Частицы магии. Огонь. Маги в нашем мире

Лежала не меньше минуты, прокручивая в уме слова Фарбуса о том, как можно заточить огнекрылых с помощью цветка. Это придало сил. Но лишь, когда поняла, что ничего не сломала, решилась повернуть голову и открыть глаза.

Рядом на таком же твердом и сером лежит Лодин с несчастным видом. Глаза распахнуты, он опасливо ворочает ими и что-то шепчет одними губами.

Проследив его взгляд поняла, почему у него такое лицо.

С двух сторон огромные дома из удивительно ровного камня. Чуть позади решетка в два моих роста, ровная и аккуратная, словно ковалась лучшими кузнецами королевства. Рядом с черноволосым что-то вроде бочки, но квадратное и из ржавого металла.

Попыталась привстать на локте, но тело отозвалось болью.

– Где мы? – простонала я.

Лодин что-то пробормотал неразборчиво, потом осторожно, словно боится сломаться, перевернулся на бок. Идеальное лицо скривилось от боли, но заметив, что смотрю, тут же разгладилось.

– Вероятно, в Подмире, – ответил он, косясь на почву под собой.

Та темно-серая и твердая, словно пласт скалы, вырезанный в горах и целиком перенесенный сюда.

Я уперлась ладонями и осторожно села. Волосы спутались, свисая сзади и спереди, как у ночных наяд, которые вместо одежды используют только свои космы. Поцелуй огнекрылого зудит, в голове все еще кружится, но боль постепенно уходит, сменяясь тревожным ощущением.

– Чувствуешь? – спросила я. – Тут странно пахнет.

– Будто кузница сгорела вместе со всем добром, – отозвался Лодин и тоже сел.

Потом поднялся и протянул руку.

– Вставай, леди-пламя, – сказал он, подмигивая. – Надо осмотреться. Я поднимусь в небо и огляжу все сверху. А ты будь здесь и не высовывайся. Мало ли какие твари тут могут обитать.

– Ты действительно станешь меня защищать? – удивилась я.

– Сомневалась?

– Постоянно.

Лодин покачал головой и как-то печально улыбнулся.

– Очень зря. Я ведь обещал.

Откинув за спину рыжий локон, я хмыкнула и произнесла хмуро:

– Сын пастуха тоже обещал любить вечно и никогда не покинуть. А в итоге даже не попытался защитить меня от огнекрылых. И не то, что бы его виню его, я бы не вынесла, если бы по моей вине погибла вся Звенящая Долина. Но глубоко внутри хотелось защиты и участия.

Взгляд Лодина остановился на мне, словно пытается залезть в самую душу. Я поежилась, ругая себя за излишнюю откровенность, а он еще пару секунд изучал, затем произнес:

– Могу понять. Сложно, когда ты единственная стихия в долине, а остальные давят на тебя, требуют, ожидают чего-то. Сам таким был. Но теперь я свободен, как ветер, хе-хе. Поэтому, леди-пламя, не переживай. В обиду тебя не дам.

– Спасибо, – пробормотала я. – Хотя это меня настораживает.

Брови Лодина подскочили, он спросил с невинным лицом:

– Почему это?

– У тебя взгляд лукавый, – хмуро заметила я, потирая коленку, которую, видимо ушибла при падении.

Лицо ветра разгладилось, он облегченно выдохнул.

– Ах, это… Ну лукавый. И что? Я всегда такой. Ветреный. Но тебе не о чем беспокоиться. Мы родственники. Хотя жаль.

Он прищурился и подмигнул, явно рассчитывая, что меня это выведет или хотя бы смутит. Но я собрала все внутреннее пламя в кулак и выдавила улыбку. Потом спросила, все еще улыбаясь:

– Значит, с тобой я в безопасности?

– Насколько это от меня зависит, – согласился он. – Долго я еще с протянутой рукой буду стоять? Или сама встанешь?

