Частицы магии. Огонь. Маги в нашем мире

Он поводил по ней пальцами и прижал к щеке, потом неожиданно заговорил.

– Это я. Да. Привет. Слушай, приезжай… Нет, тот телефон сгорел… Не важно… Тут такое дело… Нет, по телефону не могу. Нет, не пожалеешь. Просто приезжай. Один не разберусь.

Я с удивлением наблюдала, как он снова провел пальцем по пластинке. Потом убрал в карман и поднял на нас с Лодином взгляд.

– В общем так, – проговорил он. – Если хотя бы половина из того, что вы сказали, правда, это настоящее открытие. Когда люди узнают…

– Ни к воем случае! – выдохнул Лодин так сильно, что шторка на двери колыхнулась. – О нас никто не должен знать. Фарбус, хоть и архаичен, но в этом прав.

Фил задумчиво промычал, глядя куда-то в сторону. Потом поднялся и вышел в соседнюю комнату. Когда вернулся, в руках была бутыль и три прозрачных стакана. Он поставил это все на стол, быстро разлил жидкость и кивнул нам, чтоб угощались.

Помня резкий запах, я поморщилась и покачала головой. Зато Лодин цапнул стакан и поднес к носу. Пару секунд шумно нюхал, как охотничья собака, потом сделал осторожный глоток.

Глаза ветра выпучились, он задышал, словно хлебнул огня, и стал махать ладонью у рта. Лишь спустя несколько мгновений смог успокоиться.

Он поставил стакан и проговорил, все еще тараща глаза:

– Что это за снадобье?

Фил тоже отхлебнул. Но, в отличии от Лодина, лишь коротко покривился, но так, будто это доставляет удовольствие.

– Крепкое? – спросил он участливо. – Знаю. Но это лучшее, что есть в ближнем магазине. Ишь ты, Трехмирье…

Я поблагодарила богов за то, что дали мне ума не пробовать этой дряни, потом спросила подмирца:

– С кем ты разговаривал?

Фил непонимающе посмотрел на меня, я указала на карман, куда спрятал пластинку.

– А, по телефону, – выдохнул он. – С одним другом. Скоро приедет.

– Мы же просили никому не говорить, – грозно произнес Лодин, становясь еще мрачнее.

Фил кивнул и сказал:

– Просили. Но это мой очень хороший друг. С правильной логикой и полезными связями. Как раз изучает всякую мистическую чешую и древние легенды. Я больше по технике, а вот он… Думаю, с ним будет, о чем поговорить. Опять же, если в вашем рассказе хоть слово правды…

– Мы сказали правду! – произнесла я резко, чувствуя, как помимо воли внутри начинает закипать лава.

Фил вскинул ладони, как бы закрываясь.

– Ладно-ладно. Приедет, разберется. А пока… не знаю. Чаю попейте. Чай вы пьете?

– Пьем, – согласилась я.

Мы вышли обратно в комнату. Лодин переместился к окну и опустился на старый диван с огромной дырой в середине. Из нее торчит что-то вроде овечьей шерсти, но не разлетается.

Окно завешено занавеской, которую давно не стирали и из белой она приобрела желтовато-серый цвет. Поэтому в комнате полумрак, как в монашеской келье.

Я села на табуретку, а Фил стал хозяйничать на кухне, которую смогла распознать только по кастрюлям. Через пару минут он поднес нам по чашке с ароматным чаем.

Едва поднесла к губам, как раздался грохот, словно само небо раскололось на части. Следом послышался нарастающий шум, забарабанило по подоконнику, а воздух даже в доме наполнился влагой.

Фил проговорил:

– Гроза. Обещали как-раз во второй половине дня.

– Ваши маги тоже делают погоду? – спросила я обрадованно.

Подмирец хмыкнул.

– Не то, чтобы маги, – ответил он, покачивая головой. – И не то, чтобы делают. Но метеостанции более-менее работают.

Когда собралась спросить, что такое метеостанции, в дверь постучали.

Я вздрогнула, а Лодин напрягся, готовый в любую секунду сорваться и защищать меня. Зато Фил, спокойный, как сытый удав, прошагал через комнату и распахнул дверь.

