Первая Секунда

– Эй! Эй! Повесились и хватит!

– Пит, на меня смотри! – сказал Крис. – Отойди от него!

Тот послушал брата.

– Мне это совсем не нравится, Луи, – обратилась Мертин.

– Тебе приключений мало, Пит? – отчитывал Крис.

– Ставит из себя больше, чем положено, – ненавистно выдавил близнец.

– Что ты сказал?! – заорал Луи. – Не выводи меня из себя!

– Не смеши…

– Ну, ты… нарываешься!

Луи снова рванул к Питу. Конфликта, похоже, не избежать. И какого черта между этими двумя происходит с первой минуты знакомства?!

– Хватит! – встала я между ними, пока никто не успел сообразить.

– Прячешься за маминой юбкой, избранный, – добавил Луи, обратившись к Питу.

– Прошу покинуть нас, Луи! – недовольно сказала Мертин.

– Дай мне время, и тогда узнаем, кому придется прятаться в следующий раз, – проговорил Пит твердо.

– Уходи, – подошла Мертин близко. Луи нехотя исчез. – Ты, что с ума сошла! – Загремела она. – Луи мог одним простым приемом лишить тебя жизни! Зачем лесть в пекло зная, что сгоришь!

– Но ведь ничего не случилось.

– Что за безрассудство, Туна?! Ты должна беречь себя!

– А что мне оставалось делать?! Ждать, пока ты с ними договоришься?

– Не смей повышать на меня голос! – порозовела от злости она. В комнате непонятно откуда задул холодный ветер. – И тем более не указывай на мои проступки. В итоге я снова спасла тебя, а не твое безрассудство, которым ты сейчас так гордишься. Ты! – резко выкинула она руку вперед, указывая пальцем на Пита. – Готов взять ответственность за миллиарды жизней во Вселенной на свои плечи?! Если умрет она умрут и они. Запомните. Каждый из вас, – ее палец проплыл мимо носа каждого хранителя. – Игры закончились.

Моя миссия ясна, как солнце. Если в Первую Секунду я не остановлю Кертлера вслед за Эмирией, падет Земля, а затем и вся Вселенная: он станет непобедимым, нам дан лишь один шанс на победу. Лишь один. Но способна ли я на подобный подвиг? Не ошиблись ли небеса? Утешает то, что я одинока лишь в бою один на один с самой собой, в остальных боях мне есть откуда ждать помощи. Мы начинаем путь в тысячу жизней и слишком многое зависит от сопутников.

Мертин вне себя от злости, но у нее получается сдерживать себя. Она опустила свои поднятые в буре эмоций плечи и громко пошла к двери, которая мне недавно приготовила смертельный сюрприз. Пока ее не было, ни один из нас не проронил и слова. В моей голове заварилась такая каша, что жуть! Пуще прежней в сто раз! И целой ночи было б мало, чтобы это разгрести. Мне захотелось спать, но до этого еще очень далеко. Грохот за дверью затих, и вошла Мертин.

– Можно мне переодеться? – неловко сменила я тему.

– Иди, – тихо ответила она.

Мне было стыдно за сказанное.

Я в куче на кровати нашла то, что мне нужно, и вот за дверью, меня ждала, такая желанная, ванная комната. Конечно, от душа я б тоже не отказалась. Но сейчас нет на это времени, и все что мне можно – это полюбоваться. Здесь все типично, как мы привыкли, даже описывать нечего. Кстати, окна тут тоже нет. Впрочем, это даже хорошо.

На мне было два слоя одежды, похоже из разных гардеробов, что доставляло мне некоторые неудобства, и я даже не помню, в какой момент они на мне появились.

Я начала переодеваться и услышала разговор за стеной.

– Туна – избрана Всевышним, вы – избраны ею. Ваше предназначение защищать, бороться за нее и не подвергать опасности. А Луи – воин, выжил в таких боях, что вам, к счастью, и не снилось… пока… В гневе его рука не дрогнет, – царила тишина, и никто не решался нарушить ее.

Дверь распахнулась без моей помощи. Они увидели меня давно переодетую. Мертин опустила руку и тихо сказала.

– Подойди.

Я пошла прямо, поглядывая сквозь всего, пытаясь не встретить чей-либо взгляд. Поблагодарив протянула Тому его футболку. Повернувшись, увидела сидящих на одиночной кровати близнецов. Вдруг они перед глазами предстали совсем молоденькие, лет по 14… стало не по себе… а к чему вообще это видение?

