О чем молчат легенды. Жены проклятого рыцаря

Анна Гале

О чем молчат легенды. Жены проклятого рыцаря

Часть 1. По праву победителя

Глава 1. Вика Караваева

Бывает же на свете такое счастье! Сквозь плотные тёмные занавески пробивается серый утренний свет. Я лежу на широком диване рядом с Гербертом. Глаза любимого закрыты, волосы разметались по подушке, на губах застыла счастливая улыбка.

Даже не верится, что за каких-то два месяца моя жизнь могла настолько измениться. За это время я успела познакомиться со своим будущим мужем, и вскоре он рассказал о вражде двух древних тайных рыцарских орденов. Я подружилась с бывшей женой Герберта Лилианой – судьёй проклятого ордена Грарга, и на днях навсегда ушла из дома.

Вчера Герберт и Лиля посвятили меня Граргу. Даже вспоминать без содрогания не могу этот ритуал, но отказаться я не могла: несколько жутких минут нужно было пережить, чтобы получить Герберта, вечную молодость, бессмертие и силу. Ради этого стоило перейти куда угодно и отдать часть души. Да и что значит эта жертва, если я даже не чувствую её? Ничего не чувствую, кроме огромного, безграничного счастья.

Главное, с этой ночи мы с Гербертом – муж и жена перед Граргом, мы – одно целое с измененными душами. Для Герберта это было так важно…

Я внимательно посмотрела на любимого. Спит? Не может быть! Рыцарю зла это не положено! Я легко провела пальцами по его лицу, взъерошила светлые волосы. Герберт тут же открыл веселые карие глаза, сгрёб меня в охапку и притянул к себе.

– Не спишь, звёздочка?

– И не хочу, – я прижалась к нему покрепче. – Как же мне нравится не уставать!

– Ну, уставать ты ещё какое-то время будешь, да и спать по-настоящему тебе поначалу придётся, хотя и гораздо реже, чем обычным людям. А теперь скажи-ка, дорогая, кому ты звонила ночью, пока мы с Лили пили за твой переход в Грарг?

В глазах мужа сверкнули насмешливые искорки.

– Слышал?

Я вздохнула. Не хотелось начинать такое прекрасное утро с объяснений. А Герберт, похоже, решил не портить потрясающую ночь и приберёг неприятный разговор именно на утро.

Любимый нежно провёл рукой по моей щеке.

– Слышал, и Лили, между прочим, тоже не глухая. В следующий раз, когда решишь поговорить с Синичкой, можешь не прятаться. Я уже сказал, что не против вашего с Татьяной общения, хоть она теперь и жена врага. Насколько я понял, Иоганн все же вернулся домой?

Я кивнула.

– Единственное его разумное решение за всю ночь, – усмехнулся муж. – Не волнуйся, малыш, ругаться из-за него я не стану.

Только после этого я поняла, насколько было напряжено мое тело. Я глубоко вздохнула и почувствовала, как расслабляются одеревеневшие мышцы.

– Ну вот, так гораздо лучше, – пробормотал Герберт.

– Не сердишься? – спросила я, устраивая голову у него на плече.

– На тебя? – хмыкнул муж. – Конечно, нет, звездочка. Ты осталась со мной, хотя рыцарь Чаши предложил тебе достойный выбор. Грааль вместо Грарга, Иоганн вместо меня, неповреждённая душа, плюс его горячая любовь и никаких упреков и напоминаний обо мне. Многим это предложение показалось бы соблазнительным.

– Герберт, хватит, – я боднула его головой в плечо. – Прекрати! Какой ты вообще видишь тут выбор? Я люблю тебя, такого, какой ты есть, и больше мне никто не нужен.

– Значит, любишь такого? – задумчиво переспросил он.

– Да, такого ревнивого и вредного, – поддразнила я.

