
Полная версия
Дакия в огне. Часть вторая. Дакийский самодержец
Хвалимир почесал мясистый нос с прожилками на конце и язвительно ответил:
– Хм, они? Да, поддержали.
– Ну, вот видишь!
– Вроде бы…
– Вроде бы? А как это понимать, красавчик?
– А та-а-а-ак…Поддержала во всяком случае некоторая их часть… Но какая? Поддержавших оказалось не семнадцать, не девятнадцать, а всего… а все-его – тринадцать. Из двадцати пяти.
– Ну всё-таки их же больше было…поддержавших тебя.
– Ха-а-а! Но это мне на самом деле ничем не помогло.
– Почему?
– Проклятье! Да потому, старая, – начал кипятиться и выходить ещё больше из себя Хвалимир, – что это оказалось не подавляющее большинство старейшин. Ты понимаешь? И тогда князь сослался на то, что у него ещё есть возможность обратиться ко всем воям… через головы нас, старейшин карпов…
– И что же?..
– А то, что ему удалось заручиться поддержкой большинства карпских воев.
– Ты что же, этого от него не ожидал?
– Ну, как сказать? Да, на самом деле я этого не ожидал. Я не думал, что он добьётся созыва Собрания всех воинов, однако Драговиту удалось меня перехитрить. Он заручился заранее поддержкой старших дружинников. Да и волхв Богумил и воевода Ратибор встали на его сторону. – И старейшина рода Дулёб в сердцах махнул рукой. – А-а, проклятье! Всё пошло не так, как должно было пойти! Весь мой замысел разрушился. Теперь под руку князя собирается внушительная дружина… Почти все вои. Ну и что мне теперь делать, Семаргала? А если у Драговита всё получится? Тогда он наберёт ещё большую силу и власть княжескую сделает совершенно неограниченной. И начнёт окончательно нами всеми помыкать. А то кое с кем и вообще, возьмёт и расправится…найдя для этого малейший предлог. С него-то станется!
Старуха в досаде крякнула и немного подумав, произнесла:
– Ну а может князя нам того…
– Что того?
– Может… мо-о-ожет нам его… отравить? У меня есть для этого зелье, и оно действует постепенно… Никто и не заподозрит тебя в его отравлении, красавчик.
– О-отравить?
– Ну, да.
– Нет, не стоит…– не согласился с ведьмой Хвалимир. – Это мало что даст.
– Почему?
– У Драговита уже подрос щенок. Мы только расчистим дорогу его старшему отпрыску… Воиславу. А он тоже уже стал… ого-го! Настоящий волчара! И за него будут стоять и Богумил, и Ратибор, и почти все старшие дружинники. В этом я теперь нисколько не сомневаюсь. Тут надо поступить похитрее… Как-то по-другому…
Старая ведьма и Хвалимир надолго замолчали. И оба задумались.
Наконец, Хвалимир первым произнёс:
– Что-то в горле пересохло… У тебя что-нибудь найдётся? Дай горло смачить?
Семаргала велела внучке принести кваса.
Та подчинилась, слезла с печи и принесла и поставила на стол кувшин.
Старейшина рода Дулёб сам себе налил квас в кубок и с жадностью, буквально тремя глотками, его выпил.
– Я, кажется, знаю, что можно сделать, красавчик! – произнесла вдруг старуха.
– Ну-у… – выжидающе уставился на неё Хвалимир. – Не тяни же!
– Нам помогут сарматы! – произнесла Семаргала.
– Са-а-арматы?!
– Да! Надо заручится их поддержкой, – пояснила старейшине свою мысль старая ведьма.
Тут самое время кое-что объяснить.
В чём всё-таки заключалась глубокая размолвка, возникшая уже давным-давно между князем Драговитом и старейшиной рода Дулёб Хвалимиром? И почему они друг друга не то что не переносили, а, в конце концов, уже и возненавидели?
Княжеская власть у венедов, а затем и у карпов в последние несколько десятилетий неуклонно усиливалась, и теперь она была даже не выборной, а передавалась по наследству, обычно от отца к старшему сыну. И это очень не нравилось некоторым старейшинам. Ведь они не привыкли быть послушными и беспрекословно подчиняться кому-либо ещё.
Вот недовольных и собирал вокруг себя Хвалимир. Поэтому-то его размолвка с князем и не была случайной. Хвалимир создавал князю и всем, кто его поддерживал, оппозицию.
