100 грамм предательства

Когда почти все уже побывали на мате, Илва неожиданно называет моё имя. Все поворачиваются в мою сторону.

– Тина, покажи-ка ей пару приёмчиков, но не усердствуй…

– С удовольствием! – та чуть ли не вприпрыжку выходит на мат, а меня прошибает холодный пот.

– Не переживай, ты новенькая, тебя сильно мучить не будут… – шепчет на ухо Дин, тяжело дыша.

Мне бы его уверенность. Медленно и неуверенно я приближаюсь к мату.

– Ну и долго тебя ждать? – спрашивает Тина, кровожадно улыбаясь.

Скидываю ботинки и ступаю на мат. Надо же, издалека он казался мягче.

Первая атака Тины – и я уже лежу под ней, судорожно хватая воздух, потому что её локоть упирается прямо в горло.

– Ну что, Трусиха, хочешь попробовать ещё разок?

И я хочу. И ещё трижды молниеносно оказываюсь на спине.

– Ты не только трусиха, но и слабачка… – науськивает меня Тина. – Дети и те дольше выдерживают.

Бросаюсь на неё, но она снова с лёгкостью отбивает атаку и через секунду я опять приземляюсь на лопатки.

– Спасибо за представление! – хмыкает Илва. – На сегодня достаточно…

Тина победоносно вскидывает руку вверх и, наконец, слезает с меня. Вся группа смотрит на меня с жалостью. С трудом поднявшись, в изнеможении плетусь к выходу, когда до меня доносится:

– Не так быстро, Трусиха! Ты забыла про наказание!

Простонав, возвращаюсь назад и под бдительным взглядом Илвы начинаю отжиматься вместе со своей командой.

– Не халтурь! Спину держи ровно! Да чего ты задницу отклячила?

Когда счёт доходит до тридцати, мои руки не выдерживают, и я остаюсь лежать на полу, не в силах продолжить. Прижимаюсь щекой к прохладному бетону и закрываю глаза, мечтая просто умереть.

– Молодцы… – хвалит всех Илва, когда остальные заканчивают, но ко мне, понятное дело, её слова не относятся. – До следующего раза…

Кое-как поднявшись, снова иду к выходу, мысленно окрестив Тренажёрку Адом на земле, потому что здесь из тебя все соки выжмут и всю душу вытрясут.

У дверей меня поджидает Дин. Становится чуточку легче. Он пристраивается рядом и пытается подбодрить:

– Для первого дня очень даже неплохо… – хвалит он, но глаза прячет.

– Ну да, конечно… Не нужно меня утешать.

– Согласна, утешения здесь не помогут! – заявляет Тина, проходя мимо. – Здесь ничто не поможет.

Её слова больно ранят просто потому что так и есть. Воин из меня так себе.

– Всем нужно время, чтобы научиться! – философствует Дин. – Главное, чтобы было желание. Хочешь, я побуду твоим персональным тренером? Выберем день, когда Тренажёрка будет свободна и как-нибудь потренируемся?

Честно сказать, после сегодняшнего позора, желание тренироваться у меня отпало начисто, но я с благодарностью соглашаюсь. Воин из меня вряд ли получится, но, может, в следующий раз я хоть не буду выглядеть живым трупом?

18 глава. Запах лета и разорванные цепи

– Кара, ну пойдё-ём же! – маленький Крэм в нетерпении тянет меня за рукав, возвращая на землю. – Ты просто обязана это увидеть!

Сегодня мой первый выходной на острове и Крэм с самого утра вьётся рядом, желая показать «нечто потрясающее».

Честно сказать, я и сама не против прогуляться по Либерти и отвлечься – последние дни оказались довольно тяжёлыми – после Тренажёрки измученное тело будто скрутило болью и мышцы до сих пор ещё ноют.

Мы отправляемся в путь сразу же после завтрака, не забыв прихватить с собой пару лепёшек и овощи. Нам даже удалось выпросить у Ви-Ви кусочек её фирменного сыра.