– Викуля, – его голос дрогнул, Герберт коснулся губами моей шеи. – Девочка моя, если бы ты знала, как я боялся тебя потерять. По ночам охранял ваш двор и смотрел на твои окна, весь день ждал вечера, чтобы тебя увидеть. Лили говорила, что я сошел с ума, что могу сорваться в любой момент…

– Сорваться? – перебила я. – О чем ты?

– Котенок, я – мужчина, и воздерживаться от своих желаний давно отвык, в Грарге это не принято, – Герберт обнял меня покрепче. – А тут никаких связей, и ты все время рядом. Мы часто остаемся наедине, ты хочешь быть со мной. Лили забеспокоилась и стала требовать нашего с тобой скорейшего разговора. Она не сомневалась, что ты согласишься на переход. Я же ждал и тянул время, чтобы ты больше привыкла ко мне.

Его речь прервал короткий стук в дверь.

– Лили, что тебе нужно? – резко спросил Герберт. – Спальня рыцаря Грарга священна, и вламываться в нее запрещено.

– Я же слышу, что вы просто болтаете, – отозвалась из коридора его бывшая жена. – Может, выйдете из своей… священной спальни? – она отчётливо фыркнула. – У нас на утро есть важное дело. Ты не забыл, Герб?

Любимый рывком вскочил с дивана.

– Ты права, Лили, уже пора.

Он быстро поднял с пола разбросанную ночью одежду и швырнул в кресло в груду скопившихся там за несколько дней вещей. Надо будет как-нибудь разобрать эту кучу и сложить всё в шкаф.

– Какое дело? – лениво протянула я.

Вставать совсем не хотелось. Я зарылась головой в мягкую подушку. Провести бы весь день в постели с Гербертом! Жаль, что он уже одевается.

– Твоё первое служение, – весело ответила Лиля. – Тебе понравится, дорогая. Это такой же увлекательный процесс, как ваше теперешнее занятие.

– Лили, прекращай, – усмехнулся Герберт. – Викуля, подъём! Одевайся, надо всё обсудить и подготовиться.

Он легко поднял меня и поставил на ноги.

– Герб, если Вика не хочет вставать, то я могу войти, – прозвучал из-за двери спокойный голос Лили. – Вы меня ничем не смутите, ты прекрасно это знаешь. Мне все равно, где разговаривать.

– Я выхожу, а Вика уже одевается, – Герберт извлёк из груды вещей длинный тёплый розовый халат и кинул на диван рядом со мной.

Хлопнула дверь. Я нехотя надела халат, влезла в тапочки и поплелась за мужем. Голоса Герберта и Лили доносились из соседней комнаты.

– Гости начнут появляться часам к четырём, – деловито говорила Лиля. – Праздничный стол я беру на себя, но мне все же может понадобиться помощь.

– Доброе утро, – я вошла в её комнату.

– Доброе, – с улыбкой кивнула Лиля.

Бывшая жена Герберта шикарно выглядела в длинном атласном белом пеньюаре. Распущенные рыжие волосы были чуть растрёпаны. Лиля лежала на животе на широкой двуспальной кровати, застеленной бордовым покрывалом.

Герберт в самом затрапезном виде – домашних спортивных штанах и футболке – сидел рядом с ней. Я подошла, и он тут же притянул меня к себе на колени.

– Занятия в вашем колледже начинаются через два часа, – Лиля убрала с лица длинную прядь волос. – Нам нужно быть наготове часа через полтора или даже раньше. Поэтому говорим тихо, быстро и по делу.

Она неторопливо потянулась за пачкой сигарет, лежащей на прикроватной тумбочке рядом с очередным любовным чтивом в яркой обложке. Герберт резким щелчком отбросил сигареты подальше. Лиля недовольно поморщилась:

– Герб, я соблюдаю договорённость, курю в квартире только в форточку. Но уж в своей комнате я могу дымить в постели.

– Не можешь, – ответил он. – Когда мы с Викой выйдем – выкуривай хоть всю пачку.

– Ты и гостям запретишь курить в доме? – ехидно спросила Лиля.

