Наследие предков. Том 1. Горы будут молчать

Советник президента настаивал на переложении профильных функций отдела на более или менее схожие по задачам департаменты и управления в структуре ФСБ. Мол, нечего тут городить тайны, потому как все секреты уже покоятся глубоко под землей в «Можайске». Заместитель директора ФСБ и теперь уже бывший куратор отдела ни в какую не соглашался с мнением доверенного лица «самого», потому что свежо было в памяти воспоминание о занимании подобной должности в лихие девяностые одним из самых опасных людей современности. И хотя все ключевые должности в структуре нынешней власти занимались людьми проверенными и большинстве своем из ведомства, где «бывших» не бывает, но тем не менее в секреты подобного уровня посвящать людей следовало с максимальной осторожностью.

17 июня 2016 года, г. Москва

Дина сидела в дополнительном офисе отдела, расположенном в старинном двухэтажном здании недалеко от Садового кольца. Капитанша вторые сутки работала с ветхими папками с символикой третьего рейха, немногими сохранившимися из спецхрана «Можайска-19». Без стука вошел Белостоков и бросил на стол еще одну папку с красующимся на обложке орлом со свастикой, а потом, порывшись в портфеле, достал флешку с файлами оцифрованного дневника старика Запрудского.

– Дина, до меня, кажется, дошло, что случилось. Страница сто сорок три второго дневника.

– Что там?

– То ли это был альтернативный источник питания, то ли система самоликвидации машины, которая могла бы запросто использоваться как тактическое оружие с подземной системой доставки. И вот что получается, Дина: Субботин привел в действие ядерный заряд в Северных вратах, оставшийся под землей рядом с Вратами образец «землеройки», при зачистке которого мы потеряли сотрудника, очевидно, сдетонировал при взрыве и практически одномоментно произошло еще две детонации.

– Как две?

– Да, Дина, две. В хранилище «Можайска» взорвался образец, который исследовал в свое время Запрудский в своем бюро. И еще один взрыв произошел на другом конце страны под брошенной ныне секретной базой РВСН в чукотском поселке Гудым, более известной как «Анадырь-1» или «Магадан-11».

– И как это можно объяснить?

– Не спрашивай меня, Дина. Я не знаю. Как пишут в древних легендах, вся планета во времена Атлантиды была связана единой системой энергообеспечения. Вполне возможно, аппаратура древних машин была настроена на цепную самоликвидацию при наступлении определенных обстоятельств.

– А как объяснить еще один интересный факт, Андрей Семёнович? Все погибшие в шахте, если верить их татуированным личным номерам, являлись узниками концентрационного лагеря Маутхаузен. В этих папках списки с личными номерами все сохранились. А согласно данным наших судмедэкспертов смерть наступила вследствие травм от падения с высоты в середине апреля сего года, и лишь потом взорвались ошейники, обезглавив уже мертвых людей.

Андрей Семёнович тяжело вздохнул, поправил очки с узкими прямоугольными стеклами на переносице и, выдержав мучительную паузу, ответил:

– Теперь мы многого с тобой не узнаем. Захваченных в плен террористов допрашивали в спецклинике, но только вот непонятно, кому их теперь в разработку отдадут. Знаю лишь одно, что оба террориста владеют немецким языком как родным. Судя по всему, получается, что Врата, к которым вели тоннели, соединяют не только пространственные объекты, но и временные пласты. Что и как в точности работает, нам не понятно до сих пор, поэтому не задавай вопросов и прими как данность. Работай с тем, что удалось понять. При перехвате переговоров «брандербуржцев» более половины разговоров шло на немецком языке. А вот тело Фауста среди трупов боевиков не обнаружено. С этим делом нам еще предстоит повозиться.

– А есть ли смысл дальше стараться? Отдел же расформировали, – сказала Дина. Семёныч многозначительно улыбнулся, посмотрел в окно и, обернувшись к капитанше, сказал:

– Если б отдел всегда в точности выполнял волю стоящих у руля, то он просто по определению не имел бы права на существование. Так что, девушка, не вешай нос!