Когда Дом остаётся позади, солнце уже выползает на небо, распушив свои лучи у горизонта. Утро просто чудесное – самое то для прогулки.

Меня снедает любопытство, но я послушно иду за мальчишкой, наблюдая, как в такт шагам подпрыгивает серый рюкзак на его спине. Мои ноги по щиколотки утопают в траве, и утренняя роса приятно холодит кожу.

Наконец, деревья редеют, и спустя минут десять мы выходим на опушку. Впереди простирается уходящий вниз крутой склон, сплошь усыпанный синими цветами.

В первую секунду чудится, что это небо перевернулось и пролилось каплями синевы на землю, сливаясь с бескрайним морем, которое сейчас безмятежно и походит на гладь гигантского зеркала.

– О, эйдос! Какая красота… Никогда не видела таких цветов.

– Нравится? – спрашивает Крэм, затаив дыхание. – Это центауреа цианус!

– Как-как?.. – не понимаю я.

Порой мне кажется, что этот мальчишка знает больше, чем Магнус и все министры Просвещения вместе взятые.

– Название происходит от какого-то древнего языка, я в библиотеке нашёл книжку с описаниями и картинками всех цветов мира! Так вот, там написано, что этот назвали в честь сказочного существа кентавра – он был на половину человеком и на половину лошадью, представляешь? – снимая с плеч рюкзак, снова тараторит мой маленький друг. – А в народе цветок зовётся синим васильком. Кстати, это мой оберег! – хвастается Крэм, вытаскивая из-за ворота футболки такой же мешочек, как и у Магнуса, только поменьше. – С него-то всё и началось… Когда Рагна вручила его мне, она сказала, что этот цветок способен исцелять. Между прочим, тот кентавр, не помню, как его звали – Сирон или Кирон, соком васильков лечил раны… Он даже себя вылечил, когда его друг случайно выстрелил в него отравленной стрелой…

– Стой, стой, – прошу я. – Не так быстро!

Мы уже присаживаемся на опушке, в тени могучего дуба, чтобы полюбоваться цветочным морем.

– Да, прости… Я люблю поболтать… – закрыв рот на невидимую «молнию», Крэм уже выуживает из рюкзака овощи и лепёшки и раскладывает их на покрывале, которое мы прихватили с собой. – Вечно болтаю без умолку…

Болтает, верно, но мне это даже нравится.

– Мне интересно тебя слушать! – признаюсь я, отламывая кусочек лепёшки и запихивая его в рот. Тесто просто тает, даже жевать необязательно. Пробую сыр. Солоноватый, с молочным вкусом, он кажется даром небес. Всё-таки Ви-Ви прекрасно готовит.

– Это потому что Крэм тебе ещё не надоел, – он смущённо улыбается, то и дело снимая и надевая свой головной убор.

– Ты так любишь эту кепку… – замечаю я.

– Это не кепка, а пилотка! – поправляет меня Крэм.

– Откуда она у тебя?

– Папка раздобыл. Незадолго до того, как… Короче, принёс он её и говорит: смотри, Крэм, такие уборы носили лётчики во время Кровавой Войны. А потом они с мамой попали в лапы падальщикам…

– О, Мне так жаль, Дружок…

– Ничего… Это было давно. Я привык. Да и у меня здесь вон сколько друзей.

Крэм кивает на поле, имея в виду, конечно же, жителей острова, но оттого, что вокруг сейчас пусто, он выглядит до того одиноким, что на глаза наворачиваются слезы.

– Сколько тебе тогда было?

– Четыре или пять. На самом деле я плохо помню родителей. Так, обрывки какие-то. Помню, как отец играл со мной в самолётик – он сажал меня на плечи, я делал руки вот так: – Крэм разводит их в стороны, – и мы носились по всему Дому. Наверное, тогда я и решил, что, когда вырасту, буду водить самолёты. Мама рассказывала на ночь сказки, в которых добро всегда побеждало.

