Первая Секунда

– Эмирия… – возвышаясь в слиянии со своей Вселенной, произнесла Мертин, разведя руками, – это наш мир… мой мир. Одна из главных особенностей Эмирии в том, что не мы живем в ней, а она в нас. И, как в королеве, во мне основа… стержень ее жизни.

– И в нас?

– Вы ведь земляне, Том, не так ли?

– Тогда почему мы здесь?

– Главное кто вы, а ни где вы. Кроме того, имейте терпение, друзья, и увидите самое интересное в неинтересном представлении. Так говорят наши циркачи, – рассмеялась королева знатным смехом.

Она повернулась лицом к ветру и глубоко вдыхая, наслаждалась. Мимо нас тянулась странная минута.

– Скажи это вслух, Пит, – вдруг тихо произнесла королева. – Скажи… скажи, чтобы все услышали, – мы посмотрели на него, его щеки наполнились румянцем, в то же время он боялся понять, о чем именно идет толк. – Скажи! – рявкнула Мертин. – Покажи себя! Элита рода человеческого! – остальные парни в глазах потеряли покой, будто что-то стало ясно. – Чего молчишь? Туна, хочешь узнать, кого ты выбрала?! – тут Пит, как выброшенная игрушка, метнулся в небо, внезапно ставшее черным.

– Что происходит, Мертин? Отпусти его! – испуганно закричала я.

– Отпустить? Это возможно… хотя зря, – королева не спускала с Пита глаз. Эмоции валили непредсказуемыми действиями, они были полны злости, ярости и отчаяния. – Ты низок. Здесь спихивать на общество нельзя, здесь… нет слов, – она поставила близнеца обратно на ноги.

– Мы не просили о всем этом и выбора нам не дали, – сказал Джон грубым голосом. – Вон там, под нами! Семь миллиардов людей! – тыкал он пальцем вниз. – Почему именно мы?!

– Замолчи! Среди этой толпы ты никто! Никто без нее, и ты отлично это знаешь!

– Прожил 25 лет и еще проживу.

– Ты не прожил! Ты просуществовал, прикрываясь придуманной картиной. Ты шел за ней и днем и ночью! Играл, чтобы забыть себя! Мне продолжать?

– Хватит, – болезненно сказал Джон.

Как ни странно, я только сейчас осознала бегающую дрожь страха по спине – это не сказка, это не сон.

– У всех, у каждого из вас, все-то же. Никто не знал что происходит. Как это объяснить? Кто за этим стоит? И кто вообще она? Все свершилось, когда Туна вас увидела. Когда ее душа перестала маяться и сделала судьбоносный выбор. Так бывает всегда, вы избраны ею. Время пришло.

– Я бы сказал, время прошло, – настаивал Пит.

– Дело ваше. Я даю вам выбор. Можете уйти.

Что происходит? Не могу понять, действительно ли все это относится ко мне?

Смотрю на них: им не куда себя деть. Только Пит смотрел прямо мне в глаза. Он решительно направился ко мне, взял за плечи и сказал: «Прощай».

А мне нельзя уйти? Мне ведь никто не дал выбор. Может и парням не стоит?! Все равно они не смогут жить, как прежде! И я не смогу…

– Мы никогда не жили спокойно, Туна, – уходя Крис отвечал на мои немые размышления. – Прошлое нельзя пережить дважды, поэтому теперь все будет хорошо.

– Тихо, Туна, – положила мне руку на плечо Мертин. – Ведь именно этого ты хотела больше всего. Хотела правды. Вот она.

«Twins» исчезли. Королева переместит их на Землю. Я осталась одна. Ветер все так же хлестал по лицу. Небо так и не вернуло своей солнечности. Я потерялась в себе. Не видно мне красоты окружающей. Сущий бред… он пройдет, Туна, стоит только проснуться.