– Вот гости появятся, тогда и будешь дымить с ними хоть на кухне, хоть в своей спальне, – в тон ей отозвался Герберт. – К нашей комнате я никого не подпущу.

– Викуся, как ты терпишь этого тирана и деспота? – ухмыльнулась Лиля. – Вот это я понимаю – любовь. От Иоганна вчера отказалась, осталась с ревнивым монстром, даже выдержала небольшое шоу, которое он устроил по дороге домой. И сейчас сидишь такая счастливая, будто отхватила главный подарок в жизни.

– Так и есть, – улыбнулась я.

– Насчёт шоу кто бы говорил, дорогая, – смеясь и обнимая меня крепче, сказал Герберт. – Кто вчера предлагал себя Иоганну в утешение? Я бы ещё понял, прицепись ты к нему по пьяни, но чтобы законница великого Грарга Лилиана, находясь в здравом уме и трезвой памяти, уговаривала врага весело провести с ней ночь… – он развёл руками и тут же снова соединил их на моей талии.

– Один-один, – хмыкнула Лиля.

– Вы собирались говорить быстро и по делу, – торопливо напомнила я.

Кто знает, до чего могут договориться Герберт и его бывшая жена! Лучше остановить их сразу, пока не успели переругаться.

Лиля приподнялась, перевернулась на бок и подпёрла голову рукой.

– Викуся, ты ещё не привыкла к нашему с Гербом обычному общению. Такие мелкие стычки происходят у нас постоянно, иногда по нескольку раз в день. Мы можем долго грызться, причем абсолютно без злости, не обращай внимания. И мы всегда всё успеваем, у тебя нет повода для беспокойства. Объект вселения определён, остаётся продумать детали. Как девица добирается до колледжа, не знаешь?

– Ходит пешком через студенческий парк. Она живёт на квартире где-то поблизости.

– Ходит одна? – уточнил Герберт.

– Не знаю, их в квартире пять человек, и все учатся в нашем колледже, так что может идти и не одна.

Герберт и Лиля переглянулись, любимый кивнул:

– Хорошо. Твоя задача на сегодня – попробовать вселение. Если захочешь похулиганить, действуй по своему усмотрению. Не захочешь – побудь немного в чужом теле и возвращайся.

– Желательно, чтобы ты сегодня что-то сделала, хотя бы заставила её сорвать какой-нибудь листик, – добавила Лиля. – А если сможешь с кем-то за неё поговорить, это будет просто замечательно.

– Иоганн сказал, что не даст мне ничего сделать, – вспомнила я о ночном телефонном разговоре.

– Это наша забота, – отмахнулась Лиля. – Твоё дело – сесть рядом с Гербом на скамейку в парке. Вы дождётесь появления объекта, ты закроешь глаза и выйдешь из тела.

– Но я не умею этого делать, – растерялась я.

– Научишься, сначала никто не умеет, – успокаивающе улыбнулся Герберт. – Хочешь, попробуешь сейчас?

Хочу, конечно, но получится ли? До сих пор мне не приходило в голову спросить, как именно происходит вселение. И я должна сделать это через неполных два часа?!

– Викуся, а правда, попробуй сейчас, – подхватила Лиля. – Просто выйди, а потом вернись назад. Тебе надо всего лишь расслабиться и закрыть глаза.

Я покрепче прижалась к Герберту и закрыла глаза. Все попытки расслабиться оказались бессмысленны, меня трясло от страха.

– А если не получится? Тогда я не смогу быть с тобой? – еле слышно спросила я.

– Конечно, сможешь, – мягко ответила Лиля. – Ты уже с ним. Всё получится, Викуся, со вселением ни у кого проблем не возникает. Герб, может, на первый раз выйдете вместе?

– Если я сейчас выйду из тела, пойдёшь со мной, маленькая трусиха?

Я кивнула, представив, как улыбается Герберт. Он откинулся вместе со мной назад, обнимающие меня руки расслабились, дыхание стало глубоким.