Ни на одном из присутствующих и лица не было. Хотелось немедленно проснуться или, наконец, взять себя в руки.

– Туна…

– Я все слышала.

– Знаю. Речь не об этом. В тебе есть сила. Она необыкновенная и в чем-то это плохо, ведь вся нечисть будет за тобой охотиться, – Мертин перевела дух и продолжила. – Твоя душа выбрала четыре спутника твоей судьбы. Они перед тобой. Твоя сила, Туна, по жилам вашей невероятно великой связи течет к твоим хранителям, становясь общим благом и оружием. Вы наблюдали, она начала проявлять себя стоило вам только встретиться… чтобы понять свою суть, вам нужно мыслить широко, не в рамках одной человеческой жизни. Нет граней, нет границ – это первое и основополагающее, что следует вам постигнуть. И помните до самого конца, – вот они, главные слова Мертин, – держитесь вместе, что бы ни случилось. Вы должны быть, и будете, одним целым, единым, что вследствие – непобедимыми. Однако… всему рано или поздно приходит конец, – тяжело вздохнула она. – Поэтому используйте то, что имеете сейчас.

В мыслях царило глупое чувство, будто в моем мозгу добавилось несколько извилин, но почему-то умнее я от этого не стала. Все эти заумные речи и философские наставления королевы вскружили мне голову. Слишком много информации для одного дня.

Мертин встала с кровати и поправляя мантию, направилась к двери, хотя совершенно не думала ее открывать (у всех эмирян была необсуждаемая привычка, покидая то или иное помещение, направляться к двери и телепортироваться в самый последний момент, тем самым рассеивая вероятность столкновения. И даже проводились соревнования для тех, кто сможет на скорости максимально приблизиться к двери и, переместившись, не разбиться об нее. А без этого им двери ни к чему.)

– Но есть еще один нерешенный вопрос… – остановил ее Пит.

– Что еще?! – обернулась Мертин.

– Мы голодны.

Фея улыбаясь покачала головой.

Мертин телепортировала нас в огромнейшее зальное помещение. Здесь только дорожка, ведущая к, в нашем понимании – шведскому столу, была сравнительно пуста, а остальное пространство до отказа заполнено эмирянами. С двух сторон от нас были тесно сложены в шахматном порядке, массивные, деревянные столы, и сидящие за ними громко разговаривали, забыв, или в принципе не зная, правила этикета, безобразно сметали с тарелок все подряд. Они так азартно дискуссировали, что в приступе злости, доказывая свою правоту, вскакивали с лавочек и независимо от того, что в этот момент было в их руках, непременно опрометью летело в непонятливого собеседника. Увидав все это месиво, Том вынес себе и Питу вердикт:

– Да, мы с тобой дилетанты…

– Стареем, – горестно ответил тот. – Молодые и более талантливые поколения сменяют нас.

К счастью, мы дошли до конца зала без приключений и остановились перед шведским столом, за которым у всех на виду готовили всякие вкусности повара. Мертин с ожиданием смотрела на нас. Мы отвечали взаимностью.

– И? Чего стоим? – возмутилась королева. – Берем, накладываем, жуем. Давайте! Давайте! Нет лишнего времени! – размахивала руками она.

Крис толкнул Пита вперед со словами: «Больше всех «я"кал, вот, и будешь дегустатором.» Мертин покачала головой и отошла подальше, чтобы наверняка знать, что держит над собой контроль. Пит снова и снова пытался протиснуться обратно наши ряды, но теперь ни один Крис мешал этому. Мертин отвернулась, сжав возле лица кулак. Несчастному ничего не оставалось делать, как взять поднос и пройтись вдоль длинного стола, выбирая что-нибудь съедобное. Хотя, я не пойму! После поющих червей здесь все для него должно казаться съедобным!

Полдела сделано: Пит с подносом и тарелками стоит в очереди. Тут он пристально начал вглядываться и радостно нам сообщил:

– Не в моей компетенции! Здесь все под стеклом!

– Смотри! – довольно указал Крис на эльфа.

