Вместе с Питером

Затем она перенеслась в воспоминаниях на Дворцовую площадь, вновь прошлась по бесчисленным залам Эрмитажа. Ее поражал размах, масштабы. Казалось, вся широта и мощь русской души нашли свое воплощение в этом невероятном городе. Когда читаешь в школьных учебниках истории о том, как был заложен Петербург и сколько всего здесь произошло со времен основания, для тебя это просто буквы на листе бумаги, но, погрузившись в атмосферу города, начинаешь его ощущать совсем иначе.

Алина отпила из стакана все еще горячий чай, достала из сумки альбом, и из него выпала пожелтевшая фотография. Две стройные молодые девушки улыбаются в объектив фотоаппарата. В одной из них Алина узнала бабушку. Присмотрелась к мутному снимку и заметила форму. Стоп. Точно такую же она видела вчера среди экспонатов музея связи, куда каким-то странным образом попала, отбившись от коллег.

С утра они все вместе ходили поздороваться с Медным всадником, затем побывали на экскурсии в потрясающем Исаакиевском соборе и даже взобрались на самый верх, откуда был такой вид, что дух захватывало. Потом все разошлись по своим делам: кто на шопинг, кто в кафе, а Алина, замешкавшись, отстала. Пыталась догнать коллег, но, войдя в Александровский сад, замедлила шаг на его аллеях, любуясь неспешностью праздно гуляющих туристов, и решила просто расслабиться.

До вечернего спектакля в Мариинке еще оставалось достаточно времени и можно было наугад побродить по Питерским улочкам. Ей хотелось обязательно побывать в ресторане «Идиот», увидеть своими глазами его аутентичную обстановку, а заодно и пообедать. Глядя на карту, она заметила, что ресторан расположен как раз на пути к Мариинскому театру. «Решено, иду в «Идиот»!»

Выйдя из сада, она взяла направление на Конногвардейский бульвар, а потом собралась было свернуть налево в Почтамтский переулок. Вдруг невзрачная надпись слева привлекла ее внимание: «Центральный музей связи имени А. С. Попова». Дверь оказалась открыта, и она подумала, что нужно отдать должное человеку, именем которого была названа улица в ее родном городе, где она в детстве проводила незабываемые летние каникулы у бабушки. И шагнула внутрь. Алина побродила по пустым залам музея, сделала пару фотографий и побежала дальше. В животе урчало, нужно успеть перекусить и главное – не опоздать на спектакль. Как можно было уместить столько впечатлений в пять коротких дней?

Алина перевернула фотографию. На обороте прочла: «На память моим родителям. Ленинград. 1948 г.» Не может быть! Это точно бабушка? В альбоме были не только фотографии, но и открытки, конверты с письмами внутри, просто вырванные листочки, исписанные аккуратным ровным почерком, правда, кое-где буквы, написанные чернилами, расплылись.

Забыв про чай, про пейзаж за окном, про поезд, Алина погружалась в историю семьи. Невероятно, оказывается, бабушка жила и работала в Ленинграде! Почему она об этом мне никогда не рассказывала?

Алина набрала маме:

– Да. Доченька? Что-то случилось? Уже поздно.

– Привет, мам, тут такое дело… извини, я знаю, ты, наверное, собираешься уже ложиться спать, но… – и Алина рассказала маме о своей находке.

– Да, твоя бабушка в молодости жила в Ленинграде. Она там закончила курсы и работала на почте.

– Не может быть! Знаешь, я случайно оказалась в музее связи, там в витрине была такая же форма, как на фото, – Алина оборвала предложение. В голове пронеслась мысль о том, что возможно все это не случайно. Ведь она еще пять минут назад ничего не знала о жизни бабушки в северной столице.

– И что там интересного? – перевела разговор мама. – Помню, как я любила гулять в Екатерининском парке, там еще рядом лицей, где Пушкин учился, – голос казался мечтательно-ностальгическим.

– Мам, что значит «любила гулять»? Скажи еще, что и ты жила в Питере! – Алина усмехнулась в трубку, а сама подумала: «Да что за секреты такие вдруг всплывают?»

– Не в Питере, а в Ленинграде. И не жила, а часто приезжала в гости к двоюродной бабушке, она как раз в Пушкине жила, неподалеку от дворца Екатерины. Я тоже чуть не осталась там жить… Ладно, к чему эти воспоминания на ночь глядя? Уже почти полночь, мне пора спать. Целую, дорогая. Спокойной ночи.