– Викуся, иди за Гербом, он уже вышел, – как будто издалека донёсся голос Лили.

Я положила голову на грудь Герберта, потянулась и… И вдруг поняла, что, не открывая глаз, вижу комнату Лили. Вот рыжая красотка сидит почти на краю кровати, поджав ноги. Лиля посмотрела на меня, затем – в сторону. Проследив за её взглядом, я беззвучно вскрикнула от неожиданности. У меня получилось! Я увидела себя, спящую в объятиях Герберта. Какая я, оказывается, растрёпанная после бурной ночи…

А совсем рядом стоит ещё один Герберт – прозрачный, источающий диковинный темно-зелёный свет. Я посмотрела на свою руку. Она тоже оказалась прозрачной, только отсвечивала светло-серым.

Герберт улыбнулся мне и пошевелил губами. Я не слышала его голоса, но в голове пронеслась появившаяся откуда-то извне мысль: "Молодец, котёнок. Правда, нетрудно?".

Я кивнула.

"Теперь не боишься?"

Я попыталась ответить: "Нет", – но своего голоса тоже не услышала.

"Вот и хорошо. Вселение попробуешь на месте. Давай-ка возвращаться".

Он перелетел к креслу. Прикосновение прозрачной темно-зелёной руки к ладони спящего Герберта – и душа любимого слилась с телом, исчезла в нём. Я заворожённо наблюдала, как материальный Герберт открывает глаза и с улыбкой целует меня. Моё тело оставалось неподвижным, но я ощутила на губах этот поцелуй.

– Викуся, возвращайся, – Лиля смотрела прямо на меня. Неужели видит? – Мы тебя ждем.

Я сделала шаг и не почувствовала его, как будто плыла по воздуху. Здорово! Я подпрыгнула. Ещё шаг. Развела руки. Потрясающе! Оказывается, в этом состоянии можно летать.

– Любимая, хватит развлекаться, – рассмеялся Герберт. – У нас мало времени. В парке полетаешь, если захочешь. Постараюсь тебя не торопить.

Я подлетела к телу, которое он заботливо поддерживал. А что будет, если дотронуться не до руки, а, например, до плеча? Я коснулась ткани халата. Как интересно! Рука прошла сквозь тело, и я ничего при этом не ощутила.

– Викуся, касаться надо только обнажённого участка кожи, – хмыкнула Лиля.

Я дотронулась до ладони и тут же почувствовала тепло, даже жар, меня куда-то потянуло. Я больше ничего не видела и открыла глаза в объятиях любимого.

– Молодец, – похвалила Лиля. – Всё получилось. По-моему, тебе понравилось.

– Не то слово! Но откуда вы знали, что я делаю? Вы меня видели? А я смогу вас видеть, не выходя из тела?

– Пока точно нет, – ответил Герберт. – Видеть посвященную Граргу душу могут только те, кто имеет перед повелителем определённые заслуги.

– Между прочим, забавное было зрелище, – хмыкнула Лиля. – Особенно когда ты училась летать.

– Почему мы разного цвета?

– Все новички серого цвета, – объяснил Герберт. – А дальше, в зависимости от заслуг перед Граргом и своего характера, мы начинаем менять цвет. До встречи с тобой я был чёрным. Сейчас, видимо, пробудились какие-то остатки души. При служениях они мне не мешают, но мой цвет переменился.

– Лиля, а какого ты цвета?

– Красного, – она широко улыбнулась и стала похожа на довольную сытую кошку. – Ярко-красного. Я судья, а на судьях Грарга больше всего крови. Пока что тебе хватит информации, Викуся, подумай лучше о первом вселении.

– Как оно делается?

– Как в своё тело. Подлетаешь к объекту, касаешься руки или лица – и оказываешься внутри, – сказал любимый. – Ничего сложного.

