О чем молчат легенды. Жены проклятого рыцаря

– Подходит, – хмуро кивнула я, из последних сил пытаясь скрыть дурноту.

– Значит, так. До совета ты отсюда не выйдешь, – твердо произнёс Герберт. – Не хочешь жить сейчас – так захочешь потом. Располагайся, чувствуй себя как дома. Я бы посоветовал тебе поесть и попытаться заснуть, потом такой возможности не будет. Совет начнётся около полуночи. И потом до утра ни есть, ни пить, ни спать тебе не придётся. Принести каких-нибудь бутербродов?

– Нет.

– Зря. Тебе не помешало бы закусить, маленькая пьянчужка, – ухмыльнулся он.

Да, наверное, я сейчас пьяна. А ему-то что? Снова навалилось полное безразличие.

Герберт притянул к себе Викусю и страстно поцеловал её.

– Мы пока, пожалуй, зайдём в Лилину комнату.

– Там же Бари… – начала Вика.

– Бари знакомится с городом. Он решил обозреть все местные достопримечательности – музеи, памятники, старые улицы, парки, новые магазины, – рассмеялся Герберт. – До вечера должно хватить. Похоже, Бари просто прячется от супруги. Инесс что, застала его с неуёмной Лили?

– Почти, – Вика нервно хихикнула.

– Пошли. Заодно расскажешь.

– Но…

Подруга с тревогой покосилась на меня.

– Танюш, слышишь? – Герберт встал и склонился надо мной.

– Угу.

– Если ты выйдешь из этой комнаты, Лили затащит тебя назад силой и просидит здесь до начала совета, – пообещал он. – Дай нам с Викой спокойно провести время.

Парочка вышла. Наконец-то я осталась одна.

Перед глазами в который раз за этот бесконечный день поплыли страшные картины сегодняшнего утра. Мысли путались, глаза слипались, но и в пьяном полусне я видела умирающего Иоганна, бой чести и мёртвого Вильгельма на пыльной дорожке.

В себя я пришла, услышав скрип двери. В освещённом дверном проёме вырисовался силуэт Лили. В комнате было темно. Кажется, я проспала в кресле несколько часов. Из кухни слышались громкие голоса и смех: народу в квартире прибавилось. Лиля щёлкнула выключателем и закрыла дверь. Я невольно поморщилась: яркий электрический свет резанул по глазам. Судья понимающе усмехнулась. Щёлкнул выключатель. В полутьме Лиля уверенно пересекла комнату и включила торшер. В руке у судьи была тарелка, на которой поместились два бутерброда и небольшая чашечка. Комнату заполнил запах кофе. О боже! Меня сейчас стошнит от одного вида еды.

– Собираешься ужинать здесь? – прохрипела я и не узнала свой голос.

– Нет, это тебе, – энергия била из рыжеволосой ведьмы ключом, зелёные глаза возбужденно сверкали.

– Я не хочу.

– Ты весь день не ешь, – напомнила Лиля. – Тебе нужны силы. Садись-ка к столу.

Свободной рукой она небрежно сдвинула в сторону бумаги и диски, освобождая место для тарелки.

– Я не хочу, – повторила я.

– Придётся, – улыбнулась Лиля. – Твой голодный обморок нам не нужен. Я подумала, что праздничный обед тебе в горло не полезет, но вот это ты сейчас при мне съешь, – она села на диван и сделала приглашающий жест к столу. – Заодно поговорим спокойно, без Викуси, Герберта, Анорма и всех остальных. Перебирайся за стол, посидишь, понюхаешь ветчину, огурчик, может, и есть захочется, а я пока расскажу, как мы будем исправлять твою глупость.

Я неохотно поднялась с кресла. Есть не захочется, а зная, что эти бутерброды сделала Лиля, и не получится. Хлеб и ветчину резала та же рука, которая метнула стилет в Иоганна.

Меня замутило, в горле заворочался комок.

– Эй, тебе что, плохо с голодухи? – окликнула Лиля. – Похмелья вроде быть не должно.

