Возрождение: Война

– Фиала! – Лара завопила, выпустив последние капли воздуха.

Пробив плотную стену, выросли острые когти. Фиала вцепилась в волосы. Ногти процарапали лоб. Взрывы боли пронзили мозг… Но боль была радостной! Ярость толкнула. Лара зарычала. Со всей силы ухватилась за кисть, как за последнюю соломинку. До одурманивания родимая ладонь раскалилась, заскользила от пота. Лара тянула со всей одури. Ближе! Жить и не упасть! Наконец, показались два зрачка той, кого хотелось видеть больше всего:

– Держи меня!

Фиала что-то крикнула и ударила в чьё-то лицо. Снова… Лицо подруги пылало яростью. Она, рыча, пробилась вплотную:

– К стене… – Фиала сбила дыхание.

Новый вопль показался знакомым. Лара влетела в бетон и краешком глаза заметила, как незнакомец, пробивавший путь, лежал на ступенях. В его плоть вступали подошвы. Ботинки и каблуки мяли тело. Из содранного наполовину лица торчало мясо. Кошмар длился миг, вслед за которым волна смерти забрала силуэт. От незнакомца остались лишь воспоминания.

Лара взвизгнула. И от страха, и от нестерпимой жалости. Проклятый жар хлынул снова, горячие волны залили щёки. Желая вернуть защитника, Лара дёрнулась. Вдруг в лоб прилетел чужой локоть. Слишком неожиданный тупой удар. Близость смерти вспышкой пронзила мозг, когда хрустнули позвонки. Ещё миллиметр и шея сломалась бы. Но выдержала. Фиала бешено зарычала:

– Пошли вон! Вон!

Посыпались ругательства. Охваченные безумием люди, не давали ни секунды передышки. Ни капельки времени, чтобы оплакать смерть незнакомца:

– Мама…

Ещё миг и давление остервеневших безумцев, что потеряли свой человеческий облик, принудит сдаться. Сдаться и сползти вниз. Сползти не давала лишь воля Фиалы. Она билась за двоих, но силы кончались:

– Туда!

Фиала толкнула к белым цифрам на двери. Уже теряя силы, Лара врезалась лбом в створку и полетела дальше. Дверь технического хода впустила внутрь, и тут же закрылась за спиной. Лара замерла у стены, ощутив нежданную свежесть. Лёгкие взорвались от возможности надышаться вволю. Хлынули ручьи прохлады. Коридор из чёрного мрамора тихо навис над путниками. Рядом в тишине сопела Фиала. Подруга села на натёртый до блеска пол и прислонилась к стене. Лара сделала то же самое:

– Мама… Ух! – сквозь одышку Лара не могла расплакаться. – Фиала… что с ним? Его можно спасти? Ты можешь?!

– Оставь… – короткий ответ.

Фиала глотала воздух вместе с ней. Их передышку обеспечил пустой этаж, а тонкая створка отделяла от нарастающих воплей на лестнице. Тех, кто там бился, этаж не интересовал, как промежуточный. Лара осмотрелась. В полутьме гулял мрак чёрных углов. Мирное спокойствие нарушал бешеный ритм сердца, чуть не растоптанного чужаками. У подмышки колотилась птичка в клетке.

Фиала смотрела с чужеродной суровостью. Черты лица налились страшными тенями. И в этот миг Лара осознала – Фиала изменилась слишком сильно! Кардинально для того человека, которого знала три года. С той секунды, как взорвался линкор, Фиала утратила свою взбалмошность и лёгкость. Стала жёсткой. Натянутой до предела, готовой рвать и метать! Фиала даже двигалась иначе! Её лёгкость испарилась. Воздушные жесты пропали, их сменили расчёт и целеустремлённость. Взгляд блистал холодной яростью, впитав огонёк непредсказуемой незнакомки. Неведомый Ларе человек дёрнулся и посмотрел в сторону двери. На лестнице крики только усилились. Фиала решительно встала:

– Нужно спускаться…

Фиала, как ни в чём не бывало, быстро скрылась за углом. Слабая улыбка говорила, что она нашла выход. Лара не ответила. Ища разгадки, она поползла. Упираясь руками, проелозила задом по скользкому полу и заглянула за угол. Фиала в это время нажимала кнопку лифта. Затем подняла взгляд и зашевелила губами. Лара отпрянула в испуге. Ей показалось что, Фиала разговаривает с потолком…

Лара была готова поклясться, что расслышала шепот. Кроме каких-то слов Фиала сказала: "… да, помоги же мне!"

