Кубик

– Почему?

– Ты не поверишь, я нашло выход. – Дей повесило его куртку. – Давно не виделись. Ты набрало. – Оно хлопнуло Бад по фактуре.

– Это тот взгляд?

– Там написано. – Поллу потянуло его в кухню.

– Не знаю. – Дей шло следом, нависая на высоком плече Бад. – Я в офисе проверило всё трижды, нужен образец.

– Что? – Запуталось Бад.

– Рассказать в общем или так, чтобы было понятно? – Спросили они оба. Бад уселось на диван и сказало:

– А продлёнка? – Село Бад. – Отстранили тоже, говорю же. – И почему такое грязное?

– А ты когда пришло? – Бад вдруг опомнилось, посмотрев на Дей.

– Только что. – Дей подобрало нужные инструменты и село раскручивать болты

– Так и что мне делать? – Поллу повисло на руке Бад.

– Как? – Бад приобняло своего ребёнка.

– Через дверь. – Дей поменяло инструмент. – По лестнице, по улице.

– Я полчаса следило за всеми входами в здание, ты не заходило.

– Зачем ты следило за всеми входами в здание? – Дей подцепило стержень.

– А это что такое? – Поллу повернуло в руке тубу, достав её из кармана куртки.

– Это… – Бад перехватило у неё запись. – Ничего. Туба.

– Зачем? – Поллу пошло за ним в комнату.

– Что бы… Так, собирайся. Возьми что-нибудь, вещи там. К Сиренити поедешь. – Бад достало рулон фольги с пошло с ним на кухню. – На несколько смен.

– К Сиренити! – Закричало Поллу. – На несколько! – И побежало собираться.

Бад прошло мимо Дей и открыло окно. Сигнал перед началом оповещения слышен и через закрытые окна, но оно боялось отвлечься и пропустить его. Пока нет сигнала – всё в порядке. Они не знают, кто застрял, кого придавило, а кто сбежал. Не могут знать. Получается, время есть. Нельзя торопиться, нужно собраться. Оно хотело сразу начать копировать, но себя осекло. Село. Выдохнуло. Дей так же маниакально разбирало циклометр и у Бад появилась минута, чтобы его осмотреть. Сколько времени прошло? Цикл, два? Когда они в последний раз виделись? Вроде бы ничего не изменилось, существо не может успеть за это время постареть. А до прошлого раза прошёл здоровый промежуток. Тогда разница была ощутимей. Дей тогда говорило, что оно готово, что отошло после потери и готово жить дальше. Оно не забыло, того, что было, не оставило это, а вытерпело и выждало. Трагедия изменила его, превратив в спокойность, безучастность, апатию, в тело, вяло таскающее себя по земле. Теперь что? Оно само пришло, само. Его не пришлось тащить в квартиру, уговаривать и заставлять. Оно двигалось не медленно, томно и неохотно, а активно, торопясь и уверенно.

Они сидели в тишине с минуту, не ощущая неловкость присутствия в молчании. Бад смотрело на движения Дей, на уже не столь ловкие пальцы как во студенческие времена, на лицо, оттягивающееся назад, а не приближающееся при рассмотрении мелких деталей, на хмурые брови, разошедшиеся с возрастом. Когда часто видишься с кем-то, то разница взросления не заметна. Когда видишься очень редко, то разница не столь важна. Но когда помнишь его молодым, растёшь рядом, живёшь, но вдруг всё прерывается, то видна вся изменчивость. На себе прочувствывается история жизни другого.

«Получается, и оно меня так же видит?» Бад посмотрело на свой под одеждой увеличивающийся живот, на бледную кожу рук, ощутило тяжесть в позвонках, от усталости согнутых. Может и разница в росте скоро не будет заметна, если диски сдавятся, кости сожмутся и шея поглотится плечами? На себе это не так ощутимо. Если резко – да. Насморк: и сразу вспоминается радость свободного дыхания. Инвалидность заставляет ценить, казалось бы обычные, сами собой разумеющиеся физические возможности. Плавный же переход, не заметный, навязывает новые обстоятельства и меняет безучастно. Как будто так всё всегда и было. Можно… вернее нужно, и со временем, свыкаемся. Это я. Новое я. Такое, как и всегда, хотя в его глазах совсем другое.

