Помраченный Свет

Ахин с Аели на руках вышел на одну из центральных улиц, если так можно назвать длинный неширокий проход между убогими хибарами с частично разобранной мостовой и кучами гниющего мусора в канавах, по которым текли мутные зловонные ручейки. Вечерами здесь обычно не протолкнуться, но сейчас большая часть порождений Тьмы уже разбрелась по Камиену и пригороду, поэтому на пути одержимого и саалеи практически никто не встречался.

В принципе, в том, что Ахин нес подругу на руках, не было ничего предосудительного, но слухи в Темном квартале имели обыкновение обрастать весьма неожиданными подробностями, которые могли бы вызвать зависть или откровенную злобу по отношению к юноше, якобы силой тащившему по улице молящую о помощи саалею.

Можно, конечно, просто поставить Аели на землю и отправить домой, но этот вариант одержимый сразу же отбросил. Когда еще выдастся возможность вполне оправданно потискать молодую красивую девушку?

– Ослабь хватку-то, – попросила саалея и лукаво заглянула в лицо Ахина: – Что, в личной жизни все так печально? Давненько не было тесного общения с женщиной?

– Работа на фею считается?

– Нет.

– Тогда давно, – вздохнул одержимый.

Аели хихикнула и опустила голову ему на плечо, щекоча шею юноши прохладным дыханием.

«Хочет подразнить меня?»

– Знаешь, а я могла бы тебе помочь с этим, – томно прошептала саалея.

– По старой дружбе, как в былые времена? – с надеждой спросил одержимый.

– К сожалению, на старую дружбу новую одежду не купишь. Эту я уже умудрилась где-то изодрать.

Она оттянула платье, чтобы продемонстрировать на нем большую дыру сбоку. При этом движении грудь и бедра Аели как бы невзначай оголились еще больше.

«Точно дразнится… – юноша с большим трудом перевел взгляд на дорогу. – Кстати, кажется, это мы с Биалотом порвали ее тряпки, спуская со стены».

– Да, испортила ты платье, – покачал головой Ахин. – Осторожнее надо быть.

Саалеи, по меркам Темного квартала, жили весьма комфортно и в относительной безопасности – пару раз откуда-то из-за углов, уже на подходе к жилищам саалей, выходили вышибалы и телохранители из числа сонзера и демонов, которые хоть и выглядели изможденными, но все равно внушали страх, однако Аели достаточно было помахать им рукой, мол, все в порядке, и они вновь исчезали в тени. Хозяева борделей заботятся о состоянии товара. Правда, только до определенной поры – сломанные и старые вещи обычно выбрасываются. А о судьбе оказавшейся на улице куртизанки лучше не знать.

– Ну что? – Аели встала на пороге своего дома и игриво накрутила на палец локон зеленоватых волос. – Мне нужно новое платье, ты изголодался по женской компании. Пяток монет удивительным образом решит обе наши проблемы. Поможем друг другу?

– Боюсь, что у меня не хватит денег, – вздохнул Ахин.

– А если я немного сбавлю цену? Естественно, на качестве услуг это не скажется.

– Даже если сбавишь. Как бы тебе поярче описать, насколько велико мое «не хватает денег»… – одержимый на секунду задумался. – Помнишь тех старух сонзера с вытекающими глазами?

– Не продолжай, я поняла, – поморщилась саалея. – М-м-м, жаль… Ладно. Может, тогда просто так зайдешь в гости?

– В гости? – переспросил Ахин. – Просто так?

– Пожалуй, да, – как бы нехотя подтвердила Аели. – Я, наверное, не совсем справедлива по отношению к тебе. Все-таки нес меня до дома, старался, да и вообще… Надо тебя отблагодарить. Так отблагодарить, как умеют только саалеи.

