Неоправданная ставка

Майкл, как это часто бывало в последнее время, проснувшись, восстанавливал увиденные события и размышлял. «В том, что это – не сумасшествие, я не сомневаюсь, раз в состоянии рассуждать и принимать адекватные решения. Сон – это фантазия, отдых для мозга. Но то, что мне видится ночью, никак не может быть сном, потому что события развиваются не хаотично, а последовательно, идут своим чередом. Маркиз Лотти о котором упоминал тот рудокоп – герой книги. Надо прочитать книгу до конца и узнать, то же будет дальше. Что будет происходить во сне, если все заранее известно? Может ли сон идти по заданному сценарию? Пока это вопросы без ответов, но когда-нибудь обязательно всё узнает». Он достал схему и вслух произнёс:

– А может быть, ты просто исчерченная бумага, и я по своей наивности думаю, что ты открываешь мне тайны другого мира. Если ты позволишь мне хоть на секунду усомниться, брошу тебя в камин безо всякого сожаления. Майкл достал колоду и скинул первые пять карт. Туз треф.

– Так вот ты кто, туз треф, ты канцлер Рудберг. Или ты король Уильям? Или ты просто нарисованная карта. Карта! – вдруг вспомнил он и вытащил из-под матраса, сложенную вчетверо морскую карту, найденную в книге.

Развернув её, он некоторое время рассматривал надписи, но так и не найдя ответа, засунул карту обратно.

Посидев в раздумьях ещё несколько минут, спрятал свою тайную схему в тайник и начал одеваться.

За действиями брата через замочную скважину наблюдал Рэм, который давно заметил странности в поведении Майкла. Увидев, что Майкл выходит, Рэм быстро спустился на первый этаж и присел у камина.

– Доброе утро, Рэм!

– Привет-привет! А я думал, что, пока отца нет, ты будешь спать до обеда.

– А где он?

– Ещё засветло уехал в город. Кстати, он сказал, чтобы ты съездил на плантацию и посмотрел, как идут дела.

– Насколько я помню, Рэм, это твоя обязанность.

– Сегодня отец дал мне другое поручение, ведь я, в отличие от тебя, встаю с восходом солнца.

– Рэм! Скажи мне, почему ты так злобно относишься ко мне и Эдварду? Ведь мы родные братья. Вчера ты сжёг письмо Эдварда, не дав мне прочитать его. Почему?

– Да потому что Эдвард такой же слюнтяй, как и ты. Выставлял себя главным, пока дом не сжег, а теперь присмирел, указывать перестал. Я и сам не хуже его знаю, куда надо идти и что делать. И письма пишет отцу, потому что боится. Про тебя спрашивает, а про меня хоть бы словом обмолвился. Я давно понял: ни тебе, ни ему я не нужен. Вы всегда шушукались у меня за спиной. И ты ждешь, чтобы я к тебе по-доброму относился?

– Рэм! После пожара Эдвард очень переживал, а ты, вместо того чтобы поддержать его, постоянно издевался над ним, отпускал свои тупые шуточки. Зачем ты при всех называешь его пожарником?

– А ты хотел, чтобы я ему дифирамбы пел? Он семью без крыши над головой оставил.

– На улице ты не остался, спал в тепле и ел вдоволь. Откуда такая ненависть?

– Не надо читать мне мораль, я и без тебя знаю, что хорошо, а что плохо. Тебе пора ехать на плантацию.

– Хоть ты и старше меня на год, Рэм, но сознание у тебя как у десятилетнего ребёнка.

– Давай, умник, делай, что отцом сказано, а мы ещё посмотрим, у кого ума больше.