То есть, Хвалимир и те старейшины, которые заняли его сторону, надеялись ограничить княжескую власть и желали вернуться к стародавним обычаям. К тем, при которых даже верховными богами у праславян являлись не нынешний Перун Громовержец, а Сварог (иначе его ещё называли Родом), а до него Велес, так как именно эти боги являлись самыми древними у праславян.
И получается, что Хвалимир, и те, кто стоял за него горой, тянули карпов назад, в архаичное прошлое.
Глава вторая
А теперь обратимся к сарматам.
Почему у старой ведьмы Семаргалы и старейшины рода Дулёб речь зашла именно о них? Да потому, что слава о сарматах гремела на всю Европу.
Сарматы тогда считались самым воинственным народом.
Так у них каждый юноша, достигнув семнадцати лет и пройдя обязательный обряд инициации, то есть обряд перехода уже во взрослую жизнь, не сомневался, что счастье обретёт лишь только тогда, когда не обессилившим и больным старцем, а ещё молодым и полным сил мужчиной испустит дух в каком-нибудь бескомпромисном сражении. Это были не только кочевники, это были и прирождённые воины. Причём, каждый сармат таковым являлся. И даже воинами являлись их жёны и сёстры.
Сарматы в начале нашей эры занимали огромную территорию, простиравшуюся от дельты Данувия (Дуная) и до засушливых берегов Аральского моря. В более раннюю эпоху древние авторы (в частности, тот же грек Геродот) их называли несколько иначе – савроматами. И они распадались на несколько крупных племенных союзов.
Западные сарматы делились на роксоланов и язигов. Последние вообще пройдя через северные области Дакийского царства, проникли далеко на Запад, и заняли междуречье Среднего Данувия и Тиссии, став непосредственно граничить уже с Римской империей.
В конгломерат восточных сарматов входили племенные союзы аланов, аорсов, сираков, уругов и саков.
Вы спрсите: ну а чем же сарматы отличались от скифов?
***
Ну прежде всего замечу, что скифы и сарматы были очень похожи.
Они говорили по сути на одном языке и у них было много общего в обычаях и быте. Только у сарматов эти обычаи считались более архаичными, что ли.
А ещё скифы и сарматы являлись давними соседями.
Примерно до IV века до новой эры скифы занимали широкую степную полосу к северу от Понта Эвксинского (Чёрного моря) и до Танаиса (Дона). Ну а к востоку от Танаиса кочевали уже сарматы.
В период нашествия персидского царя Дария I в Скифию, сарматы выступили в качестве союзников своих западных соседей. Сарматские отряды воевали на стороне скифов, а скифские женщины, старики и дети находили убежище в сарматских стойбищах. По существу, сарматы обеспечивали тылы скифам, пока те заманивали в глубь своих степей многотысячную персидскую армию.
После того, как Дарий I, ничего не добившись, вынужден был повернуть назад, мощь скифов усилилась, и они стали совершать нападения на земли, лежавшие к западу от скифских владений. А это были земли фракийских, паннонских и восточно-кельтских племён. И вскоре это привело к столкновению скифов с Македонией. Ну а Македония в то время между прочим представляла из себя крепкий орешек, и разгрызть его было ой как нелегко! Потому что правили ею тогда талантливые и очень воинственные правители. Это были не кто-нибудь, а Александр Великий и его преемники, полководцы-диадохи, которые прошли до края Земли и покорили всю Азию, и даже после этого сумевшие отхватить значительную часть Северо-Западной Индии.
После ряда войн, причём не всегда удачно складывавшихся, скифы понесли тяжёлые потери, и соответственно мощь их ослабела. И этим сразу же воспользовались восточные соседи и родственники скифов…
Сарматы как будто очнулись от вековой спячки и начали экспансию на Запад, за Танаис.
В конце концов, сарматы загнали соседей скифов в Крым и заняли все остальные принадлежавшие ранее им степи.
И произошло это примерно за три века до описываемых событий.
***
Огненный шар солнца находился в зените. И если сейчас на солнце посмотреть прямо, то оно сразу же ослепляло.
Было совершенно тихо. Ни одного дуновения ветерка. Только в траве потрескивали многочисленные кузнечики. Но вот на горизонте появилось что-то подозрительное…
Тагасий выехал на самую вершину холма, приставил ладонь к переносице и устремил взгляд в даль. Со стороны Пирита (так тогда назывался Прут) поднялось облачко пыли.