Через какое-то время тишину нарушил звоночек лифта. Из распахнутых створок полил свет. Будто лифт подчинился воле того, с кем говорила Фиала:

– Спасибо… – всё так же в потолок прошептала женщина, которую Лара считала подругой:

– Давай! Скорей, тут лифт!

Казалось, эта незнакомка сейчас утащит в неизвестность. Лара отпрянула, но Фиале невозможно было сопротивляться. Она бесцеремонно схватила за ворот. Протащила за собой и запихнула в короб. Оказавшись внутри, Лара прижалась к стенке. Голову переполнили подозрения. Тысячи птиц-мыслей понеслись, не задерживаясь!

Что с Фиалой? Она участвует во всём этом? Нет! Она же спасла меня! Тогда хочет похитить? Что с ней произошло? Нет! Мы видимся часто, похитить могла в любое время… И разве для этого нужно обрушивать на город целый корабль?

Может, хочет добра?

Лара сжала кулаки:

– Фиала, с кем ты сейчас разговаривала?

– Что?

Фиала сделала вид, что не поняла. Лифт гудел, опуская в неизвестность:

– Лара, помни! Ты едешь домой! – непререкаемый ответ. – Внизу мой спинавт. Я отвезу тебя к ближайшим военным. Они отвезут тебя домой.

– Ты меня пугаешь!

– Тебе нужно бояться другого. Здесь вчера был бунт! Весь район в протестантах. Держись меня, тебе понятно?!

Лара насторожилась. Спустя полминуты створки распахнулись. Фиала осторожно выглянула наружу. Лифт прибыл на подземную стоянку. В огромном мрачном подвале горело всего три лампы, по всей видимости – резервные, потому что плафоны под потолком источали очень тусклый свет. В мрачных овалах виднелись блики сотен крыш и бамперов. Подвал казался нелюдим. Фиала указала на ближайший светлый ореол метрах в пятидесяти:

– Вон мой! Скорей!

Жёлтая машина подруги ждала среди парочки спинавтов. Лара приготовилась отдаться на волю судьбе. Оставалось пройти десять шагов, как вдруг из мрака вышли четыре фигуры. Сутулые, мощные. Судя по движениям, они напоминали вилотов – жителей бедных районов Калдара, рабочих строящих богатство Приспешников. От чёрных силуэтов веяло беспредельной наглостью:

– Быстро! – процедила Фиала. – Назад…

Она открыла заднюю дверцу и загородила собой. Фигуры быстро окружили. Одежды очень пёстрые, броские. Видимо, украденные: под ними скрывались грязные работники. Лара впервые увидела вилотов вблизи и даже не знала, как к этим несчастным относиться. Ведь им не повезло жить, как всем нормальным людям. Даже пестрые куртки не затеняли изрытые оспинками лица и лапищи, отягощённые грубым трудом:

– Стой, девочка!

Самый высокий обратился к Фиале. Лара успела шмыгнуть внутрь и захлопнула дверцу. Хотя вряд ли тонкий металл мог спасти. Уберечь могли Стражи. Но где они? Лара судорожно сжалась:

– Чего надо? – Фиала напряглась, стоя одна против четырёх мужчин:

– Хейла… Как тебя… Это твоё? – самый высокий указал на спинавт. – Ты довези нас. Будь добра…

Но добром не пахло! Бородатый вилот пригнулся и заглянул в окно, уставившись на Лару:

– Какая милаха…

Его оскал с гнилыми зубами тоже не сулил ничего хорошего. Фиала смело бросила:

– Ты разбогател, крибей? Я тебе не такси!

