Мой ангел-хранитель

Ноги сами собой подкашиваются от увиденного. Нет, это не выглядело жутко или так устрашающе, что прямо-таки пугало до мозга костей. Человека способно напугать что угодно, особенно то, с чем он не знаком. Хочу сказать, впервые застать настоящую форму демона для меня стало настоящим шоком. Часто ли вы видите людей с абсолютно чёрными глазами, рогами из головы и огромными крыльями за спиной? Вот и я тоже не ожидала ничего подобного. Точнее, нет, ожидала, конечно же, но всё равно не могла отреагировать совершенно спокойно. Глаза чёрные, словно залитые нефтью и достаточно крупных размеров; толстые чёрные рога тянулись вверх, выбиваясь из-под копны золотистых волос, и немного сгибались к концам в сторону друг друга, словно намагниченные; из-за спины виднелись два больших чёрных крыла. Возле правого глаза, пусть и не сразу, я замечаю нечто похожее на шрам. Могут ли у демонов быть шрамы? К моменту, когда я начинаю об этом задумываться, я обнаруживаю, что кожа демона светлая, кремовая, как у людей. На нём был очень длинный чёрный плащ из чьей-то кожи, достающий до самых колен, и плащ этот был увешан толстыми цепями. Ворот белой рубашки и галстук проглядывали лишь едва – всё остальное абсолютно чёрное, как и глаза самого беса. Удивительно, у него даже есть одежда.

Конечно, крылья и рога – это то, чего и следовало ожидать. Демонов ещё во время войны запомнили такими, и я не один раз встречала их на артах и фотографиях в сети или на страничках в учебнике истории. Но всё равно: наблюдать со стороны и столкнуться лицом к лицу – вещи абсолютно разные, хочу я вам сказать. От демона исходило нечто отталкивающее, что не давало подойти ближе чем на пять метров. Будто злая энергетика… Тёмная аура… Чёрт, я рассуждаю совсем как старушка с какой-нибудь передачи на Рен-ТВ.

Очевидно, моя растерянность и демону становится заметна. Он ухмыляется, и теперь я обращаю внимания ещё и на чёрный цвет его губ.

– Боишься меня? – спрашивает он с насмешкой, не для того, чтобы узнать ответ, а чтобы таким нестандартным методом постебаться надо мной. Голос у него низкий, однако к тому же и спокойный, но призывает мурашек вновь пробежаться по моей спине.

– Вовсе нет.

Делаю голос максимально твёрдым и стараюсь казаться храбрее, когда на деле у меня дрожат колени.

– Да ладно врать. Я же вижу, – он опускает глаза, тоже обратив внимание на мои подкосившиеся ноги. – Это абсолютно нормально. Людишки и должны нас бояться, не стоит этого скрывать.

Мне требуется несколько минут, чтобы унять дрожь и нервно сглотнуть образовавшийся в горле комок. Демон говорит с явным превосходством, и смотрит на меня, как император на бедного крестьянина, которого в любой момент может приговорить к смертной казни, если ему что-то там не понравится. По росту он очень высок – чуть ли не метра два высотой – что так же прибавляло ему величия.

– Меня зовут Шрам, – с ухмылкой он протягивает мне свою широкую ладонь. Я боюсь её пожимать, и, к моему огромному счастью, этого мне делать не приходится, ведь директор обхватывает меня за оба плеча и резко оттягивает назад, от чего я едва не падаю. Демон удивлённо вскидывает брови. – Разве у вас на Земле не так принято здороваться?

– Не прикасаться без разрешения, – отрезала женщина, всё так же держа меня за плечо. Господи, как я ей сейчас благодарна!

– Ясно. Значит, всё ещё не доверяете мне?

– Ты демон. Вам доверять – себе дороже.

– И то верно. Тогда почему же? – он обходит нас по кругу, наклоняясь корпусом чуть вперёд. Мурашки по моей спине пробегают десятый по счёту марафон. – Почему вы согласились на эту сделку?