Кто-то явно направлялся в их сторону.
Но кто это мог быть?
Тагасию было лет двадцать, и он являлся сыном Фарзона, Верховного вождя Западного сарматского союза племён – воинственных роксоланов. Тагасий со своими людьми возвращался с охоты. Он третий день гонялся за матёрыми секачами и так увлёкся их преследованием, что углубился далеко на Север и достиг пределов роксоланских владений. И теперь уже он надумал возвращаться с добычей в ставку.
К Тагасию обратился его друг и телохранитель, тоже молодой человек примерно тех же лет, и тоже из племени роксоланов, которого звали Скилом. Юноша-телохранитель был физически очень сильным и таким же, как Тагасий, светловолосым (а ещё бросалось в глаза, что у него был деформированный и удлинённый в лобной части череп, как, кстати, и у самого Тагасия, и у Верховного вождя Фарзона; так обычно выглядели многие мужчины сарматы), но юноша-телохранитель, поверх кожаной куртки, облачён был ещё и в чешуйчатый панцирь, и сжимал в руке длинное сарматское копьё. Следует отметить и такую для всех роксоланов характерную особенность: они в подавляющем своём большинстве были светловолосыми (и не случайно их поэтому древние авторы прозвали «светлыми аланами»).
Скил поинтересовался:
– Это всадники… Но они не наши. Чьи тогда? И что им надо у нас?
– Не знаю, не знаю…– произнёс Тагасий. – Как ты думаешь, сколько их, Скил?
Скил прищурился и после некоторой заминки произнёс:
– Всё-таки ещё трудно разобрать. Далеко они очень…
– Ну, всё же?
– Судя по поднятой ими пыли… я, думаю… ду-умаю, что их больше чем нас.
Тагасий похлопал по шеи своего скакуна и заметил:
– Ну, всё равно, кто бы это не был, однако давайте-ка встретим этих гостей подобающе!
– Как скажешь, – не стал возражать сыну Верховного вождя роксоланов его телохранитель.
***
Тагасий велел сопровождавшим его роксоланам на всякий случай приготовить оружие, прежде всего луки, и достать из саадаков (колчанов) по стреле, и ждать дальнейших указаний.
Вскоре можно было уже разобрать, что всадников было с два десятка.
Вот они остановились и от них отделился один. Тот, который был крайним.
Этот всадник приблизился на сотню шагов и стало уже ясно, кто же это были.
Это оказались совсем не даки, не бастарны пиквины или те же костобоки, а это были карпы.
На всаднике была одежда не сарматского и не дакийского покроя, и ещё был характерный для карпской родовой знати головной убор, чем-то похожий на скифский войлочный остроконечный колпак (у карпов, как и у всех праславян, разве что кроме более отдалённых венедов, до сих пор было популярно всё скифское, сюда можно было включить многие элементы одежды, ювелирные изделия, конскую упряжь и даже оружие).
Карп на ломанном сарматском прокричал:
– Мы не воевать! Мы есть послы! Не трогайте нас! Мы хотим направиться в ставку Верховного вождя!
– От кого вы? – в свою очередь выкрикнул Тагасий. – Вы от князя Драговита?
– Нет-нет!
– А от кого?
– Мы от старейшины рода Дулёб…
– А-а-а… Вы, получается, от старейшины Хвалимира? От соседа нашего ближайшего…
– От него!
Тагасий жестом дал понять, что карпов роксоланы пропустят и проведут до самой своей ставки.
***
Ставка Верховного вождя роксоланов располагалась в том месте, где расширявшийся Борисфен (так назывался тогда Днепр) впадал в Понт Эвксинский. Ставка устроена была на высоком берегу, на самой вершине крутого холма, и дополнительно её окружали ров, вал и двойной частокол, причём первый ряд его был устроен под значительным наклоном (так делали только язиги и роксоланы).
Внутри, за двойным частоколом, находилось около двенадцати сотен шатров и в центре возвышался самый большой, в котором располагался сам Верховный вождь всех западных сарматов.
Фарзону доложили, что от соседних карпов прибыло посольство, но роксоланский вождь не сразу принял его. Он решил поначалу переговорить с Эмилием Павлом, римским купцом и по совместительству послом, отправленным к роксоланам наместником Вифинии по поручению самого императора Рима Марка Ульпия Нервы Траяна.