Я отдула прядь со лба и, наконец, схватилась за его пальцы. Они оказались прохладными и крепкими. Лодин дернул на себя. И я взлетела на ноги. Он тут же отшагнул, лицо стало задумчивым, лоб напрягся, образовав две глубокие морщины, словно на секунду ему стало шестьдесят лет.

– Побудь здесь, – сказал он. – Я пока слетаю, посмотрю.

– Слушаюсь, о мой старший брат.

Черноволосый хмыкнул, с улыбкой качая головой. Колени подсогнулись, потом резко отпружинили, но вместо того, чтобы взмыть вверх, его тело с глухим шлепком рухнуло на землю.

– Что за… – выдохнул Ветер, у которого ветром быть почему-то не получилось. – Я не могу подняться!

– Как так? – не поверила я.

– Если б я знал, – огрызнулся он, а я отшатнулась, еще не привыкнув к быстрой перемене ветряного настроения.

Выждав пару мгновений, пока лицо Лодина вновь станет мирным, сочувствующе покачала головой и проговорила:

– Может, путь сквозь Вормхол исказил твою суть? Давай я попробую.

Он кивнул, хотя во взгляде мелькнула боль. А я напрягшись, послала в тело привычные сигналы. Внутри забегали огненные муравьи, щеки потеплели, но едва горячие мурашки достигли кожи, как все прекратилось, будто облили водой из проруби.

В груди ухнуло, словно ударили кувалдой, я в ужасе посмотрела на Лодина и прошептала:

– У меня тоже… Не могу вспыхнуть.

Он сказал упавшим голосом:

– Фарбус предупреждал. Похоже, это оно и есть. Подмир слишком плотный, и мы потеряли способности.

– Это невозможно! – в отчаянии крикнула я. – Огонь не может потерять способность гореть! Я чувствую, он во мне. Но почему-то не может выйти наружу.

Лодин посмотрел на квадратную бочку из железа, потом перевел взгляд на решетку и проговорил:

– Да, воздух тоже во мне, но слабый и зажатый. Даже жутко. Словно я заперт сам в себе.

– У меня такое же чувство, – согласилась я, нервно сглатывая. – Что нам делать? Как без сил найти цветок? Лодин, как?

Внутри начала подниматься истерика. Стоило немалых усилий сдержать ее и не опозориться перед ветром, он же очень быстро взял себя в руки и сказал:

– Нам остается одно.

– Продолжать путь без сил? – неуверенно поинтересовалась я.

Он кивнул.

– Именно. Тем более, силы у нас есть. Просто теперь они внутри, а не снаружи. Придется учиться пользоваться тем, что есть, леди-пламя.

– Мне страшно… – прошептала я.

Лодин выпрямился и произнес почему-то весело:

– Не бойся. Я не дам тебя в обиду.

Я тяжело вздохнула, понимая, что предстоит провести неизвестно сколько времени без сил. В груди стало еще тяжелее, а в глазах защипало. Чтобы хоть как-то прийти в себя и отвлечься, я расправила края сорочки. Волосы тоже перекинула вперед, прикрывая все, что положено прикрывать, выходя на люди. Лодин одобрительно кивнул.

Затем мы осторожно двинулись вдоль каменной стены.

При каждом шаге босые ноги обдает холодом, чувство тревоги трепыхается в груди, как перепуганная птица, а когда оказались возле угла, меня охватила дрожь. Лодин заметил и попытался обнять за плечи, видимо решив, что замерзла. Я нервно скинула руку и обожгла его взглядом.

Он проговорил, косясь на угол, откуда доносятся непривычные громкие звуки:

– Просто хотел помочь.

– Лучше придумай, как вернуть нам силы, – буркнула я.

Черноволосый отозвался, тревожно вглядываясь вперед:

– Вернем, леди-пламя. Обязательно вернем.