– У нас не было выбора.

Он вновь нахально усмехается.

– Противоречите сами себе. Странный вы, людишки, народ.

Шрам останавливается справа от меня, сводя пальцы обеих кистей друг с другом в позе делового офисного работника.

– Но хорошо. Уговор есть уговор, и его условия меня вполне устраивают. Что, значит, нужно делать с этими людишками?

– Наделить их магией. Раз уговор ты знаешь, то должен понимать, что ваши фокусы с нами не пройдут. Попытаешься сопротивляться или сделать хоть что-то во вред гражданским – понимаешь, что будет.

Резко Шрам приближается ко мне лицом и своими глазами впивается в мои. Эти чёрные, бездонные глаза подобны пещере, в которой, оступившись, утонешь раз и навсегда. Чувствую, как мои конечности холодеют, а сердце уходит в пятки. Он оглядывает меня с ног до головы, будто обладает способностью раздевать одним только взглядом.

– А если они помрут? Это от меня не зависит.

– В смысле? Что ты этим хочешь сказать? – задаёт вопрос директор.

– То, что даже я не могу обещать, что детишки выживут. – он

подходит ближе, зачем-то берёт в руки прядь моих волос, которые я мыла только вчера, и начинает досконально изучать с неизвестной целью. А я стою, застыв, будто каменная статуя. Будь он человеком – не побоялась бы врезать. – Это зависит от того, насколько они крепки от природы. Если их тела выдержат такое количество маны, они станут счастливыми обладателями магии, но если нет…

Я не просто вижу – чувствую на себе эту кривую надменную ухмылку.

– Они просто помрут, вот и всё. Забавно, не правда ли? Придётся довериться случаю.

Он говорит абсолютно равнодушным (по правде, немного даже насмешливым) тоном, что, очевидно, раздражает директора. Она вскидывает бровь и снова спрашивает:

– И что, ты не можешь проверить их запас?

– Не-а. Даже демоны и ангелы не могут видеть запас маны человека, которого собираются наделить особым даром. И во время войны столетней давности, воспоминаниями о которой вы, людишки, так необузданно дорожите, ангелы доверились случаю. Да, много людей погибло, так и не успев вступить в бой. Но что поделать… Не рискуешь – не живёшь.

И тут Шрам открывает рот, кажется, резко вспомнив о чём-то очень важном.

– Хотя Вы, наверное, помните сами.

Многозначительный взгляд, брошенный демоном в сторону Тамары Львовоны, крайне озадачивает. Я не понимаю, что он имеет ввиду, но Тамара Львовна, похоже, понимает, и на лице женщины читается неловкость. Что он имеет ввиду? Мне любопытно. Надо будет спросить, но потом (если, разумеется, выживу), ведь сейчас есть проблемы и поважнее.

Директор обращает свой взгляд в нашу сторону.

– Вы всё ещё можете отказаться, если желаете.

Я отрицательно мотаю головой.

– Что ж, будь по-вашему!

В следующее три минуты "посторонние", как соизволил выразиться Шрам, покинули комнату. Остались только я, Тамара Львовна и сам демон. Максим получил талон, обозначающий его вторым в очереди (то есть, непосредственно после меня), и был отправлен в коридор дожидаться вместе с остальными добровольцами результатов эксперимента и своего вызова. Уж не знаю, сколько народу там собралось, но за дверью ясно слышались шаги и голоса приходящих людей. Похоже, героев у нас в городе больше, чем я могла себе предполагать. С одной стороны, быть первым в очереди – это очень даже хорошо. Отстрелялся, так сказать – и на выход. И не нужно томиться в коридоре, тесном и душном из-за большого количества потребителей кислорода, нервно дожидаясь собственного череда (хоть коридоры в здании достаточно большие, и, к тому же, я не знаю точное количество собравшихся). Но с другой стороны – пугающе и даже ужасающе. Когда производят деталь для машины или какой-либо иной конструкции, над ней проводят ряд экспериментов, прежде чем выставить на продажу, дабы оценить пригодность новоиспечённого товара. Если первая деталь не проходит тестирование, на заводе начинают думать, изобретают и тестируют ещё, и ещё, и ещё. В конце-концов, результат становится достойным неустанного труда. Первая попытка далеко не всегда удачна. Что, если мне не повезёт?

