Сферы жизни

– Да, сэр. Большое спасибо вам за понимание.

– Пока не за что. Впредь, старайтесь вести себя более… социально.

– Я постараюсь. Спасибо, офицер.

Закрыв за полицейскими дверь, Клиф вдруг отчетливо понял, что однажды ему, возможно, придется покинуть свою «крепость». Эта мысль никогда раньше не приходила ему в голову.

Если я, например, найду этого русского моряка, то мне же придется как-то с ним связаться, придется встретиться, а значит и покинуть этот дом… Если раскроется крупномасштабное преступление с вирусным червем, то мне тоже придется бежать…

Сначала Клиффорд пытался отогнать эти мысли. Он долго убеждал себя, что никогда не покинет дом, не бросит хранилище с сейфом, но здравый смысл говорил ему совершенно иное: «Однажды это произойдет, Клиффорд. Однажды это случится, и тогда тебе лучше будет оказаться со Сферой в руках вдали от дома, чем без нее, где бы то ни было.» Главной задачей теперь становилась транспортировка Сферы в экстренной ситуации. Переносить ее в бронированном кейсе не представлялось возможным: Клиф не мог так рисковать, привлекая внимание грабителей. Любой вор или бандит мог решить, что в чемодане находятся деньги. Однако выкладывать Сферу из кейса было еще опаснее – она могла элементарно разбиться.

Значит, необходимо хранить Сферу в бронированном кейсе, а сам кейс переносить в чем-то еще. Можно взять сумку с длинным широким ремнем. Ее можно будет носить через плечо – это очень удобно. Размер пусть будет небольшой – по форме кейса, как сумка для ноутбука. Но… Ее все равно могут отнять. Нужно придумать что-то такое, что никто бы не хотел брать…

Клиф долго размышлял над этой проблемой. Ему показалась хорошей идея нашить на сумку знак Международного Красного Креста, но от нее пришлось отказаться: врача вряд ли бы кто-то стал грабить, но зато его всегда могли попросить о помощи, не оказав которой Клиф вызвал бы подозрения. Нужен был символ простой и понятный для всех, не вызывающий вопросы или подозрения. Клифу нужен был не интересующий никого образ, и он его нашел. Он скачал с сайта какой-то протестантской церкви их символ: крест, оплетенный розой, и голубок. На том же сайте он заполнил анкету начинающего миссионера и заказал на дом 50 малоформатных библий для распространения – ими он собирался заполнить верхнюю часть сумки, спрятав кейс. Еще Клиф нашел в Интернете компанию, выпускающую амуницию для военных. Он купил у них сумку из непромокаемой, негорючей ткани, с протянутой по всей поверхности кевларовой нитью. На ее лицевую сторону, по специальному заказу, нанесли изображение креста с голубком. Сумку доставили довольно быстро. Клиф переложил в нее кейс, заполнил доверху библиями (вместилось лишь десять штук) и перекинул ремень через голову. Сумка идеально висела, не мешала при ходьбе и беге. Был лишь один минус – она сильно давила на плечо.

Ну, ничего. Придется потерпеть. Не всю же жизнь ее носить.

Решив вопрос с транспортировкой Сферы, Клиф задумался над тем, что еще ему было необходимо для жизни «во вне». Определенно ему нужны были деньги. Клиф обратился к своей биржевой программе. В последние месяцы наблюдалось снижение большинства мировых индексов. В газетах писали о возможных последствиях ипотечного кризиса в США. Многие инвестиционные банки стали банкротами и прекратили свое существование, но Министр финансов выступал с заявлением, что финансового кризиса удастся избежать, и что в Федеральной резервной системе разработан план по разрешению вопросов с системными рисками и проблемными активами на рынках капитала в США. Не вникая в сложившуюся макроэкономическую ситуацию, Клиф заметил, что цены на сырьевые ресурсы и пищевые продукты продолжали неуклонно расти. Его программа предсказывала стабильное увеличение индексов вплоть до января 2009 года, за которым последует рецессия.

Обстановка слишком нестабильная. Хорошо еще, что у меня есть время до следующего года. Сейчас необходимо постараться максимально увеличить свой бюджет, иначе потом такой возможности может не представиться.