Дина долго смотрела в монитор экрана, на котором был отображен сканированный фрагмент старого немецкого документа с плохо пропечатанными именами заключенных концентрационного лагеря. Чертыхнулась, бросила принесенную Белостоковым папку на этажерку, закрыла кабинет и, прыгнув за руль служебной «Ауди», рванула с места. Закрепленный за ней привычный и полюбившийся «Фольксваген-Тигуан» ныне покоился на дне котловины под разрушенными перекрытиями заводских цехов.

Наконец отыскав свободное парковочное место в узком переулке, Дина оставила авто и вышла прогуляться. Периодически накрапывающий мелкий дождь нисколько не мешал девушке бесцельно брести по улице, разглядывая в лужах на асфальте отражения проходящих мимо людей. По старой памяти дойдя до уютной чайной, где в прошлой жизни частенько бывала с Геной, Дина долго стояла перед дверью, но пересилившее желание выпить ароматного черного пуэра заставило потянуть ручку на себя. Ударивший в нос тяжелый аромат благовоний спровоцировал в сознании целую нарезку из воспоминаний двухгодичной давности. Невнятное подсознательное желание чего-то, преследовавшее девушку с утра, наконец-то, обрело вполне отчетливый образ. Дико захотелось курить, несмотря на то, что никотиновую ломку девушка благополучно пережила еще в реанимации и после этого длительное время даже не вспоминала о некогда любимой вредной привычке. Да, именно желание затянуться сигаретой, почему-то стояло доминантой в голове, прогоняя остальные мысли прочь. Наверное, потому, что чайную церемонию они с Геной часто варварски смешивали с курением кальяна или же, за не имением оного, обычных сигарет. Когда-то давно ей очень понравилось сочетание тонизирующего сосудорасширяющего эффекта высокоферментированного пуэра со сглаживающим действием никотина. Сегодня Дина была бы не прочь это повторить.

В будний полдень чайная оказалась совсем пустой. Молоденькая девушка-китаянка занялась обслуживанием промокшей клиентки. Ни сигарет, ни кальяна в меню не оказалось, что несколько омрачило предвкушение от предстоящего чаепития. Пока азиатская кудесница колдовала над столиком с затейливыми приборами для церемонии, в зал вошел высокий стройный мужчина. В полутьме Дине не удалось рассмотреть лицо посетителя. Мужчина занял место за столиком у окна, спиной к Дине. От занятой своими мыслями капитанши ускользнуло, как при появлении в помещении незнакомца передернуло китаянку, которая непонятным образом напряглась и искоса посмотрела на внешне презентабельного мужчину в старомодной широкополой шляпе и длинном кожаном плаще. Будь Дина внимательнее, она бы тоже уловила, что даже в воздухе, наполненном благовониями ароматических палочек, появился отчетливый резкий оттенок, а огонь горящих в бамбуковых светильниках свечей колыхнулся от неведомой волны, словно от сквозняка.

Но капитану Адашевой, погруженной в собственные глубины, было явно не до того. Только обратив внимание на побледневшую азиатку, в руках которой ходуном ходил чайник, Дина стала приходить в себя и опасливо осматривать зал на предмет источника опасности. Официантка слила в чабань первую порцию чая и трясущимися руками предложила продегустировать гостье аромат раскрывшихся листьев. Дина машинально вдохнула землистый запах черного пуэра и, не отрывая глаз от второго гостя чайной, нащупала в просторной сумке рукоять пистолета «Глок-18». Китаянка с горем пополам налила первую чашку густого бурого напитка в маленькую чашечку размером со стандартную солонку, извинилась и засеменила в подсобное помещение.

Гнетущее ожидание неизвестного прервал сам гость и, не поворачивая головы в сторону девушки, спросил:

– Что ж ты чай не пьешь? Такой аромат чудесный.

У Дины в горле застыл ком, а конечности словно парализовало. Мерзкое ощущение непонятного липкого страха и отчаяния одновременно полностью завладело сознанием девушки, но, сохраняя минимальный волевой контроль, пальцы нащупали предохранитель пистолета и привели его в боевое состояние. Какая-то маленькая частичка в испуганном мозгу, словно Брестская крепость на давно захваченной врагом территории, сохраняла боеспособность и не сдавалась. Дина всегда славилась хорошими аналитическими способностями и, зная описательный образ того, за кем многие десятилетия охотился спецотдел отечественной госбезопасности, однозначно идентифицировала личность незнакомца. Кто же еще, кроме старины Гюнтера может произвести такое жуткое впечатление при встрече? Пожалуй, только полковник Субботин. Но нет, тот воспринимался в большинстве своем намного мягче.