«Совсем другое дело!» – по лицу юноши расползлась идиотская улыбка, которая тем не менее быстро испарилась, слившись с последними клубами бледного утреннего тумана. Рабочий день неумолимо вступал в силу, подготовив несчастным темным рабам целый ворох испытаний и лишений. И первое из них за сегодня Ахин уже ощутил на себе.

– Сейчас мне надо идти, – сквозь сжатые зубы произнес юноша. – Иначе меня отблагодарит Элеро. Так отблагодарит, как умеют только разъяренные феи.

– А-а-а, утро ведь, – Аели бросила немного рассеянный взгляд на солнце, неторопливо выползающее из-за стены Темного квартала. – Прости, я и забыла. Мне самой-то на работу только ближе к вечеру, сам понимаешь, специфика деятельности… Погоди, а ты разве уже не опаздываешь?

– Ничего страшного, – отмахнулся Ахин. – Когда Элеро придет в себя, я уже буду сидеть за столом и переписывать бесчисленные документы. Еще и домой по дороге успею заскочить.

– Так, может, все-таки ко мне заскочишь, а не к себе?

– Я же сказал, что у меня не очень много времени, – одержимый бросил подозрительный взгляд на подругу. – Или твоя благодарность будет такой быстрой?

– Я же тебя знаю, – хихикнула саалея.

– Это было давно, – нахмурился Ахин. – С тех пор многое изменилось.

– Так ведь и я тоже многому научилась, – дразнящий блеск в глазах Аели стал еще ярче. – Ну что?

«Проклятая работа, проклятые бумажки, проклятая Элеро!»

– Извини, – скрипя зубами, произнес одержимый. – Мне действительно надо идти. Может быть, позже?

– Не знаю, не знаю… Как бы настроение не пропало.

«Я убью Элеро. Обязательно убью. Сам помру, но ее точно убью».

Ахин повернулся и, нервно подергиваясь, пошел по направлению к своему дому. Оглянулся. Бросил полный отчаяния взгляд на посмеивающуюся саалею. Попятился назад. Остановился. Шагнул к Аели, к дому, к выходу из Темного квартала, снова вернулся на прежнее место…

Сложно быть молодым парнем, разрывающимся между желаниями и обязанностями, – не хватает ни ума, ни смелости, чтобы выбрать что-то одно.

– Иди уже, – Аели смахнула слезы, выступившие на глазах от смеха. Она вдоволь потешилась, глядя на мечущегося друга. – Приходи потом. И если появятся деньги, то и их прихвати. Тогда настроение точно не пропадет.

– Хорошо, – облегченно выдохнул Ахин, радуясь, что не надо самостоятельно принимать решение. – Только не забывай, ладно? Договорились?

Саалея лукаво повела плечом и ловко проскользнула в дверной проем, оставив одержимого в компании легкого недоумения и греющей душу надежды.

Весьма довольный собой – хотя, по существу, он вел себя по-идиотски – Ахин поспешил домой. Времени практически не оставалось, но юноша все-таки хотел успеть хотя бы переодеться, потому что его рубаха едва пережила трудный спуск со стены и представляла собой жалкое зрелище. Обычно хозяевам плевать, во что одеты их рабы, но феи со своим искусственным хорошим вкусом могли придраться и к такой мелочи.

«Мелочи, – это слово никак не оставляло Ахина в покое. – Повсюду мелочи, мир состоит из мелочей, я – мелочь… Становлюсь ли я от этого частью чего-то важного? Пожалуй, да. Я – деталь какого-то события, некий элемент, ничтожная крупица в основе будущего. Важна ли моя роль? Сложно сказать. Таких, как я, слишком много. Численность и единство делают нас силой, по отдельности же каждый остается никем. Незаменимое жалкое существо, заурядный герой, незначительная мелкая деталь, неисправность которой приведет к поломке всего механизма».