– Целую. Пока, – Алина не заметила, как рука с телефоном сама опустилась на кушетку.

«Тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук», – колеса выстукивали мерный ритм. Алина еще какое-то время сидела, задумчиво глядя в черный квадрат окна, а потом незаметно для себя заснула.

Сон был крайне странный, впрочем, как многие сны: будто идет она по лесу в компании нескольких людей, лиц которых не видит, и внезапно они выходят к болотистой местности, на кочках стоит небольшой дом, а Алине и ее спутникам нужно пройти на ту сторону болота, где снова начинается лес. Почва под ногами неустойчивая, они прыгают с кочки на кочку, ноги мокрые, начинается дождь. Добираются до домика с надеждой укрыться там от дождя, но не находят дверей.

Затем картинка внезапно меняется, и Алина понимает, что находится во дворце, где была недавно на экскурсии. Огромная светлая зала залита миллионом огней, они заставляют сиять позолоту, которая здесь украшает абсолютно все: люстры, мебель, фигуры ангелов, лепнину вокруг окон и по всем стенам. Эти золотистые лучи отражаются в зеркалах и заливают все вокруг. Светло, как днем. Вот-вот должно начаться какое-то торжество или бал, гости все нарядные: дамы одеты в пышные платья, у них высокие прически – по моде девятнадцатого века. Слышны фразы на французском. Мужчина в ливрее объявляет вновь прибывших гостей: «Княжна Ольга Романова». Внезапно начинает играть музыка, и в этот момент перед Алиной появляется мужчина в ливрее и белом напудренном парике с золотым подносом в руке. «Шампань, мадам?» – произносит он на французский манер, склонив голову. Алина машинально берет бокал, замечая на подносе ветхий выцветший листок бумаги. Она делает глоток, пузырьки щекочут ей нос, и она громко чихает. Именно в этот момент поезд резко остановился, и она проснулась. «Бред какой-то! Приснится же такое!»

Алина потерла руками лицо и снова взглянула на папку с фотографиями. Открыла ее, пролистала, снова закрыла. Перед тем как сложить альбом в сумку, она обнаружила пожелтевший листок, который почему-то до этого не замечала. На потемневшей, почти ржавой бумаге с расплывшимися печатями она разобрала слова: «Свидетельство о рождении. Романова Ольга». Алину бросило в жар. Она тут же позвонила матери:

– Мама! Кто такая Романова Ольга?

– С добрым утром, дорогая! Ты что, не спала совсем, какой-то голос у тебя усталый. Ты уже дома? – словно не обращая внимания на ее вопрос, сказала мама.

– Привет. Мам, мне такой странный сон снился, а сейчас я вдруг нашла еще и свидетельство о рождении Ольги.

– Пассажиры, сдаем постели, через полчаса прибываем, – проводница шла по коридору поезда, громко возвещая о правилах и бесцеремонно открывая двери купе.

– Ты имеешь в виду мою бабушку Олю, наверное, дочка? Какой там год рождения стоит? – услышала в трубке Алина.

– После цифры «один» ничего разобрать невозможно, мам. Чья она бабушка? Как так случилось, что я о ней не знаю?

– Алиночка, она умерла, когда мне было лет десять, наверное. И вообще не помню, чтобы она о себе что-то рассказывала. Помню только одно: она говорила, что у нее был брат, но я его не знала.

– Мам, если у нее был брат, то наверное есть еще какие-то наши родственники, фотографии или документы? – интерес к семейным историям все возрастал. Можно сказать, случайная поездка в Питер вот так начала разматывать какой-то клубок родовых тайн. Удивительно!

– Ой, давай потом об этом, мне пора бежать, а ты тоже собирайся, а то я слышала, что вы уже скоро прибываете. Позвони мне завтра, сегодня весь день занята, а вечером у меня встреча в танцевальном клубе. Целую. Пока.

– Пока, мам. Позвоню, – Алина обернулась, в дверях купе стоял царь, Николай Второй. Алина зажмурилась, вновь через пару секунд открыла глаза. Мужчина был похож на последнего русского царя как две капли воды: аккуратная борода, усы слегка подкручены вверх, коротко стрижен, легкие залысины с двух сторон, военная форма.

– Извините, девушка, я увидел, что у вас дверь открыта. Не найдется ли у вас иголки с ниткой? Пуговицу нечаянно оторвал. Вот такая незадача, – мужчина с надеждой смотрел прямо в глаза Алине. Пронзительный взгляд, на открытой ладони крошечная пуговица.

