Туда, где растет амарант

– Она услышала… Но почему не поговорила… – плакала мама Карла. – Я бы подождала годик-два… А теперь…

– А теперь она пойдет своим путем, – вздохнул папа Мигель. Сейчас он должен был быть сильным. Потому что в маме Карле сил не было. – Кристина – мудрая девочка…

– Какая мудрая… – всхлипнула мама Карла. – Ребенку еще не исполнилось пятнадцати…

– Через месяц пятнадцать… – пробормотал папа Мигель. Мама Карла имела склонность преувеличивать в свою пользу.

– Срочно отправляем людей на поиски! Ты представляешь, что с ней может случиться в большом мире?.. Это все твое влияние, твои рассказы про несуществующие страны, адмиралов без пяти минут, маяки на краю земли…

Мама Карла била папу Мигеля по спине, только ему не было больно. Он был согласен с ней. И несогласен. На месте Кристины он поступил бы точно так же. Как и на месте мамы Карлы тоже. И своем собственном, папы Мигеля. Если бы не он, Кристина была бы обычной девочкой Горизонтали. И никогда бы не искала то, что за облаками… Поэтому мама Карла имела полное право его бить. Даже можно сильнее.

Но в ней была и Вертикаль. А Вертикаль в крови означала вечно искать.

Мама Карла успокоилась и взяла себя в руки.

– Куда она могла пойти? Думай! Мы должны отправляться на поиски!

Но босую девочку в легкой юбке и со шпагой никто не видел до самой Валенсии. А через несколько дней пришло письмо.

«Папа и мама!

Представляете?! Угадайте, кого я случайно встретила в Валенсии? Энрике! Да, самого Энрике. Он как раз вернулся из-за океана на большом корабле. И берет меня с собой в следующее плавание юнгой. Наверное, вокруг земли. Мы повторим путь Магеллана, подумать только!

На рынке сегодня я видела много попугаев – папских петухов. Один все время кричал «Разрази меня гром!», и это очень смешно.

Отправлю письмо, как только войдем в порт. У меня все хорошо!

Кристина.»

Глава 12. Юнга, полундра!

Кристина проталкивалась сквозь портовую толпу, прижимая сумку к груди. Тщательно завернутая в одеяло шпага неудобно ударяла по щеке при каждом шаге. Но Кристине было не до шпаги: она собиралась пробраться на корабль Энрике, и все мысли были только об этом.

Это было невероятным везением! Увидеть Энрике здесь, в этом огромном, шумном городе с красными крышами и полном совершенно разных людей: от мавров до бледных северян, от важных купцов, затмевающих торговца Педро разноцветными одеждами, диковинными тюрбанами и крикливыми попугаями на плечах, до черных, как зола, рабов, всего в набедренных повязках. Здесь на одному углу воняло рыбой и несвежим бельем, на другом воровали из каждого второго кармана, на третьем кричали на разных языках все, что угодно: от благословений и до проклятий. Здесь на прилавках раскидывали шелк настолько тонкий, что, казалось, вместе с солнечным светом сквозь него можно увидеть арку Кафедрального собора и Святой Грааль в нем…

Слишком ярко, слишком одурманивающе… В момент, когда Кристина почувствовала себя совершенно потерянной, она увидела его. Энрике, который дразнил ее головастиком.

Он шагал уверенно, размашисто, словно вся громкая Валенсия – да что там! – весь мир принадлежал ему. Высокий, еще более недосягаемо взрослый и серьезный, в черном плаще, с короткой просоленной косой, выбивающейся из-под шляпы. Безупречно белый воротник под камзолом, через плечо – роскошная золотистая перевязь, шпага на боку… Энрике был великолепен, и Кристина была готова ослепнуть. Рядом с ним шли двое в плащах. Энрике выступал подобно самому королю. Сердце Кристины забилось, как горлица в клетке, и она бросилась следом на узкую улочку.