– Закуришь, Инн? – металлический с хрипотцой голос незнакомца, казалось, пробирал до костей, отражаясь в сводах черепа и резонируя внутри, как зловещее эхо. Рука мужчины вытащила блестящий серебряный портсигар и подняла его вверх.

– Превосходный табак, рекомендую! – не оборачиваясь, сказал старомодный блондин.

Бледная девушка, по телу которой прокатывалась одна за другой волны мелкой дрожи, никак не могла унять тремор в руках, поэтому держала их под столом.

«Давай же, просто вытащи пистолет и прострели ему затылок! Другого шанса не будет. Действуй!» – несломленный очаг сопротивления в голове отчаянно просил решительных действий от хозяйки, видимо раздухарившись после успешного «выпиливания» террориста в метро.

– Не успеешь, Инночка, не успеешь! Даже не пробуй. Ты ведь умная девочка. Неужели ты думаешь, что я вот так просто пришел подставить тебе под пулю свой затылок?

Девушка молчала. Да и сказать уже она вряд ли что-либо могла. Правая рука изо всех сил сжимала пластиковую рукоять пистолета, но вот сумела бы она сейчас вытащить ее из-под стола, капитанша не была уверена.

Мужчина медленно обернулся вполоборота и с прищуром взглянул в глаза перепуганной девушке. Холодный пронизывающий взгляд серо-голубых глаз, светлые волосы с выбритыми висками, высокий лоб и крупный прямой нос рисовали в голове образ истинного арийца с немецкого пропагандистского плаката конца тридцатых годов.

– Не нервируй меня, прелестное создание, а то вместо нормального диалога придется сломать тебе правую руку. Ей ведь и так, наверно, сильно перепало в аварии?! – усмехнулся ариец.

Девушка обессилено запрокинула голову, прислонив затылок к стене, но пальца со спускового крючка не сняла.

– Не хочешь, значит, по-хорошему?

– По-хорошему – это как? Так, как ты с Геной поступил, урод?! Или с этими, разрубленными пополам? Или как со священником с выдавленными глазами? – в отчаянии выпалила девушка.

– Ну, ты на меня работу отморозков Фауста не навешивай! Воистину, заставь дураков Богу молиться! – с презрением сплюнул ариец. – А вот насчет женишка твоего, не пойму, с ним-то, что не так? – недоумевающее произнес блондин. – Ну, поспал пару суток после нашего общения. Какие вопросы ко мне?

– Ага. Поспал. Вечным сном. До сих пор никак не проснется.

– Ты что такое несешь? Ты его труп видела? – начинал свирепеть грозный собеседник, громко говоря на весь зал.

– Я только через месяц после его смерти в себя пришла, его к тому времени уже давно похоронили, – не улавливая до конца нить разговора, с подозрением ответила капитанша.

– А-а-а, теперь ясно! – засмеялся ариец. – Дай угадаю, про гибель жениха тебе, наверное, гэбэшный старец напел перед вербовкой? И даже могилу показал, – рассмеялся блондин в глаза перепуганной собеседнице.

Девушка молчала не в силах оторвать усталых глаз от подошедшего к ней любителя довоенной моды.

– Старый черт таких басен про меня насочинял, что я уже не одно десятилетие диву даюсь изобретательности очередных «вбросов» лубянковского сторожила. Но, впрочем, совсем не удивлюсь, если твоего Гену Субботин действительно упокоил! – зло усмехнулся блондин.