Потом жестом приказал мне оставаться здесь, а сам на полупальцах направился к углу. Я наблюдала, как он удаляется, красиво поигрывая мышцами спины и думала, насколько мы близкие родственники. Но вспомнив его переменчивое поведение, решила, пусть лучше будет братом, который защищает, чем ветреным ловеласом, треплющим нервы.

Лодин остановился. Сюда слышно, как из-за угла что-то время от времени рычит и сигналит, кто-то бормочет, доносится ритмичный топот. Я пыталась представить, что за зверь может издавать такие звуки, но воображение тут же нарисовало огромных страшилищ.

Пришлось потрясти головой, выгоняя мысли и сосредоточиться на Лодине, который застыл у края и чего-то ждет.

– Давай, – подбодрила я. – Ты же у нас главный по защитам.

– Приходится, – пробормотал он.

Потом прижался спиной к стене и осторожно, словно опасается лучников, высунул нос.

Я видела, как расширились глаза, как раскрылся рот. Несколько мгновений он стоял неподвижно. Даже когда окликнула, остался стоять, как истукан.

Выждав еще немного, приблизилась сама.

Едва он заметил, что я рядом – резко прижал к стене и проговорил торопливо:

– Все гораздо серьезней, чем мы думали, леди-пламя. Смотри. Чудовища. Одни чудовища.

Осторожно, стараясь держать меня в тени, он позволил приблизиться к краю. Я высунулась и охнула.

По дороге, сделанной из того же монолитного камня, на который мы упали, несутся существа, похожие на гигантских жуков. У одних глаза круглые, у других – узкие, словно у пантер, готовых к прыжку. По краям дороги с обеих сторон бегут люди в странной одежде. Дома вокруг огромные, как замки, но уродливые и какие-то одинаковые, все из идеально ровного камня. На углах столбы с цветными огнями время от времени мигают, и чудовища, на дороге останавливаются.

Я присмотрелась к одному и увидела внутри человека. Он смотрит вперед и сжимает в пальцах что-то вроде кренделя или баранки.

– Это не чудовища, – выдохнула я.

Лодин вопросительно оглянулся, а я пояснила, указывая на дорогу:

– Говорю, это не чудовища. Вот эти рычащие штуки. Это повозки. Смотри, внутри люди.

Он присмотрелся, между бровей появилась морщина, словно это открытие его не обрадовало.

– Что за люди добровольно станут забираться в такое? – пробормотал он.

– Наверное, те же, – отозвалась я задумчиво, – что и запрягают лошадь. Видишь, какие они дикие? Погляди, женщины в исподнем ходят. Может у них лошадей не водится?

Лодин покосился на меня и проговорил с ухмылкой:

– Это ты про исподнее говоришь? Сама давно в зеркало смотрела?

Я ответила, вскинув подбородок:

– Моя исподнее – это жизненная необходимость. С огнем платьев не напасешься. И вообще, я хорошо одета. Видишь, даже волосы сорочку прикрывают. Все прилично.

– Ну да.

– И ты сам в портках. Так что молчи.

Мы замолчали и снова стали разглядывать бегущие по дороге повозки и людей в них. Один раз прокатилась повозка без крыши. Внутри юноша с короткой стрижкой и темных пластинках на глазах ритмично дергал головой, а из повозки доносился жуткий грохот.

Потом проехала большая белая повозка с крестом и цветными огнями сверху. Пронзительно визжа, она умчалась по дороге, заставляя другие повозки в спешке съезжать в стороны.

Прошло не меньше пяти минут прежде, чем Лодин предложил двигаться дальше.

– Нужно идти, леди-пламя, – сказал он, кривясь. – Фарбус говорил о запахе. Но тут такой смрад, что даже королевские розы не перебьют.

– У меня уже в носу свербит, – согласилась я.

– Придется потерпеть, – участливо произнес Лодин. – Понимаю, я ветер, приспосабливаюсь моментально. А ты, капризная. Но соберись. Ты же помнишь, зачем мы тут?

