Игры с Вечностью

Валентин не соврал, пепельница действительно нашлась в одно мгновение. Сергей Юрьевич закурил, и теперь Саргассов, в свою очередь, начал присматриваться к гостю. Если не возмутился наглой фразе, то значит ему что-то нужно от Валентина, и это не радовало. Конечно, никого не обрадует, когда в гости приходят не зависящие от тебя обстоятельства и неприятности в лице всего-навсего одного человека, который объективно сильнее по всем показателям. Саргассов не хотел тянуть кота за хвост и начал первым.

– Итак, дорогой Сергей Юрьевич, чем я обязан такому неожиданному визиту? – учтивости Валентину было не занимать. – Вы бы хоть уведомили меня заранее, а то я часто в разъездах бываю, могли меня не застать. Я бы огорчился, узнав такую новость от своего секретаря.

– Полно вам, Валентин Павлович, – Белов перенял манеру общения только отчасти. Он тоже терпеть не мог долго переливать из пустого в порожнее. – Я точно знал, куда еду, и что вы в данный момент находитесь в офисе…. И это я вам буду крайне обязан, если мы в ходе сегодняшнего разговора придем к общему знаменателю и упрочим наши отношения на будущее.

Фраза не значила толком ничего, кроме того что Валентин сегодня нормально не поспит, маясь новыми проблемами. Начало было не радужное.

– Как вы красиво излагаете ваши мысли, будто с листа читаете. Мне бы так… – Валентин закатил глаза к потолку. – К сожалению, я отвык от подобного выспреннего и возвышенного делового языка. Годы общения с рабочим классом, знаете ли… Я могу попросить вас излагать мысли как можно более доступно? Не все понимаю, к сожалению.

Белов молча проглотил подкол. Правильно, к чему намеки? Все понимают, что разговор выдастся непростой, и не стоит его усложнять пышными фразами. Не на королевском приеме, все же. Да и тянуть не имело смысла, Саргассов в прощупывании не нуждался, ведь Белов очень хорошо подготовился, прежде чем вот так прийти в гости.

– Итак? – Валентин вопросительно уставился на Сергея Юрьевича.

– Я пришел договориться с вами по одному вопросу, касающемуся вашего знакомого, Анатолия Борисовича Воскресного.

– И чем же он вас заинтересовал?

– Я вам позднее скажу. В данном случае мне нужен человек из его окружения, в частности это вы. Вы сами понимаете, не к каждому из тех, кого знает Воскресный, я могу прийти, по объективным причинам.

– Пока не понимаю. Интересно, по каким же объективным причинам вы пришли именно ко мне?

– Потому что вы не питаете к нему особых симпатий, не смотря на то, что очень к нему близки и он считает вас своим другом.

У Валентина пробежали мурашки по спине, и мелькнула одна мысль: откуда этот старый черт знает о том, что Валентин, как ему казалось, никогда ни перед кем не показывал?

– С чего вы взяли?! – возмутился Саргассов, почти искренне. – Мы с Толей с детства дружим, вместе служили и я никогда…

– Хватит! – не резко, но все же настойчиво, прервал Белов излияния Валентина. Он не хотел ломать комедию и терять на это время. – Вы это в мемуарах напишете. Меня разводить не надо.

Сергей Юрьевич достал из папки в своих руках несколько скрепленных между собой листков. На них были столбцы цифр с отметками банка. Он отдал эти листы Саргассову. Валентин посмотрел на то, что ему дали и положил листы на стол.

– Что это? – безразличие было деланным.

– А вы, с высшим экономическим образованием не знаете, да? – Сергей Юрьевич улыбнулся, и от его улыбки Валентину чуть не стало дурно. – Не надо строить из себя невинность. Это движение средств на ваших счетах. В частности эти три листа – выписки движения средств за период текущего года со счетов Воскресного на счет вашего фонда и дальнейшее их распределение. Скажите, – он выдержал паузу, – а вы своего друга обкрадываете тоже из лучших побуждений?

