Цунами. История двух волн

Перед сном мы немного прогулялись по городу, купив рис с гарниром на вынос в ближайшем ресторанчике.

Спать на футоне оказалось довольно удобно. Может быть, в прошлой жизни я была японкой?

Отец дал мне свою проездную карточку, чтобы я могла пользоваться общественным транспортом. Токийское метро привело меня в ужас, хитросплетение линий разного цвета не поддавалось никакому осмыслению. Отец утверждал, что в нем есть логика, но я ее найти не смогла. А так как мне оставалось пробыть здесь шесть дней, не стала заморачиваться и в основном пользовалась автобусами двух маршрутов.

В первый день мне казалось, что на меня смотрят буквально все! Стоило мне выйти из дома, как внимательные взгляды начинали преследовать меня, словно бледнолицего шпиона. Процесс покупки полезных мелочей в местных магазинчиках – комбини, оказался настоящей пыткой. Мало того, что еда часто выглядела совершенно неопознавабельной, так для полноты удовольствия продавщицы постоянно пытались со мной побеседовать. На лице у них при этом было выражение "здравствуй неразумный ребенок”, которое меня поначалу бесило. В конце концов, я жестами объясняла, сколько пакетов мне нужно и нужно ли разогревать еду в микроволновке.

Постепенно это напряжение спало, думаю, например, негр на улицах нашего приморского города получает куда больше негативного внимания.

Японцы мне понравились. Милые и вежливые, они действительно много работали и поддерживали свою страну в состоянии, которое меня восхищало. Более того, некоторые моменты честности меня удивляют до сих пор. Шокировали магазины, разделенные проезжей частью. Ты набираешь покупки, а чтобы оплатить их на кассе нужно перейти дорогу в другую часть магазина! И никто не сбегает с охапкой товара, все идут и платят. Я сначала вообще решила, что это два разных заведения и долго не могла найти стойку оплаты в одной из половин.

В течение следующей недели отец с утра уходил на работу, а я спала часов до десяти, потом добиралась на автобусе до какого-нибудь туристического района вроде Гиндзы или Асакусы и шаталась там, снимая, покупая одежду, сувениры и мороженое, любуясь на пейзажи и людей. Связи у меня не было из-за каких-то особенностей местных сетей, по которым моя трубка не работала со здешними сим-картами. И мне очень нравилось быть не на связи. Я часами могла сидеть в торговом центре на лавочке, наблюдая за проходившими мимо людьми. Мне показалось, что японцы очень ответственные отцы, семьи в составе мама-папа-ребенок я видела намного чаще, чем мама-ребенок. Иногда я ездила в музеи, а однажды попала в центр какого-то шествия состоящего из забавных повозок и людей в национальных костюмах. Мне очень хотелось увидеть настоящую гейшу, но судя по всему за ними нужно было ехать в Киото. Женщин в кимоно, тем не менее, я видела, а один раз даже видела мужчину в чем-то похожем на кимоно. Дети глазели на меня, открыв рот, совсем малыши иногда даже пугались.

Японцы были большими перестраховщиками. Около каждого перекрёстка стояла пара регулировщиков, которые следили, чтобы люди правильно пользовались переходами. Такие же регулировщики стояли возле въездов на подземные парковки, у машин остановившихся, чтобы полить цветы, например, а возле строек и участков с дорожными работами их иногда было сразу штук по пять. В основном это были немолодые люди. Меня поразило, с каким достоинством и рвением они выполняли свою нехитрую работу. Словно мир рухнет, если они вовремя не помашут палкой. Вот уж точно "основной ресурс Японии это японцы". Часов в пять я заканчивала свои похождения и ехала домой.

В шесть с работы возвращался отец, и мы отправлялись наслаждаться местной кухней. Из разнообразных блюд мне больше всего понравились такияки, шарики из полужидкого теста с щупальцами осьминога внутри и набэ или набэмото – хитрые чугунки внутри которых в бульоне варилась мешанина из самых разных продуктов, мяса, овощей, грибов и тофу.

Мне показалось, что слон выполнял в Токио роль свиньи – наклейки со слоником были явным призывом не мусорить в общественных местах. Вообще было очень много изображений различных мультяшных существ – как правило, с огромными глазами и улыбками на мордах. Нашелся и мой любимый Тоторо, точнее целый магазин имени Тоторо, где я купила футболку и носки с любимым монстриком.

В предпоследний день я решила наведаться в район Акихабара, славящийся своими магазинами электроники и развальчиками для любителей аниме.