Клиф решил вложить все свои активы в нефть и успеть продать все на пике ее стоимости. Если бы что-то пошло не так, то у него все еще оставался резервный ПСН-фонд, на деньги которого можно было сколько-то жить. После удачной или неудачной биржевой операции все имеющиеся деньги Клиф планировал перевести во что-то более надежное, чем американский доллар. Он начал подыскивать подходящую мировую валюту – деньги нельзя было просто вложить в недвижимость или землю, потому что они нужны были ему для жизни: Клиф собирался на них есть, пить, где-то жить и пр. Деньги должны были остаться в свободном доступе.

Рассмотрение вопроса конвертации активных средств Клиф решил отложить на конец года, а сейчас вернуться к отладке своего компьютерного червя. Веб-пауки не принесли пока никаких результатов, поэтому все надежды были направлены только на вирус.

Уж он-то что-нибудь найдет. У него обязательно получится. Тебе будут не страшны ни антивирусы, ни брандмауэры. Ты ведь найдешь для меня то, что я прошу? Ты сделаешь это для своего создателя?

В последнее время Клиф стал часто разговаривать со своим детищем, относясь к компьютерному вирусу, как к живому существу. Еще его стали мучить кошмары. Каждую ночь Клифу снилось, как из-за землетрясения трескалась земная кора, и его дом рушился, а сейф вместе со Сферой проваливался в разлом, падая прямо в ад. Всякий раз, как дьявол во сне разбивал Сферу своим красным копытом, Клиф вскакивал с постели. Мокрый от пота, с трясущимися руками, частой одышкой он отодвигал диван и лез в сейф за своим стеклянным шаром, и держал его в руках, сидя на полу, до самого рассвета. Так продолжалось несколько недель, вплоть до октября 2008-ого, когда произошел обвал мировых фондовых рынков.

Клиффорд сидел перед экраном компьютера и не понимал, что происходит. Мир рушился у него на глазах. От его состояния ничего не осталось – биржевая программа проиграла все деньги. Клиффорд был талантливым программистом-математиком, но он ничего не смыслил в экономике. Он не знал элементарной теории экономических циклов, не вносил в программу многофакторный анализ кредитного и фондового рынков, не следил за движением капиталов в мире. Его программа представляла собой хороший математический аппроксиматор, но плохой предсказатель экономического будущего. Клиф отказывался в это поверить. Его охватила настоящая паника, когда он узнал, что его счет в банке с деньгами ПСН-фонда заморожен. Через неделю его банк официально признал себя банкротом, и Клиф остался без каких-либо средств.

Он долго не мог осознать всю бедственность своего положения. В стране начались повальные увольнения – работать стало негде. Компании, которые раньше высылали ему задания по Интернету, перестали существовать, а устроиться куда-либо, не выходя из дома, было невозможно. Клифу не на что было купить еду, нечем платить за дом. Он позвонил Мэриам, но ее старый телефон не работал. Клиф начал обзванивать всех бывших друзей и знакомых, прося их о помощи, но сейчас у каждого были свои проблемы, и никто не хотел войти в его положение. Клиф не знал, что делать, но умирать от голодной смерти на улице он не собирался. Прежние планы рассеялись, как пыль; люди сходили с ума. Клиф слушал увещевания Понтифика:

– «Глобальный финансовый кризис свидетельствует о бесполезности денег и тщетности накопления материальных ценностей. Единственной твердыней, является слово Божие. Деньги исчезают, они ничто. Все вещи, кажущиеся реальными, фактически оказываются второстепенными…»6

Ну почему все главы мировых церквей имеют огромные состояния?! Почему никто из них не нищ и беден? Как можно верить богатому человеку, который говорит, что «деньги ничто»? Если они ничто, то зачем тебе их так много?! Мне порой кажется, что за билет в рай все-таки придется заплатить некоторую сумму. После смерти вам предложат оформить страховку, чтобы долететь до Небесных Врат в сохранности. «Ах, так вам нечем заплатить? Что ж… Тогда мы не можем дать вам никаких гарантий – вы можете случайно выпасть из самолета прямо в ад.»