– Но это возмутительно! – сценическому мастерству Валентина Павловича позавидовал бы каждый третий профессиональный актер России. – Я…

– Вы… – Белов сделал жест, оборвавший словесные возлияния Саргассова. – Я не поп, и грехи не по моей части. Вы же умный человек, и прекрасно понимаете, что эти бумажонки просто так не достанешь. Я к вашему фонду подкопался вплотную. Статья 159 УК РФ, Мошенничество, сиречь хищение чужого имущества или приобретение права на чужое имущество путем обмана или злоупотребления доверием… у вас будет пункт четвертый, а он наказывается сроком до шести лет лишения свободы и штрафом до миллиона рублей. Мне ли вам рассказывать? Отсидите не так уж и много, но я позабочусь, что на свободу вы выйдете бомжем. К этому ли вы всю жизнь стремились? Один звонок и налоговая приступит к вам вплотную, и даже ваши друзья в этом ведомстве побоятся вас прикрывать, чтобы самим не поехать за вами.

Валентин Павлович опустил голову. За один ход с начала партии мат можно поставить только в жизни, даже в шахматах это невозможно. Вот так, за мгновение, всего парой предложений кто-то разрушил спокойствие последних лет. И не шутит же! У этого субъекта связи ведут в Москву, проще против локомотива с монтировкой выйти, чем против такого переть.… Заказать его, что ли? Нет человека, нет и проблем…

– Я не настроен воевать с вами, – Сергей Юрьевич примерно догадывался о ходе мыслей Саргассова. – Я вам хочу предложить выгодную сделку. Вам терять нечего, совести у вас с рождения нет… – он хихикнул. – Обкрадывать бедных сирот и стариков не каждый сможет, – презрение переросло в насмешку.

– Мы будем обсуждать мои личные качества? – Саргассов поморщился.

– Нет. Вы любите деньги, и я тоже. Просто пути их добычи у нас разные, – Белов написал на бумажке цифру. – Это вам, в евро.

– А… – протянул Валентин Павлович, не зная, что сказать. – Я что убить кого-то должен?

– Убить кого-то дешевле стоит… – с некоторой грустью сказал Белов. – Этой суммы вам хватит, чтобы прикрыв свой рисковый фонд, вы переехали куда-нибудь в Испанию и жили там припеваючи до конца жизни.

– Ох, и крепко же вы за Толика взялись, – Валентин поправил на своей шее галстук жестом, каким палач поправляет веревку на осужденном к повешению. – Я наверное даже знаю, в чем он вам дорогу перешел….

– Оставим. Это не должно вас интересовать. Как видите, выбора у вас нет. Вы согласны сотрудничать? – Белов спросил это скорее для формальности.

Валентин Павлович кивнул.

– Что от меня требуется? – спросил он.

– Кое-что узнать о Воскресном и поделиться со мной информацией. Вот список вопросов, – Белов достал из папки два листка формата А4. – Это то, что без вашей помощи даже мне узнать не по силам.

Валентин пробежал глазами текст.

– Шифр кода к сейфу? – озвучил он один из вопросов.

– Ага, – Белов ухмыльнулся, и встал. – Работайте. Через два месяца все пункты этого списка должны быть известны мне. Иначе вы сами знаете итог. Вы мне нужны только для этого, и тогда средства, чтобы свалить Воскресного, будут у меня в руках…

И Белов, не прощаясь, вышел. Валентин Павлович связался с Тамарой и сказал, что его ни для кого нет. Потом он достал из холодильника бутылку водки и начал пить ее прямо из горла. Было о чем подумать. Визит оставил неизгладимые впечатления. Саргассов был действительно очень умным и образованным человеком, и прекрасно понимал все грани и тонкости предложенной ему игры. Еще не начав глубоко думать о создавшейся ситуации, он уже кое-что знал о ней и сам себе озвучил некоторые причины, по которым сегодня к нему в офис пришел Сергей Юрьевич.

Во-первых, Валентин прекрасно знал причины неприязни Белова к Воскресному. Белов имел долю в одной крупной строительной фирме, которая, несомненно, стала бы лидером в своей отрасли по Северокавказскому региону, если бы не существовал Анатолий Воскресный и его ОАО «Молот», которому принадлежала пальма первенства во всем, что касалось городской застройки. «Молот» за десять лет своего существования подмял под себя всех, кого мог и не мог. В уме у Саргассова крутилась огромная сумма, в которую он примерно оценивал годовую выручку фирмы Воскресного на рынке жилищного строительства, но Валентин даже примерно не попадал в реальную цифру дохода. Ему не хватало всего-навсего тройки впереди остальных цифр, и то, что предложил ему Белов, было просто крошкой от пирога.