Эмилий Павел опередил карпов всего-то на пару дней.
Его три триремы со спущенными парусами сейчас качались на волнах неподалеку от ставки и который день рабы разгружали привезённый из империи товар – вино, оливковое масло, зерно и ювелирные изделия, и этим всем римляне снабжали западных сарматов.
Фарзон восседал на переносном бронзовом троне, когда-то принадлежавшем одному из скифских правителей, и пил из золотой чаши вино, когда к нему вошёл римский купец и по совместительству посол. Он поклонился Верховному вождю и, подогнув под себя по-скифски ноги, разместился на дорогом персидском ковре.
Фарзон и Эмилий Павел давно друг друга знали, и поэтому Верховный вождь западных сарматов сразу же перешёл к делу:
– Ты доставил мне всё, что я тебе заказывал? – спросил Фарзон.
Верховный вождь западных сарматов говорил сейчас на греческом. Ведь матерью Фарзона была гречанка, и поэтому он свободно мог изъясняться на языке эллинов.
– Доставил всё! Включая и ювелирные изделия. То, что ты и хотел. А оплата будет, как всегда? – уточнился римлянин.
Эмилий Павел тоже неплохо знал греческий, так как пол жизни провёл не в Италии, а на Востоке империи. Сейчас его дом находился на южном берегу Понта Эвксинского, на Боспоре, а точнее в Халкедоне, который располагался напротив Византия.
– Да! Оплата будет та же, Эмилий.
– Хм-м… Опять рабы?
– Они в ставке. И уже приготовлены.
– А может хотя бы часть оплаты, Фарзон, сделаешь конями?
– Не обижайся, Павел, но коней не могу отдать. Будут рабы и на этот раз.
– Ну, надеюсь, на этот раз они мне всё-таки больше понравятся…
– Они тебе понравятся. Даже и не сомневайся. Думаю, ты никого не забракуешь, как в прошлый раз…Между прочим, там много молодых девок, которым всего-то тринадцать-пятнадцать лет. И почти все они – девственницы. Мои роксоланы ни над кем не снасильничали. Я запретил девок этих трогать. Чтобы они не упали в цене. Ну и среди них много вполне пригожих. Можешь убедиться лично, у них нежнейшая кожа и толстые-претолстые косы. Эти девицы сумеют развлечь в постели любого, – ответил римлянину Верховный вождь роксоланов.
– А пленницы откуда? – переспросил Эмилий Павел.
– Из разных мест, – уклончиво ответил Фарзон. – Даже есть такие, которые попали к нам из далека, с Рипейских гор (Уральские горы), и с берегов Даика, реки дахов (нынешняя река Урал). Да, кстати… Этим утром ко мне в ставку заявились ещё послы… И от кого бы ты думал? – произнёс Фарзон как бы мимо ходом, и при этом хитрый роксолан кинул испытующий взгляд на римлянина.
– От дакийского царя? – предположил Эмилий Павел.
Фарзон покачал головой:
– О, не-е-ет! От Децебала посольство уже у меня побывало. Раннее…
– Во-о-от, как?! И когда же оно побывало? Что Децебал от тебя хотел? – не сдержался и проявил повышенный интерес римлянин. – Царь даков запросил у тебя, наверное, помощь, Фарзон?
Фарзон подтвердил это, но только лёгким кивком головы. И тут же Верховный вождь роксоланов предложил римлянину вина.
Эмилий Павел не отказался, однако попросил его разбавить водой, так как он не привык пить его по-варварски.
Рабы принесли разбавленное вино и налили его в круглую серебряную чашу. Римлянин отпил вино и выжидающе уставился на Верховного вождя, а тот, посчитав что достаточно уже затянул с ответом, и добился желаемого результата, наконец-то, произнёс:
– Ты прав, римлянин! Даки побывали у меня совсем недавно. И появлялись они не случайно в моей ставке. Они действительно попросили, чтобы я им пришёл на помощь… и выделил несколько тысяч воинов…
– И как ты им ответил, Великий вождь?
– Я им в их просьбе… скажем так: не стал отказывать…
– Хм… – Эмилий Павел невольно нахмурился. – Это что же, получается, ты… Ты всё-таки станешь дакам помогать?! Встанешь с ними заодно против Рима?
