Плюш и Ко

– Как же ты много болтаешь, – протянула Зум-Зум.

– Зум-Зум, если ты действительно разглядела в этом придурке что-то стоящее, если ты его…кхм… любишь, я только порадуюсь за тебя. Но если ты захочешь найти другую кандидатуру, то я…

– Я остановлю тебя сейчас, ладно. Пока ты не сказал лишнего. – Тут Полин вспомнила, как трудно было ей признаться Шеллу, как тяжело она перенесла его насмешку и грубый отказ, и вот сейчас не в силах подобрать слова на ее месте мучается бедный Патрик. – Я хочу, чтобы ты услышал сейчас меня и понял все верно.

Патрик со стоном поднял ворот куртки до самых глаз.

– Я – плохой выбор. Все мои отношения неудачные, из одних я еле выбралась, а из вторых… Ты присутствовал, знаешь. Эту ночь пережить было не просто. Согласись – со здоровой головой из дурки не выходят. – Зум-Зум шлепнула себя по животу. – Я под саму крышечку наполнена комплексами, а это окружающим очень трудно выносить – это первое. Я не красавица, и об этом тебе будут постоянно напоминать – это второе…

– Ты мне отказываешь?

– Да. Нет. Патрик, давай перенесем этот разговор. Пару недель, думаю, хватит. Я немного приду в себя после вчерашнего, а ты тем временем поразмышляй немного, присмотрись, может это ты, а не я, найдешь лучшую кандидатуру. Согласен?

Патрик ничего не ответил, он просто сделал шаг к ней навстречу и поцеловал. Его руки подхватили голову Полин, ее холодные щеки обдало его горячим дыханием. Губы Патрика впились в верхнюю губу девушки всего на пару секунд.

– Зачем ты это сделал? – отшатнулась она он него.

Патрик умчался прочь, оставив Зум-Зум без ответа.

Глава 24

Глен, как и обещал, приехал на пару дней домой во время зимних каникул. К такой дате было приурочено событие особого размаха – он обзвонил всех друзей и пригласил их вечером на каток.

К общему ликованию морозы закончились, словно в город заглянула преждевременная весна, термометры указывали на ноль, а над домами нависли тяжелые плотные тучи. Зум-Зум собиралась долго не потому что рылась в тряпках (теперь, когда ее размер одежды стал меньше, ей было во что нарядиться), ей просто не хотелось никуда идти. В своей неизменной пижаме она стояла перед шкафом и мычала.

– Что мне там делать? Смысла не вижу. – Хлопнула она себя по ляжкам, но тут же вспомнила умоляющий голос Глена по телефону.

В комнату к ней зашла мать:

– Ты куда-то собираешься?

– Да, на каток позвали. Думаю, что надеть.

– Тогда я очень вовремя. – всплеснула Сара руками. – Погляди-ка, не уверенна на счет размера, но качество такое хорошее, не одну зиму проходишь.

Сара протянула дочери бумажный большой пакет, откуда Зум-Зум достала шикарную коричневую замшевую куртку с белым мехом. Она тут же накинула ее поверх пижамы.

– Нет, маловата. – поторопилась Зум-Зум с оценкой.

– Кто ж так меряет? А ну, надень по-человечески! Трудно руки в дырки просунуть?

Зум-Зум повиновалась, просунула руки в рукава, застегнула косую молнию спереди и ахнула.

– Мам, а какой это размер?

– Твой, по-видимому. Это мне соседка предложила, говорит, что не надевала ни разу. А ты на качество посмотри, итальянская!

– Она не новая? – удивилась Зум-Зум.

– Нет, дочь, не новая. Но хорошая же, правда? Я сейчас не могу позволить нам покупать такие дорогие вещи. Тем более потратились на подарок твоей тетке, у нее день рождения сегодня. Она пригласила нас с отцом на ужин, пришлось подарок покупать. Так ты согласна или нет?

