Альмод

– Милорд, у них появился вожак, который ими управляет.

– Мы уже обсуждали это с лордом Дьярви. Кто бы ими ни руководил, и сколько бы их ни было, мы всех их перебьем, – посмеиваясь, ответил Горт.

– Это уже не одиночные нападения и убийства. Это полномасштабная война, милорд, в которой мы проигрываем, – не успокаивался проводник.

Пока принц подбадривал своего воина, говоря, что с ними теперь элитные гвардейцы севера, отряд уже взобрался на холм, с которого отлично было видно замерзший Сол и окраины Солвейга. Взгляду Горта сразу предстали занесенные снегом поля и голые деревья в лесу на севере.

– Солвейг там, за другим холмом, – молодой стражник цитаделей указал в направлении возвышенности, за которой простирался поселок.

Горт пришпорил своего коня и приказал всадникам увеличить темп. Они уже спускались со второго холма, как проводник резко остановил свою лошадь и тихим голосом, почти шепотом, попросил принца сделать то же самое. Горт, послушавшись его, отдал приказ остановиться. Все встали и построились, ожидая дальнейших распоряжений. Проводник слез с лошади и указал на снег:

– Видите?!

– Что именно? – спросил принц, всматриваясь в рыхлый снег под копытами коня.

– Следы, милорд.

Горт внимательно посмотрел на снег еще раз, но, кроме каких-то малозаметных линий, ничего не увидел.

– Здесь были волки, ваше величество. Эти разводы – так они хвостом заметают свои следы при движении. Как минимум трое оборотней были здесь утром – разводы свежие, их еще не занесло снегом.

Горт мало что смыслил в следопытстве, поэтому он полностью доверился своему проводнику и отдал войскам распоряжение быть наготове. Подойдя к поселку, отряд спешился. Городок представлял собой множество маленьких бревенчатых домиков, огороженных заборами или простыми жердями, и полуразрушенных лачуг, кое-где попадались обвалившиеся землянки. В лошадиных стойлах, которые располагались на выходе из поселка, люди Горта обнаружили обглоданные кости лошадей. Принц приказал привязать всех коней к заборам домов, располагающихся около стойл, а пятерым бойцам – вычистить конюшни от лошадиных останков. Горт разделил отряд на пять групп и одной из них приказал охранять лошадей и провизию. Остальные отправились обследовать районы поселка и уничтожать всех волков, которые им попадутся.

Горт же с тридцатью северянами отправился к центральной улице. Все шли, оглядываясь и прислушиваясь, принц даже принюхивался, пытаясь учуять противника. Но вокруг были лишь заброшенные полуразрушенные лачуги с провалившимися соломенными крышами и пустующие маленькие домики. Не было ни зверей, ни птиц, даже трупов не было, а окутавшую поселок тишину нарушал лишь хруст снега под ногами.

– Милорд, смотрите, – шепотом сказал идущий впереди воин, указывая на переулок метрах в ста от их расположения.

Две крупные черные тени будто бы дрались между собой. Принц скомандовал лучникам положить стрелы на тетиву и медленно двигаться в их направлении. Не успели они сделать и десяти шагов, как тени резко прекратили грызню и тут же скрылись из виду. Горт выругался и приказал бежать в их сторону. В считанные секунды воины добрались до отдаленного переулка. В снегу лежал окоченевший труп, разодранный в клочья. Принц махнул рукой, и отряд выстроился в круг, спина к спине. В центре построения были семь лучников с натянутыми тетивами, ждущие приказа.

– Видимо, они испугались и разбежались, когда почуяли нас, – предположил кто-то из бойцов.

– Выдвигаемся, – скомандовал Горт.