– Э… что? – Алина завороженно смотрела на него и не могла отделаться от наваждения.

– Нитки с иголкой у вас случайно не найдется? – повторил мужчина.

– А! Нет, извините, у меня нет.

Он развернулся и пошел в соседнее купе. «Оля, в купе справа у девушки тоже нет иголки», – произнес тот же голос. «Может, под кителем не видно будет? В следующий раз обязательно возьму свои швейные принадлежности», – ответил ему женский голос.

Алина быстро умылась, сдала белье. Поезд как раз остановился. Она взяла сумку и вышла на ярко освещенный солнцем перрон родного города.

***

Под впечатлением от поездки и внезапно открывшейся семейной тайны, Алину не отпускала мысль: возможно ли найти кого-то по линии прабабки? Удивительно, почему даже мама ничего не знает? Не проблема, есть место, где можно найти ответы на все вопросы – всемогущий интернет.

В результате поисков она вышла на сайт, где можно было найти родственников, зарегистрировала профиль, указав свое имя и адрес электронной почты. Алина совершила еще один неожиданный для себя поступок: решила сделать тест ДНК. Обещали, что результаты будут готовы через пару недель. Вначале она с нетерпением каждый день проверяла, нет ли новостей. Прошел месяц. «Как долго они там анализируют человеческие гены» – думала Алина. Чтобы ожидание не было таким томительным, она решила отвлечься и погрузилась в рутину повседневных дел и забот.

***

Выдались теплые осенние дни, в выходные Алина ходила по магазинам и встречалась с друзьями, а вечером в воскресенье открыла электронную почту и обнаружила там письмо на английском языке. Обратный адрес незнаком. В письме предлагалось познакомиться поближе с предполагаемой родственницей, а для этого Алину приглашали, как ни странно, в город, недавно открывший ей новые факты о ее семье. Ниже стояла подпись: Anna, а рядом небольшой вензель, в котором угадывалась латинская «R».

Похоже, генеалогическое древо без участия Алины ожило и у него начали проявляться новые ветки. Сердце забилось так часто, что ей потребовалась пара минут, чтобы успокоиться и перечитать каждую букву письма несколько раз. Вихрь мыслей закружился в голове, но Алина внезапно встала, уже приняв безумное решение. Зашла в комнату к сыну и сказала:

– Гоша, думаю, твои осенние каникулы начнутся гораздо раньше. Ты все еще хочешь в питерский музей военно-морского флота?

Сын поднял голову от тетради, посмотрел на мать огромными круглыми глазами, потом подпрыгнул, подбежал к ней, обнял.

– Мам, чё, правда? Поедем смотреть настоящие корабли? Это из-за моей пятерки по истории?

Алина обняла его в ответ, чмокнула в макушку и задумчиво сказала:

– Думаю, нас ждут там удивительные встречи и знакомства. У меня такое чувство, что это будет незабываемая поездка!

Там, где истоки. Анна

Светлана Громович

Посвящается моему деду Алексею

и прадеду Георгию

Она бежит что есть силы, спотыкается, падает. Чувствует, как в ладони впивается что-то острое, но не обращает внимания на боль. Нужно скрыться, уцелеть, выжить. Слышатся настигающие шаги и тяжелое мужское дыхание. Глухой удар в спину и…

– Нет! – Ани просыпается от собственного крика, на лбу – испарина, сердце бешено колотится.

Каждый год где-то в середине лета повторяется этот сон. Ани встает с кровати, ощущая под ногами приятную прохладу, подходит к открытому окну и глубоко дышит предрассветным насыщенным морским воздухом.

Хорошо, что Джон в командировке и в этот раз не видит ее ночных метаний. Когда вернется, они отправятся в семейный августовский отпуск, ставший уже традицией.

Остатки сна растворились. Ани прошла в гостиную и включила телевизор, удобно расположившись в подвесном кресле. Размеренное покачивание постепенно приводило к умиротворению. На российском канале журналист рассказывал про Ипатьевский монастырь. Совсем малышкой она побывала там, и, несмотря на возраст, хорошо запомнила его белоснежные стены, отливающие легкой голубизной. Особое впечатление тогда произвела одна икона, усыпанная драгоценностями, напротив которой Ани стояла и не могла отвести взгляда. Казалось, что от изображения идет теплый розовый свет. Она даже вытянула вперед руку, словно хотела коснуться необычного сияния.