– Там же дальше от горы, получается вода твёрже, я возьму лопатки и попробую всплыть вверх. – Поллу забежало, похлопало лопатками и выбежало.

Бад даже не повернулось на ребёнка. Дей же, не замедляя усердия, оторвалось и слегка проследило за Поллу.

– Тебе тоже стоило бы малютку завести. – Шмыгнуло носом Бад, заметив заинтересованный взгляд Дей. – Всяко не одно. Могу помочь… – Они ухмыльнулись.

– Я? – Дей вытащило длинный провод и стало его наматывать на стержень. – Какой из меня роститель? Да и зачем? Там же надо ещё…

– Брось! Весь этот бред с правами, это… бред. – Бад положило тубу на стол рядом и размотало фольгу. – Вся эта фишка – показуха только. Как до этого-то, что вышло? Или ещё… Помнишь, что раньше было? Какие попытки взять это всё в нормальное русло? – Оно оторвало часть фольги. – Сначала же всё на нас и было, как и в дикой природе. То есть, как будет, так будет. Как вырастет чадо, так и вырастет, остальное не важно. Мы же как-то выросли. И все так своих детей растили. И это было нормой. – Фольга намоталась на тубу и оно аккуратно отреза́ло лишнее. – Все плодились направо и налево. Не важно, есть у тебя образование, нет. Деньги есть или нет. Хочешь ты ребёнка или нет. Спарилось и готово. Домашнее животное. Растение. Так, для развлекухи. И это здравомыслящее общество могло себе позволить, разумные, рациональные существа, ни ползущие приматы, ни амбистолапитеки, а говорящие, думающие, не только о себе, а о целом строе. О безопасности снаружи думаем, а изнутри? Какие армии тогда были у этих дебилов, чтобы с друг другом бороться! И в тоже время наркоманы заводили себе детей. Больные. Преступники. Все! Неважно. Чисто поржать заводили детей. Для смеха заводили. И никто не лез в это, это было нормой. – Бад обмотало фольгой тубу и стало разглаживать. – Затем начинали практиковаться первые общественные воспитальни. Главное, всё так плавно проходило, незаметно, чтобы народ ни возникал. А народ-то возникал…

– Это не до конца известно. – Дей сматывало концы обмотки.

– Известно точно, что было. Если есть хоть какое-то упоминание, получается, в какой-то степени это и было. Может не в тех масштабах, но было. – Бад прощупывало фольгу, намечая начало борозды. – И ведь приняли. И как норму приняли. Нет, идея-то хорошая, воплощение – ужас. Им нужен был контроль, хоть какой. Чтобы во все сферы жизни нос свой сунуть, вот и эту вещь продолжили. Если организация, получается, у неё должна быть какая-то аккредитация. Допускаем к воспитанию квалифицированных сотрудников. Затем уменьшаем группы, вводим льготы. Составляем курсы. И вот это уже не отдельная профессия, а разрешение для кого попало. Права. Как на машину. Нет, правильно. Нельзя же кому попало водить машину, оно расшибётся, машину угробит и окружающих. Тоже и с детьми. Машину с детьми сравнили! Нет, а правильно: иначе каждое будет растить, как ему вздумается, а существам потом жить. Ужас, какие масштабные вещи творят. – Оно нашло нужную выемку и упёрло в неё ноготь. Туба поворачивалась, а проминавшаяся фольга повторяла погрешности тонких выемок. – Сколько тысяч циклов прошло, а в таком простом, но столь важном деле никак не могут точку поставить. И теперь к этим правам не стоит сильно… большое значение придавать. Это лишь очередной этап. Способ отделаться. Мы лишь промежуток, для чего-то большего, того, что будет только когда-то там. А мы эксперимент воспитывания. Учиться два месяца, по заре. Ты уравновешено, ориентируешься в пространстве, умное, деньги есть. Большего там не нужно. Формальность. Вот если бы там действительно нужным вещам учили… Пелёнки сворачивать, не знаю… Терпению, спокойствию, размеренности. Чтобы детям с детства говорили, что ростители могут врать, могут ошибаться. Так ведь нет же. Скажи ребёнку такое, и он сразу взбесится и потеряет к тебе доверие. Собственно, что и в государстве творится.