Войска, сохраняя строй и постоянно оглядываясь, продолжили движение. Внезапно раздался волчий вой, затем еще и еще. За спиной у Горта кто-то зарычал. Он повернулся, но никого не увидел. От этого волосы у принца встали дыбом. Принц скомандовал сплотить ряды, и воины прижались друг к другу еще плотнее, прикрываясь щитами. Внезапно на крыше соседнего дома появилась темная фигура оборотня. Он завыл и привлек к себе внимание отряда.

– Огонь! – скомандовал Горт, указывая на оборотня.

Над головой принца просвистели стрелы, но ни одна не достигла цели. Тварь перепрыгнула на крышу другого дома, затем, не давая прицелиться лучникам, перескочила на соседнюю улицу и оскалилась на воинов, оголив свои пожелтевшие клыки. Глаза ее горели желтым огнем, в них чувствовались гнев, злость и жажда крови. Оборотень вонзил когти в снег, шерсть встала дыбом, мышцы на лапах напряглись. Тварь готовилась к прыжку.

Воины выставили вперед щиты, лучники прицелились, ожидая команды. Горт поднял руку, желая отдать приказ, но ему бесцеремонно помешал дикий вопль. Оглянувшись, принц увидел, что со спины налетел другой волк. Зверь в прыжке схватил их проводника. Вспоров ему живот, оборотень впился клыками в глотку северянина. Воспользовавшись замешательством, зверь, скаливший свои зубы, прыгнул на первого попавшегося гвардейца. Тот успел прикрыться щитом и перекинуть его через себя, но тварь все-таки прошлась когтями по его лицу и вырвала ему левый глаз. Воин повалился на землю, застонав от боли. Бойцы, в ноги которых упал волк, не мешкали, а принялись наносить колющие и режущие удары. Тварь не переставала дергаться.

Пока воины добивали трепыхающегося зверя, Горт скомандовал стрелять, и три стрелы вонзились в тело другого оборотня. Одна прошила насквозь его горло. Чудовище пало. С серебряного наконечника капала темная кровь. От трупов шел пар. Не успев порадоваться первой победе, Горт вновь услышал протяжный вой.

– Построиться, – подал команду принц.

Войска восстановили потрепанный круговой строй и приготовились отражать очередное нападение. По центральной улице к ним приближалась небольшая стая волков, по-видимому, спешащая на помощь своим павшим товарищам. Семь крупных особей двигались столь стремительно, что Горт не успевал отдавать команды стрелкам, а лишь махал рукой. Первый залп прошел мимо цели, лишь одна стрела чиркнула по уху оборотня. Волк заскулил, но продолжил бежать.

И вот один за другим волки нападали на отряд Горта, сбивали с ног воинов, разбивали щиты, рассекали доспехи. Сразу пятеро полегло от столь стремительного натиска. Но и северяне тварям спуску не дали. Горт, встав вперед, вонзил в челюсть кинувшемуся на него оборотню свою секиру и повалил зверя на спину, другим ударом он отсек волку голову. Кровь окропила лицо принца. Еще один зверь пал под градом стрел. Какой-то лысый гвардеец, с которого оборотень в прыжке сбил шлем, раздробил ему голову своей покрытой серебром булавой. После первого натиска оставшиеся в живых волки запрыгнули на крыши окружающих северян домов и начали выписывать круги, так и норовя броситься на них вновь. Стрелы летели в разные стороны, но не достигали цели, звери слишком быстро двигались.

– У-у-о-о-о-у-у-у-у, – раздался где-то на окраине поселка протяжный вой.

Твари, будто услышав приказ, тут же бросились на зов. Прозвучали крики – человеческие крики. Горт сразу понял, что это напали на отряд, который он отправил на север обследовать амбары на окраине городка.

Горт с оставшимися воинами бросился к своим на помощь и прибежал как раз вовремя. Со всех улиц по крышам оборотни стекались на бойню. Волки окружали отряд, находившийся у амбаров. Принц с криком ринулся на зверей, выставив вперед меч и размахивая топором. За ним последовали и воины. Гигант насадил на меч метнувшегося к нему оборотня, топором рубанул по хребтине другого. Он кричал и вопил, рубя из стороны в сторону, показывая всем свою неистовую силу. Его воины же дрались более осмотрительно, прикрываясь щитами и нападая по трое на одного волка, предпочитая бить ослабленных серебряными стрелами зверей.

