Мой ангел-хранитель

Для детей-сирот с магическими способностями детские дома тоже строят отдельные. И нет, таким образом их не хотят отгородить от простого общества – напротив, они воспитываются как раз для того, чтобы защищать мирных горожан. Просто они вынуждены изучать то, что мы, дети без способностей, изучать не можем. Им предстоит много тренироваться физически, изучать заклинания и прочее такое. Они никогда не рождаются больными, или в максимально редких случаях. И они имеют полное право общаться и дружить со сверстниками, не обладающими даром магии; имеют право посещать спортивные секции, творческие кружки, музыкальную или художественную школы. Если ребёнок-маг оказывается сиротой, государство берёт полную ответственность за его обеспечение. Даром магии обладает каждый десятый, поэтому ценится абсолютно каждый из них.

Конечно, моя жизнь изменилась бы вкрутую и, вполне возможно, я была бы счастлива, имея столько возможностей, сколько не имею сейчас. Но знаете что? Я ни о чём не жалею. Моя семья стоит для меня куда больше, чем самая лучшая квартира в элитном районе Петербурга.

Снова открывается дверь, и все поворачиваются в ожидании увидеть вышедшую девушку, но появляется лишь побледневшее лицо Тамары Львовны. Я аж вздрогнула. Что-то точно не так. Что-то не в порядке!

– Эксперимент окончен, – заявила директор звучным голосом, тяжёлым будто груда свинца. – Просим прощения за предоставленные неудобства. В ходе экстренных ситуаций эксперимент должен быть прекращён.

По толпе пронеслась волна негодующих вздохов. Некоторые сердились, а некоторые начинали нервно перешёптываться, гадая, что же заставило директора так резко переменить своё решение. Глядя на потускневшие глаза и опущенную голову Тамары Львовны я просто не могла не подойти и не поинтересоваться о том, что же такое произошло.

– Умерла… Эта девушка… Она умерла… – голос директора задрожал. – Я знала, что может произойти. Но… Не так… Это было слишком жестоко…

Я замерла, не веря собственным ушам. Шрам, наблюдавший всю эту сцену относительно неподалёку, вмешался в разговор:

– Я предупреждал, что что-то такое может произойти. Неужели и правда собираетесь отменять сделку?

Директор не отвечает, а я всё ещё смотрю туда, куда мне не следовало бы смотреть.

Совсем недавно я разговаривала с этим человеком. Она высказала свою веру в меня. Она хотела стать магом, потому что эта работа её дяди.

А теперь она мертва.

Как же это мерзко, отвратительно, ужасно. Боюсь представить себя на месте её родственников, на месте её дяди, матери или бабушки по отцовской линии.

Ужасней всего, что на её месте могли бы оказаться и мы с Максом.

– Эксперимент нельзя продолжать, – наконец отзывается Тамара Львовна, резкостью своего тона заставив меня от неожиданности подпрыгнуть на месте, – он слишком опасен для людей.

– Однако первые две попытки оказались удачными, – опровергает демон её слова, похоже, пытаясь таким образом переубедить.

– Рисковать жизнями граждан мы не можем. Эта смерть уже принесёт нам не самую лучшую репутацию. Люди не игрушки и не подопытные животные, мы не можем делать с ними, что хотим, – Шрам фыркает, но директор игнорирует это, – хоть бойцов у нас и немного, но до сей поры их числа было достаточно, чтобы защищать город. И у нас есть два новобранца, – она поворачивается к нам и тепло улыбается, заглянув прямо в глаза каждому. – Поздравляю вас.

Я киваю и не могу сдержать восторженной улыбки в ответ.

– Надеюсь, Организация поможет вам стать настоящими магами.

– Мы будем учиться в Академии? – удивился Максим.

Тамара Львовна лишь грустно посмеялась.

– Разумеется, нет. Вы будете обучаться индивидуально с преподавателями.

Ну, это радует. Не придётся томиться с младшеклассниками за одной партой.

– И что, вы серьёзно? – теперь уже Шрам подошёл совсем близко, размашисто шагнув из лаборатории в коридор. Он смотрел прямо в глаза Тамаре Львовне. – Вы заключили со мной сделку. И теперь заявляете, что прекращайте эксперимент?

