Возрождение: Война

Силу второй ударной волны часто обсуждали военные. В новоленте писали – “несколько килотонн”! Большая часть жертв произошла от неё. А ещё от обломков. Макс задумчиво посмотрел в сторону:

– А вы сами видели тот линкор?

– Ух! Да! Огромный такой!

– А он… – садовник вдруг нахмурился. – Он был похож на тот, что показывают в новоленте?

– Я видела, да…

Лара запнулась и бросила короткий взгляд сквозь штору, где в окне светился экран. Линкор показывали весь день напролёт. И хоть в сию секунду корабля не было, Лара наизусть помнила его контуры. Корабль иноземцев в действительности выглядел иначе:

– Нет… – смутившись, призналась она:

– Вы же всё помните, молодая хозяйка, – он намекал на феноменальную зрительную память:

– Нет. Не похож…

– А каким он был?

– Острым. И в середине толще и треугольники по бокам, такие. Ну, выпуклые. И вообще, он был как треугольный… – Лара отстранилась. – А зачем тебе?

– Так, просто…

– Да, ладно, Макс! – Лара хихикнула. – Ты, что в кораблях разбираешься? Хоть, летал когда-нибудь?

Лара вспомнила, что садовник – выходец из самого бедного района на планете с пугающим названием – Дыра. Там жили одни вилоты, и скорей всего Макс стеснялся своего происхождения. Он когда-то тоже пахал среди грязных рабочих. Но откуда у вилота до работы садовником могли взяться деньги, чтобы летать на лайнерах?

Садовник изобразил мудрую улыбку. Что-что, а мудрые улыбки у Макса получались, как ни у кого! Он загадочно кивнул:

– Летал… Пару раз.

– Да, ладно! Ты не рассказывал.

– Ничего интересного.

– Ладно… Извини…

Три минуты рядом с верным защитником смахнули усталость. Напомнили миропорядок дома Тор. Лара успокоилась. Попрощавшись, сонно поковыляла на свой второй этаж. В гостиной она не удержалась и снова замерла у экрана. Новолента сменяла картинку за картинкой, снизу бежал текст. Строки били в набат! “Утопия напала на наш образ жизни!” “Враг заплатит!” И прочее…

Снова возникла серая туша линкора. Хотя к Пантеону летел корабль чёрного цвета! Нос врага растерял свою остроту. Пропала жёлтая облупленная краска… Брюхо линкора похудело на четверть.

Странно… Может, снимали с другого ракурса? Или потом нарисовали? Да! Лара наконец сообразила: линкор просто не успели снять на камеру и теперь показывали специальную реконструкцию!

Найдя разгадку, Лара со спокойной душой зашагала по лестнице. А вечером вернулся отец.

Лара дремала, когда внизу разгорелся новый конфликт. Мама объявила, что забирает дочь на Пандею. Ни второй этаж, ни длинный коридор не спасли от голосов распалённых родителей. Лара захлопнула дверь как раз в тот момент, когда папа провозглашал:

– Даю тебе месяц! Помни! Лара будет женой только выходца из нашего круга! Искать ей пару следует только на Калдаре! – и добавил. – Только не вздумай, на Пандее выдать её замуж!

Глава 4. Браут

Когда я впервые увидела Лару, она показалась мне избалованной богачкой, не достойной внимания или сожаления. Но, надо сказать, эта девочка смогла меня удивить! Некоторые поступки, несмотря на свойственную заносчивость, характеризовали её как многообещающего, достойного индивида. И ожидания меня не подвели…

– Хейла Клио “Тайные дневники”.

Желтое светило Пандеи под названием Каспа спектрально значилось более холодным, чем калдарский Раф. Но это по справочникам. На деле же разницу смывал зеленый массив. Он придавал нужную “тёплоту” рельефам.

Лара не ожидала увидеть Пандею настолько зелёной. Как только столичный космопорт остался позади, воспоминания о Холме Приспешников растворились. До этого Лара считала его самым буйнорастущим местом во Вселенной. Пока они летели к поместью Декартов, взор утопал в заливных лугах, дремучих лесах… Больше всего поражали невысокие холмы, идущие гребнями волн до горизонта.