– Основное ты уже знаешь. Продолжим разговор потом, а сейчас начинай собираться, – Лиля неожиданным резким движением дотянулась до пачки сигарет. – Мы с Гербом пока обсудим детали.

Она вскочила, открыла форточку и легко вспорхнула на подоконник. И как Лиле удаётся так грациозно передвигаться и принимать столь эффектные позы? Чиркнула зажигалка, Лиля с наслаждением вдохнула крепкий табачный дым.

– Перешла бы хоть на лёгкие женские сигареты, – с отвращением проворчал Герберт.

– А смысла в них? – передёрнула плечами Лиля. – Отстань, Герб, я же не предлагаю тебе ко мне присоединиться и не учу курить Вику.

– Только этого не хватало!

– Викусь, иди собирайся. Умываться и приводить себя в порядок надо всем, – повернулась ко мне Лиля.

Я переступила порог и, прикрывая дверь, услышала тихий голос подруги:

– Что будем делать с рыцарями Чаши? Кто-то из них наверняка наблюдает за квартирой.

Я сама не поняла, как шагнула назад.

– Ты что? – удивлённо взглянул на меня Герберт.

– Я имею право знать, что вы собираетесь делать, – резко сказала я. – Почему вы не хотите, чтобы я вас услышала?

– Мы тебе всё расскажем, – слегка раздражённо пообещала Лиля. – Ты принимаешь судьбу врагов слишком близко к сердцу. Можешь не переживать: чашепоклонника так просто не убьёшь. Пока никто из нуждающихся в защите не потребует от него назвать имя, рыцарь неуязвим. Викусь, время идёт. Мы можем опоздать. Твоё служение должно совершиться сегодня и желательно так, чтобы ваша Пичужка этого не увидела. Она-то точно всё поймет, попытается тебе помешать и создаст слишком нервную обстановку для первого служения. Иди умывайся, пожалуйста.

Я нехотя отправилась в ванную, а выйдя оттуда, обнаружила Герберта и Лилю на кухне с чашками кофе. Лиля снова сидела на широком подоконнике у приоткрытого окна с очередной сигаретой в тонких пальчиках, чередуя затяжки и глотки ароматного напитка из крохотной кофейной чашечки. Она задумчиво оглядывала двор. Герберт быстро писал что-то на листе бумаги. Перед ним стояла любимая здоровенная чашка.

– Кофе хочешь? – не поднимая головы, спросил муж.

– Нет, спасибо.

Какой там кофе! Я так нервничала, что ничего бы в горло не полезло.

– Здесь оба, – не понижая голоса, сообщила Лиля. – Иоганн сидит на скамейке у подъезда. А его сын, похоже, на крыше дома напротив, там пару раз мелькала какая-то тень. Оба нас слышат, а младший ещё и видит. Так что, Викуся, с твоим первым служением лучше немного повременить. Сейчас я поеду за продуктами, к вечеру у нас намечается большая пьянка.

Вот и хорошо. Я совсем не готова к служению, отсрочка пришлась кстати. До вечера можно будет хоть немного привыкнуть к новой жизни.

– Ну что, котёнок, раз выход закрыт, продолжим брачную ночь? – весело сказал Герберт.

– При двух свидетелях? – нервно хмыкнула я.

– Почему нет? Не нравится – пусть не слушают.

Он вскочил, подхватил меня на руки и вынес в коридор. Лиля бесшумно закрыла за нами дверь кухни.

– Герберт, я так не могу, – испуганно пробормотала я.

– И не надо, – чуть слышно шепнул мне на ухо муж. – Читай.

Он протянул мне то, что писал на кухне. Пока я разворачивала листок, Герберт щёлкнул выключателем. При свете я быстро просмотрела написанное крупным чётким почерком, похожим на образцы в детских прописях:

"Подыграй мне. Если Иоганн пойдёт за Лили, мы вместе выйдем из дома. Если он останется, вторым выйду я и уведу его за собой. Тогда беги к парку сама, встретимся там".