Мне становится не по себе от его голоса, который из насмешливо превратился в… Угрожающий? Мне до сих пор непонятно. Но он говорил громче и твёрже, без улыбки, без насмешки…

– Да, – директор вздыхает, – это слишком опасно, до тех пор, пока мы не научимся определять количество маны в теле человека, если это вообще возможно. Но не переживай, сдавать мы тебя не собираемся. Уговор есть уговор, и раз Организация пообещала укрывать тебя в ответ за оказанную тобой услугу, так оно и будет. И, к тому же, я думаю, для тебя у меня найдётся другая работа.

Глава 5

Тридцать первое марта, семь утра.

За окнами только начинало светать к тому моменту, как Вера успела умыться, наспех позавтракать бутербродами и подобрать наряд для выхода. Оставалось лишь нанести макияж – немного туши, чуть-чуть помады… Ей определённо удавалось идти в ногу со временем, а иногда и даже обходить его.

Девушка уже полностью готова, но вынуждена дожидаться Варю, которая, увы, далеко не так пунктуальна и собрана, как она сама, и совсем даже наоборот. Вера уверена почти полностью, что та ещё спит или в лучшем случае умывает лицо холодной водой после недавнего пробуждения. Большего ожидать от неё не стоит. Вздохнув, Ромашкина открывает чат с лучшей подругой и в спешке начинает строчить смс.

"Привет. Ты скоро?"

Спустя минуту сообщение всё ещё не прочитано. Вера гасит экран нажатием кнопки и откладывает телефон на туалетный столик, чтобы заплести волосы в аккуратный пучок с задней стороны головы. Волосы – то, чем Вера могла гордиться благодаря невероятно удачливым генам её матери. Пушистые и шелковистые, ко всему прочему сохранившие светлый окрас, так что на солнце поблёскивали золотом, тем не менее требовали постоянного тщательного ухода. Шампуни, маски, кондиционеры требовали как денег, так и времени. Зато волосы невероятно красиво смотрятся, будучи распущенными, однако Вера абсолютно всегда заплетает их, объясняя это тем, что густые пряди частенько лезут в лицо и то и дело спутываются между собой. Но и укорачивать причёску девушка вовсе не торопилась: гораздо привычнее и удобнее заплетать не слишком длинные и не слишком короткие волосы, по её личному мнению, хотя многие говорят, что каре подошло бы ей с большей вероятностью.

Образ был завершён ровно к десяти минутам восьмого. Одежда (белая блузка, недлинная жилетка бледно-персикового оттенка, чёрные брюки) была аккуратно поглажена, надета, застёгнута; вещи, предназначенные для пар (необходимая канцелярия, расчёска и противоаллергенные капли для носа) были сложены в сумку. Теперь оставалось лишь обуться, но перед этим дождаться сообщения от Вари.

Вера хватает телефон ровно тогда, когда он издаёт вибрацию. Новое уведомление – долгожданное сообщение от подруги.

"Я готова. Прости, что так долго. Сейчас буду выходить."

Девушка облегчённо выдыхает. Наконец со спокойной душой она может надеть туфли на невысокой платформе, возгрузить на плечо сумку и покинуть душную квартиру – душную не только из-за редкого проветривания, но и из-за отопления, которое было включено, хотя погода снаружи казалась не такой уж холодной. Удивительно, что на лестничной клетке она едва ли не сталкивается с Варей, тоже только что вышедшей в коридор.

– Не могу поверить, что вышла раньше тебя, – улыбается Степаненко, когда подходит к подруге ближе, чтобы обнять её.

– Я всё утро ждала, пока ты соберёшься и ответишь мне, – недовольно отзывается Вера, тем не менее принимая приглашение к объятиям, – если бы мы не были соседями по лестничной клетке, а жили бы в разных домах, я бы ни за что не стала торчать из-за тебя лишних пятнадцать минут.

В ответ Варя лишь усмехается. Её карие глаза смеются вместе с ней, но был в них и какой-то отголосок неловкости, стеснительности, как бы извиняющийся перед Верой. Хоть девушки и жили в одном доме и даже на одном этаже, Варя Степаненко всегда умудрялась опаздывать на их встречи. Это касается не только института: когда подруги запланировали совместный поход в кафе прошлым воскресным вечером, Вере пришлось ждать практически сорок минут, пока соберётся Варвара. Сама Ромашкина не опаздывала никогда и имела привычку собираться заранее, оставляя в запасе лишние минуты, а иногда и полчаса – как раз для того, чтобы Варя успела собраться.