Я вздохнула.

– Забудешь тут…

Собравшись с духом, мы шагнули из-за угла и двинулись вперед.

Люди, бегущие по краям дороги таращились на нас так, словно мы какие-нибудь разбойники и конокрады, тыкали пальцами, а мужчины сально улыбались и присвистывали. В Звенящей Долине зевак тоже было достаточно, но никто не смел открыто выражать внимание потому, что знали – могу швырнуть огнем, и от них останется горстка пепла.

– Дикари, – пробубнила я, прижимаясь к черноволосому.

Тот идет, вскинув подбородок. Шутовские манеры куда-то делись, в глазах тревога, а тело напряжено так, что вот-вот распрямится струной и начнет крушить врага.

– Ты это видишь? – спросил он.

– Что?

– Присмотрись.

Я стала вглядываться в людей. Все хмурые, даже дети, которые либо вопят и дергают родителей за руки, либо дуют губы. Потом стала замечать, как вокруг некоторых прохожих что-то вроде облачек. Одни темные, у других посветлее, третьи вообще цветные. У облачных взгляды особо цепкие и пронзительные.

Я прошептала:

– Ведьмы…

– Каждая третья, – отозвался Лодин так же тихо.

– И чародейки, шептуньи, ворожеи, желчницы. Даже силовые вампиры…

Лодин прижал меня сильнее и проговорил напряженно:

– Какой-то ведьмин город. Не смотри на них. И так глазеют. Кажется, все из-за одежды. Мы слишком бросаемся в глаза. Нужен местный наряд.

– А если он сгорит? – спросила я, посылая злой взгляд мужику, который беззастенчиво на меня таращится.

Но тот только расплылся в глупой улыбке, а Лодин произнес:

– Не сгорит. Наши силы ушли вглубь.

– Как жаль, – отозвалась я угрюмо. – Иначе эти мерзавцы давно стали кучками золы.

– Какая страшная и опасная леди-пламя, – попытался пошутить черноволосый, но сейчас его слова прозвучали почти трагично. – Если тут столько ведьм, лучше не высовываться.

Слева за огромным окном заметила застывшие фигуры людей, наряженных так, будто эта одежда может сделать их живыми. Рядом дверь. Над ней надпись, вроде понятная, но будто написанная ребенком, причем левой рукой.

Я указала туда и проговорила:

– Смотри. Там наряды.

– Молодец, – похвалил он. – Идем и возьмем.

Мы вошли в широкое помещение, завешанное перекладинами, на которых плотно висит одежда, такая пестрая, что у меня даже в глазах зарябило. Людей немного, но те, кто есть, вытаращились на нас круглыми глазами, одна женщина даже рот открыла.

Девушка в короткой юбке и таким глубоким вырезом, что даже мне стало стыдно, подбежала к нам и быстро проговорила:

– Извините, сюда в таком виде нельзя.

Лодин посмотрел на нее сверху вниз, девушка кукольно улыбнулась и заморгала ресницами, такими огромными, каких в природе не бывает. Глаза ветра хитро сверкнули, улыбка стала шире, а взгляд остановился на бесстыжем декольте.

Я фыркнула, а Лодин произнес нарочно вежливо:

– Мы здесь именно за тем, чтобы изменить этот вид.

– Что простите? – не поняла девушка.

Лодин пояснил:

– Нам нужен наряд. Для меня и моей спутницы. Такой, чтобы ни у кого не возникло сомнений что мы здесь живем.

Лицо девицы моментально изменилось, губы растянулись в улыбке, а голос стал такой слащавый, что в воздухе почти запахло медом.

– Так вы хотите совершить покупку? – радостно произнесла она, видимо забыв, о нашем виде. – Вы туристы? Откуда приехали?

– Издалека, – уклончиво сказал черноволосый.

Девушка защебетала:

– Тогда вы зашли по адресу. У нас есть все, что нужно заграничному туристу. Вы, кстати прекрасно говорите, совсем без акцента.