На пороге застыл белокурый юноша с такими голубыми глазами, каких за всю жизнь не встречала. Ростом почти как первый подмирец, но чуть шире в плечах. Видно, что упражняется то ли с мечом, то ли еще с чем-то. Волосы по плечи, будто собирается в ученики к магу, но с таким телом ему самое место в королевском войске. Одет в штаны, потертые на коленях, и одеяние, которое в лавке называлось «футболка».

С него течет, будто на голову вылили ушат воды, футболка на плечах и животе вымокла, прорисовав четыре кубика пресса.

В груди застучало, словно сердце пустилось в пляс и собирается получить главный приз на празднике Весны. Не в силах оторваться от подмирца, я скользила по нему взглядом, словно прежде не видела мужчин. Образ пастушьего сына окончательно стерся из памяти, даже харизматичный Лодин показался недостаточно идеальным.

Видимо, я очень долго пялилась на незнакомца потому, что Лодин стал громко покашливать и пыхтеть. Пришлось отвести взгляд и сделать вид, что смотрела не на юношу, а вон на то дерево в защитке.

Фил быстро пропустил его внутрь, приговаривая:

– Давай быстрее. Там поливает, как из брандспойта. Ты прям метеор. Греться будешь?

– Я же не пью, – ответил юноша глубоким голосом, и мне показалось, это самый красивый мужской голос в мире. – Тут мимо проезжал.

Фил усмехнулся.

– Давно? – спросил он. – А то помню, как в институте…

– Это было давно, – резко сказал юноша и поднял на меня голубые льдинки глаз.

Внутри словно вспыхнуло пересохшее дерево, жар разлился по всему телу, заполняя каждый сантиметр. Я смущенно отвела взгляд, пытаясь сообразить, что вызвало такой трепет – его накаченный пресс или необычные глаза. В этот же момент метка Ферала на шее запекла сильнее обычного.

Я потерла ее, а Лодин хмыкнул, откинувшись на спинку дивана. Взгляд стал хитрым, глаза прищурились, будто готовится сказать что-то едкое, швырнуть помидором и тут же упорхнуть с потоком воздуха.

Я едва заметно покачала головой, ветер почему-то расплылся в улыбке, но промолчал.

Тем временем, юноша прошел на середину комнаты, взъерошив мокрые волосы. Фил откуда-то достал полотенце и швырнул ему, тот поймал и отер лицо. Потом перекинул через плечо и опустился на табуретку.

Его взгляд встретился с моим, по венам снова потек огонь, пришлось опять отвернуться, а Фил проговорил:

– Люто поливает. Давно такой грозы не было.

Юноша шмыгнул носом, но даже это не развеяло ореола очарования, он сказал:

– От машины до двери три секунды. И смотри – до нитки. Вещай, зачем вытащил. Я заказал новую кровать, с ортопедическим матрацем. Новейшее поколение. Не хочу пропустить доставку.

– Ну, не до нитки, – отозвался Фил. – Так подмок. Но оно того стоит. Забудь про матрац. Полюбуйся.

Он кивнул на меня и Лодина, который сидит в развязной позе и скользит по пришедшему изучающим взглядом. На него незнакомец лишь косо взглянул, зато меня принялся разглядывать.

Внутри снова прокатилась волна жара, словно стою перед проповедником на воскресной службе и должна петь, но слов не помню.

Не понимая, как себя вести, я отодвинулась вместе со стулом, украдкой поглядывая на подмирца. Тот все еще изучает меня. Лицо кривится то так, то эдак, будто ему пытаются всучить тощую корову на базаре. Спустя минуту проговорил:

– Эм… Платье на ней дырявое. Хотя сама вроде ничего. И чего?

Меня будто окатили ледяной водой потому, что прежде слышала только восторженные вздохи в след. А деревенские парни толпами приходили, чтобы поглазеть на меня, разгуливающую по двору в одном исподнем.

Пока я растерянно хлопала ресницами, Фил раздраженно зарычал, будто пришедший должен был понять все с порога.