Я молча села к столу и повернулась к ней. Лучше даже не смотреть на тарелку и пореже дышать, чтобы не слышать тошнотворного запаха ветчины.

– Ясно, гордая, – она понимающе кивнула. – Не хочешь ничего брать из моих рук. Ничего, со временем привыкнешь.

– П-привыкну?

– По закону Грарга ты должна быть рядом с победителем. Так что тебе придётся остаться с нами и привыкнуть к моему обществу. А я, соответственно, буду вынуждена свыкнуться с твоим присутствием в нашем доме.

А я-то наивно думала, что положение у меня отвратительнее некуда. Оказывается, может быть ещё хуже.

– Лиля, ты говорила, что я прибегу к тебе и попрошу помощи. Ты была права, я её прошу!

Голос сорвался почти на истерику, руки затряслись. Только бы она согласилась!

– Наконец-то до тебя дошло, во что ты влипла! – с усмешкой произнесла судья Лилиана. – Как, оказывается, легко лечится гордость. Я же сказала, что помогу. Что у тебя с памятью?

– Нет, не то. Убей меня. Или не мешай сделать это кому-нибудь другому.

– Этого не будет. Герб и Вика хотят, чтобы ты жила. Я знаю, ты ничего не сделаешь с собой, потому что самоубийство там, – она пренебрежительно показала наверх, – не прощается. А ты очень хочешь туда, чтобы быть рядом со своими чашепоклонниками. Так вот, им придётся долго тебя ждать. Даже не представляешь, насколько долго.

Каждое слово её – правда. Каждое слово – удар. Хотелось закричать, но не было сил, зарыдать, но не было слёз.

– А теперь о деле, – продолжала судья. – Тебя будут обвинять в том, что ты пыталась сбежать и опозорила рыцаря Грарга, угнав его машину.

– Опозорила? – едко переспросила я. – Несчастный Герберт! Я должна ему посочувствовать?

– По законам ордена Грарга кража считается позором, – невозмутимо сообщила Лиля. – Так вот, запоминай. На совете – никаких провокаций. Никаких выходок вроде тех, что ты позволила себе с Инесс и Анормом. Молча сидишь, потупив глазки, – кстати, говорить тебе там и не положено. Эй, Пичужка, ты меня слушаешь?

– Да.

– Ты вообще о чем сейчас думаешь?

– О праве победителя.

– Вот как? – Лиля хмыкнула. – Тебя ожидает большой сюрприз – Казанова после неопытного монаха. Думаю, тебе понравится.

– Мой муж не монах. Думаешь, мне может понравиться это скотство с Гербертом? – меня передернуло.

– Допускаю, что может. Я-то знаю, на что способен Герб. Уже давно стемнело, – напомнила Лиля. – Совет скоро начнётся. Может, всё же снизойдёшь до бутербродов?

– Я не хочу есть.

– Ладно, утром мы приведём тебя в чувство, а пока всем нужно пройти через трудную ночь. Сложнее всего будет Герберту. Ему жаль тебя, хотя тебе и трудно в это поверить, – серьезно сказала она.

– Мне не нужны его жалость и твоя помощь, – сухо бросила я, не глядя на Лилю.

Как же здесь холодно. Зубы уже начинают потихоньку стучать. Если их стиснуть посильнее, может, эта ведьма ничего не заметит?

– Сама не понимаешь, о чём говоришь, дурочка! Знаешь, сколько таких, как ты, за много веков досталось рыцарям Грарга по праву победителя? Они могли только мечтать о таком победителе, как Герберт. Рыцарских вдов никто не щадил. Все женщины вскоре оказывались мертвы, и их счастье, если это происходило в первые сутки. Повезло только одной. Мари.

Знакомое имя. Ах да, Инесс упомянула, что пообещала какой-то слишком чувствительной Мари защищать меня перед советом. Но Граргу посвящены три женщины – Инесс, Лилиана и Вика. Откуда взялась четвёртая?

– Кто она?

