Лорд и леди Шервуда. Том 2

Джон откинулся на локоть и за спиной Марианны осторожно толкнул Статли. Когда он тоже лег на спину голова к голове с Джоном, тот указал ему глазами на лорда Шервуда и прошептал на ухо Статли:

– Посмотри на Робина!

Робин полулежал, прислонившись плечом к дереву, и покусывал травинку. Со стороны могло показаться, что он дремлет. Но Статли заметил, с каким пристальным вниманием лорд Шервуда из-под ресниц наблюдает за Марианной. Он смотрел на нее так, словно она была его противником, которому он собирается бросить вызов, и сейчас раздумывал, как надо будет вести поединок, чтобы добиться победы.

Переведя взгляд на Джона, который так довольно ухмылялся, словно Марианна пела по его замыслу, Статли усмехнулся и удрученно покачал головой. Джон вопросительно вскинул брови, и Статли в ответ шепнул:

– А теперь посмотри ты. Не на Робина! На Вилла.

Джон посмотрел туда, куда ему указал Статли, и помрачнел. Вилл смотрел на Марианну точно так же, как лорд Шервуда.

– Вот это плохо! – шепотом проворчал Джон. – Надо поговорить с ним!

Статли с сомнением покачал головой.

– Да, но говорить с Виллом вправе только Робин.

– Значит, я поговорю с Робином! – решительно прошептал Джон.

Отвлеченная шорохами и перешептыванием, которые шелестели за ее спиной, и уставшая, Марианна в последний раз провела пальцами по струнам и отложила лютню. Нежно улыбнувшись, еще погруженная в грезы собственных напевов, она подняла затуманенные глаза на притихших товарищей и вдруг заметила, что они все молча смотрят на нее. Ее глаза прояснились, и Марианна, которую вдруг закрутил поток темного ужаса, едва не вскочила на ноги. Но Робин вскинул руку, останавливая ее порыв, и сказал мягко и властно:

– Мэриан, не бойся! Мы все просто залюбовались тобой.

Она встретилась с ним взглядом и не смогла отвести глаз. В первый раз за все время, что она жила в Шервуде, она увидела в его глазах нежность, и золотые искорки ласковой улыбки, и понимание. Вспомнив, как он умеет читать по ее глазам все, о чем она думает и что чувствует, Марианна тут же опустила глаза. Но выступивший на скулах румянец выдал ее волнение, и Робин едва заметно улыбнулся, наблюдая, как Марианна пытается укрыться, возводя вокруг себя невидимые стены.

– Почему ты замолчала, Саксонка? – с тревогой спросил Бранд, когда наступившая тишина рассеяла очарование, навеянное голосом Марианны.

– Я охрипла! – улыбнулась Марианна и, вернув лютню Алану, так же, как он, провела пальцами по горлу. – Давно не пела.

Стрелки рассмеялись. Статли подал Марианне флягу с сидром и, пока она пила, заботливо укутал ее плечи плащом.

– Пора спать! – потянулся Дикон и сладко зевнул. – Хьюберт, где ты ляжешь?

– Возле Саксонки! – ухмыльнувшись, заявил Хьюберт. – Я хочу увидеть сегодня райские сны, а для этого надо лечь рядом с ангелом.

– Вот как? – буркнул Джон, заметив, как загорелись одинаково недобрым огнем глаза Дикона – закадычного друга острослова Хьюберта, Вилла и что-то похожее на отблеск стали мелькнуло в бесстрастном взгляде лорда Шервуда. – А ты уже был в раю и знаешь, какие сны там снятся?

– У него этот рай в селении, что в пяти милях от Шервуда, – улыбнулся Вилл, догадавшись, что Джон твердо намерен никого и близко не подпустить к Марианне. – Там, где живет крошка Дженнет.

– Ты почему вдруг так заулыбался? – встревожился Хьюберт и подозрительно посмотрел на Вилла, забыв и думать о Марианне.