Казалось, я провела в полнейшем одиночестве совсем немного, а значит, незаметно пролетела уйма времени, но Мертин так и не вернулась за мной, думаю нарочно. Мне хочется задать ей лишь одни вопрос… поэтому ее нет сейчас рядом.

Продолжая жить в размышлениях я шла вниз по склону, похоже, очень долго и преодолела длинный путь. До подножья горы оставалось немного. Присела на пенек, почувствовав бешеную усталость. Подозрительный шорох справа поманил к выходу из виртуального мира моих бесконечных раздумий. Он становился все громче, таинственней и ужасней. Играть с кошками мне больше не хотелось, и я вот-вот готова была пуститься на утек. Неожиданно меня опередили. Из кустов выпрыгнула маленькая девочка с длинными ушками и носиком. Такого милого и дружелюбного создания я не ожидала встретить сейчас. Мне так захотелось ее обнять, что невозможно терпеть!

– Привет, – улыбнулась она. – Я знаю кто ты. Ты должна нас спасти, когда придет первая секунда. Ты человек. О! Сейчас прочитаю твое имя, небесами высеченное, – она сильно прищурилась, задрав свой славный носик кверху. – Ту-на… Туна! Папа сказал, что я сегодня встречу тебя. Забавно, он не ошибся.

– Почему он должен ошибиться?

– Ну, он старый очень, поэтому плохо и часто ошибочно видит будущее.

– А тебе сколько лет?

– Мне? Пятьдесят, – самодовольно улыбалась она.

– Пятьдесят?!

– Да. А тебе сколько?

– Неважно… А как имя твое?

– Ален. А папа сказал, что мы будем дружить.

– Ну, папа должно быть верно сказал.

– Я здесь медовики собираю, пойдем со мной, – выбора особо нет, я поплелась рядом, слушая детский лепет. – Медовики они такие сладкие, попробуй, они придают сил, – она протянула мне штуку, очень плохо поддающуюся описанию и адекватному восприятию: это маленькая, заполненная до придела, свернутая в конверт желто-зеленная вкуснятина. – Они растут на кронах высоких деревьях и зреют 10 лет, а собирать их очень опасно. Дело в том, что на Селенах, это те самые деревья, живут Бешеные стрелки. Их так назвали потому, что они могут двигаться только в одном направлении. Так смешно! Только вправо или влево, может назад, а может вперед! Но они, паразиты, приучились и поворачивают друг друга обратно. Вот так, – Ален подхватила меня, будто я ее кукла, и повернула в противоположную сторону. – Представляешь?! – пришлось выдавить: «Ага». – А еще они очень больно кусаются! Вот гляди, – она живо задрала многослойную, грязную от долгой и вездесущей прогулки юбку и продемонстрировала на худом бедре огромный шрам – след раны, будто оставленной бешеной собакой. Ее широко открытые, голубые глаза с роскошными лестницами уставились на меня в ожидании жалостливых комментарий. Но мне такое не по душе и кроме: «Ого!» – ничего не было сказано. – Тебе плохо? То есть Вам, – исправилась она покраснев. – Ой, а папа говорил, что я покажу себя не с лучшей стороны.

– Не обязательно, – опровергла я. – Ты настоящая и этого достаточно.

– Настоящая? Это как?

О нет, только не детские вопросы! Меня это добьет!

– Хм, как же объяснить…

– Я вам не нравлюсь, да?

– Нет, что ты! Конечно, нравишься!

– Не пытайтесь обмануть меня. Я ведь слышу все.

– Что все?

Она в очередной раз вытаращила на меня свои глазенки, но на этот раз со знатной силой.

– Дааа… папа говорил, что люди странные, но не до такой же степени…

– А где ты живешь? – пришлось сменить тему.

– В королевском дворце. Моя мама – фея, работает горничной у Ее Величества Мертин, а папа – эльф, он умный… был… работает… Эмм… как это называется, забыла… в общем, он умный… был.

– Почему был?! – ужаснулась я.

– Он просто старый уже, я ведь говорила!