Уловив отчаянный взгляд обессиленной собеседницы, ариец несколько смягчил тон и, выдержав паузу, продолжил:

– Ты, вроде, умная девушка, а адекватную картину реальности сложить не смогла. Вот тебе два факта: ваш капитан спецназовский, которого старец двенадцать лет продержал в дурдоме, пока начисто не вычистил память и подсознание и жена его, бедолага, ни сном ни духом не знала, жив ли ее муженек или нет. А ведь до последнего так и не было известно, оставит ли его Субботин в живых. Соблаговолил все-таки. Но, как всегда, чисто в утилитарных целях, на все у старого черта есть свой расчет. Нет, я тебя умоляю, о совести тут речи не идет, Инночка. Этот механизм психики уже давно выключен за ненадобностью у таких существ. А вот и второй факт: неужели ты думаешь, что, имея в арсенале такие технические и людские ресурсы, коими располагает Субботин, вы так и не смогли найти пропавшего богомольного спецназовца Колю, которого я стащил у тебя из-под носа в линейном отделе полиции? Да его никто и не искал никогда! Дурачок убогий не побежал бы никому жаловаться и что-то рассказывать, он ведь только о монастыре мечтал.

– Где он сейчас?

– Убежал на следующий день после нашей с тобой первой встречи. Проворонили его фаустовские ротозеи, когда потащили его в тоннели. И поминай как звали!

Сквозь забор предубеждений и защитных механизмов психики девушки, которая в состоянии стресса уже не срабатывала адекватно, наконец-то, начали проникать первые порции сомнений. Последним ударом, от которого измочаленный бастион сопротивления рухнул, были небрежно брошенные на стол, словно карты из рук проигравшегося игрока, цветные фотографии. На них за большим обеденным столом сидели молодые искатели приключений Саша с Надей, пропавшие из Гениного внедорожника в день его официальной гибели, а главный злодей всех времен и народов с улыбкой разливал им вино по бокалам.

– Они живы? – отрывисто спросила девушка.

– Намного живее тебя настоящей, – сухо улыбнулся ариец, скептически оценив состояние собеседницы.

Затем медленно приподнялся, ногтем изящно стряхнул со шляпы маленький ивовый листок и протяжно молвил:

– Обожаю холодное лето в Москве и хочу прогуляться. А у вас, радость моя, есть всего лишь два выхода: или самой прийти в спецклинику и честно попросить изобразить вам лоботомию, но боюсь, что местные «весельчаки» вколят вам миорелаксант и заживо сожгут в крематории, они это любят, забавляются так еще с тридцатых годов. Поверь на слово, не нужны государству недобитки спецотдела «Зет». Вас всех в ближайшее время приведут в соответствие с вашими официальными некрологами многолетней давности.

– А какой второй выход? – безэмоционально поинтересовалась девушка.

– Хм, ну хотя бы составить мне компанию на сегодняшней прогулке, о большем просить пока нет смысла.

Блондин развернулся и медленно пошел к выходу, на ходу надевая шляпу. На мгновение замер в дверях и через плечо коротко бросил:

– Жду пять минут.

Ровно через десять минут, не обращая никакого внимания на начавшийся ливень, в роскошный салон припаркованного перед входом черного «Мерседеса», еле волоча ноги, ввалилась Дина. Или Инна. Или кто-то еще в черном приталенном плаще и с взъерошенными мокрыми волосами, которые она даже и не думала приводить в порядок.

– А что за имя такое тебе старец подобрал – Дина? – неприязненно буркнул сидевший на водительском месте ариец. – Мне больше нравилось Инна. Хотя пластические хирурги постарались на славу, вопросов нет. Теперь ты мне нравишься больше, чем тогда с похмелья в полицейском отделе.

– Ну, хоть какой-то плюс! – пробурчала себе под нос девушка. – Табачком хвалился, так угощай!

Из чуть приоткрытого окна еле заметно струился сигаретный дымок. Снаружи поливал дождь, разбавляя серыми тонами и без того унылые панорамы столичных улиц, проносящихся за окном. Ход мыслей девушки остановился еще там, в чайной, и более голова не хотела воспринимать ничего нового, пусть оно и окажется самой будоражащей правдой. Чересчур много кардинальных перемен за два года. Гори оно все синим пламенем. Что будет, то и будет. С меня хватит…

P. S. Много разных испытаний выпало на долю наших героев в последующие дни, недели и месяцы, но об этом как-нибудь в другой раз.