Пит в недоумении поднял взгляд на брата: он понятия не имел, как эльфу удалось просунуть руку сквозь стекло. По ту сторону витрины повар беспрепятственно выкладывал очередные порции так же сквозь стекло. Близнец уставился на него, демонстрируя дурную привычку – засовывать палец в рот. Сзади Пита уже недовольно пихали в спину, из-за того, что он устроил затор в очереди. Заметив его небольшой ступор, повар спокойно, будто не впервой сказал пару слов Питу, тот с опасением посматривал то на руку, то на витрину, постоял еще немного, получил несколько бонусных тумаков сзади и решился. У него получилось! Он успешно просунул руку и взял первую попавшуюся ложку, и теперь он устроил ей карусели! Мотая рукой туда-сюда, улыбаясь в экстазе счастья. Похоже, Пит чувствует себя всемогущим. Наконец, наполнил тарелки на подносе так, что непонятное, надеюсь, съестное вещество вываливалось из них. Затем принюхавшись он попробовал и повел бровями. Мы все ждали, предвкушая нечто, но ничего не произошло. Пит, хорошо распробовав, добрал еще пару ложек и вышел из очереди. Что бы это означало? Неужели…

– Интересно, где здесь туалет, – поинтересовался Джон.

– Что? Уже? – смеялся Крис.

– Нет. Питу хочу время сэкономить, чтобы не бегал, не искал.

– Ну, как? – сделав болезненный вид, поинтересовался Том.

– Ужасно! И пробовать не стоит! – наполняя рот пробормотал Пит.

Все метнулись за подносами, и в очередь!

– Ты знаешь, что означает твое имя? – спросила меня королева за трапезой.

– Нет. Знаю только, что сестра назвала меня.

– Да, я помню это, как вчерашний день…

В моем мозгу произошла логическая несостыковка.

– Что это значит, Мертин?

– Позвольте узнать, – внезапно сделался Пит джентльменом, что явно было ему чуждо. – Значит ли это, что Мертин – сестра Туны? – быстро закончил он свою многообещающую речь, хлопая лестницами и, прижав ладони друг к другу.

– Не совсем, – ответила королева.

– Согласен, с возрастом немного перебор.

– Но! – воскликнул Том, что было началом нового шоу.

– И вправду! Брат, о чем речь?! Ведь и у нас с тобой совершенно незначительная разница в возрасте, – подхватил Пит, наигранным голосом обращаясь к Тому.

– Всего ничего! 20 веков!

– Скажите, Том, не водились ли в домашнем хозяйстве вашей тетушки мамонты?

– Естественно! У них была целая ферма!

– А правда ли, что ваш покойный дед первым приручил велоцираптора?

– О, Всевышний! – всплеснула руками королева и прикрыла ими лицо.

– Он был и последним, – засмеялся Том не в силах больше сдерживаться.

Сарказм – их конек.

– Заткнитесь уже, – лопнуло терпение Криса.

Только Пит открыл снова рот, как каша размазался по его лицу. Подача Джона была настолько сильной, что близнец упал и долго лежал, осознавая, что произошло. Крис даже поднялся на ноги, чтобы лично лицезреть фиаско брата, но стоило ему оглянуться, как увидел парящую перед рукой Мертин еще одну «огнеметную» порцию. Совершенно не секретно для кого была она предназначена.

Королева окатила всех говорящим взглядом и терпеливо продолжила:

– Сильвия существует только в моем лице и пусть подробности никого не волнуют. Сначала в самих себе разберитесь, а потом пойдем познавать дальше. Так вот, – говорила она для всех, продолжая тему, с которой мы так естественно слезли. – «Туна» – означает «ночь». В природной темноте ты особенно сильна, ночь – твое время. Все дело в том, что 00: 00 это конец тысячелетнего периода. Именно в этот переход, в Первую Секунду нового тысячелетия, Туна соприкоснется с той самой силой, о которой я вам талдычу с момента встречи. Ни для кого не секрет, что это произойдет ночью.

Крис, дослушав, нехотя встал с лавочки и с вопросом: «За что мне такое счастье?», – и помог Питу подняться на ноги.

– Это элементарное совпадение. Я не первая и не последняя «Туна» в этом мире.

– Во-первых, я не верю в случайности, только потому, что они не случайны, а во-вторых, это еще не все.

– Достаточно! – я повысила тон, оттолкнувшись назад, как обычно бывает, когда выходишь из себя. Вместе со мной назад отъехала вся лавочка с «пассажирами», Питом и Джоном.

– Ничего себе! – был в восторге Джон.

– И после этого ты все еще в себе сомневаешься? – риторически спросила Мертин.

Королева взмахнула лестницами.

Мы появились в холе, ничуть не уступавшем размерам столовой.

– Это одно из чудес Эмирии – Луч Архения. Вы никогда не настигните его конца.