К слову, с чего атланы решили доверить сущность Света феям, почему не спрятали ее где-нибудь в Цитадели? Киатор что-то говорил об этом…

Вроде как все для того, чтобы Атланская империя сохранила целостность, а сами атланы – главенство. Феи богаты и уважаемы, они могли в любой момент отказаться от повиновения кардиналу и совету архиепископов, но от этого шага их удерживала почетная миссия – хранение сущности Света. Атланы просто ублажили их самолюбие, а крылатые гедонисты и рады стараться, благо у них появилось достойное оправдание собственной праздности – исключительность народа-хранителя, избранного Атланской империей и самим Светом.

– Да и незачем прятать сосуд с сущностью в Цитадели, – пробормотал одержимый, по старой привычке рассуждая вслух. – Где бы она ни находилась в стенах Камиена, ей ничто не угрожает. Так они думают. А мы… Точнее, не мы, а Мионай и его сонзера… Я просто постою рядом и, возможно, даже ничего не сделаю. С этим-то я справлюсь? Должен справиться. Мне друзья помогут.

Наверное, Ахин слишком ответственно подошел к поручению Киатора. Одержимый пытался найти нечто судьбоносное в своей роли, что-то заметное, необходимое этому миру и оправдывающее существование странного порождения Тьмы с остатками сверхъестественных сил. Но, похоже, он просто был ошибкой природы, которая вряд ли заслужит упоминание в истории.

От невеселых размышлений Ахина отвлек шум, доносящийся с соседней улицы. Ему стоило бы пойти дальше, не обращая внимания на испуганный писк и ругань, ведь все происходящее в Темном квартале априори было чем-то опасным. Однако, вопреки здравому смыслу, юноша пошел прямо к источнику подозрительных звуков.

Посреди дороги в ряд стояли испуганные бесы, а вокруг них неспешно прохаживались люди в форме городской стражи. Раздался свист слегка затупившейся стали, резко перешедший во влажный хруст. Короткий клинок стражника с легкостью рассек тщедушное тельце порождения Тьмы, окропив мутной кровью стены ближайших домов. Половинки маленького трупа тяжело рухнули в вонючую канаву, потянув за собой вывалившиеся на мостовую внутренности.

– Хватит с ними возиться, – проворчал человек с отличительными знаками бригадира стражи и смачно харкнул на землю. – День только начался, а нам уже поручили чистку, что за проклятье… Быстрее закончим здесь – быстрее выберемся из этой помойки.

– Слушаюсь, – хором ответили солдаты.

Умоляющие о пощаде бесы падали один за другим, постепенно превращая улицу в склад изуродованных тел. Несчастные создания не могли оказать никакого сопротивления, и не только потому, что ростом они были по пояс человеку, а хилые ручонки того гляди сами сломаются от удара, но и потому, что по указу коменданта Темного квартала попытка бегства или нападение на стражников, осуществляющих чистку, влекли за собой дальнейшие истребление бесовского рода. Бесконечная череда смертей продолжалась до тех пор, пока отчаявшиеся порождения Тьмы не начали смиренно принимать свою участь в надежде, что их родственники или знакомые смогут пережить эту жестокую экзекуцию.

– Все. Уходим, – скомандовал бригадир, когда последний бес упал замертво.

Негромко обсуждая тяготы службы, делясь проблемами в семье и воспоминаниями о веселой попойке прошлой ночью, стражники деловито вытерли оружие об относительно чистую одежду казненных и нестройной толпой направились к выходу из квартала. Однако, проходя мимо темной подворотни, бригадир наконец заметил Ахина, стоявшего там с опущенной головой.

– Человек? Эй, парень, ты что тут делаешь? Здесь слишком опасно, – он подошел и осторожно дотронулся до его плеча. – Давай-ка мы тебя выведем отсюда.

Ахин выпрямился, и в следующий миг бригадир резко отдернул руку, наткнувшись на взгляд абсолютно черных глаз.

– Отродье Тьмы, – брезгливо сплюнул командир стражников и ударил одержимого по лицу.