Фиала назвала вилота по-ихнему. Вилоты переглянулись:

– Она что, из наших?

– Смотри-ка, красавица-хейла знает жизнь крибея?

Высокий сплюнул:

– Да, какая разница? Ты чего такая бойкая? Не надо…

Высокий подошёл вплотную, причмокивая, будто на месте Фиалы стоял сладкий леденец, и выставил указательный палец. Кончик шёл к груди, рассчитывая встретить солнечное сплетение. Высокий хотел подчеркнуть авторитет. Но не подчеркнул. Движение его пальца прервал взмах спортивной кофты. Лара успела заметить, как Фиала сомкнула обе ладони – почти мгновенно. Раздался дикий вопль. Высокий согнулся пополам, держась за кисть. Указательный палец неестественно смотрел наружу. Тут же Фиала пропала. Кувыркаясь на ходу, она перелетела через капот, прочь от противников. Мяками её лихости служили руки и ноги. Они двигались так быстро, что Лара отпрянула от удивления.

Прыткость Фиалы ввела в ступор не только её. Пока высокий падал, троица недоумевала – что же произошло? Фиала воспользовалась заминкой и приняла боевую стойку: колени подогнулись настолько, чтобы сместить центр тяжести к поясу. Поза напоминала разьярённого краба, который растопырил клешни. Если это был способ боя, то Лара никогда в жизни не видела подобную изготовку. Фиала скрючила пальцы, как хищный кракот, давая понять, что пустит когти в ход. Первым, кто решил это проверить, оказался худой. Он быстрее остальных подбежал и тут же развернулся, получив сильный удар в челюсть. Кость хрустнула так, что у Лары свело скулы. Тонкий упал без чувств.

Третий среднего роста воспользовался моментом. Пока Фиала возвращала правую руку, оставив без защиты корпус, он на всём скаку врезал ей в челюсть. Фиалу отбросило. Она бы рухнула, если бы не удаль четвёртого. Бородатый забежал сбоку и впился в плечо. Фиала, устояв на подкошенных ногах, извернулась и достала зубами до бороды. Вилот взвизгнул и резко отшатнулся, разомкнув хватку. По его подбородку потекла кровь. Третий – снова подскочил и ударил. Ногой в живот. Фиала харкнула кровью, и перед тем как упасть, вздёрнула лодыжку. Голень врезалась туда, где сходились ноги вилота. Он громко взвыл и, держась за пах, повалился на бок. Они с Фиалой упали одновременно. Бородатый, громко ругаясь, бросился сверху. Он оседлал Фиалу и стал душить.

Лару трясло. Увидев смертельную схватку, она прижалась к стеклу. Фиала хрипела и металась под давлением огромных лап. Она задыхалась, но не могла сбросить неподъёмного противника. Бородач, чувствуя превосходство, не сдавался и нажимал всё сильней. Фиала забилась в агонии последнего вдоха. Лара вцепилась в ручку двери:

– Фиала!

Лара вылетела пулей и, сжав кулаки, бросилась вперёд. Испуг толкал на немыслимое, заставляя забыть, что она всего лишь – слабая девушка. Лара нацелилась в спину вилота. Но не добежала. На очередном шагу нога прилипла к полу, её кто-то схватил. Лара полетела вниз. Она шмякнулась, врезавшись коленями о бетон. Голень прилипла к цепким пальцам третьего. Вилот потянул к себе и зарычал. От злости Лара брякнула что-то нечленораздельное и, ощутив свободную ногу, подтянулась и пнула туда же, куда до этого ударила Фиала. Стопа погрузилась в штанину, вызвав новый визг. Вилот заскулил, свернувшись клубком. Лара попыталась вскочить, но боль в разбитых коленях резко стянула сухожилия. Лара вскрикнула.