Клиффорд сидел в кресле и сумасшедше смеялся. Его тело как-то неестественно тряслось. Смех выходил без причины, у него уже болела грудная клетка, но он не мог остановиться. Задыхаясь, Клиф продолжал надрывно хохотать. Это была настоящая истерика, но, больно схватив себя за руку, он сумел успокоиться.

Мне еще только не хватало сойти с ума. Мне как никогда нужен здравый рассудок. Будем мыслить последовательно. Первое: чтобы продолжать охранять Сферу на этом месте, мне нужны деньги. Второе: заработать я их не могу, значит можно что-то продать или их украсть.

Клиф на секунду удивился, как легко он согласился в уме с мыслью об еще одном, уже более тяжелом преступлении.

Продавать мне нечего, значит, придется красть. Моего компьютерного червя можно немного видоизменить, чтобы устроить с его помощью охоту за банками. Хм… За теми, что еще не обанкротились… Но это гораздо опаснее, чем просто распространить вирус на разные компьютеры. Обычный червь, не причиняющий особого вреда системе, не вызовет большого интереса, но если только вирус попытается добраться до чьих-то денег – мне сразу же объявят войну. Опыт с биржевой программой показал, что если ты не являешься специалистом в какой-то области, то лучше в нее не лезть с головой. Я написал отличного червя, но вот уйти от закона я не смогу. Здесь нужен определенный талант или… или надо один раз попасться, чтобы приобрести нужный опыт.

Клиф связался с Романовским и подробно рассказал ему о придуманном черве. Он описал основные принципы и механизмы работы вируса. Бывший хакер ответил, что будет выгоднее и гораздо безопаснее продать исходные коды червя, чем связываться с Интернет-воровством самим. Романовский знал несколько человек, которых бы заинтересовала подобная сделка, и в течение недели обещал с ними поговорить.

Прошло несколько дней. У Клиффорда закончилась еда, а вестей от хакера все еще не было.

А что если… что если… Романовский меня обманул? Что если по той информации, которую я ему сообщил, он сможет написать собственного червя?

Клиф долго тер виски, пытаясь вспомнить, что же именно он рассказал Романовскому о структуре вируса, и через 15 минут пришел к неутешительному заключению, что открыл хакеру слишком многое.

Идиот! Что же теперь делать? Неужели мне остается только верить в то, что он меня не обманет?..

Неожиданно раздался звонок в дверь, прервав тем самым агонию Клиффорда. В этот раз он не испугался и решил, что к нему снова пришли разъяренные соседи или полиция. Равнодушно открыв дверь, Клиф замер на месте – на пороге его дома стоял хранитель-араб.

– Добрый день, мистер Спенсер. Могу я войти? – араб говорил по-английски с ужасным акцентом, Клиф едва разбирал его слова.

– Д-да, – выдавил он и отошел в сторону.

Тогда в комнате мы говорили не на английском – такой отвратительный говор я бы запомнил.

Араб прошел в гостиную, внимательно осмотрелся вокруг и сел на диван. Он был одет в обычный синий костюм, а в руках держал толстую черную папку. Клиф сел напротив него.

– Вы можете называть меня Хамис.

– Хорошо, Хамис. Как вы нашли меня?

– С моими связями это не составило большого труда, но подождите пока со своими вопросами – позвольте мне все вам объяснить, – Хамис откашлялся, положил папку на колени, раскрыл ее и начал рассказ, – Я уже виделся с каждым из хранителей, и вы оказались последним.

– Что?! Но как… – Клиф вскочил с места.

– Тихо! Успокойтесь и сядьте, – ноги Клиффорда невольно согнулись в коленях, и он снова вернулся в кресло. – Все вопросы потом. Так вот… Я живу в Ливии. В Триполи у меня есть собственный дом, который, по сравнению с вашим, можно назвать дворцом. Его охраняет моя личная небольшая армия, а под домом находится бомбоубежище. В нем я и храню свои Сферы, таким образом обезопасив их от всех возможных несчастий. Максимально защитив Сферы, через какое-то время я перестал о них думать. Я забыл о них, о человеке в белом халате и вообще об этом «происшествии»…

Да-да, «инциденте».