Пусть рассказывает. Может, мне удастся отвлечься, и озноб прекратится хотя бы на время.

– Супруга Каитона. Это старая история, меня ещё на свете не было. Мари, как и ты, была женой чашепоклонника, но не знала ни о Граале, ни, тем более, о Грарге. Тайну мужа юная Мари узнала в день его смерти от ликующего победителя. А победителем, кстати сказать, был Анорм. Как и ты, Мари хотела умереть. Но ей повезло: Анорм по традиции решил поделиться с друзьями законным правом. Среди них оказался Каитон.

– Да уж, ей невероятно повезло, – сухо прокомментировала я.

– Представь себе. В ту ночь никто, кроме Анорма, не прикасался к Мари. Как только он выволок перепуганную девушку к гостям, Каитон неожиданно и довольно резко вступился за неё. Верховный рыцарь время от времени с разрешения Грарга может вводить новые законы. В ту ночь Каитон воспользовался правами верховного рыцаря не во благо ордена, а для себя лично. По введённому им закону любой из судей может назвать себя покровителем жертвы и с разрешения Грарга забрать женщину, заплатив назначенную победителем цену.

Против желания верховного рыцаря, одобренного великим Граргом, разумеется, никто не пошёл. В итоге Анорм пировал с разочарованными друзьями, а Каитон успокаивал Мари. Король отказался от платы и попросту подарил Мари верховному рыцарю. Каитон забрал вдову рыцаря Чаши и с тех пор с ней не расстаётся.

А несколько дней спустя начался один из последних крестовых походов. Это была цена, которую заплатил Граргу за юность и бессмертие Мари Каитон.

– Как это? – перебила я, невольно заинтересовавшись рассказом. – При чем здесь крестовый поход?

– Мари не захотела вступать в наш орден, а Каитон, разумеется, желал сделать любимую женщину вечно молодой и бессмертной. Чтобы Мари получила такие блага, не отрекаясь от своей веры и прошлого, Граргу нужна была очень большая жертва. Верховный рыцарь принёс её. Всего одно-два вселения – и множество людей отправились убивать и погибать. Для начала войны надо всего лишь знать, в кого вселиться. Говорят, жертва Каитона оказалась так велика, что теперь любая живущая со слугой Грарга женщина не будет стареть, пока остаётся с ним.

Я вздрогнула. Сколько же людей погибло ради того, чтобы Мари могла веками жить с Каитоном, не входя в проклятый орден?

– Сначала Мари, конечно, рыдала, – продолжала Лиля, – просила отпустить её или убить, разок даже пыталась сбежать. Но Каитону довольно быстро удалось завоевать сердце молодой вдовы. Он трепетно относится к Мари, и никто из ордена не посмеет отозваться о ней без должного уважения. Обычно супруга верховного рыцаря не знает, что происходит в ордене. Странно, что Каитон с Анормом обсуждали при ней сегодняшний совет. Скорее всего, они просто не заметили, как рядом появилась Мари.

– Трепетно относится? – хмуро переспросила я. – А он не думал, каково ей видеть Анорма?

– Анорм ведёт себя с ней почтительнее, чем с дамами Грарга. Никто никогда не напоминает Мари о начале этой истории. Ну что, Пичужка, сказку о Золушке я тебе рассказала, – без перехода добавила Лиля. – А теперь съешь-ка бутербродик.

Я собиралась в очередной раз отказаться от навязчивого угощения, но наш разговор прервал стук в дверь.

– Лили, это уже неприлично, – раздался голос Анорма. – Ты собираешься просидеть там до начала совета?

– Почему нет? – хмыкнула Лиля. – Если ты заметил, дорогой, моё поведение никогда не было приличным.

– Совет начнётся через десять минут. Надеюсь, что меня все слышат, – громко сообщил Анорм. – Судьи собрались, ждём только хозяев.

– Скоро будем, – пообещала она.

Отдаляющиеся шаги, смех нескольких человек в кухне в ответ на чью-то пошлую шутку. Ну и слышимость! Из-за стены отчётливо доносится каждый звук.