Здесь было всего одно окно и его с окнами в столовой не сравнить, а даже можно сопоставить, как противоположные по стандартам: обычное, маленькое, невзрачное и его наличие мне было не понятно, ведь за ним ничего, кроме вездесущей белизны не увидишь. А самое необычное то, что здесь три, а не четыре стены. Все вокруг в буквальном смысле имело вид луча: с одной стороны тупик, а с другой белая бесконечность. Весь холл сиял этим режущим глаза светом и был совершенно пуст, а каждое сказанное слово отдавалось эхом, уходя вглубь белой бездны.

– Кто он? Этот Архений? – как всегда посыпались вопросы.

– Король былых времен Эмирии. Он как никто другой, боялся забвения и желал, чтобы все поколение вспоминали о нем, как о Великом Архении. У него получилось – он увековечил себя не только мудростью правления, но и своим творением. Ценой этому была собственная жизнь. Теперь Луч Архения символ его любви к родному народу: она так же бесконечна, чиста и величественна. Эмиряне называют Луч Архения памятником их Великому королю. Считается, что данное сотворенное им чудо и есть сам Архений, здесь покоится его душа.

– Присаживайтесь, – указала она в сторону окна. Вопрос только в том, что там не на что садиться, нет ничего похожего на стул или лавочку. – Сядь! – она силой надавила мне на плечи. Самое забавное, что я на что-то приземлилась, и это был не пол. Я сидела на невидимом стуле, делая все возможное, чтобы его рассекретить, но вскоре я поняла, что совершенно бессильна и, разочаровавшись, сложила руки на колени, а подняв глаза, я встретила улыбающийся взгляд Мертин и исподлобья смотревших «Twins».

– Как видите, совершенно безопасно, – обратилась фея к парням. – Садитесь.

– Проверено, – прибавила я – Есть гарантия.

– Смотри, не промахнись.

Именно это Джон и сделал, вслед за злосчастной шуткой Пита. Тот в ответ, грозно посмотрел в сторону близнеца.

– Да ты ведьмак! – сказал Том Питу.

– Тогда тебе следует помалкивать.

– Час от часу не легче… – пробормотала Мертин.

– Собственно, что мы здесь позабыли? – озадачился Крис.

– У вас будет здесь первое занятие. Гретхен! – позвала она.

Тот час же перед нами появилась великолепный учитель, настолько красивая, что я мгновенно взрастила в себе комплексы. Чем-то она напоминала мне Луи, скорее всего железной уверенностью. Одета она была смело и вызывающе. Весь наряд Гретхен был облит черным, казалось живым, цветом. При таком раскладе все девушки вокруг думают: «Она не нравится мне», – и я не исключение. «Twins», естественно, не согласны со мной. Мнение было общее и явное, другого от парней и не следует ждать. А их мысли стыдно повторять! Стыдно даже знать их! Ах, как раздражал их пожирающий взгляд, направленный на ее растущие от ушей ноги. Как по мне, абсолютная бессмыслица! На самом деле, были важны совершенно иные детали.

На безымянном пальце, поверх бардовой перчатки на левой руке, которая по привычке обхватила талию Гретхен, красовалось черное кольцо. На нем было изображено, как змея пожирала змею. Я не могла отвести от него взгляд и это меня насторожило. Она это заметила.

– Приветствую Вас, – твердо начала она. Ее странный взгляд так и бегал по нам, ничего не боясь. – Меня зовут Гретхен и лучше быть моим другом, иначе познакомитесь с моими врагами на том свете.

Замолчав и победно улыбаясь, она сняла перчатки и выкинула их – те на лету исчезли. Гретхен демонстративно снова надела кольцо на палец.

– Ты! – заорала она, нарушив гробовую тишину и все мои ожидания оправдались. Очень жаль, что только сейчас мы заметили, что Мертин оставила нас с ней наедине. – Ангел в человеческом облике? Как жаль, что мы никогда не будем друзьями. Тебя ничто не спасет, дорогая.

Ее глаза стали черной мутью; разворачиваясь, Гретхен готовила серьезный удар, который накапливала в руках у груди. Все перевернулось в моей голове, и словно время замедлилось, ожидая действий. Мы готовы действовать, но как?

Последовала сильная ударная вспышка, оглушившая всех. Я открыла глаза: парни рядом, мы все лежали на полу, теперь окно справа, бездна слева, в ушах ни звука, а где Гретхен?

– Она там, – болезненно прорезался слух.