Не вижу должной логики, но во имя всего мне пришлось промолчать.

– А еще у меня 15 братьев и сестер, я младшая. А еще бабушка Алис, – тараторила она, захлебываясь в своих же словах. – Дедушка умер на войне. Вот. А еще папа сказал, что когда-нибудь я выросту красивой.

– Ты и сейчас красивая, Ален!

– А Хьюз, из пространства ниже, сказал, что я уродлива, как бизон.

– Сам он бизон! – блеснула интеллектом взрослая Туна.

– Нет! Он енот!

– У вас тоже есть еноты?

– Ну, да. Они едят только мясо фей и пьют только кровь оборотней, да?

О, Всевышний! И об этом мне заявляет ребенок, который, в общем-то, редко бывает на него похожим… да и ладно! Но ведь это ужасное зверство!

– С чего ты это взяла?! Еноты дружелюбные животные!

– Да? Значит, я что-то путаю…

– Ты здесь одна? Где твои родители?

– Мои? Я же сказала! Работают! Наверное… да надоело мне все повторять! Подумай сама, в конце концов! Только ты им не говори, что мы здесь были вдвоем, а то меня накажут, – мигом стихли ее возмущенные эмоции. – Сюда нельзя ведь ходить, это владения чужаков. Но здесь такие вкусные медовики! Кстати, я совсем забылась с тобой, то есть, с Вами, и ни одной еще не собрала с тех пор, – говорила она, с любопытством заглядывая в корзинку.

– Что за чужаки?

– Про них нельзя говорить.

– И не боятся родители тебя одну отпускать?

– Я же сказала! Они не знают! – громко крикнула Ален разозлившись.

– Ой, – я прикусила губу от неожиданности.

– А вообще здесь не опасно.

– Ага, знаю я. Как не опасно.

– Значит, ходила не там, где надо, а если даже и там где надо, значит неправильно ходила.

– Что? – я и слова не разобрала из ее замудренной речи.

– Уф! Такая дотошная!

– Прости.

– Я не для этого сказала, – и кто из нас ребенок? – Ну, ладно. А Вы, почему одна?

– Будто не знаешь…

– Папа не разрешает мне лесть в головы и в души не умеющих. А тогда это случилось нечаянно… а потом опять нечаянно. Ты ведь не расскажешь никому? То есть Вы. Вы не скажите никому?

– Нет, не скажу. И много у вас таких не умеющих?

– У нас только новорожденные. Ведь дети рождаются слишком открытые для нас, поэтому, чтобы ничего не нарушить нельзя вмешиваться в течение их внутренней жизни. А потом мы растем и сами все чувствуем и узнаем, учимся ставить барьеры. А ты – человек, вдвойне нельзя!

– Почему?

– Да, ну! От греха подальше! – она вдруг снова спохватилась, но было поздно. – Простите.

– Ничего. Хотя зря вы так о нас. Мы сильные, выносливые, на многие подвиги способны. Не каждый из нас, конечно, но все же среди нас очень много хороших людей.

– Никто не спорит. Один из нас – смельчак, вызвался на Землю гостем наведаться, потом все нам рассказать. Разрешили ему, снарядили, отправился. В первый раз вернулся в восторге, мол, там лучше, чем у нас. Ругался: теперь ему захотелось жить туда отправиться. Одобрили его желание, вот только слово взяли, что тайну об ином происхождении в царство мертвых с собой унесет, но там еще одно условие было, однако мне знать не можно, мол, мала еще. Вот. Прожил он там всего лишь год. Вернулся домой впопыхах, разгоряченный. Так, он сказал, что на Земле все могло бы быть иначе, но это «могло бы» лежит на полке и гниет, как гнило. А может и не правы эмиряне все сразу. Может мы неправильно живем, кому знать, – тут я снова усомнилась, ребенок это говорит или, мягко скажем, чуть постарше. – Ах, это Ваша больная тема, не будем. Ой! Простите. Я снова…

– Не важно.