– Закрой глаза и расслабься.

Да уж, тут расслабишься! Но, разумеется, я слушаюсь не то просьбы, не то приказа Шрама, послушно сомкнув веки. Его холодные, точно у трупа, пальцы касаются моего лба, и от этого его действия по всему моему телу пробегает холодок. Я не в состоянии расслышать его слов, но он однозначно говорит что-то. Голос, его голос убаюкивает меня, точно колыбельная песня матери, под которую я засыпала ещё в далёком прошлом, в раннем-раннем детстве. В глазах темно, их хочется разлепить, но я не делаю этого. Не только потому, что запретили, но и потому, что не могу физически. Словно что-то тяжёлое наседает на них, что-то вроде повязки, но не думаю, что мне завязали глаза – я бы почувствовала. Сознание погружается неизвестно куда, мысли растворяются в пучине томительной бездны. Состояние приятное. Похоже на сон.

Но сон ли это?

Глава 4

Вокруг такая темнота – хоть глаз выколи. Никогда не понимала прикол этой фразы: если выколоть глаз, то уж тем более ничего не увидишь, а здесь и с нормальным зрением – та же песня. Будто и правда глаза лишили. Не знаю, есть ли поблизости что-либо или кто-либо, но если это и так, то я об этом, похоже, не узнаю в ближайшие минуты. Не могу сделать и шага. Может, мне насильно завязали глаза и заставили идти по тонкому канату?

Почему я тогда не падаю?

Признаюсь, мне страшно. Я никогда не замечала за собой страха темноты или клаустрофобии, что могли бы выявиться во время игры в прятки, но вот одиночество – штука страшная. Страшная и безжалостная. От осознания, что я абсолютно одна здесь, что поблизости нету никого и ничего, тело прошибает мертвецким холодом. Ни звука, ни запаха.

Неужели я правда мертва? Неужели это и есть она – загробная жизнь?

Я никогда особо не задумывалась о том, что ждёт меня после конца. В жизни бы ещё для начала разобраться, а потом уже думать о смерти, если уж совсем не на что будет растрачивать свободное время. Но многие имеют на этот счёт разные предположения, основанные, правда, неизвестно на чём. Вероятно, они просто не хотят верить, что жизнь когда-нибудь закончится раз и навсегда, что когда-нибудь им придётся расстаться с самым ценным, что они имеют или имели когда-либо. Некоторые считают, что после смерти они попадут в Рай или Ад, – в зависимости от их характера, поведения и поступков за отведённое время – станут демонами или же ангелами. Но я не верю, что люди, пусть и далеко не самые хорошие, которым было судьбой предрешено оказаться после смерти в Аду, могли бы нападать на точно таких же людей, какими они сами когда-то являлись. Иные думают, будто души умерших становятся призраками, вечно блуждающими по нашему миру и наблюдающими за всем и вся. Кто-то и вовсе не верит в гипотезу о так называемой загробной жизни. Но вот я, стою сейчас здесь, вроде бы не живая, но и не мёртвая. Тихо, словно в пустоши. Я чувствую себя обнажённой, но нет, даже одежда на месте. Моя красная тонкая куртка, узкие джинсы, моя белая футболка, жёлтые носки с вышитыми на них мини-арбузами и красные кеды.

Нет, всё не могло так закончиться.