Майкл вышел из дома и направился на конюшню. Ветерок в предвкушении лакомства и прогулки кивал головой, бил копытом и пофыркивал. Майкл всегда угощал жеребца пшеничным хлебом и кусочками сахара. Накинув хомут и затянув ремни, Майкл выехал за ворота дома и легонько встряхнул вожжи. Ветерок, понимающе махнув гривой, начал, прихрамывая, разгоняться. Юноша гордился небольшой двуколкой, которую смастерил вместе с отцом. Сделанная из тонких металлических прутьев, коляска была относительно лёгкой. Сиденья они набили конским волосом и обтянули чёрной кожей. Выехав из городка, Майкл пустил Ветерка в галоп и вскоре был на плантации, где его приезду немало удивились.

– Что-то случилось? – спросил его старший из работников, по имени Вилли,.

– Рэм сказал, что отец велел мне сегодня быть здесь, – ответил Майкл.

– Твой брат, верно, разыграл тебя. Я сказал мистеру Эпштейну, что здесь пока всё идёт, как положено, и помощи не требуется, – рассмеявшись, произнёс Вилли. – Но на таком скакуне одно удовольствие прокатиться.

– Да, мой Ветерок – лучший конь во всей округе, – похлопывая коня по шее, довольно ответил юноша. – Если во мне нет никакой нужды, я, пожалуй, поеду. Всего доброго, мистер Вилли.

– Счастливой дороги, Майкл.

Обратно Майкл ехал не торопясь, а потому решил завернуть к реке и искупать коня. Он начал распрягать Ветерка, когда услышал в зарослях чей-то смех. Подойдя поближе, юноша раздвинул ветви кустарника: в небольшой заводи, скрытой от посторонних глаз густым ивняком, купались две девушки. В одной он узнал Луизу, дочку водителя Сентина, вторая была ему незнакома. Девушки купались абсолютно голыми. Густая краска залила лицо Майкла: обнаженное женское тело он видел впервые.

Юноша выбрался из кустов и, вскочив на неоседланного коня, стал спускаться к воде. Ветерок зафыркал от удовольствия. В реке Майкл спрыгнул с коня и стал обмывать ему спину и бока.

Девичий смех прекратился, и через несколько минут из-за кустов показались любопытные девичьи головы.

– Здравствуй, Майкл! – весело произнесла Луиза. – Мы так испугались, услышав похрапывание, а это, оказывается, ты привёл искупать свою лошадку.

– Здравствуй, Луиза! Вот, решил Ветерка искупать, – ответил Майкл, краснея от смущения и удовольствия.

– Ну да, искупать и на нас посмотреть! – хихикнула незнакомка.

– А ты не согласишься нас подвезти? Если, конечно, у тебя есть место в коляске, – перебивая подружку, спросила Луиза.

– Конечно, подвезу, вот только Ветерка искупаю, и поедем.

Ехали не спеша. Майклу и самому хотелось побыть с девушками подольше. Луиза очень нравилась ему, но её откровенный флирт и открытость в некоторой степени отталкивали его. Он стал все реже приходить в дом Сентина и довольствовался лишь случайными встречами. Луиза всегда была в центре внимания, а в доме Сентина часто слышались пение и смех местной молодежи. Большое увлечение Майкла книгами многие воспринимали за странность и подшучивали за его спиной, считая его зазнайкой, несмотря на то, что подобное качество абсолютно отсутствовало в характере и поведении юноши.

– Если хочешь, приходи вечером к нам, будет весело, – кокетливо улыбаясь, сказала Луиза.

– Если не будет никаких дел, приду.

– Я знаю, ты не придёшь Майкл. Рэм говорит, что книги для тебя важнее любых отношений.

Майкл ничего не ответил, остановил коляску у дома Сентина и, попрощавшись кивком головы, поехал к дому. Когда он распряг коня и зашёл в дом, Рэма не было. Через полчаса он появился.

– Ты обманул: отец и не думал отправлять меня на плантацию, – сказал Майкл, глядя на брата.

– Я пошутил. Зато ты любимого коня проветрил, – смеясь, ответил Рэм. – А то сидел бы, киснул со своими картами. Вот я отцу намекну, чем ты занимаешься, картёжник. И твой Джозеф тебе не поможет.