Мне становится трудно дышать. Нет, дело не в том, что у меня никогда не было подобного – я и не знала, что так бывает, да и выросла уже…

Я жила в мире, где даже самые простые потребности и радости запрещены. Но человек привыкает ко всему и мы, жители Эйдолона, прямое тому подтверждение.

Мне же до безумия жаль этого мальчишку, который знает, чего лишился, видит, как другие матери обнимают своих детей и целуют на ночь.

Только теперь осознаю, насколько ущербно живут жители города в сравнении со свободными. Без любви. Без семьи. Если подумать, что остаётся после нас? Горстка пепла и у самых удачливых – страничка некролога в газете. Ну, о Регентах в учебниках истории можно почитать… А ещё их портреты в каждом кабинете, в каждом отсеке висят. Правда, ровно до тех пор, пока не помрут.

Тогда наступает время следующего.

Бесконечный круговорот Регентов в природе.

– Вот, это тебе…

Крэм надевает мне на голову венок из васильков, который всё это время мастерил.

– Как корона!

– Принцессам положено носить короны!

– Что ещё им положено?

– Ну… быть добрыми и красивыми. Но с этим у тебя всё в порядке! – смеётся Крэм, а я краснею. – А ещё любить принцев, конечно, – добавляет он, снова хихикнув.

Теперь я похожу на землянику, которую вчера собирала в лесу.

– Принцы все заняты! – отламываю ещё кусочек сыра. – М-м… Вкуснотища!

– Ага. Когда я сказал Ви-Ви, что веду тебя сюда, она даже вредничать не стала и сразу собрала нам перекус, хотя обычно её приходится очень долго уговаривать.

Глаза его горят. Как мало ему нужно, чтобы почувствовать себя счастливым… Всего-то – показать кому-то любимое место.

– Спасибо, что привёл меня сюда, здесь замечательно! Ты прав, каждый уважающий себя свободный должен тут побывать.

– Э-м.. нет. Мы ещё не пришли! – с набитым ртом отзывается Крэм. – Это только цветочки! Ягодки будут дальше.

Меня охватывает лёгкое волнение: что может быть лучше этого? Обвожу взглядом склон. Прохладный ветерок колышет васильки, отчего они кажутся едва заметной рябью на воде.

– Тогда давай поспешим? Мне не терпится всё увидеть!

Я убираю оставшиеся припасы, а потом сворачиваю покрывало, которое почему-то никак не хочет укладываться в рюкзак.

– Дай, я…

Крэм забирает у меня покрывало и ловко скатывает его валиком.

– Вот, теперь порядок! – он отряхивает руки, будто после долгой тяжёлой работы. – Ну, а теперь, принцесса Кара, я покажу тебе то, ради чего мы сюда шли!

***

– А разве нам не запрещено ходить сюда?

Деревья остались позади, и мы оказались на открытом пространстве. Вспоминаю наставления Магнуса – никогда не высовываться и не покидать спасительную гущу деревьев.

Так что лично я чувствую себя злостной нарушительницей, о чём и спешу сообщить своему спутнику.

– Не боись, нам нужно только добраться до скал, а в это время никто не летает, – с важным видом отвечает Крэм, – я изучил расписание самолётов вдоль и поперёк. – Он с завистью смотрит в небо, поправляя пилотку.

Что ж. Остаётся только поверить ему на слово.

Крэм ведёт меня вниз по склону, туда, где море ласкает волнами берег. Мы сами тоже словно плывём по морю – морю из васильков. Не удерживаюсь, и срываю один цветок, подношу к лицу и вдыхаю его аромат.

Сначала мне чудится, что цветок пахнет только травой, а потом улавливаю лёгкий сладковатый аромат с ноткой горечи.

Запах лета.

Стрекоз здесь как в городе – мух, они шныряют повсюду, врезаются в тебя, мельтешат перед глазами, будто миниатюрные самолёты, о которых так грезит Крэм.