– Да нет… – Дей подскочило к ящику с инструментами. – Я не с точки зрения закона, а со стороны жизни, какое у меня право есть?

– У тебя? – Бад коротко вскрикнуло. – Ха! Самое, что не на есть правое право.

– Да нет, что я вообще сделало в жизни? – Бад перевело глаза на разобранное устройство на столе, затем обратно на Дей. – Нет. Я имею в виду само. А это Мий, да ты, да…

– Опять отчаиваешься.

– Что? Нет…

– Теперь отнекиваешься. – Бад указало на него.

– Да нет…

– Ты принципиально совсем не соглашаешься?

– Нет я…

– Нет – не со всем? Нет – не соглашаешься? Или целая моя фраза не верна?

– Я… – Дей остановило обмотку. – Что?

– Так, забыли. Давай ещё раз. Смотри… слушай. – Оба принялись опять за работу. – Во время проблем, не важно каких, все поголовно делятся на злящихся и отчаявшихся. Злость может дать азарта, стимула и вести нас, подталкивать для решения проблемы, а может наоборот, быть направленна не к решению, а к источнику проблемы. Мы можем ослепиться ею и потерять изначальную цель. Так же и отчаянье. Можно добиваться цели от безвыходности, если ты раб проблемы. Забыть свою прежнюю жизнь и поглотиться отчаяньем. Убить себя, уничтожить из-за не достижения цели. Не ради (так как это агрессия), а из-за. Или от отчаянья можно сложить руки, подавившись, смирившись. Таким образом, или спивались раньше, или насилие устраивали над детьми. По сути, все пути неверны и нет выхода из проблемы. Тем более если она в таких страстях обрушивается. Но то, как ты её встретишь… От этого и зависит твой метод воспитания ребёнка. – Бад дошло до конца резьбы и ещё раз всё хорошенько промяло. – Так и какое ты? – Дей взглянуло на него, но не оторвалось от работы. – Я думаю, ты смиряешься. Но не так… не просто… – Бад заглядывало в опустившееся лицо Дей, а то ждало, во что это рассуждение выльется. – Ты против своей воли смиряешься, хотя и само себя загнало в смирение. – Дей и радо возразить, но не чему. – Я же помню эту ярость в твоих глазах. Как ты любило решать проблемы, даже в самых безвыходных ситуациях, но сейчас как будто ты уходишь куда-то. – Дей ускорилось, обмотало и сцепило проводники. – Не отнекивайся опять. И ладно если это пугающий посторонний мир, хрен бы с ним. Ты уходишь от близкого тебе мира. – Дей схватило отвёртку и полезло ею в щель. – Ты закрываешься от мира друзей, семьи, всех кто тебя любит. – Оно судорожно вращало, но зацепить никак не удавалось. – Мы же семья тебе. – Бад замедлялось, понимая, что Дей полностью согласно с произнесённым. – Будто бы ты не знаешь, как выбраться из всего этого. Хочешь, но не можешь. Причём хочешь, чтобы тебя вытягивали, но не поддаёшься. – Дей хлопнуло отвёрткой по столу и попробовало подцепить ножом. – Это как в детстве я себя так подначивало. – Бад находило даже забавным такой способ общения, говорить можно что угодно, и тебе не перечат. – Если нужно у кого-то что-то спросить, а боишься или стесняешься, то представь, что ты не одно. Если бы ты с другом или с несколькими друзьями спрашивало или что-то делало, то ощущало бы в себе смелость. Во-первых, в том, что ты перед друзьями и нельзя опозориться, во-вторых, то что вас больше и толпа сильнее. Тебе сколько циклов, а ты всё как ребёнок!