– Пошли в спальню, – громче произнёс Герберт. – Не капризничай, любимая. Если тебя так уж смущает наша стража – можем вести себя тихо.

– Правда, можем? – через силу хихикнула я.

В спальне муж первым делом закрыл форточку и задёрнул занавески.

– Одевайся, Викуля. Постарайся двигаться тихо. Все вопросы потом, – прошептал он.

Я стянула со спинки кресла джинсы и толстовку, в которых была на посвящении Граргу. При ближайшем рассмотрении они оказались ужасно грязными, а местами ещё и порванными. Я тупо смотрела на испорченные вещи. Смутно вспомнилось, как во время обряда я валялась в них на земле. Герберт забрал у меня это рваньё и швырнул на пол. Затем он извлёк из шкафа и протянул мне новое чёрное трикотажное платье.

– Хочешь, помогу одеться? – шепнул любимый, глядя на меня смеющимися глазами.

Я прижалась к нему.

– Лучше помоги раздеться! – и добавила шепотом: – Потом, когда вернемся.

Муж одевался быстро, привычно выуживая нужное из кучи вещей на кресле. Я заметила, как Герберт положил что-то в специально пришитый большой внутренний карман светлой ветровки. Что-то длинное, узкое, из-за чего карман еле застегнулся. Кинжал в ножнах!

Герберт перехватил мой взгляд и прошептал:

– Все вопросы потом. Одевайся, Лили уже почти готова.

Я торопливо натянула платье.

– Я ушла! – крикнула из коридора Лиля. – Постараюсь задержаться в магазине!

Хлопнула входная дверь. Герберт подошел к окну. Стоя сбоку, чтобы его не было видно с улицы, мой любимый напряжённо смотрел вниз. Я торопливо раздирала спутанные волосы, делая на макушке хвост и закрепляя его первой попавшейся резинкой. Герберт удовлетворённо кивнул.

– Выходим, Иоганн отправился за Лили.

В коридоре я сдернула с крючка ветровку, в лифте торопливо надела ее. Взявшись за руки, мы выскочили из подъезда и бегом пересекли большой двор. Сокращая путь, мы поразительно легко перепрыгнули через металлический заборчик новенькой, ещё пахнущей краской детской площадки с несколькими разных размеров горками, качелями и маленьким домиком, пронеслись мимо ухоженных клумб и завернули за угол дома напротив.

Несколько раз я оглядывалась, но Вадима нигде не было видно. Не думала, что меня так развеселит и возбудит этот побег. Я чувствовала себя, как в детстве во время игры в догонялки.

На людной улице мы перешли на быстрый шаг. Скоро позади остались обычная утренняя толпа на автобусной остановке, небольшие очереди у киосков с фастфудом и кофе, рекламные щиты, ещё закрытые магазины.

– Всё получилось, – сказал Герберт, когда мы нырнули в подземный переход на оживлённом перекрестке. – Оторвались.

Вокруг толпился народ, найти нас в утренней суматохе среди спешащих людей было почти нереально.

– Разве они не слышали, как ты разговаривал с Лилей? – спросила я.

– Слышали, – усмехнулся Герберт. – Опасаясь, что враги могут тебе помешать, мы с Лили решили отложить твоё первое служение до вечера, до появления гостей, когда нас будет гораздо больше. А пока что Лили отправилась на моей машине в ближайший круглосуточный гипермаркет за продуктами. Она собирается закатить грандиозный праздник и продумывает, чем развлечь тех, кто явится нас с тобой поздравить. Вот примерно то, что слышали враги. При этом мы с Лили составляли список продуктов и что-то в него постоянно дописывали.

– Вы говорили одно, а писали другое? – наконец, сообразила я.

– Конечно. Лили отправила тебя из комнаты, потому что ты могла случайно нас выдать.

– А Лиля? Где она сейчас?