– Эм… Спасибо, – пробормотал ветер.

– Одежду какого стиля предпочитаете вы и ваша жена? – поинтересовалась девица, окидывая меня хищным взглядом. Хотя улыбка стала шире.

Лодин покосился на меня через плечо и хмыкнул, а я сложила руки на груди и отвернулась, не желая наблюдать заигрывания бесстыдной подмирской девицы и ветреного Лодина.

Послышался его смешок, потом ветер проговорил:

– Жена? Нет. Это сестра. Родная по… гм… Наверное, отцу. Или матери. Но определенно сестра.

Девушка просияла, словно попала в мишень с двухсот шагов. Она потащила нас к каким-то перекладинам с вещами, произнося какие-то названия и слова, с таким воодушевлением, что, видимо, должны были сразу проникнуться. Мы с Лодином лишь переглядывались.

Потом стала прикладывать разные наряды то ко мне, то к нему. Наконец, всучила обоим по куче вещей и отправила в крошечные комнатки за шторками.

– Я положила вам платье, – произнесла она вдогонку. – Под ваши огненные волосы будет в самый раз.

Радуясь, что удалось хоть не на долго отделаться от обоих, я закрыла шторку. На одной стене в комнатке обнаружила зеркало во весь рост и простонала. Из-за стекла на меня смотрит невысокая девушка с длинными рыжими волосами, лицо и сорочка перепачкано то ли сажей, то ли пылью, в руках охапка вещей, а взгляд, как у перепуганного котенка.

Пока приглядывалась к отражению, в глубине стекла мелькнуло взбешенное лицо огнекрылого.

Я отшатнулась, внутри все заклокотало потому, что никогда не видела себя такой жалкой и беспомощной.

– Тебя там не может быть, – прошептала я.

Фигура огнекрылого перестала мельтешить и застыла, не сводя с меня пламенного взгляда. Губы зашевелились, а до меня долетели тихие, но разборчивые слова:

– Агата…. Что ты сделала?

– О нет, – прошептала я, представляя, как огромная рука Ферала вылезает из зеркала, хватает меня и утаскивает в пылающий мир.

Но тот, видимо, не может пройти стеклянный барьер и продолжает прожигать меня огненным взглядом.

– Я найду тебя. Агата… Ты моя…

– Не найдешь, – сдавленно проговорила я и зажмурилась. – Не найдешь. Я в другом мире. Их сотни тысяч, ты не сможешь попасть и в половину.

Лишь спустя пару минут смогла взять себя в руки и открыть глаза. Зеркало вновь стало нормальным, а я в отражении все такая же всклоченная и перепачканная.

Бросив вещи на круглый стульчик в углу, я облегченно вздохнула и вытерла лоб.

Большинство нарядов оказались ужасными. Девица надавала мне штанов и исподнего, которое зачем-то подвязано поясом. Были юбки, похожие на ту, в какую одета она сама, а еще сорочки длиной лишь до пояса.

Порывшись в этом непотребстве, все же нашла относительно годный наряд. Красное платье до колен. Когда натянула поверх сорочки и подвязала поясом, оказалось очень недурно. Аккуратная горловинка, рукава по локоть и изящно подчеркнутая талия. Волосы перевязала в пучок на затылке веревочкой, которую вытянула из юбки.

Когда вышла из комнатки, Лодин уже переоделся и сидит на стуле со скучающим видом. На нем почти такие же портки, как были, только из жесткого синего материала, и рубашка без пуговиц с короткими рукавами.

– Наконец-то, – проговорил он, заметив меня. – Я начал засыпать.

– Не то ты говоришь, у видев девушку в новом платье, – пробурчала я.

Он окинул критичный взглядом мой наряд, потом произнес:

– Платье удачное. Теперь совсем, как местные.

– Лодин, – начала я неуверенно, – там…

Лицо ветра моментально посерьезнело, он подался вперед и спросил:

– Что?