– Капитан! – толкнул один из спутников Энрике в бок. – По левому борту.

Кристина остановилась. Ее заметили!

Энрике обернулся и… встретился с ней взглядом. Кристина покраснела и опустила глаза.

– Я… – Перехватило дыхание.

– Парень, здоров и крепок, работу бы себе искал, – сказал Энрике с укором, и что-то звякнуло. – Держи. – К ногам Кристины, звеня и переливаясь золотом на солнце, упала монетка.

– Больно капитан щедр, – засмеялся один из спутников.

– Его сегодня повысили, – отвечал другой.

– Довольно, – потребовал Энрике; их голоса затихали в конце улочки. – Нам еще предстоит выследить Искателя Ветра, господа, шутить некогда.

Кристина подняла монетку и спрятала в потайной карман.

Он ее не узнал… Зато она знает, что Энрике – капитан, который охотится за Искателем Ветра. Пиратом, который заставляет дрожать каждого торговца.

И она ухватилась за это знание.

Наконец Кристина остановилась перед огромным фрегатом. На носу – диковинный кот с шерстью вокруг головы. Рычит, а хочется погладить. Кристина даже протянула руку, но он безнадежно далеко… Как и Энрике. Как амарант? И путешествие к самой себе?..

– Якорь тебе в глотку, парень! – грубо толкнули ее, и шпага папы Мигеля едва не выпала из дорожного мешка. – Что стоишь?

Над ней возвышался горой кто-то в грязной серой рубахе, рукава закатаны выше локтей, руки волосатые, грудь из-под рубахи тоже, а изо рта пахнет… как будто он помои пил. Кристина сморщилась, перехватывая сумку поудобнее, и поправила шпагу в одеяле.

– Подвинься, говорю! – замахнулся Грязный.

– Ага, – проговорила Кристина, отступая в сторону и осторожно выдыхая. – А… – и уже в спину Грязному донесся вопрос: – А это ведь корабль капитана Энрике? Который за Искателем Ветра плывет?

Грязный остановился, расхохотался, а потом развернулся с насмешливой миной на лице:

– А что? Юнгой хочешь?

– Почему бы нет, – серьезно подумала Кристина вслух.

Грязный поднял брови.

– Мы кого попало не берем, – заявил он важно.

– Так я не кто попало, – возразила Кристина. – Я умею фехтовать.

– Что умеешь?..

– Фехтовать. На шпагах драться, значит. А еще я приношу счастье.

– Флакончик со счастьем в кармане? – повертел пальцами Грязный насмешливо. И где-то над ним посмеялась чайка.

– Лучше, – пожала Кристина плечами. – Без флакончика. А удача в поиске Искателя Ветра пригодится, ведь правда?

Неужели она поплывет на одном корабле с Энрике, по одним и тем же водам, будет ходить по одной и той же палубе?..

Грязный покачал головой.

– Дерзкий ты малый. Как зовут-то тебя?

– Кри.

– Кри?

– Это от «Крис»… Кри – звучит удобнее.

– Удобнее, – согласился Грязный, недоумевая, как он, вообще, соглашается с пареньком. – А…

– Только я обещал написать короткое письмо родителям перед отплытием, я ведь успею?

Грязный на фрегате оказался боцманом. Звали его Хуан-Урс.

Фрегат – это такой большой корабль. Вот и все, что знала Кристина, ступая на деревянную палубу. Но это было неважно.

Юнга или адмирал без пяти минут – совершенно в жизни неважно.

Просто быть здесь – правильно. Там, где Энрике, быть – правильно.

Он обещал выяснить, откуда везут счастье. Он воюет с теми, кто его отбирает. С Искателем Ветров, главным образом.

И это то, для чего и она рождена – счастье.

Хотя любопытно, почему у Искателя Ветра именно такое имя…

– Эй, юнга, полундра! – крикнули Кристине сверху. Она задрала голову, и едва успела уклониться от ведра и швабры. Они с грохотом свалились на палубу. На лестнице стоял Хуан-Урс и еще два матроса. Оба такие же грязные, но поменьше Урса. Помоложе и постарше. Они гоготали над испуганным лицом Кристины.