Разноцветный, многоэтажный рынок. Говорят, если вы чего-то не нашли на Акихабара – то этого не существует. Куча продавцов-зазывал и сотни разноцветных рекламных наклеек на товарах.

Несмотря на то, что я не любитель электроники Акихабара задержал меня на весь день. Гигантский магазин игрушек, магазин с канцтоварами, с товарами для вышивки, где я купила подарок маме, магазин с поездами.

На улице я видела людей, которые изображали живые статуи, и нескольких в костюмах аниме-персонажей. Опомнилась я только, когда уже стемнело и оказалось, что автобус, на котором я приехала, больше не ходит. Работа отца предполагала, что примерно раз в три дня у него было ночное дежурство, он уходил в шесть вечера и возвращался домой только в девять утра следующего дня. Сегодня был именно такой день.

Я поужинала в небольшом ресторанчике, раздумывая, как мне попасть домой. К счастью у меня была карточка с названием станции метро. Можно было попробовать доехать на такси, но я расхрабрилась и отправилась покорять токийский метрополитен. Служащая показала мне на какую линию сесть и где потом пересесть. Я вошла в вагон и удивилась стоявшему там запаху алкоголя. Потом вспомнила, что сегодня пятница. Офисные служащие развлекаются и возвращаются из баров. Я видела множество девочек в ярких платьях, едва прикрывающих бедро, лицо у них при этом было совершенно отстраненное, словно они одеты как минимум в паранджу.

Я встала в углу, считая остановки до точки, где мне полагалось пересесть. Через день мне предстояло проделать путь домой и, глядя в окно я задумалась. Внезапно я почувствовала движение у своего бедра. Сначала я думала, что мне показалось, но потом явственно почувствовала руку, лапающую меня пониже спины. Я окаменела, тело слушалось с трудом. Я обернулась и увидела мерзкого, другого слова не подобрать, мерзкого мужика, который одной рукой залез мне между ног, а второй поглаживал свои жидкие выцветшие усишки. Мне стало дурно. Я отодвинулась от него, но через несколько секунд он снова сделал шаг ко мне, и его рука снова устремилась под мою куртку. Тут двери распахнулись, и я рванула к выходу. Я выскочила из метро и почти бежала вперед, не смея обернуться. Такое произошло со мной впервые, хотя я слышала рассказы подруг о чем то подобном. Меня трясло, и я шла вперед и вперед, мне все время казалось, что кто-то идет за мной, я шарахалась от скоплений людей.

Через какое-то время я пришла в себя на узкой улочке, с единственным фонарем. Я вернулась на дорогу побольше, но и она оказалась совершенно незнакомой.

Внезапно пошел дождь. Прежде чем я успела понять, что происходит и дойти до укрытия моя куртка промокла. Я впервые попала под такой холодный дождь, он длился минут пять, но мне хватило. Почему зимой идет дождь, где я нахожусь, к кому мне обратиться за помощью? Карточки со станцией метро не оказалось в кармане. Выронила в спешке?

Я не знала, что мне делать. Я промерзла до костей, зубы постукивали друг о друга. Ночная улица выглядела абсолютно незнакомой, это офисный район. Я могу сесть на автобус, но куда он меня повезет? А если я уеду еще дальше, вдруг в какое-нибудь автобусное депо, уже ночь ведь! Но в автобусе, по крайней мере, тепло, рассудила я и направилась на поиски остановки. Перспектива потеряться в огромном городе, где никто не может ответить на мои вопросы, ужасала. Поэтому я просто шла вперед, чтобы согреться. Я прошла квартал или два, видела пару крошечных баров, из которых доносились крики и смех. Постаралась ускорить шаг, вскоре надо мной нависла уходящая вверх эстакада. Я повернула назад и замерла посреди улицы, беспомощно озираясь. Впервые, за вечер мне стало по-настоящему страшно. Сердце часто билось. Мне придется провести ночь в токийских подворотнях? Что еще может произойти со мной в этот отвратительный вечер? Я почувствовала нарастающую панику. Редкие прохожие проходили мимо, не глядя на меня. У всех были свои дела. Папа не хватится меня до утра. Меня начало трясти, я обхватила себя руками и тут встретилась с ним глазами.

Прямо напротив меня стоял высокий молодой человек. Дождь он явно переждал в помещении, на узком пальто не было ни следа влаги. Темные волосы были небрежно взъерошены и зачесаны назад. В вороте пальто виден галстук, но в целом он производил впечатление скорее музыканта, чем офисного рабочего. Наушники на шее, кожаная сумка с ремнем поперек груди и высокие ботинки разбивали строгий офисный дресс-код.