Вдруг огромная тварь встала на задние лапы. Подняв одного из наемников, она использовала его как щит от стрел, затем метнула тело в лучников. Им пришлось броситься в разные стороны. Оборотень, не мешкая, схватил за голову нерасторопного бедолагу с луком и мощным рывком оказался на крыше здания. Взревев, он откусил половину лица солдата и швырнул труп в сгруппировавшихся воинов, повалив троих. Затем волк кинулся на воина, отвлекшегося на нападение с другой стороны и повернувшегося к нему спиной. Горт с невероятной силой бросил топор, и он со свистом вонзился твари в бок, повалив ее на снег. Оборотень попытался подняться, но принц прижал его своим окованным сталью сапогом и вонзил в череп острие меча. Оборотень медленно закатил глаза. Горт с удовольствием наблюдал, как жизнь покидает его.

Резкий толчок в спину, будто на него взвалили мешок с камнями. Он пошатнулся, сделав три шага вперед, чтобы вернуть себе равновесие. Щекой своей принц почувствовал жар зловонного дыхания запрыгнувшего на него оборотня. Тварь разинула пасть и не оставляла попыток прокусить отлитые из серебряного сплава доспехи Горта. Клыки зверя скрипели о прочный наплечник. Принц резким движением вогнал лезвие меча в челюсть повисшего на нем оборотня. Будто сбрасывая плащ, титан скинул мертвую тушу зверя со своих плеч. Немногие выжившие волки смотрели на полсотни отважных северян с безопасного расстояния. Кто-то рычал на них с крыш домов по обеим сторонам улицы, кто-то метался по крыше амбара, делая ложные попытки броситься на окровавленных воинов в сверкающих латах.

– М-м-миилорд, – жалобно проскулил лучник, дергая принца за рукав кольчуги, заставляя повернуться в противоположенную сторону и оторвать свой взгляд от беснующихся волков на крыше амбара.

Горт развернулся и замер. Метрах в тридцати от них на задних лапах стояло десятка два человекоподобных оборотней. На секунду принцу показалось, что зверь впереди улыбается. Он вытянул руку, пальцем указывая на возвышающюся над всеми громадную фигуру Горта, что-то прорычал, и вся эта черно-коричневая масса когтей, зубов и зловонного трупного дыхания, завернутая в собачьи шкуры, ринулась на маленький островок прижимающихся плечом к плечу защитников севера. Горт изо всех сил уперся ногами в землю и стиснул оружие в своих могучих руках. Они бегут за ним – принц понял это по горящим хищным глазам вожака. Они сузились в хитрой ухмылке, когда оборотень указал на Горта.

Твари прыгали по крышам и стенам домов, наиболее смелые звери бежали напрямик по утоптанному снегу, покрывающему всю улицу, а затем падали в него под натиском серебряных стрел.

Прежде чем эта смертоносная волна накрыла небольшой отряд принца, выжившие волкоподобные оборотни накинулись на них с другой стороны. Воины были окружены. Горт, не прячась за своими людьми, вышел вперед и принял первый удар на себя. Падая на спину, чтобы не встретить лицом когти летевшего на него зверя, принц выставил лезвие меча чуть вперед. Скорее, это получилось у него случайно, по инерции. Тварь соприкоснулась с клинком так быстро, что Горт осознал это, лишь когда увидел, как из вспоротого брюха оборотня вывалились внутренности. Только он успел подняться, как на него налетел зверь с крыши. Принц встретил его топором. Другому зверю он вонзил в грудь меч, но тварь не угомонилась и продолжала реветь и махать когтями. Горт сверху рубанул ей по черепу. Упершись ногой в еще теплое тело волка, он со скрежетом стали о кости вытащил застрявший меч. Когда остальных членов его отряда оборотни рвали на куски, к Горту подступить боялись. Трое обходили его кругами, рыча и рассекая воздух когтями. Горт лишь крутился на месте, отмахиваясь от выпадов то топором, то мечом.