Зум-Зум хмуро оглядывала свое отражение. Ей еще не приходилось ходить в чьих-то обносках, старших сестер у нее не было, да и среди знакомых не было человека ее недавней комплекции. Пусть ее семья не жила богато, покупки делали редко, однако для дочери все всегда было новое.

– Годится. – решилась Зум-Зум.

– А ты на каток с тем мальчиком идешь? С Патриком? – скромничала мать.

– Нет, с одноклассниками.

– Я забываю, что ты уже выросла. День за днями проходит, заботы, дела, и я как-то пропустила момент… К тебе уже мальчики заявляются на порог. – мать вышла из комнаты и тут же вернулась. В ее руках была сумочка. – Полина, ты меня никогда ни о чем не просишь, хотя могла бы и напоминать. За спрос денег не берут…

Сара достала из сумки несколько предметов и положила на кровать. Все еще одетая в куртку, Зум-Зум взглянула на подарки. Трясущейся рукой она дотронулась до коробочек – тушь для ресниц, помады трех цветов, подводка для глаз и пудра в серебряной коробочке.

– Это мне?

– Тут все новое, ты не переживай, дочь. Твоя мать хоть и старая женщина, но пока я еще в своем уме. В школу только не размалевывайся, умоляю! Твой отец был ооооочень против этих покупок, по сей день ворчит, так ты не беси его лишний раз – не раскрашивайся, как кукла. Ты и без косметики красивая, но лишним не будет же, правда?

Слезы брызнули из глаз Зум-Зум, она кротко смахнула их, чтобы мать не заметила. Подарок был удивительным и очень желанным; до сих пор, не смотря на вполне убедительный возраст, родители запрещали ей краситься, особенно отец был против. А самым невероятными сейчас были слова матери, которых Полин еще никогда не слышала – «ты красивая»!

– Спасибо, мам. Так приятно. Подарок шикарный.

В этот вечер Зум-Зум нанесла довольно смелый макияж, распустила свои волнистые каштановые волосы, надела белый свитер с высоким воротом, джинсы и новую подаренную куртку. Надо сказать, что выглядела она сногсшибательно. Взглянув на нее сейчас никто бы не догадался, что это та же сама девушка, что полгода назад заходила в лифт боком.

Когда она подходила к городскому стадиону, что на зиму всегда превращался в каток, ей пришло сообщение от Глена, что все уже внутри и ожидают только ее. Представлять лица, какими на нее сейчас будут смотреть ее заклятые друзья, доставляло особое нездоровое удовольствие. Пожалуй, это и была награда за все ее ранние подъемы, за литры пролитого пота и слез.

Глен, Сидни, Патриция и Люк стояли у бортика катка, когда Зум-Зум подошла к стойке с надписью «выдача коньков». В их руках уже были коньки, надевать их они не торопились, Глен развлекал их новыми историями, они завороженно смотрели ему в рот.

– Привет. Извините, что… не опоздала. Вроде вовремя. – весело подскочила к ним Зум-Зум.

Они молчали. Глаза Патриции раскрылись так широко, что казалось ее глазные яблоки вот-вот выпадут из глазниц, Люк, насупившись, разглядывал Зум-Зум сверху вниз, потирая подбородок, Сидни восхищенно всплеснула руками. Глен замолчал, пристально глядя в глаза Полин, на его лице не отразилось никаких эмоций, он лишь поджал нижнюю губу. Такая их реакция Зум-Зум вполне устроила.

– Ты обалденно выглядишь, Зум-Зум! – запищала Сидни. – боже, да как такое возможно? Ты же просто другой человек!

– Что ж, мой паспорт со мной, могу доказать, что я пока я. Брось, Сид. Ты преувеличиваешь. – манерно встряхнув волосами бросила Зум-Зум.

– Давайте обуваться, время идет. – Патриция направилась к лавочкам, где толпилась куча народа. За ней вразвалочку отправился Люк, Сидни отвлеклась на телефон.

Зум-Зум наклонилась к Глену:

– Что ты им сказал? Какая у тебя легенда?