P. P. S. Ах, да, забыли замолвить словечко за лютую полярную зону и ее вечного сидельца – деда Жору Сверчка.

«Белый медведь» медленно возвращался в привычное русло тюремной жизни. Зэки с утра до вечера ремонтировали разрушенные и поврежденные строения. Мало-помалу заработали некоторые цеха. Жизнь постепенно наполнилась привычными событиями. Погибших при захвате заключенных похоронили рядом с колонией в безымянных могилах, трупы родным не выдавали. Официальной версией гибели заключенных объявили взрыв баллонов с газом в производственном цеху. Поле рядом с колонией покрылось сотнями новых колышков с табличками, на которых вместо имени, фамилии и годов жизни был указан один лишь номер.

Дед Жора больше недели отсутствовал в своей каморке в котельной, а вернувшись туда, старый каторжанин долго с опаской смотрел на то место, где он проломил голову неосмотрительному пулеметчику. Следаки давно забрали труп, а вот лужу засохшей крови на бетонном полу оттирать пришлось Сверчку самостоятельно. Заложив тряпками и картонными листами прорехи в окнах и немного прибравшись в помещении, дед Жора распаковал пожитки из старого латанного-перелатанного сидора, который не так давно принял на себя изрядную долю осколков гранаты. Над допотопным колченогим столом Сверчок первым делом прилепил старенький календарь десятилетней давности – подарок загадочного полковника-чекиста. Затем старик принялся проверять свои заначки в котельной, запрятанные в десяток всевозможных тайников: и курево, и чаек, и несколько самодельных ножей и заточек – все было на местах. А вот в самом дальнем углу под выбитым из кладки силикатным кирпичом, где дед обычно хранил скудную наличность и шикарную колоду самодельных карт, подарок ростовских катал, на этот раз лежал странный холщовый сверток. Дед Жора аккуратно развернул его и чуть не рухнул на стул. В свертке лежал новенький сотовый телефон. С виду ничуть не хуже, чем «насаженный» у беспредельщика навигатор, да еще и зарядное устройство к нему. А Сверчок уже и забыл к тому времени, на что намекал полковник, когда прощался. Старик долго смотрел на модную вещицу, потом завернул все обратно, как было, и затолкал в тайник. От волнения каторжанин вышел на улицу, уселся на пенек, смахнул слезинку с глаза и закурил. Вот как жизнь крутанула на старости лет!

А ведь Сверчок после описанных событий стал настоящей легендой! Несколько дней после штурма Сверчка держали в ШИЗО, а когда выпустили, то все зэки уважительно и сочувственно смотрели на старого сидельца, которому, как все считали, перепало и от беспредельщиков, и от мусоров. И, конечно же, о Сверчке поползли байки, которые через год уже гремели по всей необъятной России каторжанской. Еще бы! Старый зэк встал против беспредела и, несмотря на тщедушный внешний вид и годы, Сверчок, верный воровской идее, в одиночку отбивался от пятерых матерых боевиков. Откуда только силы взялись! Отомстил дед за честных пацанов и «поставил на пику» самого здорового бычару, взял у него «плетку» и шмалял, пока какая-то сука его гранатой не подорвала. И уже, будучи контуженным и израненным, Сверчок умудрился еще кого-то завалить и сбежать по подземному ходу. Поговаривали, что собирался дед на рывок уйти с оружием, но тут целая рота мусорского спецназа его окружила. Раненый и обессиленный каторжанин отбивался, как мог, но босяцкий фарт, впрочем, как и последние силы закончились. Ломали деда мусора всеми, а потом чуть живого бросили в карцер. Вот так пострадал честный каторжанин за идею. С одной стороны, беспредельщики завалить хотели, с другой – мусора последнее здоровье отняли.

Так и родилась легенда о несломленном старом сидельце в лютой заполярной зоне. И если в самом «Белом медведе» заваленных Сверчком беспредельщиков хроники насчитывали от трех до пяти харь, то с географической удаленностью от колонии это число неумолимо росло, приближаясь в магаданских лагерях к двадцати. Сам же легендарный каторжанин на подобные вопросы отвечал нехотя. Затуманит, бывало, взгляд, погружаясь в тяжелые воспоминания, покрутит трофейную мобилу, словно четки между пальцами, и прохрипит: «Не помню точно, при взрыве контузило сильно». Подобный ответ порождал широкую вариативность при передаче из уст в уста, отчего легенда обрастала все новыми и новыми событиями и фактами. И уже когда в разговоре каторжан проскакивал вопрос: «Ты за Сверчка слышал?», то тут же находились люди, которые его лично знали, «чалились» с ним по трюмам и бурам и даже звонили на волю по диковинной трофейной мобиле. Такой вот он тюремный мир – никого ничем не удивишь!