– Что ты сказал? Повтори, что ты сказал? – не веря своим ушам, спросил Майкл. – Ты копался в моих вещах?

– Я просто хотел посмотреть, что ты так усиленно скрываешь от нас. Белиберда какая-то, – произнёс Рэм, бросив Майклу схему.

– Какая же ты злобная тварь, – произнёс Майкл, чувствуя, как обида подступает к горлу. – Я покажу тебе, как лазить по чужим вещам. Майкл схватил кочергу, стоящую у камина. В эту минуту вошёл отец.

– Что тут происходит? Я вижу, вам нечем заняться, – строго сказал он.

– А ты посмотри, что делает по ночам этот картёжник, – наябедничал Рэм. – Вон у него в руках какие-то записки карточные. Может, он уже на деньги играет? Вот это было у него, – сказал Рэм, доставая из кармана доллары.

– Откуда у тебя деньги, Майкл? – спросил Эпштейн-старший.

Майкл молчал, склонив голову.

– Ты плохо меня слышишь? – в голосе отца прозвучали металлические нотки.

– Я нашёл их, когда перебирал книги в библиотеке.

Отец пристально посмотрел на него:

– А вот я за свою жизнь ни разу не находил денег, ни на дороге ни в книгах.

– Да врёт он всё, – подзуживал Рэм.

– Разве я спрашивал твоего мнения? – Эпштейн бросил на Рэма строгий взгляд.

– Отец, я действительно их нашёл. Сентин может подтвердить, – повторил Майкл.

– Хорошо, я спрошу у него. А это что такое? – спросил он, разворачивая схему.

– Это схема, отец.

Эпштейн покрутил лист и вернул Майклу, а Рэму пригрозил:

– Если будешь совать нос в чужие тайны, накажу. Ты понял меня?

– Понял, отец, – чуть слышно ответил Рэм.

Майкл поднялся в свою комнату. Следом вошёл отец:

– Вот, возьми. Раз нашёл, пусть хранятся у тебя. Может, они на удачу, – сказал он, протягивая Майклу доллары. – Когда-то я нашёл свой амулет и свято верил в его силу. А деньги… деньги имеют сумасшедшую силу, её надо уметь сдерживать, но это дано не каждому.

– Спасибо, отец, – ответил Майкл, не поднимая головы.

Он не хотел, чтобы отец видел его слёзы.

Мысли о том, что Сентин ответит отцу, весь день не давали покоя, и, когда солнце начало опускаться за горизонт, Майкл направился к дому водителя. Сентин сидел на крыльце и пил кофе.

Увидев Майкла, он обрадовано произнёс:

– Майкл! Ты пришёл попробовать кофе, который я готовлю? Садись, сейчас я напою тебя божественным напитком. Луиза говорила, что ты обещал прийти. Вот и ты взрослеешь, раз собираешься на вечеринку.

– Сентин, отец не спрашивал тебя про деньги?

– Это которые ты нашёл в библиотеке? Спрашивал, я и сказал, что ты их нашёл.

– Спасибо тебе, Сентин!

– Да что ты, Майкл! Благодарить за такие мелочи. Ты очень хороший человек, и у тебя большое будущее.

Майкл вошёл в дом и увидел Луизу около дверей, выходивших в сад.

– Майкл? – удивилась девушка. – Ты пришёл? А Рэм сказал, что ты наказан и сидишь дома.

– Рэм здесь?

– Да, он там, в саду, сидит с нами.

– Прости, Луиза, мне пора.

– Куда же ты, Майкл? Тебе не хочется посидеть с нами? – кокетливо склонив головку, спросила она.

– У меня есть незаконченные дела. До свидания.

– До свидания, Майкл.

В дверях показался Сентин с кофейником в руках.

– Ты уже уходишь, Майкл? А кофе?