Я еле поспеваю за ним. Этот паренёк всё делает быстро: говорит, ходит и даже думает, наверное, со скоростью света.

Наконец мы оказываемся почти у самой воды, предусмотрительно спрятавшись за покрытый илом каменный валун.

– Готова? Осталось совсем чуть-чуть.

– Ладно, – снова соглашаюсь, набирая полные сандалии песка. – Надеюсь, оно того действительно стоит!

– Никогда не сомневайся в Крэме, детка! – нараспев произносит мой маленький друг. – А вот и она…

Последнее слово звучит так нежно, почти любовно, точно Крэм говорит о ком-то живом и бесконечно дорогом ему. Уж не прячет ли он здесь свою подружку?

Мы как раз проходим между двух скал, и моим глазам предстаёт удивительное зрелище. Теперь понятно, почему Крэм говорил о ней с таким почтением.

Женщина, высеченная из огромной цельной скалы, взирает на меня своими каменными глазницами. Она полностью обнажена и держит над головой разорванные цепи, в её волосах будто ветер запутался, да так и застыл между каменных прядей. Тело статуи наполовину ушло в песок – на поверхности только туловище и голова, но и этого достаточно, чтобы почувствовать себя жалким червяком по сравнению с ней.

Кое-где поверхность потемнела и приобрела рытвины, словно следы от какой-то неизвестной болезни. Но несмотря на то, что время не пощадило её, скульптура до сих пор излучает величие и мощь… Хотела бы я увидеть её в прежние времена.

– С ума сойти…

– Ну, оно того стоило? – Крэм даже пританцовывает от удовольствия, глядя на мою реакцию.

– Да… Но кто она?

– Либерти, конечно!

Либерти. Свобода. Разорванные цепи. Да, пожалуй.

– Откуда она здесь?

– Крэм думает, она была здесь ещё до Кровавой войны. Или даже намного раньше.

Раньше. Скорее всего – да. И простоит ещё столько же. Свободу из камня не так просто сломить. С людьми не сравнится, хотя и среди нас находятся те, кто обладает каменной волей. Таковы, например, жители острова.

Быть может, такой стану и я?

– Как считаешь, однажды люди в городе вспомнят о ней? – спрашивает Крэм, любуясь каменным чудом.

Я задумываюсь. Конечно, было бы неплохо, чтобы все люди раз – и по мановению волшебной палочки вспомнили о свободе и своих правах.

– Регентство не позволит… – вздыхаю я. – Возьмёт за жабры.

– Ну да. Нам свободу подарил Либерти… – он с мечтательным видом смотрит в небо, поправляя пилотку. – А у них её отобрал Регент.

– Так и есть, Дружок…

– Эх, вот бы остаться тут до вечера… Но это у тебя выходной, а Крэм сегодня помогает на Ферме. Спасибо Дину, он разрешил прийти попозже. Так и сказал: хорошо, Крэм, но тогда вечером и я уйду пораньше!

При упоминании Дина щеки начинают пылать. Поспешно отворачиваюсь к статуе, чтобы Крэм ничего не заметил, но тот подтягивает лямки на рюкзаке, собираясь в обратный путь. Прежде чем уйти, бросаю прощальный взгляд на разорванные цепи в руках Либерти.

***

Оказалось, что Дин не просто так договаривался с Крэмом уйти вечером пораньше. Я как раз уютно устроилась на террасе с книжкой, когда он нерешительно подошёл и спросил, не хочу ли я потренироваться перед ужином.

– Я ведь обещал стать твоим персональным тренером, помнишь? – робко улыбаясь, Дин кивает в сторону деревьев, за которыми скрывается Тренажёрка.

От его застенчивой улыбки в сердце вспыхивает пожар, а кожа покрывается мурашками. Без колебаний откладываю книгу. Наверное, позови он меня на край света, пошла бы, не раздумывая.

– Так как прошла ваша прогулка с Крэмом?