– Хотя бы кофе глотни, – тихо посоветовала судья. – С началом совета я не смогу дать тебе ни еды, ни воды.

Я отвела взгляд.

В комнату заглянул всклокоченный Герберт в спортивных штанах и всё так же с обнажённым торсом.

– Хорош! – ухмыльнулась Лиля. – Хоть в зеркало глянь, Казанова! Надеюсь, ты не собираешься в таком виде выйти к совету? Весьма эпатажный образ!

– Разумеется, не собираюсь. А ты решила сесть среди судей в этом халате, Лили?

Он выразительно посмотрел на стройные голые ноги бывшей жены.

– Что же делать, если вы оккупировали мою комнату? Раз она освободилась, я пошла переодеваться. Да и покурить до совета не помешает.

– Подожди, там ещё Вика.

– Прекрасно, заодно приведу её в порядок перед советом и проинструктирую. Викуся ведь не знает, как там следует выглядеть и держаться. Герб, – она перешла на шёпот. – На совете молчи, пока я не спрошу, собираешься ли ты делиться правом.

Он кивнул. Лиля стремительно вышла из комнаты. Герберт наклонился ко мне так, что наши лица разделяли несколько сантиметров.

– Ничего не бойся, – прошептал он. – Вдвоём с Лили мы тебя вытащим. Она – лучший защитник среди судей Грарга. Самый лучший защитник.

Его глаза смотрели вдаль, словно Герберт вспоминал какие-то давние события. Я отшатнулась. Слуга Грарга понимающе улыбнулся.

– Мне нужно переодеться, если тебя это смутит – отвернись.

Я с отвращением повернулась к окну. За моей спиной слышалось ровное дыхание. Герберт провёл рукой по моим волосам, коснулся шеи, плеча.

– Ты рано начинаешь, – мой голос дрогнул. – Приговора ещё не было.

– Имею право начать в любую минуту, – тихо ответил он. – Успокойся, сейчас я хочу всего лишь немного привыкнуть к тебе. Как-то не рассматривал тебя в этом качестве.

– Взаимно, – резко сказала я.

– Пожалуй, зря не рассматривал, – пробормотал Герберт, словно уговаривая себя. – Красивая девочка, и типаж вроде мой. Хмм, пожалуй, будет даже интересно попробовать.

– Идиот! – прошипела я.

Он со смешком убрал руки. Раздался стук отъезжающей дверцы шкафа и шуршание одежды.

– Отвращения ты к моим прикосновениям не чувствуешь, это главное, – произнёс Герберт. – Остальное – дело техники.

Я крепко высказалась в ответ. Не думала, что могу крыть кого-то такими словами. Он хмыкнул.

– Характер у тебя, правда, портится, но паиньки меня и не привлекают. Для наложницы – вполне сойдёшь.

Когда я обернулась, у меня на несколько секунд отвисла челюсть. Наглый красавец-блондин вырядился в длинную чёрную мантию.

– Это ещё что?

– Ритуальная одежда, дань древней традиции. Надеюсь, что хотя бы неожиданные вещи, которые ты увидишь во время совета, свяжут тебе язык.

– Надейся, – пробормотала я.

За оставшееся до совета время я успела настроиться на нужный лад. Лиля почему-то думает, что её указания будут выполнены. А если сделать всё наоборот? Спровоцировать судей на конфликт, разозлить всех, включая непрошенную защитницу, вызывающим поведением? Главное, не переиграть. Почувствуют фальшь – будет хуже.

Побывав в санузле, я вошла в кухню вслед за Гербертом.

Как такое возможно? Места стало раза в три больше! Здесь царил полумрак, по стенам прыгали тени. Откуда-то тянулся едкий дымок. Воздух был пропитан запахом неизвестных мне благовоний. Их тяжёлый чад царапал горло, от сильного запаха начала кружиться голова. Словно почувствовав это, Герберт незаметно поддержал меня под локоть.