Во-вторых, Валентин Павлович прекрасно понимал, почему Белов действует так аккуратно и скрытно во всей этой игре. Переть на Воскресного буром было, по меньшей мере, неразумно, потому как тот задавил бы Сергея Юрьевича как клопа, не смотря на всю его крутизну. Белов был шишкой местного масштаба, хоть и со связями в Москве, в то время как Воскресный напрямую сотрудничал со столицей, в которую уходила львиная доля прибыли фирмы. Денег было жаль, но это гарантировало полную неприкосновенность. Связям, которые имел в Москве Анатолий Борисович, могли позавидовать не только коммерсанты, но и представители местного самоуправления…. Прекрасно понимая, кто на самом деле есть друг его юности, Саргассов удивлялся смелости поступка Белова.

В-третьих, для Валентина было очевидно, что Белов просто физически не может заказать какой-нибудь несчастный случай с летальным исходом. В этом варианте развития событий, до сути произошедшего докапывались бы с двух сторон, из которых одна была страшнее другой. (И можете мне поверить, непременно докопались бы…). Первой стороной, которая захочет разобраться в случившемся будет все та же Москва. Людям из столицы, не смотря на хорошее отношение к Воскресному, по сути дела было безразлично, жив он или мертв, но они (которые никогда не мелькают по телевизору) вмешательства в свои дела не терпят. Так как почти все держалось на авторитете Воскресного, его резкий уход поднял бы волну, люди потеряли деньги, и в этом случае Белов смело мог заказывать себе местечко на кладбище, выбирая, какое ему ближе. Выбор полоски земли в два метра затруднялся бы только одним: хватит ли на это у Сергея Юрьевича денег, так как москвичи, перед тем как хоронить, отобрали бы у него все до копейки. Было и еще одно обстоятельство – Анатолий своим умом и хитростью сдерживал жадные руки Москвы в ЮФО по части монополизации строительства. Если предположить, что на Белова и не выйдут (что вряд ли!), то все равно с резким уходом Воскресного столица непременно поставит над «Молотом» своих людей, и попросту задавит остальные фирмы (что само собой Сергея Юрьевича не устроит). Второй стороной, которую затронула бы смерть Воскресного, были его друзья, и не такие, как Валентин, а настоящие, те, кто за годы успел прикипеть душой к Анатолию, любя его за сильный и радушный (по отношению к своим) характер. Друзья у Воскресного были везде: в милиции, в суде, в прокуратуре, и даже среди «преступных элементов», так уж выложила карты судьба. Все они не раз обращались к Анатолию Борисовичу как к посреднику в переговорах, да и между собой общались только благодаря дружбе с ним. Поэтому на след того, кто мог повлиять на скоропостижную смерть директора «Молота», выходили бы всем миром. И можно не сомневаться, что представители всех структур, которые я перечислил, будучи умными людьми, пришли бы к единому мнению, и докопались бы до истины. В этом варианте Белов просто исчезнет, пропадет без вести, и никакая охрана и связи ему не помогут; да и смерть от рук москвичей, делающих все из расчета, будет просто детским утренником по сравнению с тем, что сделают друзья Воскресного из мести. Исходя из этих трех причин, Саргассов понимал, почему Белов гребет жар чужими руками и исподтишка. Хотя по-другому, и быть не могло….

Самого же Валентина помимо его воли засунули между молотом и наковальней, и голова крутила шестеренки в поисках выхода. Выпитая водка вопреки своей природе оказала на Саргассова отрезвляющее и успокаивающее действие, и мысли из лихорадочных превратились в спокойные. Через некоторое время Валентин понял, что нащупал несколько выходов из создавшегося положения, и чтобы лучше во всем разобраться он набросал на листке бумаги схему. Получилась своеобразная пирамида, вершиной которой был приход в офис Белова, а вниз расходились варианты дальнейшего развития событий, с плюсами и минусами.

Первый выход заключался в том, чтобы рассказать обо всем Воскресному, обрисовав собственную святость и злодейство Белова, не скупясь на выражения, факты и доводы. Минусом было то, что Белов неминуемо сотрет Валентина в порошок, потому как Воскресный, докопавшись, что друг обкрадывал его много лет подряд, конечно же, мстить не будет, в память былой дружбы, но и не заступится за Саргассова в делах с Беловым. Конечно, Анатолий обязательно уничтожит Сергея Юрьевича, но и Валентину Павловичу несдобровать. В лучшем случае светит реальный срок с конфискацией имущества, а в худшем завещание вступит в силу раньше времени. В общем, в первом варианте плюсов для Саргассова не было никаких. Даже если предположить, что в обмен на ценную информацию Воскресный пообещает защиту, то он выполнит свое обещание, но тогда Валентин станет его врагом. Быть врагом Воскресного опасно для жизни и Валентин понимал: его скушают без хлеба.