Потом повернулся ко мне и сказал:

– Это Стас, но мы зовем его Клаус. Он немного невыносимый, но голова на месте. И очень уважаемый человек в научных кругах. Расскажите ему то, что и мне.

Я с опаской покосилась на Лодина. У того лицо недовольное, но вроде не против, чтобы говорила, поскольку деваться некуда.

Вопросительный взгляд блондина окончательно выбил из колеи, к щекам устремились сотни огненных частиц с целью раскалить их докрасна и опозорить меня перед тремя мужчинами. Лишь невероятным усилием воли удалось отправить их вглубь.

Отхлебнув из чашки, поставила ее на пол и коротко повторила рассказ о Трехмирье, цветке и Фарбусе.

Стас, который Клаус, слушал внимательно. В отличии от Фила, расхаживающего по комнате из стороны в сторону, этот сидит спокойно, как принц на троне. Спина прямая, подбородок приподнят. Чувствую, как он изучает меня, оценивает, будто прикидывает, для чего я гожусь, а для чего нет. Мне же хотелось, чтобы он просто улыбнулся.

Когда закончила, Клаус произнес:

– Очень любопытно.

Фил выпалил:

– Любопытно?! Да это сенсация! На планету прибыли люди из параллельной реальности! Ты представляешь, сколько мы получим, когда покажем их правительству? Если это правда…

– Важная поправка, – заметил Клаус. – Если это правда.

Фил закивал, но будто не услышал его и продолжил так же страстно:

– Да-да, если правда… Но если правда, вся наука, все исследования, все перевернется! Ты ж понимаешь?! Мы думали, что… А на самом деле…

Он задохнулся от эмоций, грудь заходила ходуном, глаза выпучились. Оперевшись на край стола, Фил стал задерживать дыхание, видимо, чтобы успокоить пульс.

Мое сердце тоже пошло в пляс. Становиться всеобщим достоянием Подмира в наши планы не входило, особенно теперь, когда стал мерещиться Ферал. А из-за взгляда этого напыщенного блондина кажется, что мир сейчас рухнет и его придется собирать по крупицам.

Клаус наблюдал за мной, а Лодин за Клаусом, изучая его, как тигр косулю. Потом проговорил:

– Можете меня не слушать. Но напомню, мы здесь тайно. И огласка не нужна. Если вы хотите чего-то другого, лучше нам уйти прямо сейчас и попытаться разобраться самим. Может, встретим кого-нибудь поприятнее.

Фил охнул.

– Ну нет. Вы никуда не пойдете.

– А кто нам помешает? – парировал Лодин и требовательно посмотрел на меня.

В эту же секунду пальцы закололо, запертый внутри тела огонь ударился в кожу, я загудела. Фил отшатнулся, в ужасе таращась, а я поняла, что мои очи пылают, как раскаленные угли.

– Вот и доказательства, – прошептал он неверяще.

Лодин быстро поднялся, глаза затуманились, словно в нем разошелся ураган. Он приблизился ко мне, загородив собой, и сказал:

– Попробуй остановить нас.

На улице снова загрохотало, но на этот раз не гром, а какие-то ведра и бревна. В трубе завыло и из поддувала старенькой печки вылетело облако сажи.

Мы с Лодином быстро переглянулись. Надежда на возвращение сил вспыхнула в груди, как самое сухое полено в печи. Я напряглась так, что мышцы во всем теле заболели, пришлось сжать зубы. Не знаю, сколько так стояла, но через некоторое время старенькая печка вспыхнула жарким пламенем.

Я выдохнула, чувствуя, как по лубу течет горячая капля. Навалилась дикая усталость, словно я два дня таскала мешки с картошкой. Но в душе шевельнулась радость, силы есть и текут где-то внутри.

– Хоть что-то, – прошептала я и оперлась на спину Лодина.

Тот стоит с шутовской улыбкой и смотрит на подмирцев. Фил оторопело раскрыл рот и переводит взгляд с печки на окно, за которым летают дворовые принадлежности.