– Старики к этому циклами приходят. – Дей бросило нож и полезло в карман, загребло всё, что там нащупало и вывалило рядом с собой на стол.

– Ух ты! – Нарочито отпрянуло Бад. – А потом что? Сидят и молчат. Ни едят, ни спят, ни ходят. Ничего не хотят. У тебя хоть одно знакомое до порога дошло? Вот и у меня нет. Если хочешь этого тогда сядь и сиди. Не показывайся, не маячь. Что ты делаешь, зачем дышишь? – Дей отодвинуло свёрнутую бумажку, монету, ключи и раскрутило скрепку. – Но ты ведь не останавливаешься. Ты вот, опять что-то делаешь. А если делаешь, значит, хочешь ещё жить. А если хочешь – так живи! – Скрепка отлично подошла. – Только не чуть-чуть, а нормально живи! – Бад, отставив тубу, обошло Дей и схватило за плечи. – Полной грудью живи! – Оно потрясло сосредоточенное тело и попыталось выпрямить ему согбенную спину. – Как раньше, как при Мий. Думаешь, оно хотело бы, чтобы…

– То, что оно бы хотело… – Прорвалось сильно из скрюченного существа. – Мы не можем знать! – Бад остановило его мять. – Оно было выше, сильнее и понимало больше нас всех вместе взятых. – Громкий звук вибрацией отдавал в спину. – Поэтому и тянуло нас туда! Куда-то… к себе! Но мы можем сделать то, что точно знаем, чего оно хотело.

Дей вновь закрутило пальцами вокруг изобретения. Оно развернуло листочек и по указанным цифрам загибало необходимые провода. Бад встало сбоку, осмотрело его и схватило монету со стола. Дей дёрнулось, но не успело перехватить, оно бросило собираемый аппарат и вскочило.

– Что такое? – Бад оттянуло монету вверх, вынуждая Дей нападать.

– Брось. – Дей вздумало схватить его за руку, но лишь протянуло раскрытую ладонь.

– Зачем тебе тогда эта монета? – Бад стало переворачивать кругляшок, осматривая его со всех сторон.

– Отдай. – Дей отступило. – Ты само знаешь.

– Да, я помню. Ты купило два жетона, на обратную дорогу на пневмотрубу, для вас обоих. Почему же ты не можешь использовать эту монету теперь?

– Эта для него предназначена.

– Так как же? Ты же говоришь: «мы не можем знать», получается, признаёшь случившееся. – Дей подняло глаза, соглашаясь, но требуя вернуть монету. – Или нет? Почему не купить другую, когда оно вернётся?

– Эта для неё. – Дей попыталось перехватить. – Оно её ещё не использовало.

– Разве важна именно эта монета? – Бад отпрянуло боком, прижимаясь к мебели. – Разве суть твоего загона не в памяти, которую несёт в себе этот сплюснутый кусок металла? – Бад обернулось спиной и протиснулось к крану. – Да… И за монету ты держишься, чтобы не забыть эту память, получается. Тогда может проблема в том, что ты боишься чего-то забыть? – Дей замерло среди кухни. – Одно хорошее существо как-то сказало: Если боитесь чего-то потерять, потеряйте и больше не бойтесь. – Бад развернулось и раскрыло монету в кисти. – Может, будь это действительно важно, ты бы не боялось забыть и… – Резким движением Дей вырвало монету, сложило в карман и село вновь за собираемый аппарат. – Вот эта реакция! Я и забыло какое ты быстрое, ты точно не из племенных? И супер сила включается когда… только тогда, когда тебе это нужно? – Дей скрутило провода и стало пересчитывать их по листочку. – Ладно, допустим тебе важна именно эта монета. Она же тебе важна, да? Ну скажи, важна? Именно та монета, которую нельзя заменить другой, важна? – Дей бросило короткий взгляд. – Точно важна, подумай хорошенько? – Дей присоединило проводник к индуктору и закрепило изолентой ручку. – Получается, вот эта монета тебе не важна? – Бад раскрыло вторую ладонь, на которой лежал жетон. Дей подскочило к жетону, но Бад опять его оттянуло. – Твою монету можно поменять на какую угодно, ничего не изменится.