– Фе-о-до-ррр… Деда, у меня получается? – крикнула она.

– Тише-тише, Аннушка. Все верно, – проговорил дедушка, ласково поглаживая внучку по голове. – Чудодейственная икона божьей матери. Ей можно помолиться об отечестве и попросить защиты. С давних времен сюда приходили сами императоры за благословением, – объяснял он, низко кланяясь. – Пусть и нам поможет отыскать потерянное.

Сейчас Ани казалось, что все это происходило в какой-то другой жизни. В той, где она лишь однажды ярким солнечным летом гостила у дедушки Алексея в Петербурге. В доме с видом на величественный собор с большим сияющим куполом, на который часто смотрела из открытых балконных дверей и щурилась от золотистого блеска.

Тогда-то она и ездила с дедом в Кострому по очень важным делам – «на поиски», как едва слышно и очень таинственно говорил дед Алексей. А всю обратную дорогу они провели в молчании – казалось, дедушка был чем-то расстроен и, качая головой, все повторял: «и тут нет, и тут нет, где же искать…»

Сколько ей тогда было – шесть или семь – сейчас уже и не вспомнить. Спросить не у кого – родители умерли слишком рано, да и деда давно нет в живых. Других родственников она до сих пор не нашла. И совсем потеряла надежду, что когда-то такое случится.

Однако чем старше Ани становилась, тем сильнее испытывала потребность приблизиться к своим корням, и ее непреодолимо тянуло на родину деда. Она все ярче ощущала прочную и неразрывную семейную связь, которая соединяла в одно целое тысячи жизней и судеб абсолютно разных людей. Последние несколько месяцев на Ани накатывала необъяснимая тоска, хотелось все бросить и улететь в Петербург. Чтобы как-то успокоить душевное волнение, она начала заново учить русский язык.

Ани, Анна Смит. Успешная женщина средних лет. Элегантная, с утонченными манерами и благородной осанкой. Темно-русые волнистые волосы поражали своей густотой. А взгляд карих глаз удивлял глубиной, что придавало ей некую таинственность. Ани всегда держалась так, как будто ничего не знала о боли, поражении, страхе и неудачах. Независимо от обстоятельств находила повод для улыбки и добрых слов. С легкостью руководила бизнесом и решала серьезные вопросы наравне с мужем. Как говорил про нее один из русских представителей компании – по случаю могла и шашкой махнуть. Отличалась сдержанностью, стойкостью и широтой души, присущей только русским. Хотя на самом деле была легкоранима и дома могла показать свою слабость с таким королевским достоинством, что это не переставало восхищать супруга вот уже многие годы.

Из отпуска Ани вернулась обновленной и в заботах не заметила, как пролетел сентябрь. А сегодня, в первый октябрьский день, проходя в обед мимо кондитерской, она внезапно остановилась и затаила дыхание в каком-то предчувствии.

«Лети! Настало время!» – откуда-то издалека доносились слова и попадали прямиком в растревоженное сердце. Ани почти бегом добралась до дома, забыв о том, куда шла. Скинула туфли и взбежала по ступенькам в спальню. Выдохнула. Улыбнулась. Достала из сумочки телефон и забронировала билет на самолет. Улыбнулась. Затем набрала текст: «Джони, милый, мне нужно срочно уехать, иначе я потеряю не только время, но и саму себя. Обещаю вернуться как можно скорее. P.S. С Кэтрин договорилась, она побудет с детьми».

Ани была уверена, муж поймет и поддержит. Уже много лет они идут рука об руку в одном направлении, вдохновляя и подбадривая друг друга. Построили крупный семейный бизнес, родили четверых детей. Жизнь их была полна неожиданностей, подъемов и спусков, крутых виражей и божьей благодати.

Не прошло и десяти минут, как раздался сигнал сообщения: «Я забронировал для тебя апартаменты с потрясающим видом. Жду обратно с хорошими новостями». Ани улыбнулась, ее окатило горячей волной любви.

«Включи телевизор», – вслед за первым прилетело новое сообщение от мужа. Ани нажала кнопку на пульте и замерла. Крупный план Исаакиевского собора отозвался саднящей тоскливой болью в сердце. И давняя рана снова закровоточила, как будто Ани, изможденная и испытывающая жажду, уже в течение столетия бродила по свету в поисках чего-то потерянного, но пока так и не смогла ни найти, ни остановиться.

