А потом перемены заметили нас

– Ты-то как, как прошло? – поинтересовалась Наташа.

– Вычеркиваю, – повторила Катя, сбросила вызов и, вставая, небрежно опустила телефон в кресло.

Наполнив рожок молотым кофе, она установила его в гнездо, включила кофеварку и вышла в гостиную. Когда через минуту вернулась с сигаретой в зубах, то поняла, что забыла подставить чашку под кофе, но было уже поздно.

– Дебильная железяка! – сказала Катя и, шлепнув кофеварку, вышла на балкон с сигаретой, но без кофе.

Прикурив, она увидела, как внизу, на площади, к зданию банка подъехал черный «Мерседес», из которого вышел Олег.

***

Олег еще не успел выйти из машины, как тут же следом подъехал такой же черный «Мерседес», только с маячком на крыше, водитель которого, выскочив из-за руля, шагнул к Олегу.

– Олег Владимирович, Вас на минутку…

Водитель открыл заднюю дверь, из салона выглянул полковник Захаров.

– На пару слов, Олег Владимирович, – сказал он, – на минутку.

Олег присел на край сиденья и на всякий случай оставил дверку открытой. Полковник раскрыл перед ним удостоверение и представился:

– Захаров Андрей Денисович. Главное управление по борьбе и противодействию… – Он сунул удостоверение в карман и протянул Олегу руку.

– Очень приятно, – сказал Олег. – Чем обязан?

– Мы с вами, Олег Владимирович, почему-то еще незнакомы, – начал Захаров. – Даже странно. – Он замолчал и опустил взгляд на портфель Олега.

Олег мельком посмотрел на панель приборов, его внимание привлек вставленный ключ зажигания, на котором висел брелок-медальон со знаком Тайцзи.

– Хороший портфель, – продолжил Захаров, – знакомый. А мы с вами нет, странно… Сразу скажу, никаких претензий к вам нет, никаких, наоборот, у нас к вам предложение тире просьба, пустяковая… Там, у вас в банке, человечек, ему миллионов триста-четыреста. Он хоть и не музыкант, но тоже человек хороший. В кредит, Олег Владимирович, в кредит, как положено. Всё вернется сторицей, так сказать, с лихвой, с процентами, вы уж поверьте. Я только о том, чтобы не затягивали, знаете, бюрократия там и всё такое… Может, коньячку?

– Нет, спасибо.

– Рад был познакомиться, Олег Владимирович, очень рад, – Захаров протянул руку. – Вы уж извините, что так, на ходу, в спешке. Время такое, сумасшедшее время.

Пожав Захарову руку, Олег ещё раз взглянул на брелок и вышел из машины.

Он заочно знал этого полковника как одного из группы генерала Зубова. Генерал был ещё за решеткой, но группа работала, и появление Захарова означало, что Павел Янович выбрал силовой вариант.

***

Тем временем в кабинете управляющего «Иден банком» улыбчивый и очень разговорчивый, если не сказать болтливый, Посетитель уже пожимал руки собеседникам.

– Всего доброго! – прощался Посетитель. – Всего. Рад знакомству. Хорошо, когда расширяются связи. Если что, звоните, всё, что нужно, что необходимо. Вы нам, а мы вам, так сказать, с лихвой, умножаем. Общее дело делаем, возможности растут, и ваши, и наши, вин-вин, как говорится, так что не стесняйтесь, всегда рады помочь. Сработаемся. До свидания! – Посетитель раскланялся и ушел в хорошем расположении духа.

Альберт зашагал вдоль длинного стола. Управляющий, переваливаясь с ноги на ногу, закосолапил в свое рабочее кресло.

– Хоть бы чья-нибудь гарантия… – озабоченно сказал он и, болезненно посапывая, неуклюже склонился к нижнему ящику стола.

В кабинет вошел Олег.

– Кто-то был? – глядя на Альберта, спросил он.

– Да, только что, – ответил Альберт.

Олег повернулся к Управляющему.

– Ни копейки, слышишь, ни цента!

Управляющий пыхтел, сопел и, опираясь на стол, с трудом поднимался с кресла.

– Олег, тут такое дело… – почесав затылок, попробовал объяснить Альберт.

– Я сказал, ни цента! – перебил Олег.

– Да, но… Понимаешь, – продолжил Альберт, – тут такая штука, что…

– Не забывайтесь! – жестко сказал Олег и вышел из кабинета.

– Может, он чего не понял? – с одышкой пожимая плечами, предположил Управляющий.

***

У себя в кабинете Олег достал из шкафа фотоальбом и принялся листать старые фотографии. На одной из них он остановился, внимательно рассмотрел через лупу.

На фото маленький Мальчик за рулем отцовского автомобиля. На ключе зажигания висел брелок-медальон со знаком Тайцзи. Точно такой же брелок Олег только что видел в машине этого полковника.

Отец часто повторял, что Тайцзи порождает Инь-Ян. Что он этим хотел сказать? Когда приходил дядя Сава, отец читал ему отрывки из книги, которая постоянно находилась у него на столе. «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен», – отшучивался дядя Сава, указывая на эту книгу. «Кто различает Тайцзи, тот готов к переменам», – как бы возражал отец. «Как различить великий предел в беспределе?» – смеялся дядя Сава.

