Истен

– Почему? Может, ей удалось спастись?

– Мой друг. Тяжело искать правду, не зная, что скрывается за ней. Я боюсь, что с ней могло произойти хуже, чем пламя в доме. Многие попали в руки Кано, другие вели падший образ жизни. Миа девушка благородная, но и ее могли вынудить… – Том замолк и сглотнул. – Как видишь, я не знаю, какой получу ответ.

– Может, тебе, наоборот, станет легче?

– Я не терзаюсь. Для меня Миа, в тот момент, осталась в доме.

Том запрокинул голову и закрыл глаза.

Я понял, что разговор окончен.

Не ведая, зачем мне это, я твердо решил:

Не хочет знать Том, узнаю я, что случилось с Мией.

Глава 11 Кристина

Паршивое, однако, утро.

Проспать до часу дня непростительная ошибка. Разговоры о брате, миссии Уилла и надвигающейся угрозы, не дали мне заснуть быстро, а придурок врач отказался ради меня одной открывать медицинский кабинет, чтобы выписать успокоительного.

Да, однажды я высказалась, что он слабохарактерен и не отстаивает свою позицию до конца перед Марией, но покажите мне здесь человека, которому я не сказала резких слов? Ну а иначе как донести правду если не болезненно?

Лагерь повстанцев – это трехэтажный комплекс, в форме буквы П. На последнем этаже тренировочные площадки, медицинский отсек и зал, вмещающий в себя всех жителей лагеря, на случай эвакуации. На среднем, кабинет Марии, Уилла, остальных ее приближенных, а также программистов. Несколько залов для совещаний. Здесь происходит вся деятельность повстанцев, в том числе удаленно. Нижний этаж – это жилые комнаты, кухня, столовая, зоны отдыха и досуга.

Лагерь скрыт под землей. Общение с остальными группами вне лагеря, происходит на блокпостах. Доставка провизии, оружия, информации от разведчиков. У них огромен риск попасть в плен, поэтому они не знают о местонахождении лагеря. Покинуть его могут единицы.

Многие привыкли, а другие устали жить под землей.

Я надела черные облегающие джинсы и кофту цвета хаки. Волосы собрала в хвост, передние пряди, как всегда, выбиваются и лезут в глаза. Первое, что я полюбила здесь это одежду. Максимально комфортная.

– Я прогуляться, – кивнула я дежурному.

– Не хотел бы я проблем, – неуверенно ответил он.

Без распоряжения Марии он не должен никого отпускать на поверхность. Но, кажется, все усвоили, что лучше иметь проблемы с Марией, чем со мной.

– Скажешь, я пригрозила оружием, и была убедительна.

Прошла мимо него и ввела код. Прозвучал щелчок. Приходится каждый раз прилагать усилия, чтобы открыть эту тяжеленную дверь на себя. Далее преодолею лестничный пролет и выйду на свободу.

Мария знает, переживать бессмысленно, что я ринусь прямиком к Кано. Стоит мне что-то запретить, я разрушу лагерь изнутри. Поэтому довольствуюсь одиночными вылазками, комнатой подальше от остальных, комендантским часом, в которые ни одна живая душа не станет меня тревожить. Люди видят во мне лидера. Стоит мне получить крупицу власти, держаться лучше моей стороны. Потому что я не дам никого в обиду.

Мария довольно быстро пожалела, что позволила Уиллу меня оставить.

Я поддерживаю настрой людей. Не позволяю падать духом и сеять разногласия. Меня слушают. Меня уважают. Пока Мария не решила, как от меня избавиться, это ей на руку.

Пробежала через пустующую местность, оттуда преодолела полосу леса, прямо к широкому ручью. На небе ни облачка. Вне цивилизации время будто замирает. Вода поблескивает на солнце, камни под водой разных оттенков черного, серого, белого, мерцают под прозрачной рябью. Дальше местность обрывается. Я слышу водопад. Касаюсь пальцами поверхности воды, ощущая прохладу и легкость в руках.

– Какого черта, я вообще там делаю, – прошипела я сама себе, устремив взгляд вниз по ручью.

Ведь там свобода. Я бы выжила в дикой природе, поселилась в скромной деревушке или кочевала. Порыв убрать Кано с престола, да и, в конце концов, отомстить, восстановить справедливость, довольно быстро утих. Я не в силах, изменить мир, в каких бы масштабах он ни был. Изменить свой, да, пожалуйста. Но я так боюсь одиночества. Не того, когда не с кем проводить время и говорить по душам. Я боюсь остаться наедине с мыслями. А умиротворяющая природа, казалось бы, для этого и существует. Не бежать, не волноваться, не думать. Но в такой угнетающей тишине я веду войну с мыслями. И это может меня уничтожить.