Противник Фиалы отвлёкся и обернулся, но мига хватило. Фиала извернулась, освободила руки и резко распрямилась. Её ладони сцепились на шее. Голова вилота резко ушла вниз. Нос бородача встретился с Фиалиным лбом. Новый хруст! Тело мародёра тут же обмякло…

Фиала, громко ругаясь, вскочила:

– Бысс… В маш… В маш…

Она кашляла и держалась за бок. Надрывный хрип вряд ли можно было назвать голосом. Но трясущиеся колени не помешали Фиале двинуть по лопатке с такой силой, что Лара очутилась у дверцы быстрей, чем ойкнула от боли. Она влетела, плюхнулась на обивку, захлопнула дверцу. Фиала ковыляла. Она прошла у левого спина машины и вдруг остановилась. У сферического колеса корчился первый вилот. Он держался за сломанный палец и хныкал. Фиала с размаху пнула ногой в живот:

– Тварь!

Затем она влезла, захлопнула дверцу и нажала кнопку пуска. Электродвигатель засвистел, как бешеный, разгоняя машину. Лару дёрнуло, подбросило. Спинавт подпрыгнул на препятствии и погнал, унося прочь от четвёрки мародёров. В заднем окне валялся вилот, которого переехала машина. Ноги дёргались в агонии. Высокий безжизненно распластал руки. Лару окатил холодок. В который раз за сегодня она видела смерть. Предсмертная агония затмила все жуткие картины того, что могли вилоты сделать с ней – молодой богачкой… Лара уцепилась за обивку, жалея и не понимая, как Фиала могла раздавить беспомощного человека. Как могла перенести хруст человеческой плоти… В зеркале водителя узкой полоской виднелись сдвинутые брови и сосредоточенный взгляд. Абсолютный холод!

– Фиала, что с ним?

Фиала гнала по туннелю, ведущему к светлой точке впереди – пути к свободе. В зеркале промелькнул быстрый, как молния взгляд:

– Ты за себя переживай!

Выражение осталось прежним, будто для Фиалы вдавить человека в бетон – дело обыденное. В эту секунду тесные стены парковки закончились. На пути возник шлагбаум. Фиала, не сбавляя темпа, въехала в тонкую полоску металла. Планка с грохотом ударилась о капот, прошлась по стеклу, выбив две трещины, и с несчастным визгом улетела вверх. Сферические спины, вращаясь вокруг осей на триста шестьдесят градусов, позволили развернуть машину почти мгновенно. Швыряло так, что Лара хваталась за ручки.

После сумасшедшей гонки Фиала резко сбросила скорость. Движение замедлила плотная завеса пыли. Над проспектом у Окси висел непроглядный туман. Жёлтые щупальца взрыва добрались и сюда. За повисшей гущей скрывались контуры стен. Даже бордюры утонули в дыму и пепле. Столбы казались обломанными спичками.

В пылевом мареве шли редкие фигуры. Одна из них, завидев спинавт, подбежала и стала наперерез. Заплаканная женщина размахивала руками. Она отчаянно привлекала внимание, пытаясь, что-то донести. Завидев её, Фиала резко приняла в сторону и проехала мимо, оставив несчастную плакать на обочине. Фигурка за бортом быстро скрылась в тумане творящегося безумия:

– Мы разве не поможем? Фиала!

– Твоя задача – вернуться домой!

Снова грубый тон:

– Мы даже сумочки… – Лара отстранилась, не зная чего ожидать. Она вспомнила о вещах в тренировочном зале. – Ух! Там наши деки…

Фиала ответила не сразу. На шее пульсировал красный след, щека под левым глазом набухла. Розовое лицо уродовал синяк. Нос казался больше обычного. Переносицу резал глубокий шрам, а с губы стекали две тёмные струйки. Фиала выдавила из себя слова режущие хрипотцой:

– Запомни! Трупам шмотки не нужны!