Принц воспрял духом, на лице его появилась улыбка, когда он увидел, как вожак корчится от боли, испуская дух, под копытами лошадей всадников, спешащих к нему на помощь. Они, услышав вой и крики, ослушались приказа и, оседлав лошадей, помчались на выручку своему командиру. И вот уже все смешалось. Пешие воины, всадники, оборотни – все стало одной сплошной серебристо-серой массой. Крики, ржание, дикие стоны, вой и рычание доносились до слуха Горта. Он стоял на месте и просто наблюдал за тем, как всадники насаживают на копья волчьи отродья.

Когда бой стих, и вокруг не оказалось ни одного оборотня, Горт принялся выкрикивать во весь голос победные возгласы. Его подхватили наемники, а потом и все северяне перестали сдерживать чувства. Это была их первая победа, первое успешное нападение на врага.

Горт распорядился сжечь туши оборотней, а павших солдат по северной традиции предать земле, предварительно отрубив головы, чтобы те не возвратились в облике волков. На севере чтут традиции.

– Милорд, вам нужно это увидеть, – сказал престарелый гвардеец с мечом из чистого серебра, указывая на амбар.

Войдя внутрь, Горт увидел около сотни мешков с испорченными, залитыми кровью и нечистотами волков, зерном и крупой.

– Великие духи, – взмолились вошедшие внутрь с принцем северяне, увидев огромную гору снега посреди амбара.

Что-то капнуло на нос Горту. Он вытер каплю рукой, растер пальцами кровавое пятно и устремил свой взгляд наверх, к крыше. На больших крюках для мяса висели обнаженные тела. Горт присмотрелся внимательнее и не увидел ни одного зрелого мужчины. Над ними свисали тела женщин и детей, но ни одного мужа среди них не было.

– Милорд, там, – не успокаивался престарелый гвардеец, указывая острием своего меча в сторону снежного холма, выросшего посреди амбара.

Горт медленно подошел к снежной насыпи. Он уже понимал, что этот холм здесь не просто так. Принц провел рукой, сняв часть покрова, затем снова, но ничего не было видно, и тогда Горт начал рыть. Ему не пришлось прилагать слишком много усилий, и его пальцы вскоре нащупали что-то холодное, но твердое в этой куче рыхлого снега. Он обхватил предмет и потянул к себе изо всех сил. Рука. Оторванная человеческая рука. Горт в ужасе отпустил ее и сделал шаг назад. В глубине души он понимал, что там находится.

– Откопать! Всех! И тех под крышей снимите. Их нужно похоронить, предать духу земли, чтобы они хотя бы в загробной жизни обрели покой.

Раскопав все тела и добавив к ним других подвешенных несчастных, гвардейцы насчитали сто восемьдесят три трупа и сорок оторванных частей тел, не принадлежавших ни одному из них.

– Милорд, мы для них лишь пища, скот. Вы видите это? Они охлаждали мясо, чтобы оно не стухло. Похоже, хотели зимовать здесь, питаясь этими несчастными. Да убережет нас небо от такой участи!

Глава 4

Почти каждый пятый воин в отряде Горта либо умирал, либо уже был мертв. Хоть северяне и продолжали ликовать от первой победы, принц понемногу отходил от пыла сражения и начинал осознавать произошедшее.

«Так мы далеко не продвинемся», – подумал он, осматривая тела своих воинов.

– Ваше величество, милорд! – спрыгнув с коня, принялся вопить северянин, прискакавший со стороны конюшен. – Лошади! Они растерзаны! А те, что выжили, убежали к пруду. Остальные из нашего отряда поскакали на их поиски.