Я ошарашенно огляделась. За несколько часов обычная городская кухня превратилась в место ритуальных сборищ. Впечатляющее зрелище! Окна закрывали тяжёлые тёмные портьеры, скорее всего, бархатные. Ещё что-то вроде занавеса скрыло одну из стен. Там спрятались такие бытовые подробности, как кухонные шкафчики и газовая плита: они никак не вписались бы в общую картину.

Один длинный массивный стол с резными ножками чего стоил! Откуда его только приволокли? На столе ничего не было, кроме шести старинных подсвечников, кажется, серебряных, с какими-то узорами. В темноте и чаду разглядеть эти узоры не получалось. Горели толстые свечи, на которых было что-то вырезано, но что именно – тоже не видно. Вокруг ножек стола обвивались деревянные змеи.

За столом полукругом, лицом ко мне, кто на чём, разместились четырнадцать человек, не считая Герберта. У всех, кроме Герберта и Вики, на руках поблёскивали кольца судей. Камни колец распространяли вокруг зловещее красное свечение, они горели ярче, чем свечи в подсвечниках.

Все судьи были закутаны в красные мантии. Лиля устроилась между Инесс и Анормом, Король обнимал её за плечи. С другой стороны от Инесс сидела бледная Вика в такой же чёрной мантии, как у Герберта. Сиятельная дама что-то шептала ей на ухо, видимо, успокаивала. Ещё одно место рядом с Викусей пустовало в ожидании Герберта. В центре восседал солидного вида плотный темноволосый мужчина, на вид ему можно было дать чуть больше сорока. Рядом с ним сидел Бари, он что-то тихо и быстро рассказывал, старательно не глядя в сторону Инесс и Лили. Остальные пока слились для меня в безликую красную массу. Самым перспективным для провокаций всё равно остаётся Анорм, сидящий в центре, справа от солидного. А на втором месте, пожалуй, – его важный сосед с внимательным оценивающим взглядом.

– Приветствую совет судей великого Грарга! – Герберт легко поклонился.

– Приветствуем победителя! – отозвались вразнобой члены совета.

– Герберт, посади жертву туда и присоединяйся к нам, – сказал солидный.

Он показал на стоящую посреди кухни табуретку.

– Я в состоянии сесть туда сама, – холодно ответила я.

Страх пропал, уступая место азарту. Вот он, мощный выброс адреналина. Совет – это игра, в которой главным призом для меня станет смерть. Совсем скоро я окажусь рядом с бабушкой Липой, Иоганном и любимым мужем, чтобы больше никогда с ними не расставаться.

Солидный приподнял брови, несколько человек зашептались, бросая на меня насмешливые и злобные взгляды. Я сделала четыре нетвёрдых шага, стараясь пореже дышать, и опустилась на табуретку. Хоть бы окно открыли, что ли! Неужели самим от этого запаха не противно?

Герберт сел рядом с Викой и приобнял её.

– Совет судей великого Грарга открыт! – звучно провозгласил солидный. – Снизойди к нам, великий Грарг! Осени председателя твоего совета!

Солидного окутало тёмное облако, такое же, в каком оказалась Лиля, когда сказала, что будет меня защищать. Я сморгнула. Нет, не кажется. В мутной полутьме появился знакомый тёмный туман.

– Клянусь вести совет по справедливости и дать высказать своё мнение всем желающим, – председатель поднёс кольцо к губам.

Вика вздрогнула. Похоже, туман для неё – неожиданность. Герберт сжал её руку и что-то зашептал Викусе на ухо. Я старалась наблюдать за тёмным облаком с видом зрителя в театре на скучноватой пьесе. Мол, что вы ещё покажете?

– Кто станет судьей на сегодняшнем совете? Кто будет выносить приговор? – председатель обвёл взглядом всех судей.

– Я, – Инесс поднялась, и облако тут же переместилось к ней. – Клянусь судить по справедливости согласно законам великого Грарга.

– Моё почтение, Инесс. Ты редко вызываешься судить, – председатель поклонился ей.

Инесс грациозно склонила голову и поцеловала кольцо.