Разумеется, я знала, на что иду, когда забирала справку из рук лечащего врача. Я знала, каковы риски и возможные последствия, когда открывала дверь в нужный кабинет. Я всё это знала, но желание быть полезной, сделать что-то невообразимое и, наверное, безысходность подтолкнули меня к решительным действиям. Хотела стать героем, почему-то решив, что в таком случае само небо меня благословит за мою невероятно бескорыстную душу и пощадит меня. Был также и страх, который оказался побеждён шилом в одном месте. Может быть, меня и запомнят героем, но чувство паники и подкатывающей истерики факт того не способен изменить никак.

Люди не хотят умирать.

Я не хочу умирать.

Перед глазами вспыхивает яркий свет, заставивший глаза автоматически зажмуриться, а ноги – сделать шаг назад. Как оказывается, никакой пропасти позади меня нет, а есть то-то вполне твёрдое, как прозрачное стекло, которое, собственно, и не видно из-за его прозрачности. Спустя секунд десять я вновь открываю глаза и обнаруживаю… Огонёк. Да, это самый настоящий огонь, самое настоящее пламя, полыхающее перед моими глазами. Самосохранение должно, по сути, заставить меня двинуться назад, однако я не делаю этого.

Тепло.

Тепло и приятно, словно огонь не рядом с моей щекой, а чуть поодаль, в заточении кругом выложенных камней, полыхает маленьким ярким костром. Огонь не обжигает кожу, а приятно ласкает её своими прикосновениями. Это возможно? В реальном мире – точно нет. Даже если это очень странный сон, я не хочу просыпаться прямо сейчас, пока у меня ещё есть возможность подольше насладиться приятными ощущениями.

Только я ловлю себя на этой мысли, как огонёк внезапно разгорается сильнее. Ещё, и ещё больше, как вдруг вокруг меня разгорается самый настоящий… Пожар?! Огонь вновь не обжигает меня – очень странным образом разгорается лишь вокруг, заключая меня в центр своеобразного костра.

Что, чёрт возьми, происходит?!

Воспоминания о недавнем пожаре вновь возникли в моей памяти. Волна тревоги топит меня с головой, я изо всех сил стараюсь сопротивляться её ударному течению, стараюсь не захлебнуться в ней. Эти впечатления слишком ещё свежи, чтобы позабыть о трагедии.

Огонь полыхал, полыхал и полыхал, но никоим образом не задевал меня. Становится жарко… Я хочу выбраться отсюда, но не представляю как. Есть ли отсюда выход? А если это Ад, но не тот, где обитают демоны, а именно человеческая теория о загробной жизни, и теперь мне предстоит расплатиться за все мои грехи, совершённые мною при жизни?

Паника. Страх. Агония. Как же недавно это было, и вот снова я ощущаю свежий прилив смеси этих чувств.

Распахнув глаза резко подскакиваю, ртом пытаясь ухватить как можно больше воздуха. От страха перехватило дыхание. Я обнаруживаю, что лежу на твёрдоватой койке, и сверху надо мной нависают лица Тамары Львовны и Шрама.

– Проснулась! А Вы волновались напрасно! – весело и бодро заявляет демон, обращаясь к директору. Я всё ещё лежала, пытаясь немного успокоить сердцебиение и сбросить остатки кошмара.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовалась Тамара Львовна. Она выглядела нервной.

– Более-менее.

Я приподнялась на локтях, когда постепенно сознание начинало приходить в норму, возвращаясь в реальный мир. Голова немного побаливала, словно на неё оседало что-то тяжёлое, но и это ощущение постепенно улетучивалось.

Шрам прожигал меня взглядом, от которого становилось не по себе.

– Что ты видела во сне, девонька?

Меня взбесило то, что он разговаривает со мной, будто со своей дочерью или близкой подругой, которую знает всю жизнь и потому имеет право называть схожим образом.

– Огонь, – ответила я, не показывая своего недовольства, поскольку сейчас и директор в том числе ожидала моего ответа. – Я видела огонь… Сначала он был маленьким, но потом превратился в пожар.