Латная перчатка рассекла кожу на щеке, юноша отлетел назад в подворотню и неловко шлепнулся в грязную лужу.

«Теперь точно придется переодеваться», – посетила Ахина неуместная мысль.

– Почему не на работе, тварь? – спросил бригадир, нависнув над ним. – Солнце давно уже встало. Отлыниваешь?

– Я здесь по поручению госпожи Элеро, феи-ростовщицы, – соврал одержимый, поднимаясь на ноги. – Я просто проходил мимо. Не хотел вам помешать, простите…

«Точнее, не мог вам помешать», – его трясло от злости, но он изо всех сил старался притворяться, что дрожит от страха.

Да, Ахин мог лишь смотреть, как стражники вырезают группу бесов, выполняя некое поручение свыше. Или же он должен был броситься на них? Без оружия, без брони и даже без базовых боевых навыков его нападение на отряд городской стражи приравнивается к самоубийству. Тогда, может быть, стоило попытаться пробудить способности темного духа? Но биться головой о стену, чтобы потерять сознание, – не лучшая идея. И даже если бы получилось вывести из строя какого-нибудь стражника, то удастся ли сделать то же самое с остальными?

«А потом что? На их место придут другие. Все станет только хуже».

– По поручению феи-ростовщицы? В этой-то помойке? – нахмурившись, произнес бригадир и потянулся к рукояти меча. – Лжешь, мразь.

– Погодите, – остановил его один из солдат. – Кажется, я видел какого-то одержимого у квартала фей во время патруля.

– И?

– Сдается мне, не врет он, – промямлил стражник, немного струхнув под грозным взглядом командира. – Ну, одержимых же не так много осталось, я других в городе и не замечал. Кажется, он и есть тот тип из фейского квартала. Попортим имущество, а феи потом от нас не отстанут, они ж за медяк готовы удавиться.

– Проклятье, хватит с меня! – прорычал бригадир, пнул Ахина, резко повернулся и пошел по улице, раздраженно бормоча себе под нос: – Что это за день-то такой, а? Только начался, а уже всякая ерунда творится вокруг. Какие-то указы, возня с вонючими бесами, рабы без дела слоняются по городу… Надоело все. Накоплю на ферму в Бирне или каком-нибудь хуторе недалеко от столицы, уйду со службы и заживу спокойно.

Дождавшись, когда шаги стражников окончательно стихнут вдалеке, Ахин облегченно выдохнул и потрогал изодранную щеку. Рана уже зарубцевалась, но все еще побаливала.

Разочарование, бессильный гнев и лишнее подтверждение собственной ничтожности – вот и вся награда за проявленное любопытство. Одержимый впустую потратил время, в очередной раз став свидетелем своеобразной справедливости, воцарившейся в мире, где добро победило зло. Ему бы стоило сейчас же броситься со всех ног в контору Элеро, но если он предстанет перед феей в грязной, мокрой и дурно пахнущей одежде, то она как минимум заставит его съесть это тряпье. Уж лучше переодеться и немного опоздать, надеясь на не слишком суровое наказание.

«Ничего, скоро это закончится», – Ахин в последний раз посмотрел на улицу, заваленную изрубленными телами бесов, и поспешил к своему дому. Чтобы сохранить здравый рассудок следовало просто принять произошедшее, смириться и набраться терпения. Всего лишь очередные жертвы.

В конце концов, умрет еще немало невинных существ, пока в мире не будет восстановлено равновесие сил.

Глава 4: Темная ночь

Наступила ночь. Самая обычная ночь – солнце закатилось за горизонт, на небе показались звезды, среди которых затерялся бледный полумесяц, и на город опустилась сонная тишина. Никто не заметил легкие тревожные нотки, витающие в прохладном воздухе. Никто, кроме тех, кто знал, что они есть.