В новостях показывали фрагмент церемонии венчания важной персоны. «Георгий… имя как у прадеда. Ты свой или чужой?» – мысль о том, что с этим человеком или с каким-то другим, о ком она еще не знала, могут быть общие корни, вызвала легкое головокружение. И Ани невольно погрузилась в историю их семьи…

Звонкая птичья трель на смартфоне выдернула Ани из воспоминаний. Открыв почту, она увидела новое письмо из Центра генеалогии. Много лет назад ей порекомендовали оставить у них заявку на поиск людей, близких по крови. Но почти все время оттуда не было вестей. Единственное, что грело душу Ани все эти годы, – надежда на чудо. А еще казалось, что отовсюду посылались знаки: картинки с изображениями знакомых мест, случайно услышанные обрывки фраз на русском языке с упоминанием значимых для нее имен – Ольга, Анна, Павел, Елизавета, Алексей, Георгий.

В письме было написано, что у нее, возможно, появился новый родственник, и сообщались его данные и электронный адрес. Внутри все затрепетало. Ани почувствовала сильную тягу к родному и незамедлительно отправила по указанному имейлу предложение встретиться в Петербурге в ближайшее время. Радость от того, что все может сложиться удачно, подстегнула ее и взбудоражила кровь. И без того хорошее настроение стало еще лучше.

Ани закидывала вещи в чемодан с таким рвением, будто каждая секунда промедления теперь могла стоить кому-то жизни. Другой рукой она держала телефон и на громкой связи давала четкие инструкции своему секретарю.

Уже сидя в зале ожидания аэропорта, Ани получила ответ с подтверждением встречи в Петербурге. Потенциальный родственник будет там в это же самое время. С замиранием сердца Ани перечитала текст несколько раз. Такое совпадение она приняла за добрый знак.

В самолете Ани вспоминала деда Алексея и историю их семьи, которую он рассказал ей перед тем, как она улетела обратно за границу. Они стояли на крыше какого-то дома, держась за руки, смотрели на город и пролетающих мимо птиц. Созерцали бездонно-голубое небо над кудрявыми облаками. В воздухе витали ароматы цветущих лип и прогретого солнцем асфальта.

Слова деда сливались с птичьим пением и отдаленным шумом дороги, похожим на спокойный плеск реки. Как сейчас она слышит его приглушенный бархатный голос:

«Аннушка, незадолго до того, как в царской России стало неспокойно, родился мой отец, твой прадед Георгий. Совсем маленькими отца и его сестру Ольгу удалось тайком вывезти из дворца в один из городов России. Приемные родители не скрывали от детей, кто они и откуда родом, но строго-настрого запретили об этом говорить кому-либо чужому. В скором времени твоего прадеда с сестрой разлучили. Отец и сам толком ничего не помнил, но по каким-то причинам он остался в семье один, а Ольгу забрали другие люди. Они так больше и не встретились. До сих пор ничего неизвестно о ней. Я долго искал Ольгу, сначала с отцом, а потом один. Мотался по разным городам и селам, но так и не нашел. Знай, Аннушка, где-то есть еще наши родные. Чую, что есть. Но мне пока не удалось отыскать…»

«Где-то есть, дедушка, знаю. Я тоже ищу», – думала Ани. Столько лет по просьбе деда она хранила семейную тайну и оберегала от посторонних глаз и ушей, столько раз порывалась поехать в Петербург, но что-то останавливало. Единственный, кто знал обо всех событиях прошлых столетий, был ее дорогой Джон. Он очень хотел, чтобы сбылась мечта его любимой.

Самолет мягко совершил посадку. Ани глубоко вздохнула и решительно сошла по трапу. Солнце приветливо выглянуло из-за туч и щедро осветило улицу, отражаясь ярким блеском в маленьких островках-лужах.

– Я дома, – из уст Ани неожиданно вырвались слова, как будто только и ждавшие этого момента. Немного защипало в глазах. Такси быстро доставило Ани на Исаакиевскую площадь, дом семь. У парадной ее встретили и проводили в апартаменты.

Из окон открывался прекрасный вид на широкую улицу и тот самый собор. Она распахнула высокую дверь, вышла на балкончик и растрогалась. Ани испытывала смешанные чувства – предвкушение и тревогу, счастье и сомнение, признательность мужу за внимательность и заботу, радость и тоску, и боль от событий прошлых столетий. А еще – сильное волнение от предстоящей встречи у памятника Николаю Первому. Город постепенно окутывали сумерки, и загорались мягкие желтые огни…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.