– Благодарю, Сентин, как-нибудь в другой раз.

«Какой же негодяй у меня брат! – думал Майкл, кипя от негодования, по дороге домой. – Распускает глупые слухи, чтобы я выглядел в глазах Луизы наказанным ребёнком».

Придя домой и зайдя в свою комнату, Майкл открыл окно и немного успокоился. Вдруг яркая вспышка молнии осветила небосвод, и следом тяжелыми раскатами грянул гром. Майкл в испуге отпрянул от окна.

Сердце бешено колотилось. Крупные капли дождя с нарастающей силой забарабанили по крыше и зашуршали в листве растущей под окном липы. Решив чего-нибудь перекусить, Майкл спустился на первый этаж.

В дверях с охапкой дров показался отец.

– Ты почему не спишь? – спросил он, бросив дрова у камина.

– Какой может быть сон, когда на улице такая гроза? – ответил Майкл.

– Тебе шестнадцать, а ты до сих пор боишься грома.

– Нет, отец, я не боюсь грома.

– Если не хочешь спать, иди поработай с книгами, – произнёс Эпштейн-старший.

– Хорошо, отец, я и сам собирался заняться этим, – ответил Майкл и отправился на кухню.

Повар в доме Эпштейнов, зная хороший аппетит его обитателей, всегда оставлял побольше еды на ночь. Так было заведено в доме деда, который говорил: «Хороший аппетит – залог хорошей работы». В любое время дня и ночи на кухне мог появиться кто-нибудь из Эпштейнов, чтобы сделать себе бутерброд.

Нарезав несколько кусков ветчины и душистого хлеба, Майкл отправился в библиотеку. Чтобы ещё раз не встречаться с отцом, он прошёл во флигель через сад. Майкл услышал голоса, доносившиеся откуда-то из глубины сада. На цыпочках, стараясь не создавать лишнего шума, он прокрался к одному из деревьев и остановился, прислушиваясь.

– Мне кажется, я слышала чьи-то шаги, – произнёс девичий голос из беседки, стоявшей в глубине сада. Майкл узнал бы этот голос из тысячи. Он принадлежал Луизе.

– В такое время здесь никто не ходит. К чему отговорки, ведь ты пришла сюда не случайно, – Майкл узнал голос Рэма.

Ему стало неудобно из-за того, что он оказался невольным свидетелем тайного свидания, и несколько обидно от мысли, что Луиза ночью встречается с его братом. Он уже хотел уйти, когда услышал голос Рэма:

– Я тебе вот что скажу: или ты уступишь моим желаниям, или завтра твой отец пойдёт искать другую работу. Думаю, что и крышу над головой придётся искать новую. У Сентина слишком много промашек, которые так разозлили отца, что при первом удобном случае он уволит его без всякого сожаления. Ты понимаешь меня?

– Рэм, как ты можешь так говорить? Никогда бы не подумала, что деньги отца настолько испортили тебя. Чтобы добиться своего, ты опускаешься до низкого шантажа. Отныне не смей со мной даже разговаривать. До свидания!

– Куда ты пошла? Выход в другой стороне, – со злостью произнёс Рэм. – Ещё не хватало, чтобы тебя увидел отец.

Девушка заплакала и, пройдя в двух шагах от притаившегося за деревом Майкла, выбежала за ограду.

ХХХ «Так вот каков мой братец!» – подумал Майкл.

Рэм ещё посидел несколько минут в темноте и, уходя, вслух произнёс: «Ну, хорошо, королева, мы посмотрим, кто из нас настойчивее». Когда Рэм ушёл, Майкл ещё какое-то время стоял за деревом и переживал услышанное. Ему не хотелось, чтобы Рэм обвинил его в подслушивании и при каждом удобном случае напоминал об этом, но зато росло желание при первой же возможности отомстить брату за такую наглость. Майкл вошёл в библиотеку, включил настольную лампу, достал отложенную книгу и, выложив бутерброды на мраморную подставку для бумаги, стал читать.