Вдруг Глен обнял ее крепко-крепко, прижался к ней всем телом, с шумом втянут воздух, уткнувшись носом в воротник ее свитера. Зум-Зум растерялась, она неуверенно похлопала его по спине.

– Сказал, что занимаюсь с репетитором для поступления в университет в другом городе.

– Ладно. Поняла. – коротко ответила Полин, унимая незнакомую дрожь в своем теле.

Он отстранился от нее и тут же наткнулся на обжигающий взгляд Патриции. Глен мог напускать на себя беспристрастный вид, и умело этим пользовался. Вот и сейчас он проявил свой талант. Тем временем Сидни и Люк переодели обувь, как неуклюжие пингвинчики они двигались к калитке, что вела на лед, Патриция долго шнуровала ботинки, бросая на Глена гневные взгляды, хотя вслух ничего не выговаривала. Зум-Зум сунула ноги в коньки поморщилась:

– Они сырые! Какая гадость.

– Сходи, поменяй. Мы подождем. – предложил Глен.

– Нет, там большая очередь. Я простою там два часа. Потерплю.

Высокая фигура Глена нависла над ней. Он вдруг сдернул с нее обувь, строго велел сидеть и ждать. Пока он разбирался с ее коньками, Патриция сверлила ее взглядом, возможно даже шептала проклятия. Возникла максимальная неловкость.

– Кстати, с прошедшим тебя днем рождения. – спокойно сказала Зум-Зум.

– Спасибо. – визгливо протянула Пэт в ответ.

Снова молчание. Зум-Зум поджала губы. Мимо них вдоль бортика пролетела Сидни, ее распущены светлые волосы, прижатые пушистыми белыми меховыми наушниками и розовая курточка делали ее похожей на фею. Зум-Зум высматривала Люка, но его не было видно.

– Оказывается Сидни здорово держится на коньках! – протянула Зум-Зум.

– Талант на лицо. – сдержанно отозвалась Пэт.

Полин все стало ясно, и к гадалке не ходи – разговора у них больше никогда не получится. От этого сделалось немного грустно на душе Зум-Зум, ведь их связывали долгие годы дружбы. Отчаянно цепляясь за их общие воспоминания, Зум-Зум искала в жестах и взглядах Патриции хотя бы легкий намёк на сожаление, мимолетный одобряющий кивок… ничего. Пэт перевоплотилась, словно сбросила отработанную оболочку, являясь теперь перед бывшей подругой холодной, неодушевленной статуей. «Не стоит ждать рыбы в пересушенном озере» – решила для себя Зум-Зум.

– Держи! – К ним подскочил Глен.

– Ох, Глен, ты волшебник? – Зум-Зум захлопала в ладоши.

– Скорее добрый гоблин. Больше я туда не пойду, я вынес мозг парню за стойкой. Есть вероятность, что он будет потом меня ждать в подворотнях. – он улыбнулся.

Овальная поверхность озера освещалась сетью натянутых гирлянд над катком, подтаявший без мороза лед сверкал невероятно! В центре катка стояла высокая ослепительная елка, от блеска которой рябило в глазах, вокруг нее кружился поток людей. Те, что стояли на ногах неуверенно держались ближе к бортам, те, кто хотел успел сделать кучу фотографий, крутились у елки, пихая друг друга локтями или стукая коньками. Центр полосы принадлежал уверенным в себе конькобежцам.

– Наконец-то вы вышли! – Подкатила к ним Сидни. – Здесь так здорово! Оказывается, я все еще могу кататься! Думала разучилась. Зум-Зум, давай со мной!

Сид потянула Полин за руку, и та чуть не свалилась, забавно разведя ноги в стороны.

– Осторожней, – бубнила Пэт, – брякнешься – лед треснет, кататься не сможем.

Зум-Зум недоумевающе посмотрела на Патрицию, которая отвела полузакрытые глаза. Сид тащила Зум-Зум на буксире, Глен с Пэт не спеша ехали позади, о чем-то тихо переговариваясь. Первый круг вокруг елки они проехали все вместе, на втором круге Глен отправился искать пропавшего Люка, Патриция сошла со льда.