Кривая усмешка с непонятным контекстом расплылась по лицу Шрама.

– Так значит, огонь… Превосходно! Просто превосходно!

Он принялся вальяжно расхаживать по комнате, соединив за спиной руки. Я наблюдала за ним, совершенно не понимая, что же он нашёл в этом такого превосходного.

– Это что-то значит? – задала вопрос я. Мне казалось, что этот сон может отражать мои внутренние переживания, связанные с недавним трагическим событием. Совсем недавно я сама пережила пожар и, готова поклясться, это было не сном и не видением.

– Это значит, что тебе везёт, и везёт по-крупному! – радостно воспел чёрноглазый и всплеснул руками, радуясь, словно только что выиграл миллион. – Огненная стихия встречается часто,

и она реально мощная. Если, конечно, уметь ей правильно пользоваться. – Почему-то он снова усмехнулся в конце.

– Огненная стихия?

Когда нам в школе рассказывали о Межрасовой войне, то точно упоминали что-то о стихиях. Стихиях, которой обладали маги. Их всего четыре – Огонь, Земля, Вода и Воздух. Насколько я помню, маг может иметь лишь одну из этих стихий, а демоны и ангелы обладали каждой.

Получается, моя стихия – огонь?

Директор подошла ближе ко мне, очевидно, чтобы всё прояснить.

– В паспорте вроде указано, что ты родилась в марте. Двадцать пятого числа, если не ошибаюсь? – киваю. – Значит, по знаку зодиака ты Овен. Овны относятся к огненным стихиям. Это значит, что теперь ты обладаешь магией Огня. Понимаешь?

Вновь киваю, и мне на самом деле становится всё предельно понятно. Однако я не знаю, как реагировать – после пожара огонь для меня будет больной темой в лучшем случае на протяжении какого-то времени, если вообще не превратится в фобию. А работать мне предстоит именно с огнём. Жестоко, судьба, очень жестоко. И совсем не смешно.

Тамара Львовна всё ещё стоит рядом с моей койкой, в то время как Шрам улыбается в углу чуть поодаль от нас.

– Можно запускать следующего.

Я вздрогнула, ведь под "следующим" имели ввиду Макса. Меня выпустили в коридор, а его позвали внутрь, закрыв двери и строго-настрого запретив мне находиться в комнате во время эксперимента, как бы я не уговаривала Тамару Львовну. Та хоть и была мягка в общении со мной, на своём она стояла твёрдо и неуступчиво. Так что мне пришлось сдаться и расположиться возле двери вместе с толпой добровольцев, дожидающихся своей очереди.

Волнение стало накапливаться в груди с каждой секундой. Из лаборатории не было слышно ни звука – двери весьма надёжные, что неудивительно. Я просто надеюсь, что Максиму тоже повезёт. Что мы вместе овладеем магией. Вместе будем изучать заклинания, или что там необходимо. Вместе будем патрулировать улицы. Будем вместе сражаться с демонами, чтобы мирные граждане Санкт-Петербурга (наши родные в том числе) могли спать спокойно.

Нет, ему просто должно повезти. Я знаю это.

– Девушка, вы же только что вышли?

Вопрос, обращённый ко мне. Я отвлекаюсь от бесцельного разглядывания пола под ногами и постукивания пальцем по локтю и поворачиваюсь к тёмноволосой девушке с голубыми глазами удивительно чистого оттенка и миловидными чертами лица. Она тоже выглядит достаточно молодо – похоже, здесь нас таких трое.

– Да.

– И как оно? Страшно? – глаза девицы загорелись любопытством.

– Ну такое. Какой у тебя номер?