Все было готово к вылазке в квартал фей. Два десятка молодых сонзера, преисполненных решимости уничтожить сущность Света, быстро передвигались по выверенным маршрутам, обходя патрули городской стражи. Мучительное ожидание подошло к концу. Время действовать.

Страдая от ломки нетерпения, Ахин с трудом досидел остаток рабочего дня, покинул особняк Элеро, но вместо того, чтобы пойти домой, он свернул с привычного пути, взобрался на стену, огораживающую квартал фей, и притаился за массивным каменным мерлоном.

«Здесь можно было бы сдерживать осаду. И даже долго. Источник воды есть, но вот еды… Хотя без еды еще можно продержаться, главное – вода. Рва нет, это плохо. Приставят лестницу – и все… Чушь какая-то в голову лезет, – Ахин судорожно выдохнул. Он пытался думать о чем угодно, лишь бы немного отвлечься и унять нервную дрожь. – Хорошо, что на самой стене сейчас не выставляют стражу. Ну, это логично. Кого тут бояться? Видимо, феи посчитали, что двух стражников у единственных ворот в квартал будет достаточно. Да, вполне достаточно. Просто почетный караул».

Уже давно стемнело, но сонзера почему-то до сих пор не подошли. Волнение Ахина возрастало с каждой секундой. Ему казалось, что время бежит слишком быстро, по всем ощущениям скоро должно наступить утро, хотя на самом деле ночь только началась.

«Может, увидели какие-то проблемы на входе?» – одержимый осторожно выглянул из-за мерлона, но ничего необычного не заметил – у ворот по-прежнему стояли два стражника, перебрасывающиеся фразами о тяготах человеческой жизни.

– Не высовывайся.

Ахин дернулся от неожиданности, услышав голос позади себя, и чуть не упал на каменную мостовую. А падение с такой высоты могло бы окончиться весьма плачевно.

– Говорю же, – Биалот схватил друга за шиворот и затащил обратно на стену. – Не высовывайся.

– Сдурел, что ли, так пугать? – прошептал одержимый, переводя дыхание. – Как ты сюда пробрался? Тебя никто не видел?

– Я еще днем в квартал прошел, – небрежно отмахнулся сонзера. – Пронес мимо стражи бочку. Сказал, что в ней заказанное вино. Нашел местечко поукромнее и спрятался в той самой бочке. Так и просидел до ночи.

– Просто пронес? И никого не смутило то, что ты даже от земли не смог бы оторвать наполненную вином бочку?

– Видимо, нет. И честно говоря, я это тоже как-то не учел.

– А то, что ты не покинул квартал? Они ведь могли пойти искать тебя. Сам-то понимаешь, как сильно рисковал?

– Но не пошли же. Или пошли, но не нашли.

– А то, что ты сбежал из мастерской посреди дня? Еще и бочку оттуда украл. Оттуда ведь, да? Хозяева могли соотнести твое исчезновение и пропажу бочки. Тебя бы в миг выследили! Думаешь, ты, весь такой неприметный, прошмыгнул через полгорода с огромной бочкой за спиной?

– Да какая теперь разница? – фыркнул Биалот. – Успокойся, ага? Получилось ведь. Вот я, здесь. Все в порядке.

– Надеюсь, – вздохнул Ахин. – Кстати, ты Фипа не видел?

– Видел. И сейчас вижу.

– Где?

– Вон сидит, – сонзера ткнул пальцем в ночную темноту.

Изо всех сил напрягая глаза, одержимый все-таки смог разглядеть во мраке силуэт силгрима, сидящего на крыше двухэтажного дома вдалеке. Если это действительно был Фип, то он выбрал, пожалуй, лучшую позицию, чтобы наблюдать за всеми подходами к кварталу фей, а также оттуда без труда можно подать сигнал и незаметно улететь. Честно говоря, Ахин не ожидал подобной сообразительности и стратегического мышления от своего крылатого друга. Впрочем, силгрим мог выбрать эту позицию и по чистой случайности, стараясь держаться как можно дальше от центра событий.