– Прости. Долго не могла найти телефон.

Вера закатывает глаза. Подобного рода оправдания она слышит уже далеко не в первый раз, и не хочет даже разбираться в том, насколько они правдивы. Варя опоздала, и факт того неоспорим. Девушка также обращает своё внимание на причёску подруги – шоколадного оттенка локоны были завит

ы плойкой, на что всегда уходило не малое количество времени. Волосы Вари далеко не такие красивые от природы, как Верины, но выглядеть хорошо ей явно было необходимо. Губы накрашены красной помадой, гораздо более яркой, чем у Веры, на глазах аккуратные стрелки. Ромашкина подозревает, что раз Варя успела позаботиться о причёске и даже так искусно подвести глаза, на деле она торопилась совсем не так, как преподносила это в речи.

Солнце за окном яркое, но тёплым его назвать было бы решением довольно спешным. Холодный ветер дул в лицо, насмехаясь над людьми, купившимся на этот обман погоды. Вера поначалу даже пожалела, что не надела пальто – тоненький пиджак не очень-то согревал и был предназначен вовсе не для этого. Девушка удивлялась, как Варя могла спокойно идти в одной только блузке и коротенькой юбочке. Пока она мёрзнет в своих брюках, подруга скоро переставляет худые тонкие ножки в одних лишь капронах, без единого намёка на холод, словно сейчас на самом деле уже жаркое-жаркое лето. Она почти никогда не замерзала, и в этом, наверное, одно из её немногих преимуществ перед Верой.

Светловолосая уже не в первый раз задумалась о том, насколько же им повезло жить и учиться именно в Санкт-Петербурге. Живи они в маленьком городе в Ленинградской или какой другой области, где автобусы и маршрутки приходят лишь раз за определённое количество времени, с большей вероятностью пропускали бы нужный транспорт. Там, где важна каждая минута, Варе совсем не место. Наверное, метро было создано специально для таких людей, как она, которые никогда не успевают попасть на трамвай или автобус, сколько ты их не подгоняй. И ещё одно весьма удачное стечение обстоятельств заключается в том, что до ближайшей станции метро от дома девушек пешком добираться не более пяти минут, а с учётом заблаговременного выхода (Вера приучила Варю вставать за два часа до начала пар, так что даже с её нерасторопностью студентки поспевали относительно вовремя) этого вполне должно хватить, чтобы добраться до института и сохранить при этом немного свободного времени.

*******************

Я допиваю кофе, просматривая по телевизору утренний эфир новостей без особого интереса.

– Встреча президента Российской Федерации с президентом Казахстана произошла позавчера в Нур-Султане. Главы государств обсудили политические вопросы, которые так давно оставались неоглашёнными и волновали жителей обеих стран, – доносила женщина с экрана телевизора.

Мой телефон на столе издаёт короткую вибрацию. Сообщение от мамы. Спрашивает, всё ли у нас в порядке и не забываем ли мы позавтракать. Я улыбаюсь. Прошло около года с того дня, или, вернее, того вечера, когда случился пожар в нашем старом доме. Мы с Максом живём в квартирах, которые любезно предоставила нам Организация, наши родители нашли новую квартиру и благодаря выплаченной страховке и полученным нами деньгам живут теперь в большей квартире. Мы с Максом…живём теперь отдельно – зато по соседству друг с другом. Но наши с ним родители – в особенности, конечно де, мамы, – до сих пор беспокоятся о нас, названивают каждый день и даже не раз приезжали на выходных – с горячим супом и котлетами в отдельных контейнерах. Наверное, мы для них никогда не вырастем… Правда, мне теперь и не кажется, что это плохо.

Но вот обучение было, надо признаться, не из лёгких и напоминало о том, что я всё же больше не ребёнок, невзирая на старания и убеждения моих матери и тётушки. На протяжении этого года нас с Максом обучали самые опытные преподаватели Магической Академии. Мы стали самыми настоящими магами, которые дежурят по всему городу, охраняя его покой! Ну разве это звучит не круто?