– Признаться, Сидни, мне не дает покоя наш прошлый разговор на кухне. – начала Зум-Зум.

– Да? И почему же? – они крепко вцепились друг в друга, чтобы не упасть в несущейся толпе.

– Ты решила, что делать с Люком?

– Нет. Я уже год не могу принять решения, а ты ждешь, что я так просто смелости наберусь. Ее, знаешь ли, в супермаркетах не продают. Может у тебя одолжить?

– Что тебя навело на мысль, будто бы я смелая?

– А ты на себя посмотри! Пришла, расфуфыренная, волосы назад. Твои джинсы так крепко ужали твой зад, что создается впечатление, будто ты под них две булки спрятала.

– Я правда хорошо выгляжу? – зарумянилась Зум-Зум.

–Хорошо. Только зря ты надеешься, что Глен вдруг очнется и влюбится в тебя. Плюшечка, сказок не бывает.

– Да я не…

– Заливать мне не надо. Ты только на него и смотришь. Сама себя со стороны не видишь, поэтому не спорь. Глаза блестят, с губ слюна течет… Глен, он как породистый скакун, матушка его скрестит только с породистой кобылицей.

– А как же тогда Патриция? Ты же знаешь – она не из призовых.

– Она, конечно выглядит, как призовая гнедая, однако, не чемпион. – Сид пожала плечами. – Судейство сошьет ей дело и отбор она не пройдет. И, если отойти он нашей аналогии с лошадьми, то с уверенностью могу тебе сказать, что с матерью он ее не знакомил.

– Что ж, – грустно выдохнула Зум-Зум.

– А почему я еще не слышала подробности про свидание с Шеллом. Поделишься?

Пока Сид с ужасом слушала рассказ Зум-Зум о новогоднем вечере, позади них Патриция добросовестно и методично пилила Глена.

– …Ну, Пэт, прошу! Ты снова начинаешь! – молил Глен. – Снова да ладом. Со счету сбился, пока считал. Хватит этих вопросов!

– Вопрос у меня всего один, а ответа я так и не услышала. Почему она здесь? – железным голосом допрашивала Патриция.

– Сегодня я пригласил своих друзей, а Зум-Зум мне друг! Ребенок бы понял!

– Я, выходит, глупая?!

– Да как ты все с ног на голову переворачиваешь? Ну что? Что я должен тебе сказать, чтобы ты перестала об этом переживать?

– Если бы ее здесь не было, то и переживать бы не пришлось.

– Боже! Боже! – Глен поднял руки к небу. – Ты меня… ты меня…

– Бесишь? Я тебя бешу? Ты это хотел сказать?

– Огорчаешь. – они встали под елкой. Перед ними, заливаясь смехом, проехали Сид и Зум-Зум. У Глена от зависти сжалось сердце. Он тоже хотел бы вот так просто кататься и веселиться, но обязан был смотреть в пол, чтобы не вызвать цунами ревности от Патриции. – Слушай, милая моя, тебя мучает ревность. И я не понимаю почему ты изводишь меня, ведь поводов я тебе не давал. Я приехал всего на два дня, и я сразу тебе позвонил. Хочешь провести вечер только со мной? Ты предлагаешь мне отправить Сидни и Полин домой?

– Полин!? – вздрогнула Пэт. – Теперь она у тебя Полин?! Куда же делать Зум-Зум!? Может ты ее еще как-то по-особенному зовешь?

– Нет. – обессиленно выдохнул Глен. – Не зову… Знаешь, я устал. Перелет был долгий. Я снова поругался с матерью. Давай предложим ребятам сходить в кафе. Я обещаю, что не буду с ней разговаривать. Тебя это устроит?

«Пусть этот день скорее закончиться!» – закончил про себя Глен.