– Ферал.

Лодин вытаращил глаза.

– Где? – выдохнул он неверяще.

Я указала на комнатку, из которой вышла и произнесла:

– Там. В зеркале. Он видел меня и пытался говорить. Сказал, что найдет.

Плечи ветра расслабились, он облегченно выдохнул.

– Фух. Напугала. Я уж решил, он, и правда, как-то смог сюда перебраться. Не переживай. Без Фарбуса ни одно существо не сможет пересечь границу миров. Если мы вернем цветок, естественно. А вот если не вернем…

Он демонстративно провел большим пальцем по шее и закатил глаза. Я попыталась засмеяться, но перед глазами все еще лицо огнекрылого, и получилось что-то вроде стона умирающего.

Девица подбежала к нам, вся легкая и воодушевленная, улыбка стала широкой, видно почти все зубы.

Она прощебетала, все так же улыбаясь:

– Платить будете картой или наличными?

Мы с Лодином переглянулись. Едва успела сообразить, что к чему, как черноволосый ответил:

– Милая барышня, ты, видимо хочешь золота. У нас его нет. Но мы можем отработать эти наряды.

На последней фразе он сделал акцент и подмигнул. Но улыбка девушки моментально погасла, в глазах заблестели искры, а лицо стало строгим, как у королевского советника.

Она произнесла с расстановкой:

– У нас так не положено.

– Тогда мы отдадим долг твоей лавке в следующий раз, – сказал Лодин, разворачиваясь и увлекая меня за собой.

Девушка выдохнула.

– Вы куда?!

– По очень срочному делу, – отозвался черноволосый, направляясь к выходу.

Но девица простучала каблуками и перегородила путь, глядя так гневно, что мы должны были испепелиться на месте.

– Нужно заплатить, – сказала она с нажимом. – Либо отдавайте товар.

– Но как мы пойдем без одежды? – удивился черноволосый.

Губы девушки искривились, она произнесла едко:

– До этого же как-то шли.

– Шли, – согласился ветер. – А теперь не можем. Никак не можем. Понимаешь?

Лицо девицы потемнело, она уперла кулака в бока и сказала:

– Я понимаю. Очень хорошо понимаю. Таких наглых воров еще не встречала.

– Мы не воры! – не удержалась я.

Девица ошпарила меня взглядом, с каким тигрица могла бы защищать потомство, потом прокричала в сторону:

– Николай! Иди сюда! У нас тут нарушители. Задержи, а я вызову полицию.

Из-за угла с надписью «охрана» появился мужик, ростом не меньше двух метров. В плечах как два Лодина, а лицо злее, чем у огнекрылого в момент ярости.

Он широкими шагами приблизился к нам и навис горой. Девушка, которая и так не отличается ростом, показалась совсем крошечной, да и я ощутила себя не лучше.

Мужик грозно посмотрел на нас и прогудел:

– Эти?

Девушка быстро закивала.

– Они самые. Придержи их, а я скоро.

Цокая каблуками, как подкованная лошадь, она куда-то убежала, а Николай опустил нам на плечи ладони, напоминающие лопаты и проговорил:

– Ну шо, дебоширы, пошли.

Лодин дернулся в сторону, попытался вывернуться, но Николай сжал пальцы, черноволосый поморщился и с ненавистью посмотрел на него.

– Вы совершаете большую ошибку, – проговорил Лодин тихо, но четко.

Мужик глухо усмехнулся.

– Угу. Ошибку. Давай-давай, топай.

Нас отвели в небольшую комнатку за стеной, увешанной пестрыми платьями и шляпками странной формы. В комнатке оказалось всего два стула, стол с недоеденным супом и кружкой какого-то варева.

Николай указал мне на стул, а Лодина толкнул вперед.

– Сэдэть тута. Тико попробуйте высунуться.

Потом закрыл дверь, послышался звук замка, и мы снова остались вдвоем.