Комнаты тëтиного особняка обжили быстро. Он сразу показался родным, будто Лара заранее знала расположение: стены и убранство стояли ровно там, где и должны. Цвета те, что и описывала мать. Приветливые шкафчики быстро уместили весь скарб. Размеры комнат, блики слились в одну сущность. Родную и близкую, которая стремилась поскорей залечить все раны! На третий день Лара, сама удивилась, как сняла последний пластырь. Содранные колени забылись. Молодая кожа заживала быстро.

Мать осмотрела оставшиеся рубцы и решила лететь в гости. Она вызвала коптер-такси, заявив, что посетит местного искусствоведа по имени Грапп Феро. Хотя имя хейла Феро было известно всем, Лара удивилась, узнав, что поместье такой знаменитости стоит в каких-нибудь тридцати километрах от Декартов.

О старике ходило много легенд! Спорили о возрасте, о сути великого творца. Но все сходились в одном – в значимости вклада в культуру. Фактически всю живопись и музыку Республики создал он. Точнее, творцы признавали, что их картины, скульптуры, песни и даже спектакли с новолентными картинками, основывались на работах Граппа Феро. По их рассказам получалось: именно пандейский гений создал республиканскую культуру. Искусствовед, мыслитель, писатель, поэт, композитор… Чем только Грапп Феро не занимался за свою долгую жизнь. А жил он настолько долго, что годам потеряли счëт. Современники устали спорить, сколько же хейлу Феро? То ли сто пятьдесят… То ли больше. Но в любом случае Грапп Феро давно пересёк границу столетнего возраста, который считался нормой для здорового республиканца.

Каких только эпитетов ему не придумывали! Великий маэстро. Гений. Легенда. Меценат. Грапп Феро построил с нуля столицу Пандеи, наполнив её школами, институтами и прочим. Всё это прославило Пандею, как центр искусств. Самые лучшие передачи новоленты составляли именно здесь.

Ларе показалось, что мама хотела увидеться с ним не случайно!

Коптер-такси понёс над просторами. Лара в уютной кабине застыла у иллюминатора. За стеклом поплыла Родина Декартов, о которой так много писали и говорили. Тень винтокрылой машины то поднималась, то шныряла вниз проворной птицей, бегая по изгибам холмов. Россыпь вершин усеивала Предутёсовое Плато, превращая даль до самого горизонта в навеки застывшие волны пронзительно-изумрудного цвета. Тщательно прорисованные, как на картине пейзажиста, холмы сменялись заливными лугами, а кое-где обрастали прилесками, за которыми шли огромные леса, ведущие вглубь континента. И зелень, зелень, зелень вокруг… Гордость аграриев благодатной Пандеи!

Земля маминых предков – огромный континент делился на множество угодий, где каждый вёл земледелие или скотоводство на своих сотнях гектаров. Были и общинные хозяйства. Но те, кто обладал собственной землёй – считались знатными и родовитыми. Из таких семей были выходцами – мама и Грапп Феро.

Мать весь полёт пялилась вдаль. А Лара задумалась: примут ли их? Ведь старик слыл очень замкнутым. Тётя Эльза говорила – Грапп Феро не принимает никого! Он слишком эксцентричен. И не делает исключений!

Внизу показались огромные волосатые ящеры – гипфы – охранники стад. Элегантные короткошёрстные травоядные с клювообразной головой – местная фауна, похожая на ящериц ростом с коня. Не хищные, но достаточно умные и сильные, чтобы охранять территорию и загонять целые стада в стойла. Для верховых поездок гипфы годились даже лучше лошадей. Эти ящеры считались символом Пандеи. Гипфы берегли места, приносящие аграриям баснословный доход. Дюжина разномастных ящериц в этот момент кружила вокруг сотни коров, загоняя их в круг. Лара вцепилась в поручень, провожая взглядом живую спираль:

– Ух! Мам! А, ты доила корову?

– Нет! Я?.. – Эра округлила глаза. – Я танцевала!.. И пела!

Мама опешила не зря. До знакомства с папой она пела в опере. Эру Декарт хвалили, и многие искусствоведы и ценители прочили ей большое будущее! Но большое будущее сдулось как шарик, напоровшийся на петличку брака. После концерта к лучшей приме Пандеи подошёл молодой Ал Тор. А точку в гастролях поставила Лара. После родов Эра забросила концерты, и, казалось, что в карьерном застое винила её. После резких слов Лара, осознав свою ненужность, отодвинулась в противоположный край кабины.