Патриция надула губки, кивнула. Обнявшись, они двинулись к выходу. Час гуляний был в разгаре, у калитки толпились люди, некоторые из них орали в пьяном угаре, другие кричали в телефон, третьи нетерпеливо протискивались вперед. Глен предложил немного подождать и вдруг замер – в стороне от скопившегося народа стояли Сид и Зум-Зум в компании трех незнакомых молодых людей. Возрастом они были явно старше их, вероятно старшекурсники колледжа, крепкие, высокие, с отращенными стильными бородками, они весело беседовали с девчонками, и, кажется, обменивались контактами.

– Куда ты смотришь? – обернулась Пэт. – Ну надо же, они подцепили парней. Я слышала, что у мужиков есть фетиш на жировые складки.

Глен чуть было не возразил ей, но нашел в себе силы промолчать.

Глава 25

– Мы катались меньше часа! Какое еще кафе? – протестовала Сидни.

– А где Люк? Запропастился с самого начала. – фыркала Пэт. – Если не хотел проводить время с нами, то мог бы вообще не приходить.

– Как раз его набираю. – Глен приставил к уху телефон.

– Не надо. Я вижу его. – радость, которая искрилась в глазах Сидни, моментально улетучилась. Она указала рукой в толпу, а сама отвернулась, прикрыв ладонью глаза. Глен, Пэт и Зум-Зум устремили свои взгляды влево, и не сразу заметили Люка, который, развалившись дохлым осьминогом, сидел на полу, прислонившись спиной к бортику. Вокруг него столпились люди, мужчины хлопали его по лицу, женщины тянули за одежду, судя по всему, они пытались поднять на ноги пьяное тело, разумеется, у них ничего не выходило. В этот момент туда подошел низенький крепыш-администратор, который с гневным видом тыкал в телефон толстым пальцем.

– Черт! – Глен побежал к Люку.

– Ты товарища своего уноси сейчас же. Это безобразие! – тут же принялась отчитывать его маленькая женщина.

– Развелось же…

– И куда смотрят родители?!

– Конечно, общественное место! – подхватила другая.

– Извините. Извините. – только повторял Глен, закидывая на плечо друга.

К нему на помощь поспешила раскрасневшаяся от стыда Сидни: ей и раньше приходилось таскать на себе Люка, и всякий раз она сгорала от стыда перед людьми, она пыталась не думать о том, что среди толпы окажутся ее знакомые или, что хуже, одноклассники. И уж совсем не хотела думать, что кто-то сердобольный снимет это все на телефон и выложит в сеть. Она перекинула вторую руку Люка через свою шею, и они потащили к выходу недвижимое тело.

– Стоять! А коньки!?– заголосил администратор.

Не мало времени и сил ушло, чтобы разуть Люка. В какой-то момент он начал брыкаться и махать руками, один раз попал Сидни по лицу, а когда на него попытались надеть его же сапоги, по лбу коленом получил и Глен.

– План такой, – начал Глен, когда они, наконец-то, выволокли Люка на улицу, – сейчас вызовем такси, я отвезу его домой, благо ключи у него в кармане звенят. Вы найдите место, где можно посидеть и согреться. Я занесу этого синяка и вернусь к вам.

– Не было печали! – бурчала Пэт, вышагивая позади. – Откуда он вообще достал выпивку? Там не продают алкоголь! Устроил цирк. Позорище какое!

– Думаю, он принес его с собой. – Заключила Зум-Зум. – Поэтому он и пропал сразу, как пришел.

Сид молчала до самого приезда машины. Чтобы втиснуть в салон Люка, Глен с Патрицией тянули его с одной стороны, Сидни и Зум-Зум пихали с другой стороны, охреневший водитель бегал вокруг них и ругался самыми крепкими словами. Когда машина выехала на дорогу, девчонки вздохнули с грустным облегчением.

– Что это у тебя на лице? – Зум-Зум приблизилась к Сид.

– Люк. Не осторожно. – Сид ощупала припухшую скулу.

– Пойдемте ко мне. Приложим лед к твоему лицу. Да и Глену будет ближе туда добраться. – Предложила Зум-Зум.

–Алле! – Патриция развела руками. – Зима на дворе! Снег приложи.