– И еще доказательства… – снова прошептал он. – Значит, они и правда, оттуда…

Мы сверлили взглядами подмирцев, пока Клаус не проговорил, все так же оценивающе поглядывая на меня:

– Фил, ну ты чего. Гости же сказали, им нужно сохранять секретность. Не переживаете, никакому правительству мы вас сдавать не станем. Успокойтесь. Фил не всегда соображает, что несет. Он умный, но дурак.

Фил возмущенно набрал воздуха, но Клаус снова заговорил:

– Как я понял, с нашим миром вы не знакомы?

Ветер за окном постепенно стих, остался лишь дождь и капель по подоконнику. Лодин посмотрел на него каким-то шальным взглядом и пожал плечами.

– Не знакомы, – сказал он. – Но мы же стихии. Как-нибудь разберемся.

– Не разберетесь, – отозвался Клаус с довольной ухмылкой. – Если для вас компьютер магический предмет, а машины волшебные телеги, то от остального поедет крыша. Давайте так. Мы поможем вам разыскать цветок…

Лодин сложил руки на груди, бровь поднялась.

– Чувствую подвох, – произнес он.

– Не подвох, – пояснил Клаус. – Мне лишь хочется побольше узнать о Трехмирье. И вообще о мирах.

– И все? – спросил ветер.

Белокурый юноша приложил ладонь к груди и заявил клятвенно:

– Я же ученый. Обещаю, никакого правительства и СМИ.

Мне надоело стоять позади Лодина, но когда попыталась выйти, он аккуратно придержал и посмотрел строго, почти как мать, когда не пускала играть с деревенскими детьми. Стало обидно. Жизнь мне никогда не принадлежала, и даже теперь, когда нахожусь вообще в другом мире, не могу сама принимать решения.

Пару секунд мы молчали. Я осторожно выглядывала из-за черноволосого, пытаясь разгадать, что творится в голове Клауса, и гадала, что он обо мне думает. Но у того лицо непроницаемо, как у мраморной статуи на главной площади Звенящей долины.

Когда за окном загремело ведро, все вздрогнули, я посмотрела на Лодина, мол, это снова ты? Но он покачал головой и сдвинул плечами.

Тогда Фил аккуратно приблизился к окну и глянул за занавеску.

– Тьфу ты! – выругался он.

Клаус поднялся, брови тревожно сдвинулись.

– Что такое? – спросил он.

– Да участковый, – отозвался Фил. – И с ним какие-то люди. Вроде не в форме, но в костюмах. Наверное, уже доложили о разбитой машине.

– Костюмы, это плохо, – хмуро заметил Клаус. – Ты разбил машину?

– Разбил, – пробормотал он. – Валяется на той стороне защитки, сгоревшая. Между прочем она…

Фил кивнул на меня и продолжил:

– Вылезла из полыхающего авто без единого ожога. Своими глазами видел.

Клаус перевел на меня впечатленный взгляд и присвистнул.

– А я думаю, почему платье прожженное. Вроде приличная девушка, а выглядит, как бродяжка. Что с участковым и костюмами? Проблемы?

Меня снова окатило льдом. Надежда на то, что он проявит хоть немного благосклонности рассыпалась в пыль, а в груди вспыхнул жгучий уголек.

Фил покривился, отходя от окна. Жестами показал идти в ту каморку, где сияет прямоугольник, а сам выдохнул и пошел к двери.

Когда мы втроем оказались в комнатке, Клаус отвел нас в самый дальний угол, а когда в дверь постучали, приложил палец к губам.

Притихнув, мы вслушивались в каждый звук, я со страхом поняла, что грохот в ушах, это стук моего сердца. Клаус присел, наклонившись к полу, словно собирается что-то искать, но не может решить, что.

С улицы раздалось приглушенное:

– Здравствуйте. Старший лейтенант Протко. Ваш участковый.

Мне показалось, что Фил прижался ухом к двери.

– И вам вечер добрый, – отозвался он. – Чем обязан?

– Поступили данные, – снова сказал глухой голос. – Ваша машина сгорела в кювете. Заявления не было, но вот эти господа утверждают, что вы были задержаны за сетевое хулиганство, а потом сбежали.