Это сказала женщина, которая час назад хвасталась белой кофточкой и прыгала от радости… Лара сложила ладошки на животе и приготовилась к любой неожиданности. Но к радости, через минуту показался синий маячок Стражей. Из пелены вынырнули контуры боевых машин. Десятки фигур сновали туда-сюда. Стражи растаскивали завал, а посредине стоял тип с автоматом. Он направил оружие, как только спинавт замер в пяти метрах от броневиков. Фиала вышла, держась за бок. Стеная и ковыляя, что-то сказала. Тип подлетел к дверце и прислонился. Завидев Лару, что-то крикнул своим. Стражи забегали, засуетились. Пока они оцепляли машину плотным кольцом, Фиала села обратно. Ей заметно нездоровилось. К хрипу добавился тихий стон. Фиала склонилась над рулём и уперлась лбом. В салоне повисла тишина:

– Сейчас тебя заберут… – прошептала. – Жди… Если я…

После того как Фиала опустила голову, обнажился затылок. Волосы спутала кровь:

– Фиала! Тебе плохо?

При виде войск Лара осмелела. Ей стало безумно жаль эту женщину, которая так отчаянно сражалась. Сражалась за неё, так, как казалось, не сражался бы никто!

– Н-н-а-мана… – промычала Фиала.

Лара впилась в обивку:

– Поедем ко мне! Слышишь?!

В это время округа тонула в грохоте винтов. Синеполосый коптер в гуще тумана вилял в поисках удобного места:

– Ух! Слышишь? Фиала! У нас врачи. Тебе помогут!

Фиала медленно подняла голову, обернулась, показав один здоровый глаз. Её второй зрачок еле сверкал сквозь опухшее веко:

– Врачи? Мне?.. Зачем?.. – Фиала указала в жёлтый туман, поглотивший город. Жест был наполнен пониманием трагедии. – Врачи нужны, вон где! Там!

Отчаяние передалось. Лара вспомнила о тысячах калдарцев, наверняка кричавших под завалами. Зовущих на помощь:

– Ну, так же нельзя!

– Справлюсь… – Фиала отмахнулась.

Коптер сел. В салон проникли сильные руки и подхватили за подмышки. Стражи понесли бережно. И так же бережно посадили в кабину. Но весь путь Лара не спускала глаз с водительского места. Фиала продолжала мрачно искать точку в нигде. Вдруг она ожила, встрепенулась. Медленно вышла. Отыскала Лару взглядом и, не спуская глаз, доковыляла до бампера. Затем села на капот, уперев руку о верную машину.

Фиала улыбалась. Она провожала взлёт загадочной улыбкой, украшавшей избитое лицо. Неровная поза и разбитая щека – такой запомнила её Лара. Ту незнакомку, что скрывалась за маской бесшабашной тренера телопии. Под грохот винтов в пепел катастрофы уплывала новая Фиала. Истерзанная ранами, боевая! Но очень добрая и притягательная. И эта, смертельно уставшая, грустная Фиала нравилась гораздо больше!

Глава 3. Садовник

Любая собака, понюхавшая хвост другой собаке, узнает больше правды, чем тот, кто посмотрит новости.

– Буссо “Ложь правды”.

Семейный доктор – хейл Скарузи по военной тревоге, обязан был спасать семейство Тор. Он прибыл в особняк, задолго до её возвращения, и когда Лару привезли военные, она сразу попала в лапы этого эскулапа. Доктор строго без прелюдий вытащил остатки стекла и принялся мазать ссадины.

Во время лечения Лара поведала маме о спасении. Пока хейл Скарузи занимался делом, Эра задумчиво следила за его манипуляциями:

– Что ты там делала? – строго спросила мать:

– Мам, ты чего? – удивилась Лара, она уже полчаса уточняла детали:

– Поверить не могу! Тебе дома не сиделось? Зачем туда попёрлась?! Занятия…

Мать словно пропустила рассказ о пережитом. Лара взвилась:

– Я и занималась! Тебе не интересно, кто меня спас?

– Военные! Ну и эта… Как её? Ты говорила…

– Как КТО?!

Мать нахмурилась:

– В стране кошмар! Военное положение! Отец непонятно когда вернётся! – скулы Эры свело. – А тебя кто-то должен спасать?

– Найди её!

– Кого?

– Фиалу!

Мама шлёпнула по бокам:

– Какую к алькам Фиалу?