… но потом я задумался: «А как же поступили со своими Сферами другие хранители?» Я испугался, что эти ослы могли уже давно разбить их, поэтому я решил разыскать всех хранителей. Вот они, – Хамис хлопнул рукой по своей папке. – Давайте пойдем по порядку. Сначала те, кто разбил Сферы сразу: Глен О’Саллеван – ирландец с рыжей бородой, держит бар в Дублине и живет сейчас припеваючи; Хуан Аугусто Вальехо – сын колумбийского наркобарона… – Хамис передавал Клифу фотографии с прикрепленными к ним досье.

Они все живы… Значит это не жизни хранителей заключены в Сферах, но тогда чья же жизнь хранится в моей?

– Миккель Бек – известный спортсмен, датчанин; Мохаммед Юсуф Ахмед – рыбак из Сомали, который уронил две Сферы. Помните его? Оказавшись дома, он так переживал из-за разбитых Сфер, что стал ревностным мусульманином, хотя до этого не верил в Аллаха.

Идем дальше, а дальше уже интереснее. Пратибха Сингх – индус, был найден мертвым в собственной постели, причина смерти – тромб в сердце. Ли Чон Ук – Южная Корея. Если помните, то он сидел справа от вас.

– Да. Со шрамом на шее.

– Совершенно верно. Хе-х… Знаете откуда у него этот шрам? Жена из ревности однажды хотела его убить; она же, кстати, и разбила его Сферу.

– Что?

– Он хранил ее на верхней полке в шкафу. Однажды, когда тот был на работе, жена прибиралась в доме и выкинула ее, как мусор. Далее… Англичанин Джеймс Грин, ваш сосед слева в очках, решил положить Сферу в банк, но по дороге столкнулся с демонстрацией рабочих, и его Сферу раздавили в толпе. Русский подводник Михаил Северов. После того, как у него появилась Сфера начал потихоньку спиваться, из-за чего был уволен со службы. Месяц спустя он вышел на катере в море, где хотел затопить его вместе со Сферой, но поднялся шторм, и его катер разбило о скалы. И последний… Хавьер Альварес – профессиональный убийца из Валенсии, Испания. Его история мне нравится больше всех. Все свою жизнь он убивал других людей, но разбить Сферу не смог. Из-за нее он оставил свое ремесло и начал вести скромную тихую жизнь в деревне. Он был с детства немым, и свои мысли доверял лишь дневнику – в нем Альварес писал, что когда раньше убивал человека, то воспринимал это, как будто забирал у него тело, лишал его тела; а Сфера казалась ему наоборот воплощением чистой бестелесной души, и разбить ее значило бы отобрать у какого-то человека душу.

– Откуда вы это знаете?

– Жизнь в деревне не принесла в его душу спокойствие. Он постоянно боялся, что что-то случится со Сферой, не спал по ночам, и в конечном итоге Альварес нашел выход из этой проблемы – он застрелился. Его полуразложившийся труп, Сферу и личный дневник я нашел в его загородном доме, – Хамис замолчал.

– А последний? Двенадцатый хранитель!?

– Ах, да. Чарльз Гордон – врач из Эдинбурга. Сразу же после «происшествия» он бросил работу, дом, семью и уехал на какие-то острова в Тихом океане. Я не смог его найти, но думаю, что этому британцу не удалось сохранить свою Сферу.

Из Эдинбурга… Значит не о каком равномерном распределении хранителей по земному шару и речи быть не может. Никого из Австралии, Канады… С Британских островов вообще трое!

– А как насчет человека в белом халате?

– Хе-х… Неужели вы думаете, что это был действительно человек?

– А кто? Аллах? – после этих слов, обращенных Хамису, его лицо заметно помрачнело.

– Пора перейти к сути нашего разговора. Я хочу предложить вам отдать Сферу мне.

– Что?!

– Во-первых, насколько я знаю, у вас больше нет средств для существования. – Клиффорд молча проглотил это. – Во-вторых, мой дом гораздо безопаснее вашего – в нем Сфере ничего не будет угрожать. В-третьих… Вы серьезно собираетесь просидеть взаперти до самой смерти? Вы погубили свою семью и карьеру ради этого шара, значит, он для вас важен. Значит, вы хотите, чтобы Сфера оставалась целой – так отдайте ее мне. Вы обеспечите, таким образом, ее сохранность, и сможете вернуться к прежней нормальной жизни.