Уилл обещал, что мы уйдем. Поэтому я еще не ушла вниз по ручью.

– Бедняга, Билли, вызвал меня, – я обернулась, услышав знакомый голос. – А я, между прочим, впервые за долгое время взялся за книгу. Даже двух строк не прочел, как он позвонил мне, боясь, что ты заблудишься.

– Как мило, – закатила глаза я и отвернулась.

Меня одновременно злило и успокоило, что Уилл, как обычно, не оставляет меня одну.

– Я серьезно, никто бы не хотел быть на плохом счету у Марии.

– Пусть она уже выдаст мне пропуск.

Уилл сел рядом, как и я, вглядываясь в воду. Может, его это успокаивает. Но во мне уже поднимается волна беспричинного беспокойства.

– Мария просила тебе не говорить. Но я хочу быть честным с тобой.

Он произнес это мягко, и я приятно удивлена такому доверию.

– Говори.

– Чтобы Эшли мне доверилась, нужна не только информация. Мария попросила меня, сыграть на ее чувствах.

– Ты имеешь в виду…

– Романтические отношения.

– Твоя мать, которая так упорно утверждает, что проявление чувств всем только вредит?

– Нам нужно шаткое состояние королевы. А что, если не влюбленность способно затуманить разум?

– А что дает это нам с тобой?

– Что лучше? Завести опасные разговоры с непримечательным и робким человеком или обаятельным, пафосным красавцем, который не боится смотреть ей в глаза?

– Уилл, – строго и нетерпеливо сказала я. – Это заходит слишком далеко.

– Кристин, это война диктаторов, но не их детей. Она молода, как и мы. Я считаю, что если объединимся, то будет легче, понимаешь? Больше шансов, предотвратить страшное или избежать этого вовсе.

Я скривилась, что на секунду позволила себе согласиться с этим. Молодежь у обеих стран осмысленная и миролюбивая. Но сама мысль об Эшли рядом с Уиллом…

– А мне, почему не надо говорить? – спросила я и тут же пожелала.

– Хочешь, чтобы я прямо сказал?

– Нет.

Знаю, что мои чувства не остались не замеченными перед Марией и Уиллом. И она этим ловко манипулирует.

– Кристина, сейчас не время заводить друзей и отношения, ты и сама это знаешь. А с Эшли… это всего лишь для дела. Уверен она и сама меня вскоре бросит.

Уилл прикоснулся к моему подбородку и повернул лицо ко мне. Такие жесты – редкость для него, и делают меня слабой.

Уилл продолжил уверенно:

– Кристина, ты тот человек, которому я доверяю больше всего. Я буду думать о тебе постоянно.

Не знаю, с какой стати я ждала, что он приблизится ко мне, предвкушала долгожданный поцелуй, но этого не произошло. Какая же я глупая.

– Думай об Эшли, – я встала, отряхнув штаны. – Это важнее. Для дела.

Мария права, что чувства вредят.

Вот только не другим. А прежде всего себе.

Глава 12 Кайл

Найду Мию.

Ага, как же.

Я два часа мерил шагами комнату, но так и не додумался до способа навести о ней хоть какие-то сведения. В какой момент я вообще поверил в его историю? Я не обладаю и четверти эмпатии Кристины, но угнетенное состояние Тома, ощущается, будто я и сам потерял любимую.

Только убежден, что он ошибается. Они могут еще встретиться.

Послышался робкий стук в дверь и она тут же приоткрылась. Сначала появилась аккуратная женская рука, а затем и сама Гвэн.

Я сокрушенно вздохнул в надежде, что она все же поймет, что все попытки тщетны.

– Я же сказал, Гвэн…

– Успокойся, Кайл, я с другим вопросом.

Я поставил руки на пояс и смотрю выжидающе. С ее надменным взглядом ей точно не пробыть долго горничной.

– Я получила письмо от родителей. Они сообщают о повстанцах. Те проникают в дома, магазины, будто ищут что-то.

– Гвэн, это часто происходит.

– Да, но… они когда не грабили. И не разрушали.

Как бы отец ни приукрашивал и не сгущал краски, повстанцы действительно аккуратны. Об этом, конечно, знает небольшая группа людей, а на телеэкранах повстанцы выглядят варварами. Он говорил, что опаснее пропаганда, что они сеют в умах других, поэтому не страшно, что мы «слегка» лжем.