– Ну что ты, Хью! – лениво повел плечом Вилл, переворачиваясь на спину и все с той же улыбкой глядя в ночное небо. – Неужели ты подумал, что я способен отбить подружку у товарища?

– Очень даже способен! – проворчал Хьюберт, но, заметив протестующий жест Вилла, довольно рассмеялся. – А! Я понял: ты просто завидуешь мне! Но сегодня, глядя на Саксонку, пока она пела, я почти забыл о самом существовании других девушек на свете. Вы только посмотрите, как она сердится, стоит бросить в ее сторону ласковый взгляд! Успокойся, Саксонка, я верный друг моей малышки Джен! Да и Дик вот-вот перережет мне горло. Ай, Дик, ты сейчас проткнешь меня локтем!

– Болтун! – усмехнулся Джон, посмотрев в сторону покрасневшего Дикона, который действительно сжимал рукоять ножа.

– Вот уж нет! – не согласился Хьюберт. – Это ты, Малютка, верный муж. А всех остальных, по-моему, этим вечером очень взволновала красота нашей воинственной леди!

– Если ты не заткнешься сам, тебе помогу я, – раздался в ответ голос Марианны.

Встретившись с ее ставшими недобрыми глазами, Хьюберт поднял обе руки в знак повиновения и улегся возле Дикона.

– Да, Робин! – вдруг встрепенулся Дикон. – Ты приказывал напоминать тебе, когда запас наконечников для стрел уменьшается до половины. Так вот, он уменьшился. Если пойдешь на ярмарку, сделай стрельнику заказ.

– Спасибо за напоминание, – ответил Робин. – Кстати, тебе никто не мешает пойти вместе со мной и напомнить мне завтра еще раз.

– Да, конечно! – с готовностью кивнул Дикон.

– И можешь захватить с собой своего приятеля, – добавил Робин.

В отличие от Дикона Хьюберт предложению лорда Шервуда не обрадовался. Поймав вопросительный взгляд Робина, который тотчас почувствовал его замешательство, Хьюберт признался:

– Я готов составить компанию и тебе, и Дику, но если во мне нет особенной надобности, то я очень хотел бы…

– Навестить завтра крошку Дженнет? – договорил за него Робин и улыбнулся. – Ну что же, передай ей привет от меня.

– Непременно! Я что, сам себе враг? – вдруг рассердился Хьюберт. – Она и так уже несколько раз расспрашивала о тебе. Как Робин хорош собой! Какие у него глаза! Ах, мой милый, я так тебя люблю! Ты случайно не знаешь, есть ли у Робина подружка? – передразнил Хьюберт тонкий девичий голос, и стрелки громко расхохотались.

– Значит, Хью, тебе надо обзавестись более верной подругой! – нравоучительно заметил Статли, перемигнувшись с Аланом.

– Еще лучше обзавестись десятком подруг, да таких, чтобы они все хранили мне верность, – не растерялся Хьюберт.

– Что же тебе мешает? – усмехнулся Вилл, поведя глазами в сторону Хьюберта.

– У меня попросту нет такого опыта обращения с женщинами, как у тебя или Робина, – с невинным видом отозвался Хьюберт.

– А ты не слишком разболтался? – угрожающе вскинув бровь, осведомился Вилл, и в его глазах мгновенно вспыхнул недобрый огонек.

– Что такое? Для чьих ушей мои слова не предназначались? – немедленно поинтересовался Хьюберт. – Кажется, ни для кого в Шервуде не секрет, что девицы вам обоим с готовностью вешаются на шею, стоит вам только посмотреть в их сторону!

– Хьюберт, почему ты еще не спишь? – негромко спросил Робин и улыбнулся про себя, заметив, как сузились и помрачнели глаза Марианны, которая внимательно слушала перепалку Хьюберта с Виллом.

– Уже сплю! – под общий смех воскликнул Хьюберт и в подтверждение своих слов с головой закутался в плащ.