– Третий, – получается, после Макса. Однако совсем не похоже, чтобы она волновалась или как-либо переживала из-за того, что следующая в очереди. – Видела бы ты, какая тут была суматоха! Все обсуждали… Выйдешь ты или нет, – только сейчас я замечаю, что и правда взгляды практически всех здесь находящихся прикованы именно ко мне. – И что ты сейчас чувствуешь?

– Ничего особенного. Сначала я уснула и видела очень странный сон. В нём был огонь… Много огня. Это значит, что я получила магию, а моя стихия – огонь.

– Ничего себе! – голос девушки звучал тихо и приятно, но было видно, что она поражена. – Магия огня очень мощная.

– Да. Но ей нужно уметь управлять.

– Уверена, ты с этим справишься. Ну, в смысле, самое страшное ты прошла, думаю, значит и с трудностями справишься.

– Хотелось бы верить. Но спасибо, – я улыбаюсь, и брюнетка улыбается мне в ответ. Не слишком убеждающе, учитывая факт того, что общаемся мы по большей мере минуту и, по сути, даже ещё незнакомы. Но слышать слова поддержки от незнакомца в любом случае приятно. Иногда даже больше, чем от близких людей, ведь тебе не приходится гадать насчёт правдоподобности услышанного, не приходится думать, действительно ли они так считают или говорят это только лишь из жалости, из-за уз, связывающих вас дружбой или чем-либо ещё.

– Как тебя…

– Светлана, – она тепло улыбается, успев перехватить поток моих мыслей и ответить прежде, чем я задам вопрос до конца. Её волосы совсем не

соответствуют её имени, зато чистое лицо и светлая улыбка как раз приходятся ему кстати. – Тебя как?

– Владислава.

– Серьёзно? Так зовут мою бабушку по папиной линии.

– Понятно, – значит, тёзка… Интересно. Я, на самом деле, люблю таких людей, как Светлана – открытых, которые не строят стен и не опасаются других, с которыми можно поговорить. Беседа со Светланой почему-то и правда отвлекает меня от тревожных мыслей. – Почему ты решила участвовать в эксперименте?

Девушка улыбается, заправляя прядь коротких и потому выбивающихся из-за недостаточной длины волос за ушко.

– Видишь ли, мой дядя работает в Организации. Я видела его всего пару раз за жизнь, но невероятно этим горжусь. Защищать людей – это то, чем стоит гордиться, гораздо больше, чем количеству подписчиков в Тик-Токе и других соцсетях, я считаю. Я всегда мечтала пойти по его стопам. Возможно, и виделись бы мы тогда чаще.

Она рассказывает обо всём с таким ощутимым воодушевлением, что в её слова и мечты хотелось верить так же живо, как она сама. Будто бы я знаю Светлану всю свою жизнь и прекрасно понимаю, о чём она говорит.

Но нет, мне ясно в самом деле.

– Я понимаю, – отвечаю я.

– А ты? Я так понимаю ты пришла с… Другом? Парнем?

– Он мой брат.

– Ох… Извини.

– Нет, всё нормально. Мы двоюродные брат и сестра… Недавно мои дядя и тётя погибли во время нападения демонов, и в их дочь, что сейчас живёт с нами, неделю назад вселялся демон, – удивительно, но незнакомцы иногда могут оказаться даже лучшими слушателями, чем кто-то из знакомых, – ты слышала про пожар в одном из домов? Том, что возле Беговой? – она кивает, – мы оттуда.

– Ох… Вот оно как… – Светлана мгновенно затихает, путается в словах и заметно нервничаешь. – Слышала по новостям… Прости. Не хотела поднимать больную для тебя тему.

Я отмахиваюсь.

– Всё нормально. Правда, не беспокойся об этом. Что было, то было. Просто мне уже почти восемнадцать, и, по сути, из себя я ничего не представляю. Я не считаю себя несчастным человеком. Конечно, что-то иногда просто выбешивает, но бывает куда хуже. Я просто рада, что у меня есть семья, и я очень сильно хочу помочь своим родителям. Мне хотелось бы сделать что-то… Большее, принести реальную пользу, раз у меня есть такой шанс.