За последние четыре дня на территории нашего города не было зафиксировано ни единого нападения, и сейчас все живо обсуждают бега, недавно прошедшие в Москве. Эти бега – мероприятие спортивное, живое, и как на мой взгляд было очень смелым решением устроить их в такое далеко не безопасное время. Толпы людей опасны сами по себе, а тут ещё и демоны… Думаю, нападения два так в столице произошло точно. А у нас абсолютная тишь… Такое чувство, будто это затишье – не конец всего плохого, а лишь передышка перед ещё большей бурей.

Отгоняю от себя тревожные мысли и продолжаю пить кофе, к этому моменту уже успевший остыть. Я умудрилась поглотить приличную порцию яичницы с колбасой до этого, и теперь могу всецело наслаждаться любимым напитком, не торопясь и не кидая взгляд на часы каждую секунду, будто от этого время способно замедлиться и тем самым пойти мне навстречу. Кофе и бутерброд я завтраком не считаю – когда мы с Максимом были ещё совсем детьми, наши мамы неоднократно нам объясняли, что утренний приём пищи должен обогащать достаточным количеством энергии и бодрости, что именно он даёт начало новому дню и новым впечатлениям, а кофе насытиться не сможешь и на ближайшие полчаса. Да что там, и сейчас продолжают объяснять чуть ли не в каждом утреннем смс… Так что лучше хорошо покушать с утра, чтобы уже не наедаться на ночь: совет от моей матери, которая оказалась хоть и не диетологом, но самым настоящим гением в сфере того, что нужно делать, если хочешь похудеть. Сколько её помню, она всегда была в превосходной форме. Но иногда она перебарщивала с количеством принесённых котлет… Уж лучше есть самим, чем… Чем так вот.

Сейчас около шести часов утра. Будь сегодня не тридцать первое марта, по счастливому (или не очень) стечению обстоятельств выпавшее на вторник, а, скажем, тридцать первое января или февраля, я бы могла спать ещё как минимум час. Мои занятия и тренировки обычно начинались в восемь утра и длились до обеда, после чего следовал перерыв, а следом и дальнейшие занятия. Антон Степанович, мой учитель, оказался как и я человеком не слишком эмоциональным (неужели теория о том, что люди одной стихии имеют схожие характеры, не является вымыслом?), однако отметил (хоть холодно и не очень-то убедительно), что учусь я достаточно быстро даже для своих лет. Я и сама ощущаю, что это правда: с заданиями я справлялась со всеми. Конечно, на некоторые, в особенности на те, что были посложнее, уходило больше времени, на некоторые, что полегче, меньше. Однако, по словам учителя, я справлялась с ними даже быстрее, чем небольшое множество детей, которые изучают магию с раннего детства. Сильно ли на это повлияло то, что я получила дар магии напрямую от демона?

Я начинаю собираться, когда стрелка медленно проползает ещё десять минут. Начало дежурства – семь утра, но нужно ещё успеть добраться до назначенного места. И для этого мне необходимо поторопить моего соседа.

– Макс, ты собираешься?

Я просовываю голову в дверной проём, глаза машинально пробегаются по комнате в поисках её хозяина. Макс точно уже проснулся, поскольку завтракал вместе со мной на кухне моей квартиры, но после отправился к себе для того, чтобы переодеться, как мне он заявил.

Я не сразу замечаю его: Максим рылся в шкафу, и худое тело не было видно за открытой настежь дверцой мебели. Зато он заметил меня раньше и отвлёкся от своих поисков, выйдя в центр комнаты и показавшись мне на глаза. Он уже практически закончил – форменные чёрные брюки и чёрная куртёнка с эмблемой Организации у левого плеча уже были на нём. Рюкзак в углу – собран, часы с системой навигации – надеты на его руке. Не хватало лишь одного.

– Я не могу найти своих носок… – Макс виновато улыбнулся, его голос звучал так пришибленно, словно он был пленником, которого я замучила до такой степени, что теперь он извиняется передо мной за каждую незначительную мелочь.

Нет, когда-нибудь я его убью.

– Значит иди без носок, или поторопись, пожалуйста. Нам скоро выходить.

Получив кроткий кивок я вышла из комнаты, наконец оставив брата в покое. Его-то я отчитываю, хотя сама ещё одета в лиловую пижаму с изображением лам на футболке и шортах. Симпатично, конечно, но совсем не под стать воительнице. Однако где лежат мои вещи я, в отличие от некоторых, знаю точно.