Валентин на бумаге написал название второго варианта. Назывался он коротко – «Побег». Валентин не сомневался, что в случае побега Белов обязательно арестует его счета, а наличных денег вряд ли хватит, чтобы жить где-нибудь за границей. Хотя, стоп! Есть же никому не известные счета в Цюрихе, и там не так уж и мало…. Валентин Павлович встал из кресла и подошел к окну, аккуратно раздвинув закрытые жалюзи. На другой стороне улицы стоял черный БМВ с номерами городской администрации, и какой-то субъект, сидя на капоте этой машины, задумчиво курил, посматривая на окна офиса Саргассова. Это был один из двоих, кто входили к Валентину вместе с Беловым, кто-то из его охраны. Значит, за Саргассовым следят…. Что же, Белов был умен: только умный человек вот так выставляет наружное наблюдение, предупреждая Валентина, мол, не делай глупостей, все равно не уйдешь. Конечно, скрытое наблюдение, когда ты кого-то ловишь куда как лучше, но зачем ловить, если можно и не выпускать из клетки? Валентин кивнул своим мыслям, и сел в кресло. Наблюдатель по-любому не один, скрыться не получится, хотя Валентин и не хотел уезжать куда-то. Что-то еще держало его в этом городе, что-то, что он любил и не хотел терять.

Когда третий вариант лег на бумагу, это была работа на Белова. То, чего от Саргассова и хотели добиться. В данном варианте, если у Сергея Юрьевича все получится, Валентин останется при деньгах, по идее, по крайней мере. Но это все поверхностно. Валентин решил разобраться в этом варианте обстоятельно, и чем больше он анализировал, тем мрачнее становился. Одно было ясно – Воскресный давно вызывал в Валентине зависть и страх, признаться себе в котором хватило смелости только недавно. Если бы Анатолий просто исчез из жизни Саргассова, тот только обрадовался. Если у Белова хватит сил задушить Воскресного в финансовом плане, подставить и скомпрометировать в глазах москвичей, то Анатолий Борисович уже не будет страшен и дела до Саргассова ему не будет, там бы свою жизнь сохранить. Но это если удастся свалить Воскресного, что было проблематично. Тогда Валентин Павлович сядет в самолет, прихватит с собой воспоминания о неласковой Родине и улетит туда, где теплее, чем в России. Но опять же, если Белов его отпустит и даст денег. До денег этот человек жаден…. Да хрен с ними, с евро, тут живым бы отпустили! Нет, живой, пусть и живущий за три моря, Саргассов будет опасен своими знаниями, и бесполезен. Его не отпустят, он жив, пока нужен. Станет не нужен – тихо скончается от инфаркта в своей постели, или захлебнется стаканом воды… это как подскажет исполнителю его фантазия. Было от чего пригорюниться.

От третьего варианта, в котором заключалось сотрудничество с Беловым, пошли стрелки вниз, и каждая из них обозначала свое решение проблемы. Под первой стрелочкой значился вариант кидалова. Валентин сотрудничает с Сергеем Юрьевичем, и когда тот удостоверится в надежности Саргассова и в исполнении пунктов контракта, владелец фонда исчезнет, оставив Белова разбираться с Воскресным. Валентин останется жив, при деньгах. Но это временно. Воскресный искать старого товарища не станет, зато Белов, если выйдет победителем из игры, не пожалеет ни времени ни средств, и непременно разыщет Саргассова. Тот только отсрочит свою гибель; да и наружку никто не отменял. На сей раз она будет скрываться, и Валентину не дадут доехать даже до аэропорта, устранив по пути. Под второй стрелочкой значился вариант собрать компромат на Белова и шантажировать его тем…. Ох, не успеет Саргассов сделать подобное за два месяца, не успеет. Да и стоит ему начать копать под Сергея Юрьевича, как слухи об этом разойдутся будто волны по поверхности воды, и последний непременно заметит, потому как старается держать руку на пульсе событий. Белов опередит события и размажет Саргассова по стене. И еще одно: врагов у Белова было много, и если бы существовал вариант собрать на него компромат, люди не переминули бы им воспользоваться. Явно, не у одного человека лежит досье на Сергея Юрьевича, но, видимо, толщина папок еще слишком мала, и не может содержать в себе угрозу; а ведь люди, собирающие по нему данные, куда серьезнее Саргассова. Третья стрелка вела к обмену. Это был вариант придержать ценные для Белова сведения на Анатолия Борисовича, в обмен на гарантию безопасности. Передать эти сведения в руки Сергея Юрьевича финансист хотел, находясь уже где-нибудь в Африке. Только, настолько ли ценны эти данные, что Белов пойдет на обмен? Вряд ли. Не Саргассов, так кто-то другой. Да и опять же, найдут Валентина, все равно не жить ему. Стравить Белова с Воскресным во время передачи данных? Идея. Им обоим тогда будет не до Саргассова. А там будь что будет! В Аргентине Валентина вряд ли скоро отыщут. А какие там женщины…. Валентин обвел этот вариант развития событий как один из возможных. На досуге нужно будет обдумать его более обстоятельно. Четвертая стрелочка повела к заказному убийству Белова. «Что же, это тоже неплохой вариант, нужно будет обсудить его с одним знакомым…» – подумал Валентин. И тогда он успокоился, и, успокоившись, начал работать на Белова, по крупицам собирая компромат на Воскресного.