Горт скорчил гримасу, сжал губы в узкую линию, всем видом показывая раздражение ситуацией. Затем принц запустил пятерню в слипшиеся от крови длинные волосы и потер голову. Он слишком устал, чтобы что-то на это ответить. Ему срочно захотелось выпить, и желательно меда, чтобы взбодриться. Нужно было передохнуть, чтобы пробудить в своих людях оставшиеся силы и вдохновить их на славные ратные подвиги. Сейчас это было бы как нельзя кстати.

– А что с провиантом? – угнетенно спросил Горт.

– Все цело милорд. Сухари, копченое мясо, соленое сало. Вино и мед тоже не тронуты, пострадали лишь кони. В лучшем случае, половине воинов придется идти пешими.

– Когда найдут оставшихся лошадей, сразу доложи мне.

– Понял, милорд.

– А после этого отправляйся в цитадели. Разузнай последние новости у лорда Дьярви, особенно расспроси про успехи сиров Альрика и Асбьерна. Если прибудешь первым, то не покидай цитаделей, пока не получишь новостей от них. Мы заночуем здесь, а с утра направимся в Аудгейер, найдешь нас там. Возьми себе еще двоих воинов для защиты.

Горту было всего восемнадцать, но его плечи ломило, ноги гудели, а глаза закрывались. Он положил меч на замерзшую землю рядом с собой, тут же бросил топор. Расстегнув латы, Горт скинул и их. Оставшись в одной кольчуге и рубашке из грубой кожи, принц припал спиной к стене дома под выбитым окном с оторванной ставней. Он сидел в сугробе, наблюдая, как его воины перетаскивают тела – кого-то в братскую могилу, а кого-то кидая прямо в костер. Тридцать четыре – столько оборотней насчитал Горт. Подошли оставшиеся отряды, которых принц направил в другие части поселка. Теперь пятьдесят один, пятьдесят один оборотень.

– Два года назад я отбывал здесь ссылку и за время службы повстречал всего двенадцать тварей, а убил и того меньше, но чтобы полсотни в одном поселке – такого я еще не видел. Сколько же их в Черном лесу? – проговорил тридцатилетний северянин с копьем на плече.

– Я слышал, что, когда король Гарольд по молодости сжигал Черный лес, тысяча оборотней вырвалась оттуда, – ответил бородатый воин огрубевшим голосом.

Горт лежал у стены с закрытыми глазами, будто спящий, но все прекрасно слышал, и даже более – он и сам разделял их опасения.

«А что, если волков и вправду тысячи? Такая тварь может растерзать целую деревню. Мало какой воин выстоит один на один с этим зверем. Нужно написать письмо», – с этой мыслью Горт поднялся и подозвал воина с копьем на плече, кто больше всех напускал страху на окруживших его зевак.

– Принеси мне еды, меда выпить, еще принеси два листа пергамента и чернила.

Минут через двадцать у принца было все необходимое, и он решил расположиться в доме, под окнами которого отдыхал, слушая россказни воина с копьем.

Стены жилища были выпачканы засохшей кровью, по полу от спальни до входной двери тянулся кровавый след.

– Отсюда выволокли тело, прямо из постели. Бедолага, – вслух произнес Горт.

Утвари как таковой не было, глиняная посуда – и та была разбита. В углу была сложена маленькая печка, а в спальне – соломенная лежанка на досках. Из-за низкого потолка Горту пришлось передвигаться по дому, согнувшись. Найдя в дровянике пень, он приспособил его под стул, расправил пергамент и, макая заостренную палочку в чернила, принялся вычерчивать слова на коже.

«Двадцать седьмой день одиннадцатой полной луны 2349 года со дня Великого разлома.

Лорд Дьярви, сир Альрик, мной отбит Солвейг, состоялся ожесточенный бой с оборотнями. Убито полсотни волков, остальные бежали. Со своей стороны также понес потери.