– И что ты хочешь?

Она нарочито вздохнула и сцепила руки. Рассчитывала, что я сам догадаюсь? Но мне сейчас не до этого.

– Ты знаешь, что я не могу уехать, когда вздумается. Потеряю работу. А ждать не могу. Я два года не видела родителей, они волнуются, и я считаю нужным их поддержать.

Я сдержался. С трудом, но сдержался. Во дворце работает сотни людей, и я должен за всех ручаться? Однако, ей хватило смелости просить что-то для себя! Надо было слушать Кристину.

Но ее чувства и обстоятельства я тоже понимаю. Гвэн спохватилась, словно прочитав мои мысли:

– Кайл, можешь считать меня дерзкой и глупой, да как я смею идти с такой просьбой! Но в доме родителей они тоже были! Перевернули все вверх дном, – ее голос сорвался, и она нервно пригладила свои волосы. – В Ист-Голте всегда было безопасно. У многих из прислуги пострадали дома…

– Как ты сказала? – произнес я резко и подошел к ней.

Она замерла.

– Что я такого сказала?

– Где живут твои родители?

– В Ист-Голте, – ответила она настороженно.

Замечательно. Нет лучшего повода наведаться туда сейчас. Возможно, получится навести справки о Томе и Мие.

– Гвэн. Ты золото. Сегодня же поедешь к родителям.

Я порывисто обнял ее и направился к отцу.

⁕⁕⁕

Кано листал бумаги и напевал себе под нос. Редко увидишь его в таком забавном приподнятом духе.

– Отец, в Ист-Голте произошли массовые атаки повстанцев на дома.

Он даже бровью не повел. Пробормотал вроде что-то «угу», поэтому я продолжил:

– Я навещу сегодня пострадавших, оценю нанесенный ущерб и предоставлю вам отчет.

– Да, поезжай. Не откладывай, – произнес он, не отрываясь от чтения.

За все время, что проработал с отцом, я усвоил важный урок. Не спрашивать, а ставить в известность. Я не просто сын ему, а приемник. Я должен не отпрашиваться, а решать сам.

– Пострадали родственники у многих из прислуги. Я позволю им отлучиться, чтобы побыть с родными.

– Все правильно, сын. Ступай.

Я закрыл за собой дверь.

Все прошло слишком просто. Может, мне даже предупреждать не стоило?

⁕⁕⁕

– Просто скажи, где ты жил.

Я уже начал терять терпение. Том сидит на прежнем месте и улыбается. Моя идея навестить его дом, ему не пришлась по душе.

– Друг, я же тебе все объяснил.

– Пойми же, я хочу докопаться до правды. Зачем твоим людям нужно было совершать это? Что они искали?

– Да ничего они не искали, – резко сказал Том. – Они оставили вам послание. Переводи их действия так – это наша земля, наши дома, мы их вернем.

Слова, произнесенные этим холодным и угнетенным голосом, прозвучали зловеще. Они и правда никогда не нападали на Ист-Голт. Грядет что-то серьезное.

– Ты ничего не найдешь в моем доме, – уже мягко продолжил Том. – Но, если тебя это успокоит. Улица Пристани 87 дом. Он уже не тот, что был, когда я вынужден был покинуть его. Но все же он там.

– Спасибо.

Том опустил глаза. Я поспешил оставить его.

– Кайл?

Эхом пронесся голос по камере. Он никогда не звал меня по имени.

– Не копайся в этом. Поверь, потом будет больно.

Я выдержал полминуты его взгляд и ушел.

Том не заслуживает казни.

Надежда найти Мию поможет разговорить его.

Глава 13 Кристина

В лагере царит напряжение. Я почувствовала это, как только увидела поникшее лицо дежурного. В коридорах мало людей и все с опущенной головой. В столовой едва слышимые шепотки. Атмосфера удручающая.

Значит, поймали кого-то из наших.

– Рамирес, где Уилл? – окликнула меня Мария.

Сказать, что я бросила его у ручья? Сложно отказать в удовольствии вызвать ее гнев, но это слишком подло после сегодняшних новостей.

Я развела руками и уже приоткрыла рот, как возник Уилл.

– Полагаю плохие новости?

– Зайдите вдвоем ко мне.

Мы переглянулись. Вспомнив, на чем закончился наш разговор, мои щеки стали гореть. Я направилась за Марией.