– Ой, замечательно! Мы устроили пикник на опушке леса, а потом он показал мне ту древнюю статую…

– Впечатляет, правда? В детстве я тоже много бегал туда… Всё смотрел и смотрел на неё и представлял, что однажды она оживёт и поможет нам в борьбе с Регенством…

– Впечатляет не то слово! – подтверждаю я. – Она прекрасна… Крэм сказал, что ей много-много лет. А ты как думаешь?

Обогнув Ферму, мы уже подходим к Тренажёрке.

– Уверен, так и есть. В прошлом люди ценили свободу и не позволяли её топтать… – Дин тянет ржавую дверь на себя. – Входи…

Оказывается, мы не единственные, кто захотел потренироваться сегодня: на матах вовсю развлекаются Бублик с Фолком. С последнего градом льётся пот и, ничего не придумав лучше, он вдруг стягивает мокрую футболку и швыряет комком на скамейку.

На нас парни не смотрят, поглощённые поединком.

– Давай займёмся метанием ножей? – предлагает Дин, уводя меня в другой конец зала, к мишеням. – На следующем занятии Илва наверняка тебя не пощадит. Хочу, чтобы ты её удивила…

Кивнув, следую за ним, но напоследок оборачиваюсь и вижу, как Фолк, исхитрившись, перекидывает товарища через плечо и прижимает к мату.

– Любопытство не порок, а большое свинство! – подавая руку Буббе, недовольно фыркает он.

– Не обращай на него внимания! – советует Дин. – Ты же знаешь, какой он…

Кивнув, больше я в их сторону не смотрю, сосредоточившись на наставлениях своего тренера.

– Итак, что важно знать… Сначала нужно определиться, какой нож тебе достался, от этого будет зависеть сам подход к процессу. Если у ножа тяжелее лезвие, значит, за него и берёшься. Если рукоятка – держишь нож за неё. Начинающим лучше учиться с небольшого расстояния – метра три-четыре. Смотри… – Дин сам встаёт перед мишенью. – В этом случае, замах полный… Отводим руку назад, согнув в локте… Не забываем правильно встать… Перед броском опираемся на ту ногу, что сзади. А уже во время броска, наоборот, переносим вес вперёд. Рука постепенно вытягивается и…

Со свистом нож летит в мишень и входит в центральный круг.

– Ух ты… Теперь, когда ты всё так медленно показываешь и объясняешь, кажется не очень сложным.

– Так и есть! – выдёргивая нож, соглашается Дин. – Теперь, давай, ты… Вставай тут…

Показав, где встать, он пристраивается позади и, взяв меня за талию, чуть выравнивает корпус. От прикосновения его рук голова идёт кругом, и я уже очень сомневаюсь, что смогу продемонстрировать приличный замах.

– Помни, здесь важна не сила, а точность! – продолжает напутствие Дин, поправляя мой локоть. – Так, давай-ка я отойду, посмотрю… Ага, вроде хорошо… Насчёт три… Раз, два, три!

Переношу вес вперёд, выпрямляю руку и… нож чиркает по поверхности мишени, но глубоко не входит и падает со звоном на пол.

– Для первого броска очень даже неплохо! – улыбается Дин. – Молодчина!

От его похвалы в глубине души поднимается тёплая волна и постепенно растекается по всему телу.

– Спасибо, но давай ещё раз?

– Конечно!

И снова Дин стоит вплотную ко мне, близко-близко… Так близко, что я ощущаю его аромат – тонкий и едва уловимый – смесь трав и морской воды – так и хочется в нём раствориться.

Он практически касается губами моей щеки, чувствую его тёплое дыхание на коже… Тело перестаёт слушаться, а рука с ножом начинает сильно дрожать, так что я всерьёз боюсь уронить его себе на ногу.

– Нет, руку чуть дальше… – отойдя подальше, командует он, – Вот, уже лучше. Давай!

Делаю глубокий вдох, мысленно считаю до трёх и пускаю нож в мишень.