Звери демонстрируют коварство и некое подобие тактики. В целях экономии живой силы передвигаться и вступать в бой малыми группами запрещаю.

Оборотни, захватив селение, устроили подобие гнезда или логова, запасали человеческое мясо, готовились к зиме.

Теперь можете высылать в поселок селян. Обязательно выделите хотя бы полсотни воинов для защиты.

Выдвигаюсь к Аудгейеру.

Принц Северного королевства, сир Горт Альмод».

Горт развернул другой лист, вновь обмакнул острие палочки в чернила и принялся за новое письмо.

«Двадцать седьмой день одиннадцатой полной луны 2349 года со дня Великого разлома.

Дорогой отец и король всего Северного королевства!

В своем письме лорд Дьярви сильно преуменьшил бедствие, сразившее нашу страну. Не осталось ни одного уцелевшего поселка на всем востоке, а цитадели подвергаются постоянным нападениям. Силы защитников на исходе.

Боюсь, что даже нашего войска не хватит, чтобы совладать с этой напастью. Их сотни, отец, а может, и тысячи.

Мне удалось отвоевать Солвейг. Продвигаюсь дальше на восток. Необходимо направить ко мне…»

Горт взял письмо и разорвал его на четыре части.

«Это всего лишь волки. Не я их должен бояться, а они меня. Просить и унижаться перед отцом, что мне не хватает сил обуздать волчье племя, не буду. Чтобы потом Рольф усмехался мне в лицо, и всем говорил о моей беспомощности, чтобы отец разочаровался во мне? Нет. Сколько бы их ни было, среди них нет ни одной твари, которая смогла бы сломить волю северян. Сотни лет мы боремся за эту проклятую духами землю. Это мое время, мой час, мой шанс доказать отцу и брату, что я достоин носить имя Альмодов», – подумал он.

Горт прожевал кусок вяленого мяса, допил мех с вином и вышел из дома. Навстречу ему уже бежал посыльный.

– Восемьдесят, милорд. Восемьдесят лошадей, и еще три, которые поскачут со мной в цитадели.

– Доставь это лорду Дьярви лично в руки, – Горт вручил всаднику свернутое в трубочку письмо.

Гонец молча забрал послание.

– Воины! – взревел Горт. – Доедайте ужин и седлайте коней. Мы выдвигаемся к Аудгейеру. Тридцать добровольцев останутся здесь для встречи селян и будущего гарнизона поселка, затем они присоединятся к нам в дороге. Ну что? Найдутся среди вас добровольцы для сопровождения?

Солнце садилось, и начал идти снег. Люди от неожиданного приказа растерялись и не знали, что делать. Многие еще не успели отойти от похорон своих товарищей, но громогласные речи Горта привели людей в чувства. По одному люди начали вызываться добровольцами и подходить к своему командиру. После он распределил уцелевших лошадей. Первым обеспечили конями конвойный отряд, затем наиболее опытных всадников. Сам принц решил идти пешком.

Собрав провиант и оседлав лошадей, воины выдвинулись в поход на следующий поселок. Пройдя вниз по течению Вейга, отряд Горта прибыл в небольшую рыбацкую деревеньку. Она не была отмечена на карте, которую дал принцу лорд Дьярви. Уже темнело, и Горт послал вперед всадников, чтобы осмотреться. Воины галопом промчались по узким улицам деревни. В ней было всего с десяток домов, на берегу все еще остались рыбацкие сети. Остальные солдаты во главе с Гортом прошли по улицам, вламываясь в дома, но никого не было. Эта деревня была опустошена оборотнями, как и многие другие поселки.

– Нет! Она лишь маленькое дитя! Оставьте ее! – раздавалось чье-то рыдание в конце улицы.

Добежав до всадников, Горт увидел, что трое его гвардейцев пытаются удержать пожилого мужчину, сильно исхудавшего и лысеющего.