– И почему не предупредил? – пробормотал Ахин. – А то я даже не знал, куда смотреть, чтобы сигнал увидеть.

– Ну, он мне сказал, – пожал плечами Биалот.

«Вообще-то, у нас я главный», – нахмурился одержимый, но тут же понимающе кивнул:

– Правильно. Нечего лишний раз здесь светиться. Безопасность превыше всего.

Очень хорошо, что этой ночью феи не устраивали никаких попоек. Всюду царил покой, по которому лишь изредка пробегала рябь негромкого смеха, доносящегося из какого-нибудь особняка. Пустынно, темно, тихо – пока что все шло так, как надо. Но не стоит расслабляться раньше времени.

– Нам туда? – Биалот кивнул в сторону надстройки на входе в квартал.

– Да. Там должен быть рычаг или какой-нибудь ворот, который опускает металлическую решетку.

– И что, мы потом просто уйдем?

– Примерно так.

– А наши окажутся запертыми внутри, – нахмурился сонзера. – Мы не можем уйти без них.

– Не окажутся. Подготовлено несколько путей отступления. В ловушку они точно не попадут.

– И почему я ничего не знаю об этих путях?

– Тебе и не нужно о них знать. Ты же пойдешь со мной, – одержимый подозрительно прищурился. – У тебя ведь не появилось никакой дурацкой идеи?

– Пока нет, – пожал плечами Биалот.

«Пока…» – вздохнул Ахин. Пожалуй, для юноши своего возраста он вздыхал слишком часто. С другой стороны, рабская жизнь оставляла и более серьезные последствия, нежели обычный пессимизм и вредные привычки.

– Может, нам потом стоит присоединиться к отряду Мионая? – как бы невзначай поинтересовался сонзера. – Поможем, чем сможем.

«Он меня совсем не слушал».

– Мы им только помешаем, – ответил Ахин, четко проговаривая каждое слово. – То, с чем не справятся двадцать порождений Тьмы, невозможно одолеть и двадцати двум. Особенно, если те двадцать знают, что делают, а мы – нет.

– А что, если как раз нас двоих там и не будет хватать?

– Дело не в численности, – снова вздохнул одержимый. – Понимаешь, вся суть кроется в мелочах. Да, мы – мелочи…

– О чем ты? – Биалот бросил на него недоумевающий взгляд.

– Это сложно объяснить. Я и сам не до конца понимаю.

Они замолчали. Напряжение в ночной темноте продолжало возрастать, но до сих пор так ничего и не произошло. Нарыв тревоги созрел, и даже страшно представить, что будет, если не вытянуть из него гной.

– Я просто хочу понять, что я тут делаю, – прошептал Биалот.

«Да, я тоже», – нервно усмехнулся Ахин, копаясь в воспоминаниях о позапрошлой ночи. Он был в доме старика Киатора, тот что-то говорил. Потом пришел Мионай. Они обсуждали между собой детали плана. И под конец одержимому велели не мешаться под ногами, сделать свое дело и исчезнуть. Потрепанная волнением память могла в чем-то ошибаться, но все прошло примерно так.

– Ты сам захотел в этом участвовать, – ответил Ахин, обращаясь то ли к другу, то ли к самому себе.

– Нет, это ты попросил меня помочь, – буркнул Биалот. – И вот я сижу с тобой на стене. Сижу на стене – и все.

– Это важно.

– Важно? Если бы меня тут не было, то абсолютно ничего бы не изменилось. Ни сейчас, ни в конечном итоге. Это, по-твоему, важно?

– Важно наше поручение, которое мы обязаны выполнить.

– Не наше поручение, а твое, – возразил Биалот. – Я тут не нужен.

– Нужен.

– Зачем?

– Ну, нужен.

– Не знаю, я не вижу никаких причин.

– Не надо искать причины.

– Почему?