– Да! – кричу победно. – Смотри, Дин, я попала!

И пусть нож отклонился далеко в сторону, меня это совсем не смущает, главное, что в дерево он вошёл глубоко.

– Ну вот, принцип ты уловила! Теперь дело остаётся только за практикой!

После десяти бросков я уже уверенно принимаю стойку и нож держу крепче, а бью точнее. Конечно, я то и дело промахиваюсь, но меня это не сильно смущает, важным было преодолеть страх и научиться довериться себе. Так сказал Дин.

Когда моя рука уже с трудом поднимается, он настаивает, что пора возвращаться – иначе опоздаем на ужин. Бублик и Фолк уже в дверях, и мне слышно, как Бубба причитает, жалуясь на пустой желудок. Он неисправим.

Фолк молчит, знай себе машет футболкой, отгоняя мух, да насвистывает незнакомую мелодию.

– Дин, подожди…

Наклоняюсь, будто поправить штанину. На самом деле просто хочу немного отстать, потому что Фолк меня раздражает до зубовного скрежета – ведёт себя, как король, смотрит на всех свысока, отвешивает язвительные шуточки.

– Идём? – спрашивает Дин, когда я выпрямляюсь.

– Ага… – отвечаю с готовностью, а в голове почему-то продолжает звучать навязчивый мотив, который напевал Фолк.

19 глава. Долго и счастливо

Меня закрутило в круговороте Либерти. Пусть я не покидаю остров, а главный пункт в моём графике – работа, жизнь всё равно бьёт ключом, и каждый новый день отличается от предыдущего. Магнус был прав: дежурить в разных местах безумно интересно и не так надоедает. Вот сегодня я трудилась в Королевстве Ви-Ви под её неусыпным контролем.

Кухня встретила меня начищенными полами и натёртыми до блеска столами. Было около пяти утра, так что я едва сдерживалась, чтобы не зевать каждую минуту.

– А, явилась? – Ви-Ви вышла с фартуком в руках. – Давай быстрее, на твоей совести сегодня тесто.

– Тесто? – испугалась я. – Но я совершенно не знаю…

– Птенчик мой, я тебя всему научу. Держи… – фартук полетел прямо мне в руки. – Приступим…

Спустя полчаса Кухня напоминала хитроумную машину, где каждый человек чётко выполняет свою функцию.

Сван и Дорта чистили овощи, да так быстро, что при взгляде на них, у меня голова кружилась. Близнецы перемывали посуду, которая прибывала, наверное, со скоростью звука, ещё двое отправились на террасу накрывать столы, а я усердно мяла тесто, но Ви-Ви осталась не очень-то довольной.

– Тесто любит силу, поднажми! Это тебе не обычная мука, а желудёвая, она не такая клейкая, так что здесь нужен особый подход.

Я молчала. Хотя работала руками изо всех сил, и мои пальцы уже почти отваливались.

– Кара, не зевай! – то и дело кричала Ви-Ви из другого конца кухни. Наверное, на затылке у неё ещё одна пара глаз.

Но к завтраку мы с тестом всё же подружились и стали практически на «ты» – я даже заслужила несколько скупых слов похвалы от хозяйки нашего Королевства.

Сейчас уже вечер, и ноги гудят, а руки будто отстегнули от кого-то другого и пристегнули мне – совершенно не слушаются. И всё-таки я довольна собой, потому что сумела приручить тесто.

– Как тебе здесь, нравится? – спрашивает Аниса, отпивая травяной чай из щербатой кружки.

Мы как раз уселись на лужайке у Дома, прямо в траву, и наслаждаемся видом на Дом.

– Я устала как никогда, но я счастлива! – говорю просто, как есть, вдыхая полной грудью воздух, наполненный ароматом цветов. Блаженство, к которому быстро привыкаешь. – Это место и вправду можно назвать Домом.

– Я знаю, о чём ты. – Аниса энергично кивает. – Когда я только очутилась здесь… – следует глубокий вздох. – Как ты понимаешь, у нас с Тьером непростая история.