– Как гуси, – пробормотала Кристина, продолжая прижимать к себе сумку.

– Он мне заявил, что приносит удачу, – тыкнув в Кри пальцем, объявил боцман Урс. И снова все трое расхохотались.

– Но не будет удачи, если прибьете ведром, – отозвалась Кристина.

– Пора браться за работу, – отрезал Хуан-Урс. – Бегом на шканцы!

– Какие штанцы?.. – озадачилась Кристина.

Хуан-Урс и его приятели снова взорвались хохотом. Тот, что помоложе ехидно предложил:

– А что, Урс, и штанцами пусть займется…

И, спустившись вплотную к Кристине, Молодой одним пальцем толкнул ее в плечо.

– Силенок хватит?

– Верзила, будет тебе, не задирайся! – крикнул Старый.

– Брось, посмотрим, что будет, – остановил Старого Урс и потер ладони.

Кристина нахмурилась, и рука сама по себе потянулась к шпаге. Верзила закатал рукава и толкнул Кри еще раз, посильнее.

– Руки прочь! – запальчиво воскликнула Кристина, выхватывая шпагу.

Боцман и его друзья издали удивленные возгласы, когда сталь сверкнула на заходящем солнце.

Отворилась дверца под лестницей. Совсем рядом.

– Что происходит?!

Наружу из нее вышел Энрике. Блестящие сапоги, расшитый золотом камзол, суровый взгляд… Кристина так и замерла в исходной стойке.

– Хуан, в чем дело? – поднял лишь одну бровь Энрике. – Что за мальчишка?

Лицо Кри запылало.

– Капитан… – вытянулся по струнке вмиг сникший Хуан-Урс. – Вот… нового юнгу воспитываем…

– Шпагу убрать, – приказал Энрике, скользнув по ней всего взглядом. – Ты откуда, парень?

Кристина сглотнула и опустила оружие. Слова не клеились.

– Смотри-ка, сразу спеси поубавилось, – шепнул Старый Урсу.

– Местный ты? – спросил капитан Энрике. – Или немой?

– Н-нет… говорящий… – промямлила Кристина.

Урс и компания фыркнули несколько раз, сдерживая смех.

– Почти… местный…

– Мои родные места, – задумчиво погладил подбородок капитан. И немного грустно. – Давно я здесь не был… Что ж, говорящий местный юноша… Можешь оставаться. Но при условии, что сдашь шпагу.

И он протянул руку требовательно. Кристина замешкалась.

– В работе юнги она тебе не пригодится, – поторопил Энрике, уже и не глядя на юнгу. – Боцман, ром в воду добавили?

– Так точно, капитан! – доложил Урс с готовностью.

– Привычка корсаров… – недовольно пробурчал Верзила.

– Зато вода не протухает, – отрезал Энрике. – Юнга, почему шпага все еще у тебя?

– Это отца… – тихо отвечала Кристина, прижимая шпагу к груди вместе с сумкой и одеялом.

– Не трясись, как девчонка. Шпагу!

Кристине хотелось плакать. За что он с ней так?.. Она несмело протянула шпагу. Энрике отобрал ее и, даже не рассматривая, отдал Хуану-Урсу.

– Найди ему рундук, – приказал Энрике и, как ветер, в несколько прыжков взлетел по лестнице. – Что за беспорядок на юте? Хуан! – голос капитана гремел пострашнее грома. – Шканцы до сих пор не чищены?.. Юнга!

– Полундра, юнга, – насмешливо прошептал Верзила.

– Что значит полундра? – уточнила Кри, закатывая рукава как можно более уверенно.

– Значит – крышка тебе, – фыркнул Верзила.

Глава 13. Салагам вход воспрещен!