– В гипермаркете. Вчера вечером Лили загнала свою машину в автосервис, поэтому одолжила у меня "рено" и действительно собиралась запастись продуктами и выпивкой. Не удивлюсь, если у неё хватит наглости попросить у Иоганна помощи, когда дело дойдёт до загрузки покупок в машину. А потом судья Лилиана найдёт способ оторваться от него и приехать в парк.

– Герберт, только будь всё время рядом, – попросила я, чувствуя, как поднимает голову не полностью задушенный страх.

– Конечно, Викуля. Я буду сидеть рядом, пока ты не вернёшься. К нам не сможет подойти никто, кроме Лили, обещаю.

– Я тебя люблю.

– И я тебя люблю, звездочка.

Мы в обнимку вошли в скверик, гордо названный "Студенческий парк", и быстро зашагали по главной, единственной заасфальтированной дорожке. Только сейчас я поняла, что совсем не устала и даже не запыхалась, пробежав приличное расстояние. Всё правильно: если подданным Грарга не нужен сон, то, по идее, они и уставать не должны.

Мы подошли к центру парка – круглой площадке. От неё отходили в разные стороны несколько тропинок – неровных, разной ширины и длины, совсем как лучи солнышка на детском рисунке. Герберт взглянул на часы.

– Мы пришли даже раньше, чем собирались. Есть время привыкнуть и осмотреться. Пойдём, кажется, я вижу подходящее место.

Любимый провёл меня по тропке между деревьями к отдалённой скамейке. Я бы и не заметила её: лавочку скрывали несколько сосен, её почти не было видно спешащим по главной дорожке людям.

Скамейка вся оказалась исписана маркерами разных цветов. В основном, признания в любви и нарисованные сердечки. Наверняка лавочка пользуется большим спросом по вечерам, но утром к ней вряд ли кто-то прибредёт. Тропка ведёт в никуда: в нескольких шагах от нас она упирается в высокие колючие кусты, разросшиеся на несколько метров до ограды парка. И правда, подходящее место – тихое и удобное. А главное, отсюда хорошо просматривается весь скверик.

Я присела на исписанную именами и разрисованную сердечками скамейку и тут же вскочила.

– Она холодная. Можно я пока постою?

– Посадил бы тебя к себе на колени, но мне может понадобиться свобода передвижения, – с досадой сказал Герберт. – Садись.

Он снял ветровку и застелил холодное деревянное сидение. При этом "молния" оттопыренного внутреннего кармана оказалась около руки любимого.

– Ты что?! Замёрзнешь!

– Викуля, мы вообще не мёрзнем, а тепло одеваемся, чтобы не выделяться. Когда у тебя появятся заслуги перед Граргом, ты тоже перестанешь чувствовать холод и сырость, и жарко тебе ни в какую погоду не будет. А пока в тебе ещё много человеческого тепла. Садись. – Муж потянул меня за руку.

Я устроилась рядом и прижалась к нему.

– Какой тёплый.

– А в жару – холодный, – добавил Герберт. – Не замечала?

– Замечала, но не задумывалась об этом.

Какое-то время мы молча вглядывались в прохожих.

– А вот и Лили, – тихо произнёс муж.

Она брела по главной дорожке. Собранные в пучок рыжие волосы переливались на солнце. Встречные парни смотрели вслед стройной грациозной девушке, словно сошедшей с обложки глянцевого журнала. Симпатичный накачанный парнишка, наверное, мой ровесник, что-то сказал, она, смеясь, ответила, но слов не было слышно. Он отделился от приятелей и подбежал к Лиле. Они перекинулись несколькими словами, и Лиля начала диктовать свой номер телефона.

– Даже сейчас не может угомониться! – хмыкнул Герберт.

Записав телефончик, парень побежал догонять свою компанию. Лиля опустилась на одну из лавочек у главной дорожки и вытащила из вместительной сумки сигареты. Сколько она уже выкурила за утро? Обычному человеку, наверное, стало бы плохо, а судье Грарга – хоть бы что.