Примечания

1

Хасан Исраилов (1910 – 25 декабря 1944), Маирбек Шерипов (1905 – 7 ноября 1942) – организаторы антисоветских движений в Чечне в 1940—1944 гг.

2

Абвер – орган военной разведки и контрразведки Германии в 1919– 1944 годах, входил в состав Верховного командования Вермахта.

3

В каббале нефеш, руах, нешама-покровы души человека.

4

«Каждому своё» – надпись над воротами концентрационного лагеря смерти Бухенвальд (нем.)

5

«Свершилось!» – последнее слово Христа на кресте (Евангелие от Иоанна, 19,30)

6

Департамент ФСБ по борьбе с терроризмом и политическим экстремизмом.

7

Hallo aus «Brandenburg» – Привет из Бранденбурга (нем.)

8

Кипиш – суета, шум, паника (крим., жарг.)

9

Положенец – человек, назначаемый «вором в законе» и имеющий право принимать решения в его отсутствие и от его имени на определенной территории или в исправительном учреждении (крим., жарг.).

10

Малява – записка, сообщение на бумаге (крим., жарг.)

11

Смотрящий – уголовный авторитет, уполномоченный решать вопросы на определенной территории (крим., жарг.)

12

Общак – воровская касса взаимопомощи (крим., жарг.)

13

Рыжье – золото (крим., жарг.)

14

Гастроль – выезд воров в другую местность для совершения преступлений (крим., жарг.)

15

Обезьянник – спецприемник, изолятор временного содержания (крим., жарг.)

16

Мокряк – «мокрое дело», убийство (крим., жарг.)

17

Беспредел – действия, грубо нарушающие воровские законы и понятия (крим., жарг.)

18

Ссученный – вор, преступник, заключенный, в силу различных причин пошедший на открытое или негласное сотрудничество с администрацией исправительного учреждения, правоохранительными органами (крим., жарг.)

19

Строгач – исправительное учреждение со строгим режимом содержания заключенных (крим., жарг.)

20

Вертухаи – контролеры исправительного учреждения (крим., жарг.)

21

Отрицала – заключенный, не соблюдающий режим содержания в исправительном учреждении (крим., жарг.)

22

Краснопогонники – военнослужащие внутренних войск МВД СССР, осуществлявшие функции охраны мест заключения (крим., жарг.)

23

А.У.Е. – воровское приветствие «Арестанский удел един» или «Арестанско-уркаганское единство» (крим., жарг.)

24

Шмон – обыск (крим., жарг.)

25

Кумовья – оперативные сотрудники исправительного учреждения (крим., жарг.).

26

Пресс-хата – камера, где отрицательно настроенных осужденных подвергают избиению т.н. «ссученные» по указанию администрации учреждения с целью склонить к отказу от своих взглядов, либо добычи определенных сведений (крим., жарг.).

27

ШИЗО – штрафной изолятор исправительного учреждения

28

Мусорнулся – пошел на сотрудничество с правоохранительными органами (крим., жарг.)

29

Полосатый – сектор, где отбывают пожизненное лишение свободы. Название дано из-за полосатой формы осужденных (крим., жарг.)

30

Рывок – побег из мест лишения свободы (крим., жарг.)

31

Общак – в данном случае имеется в виду сектор с общим режимом содержания исправительного учреждения (крим., жарг.)

32

Крытая – исправительное учреждение с тюремным режимом содержания. В данном случае речь идет о «полосатом» секторе в исправительном учреждении (крим., жарг.)

33

Пупкарь – то же, что «вертухай», контролер исправительного учреждения (крим., жарг.)

34

Вышак – высшая мера наказания. Применительно к СССР– расстрел (крим., жарг.)