– Поймали только одного, – сообщила она.

– Такое случается, – пожал плечами Уилл.

Мне бы хотелось относиться к этому проще. А что остается? Все уже давно приняли, что такое будет случаться. Но мне от этого не легче.

– Никогда не случалось, чтобы подставляли своих! – гневно воскликнула Мария.

А это уже серьезно. Стоит об этом кому-то узнать, как вся организованность, что выстраивалась годами, рухнет.

– Кто это сделал? – спросила я.

– Дарен и Мирай.

Я демонстративно вздохнула. Не выносила этих типов. Дарен нахал, что звал меня подставной крысой. Он давно заслуживал, чтобы я проехалась ему по лицу, но Уилл берег мои руки. Мирай всегда в тени Дарена, никогда не оспаривающий его мнения. Просто бесил своим ухмылками, после каждой реплики Дарена.

– Зачем они это сделали?

– Колин раскрыл, что они уже давно работают на Республику.

– Как это?

– Деньги, Кристина. Знаешь, сколько стоит в Республике человек с лавитенскими корнями?

Понятия не имею, подумала я про себя. Спрошу потом Уилла.

– Колин? – уточнил Уилл.

– Да.

Он слабо кивнул, и желваки дернулись на его лице. Я не имею понятия кто такой Колин. Никого не знаю из повстанцев по фамилии. Вот и хорошо.

– Где они сейчас? – произнесла я после минутного молчания.

– Пойдешь вершить правосудие?

– Не радует перспектива, что эти двое разгуливают и сдают людей тиранам! – уже кричала я.

И тут же пожалела. Да и что я сделаю, если их найду? Действовать под влиянием эмоций не хочу. Не буду себя уважать потом.

– Я буду только рада, если ты их найдешь.

Позже, уже перед сном Уилл сообщил подробности.

Колин, Дарен и Мирай отвечали за погрузку провизии в лагерь. Он застал их за разговором о предполагаемой девушке лавитенки из Эллингтона. Дарен был впечатлен обещанной суммой и поделился этим с Мираем. Если они найдут ее, то Республика развяжет войну.

Уилл сам недоуменно качал головой, когда это рассказывал. А меня пугало количество государств, выходящих на арену конфликта, сути которого, я так и не смогла уловить.

Колин отправлял нашим сообщение об этом, когда получил удар по голове. Дарен и Мирай скрылись, а Колина нашли люди Кано. Уилл видел записи с камер. Он знал Колина. По глазам вижу, он хочет, чтобы и я поняла кто это, но я отрицательно покачала головой.

Уилл пожелал спокойной ночи и вышел из комнаты.

Каждый остался со своим горем и вопросом.

Глава 14 Кайл

Три часа первым классом на поезде и открывается из окна вид, на залитый солнцем, океан.

Я дал прислуге час на сборы и забронировал билеты в купе среднего класса. Всего семь человек, чьи семьи пострадали.

За минуту до посадки я заметил Гвэн. Ее проницательные глаза осудили меня лучше любых слов. Разве села бы она в этот поезд, если бы не моя личная выгода?

Она понимала, что я даже недостоин ее благодарного взгляда.

Мне же ясно, что для нее я не буду совершать подвигов.

Было приказано покинуть дома, где прошли облавы и ничего не трогать. Ист-Голт составлял пять городов и пострадало около десяти домов в каждом. Гвардейцы предоставили названия улиц, фото и карту, с отметками мест происшествия. Пятьдесят красных точек распределены равномерно. Словно атака произошла по всей местности.

Это наша земля. Наши дома. Мы их вернем, – вспомнил я слова Тома.

Я поверил ему еще до этого события. Сейчас оно твердо убедило меня в том, что эта земля не наша и близится неминуемый конфликт.

Как от меня ожидалось, произнес речь на центральной площади и ответил на несколько вопросов журналистов. Как меня научили, я заверил, что виновные уже несут свое наказание и ситуация взята под контроль.

Они мне поверили. Человеку, который не верил собственным словам.

В каждый дом я распределил по два гвардейца. Их задача – оценить ущерб, поговорить с жильцами о том, что пропало и пропало ли что-то вообще. Мне неудобно загружать их этой работой. Но приходится создать видимость расследования.

Я приказал отвезти меня на улицу Пристани. Там пострадал один дом – восемьдесят восьмой. Конец города, неподалеку от железнодорожной станции. Этим я объясню свое решение проверить дом именно здесь.