Солнце, кажется, в море палит по-особенному. Будто бы злится, что земли здесь нет, одна вода, которую ему вовеки не иссушить. И отыгрывается на кораблях. Например, фрегатах вроде «Отважного». Например, на юнгах, которые уже знают, что шканцы, они же квартердек – это никакие вам не штаны, а верхняя палуба на корме. Священное место. Место капитана Энрике.

На шканцах Кри драила палубу ежедневно, на рассвете, чтобы успеть до того, как капитан Энрике поднимался наверх. Чтобы место, где он проводил чуть ли не все свое время, блестело. И было достойно его выдающейся личности.

Кри даже повязывала голову платком. И то и дело вытирала пот со лба.

В каждой щели – соль. На юте. На баке. На деке.

– Эй, салага!

Кри вздохнула и стиснула зубы. Верзила проходу не давал. А ведь, небось, давеча сам юнгой на четвереньках ползал по палубе.

Босые ноги Верзилы остановились почти под носом. Кри молчала и яростно продолжала натерать доски, уже досуха.

«Салага» – это звучало унизительно. Что бы оно ни значило.

– Урс сказал, ты удачу приносишь. Что ж нас вчера так болтало? – продолжал нарываться Верзила, растопыривая пальцы.

Кри поджала губы. Она здесь иногда начинала сомневаться, что знает, что такое счастье. Какое может быть счастье, когда колени стесаны, на ладонях мозоли, под глазами – синяки от недосыпа, ведь спать на кубрике в гамаке невозможно от чужого храпа, от вони. А вчерашняя болтанка… вспоминать страшно, до сих пор мутит. И Старый сказал, что это вовсе не шторм.

Если бы Кри не знала, что Энрике здесь, если бы не видела бы, заслоняясь рукой от гадкого солнца, его уверенный силуэт на шканцах… она давно составила бы компанию дельфинам. Так думала Кри. И продолжала тереть доски. День за днем.

– Я с тобой разговариваю, салага, – Верзила поднял одну ступню и поставил Кри на спину. От неожиданности она охнула и распласталась. – Ишь ты, – захохотал Верзила, постукивая босой ногой по лопаткам Кристины победно..

– А-а! – возмутилась Кристина и, извиваясь, повернулась на бок, а затем дернула парня за лодыжку со всей силы. Пока он летел носом прямо на нее, откатилась в бок и вскочила на ноги торжествующе, принимая привычную исходную стойку. Только шпага в рундуке. Кристина сжала кулаки.

– Трюмная крыса! – выругался Верзила, с трудом поднимаясь: у него кровь пошла носом, и одним кулаком он пытался ее остановить.

Ногой он толкнул ведро с забортной водой. Еще наполовину полное. Оно предназначалось для полубака.

А теперь вода вылилась на только что вычищенный и высушенный дек у основания грот-мачты. Лицо Кри запылало еще большим гневом.

– Как ты можешь! – воскликнула она.

– Морского ежа тебе в пасть! – Верзила собрался броситься на противника, выставляя свободный кулак вперед.

– Тишина на палубе!

Она и не услышала поступи капитанских сапог по палубе позади себя. И вздрогнула. Ябедничать на Верзилу казалось таким жалким…

– Капитан! – вытянулся по струнке Верзила, отпуская нос. Зрелище великолепное.

Кристина повернуться не осмелилась. И только заметила, как предательски задрожала левая коленка. А еще любопытные рожи, которые стягивались на зрелище, как голуби на крошеный хлеб.

– Чем занимаешься, Хузо? – сурово спросил капитан Энрике, все еще оставаясь за спиной Кристины.

Верзила ненавидел свое настоящее имя и скрывал изо всех сил. Любил лихо шутить, будто с характером «маманя прогадала».

Но капитан Энрике знал каждого на судне. По имени, прозвищу и чину. И использовал то из них, что лучше всего подходило цели.