– Мне страшно одному! – сорвался Ахин, рискуя быть обнаруженным стражниками у ворот. – Мне страшно! Так понятно?

– Тихо ты, – проворчал сонзера. – Сказал бы сразу, что я тут просто за компанию. А то что-то про важные мелочи, необходимости… Мы же друзья, в конце-то концов.

– Да, и я очень благодарен тебе за поддержку. Но почему ты постоянно…

И тут до слуха одержимого донесся подозрительный шорох.

«Это снизу. Нас кто-то заметил!» – Ахин почувствовал, как сердце запнулось, пустив по артериям едва ли не больше крови, чем те могли выдержать. К счастью, боль быстро отступила, и даже обошлось без последствий. Смерть от испуга была бы сейчас весьма неуместна. Впрочем, смерть всегда неуместна.

Одержимый осторожно подполз к краю стены и посмотрел вниз. Сначала он никого там не обнаружил, но вскоре тусклый свет звезд выхватил из темноты чей-то силуэт. Потом показался второй, третий и все остальные.

– Свои, – выдохнул Ахин, увидев, как один из них махнул ему рукой.

«А вот если бы я высунулся, и там были бы не свои, то на тревогу уже сбежалась бы вся городская стража».

– Готовы? – послышался шепот Мионая.

Одержимый неуверенно кивнул.

– Тогда начнем.

Тени беззвучно поползли вдоль стены.

Ахин неотрывно следил за тем, как два десятка сонзера приближаются к воротам в квартал фей. В руках у них было самодельное оружие, которое в иной ситуации вызвало бы лишь снисходительную улыбку, – заостренные металлические прутья, деревянные дубины с воткнутыми в них лезвиями ножей, обмотанные тряпками осколки стекла и прочий хлам. Но решительность, буквально пропитавшая точные движения двадцати юношей, превращала этот мусор в… смертоносный мусор.

– А почему они полуголые? – поинтересовался Ахин, обратив внимание на то, что все сонзера раздеты по пояс.

– Ты это сейчас серьезно спрашиваешь? – поморщился Биалот, указав пальцем на свое лицо.

Одержимый озадаченно приподнял бровь:

– Цвет кожи?

– Конечно. Наша угольно-серая кожа – отличная маскировка в ночной темноте. Это же очевидно!

– Допустим. Но тогда на теле не будет никакой защиты.

– Нет защиты на теле? То есть, по-твоему, если бы они пришли в рубахах и фартуках, утащенных с работы, то удар меча, например, им был бы уже не так страшен? Это ты здорово придумал.

– Не нагнетай, а? – раздраженно огрызнулся одержимый. – И без того голова трещит, так еще ты тут…

У ворот послышался шум и Ахин замолчал, внимательно наблюдая за происходящим.

Сонзера стремительно набросились на полусонных стражников. Действия порождений Тьмы были идеально скоординированы – двое с разбегу врезались в людей, впечатав их в каменную стену, другие тут же подхватили дезориентированных солдат и зажали им рты. Сдернув кольчужные воротники, повстанцы вонзили острые кромки битого стекла в человеческие шеи.

Трупы оттащены в тень, оружие подобрано. Все прошло быстро и практически бесшумно. Пока что никаких проблем не возникло.

– Бандиты! – заверещала фея, высунувшись из окна второго этажа ближайшего особняка. – На нас напали бандиты! Здесь ба…

Копье подскочившего к зданию сонзера взлетело вверх, вонзилось в подбородок крылатого создания Света и, с хрустом выскочив из макушки, воткнулось в раму окна. Фея закатила глаза, словно пыталась рассмотреть дыру в собственном черепе, и в таком виде и застыла – открытый рот, через который видно древко копья, недоумевающий взгляд, устремленный куда-то внутрь головы, залитое кровью красивое лицо и безвольно болтающиеся руки. Мир опасен и непредсказуем – даже чуткий сон может стать причиной преждевременной гибели.