– Знаешь, Пэт, тебе идти не обязательно. Мне вообще нет до тебя дела. А вот Сидни мазать грязный снег с обочины на рану я не позволю! Мы идем ко мне, и точка!

Зум-Зум звучала так повелительно, что сам Чингиз Хан, будь он здесь, не осмелился бы спорить с ней, да и у самой Сидни пропало всякое желание продолжать гуляние. Всю дорогу до дома Пэт шла позади. Она набрала Глена бессчётное количество раз, а он так и не взял трубку. Путь домой занял у них час времени, обувь у всех троих промокла, и как только они ввалились в квартиру, то поскидывали сапоги и окружили обогреватель.

– Сейчас чай поставлю, вы присаживайтесь пока. – Зум-Зум ушла на кухню.

– А где твои родители? – спросила Сидни.

– Они ушли на день рождения. Когда придут, неизвестно. – кричала Полин через коридор. – Хотя они не любят посиделок, полагаю, что скоро вернуться.

– Ой, и не зачем так орать. – шипела Патриция.

– А у вас миленько. – кивала Сид, огладывая квартиру. – Чисто. Как водится, все познаётся в сравнении. У нас бардак никто не разбирает, он только копится и копится, если вырастет еще немного, то я уже в комнату не зайду.

– Так чего ж ты ждешь? Руки, наверно не отвалятся. – сказала Пэт.

– Глен точно так же сказал, когда приходил. – засмеялась Сид.

– Что? Глен бывает у тебя в гостях?

Будь Патриция змеей, то скорее всего завязалась бы в узел от гнева – ее тело вдруг согнулось, она затопала ногами, а ее руки двигались в кошмарном танце. Сидни стояла к ней спиной и не заметила, как в безмолвном крике растянулся ее красный рот.

– Да, раньше заглядывал чаще, – Сидни разглядывала красивую шкатулку из розовых бусин, – потом появилась Зум-Зум со своими тренировками, потом ты… Раз в месяц заглядывает, не чаще. Зум-Зум, а что это за прелестная вещица? Шкатулка сшита из бус?

– Погоди, погоди! Сид, и ты только сейчас мне об этом говоришь?! – Пэт встала в позу.

– Чего? – оторопела Сидни.

– И чем вы занимаетесь? Просто интересно. – голос Патриции всегда становился визгливым, когда она сердилась.

– Сплетаем наши тела в страстном любовном акте, разумеется. – Засмеялась Сид, она все еще не видела, как сжались кулаки Патриции, как раздулись ее ноздри. – Ой, брось. Мы болтаем. Ты не поверишь, но у нас найдется сотня тем для разговоров. Мы же друзья, вроде как.

Сид обернулась и вздрогнула – Пэт стояла в десяти сантиметров от нее, красное лицо покрылось испариной. И не известно, что случилось бы дальше, если бы не раздался звонок в дверь. Это явился Глен. Он был раздет до рубашки, его свернутая в комок куртка была вымазана грязью, только когда он плюхнулся на пуфик в прихожей, Зум-Зум заметила, как он вымотан.

– Глен, ты пришел! – Пэт кинулась ему на шею и поцеловала. – Фу! Что за вонь?!

– Блевотина. – равнодушно ответил он.

– Твоя? – отшатнулась Патриция.

– Люка. Этот гад уделал всю машину, и мне пришлось доплачивать. Я отдал все свои деньги! Поэтому извините, девчонки, в кафе сегодня мы уже не пойдем. Лестница у подъезда была очень сырой и скользкой, черт меня дернул снять куртку и подложить под эту свинью! Пока я расплачивался с таксистом, Люк… Этот..

– Мда, отличного парня ты выбрала, Сидни. – ухмыляясь, процедила Пэт.

Зум-Зум принесла из гостиной вязанный плед:

– Ты наверно очень замерз. Держи. Зеленого чая?

Глен выпрямился во весь свой немалый рост, подскочил к Зум-Зум, и подставил широкую спину, она хихикая накинула на него плед и легко подтолкнула в кухню. И вот сейчас Сидни увидела, каким может быть лицо ревнующей Патриции.