Я слышала, как Фил что-то раздраженно пробормотал, потом ответил, приближаясь к коморке:

– Вы допускаете, что эти господа могут сильно ошибаться?

– Может, вы впустите нас, и сами обсудите детали? – поинтересовался участковый. – Дверь в доме не самая новая, но все равно выбивать жалко. Потом новую ставить, деньги платить. Не разумно.

Фил заглянул за шторку, где мы сидим, как перепуганные цыплята, что-то молча прожестикулировал Клаусу и оглянулся.

– Так не выбивайте, – предложил он громко.

Клаус тем временем стал шарить руками по полу. В свете прямоугольника, его волосы кажутся почти сияющими, я решила, в природе таких не бывает, и их нарочно выкрасили каким-то зельем.

С улицы донеслось глухое:

– Видите ли, в чем дело. Если вы не откроете, дверь выбить все же придется.

– Это почему? – спросил Фил громко, чтобы приглушить возню Калауса. – Вам разве не нужен ордер там, или постановление? Я знаю, для такого нужно разрешение. А врываться в дома честных граждан не хорошо.

– В том-то и дело, что не честных, – сказали снаружи. – Эти господа утверждают, что вы не только хулиган, но еще и вор.

Клаус, наконец, нащупал, что хотел, послышался облегченный вздох. Потом он приподнялся, схватившись за что-то внизу, мышцы на руках красиво вздулись, и тяжелая крышка пошла вверх.

Через секунду перед нами предстал черный ход с крутыми ступеньками. Фил указал внутрь, а Клаус обошел крышку и подтолкнул меня в спину. Я возмущенно охнула, хотя от его прикосновения по коже пробежали огненные муравьи, а ветер, который все это время молча наблюдал, резко выступил вперед и перехватил запястье подмирца.

Клаус посмотрел на него грозно, но без враждебности, потом прошептал:

– Нужно спускаться.

– Почему? – мрачно поинтересовался Лодин, а я сделала шаг к нему, понимая, что так обоим будет спокойней.

Клаус бросил быстрый взгляд на Фила, который косится на дверь, и произнес:

– Когда они сюда войдут, никто не гарантирует, что ваша миссия будет завершена. Фил слишком хороший хакер, чтобы его просто так отпустили. Тем более там «костюмы». А это совсем плохо. Надо бежать.

Лицо Лодина неожиданно расслабилось, на губах появилась лукавая улыбка, а я в который раз удивилась переменчивости его ветряного нрава.

– Ну если так, – произнес он и сделал шаг в подвал. – Бежать так бежать. Это про нас.

– Любишь бегать? – спросил Клаус, и я уловила иронию.

– Я ветер, – отозвался Лодин. – Люблю движение.

Я неуверенно ступила следом. Ожидала, что спуск будет коротким, но ступеньки уходят вниз, воздух становится сырым и тяжелым, а мы все идем. Клаус движется прямо за мной, шаги раздаются за затылком потому, что лестница крутая. Буквально кожей ощущаю его близость и душу разрывают противоречивые чувства. Поведение Клауса выводит из себя и рассыпает уголь в груди, но подмирец красив, как бог, а от одного его взгляда сердце пускается вскачь.

Сверху послышался голос Фила:

– Я ничего не крал!

Мы все еще спускались в темноте. Наверху грохнуло, послышался звук запираемого засова, и я в страхе вцепилась в плечо Лодину. Тот напрягся, но Клаус за моей головой проговорил тихо:

– Не бойтесь. Как спустимся, пойдем со светом.

Я прошептала:

– Мена пугает не темнота, а то, что твой друг мог нас запереть здесь.

– Исключено, – сообщил подмирец довольным тоном. – Он не самоубийца, чтобы остаться в доме, окруженном «костюмами» и полицией. Хотя мне нравится, что ты так думаешь.

– Почему?

– Боишься, значит уважаешь, – отозвался Клаус.

Я произнесла мрачно:

– Большей ерунды в жизни не слышала.

В голове не укладывалось, почему Клаус с первой секунды невзлюбил меня, и еще больше раздражало прекрасное лицо, от которого сложно отвести взгляд. Но напрямую спросить не смогла, пришлось сжать губы и продолжить спуск.