От набережной улицу отделял парк. Дома расположены по обе стороны. Двухэтажные, выбеленные, с небольшими двориками. Улица широкая, и я вспомнил, как Том упоминал, что на ней они играли футбол.

Пристань 87, предпоследний. Какая-то пожилая женщина в садовых перчатках подрезает цветы у стены дома. Рядом, очевидно, ее муж, красит рамы окон. Догадываются ли они, кому по праву принадлежит этот дом? Здесь сломалась жизнь Тома.

Следующий дом восемьдесят восьмой. Дом Мии. Здесь недавно были повстанцы.

Меня встретил пожилой мужчина и пригласил войти.

– Ушел в кондитерскую, – начал свой рассказ он. – Возвращаюсь, а калитка не заперта!

Я невольно улыбнулся. Старик произнес это с чувством, вскинув руки.

– Я всегда ее запираю! Более того! Делаю фото. И закрытой двери и калитки.

Он надел очки и дрожащими пальцами отыскал в смартфоне эти самые фото.

– Вот видите! С памятью-то уже беда. Чтобы лишний раз не волноваться и домой не возвращаться, – засмеялся он своей рифме.

Я не смог удержаться от широкой улыбки.

– Так вот… все шкафы и полки открыты. Вещи вывалены наружу. У меня красть-то нечего. Думал жена, что-то искала. Позвонил. Она у подруги. Ничего не знает.

– Да, мистер Стивенсон, подобное произошло во многих домах. Вы меня простите, но скоро мой поезд. Мне нужно осмотреть дом. А вы посмотрите, пропало ли что-то ценное?

– Так, я смотрел. Сразу проверил и пересчитал сбережения. Золото и техника на месте.

– Может что-то неприметное? Не имеющее материальной ценности?

– Это надо подумать, – покачал головой старик.

– Ладно. Вы пока думайте, а я начну со второго этажа.

– Да-да, иди, сынок.

Он что-то бормотал под нос и задумчиво потер подбородок.

Я поднялся на второй этаж, все больше сомневаясь в этой затее. Могло ли остаться что-то от прошлых жильцов, чье существование нужно было стереть? Если даже и были тайники, как их отыскать под слоем линолеума и отштукатуренных стен?

Я убедился, что повстанцы ничего конкретного не искали. Они переворачивали, вскрывали все в домах и этим мне помогли. В комнате Мии сдернуты плинтуса, опрокинут стол, из шкафа вывалены книги и различные безделушки.

Да, это ее комната. Том рассказывал, что видел, как в комнате на втором этаже погас свет в последний вечер. С этой стороны только эта комната и ванная. В настоящем времени это похоже на кабинет. Спального места нет. Стол, стул, шкаф и кресло. Я осмотрел каждый угол, в некоторых местах приподнимал линолеум, искал щели в стенах и стыках с дверью и оконными рамами. Все в этой комнате в идеальном порядке.

Что я вообще надеялся найти? Или просто хотел успокоить себя хоть какой-то деятельностью?

– Сынок, ты там? – закричал старик внизу у лестницы.

– Уже спускаюсь.

– Ты погляди, что я нашел.

Заинтригованный, я спустился, и он протянул мне какие-то состаренные фото, перевязанные веревкой.

– Первый раз их у себя вижу. Может кто из этих… «постановцев» обронил?

– Повстанцев, – поправил я.

– Точно, точно.

Я провел большим пальцем по уголку. Семь фото. На верхней снят дом с деревом, раскинувшим свои ветви в одну сторону. Зеленая густая листва, видимо, разгар лета. Дом Мии практически не изменился. Разница в цвете краски. А вот дерева я не видел.

– Где вы это нашли?

Старик уже сидел в кресле-качалке с пультом от телевизора. Его не смущал хаос, царивший вокруг. Нашел свой островок спокойствия и наслаждается моментом.

– А-а-а… там короче, – махнул в сторону кладовой. – Там, видать, тоже побывали. А это лежало на полу.

– Я оставлю их себе.

– Да, забирай.

– Сегодня к вам заглянут соцработники и помогут навести порядок.

– Угу.

Стивенсон не отрывал взгляда от телевизора. Кажется, я кому-то мешаю. Улыбаясь и убрав находку в карман пиджака, покинул этот дом.

Возможно, это зовется надеждой.

В мире еще есть люди, способные не делать проблемы и неурядицы центром вселенной. Неважно свои или чужие. Им, главное, сохранить свое личное пространство и не позволить никому в него вторгаться.