– И все же не удивительно, что Всевышний избрал именно вас. Вы так чисты и полны света, – она водила по воздуху руками, внимательно всматриваясь в, казалось бы, пустое пространство воздуха. – Простите, но я делаю это снова и снова… лезу и лезу… невозможно остановиться, там рай, да?

– Мне казалось это ад.

– Ах, Вы глупы и наивны. И зря Вы считаете это за потерю. Так не может быть, вы не можете существовать отдельно. Они непременно вернуться. Хотите, я покажу вам, что они делают?

– Не знаю.

– Не бойтесь боли. Иначе она придет именно к вам.

– Не буду.

Ален шумно нырнула в гущу леса. Скоро вернулась с водой в сжатых ладонях, которая послушно бултыхалась, не теряя ни капли. Скоро поверх водной глади поползли картинки. Я взглянула на Ален: она слабо закрыла глаза, копаясь в воздухе носом.

– Не на меня, а на воду смотрите, – недовольно сказала она.

В крошечных ладошках уместилось не много, и разглядеть что-нибуть ясное было сложно.

Там, в далеком, густо обставленном зале, который я видела через стеклянную стену, молча на диванах, сидели «Twins». Они не издавали и звука. Мертин там не было, по крайней мере, я ее не видела.

– Мы не можем так поступить, – наконец донесся голос Джона. В моей голове он звучал не естественно.

– Раньше не мог об этом подумать, – ответил Том.

– Да, уже поздно, – подтвердил Пит. – Забудем об этом и будем жить как раньше.

– Так не пойдет.

– Есть другие предложения, Джон?

– Стоит вернуться.

– Во-первых, как? Во-вторых, чего ради? Поверьте, там ничего веселого нас не ждет, – Пит отчаянно искал согласия, но никто из парней не смотрел ему в глаза. Казалось, что он пытается переубедить скорее себя, чего кого-либо.

– Мы должны вернуться не ради веселья. Это наш долг.

– На какой черт все это нам досталось, – тяжело вздохнув, облокотился Том на колени. – Жили бы, поживали себе, никого не трогая.

Не знала, что слова могут так ранить.

– А смог бы? – вызвался Крис.

– Смог, если б совсем этого не знал.

– Ты хочешь быть одним из многих или единственным в своём роде?

– Чтоб тебя, Крис! Бросай свои наивные мысли уже! Пора бы!

– У каждого свое кредо, – поставил точку прениям Джон. – Нужно понять чего мы хотим от жизни. И знаете, я нашел свои ответы только что.

– Нет. Я не готов к этому, – отрезал Том.

– Больше не хочу, – прервала я сеанс. От неожиданности Ален выпучила на меня свои и без того огромные глаза.

– Хорошо, – ответила она и, прошептав что-то, разъединила ладони. – Мне нечего Вам сказать.

– И не надо.

Издалека послышался шум, земля под ногами затряслась. Реакция Ален мне не понравилась, хотя и этого следовало ожидать.

– О, нет… Бежим!

Она схватила меня за руку, и мы понеслись в обратном направлении. В этом я надеялась на чудодейственные медовики и прилив сил. Земля дребезжала все сильнее, будто ходит под ногами; похоже, мы бежим слишком медленно. Малышка тащила меня за собой, когда, кажется, должно быть наоборот. Обернувшись, я горестно убедилась: позади вместе с тучей пыли и зелени, снося все на своем пути, неслось стадо настоящих бизонов. Но они в два раза больше земных!

– Мы так долго не продержимся! Нужно что-то делать!

– Телепортируемся! – крикнула Ален.

– Я не умею!

– Умеете! У Вас это в крови!

– Нет, прыгай сама!

Она пыталась сделать что-то, что у нее не получалось. Ее лицо быстро сменяло маски эмоций, переходя от страха к злости. Я поняла, что она пытается переместиться вместе со мной. Но так она погубит себя!

– Спасайся немедленно, Ален!