– Я же говорила! Третий раз! Мама, это она меня спасла! И ещё один… Мужчина. Его тоже надо найти!

– Да? – Эра смягчилась, словно смысл слов до неё дошёл. – Спасла? Молодец! На их месте каждый республиканец сделал бы то же самое!

– Прекрати уже! Неужели, это не важно?

Мать отпрянула:

– Не кричи! Найдётся? Наградят… Что ещё? Нам улетать завтра. Собирайся.

– Куда?

– Подальше от всего этого, – мать указала на дымы за окном. —Ты, что, не видишь, что происходит?

– Я вижу! – не сдержалась Лара. – Я вижу, что вы с папой орёте друг на друга, как сумасшедшие!

Мать отступила на шаг…

– Да, что ты вообще понимаешь?!

Её усталые глаза блестели. Острый подбородок Эры Тор жил своей жизнью. В былые времена, когда мать так злилась, Лара втягивала голову в плечи. Но сейчас страх куда-то испарился. Эра развернулась и, хлопнув дверью, вышла. Спустя пять минут за окнами взревели турбины. Мать улетела на коптере, даже не попрощавшись.

Доктор Скарузи помазал синяки, перебинтовал колени, наклеил пластыри и, сделав снимок, успокоился. После, посоветовал полный покой и ушёл.

**

К вечеру дрожь улеглась. После пережитого навалилась тяжесть. Это была тяжесть человека, вырванного из лап смерти. До сих пор, ощущая близость удушливых фаланг, пальцы хватались за воздух, распарывая туман страха, возвращая желание выбраться из колодца. Туннеля, где Лару ждал новый кошмар! Откуда тащила крепкая рука подруги. Ныла спина. Бока кололи, как после многочасовой пробежки. Истерика вспыхивала вновь. Перед глазами прыгали серые стены колодца с безумцами. Их мускусный запах страха. Солёный вкус крови. И как только память взрывалась страшными картинами, Лару бросало в жар, затем в холод. Тело ныло, чесалось. Где колени встретились с бетоном, кололи тысячи игл. Лара не знала куда деваться. Она устала лежать. Вставала. Ходила. Кусала палец. Хотелось зарычать. Позвать Фиалу и спросить, зачем она разговаривала с потолком…

А ещё глодала совесть. Лару точил червячок: она оставила раненую подругу в беде! Хотя могла приказать Стражам, забрать Фиалу. Даже насильно! Но поздно о чём-то жалеть… Лара шаталась по дому, ковыляя и охая, ища в стенах ответы… Белёсые обои ответов не давали… Вспомнился единственный человек – тот, кому можно выговориться. Максу! Лара спустилась и вышла. Под вечер сирены смолкли, стражи освободили веранду. Военные переселились в сторожку у ворот. За деревьями до сих пор поднималось марево катастрофы.

Макс, как ни в чём не бывало, состригал сухие розы. Силуэт садовника на фоне громадных дымов, казался тихой бухточкой среди штормящего моря. Лара, найдя в этой бухте свою лодочку, уселась на скамью. Постепенно она утопала в плавных движениях садовника. Его всегда считали – “не от мира сего…”

Даже тринадцать лет назад, когда Макс спас её: он сделал это не обычно. Садовник схватил чинарского пса, но не убил. После того как Эра в окружении охраны забрала маленькую Лару, Макс предупредил – пёс жив! Тогда все перепугались и рванули к этой самой веранде. А Макс остался. Он что-то сделал с собакой: придушил, надавил на шею так, что пёс всего лишь потерял сознание. Когда Лара оказалась в безопасности, пёс встал. Мама говорила, как все вокруг с ужасом наблюдали картину: Макс стоит рядом с чёрным гривастым чудищем и отчитывает его. Двухметровый монстр пристыженно слушал, затем развернулся и покорно заковылял в загон, будто крошечным мозгом убийцы понял свою вину. Пёс боялся Макса!

Лара разделяла чувства пса. Макс, хоть и уступал ростом папе, но мощный торс и крепкие руки внушали уважение. Если бы в Окси вместо Фиалы оказался он, Лара ни секунды не сомневалась бы в спасении.