В такие минуты Майкл испытывал блаженство. Читать интересную книгу, нажевывая вкусный бутерброд, являлось верхом наслаждения. Не успел он доесть ветчину, как в библиотеку вошёл Рэм и удивился, увидев брата:

– Ты что здесь делаешь так поздно?

– Читаю, – ответил Майкл, – а вот что делаешь ты, стоит задуматься, – не выдержал Майкл.

– Ты подглядывал за мной, – зло произнёс Рэм.

– Ты мелкий подонок, и мне даже противно, что ты мой родственник.

– Что ты сказал? – и Рэм накинулся на брата с кулаками.

Несмотря на то что Майкл был младше, он не уступал брату в силе и ловкости. Благодаря постоянным упражнениям на перекладине и работе в кузнице, Майкл был достаточно крепким юношей. Братья покатились по полу и толкнули стеллаж, на которой стояла старая фарфоровая ваза, подаренная отцу одним из фермеров на день рождения. Ваза качнулась и с грохотом упала на пол, разлетевшись на мелкие кусочки. Братья прекратили драку, предчувствуя приступ отцовского гнева, и пыхтя сидели, с ненавистью глядя друг на друга. Подождав несколько минут, не придет ли на этот грохот отец, Рэм ушёл в свою комнату, а Майкл остался сидеть над осколками вазы, придумывая, как оправдываться: про драку говорить ни в коем случае было нельзя. Для разрешения разногласий между сыновьями Эпштейн-старший отправлял их на какую-нибудь изнурительную работу, где один вынужден был помогать другому, что, по мнению отца, являлось лучшим способом для примирения. Юноша сложил осколки в мешок, взял книгу и отправился в свою комнату. Включив настольную лампу, он устроился поудобнее и погрузился в любимое чтение о необыкновенных приключениях Сэмуила Хэмпфила. Буквы стали расплываться, и сознание переместилось за грани реальности.

Глава IX

ВСТРЕЧА С БАНКИРОМ

Предстоящая встреча носила очень важный характер, и Рудберг решил ехать, не откладывая. Ему пришлось дважды менять лошадей, прежде чем он добрался до дома банкира. Ален де Бург, грузный мужчина сорока с небольшим лет, был выходцем с Востока. Последние двадцать пять лет он жил вдали от родины, но сумел сколотить приличное состояние, занимаясь банковским делом.

Деловые отношения со столь влиятельным человеком, как канцлер Рудберг, сулили немалую выгоду, и банкир согласился на встречу. Дом де Бурга был хорошо укреплён и имел потайной выход на случай непредвиденной ситуации. На окнах стояли толстые решётки, массивные ставни были обиты толстым листовым железом. Золото хранилось в отдельной комнате, закрытой на несколько хитрых замков, изготовленных восточными мастерами, открыть которые без ключа могли только сами мастера. Банкира дважды пытались ограбить, и дважды он сумел избежать насилия, исчезая через потайной выход, а грабители уходили ни с чем. С тех пор де Бург усилил меры безопасности, и без надобности не покидал своё укреплённое жилище. Он внимательно изучал всех своих клиентов, прежде чем те могли попасть внутрь его дома.

Рудберг, найдя необходимый дом, постучал металлическим кольцом, вделанным в створку, и через несколько минут в двери отворилось маленькое зарешеченное оконце. Узнав канцлера, банкир открыл тяжёлый засов, впустил гостя и, по привычке осторожно осмотрев прилегающую территорию, плотно притворил массивную входную дверь.

– Я давно жду вас, ваша светлость! – расплылся в улыбке де Бург.

– Давайте сразу перейдём к делу, – деловито произнёс Рудберг. – Надеюсь, вы внимательно ознакомились с моим посланием?

– Да, Ваша светлость, но я хотел бы уточнить некоторые детали.