Вдалеке показался точкой, а затем вырос двухэтажный особняк. Дом Феро стоял в одиночестве посреди пожухшей, выжженной светилом, равнины. Жилище выглядело как у настоящего аскета: безликие серые стены, длинная веранда на весь фасад. Лужайка и коптерная площадка. Справа ровными рядами, как фигуры на игральной доске стояли конюшни, где держали гипф. (Жилища гипф продолжали называть по привычке – конюшнями.) Разведение элитных пород считалось причудой Феро. Лара слышала, как в былые годы гений отдавал гипфам, как и искусству, немалое время. Но выгоревшие стены указали, как с годами старик терял к ним интерес.

Коптер сел в тридцати метрах от особняка. Лара, вслед за мамой, направилась к запыленной веранде, обросшей пожухшими редкими лозами. Лёгкие летние платья развевались, а шелест ткани сросся с повисшей в воздухе неопределённостью. Из-за жёлтой степи округа казалась заброшенной, дом нежилым. Таинственно посвистывал несильный ветер. Обстановка немного пугала. Звуки шагов по изъеденной трещинами земле показались самым громким, что здесь могло бы случиться.

Тишину нарушил скрип двери. На веранду вышла женщина в чёрном. Она выглядела под стать строгому дому – кожа сухая, как и жёлтая округа. Мама остановилась с почтением у нижней ступени. Женщина сердито нахмурилась и сказала трескучим голосом:

– Вам назначено?

– Я Эра…

– Я знаю – кто вы! – резко бросила хозяйка. – Вам назначено?!

Лара сжала ладонь, не ожидая такой дерзости:

– Я бы хотела попросить… – мама подбирала миролюбивый тон. – Хейл Феро…

Женщина громко перебила:

– Ладно… Присядьте!

Хозяйка, кивнув с механической точностью, указала на широкий конец веранды, где стояли шесть стульев и стол. Лара не успела опомниться, как женщина исчезла за бежевым полотном двери:

– Мам, почему она так с тобой?

Лара от недоумения выпятила губу. Но мама вместо ответа потянула в сторону. Туда где широкий конец веранды занимали большой белый стол и шесть стульев. Спинки величаво выгнулись, приглашая гостей занять места. Мебель, выкрашенная в белое, походила на шапки гор. Резная массивная столешница подчёркивала непоколебимость места. Мастер искусно потрудился над каждым элементом. Стулья по качеству не уступали и, похоже, повидали много гостей: пятна на белой краске говорили о чьих-то долгих заседаниях.

Эра медленно села. Лара опустилась на краешек другого стула очень настороженно, готовясь при случае сбежать.

Неожиданно дверь распахнулась. На веранду с грохотом вывалились три мальчугана, каждый младше Лары. Самый мелкий лет двенадцати упал на спину и закрыл лицо руками. Двое постарше схватили его за лямки майки и потянули с крыльца:

– Нажаловалось говно? Сейчас!.. – крикнул самый высокий:

– К алькам пойдёшь! – злорадно добавил второй среднего роста.

Мальчики не заметили гостей. В порыве злости они волоком стащили парнишку на красную землю. Бедолаге не светило ничего хорошего. Лара, ощутив резкий порыв, вскочила:

– А ну, оставьте его!

Лара сжала кулаки. Троица обернулась. Двое отпустили жертву и пригнулись, словно их застали на месте преступления. Из дома понеслась женская брань:

– Сид! Вид!

Нарушители тут же сорвались с места и припустили за угол, мелькая босыми пятками. Младший остался беспомощно сидеть на земле в той же позе. Заметив Лару, он расширил веки больше прежнего. У него были красивые голубые глаза, русая копна спутанных волос и очень наивное лицо: из числа тех, что жизнь заранее готовит к чужим насмешкам. Чистое, беззлобное. Дверь снова грохнула от сильного пинка. Хозяйка вылетела и, потрясая кулаком вслед хулиганам, закричала:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

КСО – Калдарская Система Обороны