Но прошёл уже целый год… Даже не верится в это. Всё это время нашей поддержкой была не только любимая семья, но и Организация: предоставила нам квартиру, учителей, обеспечивала финансово. Я успела вместе с Эрикой пройтись по магазинам и прикупить немного одежды. Она вообще очень сильно помогала нам: учила распоряжаться своими деньгами, зная, что мы никогда прежде не работали и не имели при себе столь огромных денег, и что такие деньги в наших руках всё равно, что в руках пятилетнего ребёнка, морально готового скупить целый магазин сладостей или игрушек.

Поначалу я не понимала, почему Эрика так печётся о нас, но теперь мне стало ясно: она – очень милая и добрая девушка, неравнодушная к чужим проблемам, и была совсем не против подружиться с нами (в этом сильно похожа на Макса, только гора-аздо стеснительнее и спокойнее, но в тысячу раз собранней). И с ней у нас действительно потихоньку завязывались тёплые узы дружбы. Эрика очень милая, в отличие от её брата, которого я практически, так как он буквально закрыт от внешнего мира в нерабочее время, не знаю и совсем не понимаю. Очень многим я обязана именно Эрике.

С переодеванием я закончила достаточно быстро, после чего мы с Максом пулей помчались к метро.

Шесть пятьдесят четыре.

Мы успели ровно за шесть минут до семи – начала рабочего дня. Наша территория – Московская, станция метро на второй линии, невероятно красивое место для работы или прогулок. Я вообще горжусь, что родилась в этом городе, но, к сожалению, до сих пор не имела возможности как следует познакомиться с его культурой, хоть и живу здесь с самого своего рождения. Новое рабочее место невероятно порадовало меня: статные высокие дома, гламурные модницы и крепкие богатыри ушедших и грядущих времён; фонтаны, похожие на те, что стоят в "Парке трёхсотлетия", где я гуляла на протяжении детства. Но больше всего моё сердце покорила Башня "Лидер", которая хоть и не самая высокая из тех, что мне приходилось видеть, но тем не менее не лишённая присущей ей величественности.

С Эрикой и Виктором мы договорились встретиться у метро. Как только мы подошли к станции – сразу увидели Цукановых, которые ждали нас тут уже неизвестно сколько, и направились к ним. Они оба стояли рядом с бесконечно открывающимися и закрывающимися дверьми. По лицу Виктора можно было подумать, словно он ждёт уже не первый час – настолько оно показалось мне уставшим и отстранённым. Я даже включаю телефон, чтобы проверить время, и оказывается, что мы как раз подоспели вовремя, ведь пятьдесят девять минут седьмого буквально на моих глазах сменились на семь ноль-ноль.

Эрика же приветливо улыбнулась, только заприметив нас.

– Молодцы. Вы даже не опоздали, – её глаза ласково глядят на меня, когда она подходит к нам и обнимает сначала меня, а потом Макса.

Мы с Эрикой не виделись уже больше недели – у меня была большая нагрузка по учёбе, а насчёт неё я вообще молчу… То больница, то дежурство. Удивляюсь, как вообще она со всем этим умудряется справляться и остаётся такой спокойной, выглядит здорово, не считая немного бледной от природы кожи. Увидеть Эрику снова для меня в радость.

– Сама удивляюсь, – хихикнула в ответ я.

Моё хорошее настроение мгновенно улетучивается, как только я замечаю взгляд Виктора на себе. Честно говоря, я не особо рада, что он будет с нами дежурить: сразу мне не очень понравился, ещё когда я увидела его в первый раз. Высокий, статный, красавчиком его назовёшь без преувеличения, но своим кислым лицом он постоянно портит всё впечатление о себе. Единственный доступный взору голубой глаз (второй закрыт чёлкой) глядит прямо в мои, обжигая холодностью взгляда. Возникает чувство, будто он собирается обратить меня в каменную статую.

– Привет, – безэмоцинально произносит он, вроде как обращаясь к нам обоим, но по-прежнему смотря только на меня. Я смущённо отворачиваюсь, – вы же знаете правила?

– Да, – отвечаю ему.