– Что вас интересует?

– Прежде всего, – начал свою речь банкир, нервно заламывая пальцы рук, – я хотел бы знать, о какой сумме идёт речь, и какие гарантии вы можете дать по второй части вашего послания?

– Полмиллиона золотых монет мне нужны в течение недели, и столько же по прошествии месяца. Гарантией являются несколько восточных городов и портов, где вы сможете открыть свои представительства. За год вы с лихвой вернёте все затраченные средства, а за последующие пару лет увеличите свой капитал в несколько раз. Я даю выход на восточный рынок, а Восток, как вам должно быть известно – это неиссякаемая золотая река.

– Ваша светлость, это очень большая сумма, боюсь, таких денег мне не собрать при всём моём желании.

– Господин де Бург, не старайтесь казаться беднее, чем вы есть на самом деле. Я хорошо осведомлён о ваших делах, и, если вы откажете мне, буду вынужден предпринять кое-какие ответные меры. Уверяю, что вам они не понравятся.

– Один я не могу решить подобный вопрос, но… – де Бург сделал небольшую паузу, – если вы дадите мне пару дней, я постараюсь что-нибудь сделать.

– Хорошо, у вас есть два дня, – подытожил канцлер, – я рассчитываю на ваше чутьё и благоразумие. Два дня, де Бург, и ни часом больше.

Канцлер накинул капюшон плаща и, не прощаясь, покинул дом банкира.

Де Бург, недолго раздумывая, написал послание следующего содержания: «Прошу срочной встречи. Ален де Бург». Затем он поднялся на крышу своего дома, достал из клетки почтового голубя и, привязав записку к лапке, выпустил птицу. Голубь взмыл под облака и растворился в белёсой дымке. Теперь оставалось дождаться ответного послания, после которого банкир сможет принять единственно верное решение. Требуемая сумма была для де Бурга неподъёмной, но у него были надёжные партнёры, к услугам которых банкир прибегал последние несколько лет.

Через несколько часов томительного ожидания он опять поднялся на крышу и, к своей великой радости, обнаружил почтового голубя, усиленно клевавшего насыпанную перед клеткой смесь пшеницы и семян подсолнуха. Трясущимися от волнения руками банкир отвязал послание и, развернув, прочитал одну короткую строку: «Будьте завтра у знакомой вам таверны в полночь». Несколько успокоившись, банкир выпил немного вина, проверил засовы входной двери и отправился в спальную комнату, находящуюся на втором этаже дома.

Проснувшись с первыми лучами солнца, де Бург собрал небольшую холщовую сумку и, дождавшись слугу, присматривающего за домом в отсутствие хозяина, отправился на городскую торговую площадь.

Несмотря на раннее утро, на площади царило заметное оживление. Торговцы открывали лавки, наполняя воздух площади разными манящими запахами, исходящими от всевозможных приправ, продуктов и товаров. На выходе с торговой площади стояли несколько пассажирских повозок, хозяева которых старательно зазывали желающих отправится в дорогу. Де Бург подошёл к молодому пареньку на двухколёсном экипаже и, договорившись об оплате, отправился в нужном направлении. Путь до места, где была назначена встреча, занимал несколько часов. Дорога большей частью проходила по берегу, и банкир с удовольствием наслаждался открывающимися красотами морского побережья. Утро выдалось солнечным, но ближе к полудню небо затянуло тучами, заморосил мелкий дождь, постепенно переросший в обильный ливень. Когда они добрались до портового городка, на банкире не осталось ни одной сухой нитки. Де Бурга колотил сильный озноб, и, войдя в таверну, он первым делом заказал бутылку крепкого рома. Хозяин, краем глаза наблюдавший за промокшим посетителем, услужливо посадил последнего поближе к огню. Ром и тепло очага сделали своё дело, и разморенный горячительным, банкир заснул, откинувшись на спинку стула. Сильный раскат грома, прокатившийся по небу, заставил де Бурга вздрогнуть и очнуться. Напротив, сидел человек в низко надвинутом капюшоне и ел большое яблоко, ловко отрезая тонкие ломтики, маленьким ножом.