– Успокойся, Павел! Совсем нет…
– Я не понял тогда тебя… – Эмилий Павел был сбит с толку.
Ну а Фарзон, продолжая по-хитрому улыбаться, в том же тоне продолжил:
– На самом деле я ничего определённого Децебалу не пообещал. А ограничился… пока что только словами.
– И как ты тогда в действительности поступишь, Фарзон?
– Как я поступлю?
– Ну, да, – голосом своим Эмилий Павел выдал себя с головой. Он сейчас не на шутку взволновался.
– А знаешь… я… а я ещё подумаю… – деланно равнодушно пожал плечами Верховный вождь роксоланов.
Фарзон уже давно являлся не юнцом, а умудрённым жизненным опытом правителем воинственного кочевого народа, и он прекрасно понимал, что раньше времени нет необходимости раскрывать все свои планы.
А ещё он прекрасно понимал с кем сейчас имел дело, и с кем разговаривает. Он знал, кто перед ним находился.
То есть, Верховному вождю роксоланов давно уже было известно, что Эмилий Павел являлся не только купцом, но также был и римским разведчиком, выполнявшим самые деликатные поручения самого императора Траяна.
Фарзон на некоторое время отключился от беседы с Эмилием Павлом. Он сейчас невольно вспомнил Нижнюю Мёзию, долину у Адамклиси. И как он там во главе роксоланов встретился с двумя римскими легионами, которыми командовал наместник Нижней Мёзии.
Это произошло в декабре… Где-то четыре года назад.
***
Тогда стоял сильный мороз.
Данувий стянуло льдом.
Роксоланская конница воспользовалась этим и перешла по льду на правый, римский берег. И вот после этого… Да-а-а у-уж, это были не самые приятные воспоминания для Фарзона.
В сражении у Адамклиси Верховный вождь роксоланов потерял двух сыновей. И по началу ему казалось, что он такое горе никогда не забудет и будет мстить за их гибель. Мстить до последнего своего вздоха.
Однако постепенно боль от их утраты притупилась.
Немного подумав, Верховный вождь западных сарматов нахмурился, как-то натянуто улыбнулся, и тут же прикрыл рукой глаза, которые из-за нахлынувших воспоминаний увлажнились. Затем, когда он немного пришёл в себя и глаза у него подсохли, стряхнул с лица замороченное выражение и продолжил:
– Ещё многое зависит и от того, с чем ко мне пожаловали другие мои соседи…
– А ты кого имеешь ввиду? – поинтересовался Павел.
– Я имею ввиду уже карпов. Посольство от них заявилось только что. Хотя знаешь, что, Павел, ты всё же не переживай, – неожиданно решил поставить все точки над «I» Фарзон, – я не слишком-то горю желанием сориться с вашим нынешним императором. И знаешь почему?
– Объясни, уважаемый Фарзон почему?
– А потому… что, хотя у меня и есть причины не любить вас, римлян, я честно в этом признаюсь, но с вами всё-таки выгоднее не сориться. И в отличии от прежнего вашего правителя, Домициана, к нынешнему я отношусь совсем по-другому. Я нынешнего повелителя Рима… уважаю.
– Ты смотри?!
– Да! Клянусь Священным огнём и Матерью-прародительницей! Потому что он – не такое развращённое и изнеженное чудовище, каковым являлся Домициан. А нынешний ваш – совсем из другого теста. Он настоящий воин! Искусный… и очень храбрый! И знаешь, ещё что… Я уже наслышан, что даки напали первыми. Так что я, наверное, не буду помогать Децебалу. Пусть уж царь Дакии без меня выкручивается, – Фарзон не добро улыбнулся. – Я предоставлю ему самому выбираться из той трясины, в которую он по своей глупости умудрился угадить…Потому что не следовало ему лезти на рожон и задирать нынешнего римского императора.
Глава третья
А теперь давайте-ка оставим ставку роксоланов, располагавшуюся на высоком правом берегу Борисфена…
Читатель, ты спросишь: для чего?
А мы мысленно перенесёмся через северное побережье Понта Эвксинского, переправимся через многорукавную дельту Данувия, где и сейчас отдыхают сотни тысяч перелётных птиц, и отправимся уже к дакам.
Справедливости ради зададимся вопросом: а что мы об этих даках знаем?