Со дня того визита прошел ровно месяц. К моменту, когда Саргассов, погруженный в свои мысли и воспоминания допил бокал коньяка, дверь открылась и в кабинет вошел Сергей Юрьевич, о котором до того думал Валентин. На сей раз, он был без телохранителей, и вошел с улыбкой, от которой у Саргассова на душе светлее не стало.

– Добрый день! – гость присел в кресло.

– Добрый, – ответил Валентин. Руки для приветствия никто не тянул, оба испытывали по отношению друг к другу презрение, но оба были пока еще взаимно необходимы.

– Какие последние новости?

– Ну, с тех пор, как неделю назад я передал через вашего… – Валентин неопределенно махнул рукой.

– Григория, – подсказал Белов.

– Да, через Григория, передал документы, я кое-что еще нарыл, – Саргассов самодовольно улыбнулся. Падальщик, не зря же его так прозвал Сергей Юрьевич. Он уже начинал получать удовольствие от того, что предавал своего друга. Иногда человек оказывается даже более гнилым, чем сам о себе думает исходя из собственных поступков. – Вот, прочтите.

– Так… Ага. Счета… Клиенты… Проекты… – неужели он так глуп, что откровенничает с вами о своих планах? Хотя, он же доверяет вам…

– Не в этом дело. Видите ли, у меня тоже есть доверенные лица в его компании…. Не все довольны Толиком.

– Или слишком довольны вами. Старший юрист, Марина, не ваша ли первая любовь?

– Э-э… А откуда вы знаете? – Саргассов спросил это, и тут же отмахнулся рукой. – Не важно. Так и есть, старая любовь не ржавеет.

– Если ее периодически смазывать! – Белов многозначно поднял вверх указательный палец. – Ну, теперь и я точно знаю, откуда у вас эти сведения, – он перелистнул список.

– Это не все! – Саргассов вытащил из блокнота листок, и написал на нем цифры и буквы.

– Это то, о чем я просил вас? – Сергей Юрьевич довольно улыбнулся.

– Да, код сейфа.

– А мне говорили, его шифр, кроме самого Воскресного никто другой не знает, – Белов посерьезнел. – И, если честно, я думал, что у вас не получится достать подобное, – он подозрительно покосился на Валентина.

Валентин понял этот взгляд. Белов подозревает, что Саргассов в сговоре с Воскресным.

– На самом деле все относительно просто. Вы же знаете о налете на дом Толика?

– То, что на неделе случилось?

– Да. Это были мои люди. Там какая-то непонятка произошла, Гоша в бегах, а Васю порешили. Но Гоша через наши каналы сумел передать мне шифр.

– Я и не требовал от вас объяснений, – Белов улыбнулся с видом хозяина. Он знал: его начали бояться.

Валентин промолчал, спрятав горящий ненавистью взгляд.

– Что-то еще? – спросил он через пару секунд.

– Нет. Пока нет. Вам осталось раздобыть еще каплю информации, и Воскресный больше не будет вас и меня беспокоить. До встречи.

– До встречи, – Валентин даже не посмотрел на Белова; да и тот не обернулся на прощание.