– Она всего лишь маленькое дитя! – упав на колени, взмолился старик.

Другой гвардеец отрывал девочку в окровавленных простынях от рук женщины, по-видимому, ее матери. На вид простолюдинке было не больше тридцати. Светловолосая девочка крошечными ручками цеплялась за подол матери. Она изловчилась и вырвалась из рук гвардейца, простыня сползла с ее тела на снег, обнажив ее. И тут Горт увидел на ручке у малютки следы зубов. Рана уже почти затянулась, но все еще кровоточила.

«Она оборотень, поэтому гвардеец и отнимал ее у родителей», – понял принц.

– Оставьте их! – приказал Горт.

Воины отпустили несчастных. Отец принялся обнимать и целовать дочку.

– Спасибо вам, сир. Спасибо. Она еще дитя, она ни в чем не виновата! – будто бы что-то пытаясь доказать Горту, восклицал старик.

– Она станет волком, нельзя ее оставлять, милорд, – вмешался один из гвардейцев.

– Простите меня, но быстрая смерть для вашей дочери будет избавлением от проклятия. Это лучше, чем то, что ее ждет, – положив на плечо рыбака свою руку, сказал Горт.

– Она не проклята, сир, – спокойным голосом ответил старик.

– Милорд, луна.

Горт взглянул на небо. Он и не заметил, как наступила ночь. Из-за густых облаков едва пробивался свет звезд, а из плотной тучи плавно выплывала луна, озарившая лицо девочки. Ее голубенькие глазки заблестели яркими желтыми бликами.

Всхлипывание малышки сменилось плачем. Гвардейцы не отрывали от нее взгляда и держали мечи наготове.

Тем временем плач сменился криком. Она вырвалась из рук отца. Горт еще прежде не видел обращения. Зубы ее начали выпадать, а из окровавленных десен полезли клыки – маленькие острые зубы, как у волчонка. Глаза поменяли цвет на ярко-желтый, когти, вырвавшиеся из фаланг пальцев, выдавили ногти. Горт услышал хруст костей. Все тело девочки менялось и перестраивалось. Лицо начало вытягиваться и приняло форму собачьей морды. Крик перестал быть человеческим, а стал звериным рыком. Горт сделал взмах топором, собираясь прекратить муки девочки, но перед ним выросла тощая фигура рыбака.

– Нет! – взревел он.

Горт не сразу понял, что донеслось до его ушей – крик или рычание зверя.

– Уйди, старик.

Гигант схватил свободной рукой дряхлого мужчину за плечо, собираясь отшвырнуть в сторону, но он как вкопанный остался стоять на ногах.

Рыбак откинул ладонь принца и обеими руками ударил его в живот, да с такой силой, что Горт повалился с ног, топор вылетел у него из руки. А старик снова взревел:

– Ар-р-р-ха-а-а!

Овчинный тулуп, расшитый цветными заплатками, разорвался под напором мышц, освободившихся из заточения его дряхлого тела. Пепельные волосы стали угольно-черными, ноги в коленях надломились назад, и старик, на мгновение потеряв равновесие, припал к земле, но тут же подняв голову, рывком бросился на Горта. Это уже был не старик, исхудавший от голода, а оборотень. Когти сверкнули черной молнией перед лицом Горта. Он еле успел перекатиться в сторону и избежал участи быть разорванным, чего не скажешь об одном из его воинов, который, замешкавшись, не успел вынуть меч из ножен. Рядом стоявший всадник вонзил копье в грудь зверю, но тот, разъяренный, поднял воина, как игрушку, и быстрым движением оторвал ему голову. Трое северян, которых старик некогда просил пощадить дитя, вонзили серебряные клинки в его покрытое черной шерстью тело. Падая на колени и уходя из жизни, зверь размахивал когтями, пытаясь забрать с собой очередную жертву. Но все было тщетно, и волк повалился, испустив последний вздох.