Джон указал на Гретхен, лежавшую без чувств, глубоко в белой бесконечности. Я поднялась и пошла к ней.

– Не иди к ней, Туна, не буди зверя, – Пит дал верное предупреждение.

– Что это было?

– Лучше спроси, Том, что будет? – ответил Джон.

– Туна, не трогай ее! – крикнул Крис.

Гретхен не подавала никаких признаков жизни, хотя я не знаю, вообще были ли они у нее когда-нибудь. Подбежали остальные.

– И пульса нет, – сообщила я.

– Так она мертва?

– Похоже на то…

– Почему Мертин все еще нет здесь? – нервничал Джон.

Я всмотрелась в ее лицо, ее губы нарисовали оскал, но значение этому я даже не успела придать. Гретхен схватила меня за горло, вскочила, держа мое тело в воздухе; она переместила нас в лес. Вокруг стояла ночная темень. Передо мной остались ее залитые чернилами глаза.

Она ударила меня о дерево, словно пыталась вбить в него.

– А ты сильнее, чем мне представлялось… но все равно не сильнее меня!

С этими словами она швырнула меня, размазав по огромному камню. В момент удара я не почувствовала боли, а вот на земле о себе дал знать сущий ад. Казалось, мой позвоночник рассыпался в песок. Но ей этого явно было мало. Она стремительно подошла и снова вцепилась в мое горло. Прижав к скале, над землей, принялась наслаждаться моей беспомощностью, дала время задыхаться. Я была абсолютно беспомощна, что привело меня бешенство, но все это было бесполезно.

– Используете небесную силу, хотя еще и суток не прошло? Удивляешь, милочка. Ах, жаль, но тебе не продержаться до конца своих первых суток в наших мирах! Не переживай, я сделаю тебе услугу и незамедлительно отправлю за тобой твоих дружков.

Не думала, что таков будет мой конец. Ну, зато он не так тривиален, каким мог бы быть на Земле. Слова Гретхен становились все тише, а ее прекрасное лицо все темнее. Наступал полнейший мрак. Последнее, что я увидела – это образ Мертин. Потом пустота. Она длилась совсем не долго. Меня вернули голоса:

– Чем занимаются твои лекари, Мертин!

– Все, что нужно было сделать, они уже сделали, Крис.

– Туна, вернись… – приблизился голос Криса. Сердце заерзало в груди.

Мне захотелось открыть глаза, встать и обнять парней. Но этого конечно не случилось. Главное – я жива. И снова пустота… однако, и она, казалось, длилась не долго.

Послышалась мелодия. И кто-то пел. На этот раз я уже почувствовала боль, но собственного тела я не могла мысленно нащупать. Я подумала, что может для этого просто стоит вспомнить, как я двигалась, например, когда хотела встать, но, увы… все мои усилия напрасны, казалось, от напряжения сейчас треснет череп. И сколько мне находиться в этом невесомом состоянии? Нужно открыть глаза. И все не важно! Просто открыть…

– Эй! Эй! Очнулась!

Зачем в рупор орать?! И так голова раскалывается.

Пит, Крис, Том и Джон. Все здесь.

– Привет, – улыбался Пит скромно. – Как ты?

– Она вряд ли ответит, – сказал Джон.

– Может, попробуем мыслями? Как Мертин учила, – предложил Том.

Боюсь, ни к чему хорошему это не приведет.

– Давайте.

– Нет, нет, нет! Она только пришла в себя, об этом даже и речи быть не может! – разбушевался Крис.

– Да, ты орешь громче нас, – ответил Том.

– Она справится, – возразил Джон.

– «Что со мной?»

– Что с тобой? – переспросил Пит. – С тобой все хорошо, – отвечал он. Это не то, что я хочу услышать?! Мне нужны подробности, ведь я их не помню. – Ты быстро поправишься. Это приказ Мертин, так что тебе не следует его нарушать, – все улыбнулись. Мне не нравилось желание Пита шутить, ведь частенько оно возникает в отчаянии, когда кажется, что больше ничего не остается. – Еще она сказала, что очень немалую роль сыграла в твоей потери сознания та вспышка, когда мы дали отпор Гретхен. Нужно было начинать с приемов попроще из-за этого ты ослабла. Вспомнила?

О! Лучше бы не вспоминала.

– Да, – ответила я вслух.

– Это отлично.

– Как у нас это получилось?

– Все познается в деле, – появилась Мертин, но парни окружили мою белоснежную кровать, и ничего, кроме них, не было видать.