– Я не оставлю…

– Быстро!

Ален нехотя исчезла. Мой мозг отказался думать! Никаких вариантов! А где мой инстинкт самосохранения? Как же мне использовать то, что у меня в крови?! Всевышний, почему я всегда и везде остаюсь собой?! О! Пологое дерево!

Я быстро и как можно выше взобралась на дерево. Ну, хоть что-то действительно у меня в крови!

Подомной с грохотом пронеслось стадо бизонов и чуть не повалило меня вместе с деревом – так трясло. Казалось, вот он момент, когда нужно вздохнуть с облегчением. Однако, этот момент сменился крутым обломом, когда сердце снова потеряло свое место от ужаса.

Противный скрежет и клокотание за спиной предупредили меня слишком поздно. Я обернулась. Страшная морда зверька, похожего на смесь бульдога с белкой заставила меня орать, как резанную. Ему это естественно не понравилось: он, выгнувшись, завопил и готов был наброситься на меня, но прежде я, не удержавшись, слетела с дерева. Было очень больно.

Он спрыгнул за мной на землю и бежал, как краб. «Это та самая Стрелка!» – подумала я и постаралась прибавить ходу. Топча одну и ту же дорогу в который раз я для успокоения старалась подумать, как мы с Ален мило здесь прогуливались. Но теперь бизоны, которые вдвое увеличили ширь дороги, сменились на стаю Бешеных стрелок.

В один момент я почувствовала, что погоня прекратилась и когда я обернулась дорога позади была чиста. «Подозрительная обстановка», – мелькнуло в голове. С режущим слух шелестом эти проказники снова посыпались с деревьев на дорогу. Я поспешила сдвинуться с места.

Они догоняют меня! Один из них, предвкушая нечто нехорошее, показывал все свои многочисленные зубы в блестящем оскале. Я посмотрела налево, и очень даже вовремя, один летел прямо на меня. К счастью, удалось увернуться, и он разбился об землю.

Чудо медовики больше не показывали свое волшебное действие, и сил моих больше нет, но я продолжаю бежать, ведь жить-то хочется очень сильно. Стрелки сходили с ума вокруг, уже выпрыгивая передо мной из кустов, устроив мне бег с препятствиями. В лес бежать нет смысла – там ждала верная смерть, хотя здесь мои шансы на выживание тоже не велики. Но я так просто не дамся. Они окружили меня, сомкнувшись в круг. Наступали медленно, чтоб продлить наслаждение. За что мне это? Ну, что же я им сделала? Один испытал судьбу первым. Я пнула его, он с писком отлетел, ударившись о дерево.

Безжизненное тельце лежит у ног ему подобных. В воздухе царит затишье, назревающее перед бурей. Тут они все устремили на меня еще пуще озверевшие глаза.

– Мне конец, – вырвалось невольно.

Неожиданно они все разом выпрямились, как суслики, и стали тревожно оглядываться по сторонам. Я не знала, радоваться или продолжать прощаться с жизнью. Тут один из них подал сигнал и стая, рассыпавшись, бросилась на утек, что мне бы тоже не мешало бы сделать, но уже все истоки сил исчерпали себя, и я еле стояла на ногах. И снова эти душераздирающие шорохи. Нет, я больше не могу и мне все равно, что дальше…

– Туна! Туна! – выбежала, сверкая от счастья Ален. – Смотри, кого я тебе привела! Пошли, пошли, – шептала она, оборачиваясь, кому-то в кустах. Тут она, за руку вывела Криса. Следом появились и остальные. Я лишилась дара речи. – На Землю не попасть без разрешения, но ведь не зря мой папа умный… был. Ха-ха! И Ее Величество Мертин почему-то еще не появилась, чтобы меня поругать. Странно, она ведь точно знает…

– Все это хорошо, конечно, но… зачем?

– Ты нас прости, – начал Джон.

– Вам нет за что извиняться. Мертин права – вы никому ничем не обязаны.