– Да, но очень… – пытаюсь подобрать подходящее слово, – завораживающая… – наконец-то нахожусь я.

Эта пара напоминает мне людей с той самой фотографии из сундука, а их любовь походит на чувства Гая Монтэга и Клариссы Маклеллан. Аниса раскрыла глаза Тьеру, как однажды Кларисса Гаю, с той лишь разницей, что эти двое остались вместе и будут жить долго и счастливо.

– Это ты так думаешь, на самом деле, нам пришлось немало пережить, прежде чем мы попали на Либерти.

Осторожно, будто боясь спугнуть окружающий мир, Аниса оглядывается по сторонам и, словно убедившись в его незыблемости, прикрыв веки, продолжает:

– Видишь ли… Мало того, что мы оба ушли из города и окунулись в реальность Диких земель, так ещё и оказалось, что и друг с другом мы… ну… совершенно разные.

– Но ведь противоположности притягиваются? – делюсь я одной из истин, которую вычитала в здешней книжке.

– О, не всё так просто, милая. Одно дело – любить, когда вашей жизни ничто не угрожает, и совсем другое – суметь сохранить свои чувства, оказавшись в безвыходной ситуации. Зато я теперь знаю точно – любовью сыт не будешь! – голос Анисы переходит на шёпот: – Честно сказать, я уже думала, что мы зря ушли… Но потом нас нашли люди Магнуса. И вот… теперь мы в Раю…

Подруга блаженно тянется, словно ленивая кошка и открывает глаза.

– А как вам удалось сбежать? Вы тоже бродили по катакомбам?

– Ох, нет… Тьер бы этого не пережил. – Аниса хихикает, прикрывая рот рукой. – Тут всё просто. Он ведь был особенным. А им покидать город можно, если есть специальный пропуск. Раздобыв его, Тьер спрятал меня в багажнике машины и провёз через Стену.

– Значит, он тебя спас…

– Знаешь… – прежде чем ответить, Аниса несколько раз обводит пальцем ободок кружки. – Тьер, конечно, не принц в сияющих доспехах, но всё-таки ради меня он отказался от статуса, эйдов и комфорта. А ведь у него был неплохой пост в корпорации по добыче полезных ископаемых.

– А расскажи, как вы вообще познакомились? – прошу я, сгорая от любопытства.

– О, здесь нет ничего романтичного… – поставив пустую кружку между нами, она смотрит на небо, где уже вспыхнули первые звезды. – Я работала в Бухте Темноты и на самом деле совсем этим не горжусь. А Тьер… он был обычным клиентом. Ты, наверное, знаешь, что особенные могут выбрать любого партнёра? – я лишь киваю в ответ. – Так вот, однажды Тьер выбрал меня. Я уже обслуживала особенных, но в этот раз всё было иначе. Он и пальцем ко мне не прикоснулся. Только смотрел и смотрел на меня, будто я какое-то чудо. Понимаешь?..

Я понимала. Или думала, что понимаю. По крайней мере, стоило мне вспомнить Дина и тёплое море в его глазах, как меня тут же бросило в жар.

– Тогда я и осознала, что он особенный и не по статусу Внешности, а по своей сути… С тех мор мы виделись каждую неделю, за что в итоге и поплатились. Конечно, на нас обратили внимание, ведь постоянство среди партнёров не приветствуется. По своим каналам Тьер узнал, что меня должны арестовать и отправить в Кульпу, а его подвергнуть тщательной слежке. Видеться мы не могли, но он исхитрился передать записку, в которой умолял бежать с ним из города и расписал подробные инструкции о том, что мне делать. В назначенный час я была на месте и полностью доверила свою жизнь Тьеру. Но оказавшись в Диких землях, наши чувства подверглись испытанию. Иногда по ночам, когда мы спали, прижавшись друг к другу, я не могла уснуть, потому что боялась проснуться и не увидеть его рядом.