Светлана кивает.

– Мне знакомо это чувство. Сделать что-то большее. Я понимаю тебя.

"Я понимаю тебя". Три слова, от которых чувствуешь реальное облегчение. Теперь я точно уверена, что делаю всё правильно.

Дверь в лабораторию распахивается совершенно неожиданно для нас обеих.

– Макс! – я подбегаю к нему и обнимаю за шею, на что тот усмехается и также отвечает объятиями. Я рада, что он выжил, и мне абсолютно плевать, что окружающее неприязненно косятся на нас в этот самый момент.

Голова директора появляется в дверном проёме.

– Следующий, – объявляет она, и Светлана заходит внутрь.

Мы с Максимом встаём у двери.

– Как ты?

– Супер! – его глаза так и пылают восхищением и необыкновенной живостью. – Ведь теперь я стану самым настоящим магом! Мы с тобой, Лада!

Я знаю, что Макс хотел этого не меньше моего, а может даже и больше. Благотворительность и помощь другим как раз по его части, но не думаю, что сражения и жизнь воина подходят ему абсолютно так же.

– Какая твоя стихия? – я помню, что день рождения у него в октябре (по знаку зодиака Весы), но решаю уточнить.

– Воздух. Во сне я видел ветер… Он был довольно сильный, но приятный и освежающий, как летом, – значит, я не ошиблась, – а у тебя?

– Огонь.

Я жду, что он удивится, или воскликнет своё привычное восхищённое "Ого!", как делал всегда, когда что-то сильно его удивляло или радовало. Однако вопреки моим ожиданиям он лишь спокойно улыбается.

– Так и знал. Очень похоже на тебя, Лад, – он чешет затылок и поднимает глаза на часы, – Я… Полагаю, нам нужно ещё стоять здесь?

Я пожимаю плечами.

– Думаю, да. Пока не пройдут все добровольцы. Наверное, нам

выдадут какие-то документы на обучение или что-то типа этого.

– Возможно. Думаешь, нас отправят в Магическую Академию? – отшучивается он, но я считаю, что это вполне способно оказаться правдой.

В Магической Академии обучаются дети, уже рождённые с магическим даром. Там преподают и обычные предметы вроде географии и русского языка, которым обучают всех других детей, но помимо этого значительное время уделяют тренировкам, ведь таким детям в будущем предстоит защищать человечество. Это насколько знаю я. Вообще, таким детям предоставляется очень много льгот: детские сады и школы для магов присуэтствуют в каждом городе и работают наряду с обычными; они так же сдают экзамены, но выборные предметы им сдавать необязательно; в будущем, когда такие дети достигают совершеннолетнего возраста, им выдают квартиры рядом с Организацией, если это требуется. Например, если маг – сирота либо не имеет прописки в городе.

По привычке сую руки в карманы джинс и обнаруживаю в них пятирублёвую монетку. Она серебристая, идеально круглая, немного поблёскивает в пробивающихся через окно редких солнечных лучах. Я подкидываю её вверх и ловлю снова, после чего повторяю это движение ещё несколько раз. В это время думаю о том, какой могла бы оказаться она – моя жизнь, если бы я родилась магом. Училась бы в Магической Академии. На экзамене сдавала бы русский язык и математику, но не отказалась бы от выборных и взяла бы ещё биологию и химию, которые идут у меня лучше всего. Шанс родиться с магическим даром не больше, чем получить решку, когда подбрасываешь монету в воздух. Но ведь и в моём случае преимуществ очень много! Квартира с видом на Невский проспект – похвастаться таким может далеко не каждый. Именно там и находится Организация Магов, ведь это один из самых оживлённых районов Санкт-Петербурга, где постоянно много людей, а значит и много нападений. Я могла бы жить там, да и, скорее всего, так оно и будет, поскольку силы я уже получила.