– Я не понимаю вас, люди, – разочарованно сказала Ален в мою сторону.

– И не надо. «От греха всегда нужно держаться подальше», – я пошла в обратном направлении.

– Не стоит обижаться, Туна. Мы постараемся все исправить!

– Обижаться? В нашей ситуации? Это глупо, мягко говоря! – остановилась я. – Представьте вашу жизнь на Земле спокойной, роскошной, счастливой, без лишних проблем – вот что вас ждет. Деньги и слава помогут вам забыться и все у вас будет хорошо. Поэтому…

– Этого всего достаточно с нас, – ясно посмотрел на меня Крис.

– Мы не вернемся на Землю, Туна, – добавил Пит уверенно.

– И что же заставило вас так кардинально изменить свое решение? Совесть? Долг? Скука?

– Ты, – ответил Крис не задумываясь.

– Похоже, меня ищут родители, нужно домой, – промямлила Ален. – Я пришлю за вами.

– Да, пожалуй, – ответил за всех Том.

Сию же минуту явилась прекрасная фея и перемести нас в город.

Не секрет, что базар всегда неспокойное место, но сейчас это было явным перебором.

Мы оказались в центре разрушительной воронки, и на странность нам удавалось твердо стоять на ногах. Мертин парила над нами, она была вне себя от ярости и сотворенный ею смерч приобрел разрушительные обороты. Жаль, но сегодня не ее день.

Все в десятый раз пролетало перед глазами с оглушающим шумом и конечно ладони прижавшие уши к черепной коробке мало помогали. Хотелось верить, что в центре воронки нам ничего не грозит, разве, что огромный стол нечаянно придавил бы. В любом случае поделать мы ничего не могли и ничего не оставалось кроме, как ждать.

Королева разнесла все в округе, но ей все еще было мало. Она что-то кричала, бесконечно отчитывая свою жертву, хотя мне казалось, с ним уже все кончено. Но кто был виновником данного «торжества» и в чем собственно причина мы так и не узнали.

В конце концов Мертин начала успокаиваться и начался обратный отсчет. Она медленно и плавно спускалась к нам. Все стало на свои места, приняв обычное настроение, будто ничего и не было. Только недавно парившие в воздухе эльфы переглянулись, немного с опасением взглянули на королеву и, сделав безразличные лица, пожали плечами. А фея постаралась быстро принять уравновешенный образ королевы. Она устала. Немного поправив свой наряд Мертин произнесла:

– Пожалуй, покажу вам вашу комнату.

Сначала мы оказались в бесконечном для глаза коридоре. Он был выстлан дорожкой красного цвета и сопровождался многочисленными большими, расписными дверями. Наконец Мертин остановилась перед дверью №2205. Открыла ее и жестом предложила войти. Комната была очень скромна, но это никого не волновало. С левой стороны друг за другом стояли две двухъярусные кровати, впереди еще одна, рядом с ней еще дверь, поменьше и попроще; с права – ничего. Мертин захлопнула за собой дверь и тоже начала осматриваться. Затем, она указала пальцем в единственное пустое пространство, как раз где мы стояли. Тут же между нами появилась невзрачная тумбочка, на ней ваза с тремя цветками.

Ни элементарного светильника, ни люстры здесь не требовалось – сама комната искрилась ярким белым светом, который повсюду в Эмирии преследовал нас. Послышался шум за дверью. Мертин вышла. А меня заинтересовала дверь за «одинокой кроватью». Окна я не наблюдала.

Я подошла, и начала медленно опускать ручку.

– Нет там ничего, – настолько неожиданно заявила Мертин за моей спиной, что я дернулась испугавшись. Том от моей реакции был в восторге.

Переведя дух я, конечно, все-таки открыла дверь и метнулась внутрь, пока никто не видел. Но не тут-то было. Не успела я осознать произошедшего, как белая бездна проглотила меня. Резкий скачок адреналина затуманил мне глаза.