Ох, и интересно же было узнать Валентину Павловичу, каким образом Белов собирается расправиться с Воскресным. Он понимал, что Анатолия подставят по работе, скорее всего, выставят перед москвичами козлом, и те сами возьмутся за Воскресного, но интересовал сам вопрос: с помощью чего Белову удастся это сделать? Какой он нароет компромат? Валентина терзало любопытство, но он прекрасно понимал: Сергей Юрьевич ни за что не расскажет о своих планах, и совать нос не в свое дело на этот раз было опасно, подозрения сейчас ни к чему. «Что же, Толя, держись!» – подумал Валентин и откинулся в кресле. Что-то не высыпаться стал он в последнее время…

Анатолий Борисович вышел от Валентина и отправился прямиком к Дарье. Он не видел ее со вчерашнего вечера, и даже не удосужился позвонить, хотя знал, что она волнуется. Да, конечно, вчера было не до нее, но послать смс-сообщение, что с ним все в порядке, он мог. Если быть честным, мужчина рассчитывал, что она позвонит сама, но на этот раз ошибся. Анатолий позвонил, чтобы определить, где находится его любовница, но девушка не ответила. Включив логику, Воскресный осознал, что Дарья закусила на него обиду, и ее на даче уже давно нет. Она могла быть либо у себя, либо у родителей. Скорее всего, если предположить что девушка испытывает к нему какие-то чувства, как он начал думать после вечернего разговора, то в одиночестве терзания будет переносить тяжелее, чем в компании родителей и друзей. Поэтому дверь ее квартиры никто не откроет (хотя, если она даже и дома, дверь все равно не откроют), в то время как в доме родителей дверь будет кому открыть, даже если Даши там нет. Дверь Дашиной квартиры и в самом деле перед ним не открылась, как он и предполагал, поэтому путь продолжился к ее родителям в район Черемушки. Воскресный о своих пассиях уже на третий день знал все. По крайней мере, все номера телефонов, адреса, круг знакомств, кем и где девушка трудится и что от жизни хочет. Он считал что о чем-то большем ему сами расскажут, ну а такой набор сведений, помимо безопасности, помогал мало того что понять человека лучше, но еще и найти, когда это было необходимо, вот как сейчас.

Дверь квартиры на пятом этаже открыла женщина всего на пару лет старше Воскресного. Она внимательно окинула его взглядом, оценила элегантный вид и осанку, и только после этого произнесла:

– Добрый день.

– Здравствуйте. А могу я Дашу увидеть? – Анатолию было не по себе, потому что вот так внимательно его редко когда осматривали, да и приходил он к девушкам, когда открывали двери их матери, в последний раз, наверное, лет тридцать назад. Что-то не катит он больше на роль ухажера, да и дяди типа него за любовницей в дом родителей не приходят.

– Почему бы и нет, если она сама этого захочет.

Анатолий Борисович оценил ум матери Даши. По тому, как человек открывает дверь и по первым двум фразам в такой ситуации можно прочитать очень многое об интеллекте. Она не спросила кто он ей, не стала пресекать встречу и не поинтересовалась о целях визита. Значит, была умна, тактична, давала дочери свободу, ну и наконец-таки сама уже догадывалась, кто перед ней стоит.

– Мне здесь подождать?

– А вы войдете? – мать Даши немного удивилась. Она точно догадалась кто перед ней.

– А почему бы и нет? – Анатолий улыбнулся. – Если конечно вы не будете против этого.

– Ни в коем случае, – она невозмутимо пожала плечами, и пропустила гостя. – Проходите на кухню. Я, правда, не знаю, Даша выйдет к вам или нет.

– Она заболела? – Воскресный не мог определиться. Судя по фразе Дашиной матери, либо дочь ей все рассказала, и она знает об ее обиде на Анатолия, либо же Даша просто впала в депрессию и ни с кем не общается.

– Если только головой, – мать пожала плечами.

Воскресный рассмеялся, не удержавшись.

– А в чем это выражается? Буйствует?

– Наоборот… Ладно, она сама расскажет, если захочет, – спокойствие было завораживающим.

Мать ушла, послышался голос Даши, говорящий с раздражением. Судя по громкости и тембру, эмоции бушевали как в итальянской драме, и, наверное, Анатолию посоветовали убираться ко всем чертям. Слов он разобрать не мог, но и без этого сам обо всем догадался. Первым движением души было встать и уйти не прощаясь. Это говорила гордыня, но Воскресный ее переборол и остался сидеть на месте. Он подождет. Да и не стоит сейчас уходить, потому как это будет означать конец любым отношениям. Ни Даша, ни он сам никогда первыми на контакт после этого не выйдут. Что-то в этой девчонке его цепляло, но что он еще не понял. Одно он знал четко – уйти сейчас будет ошибкой.