– Рожу проще. – бросила Сид в полголоса. – Ты похожа на жопу скумбрии.

Патриция на кухню зашла последней, пока ее трясло от злости в прихожей, троица уже успела разбрестись по кухне и занять места. Сидни прислонилась плечом к окну, задумчиво гладила пальцем ручку кружки, Зум-Зум сидела на деревянном стуле в углу у буфета, Глен сел на полу, сложив ноги по-турецки. Патриция скрестила руки на груди и осталась стоять в дверях, полагая, что ее вид скажет всё за нее.

– Зум-Зум, там шкатулка стоит на полке, просто прелесть. Откуда она? – опомнилась Сид.

– Это я сделала. – пожала плечами Зум-Зум. – Нравится?

– Очень! Выглядит шикарно. Научишь меня?

– Легко. – кивнула Зум-зум. Она еще хотела сказать что-то, как ее перебила Пэт.

– У нашей Зум-Зум столько талантов. И спорт, и бисероплетение, и блоги она ведет, и шьет с утра до ночи. Когда же ты все успеваешь? – Пэт, как злобная паучиха, перебирала тонкими пальцами в воздухе.

– У меня появилось много свободного времени. – смело ответила Зум-Зум. – С того дня, как со мной перестала общаться моя лучшая подруга, я поняла, что в мире найдется сто тысяч удивительных ремесел для меня. Это же лучше, чем сплетничать у людей за спинами и поливать их помоями.

Повисло тяжелое молчание.

– Так ты занялась рукоделием? – Глен решил перевести разговор в другое русло.

– Пробую всего понемножку. – Кивнула Зум-Зум. – Иногда накатывает странная потребность сделать что-то руками, ничего не могу с собой поделать, и тогда я сажусь за швейную машину, например. Когда заканчиваю, так легко становится. Наверно я нашла для себя способ снимать стресс.

– У меня с мылом такая же история! – всплеснула руками Сидни. – Бац! Посреди урока или дома резко возьми…

– Ага, это все чудесно, конечно. Только на долго ли это? – оборвала Пэт, глядя в пол. – Назови хоть что-то, что ты довела до конца, Зум-Зум. Ты уже забыла свои танцы? А бассейн? Что уж там, банальную коллекцию стекляшек ты осилить не смогла.

Количество яда, сочившееся из слов Пэт хватило бы на год для всей фармацевтики мира, однако, он не оказал ожидаемого эффекта. Даже сама Зум-Зум удивилась своему спокойствию, чего нельзя было сказать о Глене. Вероятно, он испытывал стыд за свою девушку, отчего его лицо сначала залилось краской, потом позеленело, а его зад отчаянно ерзал по полу, будто его кусали муравьи.

– Начнем с того, что кружки я бросала не по своей воле, а потому что родители не в состоянии были платить за них. А что касается коллекции стекляшек, так она еще жива, я ее не забросила. Коллекционирование, знаешь ли, сроков не имеет.

– Что за стекляшки? Покажешь? – спросила Сид.

– Конечно. Пойдем в комнату.

Зум-Зум пошла к себе, следом за ней поскакала Сидни. Глен поднялся медленно, словно был прикован тяжелыми цепями к полу. Он подошел к Патриции, навис над ней, как грозовой шторм, его лицо потемнело, он схватил ее за плечо и встряхнул.

– Эй, больно! – шипела она.

– Если ты не прекратишь это, у нас с тобой будет очень неприятный разговор. – его глаза сверкали, он точно не шутил.

В комнате Зум-Зум достала из-под кровати большую картонную коробку, накрытую тканью. Она приготовилась сдернуть тряпицу, но замерла:

– Есть такая поговорка, что о вкусах спорят. Кому-то нравится пришпиливать насекомышей иголками к картону, кто-то коллекционирует банки от пива. Моя коллекция скорее всего покажется вам странной, но она мне очень нравится. Здесь собрано чуть больше сотни пустых флаконов от духов и туалетной воды.