Мы стояли друг напротив друга, редкие прохожие огибали нас. Поэтому я и задержала на нем взгляд, он не прошел мимо, остановился, и теперь я стояла, несмотря на неловкость, не в силах отвести взгляд.

Я даже не представляла, что существуют такие красивые японцы. До этого в метро или на улицах, я встречала парней с красивыми миндалевидными глазами, видела стильных, видела мальчиков с высокими скулами. Пару раз видела нос с горбинкой, как у этого парня, но такого завораживающего сочетания черт – ни разу. Скулы и подбородок были нарисованы одним твердым росчерком, у него не было ничего общего с сахарными мальчиками из японской рекламы. Он был другим.

Мы стояли, смотря друг на друга, как герои плохой комедии. Потом он подошел ближе.

Спросил меня о чем-то. Я беспомощно пожала плечами. Спросил по-английски, и тут мне нужно было провалиться сквозь землю от стыда, я не говорю по-английски.

– Я учила в школе немецкий, – сказала я удрученно. – Плохо учила.

Отлично. Теперь я стою на темной улице с парнем-фотомоделью, который явно хочет мне помочь, но не могу сказать ему ни слова, потому что не говорю ни на одном из международных языков. Он выглядел озадаченным. Снова спросил что-то по-английски, повторил медленнее.

– Да. Точно. Если ты повторишь еще пару десятков раз я, определенно пойму. Возможно, к утру я заговорю по-японски, также.

Ирония была неуместна, но что мне оставалось? Я звонко чихнула. Парень не оставлял попыток:

– Ю, оукей? – это было единственное, что я поняла.

– Ноу! Ноу оукей, – я почувствовала, что сейчас заплачу. – Я в незнакомом городе, не знаю куда идти и что делать. Ночь, мне холодно, вокруг ни одного европейца, автобусы тоже не ходят, а если и ходят, то я не знаю куда ехать. Мудила из метро, наверное, уже спокойно спит в своей постели, а я, как дура, разговариваю с парнем, который не понимает ни одного моего слова. Я не оукей!

Мои губы дрожали. Я обвела вокруг себя нервным жестом, который должен был продемонстрировать мое отчаяние.

Парень приложил руку к уху, словно звонил по мобильному. Я покачала головой. Он вынул из кармана мобильный телефон и протянул мне. Я снова покачала головой, потом постучала по ней ладонью для наглядности.

– Я не помню папиного номера. Мне некому звонить.

Он задумался, потом достал бумажник. Я замотала головой сильнее и вытащила из кармана пару купюр.

– Спасибо, у меня есть деньги.

Мы снова смотрели друг на друга, словно два инопланетянина.

Потом он снова достал телефон и набрал что-то в поисковике. Протянул мне политическую карту мира. Я ткнула в Россию пальцем, он кивнул и открыл гугл-переводчик. Протянул мне.

Я сменила поля перевода и напечатала "не знаю где я, не знаю адрес".

Мой новый знакомый озадаченно уставился на результат перевода. Я стерла и написала просто "потерялась", он кивнул. Было очевидно, что он не знает, что со мной делать. Немудрено, как бы я поступила на его месте? Отвела бы в милицию? От этой мысли меня прошиб холодный пот. А это ведь самое логичное завершение сегодняшнего вечера. Ничего не знаю о японской полиции, но я туда точно не хочу! Лучше я уж погуляю до утра. Подумаешь, воспаление легких схвачу. Нужно идти.

Я с сожалением отвела взгляд, попыталась изобразить улыбку. Вышло не очень, поэтому я бодро помахала ему рукой и направилась в сторону, откуда, как мне казалось, я пришла. Я старалась не оборачиваться, но на перекрестке, бросила взгляд назад. Парень смотрел вслед, но не пошел за мной.

В конце концов, я оказала ему услугу. Я слышала, что японские мужчины не любят оказываться в неловкой ситуации. Должно быть, поэтому прохожие не спешили мне помочь. А может они просто устали после дня на работе и спешили домой? Домой. Я вздохнула, душу бы продала за чашку чая.