Вилл тоже завернулся в плащ и, вытянувшись на траве, сладко потянулся.

– Кого оставим дозорным? – спросил он сонным голосом.

– Чего спрашиваешь, если сам успел улечься? – насмешливо ответил Джон. – Я часок посторожу первым.

– Потом разбуди меня, – сказал Робин, поднимаясь с травы и взглядом выбирая, где лечь.

Джон, не дав ему долго раздумывать, подхватил плащ Робина и расстелил его рядом с Марианной, устроившейся на ночлег возле Статли.

– Ложись на мое место! – предложил он, с невозмутимой улыбкой встретив взгляд Робина, которым тот высказал все свое неодобрение хитростей друга. Заметив, что и дремавшая Марианна проснулась, приподняла голову и встревоженно посмотрела на них, Джон поспешил успокоить ее: – Спи, девочка! Должен же кто-то защищать тебя, пока я буду в дозоре. Статли не добудишься, хоть из рога труби ему в ухо!

– Старый сводник! – улыбнувшись, прошептал про себя Статли и повернулся к Марианне спиной.

Марианна, закрыв глаза, услышала, как Робин лег возле нее, как зашуршал плащ, которым он укрывался. Робин случайно задел Марианну локтем, и она тут же отодвинулась, повернулась к нему спиной и свернулась в клубок. Робин закрыл глаза, и через несколько минут Марианна услышала его ровное дыхание. Она еще какое-то время слышала шорохи листвы, шаги Джона, фырканье бродивших по лугу коней, потом тоже уснула.

****

Робин проснулся, почувствовав прикосновение к руке, и решил, что это Джон будит его себе на смену. Но, открыв глаза, он увидел лицо спавшей Марианны и ее ладонь на своей руке. Потом она вдруг обняла его, уютно устроилась щекой на его плече и прильнула к Робину. Он удивленно скосил на нее глаза, не зная, что об этом думать. Он ведь сам отправлял ее в объезд дозоров с друзьями, но в каждом из них Робин был уверен без малейших опасений за Марианну. А вот ее он в расчет не брал. Неужели она каждый раз на ночлеге в лесу вот так искала во сне объятий, сама не зная, чьих? Но шепот Марианны развеял его сомнения. Уткнувшись лицом ему в шею, она прошептала те же слова, которые шептала в Руффорде:

– Робин! Как мне нравится твой запах! Мне все в тебе нравится, Робин…

Почувствовав себя так, словно из его сердца наконец-то вытащили стальной шип, мучивший его острой болью конец весны и все лето, Робин осторожно, чтобы не потревожить сон Марианны, обнял ее. Он слушал ее сонное дыхание, а сам не спал. Против воли или согласно ей на него нахлынули воспоминания о том, как они встретились в Руффорде. Он – наяву, а ей эта встреча тогда казалась сном.

В октябре прошлого года до него дошла весть о тяжком недуге, поразившем целое селение, и долг целителя позвал лорда Шервуда в путь. Приняв обличье старика, чему способствовали седой парик и накладная борода, длинный балахон и тяжелый плащ до пят, Робин к позднему вечеру добрался до злосчастного селения, называвшегося Руффордом. Поручив коня сопровождавшему его Бранду, обремененный тяжелыми сумками с лекарствами, он пешком пошел к воротам селения и неожиданно столкнулся с кордоном ратников. На их одеждах и щитах был герб Невиллов, во владения которых входили земли Руффорда. По разбитым шатрам и обустроенному костровищу Робин понял, что ратники стоят в карауле не первый день.

– Стой, старик! – рослый ратник решительно загородил Робину путь, всем видом давая понять, что не даст ступить и шагу дальше. – В Руффорд никого не велено пускать – таков приказ леди Невилл!

– Вот как? – недовольно проворчал Робин, стараясь, чтобы голос был старчески скрипучим, и сокрушенно вздохнул: – Значит, я напрасно проделал такой долгий путь?