– Отдай! – Дей зацепилось за его руку и они нелепо затолкались.

– Что отдать? – Они повалились на диван. – Не нужную тебе монету?

– Пусти! – Дей вскарабкалось на него.

– Да не она это! – Бад оттолкнуло его. – Успокойся. Твоя у тебя. – Дей полезло в карман, достало монету и стало её рассматривать. – Ты даже не знаешь, как она выглядит. – Бад оправилось. – На, сравнишь! – Оно кинуло в Дей и вторую монету. – Цикл производства хотя бы выучи.

Они отдышались и пришли в себя после потасовки.

– Да… – Бад глубоко вздохнуло. – Где ты?.. – Дей робко подобралось к столу и вновь стало сверять показатели. – У тебя всё оно. Везде оно. Как при нём, так и после. Остальное не важно. – Бад перешло на резкий серьёзный тон. – Как бы ты не уверяло, что всё, что отошло, всё же… Другое дело, когда ты жило этим. А быть погребённым этим… это не жизнь. Ты не ты из-за своей одержимости.

– Благодаря одержимости я сделало это…

– Хватит! – Рявкнуло Бад. – Успокойся уже и делом займись.

– Я занялось. – Дей откинуло листочек и встало, протягивая аппарат. – Вот! Нужно подгонять энергию разной часто… – Бад устало протёрло лицо. – Я знаю, это её не вернёт. Но это поможет делу и твоему, и моему, и общему. – Бад сложило руки на груди. – Посмотри.

– А если не выйдет, опять уйдёшь? Закроешься, забьёшься, потеряешься? Дай слово, что нет. – Дей не ответило. – Дай мне и главное себе слово, что нет. – Дей хотело сказать «нет», но не могло торопиться. – Я знаю, если дашь – не соврёшь. Это вообще мой прибор, захочу, вырву у тебя его из рук и выкину тебя за порог. Плевать, очередная премия это или что. Слово дай!

– Ладно… да. – Дей поставило себе задачу. – Даю.

– Так не мямли, показывай!

Дей хотело описать принцип работы, но Бад его опять взглядом прервало, указывая ладонью. Дей согласилось, что практика лучше теории. Оно щёлкнуло включатель на приборе и отошло, но ничего не произошло. Дей ждало, Бад не настаивало. Прибор представлял из себя коробку корпуса, измерительную шкалу со сводкой показателей и антенны, обычно ловящие волны источника и считывающие разности силы. Теперь же антенны скрутились в круг и поднялись, а на них уже намоталась проволока изнутри. По щелчку накопителя обычно колеблющаяся на первых делениях измерительная стрелка, сейчас резко легла за десятку. Вода стала засасываться с одной стороны кольца и выходить вихрями через центр. Кольцо покрылось пузырями и провода раскалились. Коробку затрясло, а от дрожащего прибора несло жаром. Бад схватило со стола тубу с копией и отступило, поглядывая на Дей, а то протянуло вилку к кольцу. Ещё на подходе кончики метала стали изгибаться, задрожали в пространстве и прибор зашипел. Бад ухватилось за Дей, но то ещё дальше просунуло вилку, которая извивалась, переплавлялась и выравнивалась одновременно. Понять точно невозможно, кипящая вода с дымом и паром искажали видимость. Разгорячённое кольцо проплавило корпус, треснуло и разошлось по столу, шипя и побулькивая. Дей протянуло ровную, неизменившуюся вилку назад Бад.