– Надеюсь, вы отдохнули перед дорогой, – поинтересовался незнакомец, и, не дожидаясь ответа, добавил, – идите за мной, нам надо успеть, пока не опустился туман.

Сумерки сгущались довольно быстро, и не успели они отплыть от берега и пары десятков метров, как вокруг воцарилась кромешная темнота. Незнакомец, словно не обращая внимания, продолжал грести в никуда, и банкир уже в некоторой степени запаниковал, но в эту минуту по дну зашуршала морская галька, после чего нос лодки глухо стукнулся о камень. Незнакомец помог де Бургу выбраться из хлипкого суденышка и, придерживая за руку, повел вперёд. Через несколько минут перехода в абсолютной темноте де Бург почувствовал холодное дуновение ветра, а по гулу шагов нетрудно было догадаться, что они вошли в пещеру. Незнакомец остановился и, отпустив руку банкира, исчез в темноте. В некотором отдалении показался огонь приближающегося факела. Гостя провели через длинный узкий коридор, и, наконец, они вошли в просторную пещеру с высокими сводами, освещенную несколькими факелами. Де Бурга усадили на широкую деревянную скамью и велели ждать.

– Надеюсь, этот ночной переход не сильно утомил вас? – произнёс появившийся с другой стороны пещеры человек в сером холщовом одеянии. Его лицо скрывал глубоко надвинутый капюшон. Судя по голосу, пришедший был далеко не молод.

– Я не большой любитель ночных прогулок, и не знал, что буду подвергнут подобному испытанию, – несколько раздражённо ответил банкир, но тут же осёкся. – Простите, я действительно очень устал, пока мы добирались до вашего жилища. Раньше мы решали все вопросы на берегу, и мне не приходилось уезжать далеко от города.

– Раньше речь не шла о большой сумме, и вы обходились силами и средствами братьев, живущих в вашем городе.

– Но откуда вы знаете, что речь идёт о большой сумме?

– Когда у вас возникала потребность, вы обращались к нашему человеку и ждали, а сейчас вы воспользовались экстренным вариантом связи, что говорит о неординарности ситуации. Зная ваши потребности и род занятий, несложно догадаться, что речь зашла о большой сумме.

– Один из моих клиентов предложил очень выгодную сделку, но запрашиваемая сумма вдвое превышает мои возможности. При этом время ограничено двумя днями. Речь идёт об открытии наших филиалов на Востоке, но для этого мне необходимо предоставить сумму в полмиллиона золотых. Точнее в миллион, но одну часть я в состоянии обеспечить, меж тем как за второй решил обратиться к вам.

– Сумма немалая, господин де Бург, но для нас она вполне по силам.

– Почему вы не спрашиваете имя человека, предлагающего мне столь авантюрную сделку?

– Видите ли, господин де Бург, для нас прежде всего важна конфиденциальность происходящего. Вы прекрасно знаете, что мы доставляем грузы по всему миру и при этом абсолютно не интересуемся, кому они предназначены. Быть в курсе происходящего значит быть его непосредственным участником. У нас достаточно заказов, чтобы не брать на себя дополнительные обязательства в отношениях с кем-то ещё. Осведомлённость в любой ситуации, связанной с золотом, предопределяет последствия, поэтому мы стараемся не собирать лишнюю информацию. Ваше имя – это лучший гарант. Когда вы хотите получить золото?

– Первую часть я передам, а вторая должна прибыть в указанный порт в течение месяца.

– Хорошо, господин де Бург, золото будет находится в указанное вами время в назначенном порту. Если у вас больше нет вопросов, позвольте мне заняться делами, – слегка кивнув в знак прощания, подытожил человек в холщовом плаще.