Они оба и в шутку, и всерьез очень настойчиво просили Олега запомнить это и всегда внимательно слушать уцзи. Олег и сейчас не видел в этом никакого смысла, но слово «уцзи» помнил. А что это значит?

Олег задал вопрос «Алисе». Приветливый женский голос сообщил:

– В китайской философии находим представление об Уцзи, означающее беспредельное то, что предшествует возникновению Вселенной. Это невообразимое состояние, из которого возникает «Всё», имеет нечто общее с квантовыми полями современной физики. Это состояние предшествует не только пространству, движению и материи, но и времени. Уцзи – это «Ничто», в котором созревает «Нечто». Уцзи порождает Тайцзи.

Японское слово «Удзи», обычно переводимое на английский как «Бытие-Время», является ключевой метафизической идеей основателя Дзен Сото Догэна. В его эссе 1240 года под названием «Удзи», которое включено в сборник «Сёбогендзо» («Сокровищница истинного глаза Дхармы: запись услышанного»), дается несколько объяснений Удзи, начиная с так называемого «Иногда». Удзи означает: «Само время уже есть не что иное, как бытие, и бытие не что иное, как время».

Олег отключил телефон. «Да, – подумал он, – Уцзи, затем Тайцзи, Инь-Ян и так далее, то есть вот-вот что-то произойдет. Это как предел небытия, то есть начало. Кто различает Тайцзи, тот готов к переменам. Тайцзи сменяет Уцзи и порождает Инь-Ян, но что значит слушать Уцзи?» – Олег встал из-за стола и посмотрел в окно: там, внизу, из отеля вышла Катя. Ну, вышла и вышла. Сейчас он думал совсем о другом.

Но это другое почему-то быстро уступило место этой стройной девушке, которая вышла из его отеля и, возможно, сейчас куда-нибудь уйдет, и он её больше никогда не увидит. Забудет её имя, забудет её чуть курносый носик. Нет, у неё вроде бы обычный прямой нос, обычные для молодой девушки чувственные губы, приятная нежная кожа, густые волнистые волосы. Что ещё? Талия, упругая грудь, точеные стройные ноги, натуральные темные брови и, наверное, подкрашенные пушистые ресницы. Нет, носик у неё вроде бы даже с горбинкой, вполне симпатичный. Олег смотрел на Катю и пытался вспомнить, какого цвета у неё глаза?

***

Катя постояла на крыльце, посмотрела по сторонам, подумала и вернулась в холл. Дверь в ресторан была приоткрыта, и Катя заглянула внутрь.

В зале полумрак и никого. Катя прошла на сцену, встала за трибуну, скрестила руки на груди и, чуть приподняв подбородок, до предела надула нижнюю губу. Пародируя какого-то итальянского оратора, она отвернула голову от микрофона, не веря своим глазам, медленно опустила руки и замерла.

В глубине кулис, над массивной дубовой дверью, горела тусклая лампа дежурного освещения. Видимо, это был запасной выход. Но Катя впала в ступор не от этого. Там же, за кулисой, совсем рядом, стоял солидный, черный красавец – концертный «Стейнвей».

Какое-то время Катя не могла сойти с места. Полтора месяца она не прикасалась к роялю и вот теперь с каким-то неожиданным для себя внутренним трепетом подошла к нему и впервые после длительного перерыва открыла клавиатурную крышку родного инструмента. Она бережно пробежала по клавишам, слегка размяла пальцы, и в пустой зал потекли звуки первой части – Adagio sostenuto.

Катя мгновенно растворилась в скорбящей красоте, которую с легкой руки некого критика все называют «Лунной». Катя обожала эту сонату, благодаря которой она прониклась тайной особого света в ночи, что порождал в душе её бесчисленные, пока ещё не явные образы, ждущие воплощения в звуках. Она даже сочинила свою версию «Лунного света над Люцернским озером», вернее, у неё были пока только черновые наброски, но она обязательно напишет свой ноктюрн, после того как посетит Люцерн по дороге из Цюриха в Женеву. Нужно будет объехать вокруг всего озера с остановками и хорошо бы ночью посидеть на берегу.

Катя закончила вторую часть сонаты и с волнением приступила к третьей – Presto agitato.

Конечно, раньше для неё это не представляло никакой технической сложности, но после травмы она играла впервые и поэтому была взволнована дважды.

***

Выходя из лифта, Олег встретил Альберта, который по его просьбе вычислил машину Кати и сейчас молча показал ему снимок на экране телефона. На фото был автомобиль со знаком «БМВ» и номер: В 777 ЕВ 777.

– Красиво, – сказал Олег. – Пробей, пожалуйста, кто такая, откуда, куда и зачем?

Альберт кивнул, но сейчас его волновали совсем другие проблемы, и он открыл рот, чтобы озвучить ряд вопросов, требующих немедленного решения.

– Остальное потом, – перебил Олег и прошел в комнату для курения.