– Но она же… – Бад боялось брать, но вилка была такой же холодной.

– Знаю, мне так же показалось.

– Откуда энергия? Чем питалось? – Бад посмотрело вокруг стола, но провода не обнаружило.

– Как и циклометр, лишь волнами. – Дей улыбнулось, ощущая мощь. – Я сожгу стену, мы выберемся наружу. – Успокоилось оно убеждённостью.

– На какую ружу? – Поллу вошло и сморщилось. – Чем это так воняет?

– Наше дорогое Дей сожгло нам стол. – Бад потыкало вилкой остывающую массу.

– Опять? – Поллу поставило рюкзак на диван. – Какую стену вы хотите сжечь в этот раз?

– Мы… – Дей и Бад переглянулись. – Стену купола, я полагаю…

– А на какую ружу, тогда? – Поллу уселось рядом.

– За стену. За купол.

– Это куда? – Поллу чуть притихло, обращаясь к родителю.

– У вас же историю ещё преподают? – Дей село напротив и Бад ему кивнуло. – И… что ты знаешь, о мире, там, за стеной?

– Каком мире? – Не поняло Поллу и Дей удивлённое повернулось на Бад. – Мир замёрз.

– Теперь учат этому… – Бад вскинуло руки.

– А что было на самом деле, ты знаешь? – Поллу слышало разные истории и слухи, но не думало их соединять в своей маленькой голове, доверяя без разбору.

– А кто знает? – Встряло Бад.

– В том то и правда, что мы не можем узнать точно, что было на самом деле. Мы не можем… – Оно взглянуло на переплавленную массу. – Не могли (раньше) пробиться сквозь стену купола, чтобы проверить, замёрз весь остальной мир, как говорят, или нет.

– Почему не можем? – Резко встряло Поллу.

– На это нужна аппаратура, много энергии и непрерывные работы, хотя это могло бы всех спасти. Я раньше долго над этим работало.

– Признайся, ты тратило свои капиталы в некуда. – Хлопнуло его по плечу Бад. – Тем более, учитывая возможности этого. – Оно указало на прибор.

– Мы тратились на веру.

– Рыбка моя, – все поняли, что родитель обратилось к Поллу, – скажи, если ты видишь стену, большую стену, прямо огромную, нельзя её ни обойти, ни перелезть, ни подлезть. Как нам пройти за неё?

– Нужно ломать стену и рубить дырку в ней?

– И вот ты рубишь дырку цикл за циклом, но стена не заканчивается, что делать будешь?

– Я буду рубить дальше, если нужно мне пройти. – Поллу не знало, правильно оно говорит или нет.

– Хорошо, правильно. Ты рубишь дальше, она всё не заканчивается и не заканчивается. – Бад не хотело утыкать Поллу, а ждало, что оно само придёт к нужному решению.

– Нужно учесть ещё тот факт, что стена зарастает обратно, если долго не рубить. – Как бы невзначай себе сказало Дей.

– Да, да. И вот ты рубишь и рубишь, а конца нет. – Бад изобразило недоумение. – Что делать?

– Дальше рубить…

– Ты уже дальше рубило.

– Ещё рубить…

– И ещё ты уже тоже рубило. Прохода всё нет. – Бад переводило лицо между ними.

– Но ведь был же раньше. Куда делся? – Оба взрослых молчали. – Где-то же он есть, где-то же должен быть.

– Вот! Теперь видишь? – Бад указало на Поллу, обращаясь к Дей. – Вот так же и ты выглядишь. Ребёнок, не принимающий реальность. Мечтать хорошо, когда не надо думать, о доме, – Бад поцеловало Поллу в темя, – о том, кто тебя оденет, – Бад поцеловало так же в темя и Дей, – накормит, и где возьмёт деньги на это. – Оно пошло в коридор. – Я собираться. Расскажи, что там было.