– Мертин… – нельзя передать, как я была рада ее видеть.

– Успокойся, милая. Гретхен больше не попадется тебе на глаза. Ты совсем скоро, поправишься; хранители помогут тебе.

– Им это не навредит?

– О, дорогая! Этот процесс необратим, он протекает и без вашего ведома. Прости, что не могу сейчас остаться. Мне нужно идти. Мир ждет вас, поправляйся, Туна, – она искренне улыбнулась и ушла.

Тикала неловкая минутка.

– Я слышала музыку. Это были вы?

– Да, – довольно ответил Пит.

Их выражения лиц требовали продолжения. Понятно, что парни хотели услышать.

– А… могли бы вы повторить?

Без разговоров Джон с Питом взяли гитары. Где, кстати, они их достали?! Небольшой отсчет и музыканты заиграли. Затем запел Крис. В сочетании это звучало так мелодично, красиво и романтично, что опьянило меня.

– «Пит, не переусердствуй! Его не слышно!» – недовольствовал Джон.

В песне пелось о полном одиночестве человека в этом огромном мире, о его тяжбах, поисках неумолимой веры и любви. Невольно я смотрела на Криса и… Чего это ты, Туна! Совсем из ума выжила! Это не для тебя, нет-нет.

Я, как и все люди, в первый раз почувствовав непередаваемое, решила отделаться самоунижением и просто уйти от этого.

Оказалось, я пролежала без сознания двое суток. Стоял четвертый день пребывания в Эмирии и мы с парнями долго беседовали. Они рассказывали о своей звездной жизни, до того, как они встретили меня. А о себе я не любитель говорить. И без того было такое ощущение, будто мы знакомы, целую вечность и встретились после небольшой разлуки. Надеюсь, искренность превалирует между нами, по крайней мере, мне хочется в это верить. Чувство страха обременения и прочей ерунды по отношению к ним, наконец, перестало мне мешать. А вечер в больничной палате скрасила нам сама королева, отвечая на наши бесчисленные вопросы.

Когда всех смыло спать, и я осталась одна в голову стали лезть ужасные мысли, которые так любят подбрасывать черти ночью. Я пережила кошмарно тяжелые три дня в новом для меня мире и обрела прекраснейших друзей, о которых так старательно мечтала. В ту ночь Эмирия впервые увидела мои слезы.

Утром ничего не изменилось, а даже ухудшилось в сотни раз.

Как всегда, с воплями, шуточной руганью, и вообще, с хорошим настроением явились «Twins». Они начали расспрашивать о моем здоровье, меня это раздражало, и я отвечала общими фразами. Мне хотелось их выгнать. Не понятно, откуда взялась эта бессмысленная злость, но я никак не могла совладать с нею. И, видимо, пока я не нарублю достаточно дров не успокоюсь.

– Думаю, я готова встать.

– Я помогу.

– Спасибо. Сама справлюсь, – грубым тоном остановила я Тома.

На удивление я встала без неуклюжих последствий: ноги оказались послушней, чем я думала.

– Пожалуй, я прогуляюсь.

– Я с тобой, – наглость Пита не оставила мне выбора.

«Зачем он поплелся за мной? Неужели не понятно, что я ушла, чтобы побыть наедине?! Да, мне мало одной ночи одиночества!» – думала я.

На мне, оказывается, была ужасно растянутая, абсолютно выцветшая неизвестно какого века выпуска рубашка с доисторическими кружевами, на которые я просто смотреть не могла. Теперь понятно, почему парни еле сдержали смешок, когда я поднялась, ведь это невероятное зрелище!

Мы вышли из палаты в коридор, сопровождающийся огромными окнами с узорными рамами, как в столовой. За ними открывался полный вид на небольшую площадь, кишащую эмирянами и, окруженную знатными замками. По белоснежному коридору медленно шагали больные вроде меня, на подмогу им спешили феи – нянечки.

– Ты нормально себя чувствуешь? Может помочь?

«Пошли его куда подальше, Туна!» – въелось мне в мозг.

– Знаешь, я нашел свой талант, уникальность или как там это называется. Короче, эту часть силы, которую ты мне подарила, – улыбался Пит. Меня рвало на кусочки страшное желание разукрасить им внизу красующуюся площадь. Он сделал довольную собой паузу в ожидании моих красноречивой похвалы, но конечно ничего подобного не произошло, на его счастье. – Что с тобой?

– А что не так? – изобразила я удивление.

– Вот, давай только без этого, – противился близнец.