– Так… капитан… – Верзила проглотил язык, краснея от смешков матросов. – Учу салагу вот… – махнул он рукой в сторону Кри враждебно, – дисциплине…

Канонир Пабло не выдержал и взорвался хохотом. Потом поутих, глядя за спину Кристины. Они с капитаном были друзьями, и канонир Пабло мог себе это позволить.

– Дисциплина – дело серьезное, – отчеканил капитан Энрике. – И издевками не прививается. Наряд на камбузе вне очереди. Немедленно.

Матросы заулюлюкали. Верзила запыхтел и поплелся на кухню, подарив Кри красноречивый взгляд и кукиш. Конечно, так, чтобы капитан не видел.

Кристина стояла ни жива, ни мертва.

– Юнга, – чуть ли не над ухом услышала она. – Мне и дальше вам в корму смотреть?

Кристина поперхнулась и осторожно повернулась на носочках, съеживаясь.

– Приберитесь, – коротко приказал капитан Энрике, указывая на разлитую по палубе воду. – А затем поднимитесь на квартердек.

И зашагал прочь. Фрегат качнулся на случайной волне, и Кри легонько швырнуло о мачту.

Всем было известно: когда капитан сердился, он обращался к команде на «вы».

– Сухого пороха, юнга, – подмигнул канонир Пабло, твердой рукой возвращая Кри на ноги.

Кристина сложила брови домиком, глядя ему в слегка сгорбленную временем спину.

Почему канонир Пабло вдруг подмигнул?

А вот Хуан-Урс прошел мимо с напыщенной физиономией. Словно он всю ночь не храпел, а сливки лопал.

С замиранием сердца Кристина поднималась на ют. Она развязала платок. А потом снова повязала, как можно ниже. Все же, оно к лучшему, что Энрике ее не узнает. Капитан Энрике. Лучше пусть Кристина с Холма Святой Марии для него останется существом, которое приносит счастье. Кристину он не смог бы наказать со всей строгостью, и потом бы совесть мучала его. И команда бы посмеивалась. И ее… точно отправил бы на берег, как пить дать. Так что Кри, юнга с «Отважного»… пройдет по доске, если потребуется!

Кри не заметила, как споткнулась.

– Поднимайся, смелее, – позвал капитан Энрике.

Он уже ее увидел. Кристина потерла натруженные колени под штанами.

– Капитан, я…

– Поднимись и подойди, – ровно приказал капитан.

Кажется, он уже не сердился? Кристина робко подняла глаза и сдвинула платок с бровей.

На обветренном лице капитана играла легкая улыбка. Он держал штурвал. Больше на шканцах никого не было.

– Отец тебя учил фехтовать, Кри? – спросил Энрике.

Кристина кивнула, продолжая судорожно сжимать руки в замок.

– В Валенсии?

Кристина закусила губу.

– Почти… – прохрипела она еле слышно.

Море пропахло жарой и солнцем насквозь.

Капитан Энрике покачал головой, продолжая смотреть куда-то на рангоут; так называют мачты, паруса, снасти и все остальное в этом роде.

– Я неплохо знаю фехтовальщиков Валенсии… Но ни у одного не было сына.

У юнги Кри перехватило дыхание.

– Он не был… известен.

– Но обучил он тебя не так уж плохо, судя по всему.

Кристина подняла глаза с недоверием. Это шутка? Похвала? Презрение?

Капитан не отводил взгляда от брам-стеньги. Высоко-высоко на мачте… Выше только бом-брам-стеньга. Тонкие морщинки от уголков глаз. Которые делают его вроде как добрым. А он на самом деле какой?

– Тогда ты должен знать… – продолжил капитан, – что важно для фехтовальщика?

– Три вещи. – Их Кристина знала назубок. – Владеть телом, владеть духом и вставать, когда падаешь.

Капитан Энрике отвлекся от бом-брам-стеньги. И испытывающе посмотрел в обгорелое лицо маленького юнги.

Кристина смутилась и опустила глаза.