Тут, словно в ответ на мои мысли рядом показался волшебный автомат, где продавали горячие напитки. Я просунула монету в монетоприемник и через минуту у меня в руках была горячая баночка с кофе. Я жадно выпила половину и замерла, согревая пальцы о банку. Весь мой длинный вечер навалился мне на плечи. Рекламные надписи предлагали неизвестные товары и услуги, вездесущая мерцающая реклама умножалась в отражениях офисных стекол. На бегущей строке промелькнуло время. 11: 20! Кто-то сожрал все мое время. Ноги очень замерзли. Мысли путались, наверное, днем и менее уставшая я бы сообразила что предпринять, но сейчас я не могла даже выбрать в какую сторону повернуть на перекрестке. Вспоминая тот вечер сейчас, я понимаю, что все мои действия были не совсем нормальными. Но мне есть чем оправдаться, холод усталость и страх окончательно дезориентировали меня.

Я дошла до лавочки и села, уставившись перед собой. Как же я устала. Запахнула ворот и засунула руки в карманы. Кажется, даже закрыла глаза, когда рядом раздался знакомый низкий голос.

Парень, с которым мы разговаривали на соседней улице стоял рядом. Я устало посмотрела на него. Мои языковые навыки не улучшились, и дорогу я не вспомнила.

– Спасибо, что попытался помочь, но я, правда, как-нибудь обойдусь.

Он нахмурил брови и принялся искать что-то в телефоне.

В этот момент на перекрестке показалось такси. Секунду он смотрел на него, затем поднял руку. Такси остановилось, он поговорил с водителем и приглашающим жестом открыл заднюю дверь. Я колебалась, но мне почему-то очень не хотелось, чтобы он уезжал. Мне было холодно и страшно. Я скрестила в кармане пальцы и села в такси.

Мы ехали по ночному городу. Такси было безупречным, внутри пахло только свежим пластиком отделки, на потолке все еще была заводская защитная пленка. На руках водителя белые перчатки. Накидки на креслах белоснежные с кружавчиками, серьезно, кружавчиками по краю! Желтая машина плавно двигалась по опустевшим улицам. Мой внезапный спутник сидел рядом, задумчиво уставившись в окно. Глубина языковой и культурной пропасти между нами не позволяла мне даже приблизительно предположить, о чем он думает, провожая взглядом убегающие огни. Я должна была чувствовать благодарность, но чувствовала скорее раздражение. Ненавижу быть обузой, а в такой ситуации я вообще чувствовала себя скорее потерянной животинкой, чем человеком. Как бы в подтверждение моим словам, водитель обернулся, смерил меня взглядом, усмехнулся и сказал что-то одобрительное моему спутнику. Тот нахмурился и резко ответил, изменившимся, хлестким голосом. Водитель замолчал, выпрямился и уставился перед собой.

Мы просто сидели рядом. Наши плечи не соприкасались. Мы не смотрели друг на друга. И чем дольше двигалась машина, тем очевиднее я ощущала электрическое тепло, исходившее от него. Я посмотрела на свою руку, лежавшую на сиденье ближе к нему. Скорее всего, холод и стресс были причиной, но я кажется, могла потрогать упругую границу между нашими телами. Мою руку, лежащую в паре сантиметров от его руки, покалывало, я скосила глаза и увидела, что он тоже смотрит на свои пальцы. Я сунула руку в карман и отвернулась к противоположному окну, мы въехали в небольшой переулок, машина остановилась.

Мой спутник расплатился и через минуту мы стояли в чистеньком подъезде. В ожидании лифта я украдкой рассматривала его, мне определенно нравилось его лицо. В конце концов, если мне суждено погибнуть от рук маньяка – пусть он хотя бы будет симпатичным! Я улыбнулась этой мысли, а потом снова чихнула. Стало ужасно холодно. Незнакомец вошел в лифт первым, я споткнулась о порог и чуть не упала. Он дотронулся до моего рукава и покачал головой. Да, моя одежда насквозь промокла.

Он отпер дверь, и мы очутились в небольшой гостиной-кухне. С первого взгляда было ясно, что он живет один. Я и обрадовалась и расстроилась. С одной стороны было странно оказаться наедине с незнакомым парнем, с другой стороны разбудить среди ночи, чью то родню мне тоже не улыбалось.

Мы разулись, от моих носков на полу остались мокрые следы. Он снял пальто, пиджак и остался в белой рубашке с узким галстуком. Я никогда не видела, чтобы такие носили, но ему ужасно шло. Даже без ботинок, он был почти на голову выше меня, высокий для азиата.