Правила были бы предельно понятны и дураку. Дежурства делятся две смены. Работа двенадцать часов в сутки, первая смена с семи утра и до семи вечера, вторая – с семи вечера и до семи утра. Обычный обход территории с короткими перерывами на приём пищи. Исключение представляют некоторые маги, обладающие стихией Воды – единственная стихия, которая помимо боевых заклинаний включает в себя исцеляющие. Такие маги чаще всего работают в больницах. Либо они работают там и исключительно там, либо же, как Эрика, медсёстрами в половину смены. Для них (таких как Эрика) рабочий день составляет шесть часов, что получается до часу дня, после чего они идут на вторую смену в больницу. Другие же работают с семи утра в больнице, и в час дня выходят на дежурство, сменяя тем самым друг друга. С ночным дежурством точно так же. Получается, в час дня Эрика поменяется с кем-то из магов Воды. Она работает медсестрой в той больнице, куда мы с Максом загремели после пожара в детском доме, и вручила тот самый счастливый билет в новую жизнь. На замену ей придёт кто-то, так же обладающий магией Воды и работающий в больнице в первую дневную смену. Выходные раза два или три в неделю.

Команда для дежурства формируется из четырёх человек – маги Огня, Воды, Земли и Воздуха. Среди нас я, Овен по знаку зодиака (стихия Огня); Макс, по знаку зодиака Весы (стихия Воздуха); Эрика, Рыбы (стихия Воды) и Виктор, являющийся по знаку Козерогом (стихия Земли). Пока нам предоставлена данная территория, на которой мы будем дежурить минимум неделю, после чего район или члены команды могут смениться.

– Вик, перестань их пугать, – укоризненно высказала Эрика брату и после повернулась ко мне, – не слушайте этого зануду. Это ваше первое дежурство, и мы будем рядом. Ничего особенного делать не нужно… Если не попадутся демоны – считай, повезло, – она суёт руку в большой чёрный рюкзак – тот же форменный, от Организации, – и достаёт небольшую рацию, размером не намного больше её ладони, – средство связи. У каждого из нас есть телефоны, но они не слишком надёжны. Рация – конструкция более простая и надёжная. Достаточно просто нажать на кнопку, чтобы связаться с другими членами команды, – Эрика нажимает на большую чёрную кнопку, и я слышу, как в рюкзаке шипит моя рация, – Так же у нас, как вы уже знаете, есть наручные часы с функцией геолокации. С их помощью маги могут быстрее находить друг друга, если находятся на расстоянии. Но если мы будем держаться вместе, они нам не понадобится. Поскольку это ваш первый раз, мы в основном будем держаться рядом с вами. Но район большой, поэтому в будущем, вполне возможно, в разных уголках улиц придётся дежурить поодиночке. В общем, работа не пыльная, даже интересная, и к тому же прибыльная. Но, конечно, очень рискованная.

Рискованная – это бесспорно, но ведь это делает её ещё более захватывающей. Захватывающей и благодарной. Не думаю, что, ко всему прочему, по собственному желанию каждый день выбиралась бы в центр Петербурга и двенадцать часов любовалась бы его красотами, а тут за это ещё и платят.

Погода из прохладной превращается в холодную. Я шокирована там, как некоторые люди смелеют ходить в такую погоду без курток. Как, например, вон та девушка по другую сторону улицы, одетая в короткую юбку и блузку без рукавов. Даже подруга, идущая рядом с ней, надела на себя хотя бы тоненький жилет, а тёмноволосая красавица идёт так, словно на улице не семнадцать, а двадцать семь градусов.

К слову, Эрика одета так же. И так же совсем не мёрзнет.

– Я сегодня взяла замену, – она широко улыбается, глядя прямо на меня, – так что буду дежурить с вами целый день, по крайней мере, сегодня.

Эта новость мгновенно пробуждает меня от мыслей.

– Правда? – я восклицаю от восторга. – Это замечательно!

Мысль о том, что первое дежурство я проведу с лучшей подругой, облегчала душу и придавала мотивации.

*******************

– Спасибо, что пригласил к себе, – Вера улыбается, а её щёки пылают, когда она поднимает взгляд на идущего рядом с ней парня, словно видит его впервые. – Но ты уверен, что готов проводить меня? Уже довольно поздно, а ещё на метро ехать…

– Не беспокойся об этом. Всего-то две станции.

– Но всё равно. Если бы не я, ты бы уже был в общаге.

– Если бы не ты, я бы из неё не выходил, – поправляет девушку Роман, – это я должен благодарить тебя за то, что ты меня вытащила.