Капитан Энрике коротко рассмеялся.

– Боцман говорил, ты приносишь удачу… Удачу, может, и нет… Но счастье – пожалуй. Я знал кое-кого еще, кто…

Капитан Энрике умолк и помрачнел. Отчего?.. Кристина почувствовала, как от ожидания у нее поднимаются брови.

– В общем… Кри из Валенсии, – голос капитана снова сделался суровым и четким, – владеть духом – хорошо сказано. Где же был ваш дух сегодня?

Капитан снова злился. Почему он злился, когда вспомнил Кристину с Холма Святой Марии?.. Безобидную маленькую Кристину десяти лет от роду?..

– Я… не сдержался… – вынуждена была виновато признать Кри.

Капитан Энрике кивнул. Кристина не знала сама, чего ждала. И переминалась с ноги на ногу. Ждать выговора от капитана было страшно. Но слышать его голос в целом – восхитительно. Она не знала, почему.

– Юнга обязан уметь покорно учиться. Но это не значит, что тебе следует позволять Хузо или кому бы то ни было другому задирать тебя, – сказал Энрике наконец. -. Полезно знать, когда стоит сдержаться, а когда ответить ударом на удар. В том настоящая дисциплина и заключается.

– А как… знать? – отважилась Кристина спросить.

Капитан Энрике снова посмотрел на нее так, как после брам-стеньги. Или бом-брам-стеньги. Будто ему делалось на мгновение любопытно, что у нее там, в голове.

– Практика в фехтовании тебе все разъяснит. На рассвете приходи на полубак.

Кристине показалось, что перед глазами враз сгорели все звезды Вселенной.

– Но, капитан… – она едва не задохнулась от восторга. – А боцман что скажет…

– Ты знаешь, кто такой юнга? – живо отозвался капитан Энрике.

Кристина мотнула головой отрицательно.

– Это мальчик, из которого может вырасти помощник капитана.

Кри ахнула, закрывая ладонью рот и в восхищении воззрилась на капитана Энрике.

– Правда?!

Он снова коротко рассмеялся.

– Правда. Я тоже однажды был юнгой.

– И я… мог бы?

– Я научу тебя обращаться с секстантом и картами, Пабло – познакомит с пушками и рангоутом. И тогда посмотрим.

– Я уже знаком с рангоутом… – брякнула Кристина, до того счастливая, что забыла про разницу положений. Затем спохватилась и добавила с заискивающей улыбкой: – Ну, немного.

Глава 14. Женщина на корабле – к беде!

– Сюда! Плечо!

Кристина все больше распалялась и не обращала внимания, что платок развязался и отлетел к фальшборту. Сражаться против шпаги умелого противника, а не учебного шеста папы Мигеля – это нечто совершенно иное. Бускадор, конечно, тоже не в счет. Бускадор только шутя защищался. Капитан же Энрике не ведал пощады. И нападал яростно, неожиданно, тесня к мачте, заставляя лоб и спину Кристины обливаться потом, а голову – терять контроль.

– А! – бросилась Кристина в атаку, уже не пытаясь просчитывать движений. И едва не насадилась на капитанскую шпагу. Отпрянула.

– Ты открыт! Концентрируйся, Кри! – требовательно воскликнул капитан.

Его белая рубашка даже не потемнела. Ему даже жарко не было. И шея без платка казалась совершенно сухой.

За его спиной занимался рассвет, заливая воздух розовым светом.

Кристина пыталась сконцентироваться. Но ее охватывало отчаяние. Капитана Энрике ей не победить никогда.

– Что же ты, юнга? – поднял капитан Энрике бровь, поигрывая шпагой на весу. – Нападай! Толчок!

Кристина постаралась собрать волю в кулак.

Пот застилал глаза. Сердце выпрыгивало в горло.