Недовольно вздохнув, Альберт посмотрел ему вслед, затем перевел взгляд на экран своего телефона: В 777 ЕВ 777. В этом номере явно не было ничего хорошего, и Альберт вновь тяжело вздохнул.

***

Комната для курения была необычно пуста, видимо, вся публика была уже в зале.

Подойдя к двери, ведущей на сцену, Олег услышал музыку, остановился, по привычке достал сигарету и прислушался к звукам рояля.

***

Катя справилась с третьей частью сонаты и после финальных аккордов неожиданно услышала бурные аплодисменты. Она вскочила и выглянула в зал. Там было уже многолюдно, весь зал активно аплодировал.

Катя кинулась к закулисной двери и наткнулась на Олега. Они удивленно смотрели друг на друга, словно это была случайная встреча бывших любовников после нелепой и долгой разлуки.

Катя опустила взгляд, извлекла из его рук сигарету и присела за столик. Олег щелкнул зажигалкой, она прикурила. После некоторой паузы Олег посмотрел на часы и прервал молчание.

– К сожалению, я должен идти, – сказал он.

– Не задерживаю, – ответила Катя.

Улыбнувшись, Олег встал из-за стола и скрылся за дубовой дверью.

Оставшись одна, Катя вдруг ощутила какую-то растерянность. Вчера она имела конкретную цель, у неё был план, ещё вчера она вроде бы точно знала, что делать и что потом там… А что, собственно, там?.. Катя пожала плечами и потушила сигарету.

***

На сцене Олег поздоровался с оппонентом и занял своё место в тени на диване. Зал затих. Леонид Мещерский подошел к микрофону.

– После таких божественных звуков, – сказал он, – даже не хочется возвращаться на грешную землю. Но, памятуя: «Отче наш, …да приидет Царствие Твоё», давайте спросим: придет ли? Сможем ли мы воплотить на земле заветы Всевышнего? Сможем ли устроить свою жизнь в соответствии с промыслом? Как это сделать? Вчера было сказано, что только политическая конкуренция способна там чего-то обеспечить. Да, способна, так же, как и любой инструмент способен на то или иное, порой прямо противоположное, в зависимости от цели пользователя. Политическая конкуренция – это вопрос власти. Борьба за власть имеет глубинное, природное основание. Вам нужна политическая конкуренция, добро пожаловать, под ковром – сколько угодно, да и все демократические процедуры у нас в наличии. Партии есть, выборы есть. Разделение властей тоже есть. Конкуренция, пожалуйста, на всех уровнях. Вы скажете, что всё это только формально, а по существу – издевательство и профанация. Да, но кто это сделал? Вы же и сделали!

Для чего вам нужна была власть и свободный рынок с черным ходом для своих? Чтобы набивать карманы? Ну вот вы и набили по самое не хочу, и что? Теперь боитесь, что всё отберут? Правильно боитесь. Отберут. Сначала здесь, потом там, или наоборот, всё равно отберут. О чём вы думали, когда пилили сук, на котором сидели? Ладно бы только сук, вы же всё дерево под корень пилили! Тут не об уровне благосостояния говорить нужно, какой уж там уровень, под угрозой сама жизнь!

Поэтому первый вопрос – это вопрос не власти, а цели, но раз уж речь зашла о власти, скажу ещё пару слов, коротко. Очевидно, что нас диктует прошлое и движет будущее. Прошлое – это власть традиций. Будущее – это власть стремлений. Все ли традиционные нормы хороши? Конечно, нет. В любом прошлом много ошибок, заблуждений и преступлений. Заблуждения необходимо развеять, преступления признать, ошибки исправить. А всё, что мешает двигаться вперед, всё, что тормозит развитие, необходимо отбросить. Развитие – это движение восходящее. Поэтому, когда я говорю «вперед», это значит вверх. Обратное движение, то есть разворот, разврат, падение нравов – это движение нисходящее, деградация, регресс. Это относится и к человеку, и к обществу.

Так каким вы хотите видеть человека будущего? Ни на что не способным опустившимся деградантом, бессмысленно прожигающим свою жизнь, или человеком созидательным, творческим, открывающим новые горизонты? У вас есть образ будущего, проект, который можно было бы предложить человечеству? Предъявите! Не можете?! Власть без цели, власть ради власти – это бездушная тирания, враждебная всему живому. Власть как господство, это угнетающая, подавляющая и угасающая сила самоистребления. Хотите вы этого или не хотите. Ибо на страже всех законов мироздания Суд вечности, и власть Верховного Судьи, чей приговор суров, но справедлив и неизбежен.

Катя вошла в зал, прошла мимо барной стойки и устроилась за столиком в углу. Леонид Мещерский продолжал:

– Что касается частной собственности, о чудотворной силе которой нам тут рассказывали… – Мещерский усмехнулся. – Открытый рынок, джинсы, жвачка. И без этого якобы ничего нельзя сделать. Хочу сразу всех успокоить, будет вам рынок, будет и частная собственность, будет. Только без воровства, и черный ход на рынке для скупки краденого мы закроем напрочь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.