин довольно улыбнулся. От рядов зевак раздались недружные аплодисменты. Парин растерялся, а вот Кринк раскланялся, как опытный артист или циркач. Потом прошел к воинам и с удовольствием пожал руки всем желающим. Парин сначала нахмурился, но потом понял, что редко когда маги ведут себя столь открыто с простыми солдатами. Ведь для легионеров маги – это почти небожители. Гнев небес. Не тот, кто будет общаться с простыми смертными.

– Хороший бой. – Парин обернулся к говорившему. Это был оруженосец, который ранее пару раз бил его после тренировок. – Для неродной руки, ты хорошо справляешься…

Разговор замер. Парин уже было готов был уйти, когда юноша продолжил:

– Извини. – Парин обернулся к нему снова. – Извини, что мы тогда…

Не закончив фразу, молодой оруженосец скрылся среди своих друзей. Парин хмыкнул и пошел в сторону палатки Амброзия. Ситуация немного выбила его из колеи. Первым желанием было сказать, что оруженосец просто заискивал перед вышестоящим. Вот только он ничего не просил и сразу исчез. Это заставило Парина вспомнить прошлое. А сделал ли он сам что-нибудь, чтобы стать своим среди оруженосцев?

Честный ответ был отрицательным. Он легко тренировался, был на хорошем счету у своего рыцаря, но не общался с другими. Может быть, его поведение и отчуждение изначально создали ту стену непонимания между ним и другими оруженосцами? Считал ли он себя тогда лучше, чем другие? Наверное, да. Он думал, что умнее, образованнее, чем те, что вышли из военной среды. И он точно считал себя лучше, чем оруженосцы, что вышли из простолюдинов. Просто потому, что его родители были богаче. Парину стало тошно.

Тут его и догнал Кринк. Такой же сын успешного торговца. Да еще и маг. Который между тем находил общий язык и с солдатами, и с рыцарями, и с их оруженосцами. Значит, все это время проблема была не в других, она была в самом Парине. Замкнутом, умном, одиноком.

– Что такой постный? – улыбаясь, спросил Кринк.

Парин хотел было отмахнуться или на крайний случай отшутиться. Но понял, что это было бы тем же поведением. Поведением одинокого человека.

– Я понял, что не умею общаться с людьми. Как у тебя получается так быстро заводить друзей? Это какая-то магия?

Кринк хохотнул.

– Большинство магов занудные надутые идиоты! Нет, нет и еще раз нет! Все куда проще. Просто будь собой! И тогда все как-то образуется.

Совет был одновременно и дивно хорош, и дивно плох. Если Парин будет всегда собой, то друзей он точно не заведет. Исполняющий обязанности претор-легата тяжело вздохнул и показал на шатер легата:

– Мне надо переговорить с легатом Амброзием. Пойдешь со мной?

– Вот еще! Я лучше выпью пива! Разведчики второй манипулы нашли бочонок, оставленный в одной деревне! Не очень там налегай на старика.

Прежде чем дойти до шатра легата, Парину прошлось пройти через широкий плац, оставленный в лагере для построений отдельных манипул. На дальнем его конце висело трое повешенных. Солдаты, что попались за изнасилование в деревне, расположенной совсем недалеко от лагеря. Это в очередной раз напомнило Парину, что война реальная сильно отличается от той, что известна ему по книгам. Там, как правило, о мародерах и насильниках не пишут. А если и пишут, то это всегда непопулярные и мерзкие личности. А вот в реальности один из насильников может получить орден в последней битве за то, что прикрыл собой легата, получив ранение. И несмотря на это, он теперь висит на лагерной виселице.

В шатре легата было тихо. Парин постучал по шкафу в приемной, которая была пуста. Из отделенного тканью пространства выглянул Колин, ставший теперь адъютантом легата.

– Парин? Проходи.

В основном зале штаба было пусто. Амброзий без своей обычной кожаной кирасы сидел в походном кресле. Перед ним стоял кубок вина. Колин уже сел обратно, напротив легата. Также сжимая стакан, который, впрочем, был полон.

– Парин! Выпьешь, мой мальчик? – Амброзий показал на стул рядом с собой. Парин, отказываясь, покачал головой и сел на предложенное место.

– Легат. Мне передали, что Вы меня искали. Я немного задержался на площадке для тренировок…

Легат прервал его, подняв руку.

– Мой мальчик, оставь это. – Он немного помолчал. – Пришлось его повесить… Парня, что спас мою жизнь прямо перед мостом Вестника. Десять лет безупречной службы, которая закончилась веревкой.

Все помолчали.

– Я вызвал тебя, потому что хотел бы, чтобы ты поехал в столицу.

Парин нахмурился.

– Зачем? Мне кажется, я больше пользы принесу тут. Особенно пока Император не снял с меня полномочий претор-легата. Неизвестно, кого он поставит вместо Ацелия по факту.

– В этом все и дело, Парин. Я хочу, чтобы ты доложил Императору и Совету магов об обстановке. Поговорил с ними, убедил, чтобы тебе оставили должность претор-легата. Но это еще не все.

Амброзий помялся, так, что если бы Парин его не знал, то подумал бы, что тот хочет предложить что-то незаконное и подлое.

– Я хочу, мой мальчик, чтобы ты убедил Императора дать тебе полномочия консула над легионами «Север» и «Цапля». Левк хороший солдат, но не самый приятный человек. Если на нового консула большее влияние будет у него, я затрудняюсь сказать, как он себя поведет. А вот если ты будешь сразу и претор-легатом, и консулом… Мы неплохо сработались, мой мальчик. Ты считаешься с моим опытом, я – с твоей светлой головой. Мы сможем работать вместе и направить Левка в нужное русло.

Парин задумался. С одной стороны, это был подлог. Амброзий пытался использовать его, чтобы получить больше влияния над легионом «Цапля». С другой… Парин вспомнил повешенного героя, закрывшего собой легата, а потом изнасиловавшего девушку. С другой стороны, война – это не красивая книга о сражениях. Да и вся жизнь далеко не сказка.

– Это логично, мне кажется. Когда выступать?

– Думаю, завтра. – Казалось, Амброзий немного расслабился. – Левк тоже кого-то наверняка отправил к Императору. Лучше спешить. Возьми пару своих ребят из корпуса, хоть бы и того же мага. Я дам тебе десяток легионеров и один палм разведчиков. И еще с тобой поедет Колин.

Парин взглянул на бывшего разведчика, и тот едва заметно кивнул юноше. Легат меж тем продолжил:

– Я доверяю тебе, мой мальчик. Как никому. Постарайся выторговать себе побольше полномочий. И еще, если будут проблемы с Советом или Императором, обратись напрямую к его Голосу. Я слышал, что он сейчас значит очень много в столице.

Парин еще полчаса посидел с Амброзием и Колином. А потом отправился собираться. Рано утром, на следующий день, он в сопровождении Колина, Кринка и пятнадцати легионеров отправился на юго-восток, в Майн, столицу Империи.

Интерлюдия III. Когда море говорит

Рагн был кормчим боевого драккара уже более десяти лет. Начинал он обычным воякой в команде опытного капитана, постепенно освоил все ремесла на боевом корабле Элесама. Капитан давно сменился, как дважды поменялась и остальная команда. А вот Рагн все еще был предан своему «Коршуну». Он считал корабль куда больше своей собственностью, чем капитан или конунг, который корабль и построил.