Ратник окинул взглядом пропылившийся плащ Робина и сделал радушный жест в сторону костра:

– Садись к огню, отдохни и обогрейся! Судя по одежде, твой путь и впрямь был не близким. Если не побрезгуешь остатками нашего ужина, перекуси с дороги.

Решив узнать, что делают ратники Невилла в Руффорде, Робин не стал отклонять приглашение и сел возле костра. К нему придвинули блюдо с хлебом, сыром и холодной бараниной, один из ратников подал фляжку, наполовину полную вина.

– Что тебя привело в Руффорд? – полюбопытствовал ратник, который привел Робина к костру. – Неужели ты не слышал, что в здесь стряслась беда? Селение поразил мор. Любой, кто сейчас окажется в Руффорде, может прямиком отправиться на погост!

– Весть об этой беде и позвала меня в дорогу, – ответил Робин. – Я лекарь, и мой долг – спешить туда, где нуждаются в исцелении.

Ратники в знак уважения к гостю склонили перед ним головы.

– И все же не обессудь, почтенный! – вздохнул старший ратник. – Леди Невилл приказала нам охранять все пути, что ведут в Руффорд, и никого, будь он конным или пешим, не пускать в селение. Хоть ты и лекарь, мы не можем нарушить приказ нашей госпожи – леди не сделала исключений ни для кого. Она сказала, что путники могут разнести недуг по всему графству, и вот тогда случится непоправимая беда.

– Ваша госпожа полностью права, – подтвердил Робин, и ратник довольно улыбнулся.

Леди Невилл… Робин подумал, что сэр Гилберт вступил в повторный брак. Он помнил, как страстно и безнадежно любил лорд Невилл свою жену леди Рианнон, но, видимо, время в силах излечить любую боль, даже сердечную. Робин спросил о даме, которая стала новой супругой сэра Гилберта, и с возрастающим удивлением слушал ответ старшего ратника.

– Нет, наш лорд сэр Гилберт и в мыслях не держит вступать в брак второй раз! Леди Невилл мы называем его дочь – леди Марианну, – суровое лицо ратника мгновенно смягчилось, едва он упомянул имя Марианны. Улыбнувшись, ратник смущенно пояснил: – Конечно, сама она не именует себя так, как зовем ее мы, но леди Марианна и впрямь госпожа владений Невиллов. Она, как только вернулась из монастыря, сразу принялась управлять землями отца, да так умело, что сэр Гилберт на нее не нарадуется. Похоже, он и сам не заметил, как передал ей бразды правления! Он поручил ей даже вершить суд, и ее решения всегда справедливы и разумны настолько, что и те, не в чью пользу она разрешала спор, отзывались о ней с хвалой!

Робин в то время очень много думал о Марианне и не преминул узнать о ней больше. Поэтому он осторожно сказал:

– Я слышал много добрых слов о леди Марианне…

Он не надеялся, что ратники проявят большую откровенность, но они так оживились и подвинулись ближе к нему, что Робин понял: они готовы говорить о своей леди до рассвета.

– Говорят, что она умна, хороша собой, добра и великодушна, – продолжал Робин, вопросительно поглядывая на ратников.

– Ни одного слова лжи или преувеличения, – горячо подхватил старший ратник, потом покачал головой, всем видом выразив сомнение: – но вряд ли слова могут описать в действительности, как она прекрасна душой, красива обликом и добра сердцем!

– Тогда почему она запретила пропускать в Руффорд всех, не сделав исключение для лекарей? – возразил Робин и хотел добавить, что такой поступок не украшает Марианну, но ответные слова ратника заставили его онеметь.

– А зачем? Во всех Средних землях нет более искусного целителя, чем сама леди Марианна! – с тайной гордостью сказал ратник. – Она сейчас в Руффорде и сама лечит тех, кто заболел.

– И сэр Гилберт отпустил дочь в селение, пораженное мором? – только и смог вымолвить ошеломленный Робин.