– Ну у него и говорок, – процедил Лодин. – Подмирский…

В комнатке душно, воздухоотводов нет, лишь под самым потолком крошечное окошко, из которого доносятся звуки лавки. Пахнет подгоревшей пищей и чем-то непонятным.

Лодин сидит непривычно хмурый, брови сдвинуты, а взгляд уперся в пол, будто там можно найти ответы. Идеальное лицо, которое несколько минут назад было юношеским, превратилось в угрюмую физиономию разбойника, видавшего жизнь.

Я пару мгновений думала, как подбодрить, потом сказала:

– Ты ничего не мог сделать. Он слишком большой, а мы лишены силы.

– Не мог, – сквозь зубы проговорил ветер. – Будь я собой, мы бы тут не оказались. Мы бы поднялись на самый верх, где эти безумцы нас не достанут. И полетели бы на крыльях ветра.

Внутри шевельнулась обида.

– Можно подумать, – произнесла я. – Если бы у меня были силы, я бы тоже не переживала. А теперь нас посадили в темницу.

– И мы все еще не знаем, где искать цветок.

– Вот именно, – согласилась я, все больше закипая. – А я рискую не только миром, но еще и Звенящей Долиной.

Он хмыкнул мрачно.

– Если не будет Трехмирья, то глупо думать о какой-то Долине.

– Не смей так говорить!

Внутри тайно надеялась, что такой гнев поможет высвободить мою пламенную суть. Но вся злость носится по венам, а когда достигает кожи – словно ударяется и уходит обратно.

Лодин скрипнул зубами и посмотрел на дверь. Я догадалась, о чем он думает и сказала:

– Не получится. Даже если вышибешь дверь, этот Николай наверняка стережет с обратной стороны.

– Дикари, – процедил черноволосый.

Мы замолчали. Каждый погрузился в размышления. Я представляла, как возвращаюсь обратно, как огонь, родной и теплый, окутывает меня и ласкает кожу, больше нет ни Подмира, ни огнекрылых, ни Вормхола… Ни даже Ферала, который с головой окунул в суровую реальность и рассыпал в пыль мечты о бесконечной любви.

Потом сквозь окошко под потолком долетели голоса. Девичий что-то объяснял. А мужские серьезно спрашивали. Через пару мгновений раздались шаги, замок чиркнул, а когда открылась дверь, перед нами возникли трое мужчин, одетых в темные наряды. У каждого на голове шляпа с гербом, на наряде тоже какие-то гербы и нашивки.

Тот, что стоит ближе всех произнес почему-то весело:

– Что тут у нас? Эти?

Он кивнул на нас и посмотрел в сторону, где, видимо стоит девица. Оттуда донесся ее голос:

– Они. Не хотят платить.

Мужчина посмотрел на Лодина, потом перевел взгляд на меня и все так же весело спросил:

– Ну? И почему не хотите платить?

Черноволосый поднялся, на что мужчины в одинаковых одеждах дернулись и потянулись к поясам. Но, видя, что мой спутник больше не двигается, опустили.

Лодин проговорил:

– Это не правда. Мы готовы оплатить, как можем. Но девушке видимо, нужно золото.

Мужчина хохотнул и покосился на девицу:

– Золото?

Та затараторила:

– Какое золото? Что за ерунда? Мы его даже не принимаем. Все стандартно – карты, наличные, бесконтактная оплата. А они какую-то ересь заладили. И вообще, заявились сюда в неприличном виде. Девушка вообще в ночнушке, лицо раскрашено под боди-арт, в черное. Думала, какие-нибудь ролевики. А они красть…

Лодин проговорил возмущенно:

– Мы ничего не крали. А готовы были отработать одеяния, которые взяли.

Брови веселого мужчины поднялись, он хмыкнул и сказал, обращаясь к остальным:

– Видали, готовы? Ну и прекрасно. Забираем этих.