Канонир Пабло наблюдал, прислонившись к ютовым перилам. Хуан-Урс, Старый и Верзила вместе с еще несколькими матросами уселись на полубаке, покуривали дешевый табак и шумно обменивались мнениями по поводу дуэли капитана и юнги.

Кри сделала выпад и проткнула воздух. Капитан Энрике оказался за ее спиной и легко кольнул кончиком шпаги в спину. Кристина обернулась в отчаянии и свалилась на палубу: ноги отказывались держать ее.

Капитан Энрике снисходительно протянул руку.

– Хватит на первый раз, Кри -.Кристина помедлила. Конечно, обижаться было бы глупо. А все же… после игрушечной схватки с Бускадором она вообразила невесть что о своих навыках. И теперь была заслуженно посрамлена. На глазах у всех.

Капитан не стал ждать, когда юнга примет руку. А просто наклонился, сам взял ее ладонь и рывком поднял. У Кристины перехватило дыхание от неожиданности. И, вообще…

– Верни шпагу на место и принимайся за свои ежедневные обязанности, – приказал капитан Энрике. – Представление окончено, господа! – крикнул он Урсу и компании. – Или у вас нет работы?

И, сверкнув для порядка глазами на засуетившихся матросов, капитан развернулся на своих капитанских каблуках и отправился в каюту.

Кристина перевела дыхание и вытерла со лба пот. Кто-то опустил тяжелую ладонь на ее плечо.

Канонир Пабло! Он ухмыльнулся – пахло от него табаком, но не так, как от боцмана, а как-то… глубже и со вкусом – и сообщил:

– Только работай быстрее, юнга, в полдень я жду тебя на нижней палубе.

Кристина потеряла дар речи. Значит… поражение на дуэли не значит, что от нее отказались?.. Или канонир Пабло не понял?..

– Сегодня нужно почистить гальюн, – злорадно шепнул Урс, проходя мимо.

А Верзила бросил ей швабру. Кристина поймала, упуская шпагу. Та звякнула о деревянную палубу и откатилась в сторону.

Гальюн – это такие доски, спрятанные за фигурой льва на носу. Под бушпритом. Чтобы на них попасть, нужно перелезть борт на полубаке. И усесться над морем, держась за канат. Тогда волной смыть не должно.

Кри ненавидела это место. Отхожее.

Зачем чистить гальюны, если их и так овевает море и ветер?.. Это очередные происки боцмана Урса. И его наперсников.

Кристина вздохнула, сжимая ручку ведра пальцами. Если смоет в море, это верная смерть.

Занесла ногу за борт. В глазах на миг задвоилось. Тело после тренировки казалось мягким и непослушным…

Но Кри не хотела сдаваться. Юнга обязан покорно учиться, сказал капитан. И это его обязанность – подчиняться боцману. Даже если это – противный толстяк Урс.

И Кри перебралась на гальюнную площадку. Ее обдало соленой пылью встречной волны и крепко встряхнуло. Она вскрикнула и ухватилась за канат. Швабра упала на настил.

С замирающим от страха сердцем Кристина отпустила канат и присела на корточки. Шатать стало чуть меньше. Но волны, пляшущие у носа корабля прямо под ногами… заставляли сглатывать чаще.

В чистке нуждались лишь две доски. Остальное сделало море.

Не вставая с корточек, Кристина осторожно окунула швабру в ведро и опустила на настил. Судно качнулось. Ведро накренилось и полетело в море.

– Нет! – воскликнула Кристина, простирая за ним руку. И поймала.

Только ведро потянуло вниз, и Кристина едва успела упустить швабру и схватиться за трос. Швабра нырнула в море.

Кри хотелось расплакаться. Она едва не висела над морем, разрываясь между тяжелым ведром и канатом. Сил поднять ведро и себя не было.

По счастью, у бушприта кто-то показался.

– На помощь! – крикнула Кри изо всех сил.

– Морской еж тебе в глотку! – воскликнул кто-то. Челка мешала Кристине рассмотреть. – Что ты тут зависаешь, салага?