Ратники в смущении переглянулись, и старший ответил:

– Нет, конечно. Сэр Гилберт сейчас в валлийских владениях и не знает, что в Руффорд пришла болезнь, как и о пребывании здесь леди Марианны. Я же говорил тебе, что это был ее приказ.

Пробормотав благодарные слова за ужин и беседу, Робин покинул гостеприимных ратников, объяснив им, как его можно найти, если их госпоже все же понадобится помощь. Выйдя из освещенного костром круга, Робин прислонился спиной к дереву и закрыл глаза, пытаясь прийти в себя.

Она в Руффорде!

В Руффорде, где, как он знал, за одну неделю умерла треть жителей! И она, зная о том, что болезнь очень заразна, отправилась в самое логово недуга и смерти! Ратники забыли сказать, что нет слов, которые могли бы достойно и красочно описать легкомыслие их госпожи, а не только красоту и прочие достоинства. Глупая, безрассудная девчонка!.. Робин скрипнул зубами и глубоко вздохнул. А есть ли ему дело до причуд леди Марианны, которыми она заполняет досуг?

Его внимание привлек оживленный гул голосов. Посмотрев в сторону костра, Робин увидел, что ратники вскочили на ноги и устремились к селению, но через пару шагов все как один остановились, словно наткнулись на невидимую преграду. Избегая попасть в свет костра, Робин сделал несколько шагов в ту же сторону и увидел преграду, о которую споткнулись ратники.

Ею была девичья ладонь, вскинутая в запрещающем жесте. Освещаемая отблесками костра, Марианна зябко куталась в плащ и негромким размеренным голосом перечисляла ратникам, что ей необходимо получить из Фледстана: съестные припасы, травы, воду. Робин слушал, но почти не разбирал слов, только неотрывно смотрел на нее. Ему стоило больших усилий не выйти из темноты и, схватив ее в охапку, увезти далеко от места, где обосновалась Смерть. «Как ты можешь так рисковать собой?!» – взывал он с отчаянием, вглядываясь в побледневшее, очень усталое, но такое милое лицо, обрамленное светлыми косами. Сейчас он снова не признал бы в ней знатную леди, и не столько из-за простого платья, в которое она была одета, сколько из-за ее поступка, который не совершила бы ни одна из знатных и благородных девиц, – самоотверженного поступка, подчиненного долгу целительницы, но безмерно опасного для самой Марианны.

– Тут один старик приходил, – сказал старший ратник, когда Марианна смолкла. – Говорил, что он лекарь и пришел помочь жителям Руффорда. Может быть, леди Мэриан, вам пригодится его помощь? Вы только скажите, и мы догоним его! Вряд ли он успел далеко уйти.

Робин невольно улыбнулся, услышав обещание разыскать его, которое мог дать только тот, кто и в малости не знал повадок лорда Шервуда.

– Нет, – недолго подумав, ответила Марианна, – болезнь пошла на убыль, так что помощь не требуется. Если увидите этого славного старика, поблагодарите его от моего имени. А завтра я должна получить из Фледстана все, что сейчас назвала вам.

И она, закрыв лицо до глаз маской из ткани, пошла обратно в селение.

«Девочка моя! – мысленно крикнул вслед ей Робин. – Ты все делаешь правильно! И то, как защищаешься, и травы, которые ты перечислила, нужны тебе для тех лекарств, которые способны побороть эту болезнь! Но сейчас согласись, и пусть они позовут меня! Ведь ты там совсем одна, а сколько у тебя осталось сил?»

– Госпожа! – неуверенно окликнул ее ратник. – Если опасность миновала, не лучше ли вам вернуться во Фледстан?

Очевидно, не высказанные до конца опасения Робина за жизнь Марианны все же посеяли сомнения в душе старшего ратника. В ответ раздался серебристый смех Марианны, и, уже едва видимая в темноте, она помахала рукой.