Макс, заметив её, кивнул. Лара помахала в ответ, но не сильно: кольнул бок, локоть под пластырем пронзили искры. Макс подошёл и медленно, словно калдарская трагедия его не касалась, сел рядом:

– Плохо выглядите молодая хозяйка, – его серые глаза добро улыбались.

"Хоть один человек за сегодня, который не орёт, не приказывает и не грубит!" – подумала она:

– Ух. Да, уж!

Лара ойкнула. Резкий укол в челюсти не дал позабыть, что звук “а”, даётся дорого:

– Иринда сказала – вас ранило. Там… – Макс указал на столб дыма.

Лара с печалью кивнула:

– Это были бандиты? – спросил он:

– Это было всё, что только можно придумать! У меня ощущение, что на меня рухнул потолок. Ну, да, почти рухнул… – Лара задумчиво выпятила губу. – Чуть-чуть осталось. А потом… случилось… – она горько вздохнула. – Да всё дерьмо, что могло случиться сегодня – случилось!

– Вы ругаетесь? – Макс укорительно сощурился.

Он знал её, и оба считали слово “дерьмо” слишком резким:

– Прости… Я сегодня такая злая! Весь мир сошёл с ума! И я …

Лара не знала, как передать словами, что пережила. Она хотела забыть девушку без головы, крушение коптера, смерть мужчины (в которую отказывалась верить) и этого вилота, которого переехала Фиала:

– Знаешь, Макс? Скажи, ты когда-нибудь дружил? По-настоящему!

Макс наигранно заморгал, затем кивнул:

– Ну, так вот! – Лара затараторила. – У тебя был такой друг, что тебе казалось – он самый лучший друг? Такой, что всё понимает. Вот, всегда, всегда! – она сжала кулачки. – И тут происходит странное. Твой друг начинает грубить. Он сильно меняется. Ты боишься его. Не доверяешь… – она стукнула по коленке. – Но все равно он делает всё правильно! Так правильно, что ты не знаешь, как благодарить его? Но он очень сильно изменился! Даже слишком… – она выпучила глаза. – Что делать? Или больше не говорить с ним? Вот, что бы ты сделал?

Макс несколько секунд чесал подбородок:

– Если это ценный друг?..

– Вот, сама теперь… – пожала плечами. – Да, ценный!

– Я бы? Я бы проверил этого друга ещё раз. Если друг повёл себя странно… – он помялся. – Знаете, молодая хозяйка – иногда дружбу нужно подтвердить!..

– Да… Ты прав… Пожалуй, ты прав… – Лара убедилась, что садовник слушает внимательно. – Макс! Я тебя когда-нибудь благодарила за спасение? Нет? Ведь, нет же?!

Макс быстро затряс головой, скромничая:

– Послушай! – в ноге кольнуло, и Лара поморщилась. – Я такая растяпа, Макс! Прости! Я была маленькая… Тогда.

– Не надо… Вы, зачем так?..

– Нет! Ух! Как я могла тебе не сказать – спасибо? Ведь это ты! От той собаки…

Благодарность запоздала на тринадцать лет, но лучше поздно, чем никогда. Лара прижалась и, обняв крепкую шею, размякла. Положила голову на большую грудь:

– У меня нет слов… Просто сказать – спасибо! Этого недостаточно, – она мечтательно вздохнула. – Спасибо большущее, что ты есть!

Макс легонько похлопал ладонью по спине. Его мягкая лапа накрыла обе худые, никудышные лопатки разом:

– Вы себя берегите! Вам больно?

Лара отстранилась и шмыгнула носом:

– Нормально… Это от взрывной волны, – Лара из уст военных узнала, как назывались те самые “обручи”, что прошлись по Калдару. – Их было целых две! От первой и второй ракеты КСО. А вторая даже сильней в десять раз! – Лара оторопела от воспоминаний жуткого вида волн, пожирающих город. – Там взорвались баки линкора. Вот вторая и натворила столько бед! А первая так… Просто выбила стёкла…