Через минуту нас и правда догнал Фил. В темноте слышно его тяжелое дыхание, видимо, уморился, пока возился с крышкой, затворами, а потом вслепую лез по ступенькам, где можно шею свернуть.

Когда шаги приблизились, Фил проговорил натужно:

– Это их задержит. Когда найдут лаз, открывать будут не меньше часа. У меня особая система замков, и крышка из…. Не скажу, чего.

Я спросила, все еще держась за Лодина, чтобы не свалиться во мрак потому, что перил нет:

– Почему тебя ищут?

Клаус хмыкнул, а Фил проговорил важно:

– Полиция? Они меня всегда ищут, иногда даже приводят в участок, пытаются что-то всучить. Но у меня нет ни одного хвоста. А вот почему здесь костюмы – вопрос хороший. Вряд ли их заинтересовала моя сгоревшая машина.

Пару секунд я думала, где проглядела хвост у этого подмирца. И если у них есть хвосты, то как выглядят и зачем нужны. Потом, все же решила, что это фигура речи, поскольку в таких узких штанах никакой хвост не спрячешь. Разве что самый маленький, но тогда его бы и «костюмы» не увидели.

– Если они не за тобой, то за кем? – поинтересовалась я, спускаясь все ниже.

– А черт его… – бросил Фил. – Может за вами?

Я вздрогнула, а Клаус проговорил:

– Ты был прав, Фил. Эта история мне нравится.

Глава 5

Внизу оказалось сыро. Пол земляной, кое-где настолько рыхлый, что босые ноги утопают по щиколотку. В воздухе запах земли и каких-то червяков, которых на такой глубине много. Вокруг все еще непроглядная тьма, и мы бредем, цепляясь друг за друга, как муравьи, пытающиеся сшить разрезанный лист. Прошла вечность, а обещанного света все нет.

Постепенно тело потяжелело от усталости. С момента похищения у Ферала еще ни разу не удавалось перевести дух. Незащищенные обувью стопы стали ныть, а колени задрожали от постоянного напряжения. Приходится чаще цепляться за Лодина.

Он движется прямо передо мной. Движется уверенно, хотя наверняка видит не больше меня, но природная способность ветра помогает перемещаться и ориентироваться в любом месте.

– Долго еще? – простонала я, когда тоннель повернул направо, и почва под ногами стала мягче.

Справа кто-то прошлепал, по натужному дыханию человека, не привыкшего к физическим нагрузкам, поняла – это Фил.

– Скоро, – отозвался он.

Я проговорила:

– Вы обещали, будет светло. А мы уже вечность ползем в темноте.

– Это не я обещал, – отозвался Фил. – Клаус не в курсе, что у меня перегорели лампы в тоннеле. Поднималась вода, я как-то не рискнул лезть, пока напряжение не сняли. А потом не до того было. Так что извиняйте.

Я кивнула, хотя в темноте не видно.

– Извиню, если мы вылезем отсюда на сухое и теплое. Не терплю сырость. Ноги замерзли.

Неожиданно меня подхватили сильные руки, подкинули, как пушинку, а когда перевернуло, ощутила, что сижу на широких плечах. Инстинктивно подалась вперед и вцепилась пальцами в первое, что попалось под руку, колени поджались.

Лодин охнул.

– Ай! Леди-пламя, не выдирай мне волосы. Они еще понадобятся. Как же я без волос к девушкам пойду?

На колени легли прохладные ладони. Я чуть ослабила хватку, но выпрямляться не стала, боясь зацепиться за потолок, и победно оглянулась в сторону, где должен быть Клаус. Но там темно, как в колодце.

– О девушках он думает, – пробурчала я. – Лучше думай, как нам добраться до цветка. И почему пришли эти люди. Какое-то странное совпадение. Мы, цветок, «костюмы». Кстати, почему «костюмы»?

Позади послышался глухой кашель. Я, наконец, поняла, с какой стороны находится Клаус и выпрямилась, несмотря на темноту, в которой мою гордую осанку не разглядеть.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.