– Потерпите несколько дней! – эхом донеслось до ратников и лорда Шервуда. – Пока я еще нужна здесь!

Робин вернулся в Шервуд. Все последующие дни для него не было важнее новостей, чем те, что касались Руффорда. К его огромной радости новости приходили самые утешительные. Число больных стремительно убывало, выздоравливающих – росло. Смерти пришлось отступить перед упорством и умением Марианны. Робин уже вздохнул спокойно и, перестав тревожиться за Марианну, полностью окунулся в дела Шервуда, когда в лагерь на взмыленной лошади примчался отец Тук.

– Ко мне заявился один из ратников Невилла, – задыхаясь, сказал он и жадно осушил кубок вина, не заметив, как половину пролил себе на грудь. – Помнишь, ты предупреждал меня, что если они станут искать старого лекаря, я должен сразу найти тебя?

– Значит, леди Марианне все же понадобилась помощь? – спросил Робин, очень внимательно посмотрев на священника.

– Так и есть, ей она и понадобилась! – с отчаянием воскликнул отец Тук и в волнении схватил Робина за руку. – Он сказал, что Марианна заболела, что ей очень плохо и никто не знает, как ей помочь! Сделай же что-нибудь, Робин, иначе она умрет!

Священник зарыдал, не стыдясь слез. Не медля ни минуты, Робин разбудил Джона, приказал ему отправляться по дозорам вместо себя и предупредил, что уедет на несколько дней. Джон не успел спросить его, куда и зачем, как Робин уже был у себя и спешно переодевался, принимая облик старика. Собирая в сумку необходимые лекарства, он не заметил появления Эллен, которая стояла на пороге, наблюдая за сборами Робина.

– Я была у отца Тука и приехала вместе с ним, – сказала она, когда Робин наконец бросил на нее взгляд. – И сейчас я поеду с тобой. Не возражай! Ты едешь врачевать девушку, и тебе понадобится женская помощь.

– Хорошо! – отрывисто сказал в ответ Робин и вытолкнул Эллен в коридор. – Но если твоя лошадь отстанет, не обессудь: я не буду тебя ждать!

Они едва не загнали коней, домчавшись до Руффорда за немыслимо короткое время. Ратники, несшие караул у ворот селения, завидев всадников, бросились им навстречу.

– Хвала Святой Деве! – воскликнул старший ратник, узнав Робина, и, едва дождавшись, пока он спешится, увлек его к селению. – Идем быстрее!

Пока они шли к дому бейлифа, который на время стал пристанищем Марианны, ратник торопливо говорил:

– Позавчера она показалась мне бледнее обычного, но я решил, что она просто устала. Столько дней и ночей почти без сна! Вчера утром она сказала, что сегодня мы можем вернуться во Фледстан, и она вместе с нами. А днем служанка бейлифа прибежала к нам и сказала, что госпожа пожаловалась на озноб. Я пошел вместе с ней в селение. Леди выбранила меня, ответила, что с ней все в порядке, и приказала возвращаться. Но всего через пару часов она прилегла отдохнуть и больше не смогла подняться с постели. К вечеру она стала задыхаться, у нее начался жар, а к ночи она впала в беспамятство. Словом, все, как у тех, кого сразил этот клятый недуг! Я уже не чаял дождаться тебя!

Робин, внимательно слушая ратника, распахнул дверь. Служанка отвела его к постели Марианны, и Робин, передав сумку с лекарствами Эллен, сел рядом с девушкой и взял ее за руку, нащупывая пульс. Биение пульса было очень слабым и частым, а исхудавшая рука Марианны горела огнем. Не замечая взглядов – жалостливых служанки и отчаянных ратника, Робин тщательно изучал лицо Марианны.