– Пусть встанут желающие обвинять на сегодняшнем совете, – продолжал солидный.

Зашуршали мантии, на этот раз поднялись сразу трое судей – Анорм, Бари и растрёпанный мальчишка лет восемнадцати-двадцати. На фоне остальных он смотрелся нелепо. Я ничуть не удивилась, когда облако окутало Анорма. С торжественным видом он поклялся обвинять меня в соответствии с законами Грарга.

– И ещё одна формальность, – улыбнулся председатель. – Я обязан спросить, не желает ли кто-то быть защитником? Обычно в таких делах их не бывает, но таков по…

Он замолк, подавившись следующим словом. Все затихли, недоумённые взгляды следили, как облако переползает с Анорма на поднявшуюся рядом с ним хрупкую девушку с распущенными по красной мантии длинными рыжими волосами.

– Я клянусь, что буду защищать жертву, не нарушая законов великого Грарга, – отчётливо и звонко произнесла Лиля.

– Да будет так! – торжественно провозгласил председатель.

Облако расползлось, окутав весь стол. Сквозь тёмную дымку я заметила, как Викуся прижимается к Герберту. Боится этого тумана? С чего бы?

– Клянёмся судить по законам великого Грарга, – вразнобой произнесли члены совета, и облако рассеялось, как будто его и не было.

– Шоу так себе, – прокомментировала я в тишине. – Но спецэффекты удались.

– Это было явление великого Грарга, – снисходительно ответил председатель. – Лилиана, – он повернулся к рыжеволосой адвокатше. – Ты удивила совет неожиданным поступком. Ты выступала защитником всего раз, сто лет назад.

– И это было гениально, – с поклоном добавил Анорм.

– Да, запоминающийся процесс, – с коротким смешком согласился председатель. – Но на таких советах, как сегодня, на моей памяти защитников ни разу не было. С чего вдруг ты берёшь на себя эту роль?

– Я немного знакома с жертвой.

– Настолько знакома, что решила не отдавать жертву совету, – добавил Анорм.

– Сей вопрос решится скоро, – бесстрастно произнёс председатель. – Обвинитель и защитник, пожмите друг другу руки.

Анорм с улыбкой взял протянутую руку Лили и коснулся её губами. Глаза красотки-судьи весело сверкнули в зловещем свете красных колец. Взгляды обвинителя и защитницы встретились. Эти двое обменялись улыбками.

Да они же строят друг другу глазки! В другой ситуации Анорма и Лилю можно было бы принять за влюблённую пару.

– Лилиана, ты доставишь всем присутствующим удовольствие своим выступлением в качестве защитника, – произнёс Анорм. – Твой первый совет стал легендой Грарга. Но тогда твоя цель была ясна. Сейчас же мы теряемся в догадках. Объясни совету, почему ты вознамерилась лишить нас обычного в таких случаях развлечения. В конце концов, мы можем договориться, что никто всерьёз не навредит жертве, раз уж это имеет значение, – говорил он с видом добродушного папаши, наставляющего непутёвую дочь. – Получите её назад тихую, покорную и вполне живую.

– Для начала следует спросить победителя, что он думает о ваших планах, – скучающим голосом ответила Лиля. – Именно Герберт должен решать судьбу рыцарской вдовы.

– Победитель, твоё слово, – вмешался председатель.

Герберт поднялся со стула.

– Я не поделюсь своим правом ни с кем, – чётко произнёс он.

– Даже с судьями? С самим Королём? – подчёркнуто вежливо уточнил председатель.

– Ни с кем, – твёрдо повторил Герберт. – Ни с судьями, ни с Анормом, ни с самим Каитоном, если бы он решил здесь появиться.

По кухне пронёсся недовольный шепоток.

– Можешь пояснить своё решение? – продолжал председатель. – Мы были уверены, что ты вообще откажешься от права победителя. Все знают, что ты никогда не участвуешь в подобных развлечениях. Тем более, твоя свадьба состоялась всего лишь сутки назад.