Может этими фото, я нарушу покой Тома?

Или сумею изменить его жизнь?

Глава 15 Кристина

В пять утра редко кто появляется в тренажерном зале.

Я проспала шесть часов и проснулась с тяжестью в груди. Осознание, что я под слоем земли и железа изредка навещает меня, но сегодня иначе. Кажется, вот-вот задохнусь. Я скатилась с кровати на пол, нащупала под ней кроссовки. Пальцы меня не слушаются. Нужно зашнуровать обувь и скорее уйти отсюда. Не стала завязывать шнурки, а заправила их. Держись, Крис. Не поддавайся. Твердила я самой израненной части себя. Стоит дать ей прорваться, и я точно разобьюсь головой об стену.

И самое страшное не это. Я боюсь того, что доведет меня до этого.

Меня знобило, я утирала пот со лба. Не помня, как дошла до беговой дорожки, включаю ее, встаю и бегу. Сбитое дыхание приходит в норму, в голове проясняется.

Я снова живу.

В зал подтягиваются другие. Кивают мне, а дальше по своим делам. Я сошла дорожки и села у стены. По телу разливается приятная боль и тепло. Делаю вид, что горжусь собой. Что так искусно обманываю свое состояние. А что, если в следующий раз уже не сумею даже сползти с кровати? Не смогу справиться сама?

⁕⁕⁕

Очевидно, многие знали Колина. Даже Уилл не пришел на завтрак. Я сижу одна, запивая водой две столовые ложки гречневой каши. Жаль, не могу питаться воздухом.

Мне рассказали про лавитенов. Республика – это союз довольно большого количества разных культур. Они решили стереть все различия, а попробуй отобрать у людей то, что они любят всем сердцем, ожидай сопротивления. Впрочем, многие сдались. Лавитен это единственная нация, которая не хотела исчезнуть, и они оказывали большее сопротивление, чем другие. Выходит, лавитены для Республики, то же что повстанцы для Истена.

Разница в том, что сейчас повстанцы себя проявляют. Сиди мы тихо, про нас бы давно забыли. Лавитены давно затаились, но их продолжают искать и уничтожать.

Дарен чертов… ладно. Нужно успокоиться.

Сейчас в Истене есть парень. Он отвечал за то, чтобы нам было что поесть. Никому не причинил вреда и не сделал ничего, чтобы заслужить смертную казнь. Что он чувствует сейчас? Надеется ли на освобождение?

Я сморгнула слезы и отнесла посуду. Позыв к рвоте был уже не от еды. Больше все на свете я ненавижу несправедливость.

Однажды я видела секретное место Дарена. Он озирался по сторонам и с особым удовольствием полировал свой пистолет с золотой гравировкой. У повстанцев таких нет.

– Вторая твоя вылазка, хочешь, чтобы дежурного приступ схватил?

Я пробиралась через лес. То, что Уилл следовал за мной, я сразу заметила, но не подала вида.

– Не надоело везде за мной таскаться?

– Я же просто волнуюсь

– За меня?

– Нет. Скорее за Дарена и Мирая.

Я улыбнулась. Приятно, что тебя считают бесстрашной.

– Ты где собралась их искать?

– Просто знаю, где они.

Уилл поравнялся со мной, и мы шли в одном ритме.

– Что ты собралась делать?

– По ситуации.

Мои любимые моменты. Есть цель и ресурсы ее осуществить, а Уилл на моей стороне. Я долго бы не протянула, если бы не встретила его. И говорю я не про сейчас.

⁕⁕⁕

– Ты поняла, кто этот Колин?

Мы стоим здесь уже час, в надежде, что те двое все же объявятся.

Пройдя через лес, встречаешь поляну, а за ней обрыв. Спуститься не составило труда. Дальше повернули налево, прошли полкилометра по каменистой земле, перешли небольшой ручей и за высокой травой ждет местность, огражденная невысокой скалой.

Здесь прятался Дарен.

– Я никого не знаю по фамилии, – ответила я сквозь зубы.

Уилл и так знает это. Я понимаю, что ему просто хочется поговорить. Но не могу. Даже ради него.

– Я подумал… может, удастся пока не поздно…

– Нет! – резко ответила я. – Раз уж попался, значит, уже казнен.

Горько произносить это вслух и лишать Уилла надежды. Он кивнул. Значит, просто нуждался в этих словах. Я знаю, как страшно надеяться, зная, что ничего нельзя изменить.

– Солнышко, пришла попрощаться?