Видимо еще до того, как вернуться за мной он решил, что будет делать дальше, потому что без промедления скрылся в соседней комнате. Я прислонилась к двери, уныло обдумывая пути побега. Японец вернулся со стопкой вещей. Открыл дверь в ванную, положил вещи рядом с раковиной, вышел и пригласил меня войти. Я тщательно заперла за собой дверь и приступила к осмотру новообретенных богатств. В стопке лежали полотенце, чистая футболка, полосатые пижамные штаны, фен и носки. Я невольно улыбнулась.

Поверх стопки лежал запечатанный пакет с красной одноразовой щеткой из какой-то гостиницы. Ванная была небольшой и довольно аскетичной, как и в квартире, что снимал отец. Но вот количеству баночек на полках позавидовала бы любая моя подруга. Я задумчиво покрутила пару в руках, но понять их предназначение было затруднительно. Поэтому я просто отыскала зубную пасту и с огромным наслаждением встала под горячий душ. Горячая вода смывала с меня нервозность и тревоги сегодняшнего дня. Я бы осталась в нем навсегда, но, к сожалению, этот фантастический вариант пришлось отмести. Переодевшись и кое-как высушив волосы, я покинула ванную, оставив мокрую одежду на вешалке под вытяжкой.

Осторожно вышла на кухню. Хозяин дома, все еще в рубашке с галстуком закатав рукава, стоял за кухонным столом, сделанным в виде барной стойки. При моем появлении он поднял голову, и мы снова обменялись неловко-долгим взглядом. Я немного подвернула пижамные штанины и носки мне были великоваты, но в целом было удобно. Он посмотрел на мои подвернутые штанины и улыбнулся чему-то своему. Поставил передо мной кружку термос и отпил из такой же.

Меня уже начало забавлять это безмолвное общение. Когда ты разговариваешь с русскоговорящим человеком, тебе необязательно внимательно смотреть на него, у тебя есть другие каналы связи. С неравнодушным японцем так не выходило. Мы почти постоянно смотрели друг на друга: выражение глаз, жесты, позы, кажется, я никогда в жизни не смотрела на другого человека так внимательно. И я все равно не понимала его. Трудно описать, но он даже брови хмурил и плечами пожимал не так как знакомые мне парни. Я ощущала себя очень глупой и досадовала, что не изучала английский до этой злополучной поездки. С другой стороны я уже как-то поверила, что со мной не случится ничего плохого и просто радовалась, что мне больше не нужно стоять на холодной мокрой улице.

В кружке была горячая вода, с каким то цитрусом. Было непривычно пить просто горячую воду, но согревала она не хуже чем чай, кроме того я уже почистила зубы.

Он, подперев подбородок рукой, смотрел, как я пью. Мне было неловко от его взгляда. Звучит абсурдно, но я физически ощущала, как его темные глаза постоянно касаются взглядом моей кожи.

Когда я допила, он позвал меня за собой. Комната, из которой он принес одежду, оказалась спальней. Очень маленькая, с традиционными татами на полу. Как и ожидалось, вместо кровати там лежал матрас. На краю сложенное одеяло и пара подушек. Я обернулась на японца, он стоял чуть сзади, неизменно поддерживая дистанцию между нами. Он приложил ладонь к щеке, словно клал голову на подушку. Я вопросительно подняла брови и показала на него. Господи, только бы не подумал, что это приглашение. Но он понял, показал на диван в гостиной, на нем лежало свернутое одеяло. Я прошептала "оригато" и закрыла дверь. Кажется, таких наглых гостей Япония еще не видывала.

В квартире ожидаемо было холодно. Я забралась в кровать, закуталась в одеяло и, несмотря на непривычную обстановку, уснула, как только моя голова коснулась подушки.

Глава 3

Мне снились рваные, мерзкие сны. Я стояла в подворотне, прислонившись к склизкой каменной стене. Тощие, облезлые собаки обступили меня полукругом. С их желтых зубов капала пена, они не лаяли, просто стояли и сверлили меня злыми глазами. Я боялась двинуться, одна из собак подошла ко мне, клацнула лишайной челюстью у самых ног. Вдруг она положила костлявую лапу мне на колено и двигая юбку вверх заскулила голосом начкафедры: Нина, это просто учебная необходимость, потерпи!