Как она бледна! Не опоздал ли он? Нет, смерть не получит такую жертву! Пальцы Робина уверенно пробежали по телу Марианны там, где он ожидал нащупать уплотнения, которые свидетельствовали бы о заражении, но ничего не нашел. На лице Марианны не было и следов сыпи. Робин склонился к ее груди, прислушался к дыханию и понял, чем она больна. Он даже рассмеялся, и все, кто был в доме, включая Эллен, посмотрели на него как на сумасшедшего.

Выпустив руку Марианны, Робин принялся доставать из сумки нужные ему лекарства. Отыскав большой флакон с мазью, он подал его Эллен:

– Натри ее этим, Нелли, переодень в сухую сорочку и застели постель свежими простынями.

– Ты вылечишь леди Марианну?! – не выдержал ратник, с силой тряхнув Робина за плечо.

Робин снял с себя его руку, приказал служанке принести воды и стал готовить лекарство.

– Да, не тревожься, – ответил он ратнику. – Это всего лишь простуда. Леди была до крайности утомлена, вот ее и одолел самый обычный недуг. Смерть ей не грозит: два-три дня, и она будет здорова.

Ратник с глубоким вздохом облегчения вытер взмокший от пота лоб.

– Хвала Святой Деве! – повторил он. – А я уже думал о том, что мне сказать сэру Гилберту, который утром прибудет в Руффорд, как объяснить ему, почему я не уберег его дочь!

– Слова так важны? – спросил Робин, смешивая лекарство с водой.

– Нет! – горячо ответил ратник. – Я просто подставил бы голову под его меч и счел бы такую кару справедливой!

Робин хотел успокоить ратника, но смог лишь кивнуть ему и выставил вон из дома. Эллен со служанкой растерли Марианну мазью и уложили ее в перестеленную кровать. Робин сел рядом и, подхватив Марианну под спину, напоил ее приготовленным лекарством.

В дверях снова показался ратник:

– Сэр Гилберт непременно захочет поблагодарить тебя! Не упусти возможность поправить дела. Ему не будет жаль ничего за жизнь леди Марианны! Уверен, он пригласит тебя провести остаток дней во Фледстане, если ты того захочешь!

Робин едва не рассмеялся, представив, как обрадуется сэр Гилберт тому, что в его замке обоснуется лорд вольного Шервуда. Ратнику же он ответил:

– Мои дела в порядке, а жизнь вашей госпожи сама по себе будет для меня наибольшей благодарностью.

Он решительно выпроводил ратника и отправил служанку искать ночлег в другом доме. Ему хотелось снять с себя тяжелый балахон и парик с бородой, что он и сделал, едва за всеми закрылась дверь. Освежившись холодной водой, Робин вернулся к постели Марианны. Сев на кровать возле нее, он взял девушку за руку и долго всматривался в ее лицо.

Как только он мог подумать, что ее пребывание в Руффорде было желанием заполнить праздный досуг! Как он вообще мог принять ее за избалованную девицу, испорченную богатством, высоким положением и всеобщим восхищением ее редкой красотой? Ведь все ему говорили правду: она и впрямь была безмерно доброй, сострадательной к чужой боли, великодушной и самоотверженной!

Робин ласково положил ладонь на лоб Марианны, на котором выступила испарина. Только сейчас он понял, какую боль испытал бы он сам при вести о ее смерти.

Ее лицо было бледным и осунувшимся, но и таким оно казалось Робину прекрасным в обрамлении светлых волос, разметавшихся по простыням. Он с трудом удержался от желания погрузить руки в сыпучие россыпи ее кос, но не смог не дотронуться до ее губ легким поцелуем, как если бы проверял дыхание Марианны. И кроме восхищения она, даже такая – истаявшая от жара, все равно вызывала в нем желание.

– Вот и пришел твой час, – услышал он голос Эллен и, подняв голову, встретил ее печальную улыбку. – Как бы ты ни отгораживался от женских чар, все равно не уберегся! Недаром когда ты и прежде упоминал о ней, то всегда называл своей невестой. Твое сердце предчувствовало любовь к ней, хоть ты сам и не помышлял об этом!