– Не мне напоминать судьям, что это не считается изменой, – сухо сказал Герберт. – Великий Грарг не требует от нас верности в браке.

Я бросила взгляд на Викусю. Она напряжённо смотрела на Герберта. Напряжённо, но без малейших признаков недовольства. Неужели Вику это устраивает?

– Если никто не против, я продолжу, – холодно сказала Лиля.

Герберт кивнул и снова сел рядом с Викусей.

– Каждый рыцарь чёрного кольца имеет право на небольшие слабости, с которыми следует считаться, не так ли? – неторопливо произнесла Лиля. – С Татьяной… пардон, с жертвой сэр Герберт познакомился ещё до её замужества. Они хорошо общались, и теперь Герберт не хочет, чтобы до девицы добрались его старые друзья. Посчитаем же это слабостью чёрного кольценосца. Собственно, на сей лирической, сентиментальной ноте можно закрывать совет.

– Протестую, – Анорм прикусил губу, пытаясь сдержать улыбку. – Обвинения ещё не прозвучали.

– Протест принимается, – кивнул председатель. – Ты слишком спешишь, Лилиана. Когда произошло сие знакомство?

– Около двух месяцев назад.

Солидный мужчина озадаченно нахмурился.

– А когда она стала женой чашепоклонника?

– В пятницу. Мы оказались на небольшой пьянке по случаю их венчания, – Лиля взяла со стола незамеченный мной конверт и вытряхнула из него несколько фотографий. – Надо заметить, Герберт, Виктория и жертва неплохо проводили время вместе. Это фото с дня рождения жертвы и вечера после венчания.

Несколько рук потянулись за фотографиями. Лиля ловко выцепила две из них и протянула Анорму. Он внимательно посмотрел и передал фото председателю, затем фотки перешли к Инесс. Что именно показывает им непрошенная защитница?

– А невеста хороша! – подмигнул председатель. – Герберт, ты что, обнимался с ней и Викторией прямо при рыцарях Чаши?

– Более того, Иоганн фотографировал, – ответила Лиля. – А танец засняла Вика. Видели бы вы эту самбу втроём…

– Лилиана, ты-то как могла в этом участвовать? – запоздало возмутился председатель.

– Законы Грарга не запрещают проводить свободное время на свадьбе врага, – усмехнулась Лиля.

– Никому, кроме вашей весёлой компании, это и в голову не пришло бы, – сказал Анорм. – Ваши взгляды ясны с самого начала. Но девицу всё же следует наказать за угон машины. Это прямое нарушение законов Грарга – оскорбление чести рыцаря и попытка побега.

– Герберт, а был ли угон? – ослепительно улыбнулась Лиля.

Всё пошло не так! Судьи расслабились и потихоньку перешучиваются. А ведь начало казалось таким многообещающим. Надо поймать момент и влезть с репликой, которая всех взбесит.

Только этот запах… От него путаются мысли. Хоть бы глоток свежего воздуха! Красные судейские мантии уже расплываются перед глазами, то приближаясь, то отдаляясь.

– Татьяна одолжила у меня авто, – произнёс Герберт. – Разрешения она действительно не спрашивала, но будем считать, что я позволил девушке посидеть за рулем. Тем более, я сам не раз возил её в этой машине.

Я собиралась возразить, но не успела. Лиля тут же подхватила:

– Это обвинение можно опустить. А что до попытки побега… – защитница коротко рассмеялась. – Посмотрите на эту девицу! Такая, как она, ни за что бы не сбежала, понимая, что мы начнём искать её у родственников и друзей. Она не стала бы подвергать опасности своих близких. Татьяна поехала в парк, где погиб её муж, не зная, что тела забирает земля Грааля. Да и что вообще могла знать вдова Вильгельма при таком количестве запретов? Всем известно, что рыцарь Чаши не имеет права открыть супруге правду о себе и своё имя. Потому они так редко берут жён из мира, предпочитая жениться на дочерях своих соратников. Те уже всё знают, и таиться перед ними не нужно.