Я вскрикнула и проснулась в ночи незнакомой квартиры, дрожа от холода, события предыдущего дня градом обрушились на меня, и я задохнулась от их тяжести. Я держалась весь вечер, слезы подступили к горлу, и я сначала тихо, прикусывая кулак, потом громче и громче зарыдала. Я рыдала в голос, меня трясло и тошнило так, что я испугалась – сейчас вырвет прямо на чужую простынь. Старалась сдержать рыдания, но они вырывались и душили меня лязгающими собачьими звуками. Дверь зашуршала и в проеме показалась фигура хозяина. Я попыталась сказать, что мне жаль, но вместо этого слезы хлынули из моих глаз с двойной силой. Я зарылась лицом в подушку и, содрогаясь от плача, почувствовала, как он сел на футон рядом со мной. Я пыталась остановиться, но тугая пружина во мне раскручивалась с ужасающей силой. Никак, мне никак не остановиться. Его рука легла на одеяло на моей спине, и он что-то успокаивающе зашептал. Я попросила бы его уйти, но, во-первых не знала слов, во-вторых не могла говорить из-за рыданий, а в-третьих я не хотела, чтобы он уходил. Он гладил меня по спине, а я все плакала, задыхаясь от стыда и страха. Смутно помню, как это произошло, но я оказалась внутри его сомкнутых рук. Мой нос упирался как раз в ворот его пижамы, и внезапно мне стало наплевать на все на свете. Мое тело расслабилось, как будто его выключили из розетки, и я перестала плакать. Мое судорожное дыхание стихало с каждым вдохом, прямо тут под моей правой ладонью я чувствовала удары его сердца. Японец был ужасно горячим, только сейчас я почувствовала, насколько замерзла. От него пахло мылом, нагретым на солнце деревом, сухой травой. Наверное, у меня был нервный срыв. Я закрыла глаза. Мне было тепло, спокойно, безопасно и уютно как никогда. Я была дома.

Я провалилась в сон, не успев осознать, что происходит. И этот сон был глубоким, крепким и надежным, как опоры сейсмоустойчивого здания. Я больше не беспокоилась ни о чем. Просто спала.

В следующий раз проснулась я, как от толчка, перед рассветом. Комната была заполнена призрачным полумраком. Я все так же лежала, уткнувшись носом в грудь обнимающего меня незнакомца. Разве люди могут так пахнуть? Пахнуть домом, воспоминаниями, солнцем? Я лежала, не двигаясь, просто слушала его равномерное дыхание и втягивала носом чудесный запах его кожи. Потом я осторожно подняла голову и взглянула вверх в его лицо. Думала, что он спит, но встретилась взглядом с парой темных глаз в десяти сантиметрах от моего лица. Кровь прихлынула к моим щекам, и я вспыхнула, наверное, до мизинцев ног, но он по-прежнему обнимал меня, и бежать было глупо. Поэтому я просто смотрела ему в глаза в этом рассветном полумраке. И чем дольше мы лежали вот так молча, смотря друг другу в глаза, тем меньше места было в моей груди. Словно у меня в солнечном сплетении разрастался огромный горячий комок, заполняя мою грудь, живот, всю меня изнутри. Мои ладони горели, сердце делало промежутки между ударами все длиннее. И мне казалось, он видит это сквозь меня. Золотая пыль, пляшущая в солнечном луче, вот чем я была в эти секунды. Или часы. Когда я с усилием опустила голову и вспомнила, что нужно дышать тело снова расслабилось и я заснула, не успев досчитать до десяти.

Когда я проснулась в следующий раз, в спальне было пусто. Осторожно поднявшись, выглянула в щель между створками двери. Мой новый знакомый в синих брюках и тонком сером пуловере возился на кухне. Его мокрые, после душа, волосы темными прядями прилипли ко лбу. Утреннее солнце мягко очерчивало его фигуру. Он откинул влажную прядь со лба, мое сердце ухнуло вниз, и я поспешно отпрянула от двери. Стоило признать, что при солнечном свете этот парень выглядит еще лучше, чем вчера вечером. Он был стройным, но с хорошо обрисованными мышцами плеч. Неяпонский японец. Я сложила одеяло на краю футона и вышла в комнату, нарочно шумно открыв дверь. Мы обменялись приветственным взглядом.

Теперь я видела, что глаза у него не черные, а карие, приятного теплого оттенка. Я направилась было в ванную, но он показал мне на стул, там лежали мои джинсы, носки и свитер. Сухие и чистые! Когда он успел их постирать и высушить, я ошарашенно обернулась с открытым ртом и носками в руках. Он посмотрел на меня, носки и неожиданно широко, почти по-американски улыбнулся. Я вздрогнула и сбежала в ванную. Я то думала, на сегодня мое сердце продемонстрировало весь набор имеющихся у него кульбитов. Этот парень выводит меня из себя.