Так вот, в основном об этом народе нам известно из упоминаний о нём, оставленных древнегреческими и римскими авторами.
Но те узнали о даках достаточно поздно.
И произошло это примерно в конце VI века до новой эры.
***
Тогда племена даков уже занимали обширную территорию к северу от Данувия, в среднем его течении, и ещё междуречье Пирета и Данастрия, а также отроги лесистых Карпских гор (то есть Карпаты).
К югу от даков и вплоть до Балканского хребта обитали родственные им геты, и вместе с даками они составляли группу северофракийских племён.
Даки и геты говорили на одном наречии и были очень близки к друг другу.
Согласно преданиям, у даков раньше было иное имя (первоначально они назывались дайесами), а вот более позднее, по которому они нам известны, заполучили они от дахов.
Даки переняли у представителей этого племени и родовой тотем, которым являлся волк. И после этого на знамёнах дакийских воинов стал изображаться не только огнедышащий и с развивающимся хвостом дракон, но и голова свободолюбивого хищника.
Ну а откуда тогда появились уже эти дахи?
***
А они пришли в Восточную Европу из далека.
Дахи прикочевали из засушливых степей Центральной Азии. А ещё точнее – они прибыли из Приаралья.
Между прочим, сильнейшее племя дахов (оно называлось парнами) основало могущественную Парфянскую державу, на протяжении нескольких веков являвшуюся главным соперником Рима.
Пришельцы были малочисленны и быстро растворились в массе более многочисленного местного населения, но так как дахи составили верхушку общества, то их имя перешло и на всех фракийцев, проживавших к северу от Данувия. Только вот название пришельцев зазвучало несколько изменено.
Территория позднейшей Дакии уже в начале I тысячелетия до новой эры была сравнительно развитой. Этому способствовали благоприятный и вполне мягкий климат, позволявший собирать изобильные урожаи пшеницы и ячменя, и наличие разнообразных полезных ископаемых, включая месторождения свинца, серебра, железных руд и так ценившихся в древности каменной соли и золота.
О золоте особый разговор.
В иные годы его намывали в Дакии даже больше, чем в Лидии или в той же Нубии.
Но всё равно, ранние государственные образования на этой территории возникли гораздо позже, чем у одрисов и прочих южных фракийцев, и произошло это не ранее VI века до новой эры.
***
Поначалу это были скорее ещё не полноценные государства, а племенные союзы или по-другому сказать, племенные княжества. Однако их владетели уже заимели свои замки и обзавелись дружинами.
На первом этапе объединителями северных фракийцев выступали не даки, а родственные им геты. Назову в качестве показательных примеров наиболее предприимчивых вождей гетов. И прежде всего это оказались в III веке до новой эры Дромихет, и спустя примерно век Орол. Однако у них так и не получилось на прочной основе объединить все гето-дакийские племена. Так что только ещё век спустя возникновению собственно Дакийского царства способствовало правление уже следующего князя, которого при рождении нарекли Буребистой.
Вот кто стал главным героем гето-даков!
Его деяния северные фракийцы никогда не забывали. И он при жизни уже стал для них настоящей легендой.
***
Отцом Буребисты был один из мелких владетелей гетов по имени Даписк.
О Даписке мы толком ничего не знаем. Могу только сказать про него то, что он мало что совершил примечательного и очень рано ушёл из жизни, так как истово поклонялся Вакху и поэтому вечно был навеселе.
После ухода отца в царство теней его место занял несовершеннолетний Буребиста.
Этому по сути тогда ещё мальчонке пришлось о-ох как не сладко. И от того он быстро повзрослел. Но правильно говорят, что беды слабого ломают, а сильного закаляют. И потому, этот до времени возмужавший юноша, испытавший много опасностей и переживший не один заговор против себя, спустя несколько лет в итоге утвердился в Сармизегетусе и одел на голову диадему. А затем Буребиста подчинил себе все прежде разрозненные и враждовавшие между собой племенные княжества и провозглашён был царём.
Первым по-настоящему обще дакийским.
И произошло это между 82 и 70 годами до новой эры.
Так у даков появилась своя полноценная и мощная держава. Между прочим, самая сильная в Восточной Европе, которая простёрлась от Понта Эвксинского и до верховьев Вистулы (нынешней Вислы).
***
Для объединения даков и гетов, Буребиста потратил более двенадцати лет.