– Ты же знаешь, что такое энергия. – Начало Дей рассказ в заинтересованные детские глаза. – А что такое земля, знаешь? – Поллу замотало головой, предвкушая раскрытие тайны. – Земля это… остатки энергии. Мы с тобой это бывшая энергия. Дома и машины – всё это когда-то было энергией. Всё энергия. Долгие миллионы циклов существовал один пузырь этой энергии. Мы не знаем где или в чём, но он точно был и есть. Он громадный. Гигантский. Ты знаешь, когда энергия расходуется остаётся примесь. Она разделяется ещё на многие подразделы, это не важно. Оседает эта примесь коркой вокруг пузыря. И вот, в центре пузыря энергии много и ей некуда расходоваться. – Дей сжало кулак, а другой рукой указывало внутрь и на оболочку. – Снаружи энергия только убывает. Таким образом энергетический пузырь покрылся остывшей энергией – шкурой, землёй. Эта корка и есть наша планета. Мы на поверхности этого пузыря. Кора долгие миллионы циклов разделялась на многие вещества и получилась вода, воздух и всё остальное. Под воздействием энергии процессы очень быстро идут, а без неё всё замирает…

Кора всё утолщалась и крепла, а энергии всё тяжелее и тяжелее было пробираться к поверхности, и она накапливалась внутри. Всё же её ещё там очень много, и энергия должна была рано или поздно вырваться. А пузырь наш ещё и вращается, и центробежная сила вместе с силой Герлиолиза растягивают кору… – Дей поняло, что пошло куда-то не туда, но Поллу слушало так, как будто понимало значение всех слов. – В общем, на полюсах кора тоньше чем на экваторе. Поэтому она и вырвалась однажды на поверхность прямо здесь. К тому времени весь мир вокруг полностью замёрз. Нынешнего ещё Дуона не было. Вся пустошь была лишь сплошной глыбой льда.

Энергия вырвала землю под небольшим углом (так получилась гора) и растопила лёд (так образовался нынешний купол и всё под ним). В то время тут жить было невозможно. Здесь всё было кашей из химических элементов, а вокруг вода просто кипела. Тут не было никакой жизни. Огонь и вода. Пламя и лёд. Давление смешивало всё это и языки плазмы вырывались во все стороны. Лёд вообще весь растопился, а может и вся вода по поверхности планеты выкипела. Со временем это месиво утихло. Кора становилась толще, и пробивающаяся энергия ослабевала. Пар успокоился, сконденсировал, остыл и кристаллизовался, но не везде. К той эпохе кора внутри пузыря разрасталась к центру. Она не росла ровным слоем, а по закону Данлау стремилась к центру ячейками, такими наростами-коростами. Сталактитами или сталагмитами… Неизвестно низ у них там или верх, да и как они образовывались… неважно. Эти ячейки с циклами ломались и так же разносились в стороны. Скорее всего поэтому и ударил второй поток энергии уже перпендикулярно оси вращения. То есть кора может и сама потрескалась, а поток через щель в бок пузыря и ударил. Он был сильнее, и вырвавшаяся энергия растеклась по наружной корке пузыря. Лёд снова стал водой. Удар не был просто одним источником, подобно нашему, а разломал кору в трещины. Энергия сочилась отовсюду. Там то и образовалась наша жизнь. Древние существа расселялись по всему пузырю. Воды с воздухом было немыслимое количество и всем тепло. Мы не знаем точные размеры пузыря и границы бывших наций. Большинство нашей истории кануло в небытие во время большого перехода… К этому сейчас придём.

Так вот. Когда мы ещё не отрастили себе эти конечности, и ты я были рыбками. Наипростейшими рыбами, подобно тем, что ты кормишь в парке. А как известно все существа тянутся к теплу. Раньше все рыбы были холоднокровными, но те, которые не побоялись открытых источников и обосновались вокруг них, стали греться и эволюционировать! – Дей вдруг резко приняло строгий вид учителя. – Какие пять главных сил энергии?