– Черт возьми, Туна! – вскрикнул Пит.

– Не стоит его просить об этом, – сказала Мертин.

– Ты спасла меня, – вытаращила я глаза на королеву.

– Придет время, и ты вернешь мне долг, – ответила она, поставив меня обратно на ноги. – Вот, у нас ваши есть некоторые вещи с Земли. Думаю, поначалу вам будет некомфортно без них, – она щелкнула пальцами и все кровати заполнились нашими личными принадлежностями. – Луи, входи.

По зову Мертин в комнату вошел молодой человек, которого мы уже видели ранее на базаре. Он был в расцвете сил, с атлетическим телосложением и сильным характером, проскальзывающим в глазах, резких чертах лица и даже походке. Казалось, на него невозможно повлиять.

Вслед за Луи вошли пять маленьких и кругленьких гномов с постельным бельем в руках, и не будь я такая противница телячьих нежностей, то непременно б потискала их за румяные щечки. Гномы настолько были рады, кстати непонятно чему, что будто околдованные, только с третьего раза услышали Мертин и сложили белье на кровать.

– Фред, – добивалась снова внимания Мертин. – Вы можете идти. Да, полно с вас! Хватит на них смотреть, нет среди них Белоснежки!

– А может и есть, – покосился Пит на Тома. – Яблоко будешь?

– Заткнись.

– В Эмирии известны сказки, написанные людьми? – спросила я.

– Кто сказал тебе, что это сказки? – красноречиво посмотрела на меня королева. – Нельзя сказать с чистой совестью, что все эти истории, которые так любит человечество выдуманы и написаны людьми, – улыбнулась она.

– Почившие творцы сейчас перевернулись в своих гробах, – пробубнил Том.

– И кем же они написаны?

– Людьми, которые когда-то были гостями Эмирии. Они описывали в свих книгах то, что видели здесь, воспевая красоту, доблестные качества душ и любовь…

Внезапно Том начал молиться:

– Уважаемые поэты и писатели, простите эту престарелую женщину! Результатом ее ОЧЕНЬ продолжительной жизни стал потерянный здравый смысл! Ваш талант неоспорим! Никто и никогда не посмеет сомневаться в Ваших уникальных способностях творить шедевры…

– Прекращай! – двинул его в плечо Джон.

– «Престарелую женщину»? – вытаращила королева глаза.

– Прости его, – выставил Джон ладонь вперед. – У него стресс. Сами понимаете, мы с Земли, – подмигнул он.

К удивлению этот никчемный план сработал, Мертин всего лишь отмахнулась и продолжила выпроваживать завороженных «гостей».

– Вы слышите или нет?! Идите уже, наконец!

– Личная охрана сопровождает своего благодетеля везде и всегда, – и какая муха укусила Пита? Парни, улыбаясь, еле сдерживали смех. Но почему-то Мертин было вообще не смешно: она напряглась и уставилась на Луи, ожидая его реакции. Кажется, с этим парнем шутки плохи и в последствии я оказалась права.

– Смотри, чтобы тебе охрана не понадобилась! – с этими словами он, отодвинув меня с дороги, направился прямо на Пита, но близнеца пыл Луи не усмирил, а лишь подбавил огоньку.

Сейчас я впервые увидела грозный и уверенный взгляд Пита, казалось познавшего немало в своем существовании, который всегда скрывается за улыбкой весельчака.

Луи с бешеной скоростью подлетел к самому носу Пита, но тот даже не шелохнулся. Они стояли, как две горы, на одной высоте сверля друг друга взглядами и дыша в лицо, готовые в любую секунду размазать соперника по стене. Энергетика этих двоих захватывает дух. Пит стоял совершенно невозмутимо, ехидно улыбался, что еще больше бесило Луи; он от гнева пребывал на грани и не понятно, что сдерживало его указать землянину свое место и был совершенно уверен в своей победе. Но я убеждена, что Пит в долгу не останется и долго ждать не заставит.