– Сферу Альвареса вы тоже забрали себе?

– Ему она была больше не нужна.

– А вам она зачем?

– Вы одержимы страстью знать больше, чем вам необходимо. Просто отдайте мне Сферу.

– Нет, – Клиффорд вскочил с места.

– Сядьте! – голос Хамиса звучал резко. Он как будто отдавал приказ собаке.

– Заткнитесь и послушайте! – Клиф сам не ожидал от себя такой смелости. В нем начал усиленно вырабатываться адреналин, и он уже не мог устоять на месте. Клиф стал расхаживать по комнате и продолжал говорить, – Я охотно верю, что у вас в Ливии есть своя «крепость» и личная армия. Я уверен, что на вашем счете в банке хранится не один миллион долларов, и я даже готов поверить, что ваше бомбоубежище переживет прямое попадание ядерной боеголовки. Но вы думаете, что все это обеспечит безопасность Сферы?

Хамис молчал.

– Вы про финансовый кризис слышали? Или вы думаете, что он до вашей страны не докатиться?

– Этот кризис показал только всю гнилостность экономики ваших демократических стран. Моей родине не страшен никакой кризис.

– Хорошо. Допустим. А революция? Помните, как того хранителя-англичанина встретила демонстрация рабочих и раздавила Сферу? Вы не боитесь, что когда-нибудь у вас в стране вспыхнет революция, и как лавина снесет ваш дворец к чертям?

– Наш правитель велик и мудр. Он не допустит никаких волнений в стране. Народ Ливии чтит его, как настоящего вождя.

– Ладно. Не будет революции, значит, будет война…

– Нам нечего делить с другими странами.

– Серьезно? Я, конечно, не большой знаток географии, но разве в Ливии нет ничего на подобие нефти?

– У нас мощная армия и крепкая сплоченная нация. Все ливийцы станут воевать до последней капли крови. Мы никогда не дадим врагу захватить нашу землю, наши дома. Ни одна из стран, алчных до чужих богатств, не сможет переломить свободный дух Ливии! Ваши слабовольные политики никогда не осмелятся напасть на нашу страну, потому что с нами сила, с нами Аллах.

Нет… Это не разговор, а всего лишь слепое отрицание. Дальнейшие аргументы бессильны. Ничего нельзя знать наверняка, Хамис. Жизнь слишком часто преподносит нам сюрпризы. Ты слепо веришь в свою абсолютную правоту и не принимаешь никакие доводы из вне. Боюсь, когда-нибудь тебе придется за это поплатиться.

Клиф перестал ходить по комнате, посмотрел на Хамиса и указал рукой на выходную дверь.

– Нам с вами больше не о чем разговаривать. Я прошу вас покинуть мой дом.

– Боюсь, это невозможно.

– Что? – Клифа передернуло, по спине пробежал мороз. Хамис поднялся с дивана и с видом палача стал медленно к нему подходить.

– Вам придется отдать мне Сферу, хотите вы этого или нет.

Последний раз Клиффорд дрался в 20 лет. На глазах у ребят из команды по плаванию, он в подземном переходе избил какого-то бродягу, чтобы доказать им свою силу и заслужить авторитет. Клиф долго потом раскаивался в содеянном и искренне сожалел. Он даже пытался найти того бродягу, чтобы попросить прощения. С тех пор Клиф поклялся, что никогда больше не ударит другого человека. Тогда давно его сознание установило нравственный барьер для тела, но, теперь, когда он увидел надвигающегося Хамиса, в нем проснулся древний как мир инстинкт самосохранения. Сознание скрылось в пучине, захлестнувшего его животного страха. Как и загнанная в угол крыса с осатаневшими красными глазами бросается на человека, преследуя лишь одну единственную цель: «Выжить», так и Клиф устремился на своего врага. Сейчас речь шла не только о его собственной жизни, но и о жизни Сферы.

Клиф выставил вперед руки и побежал к Хамису. Он хотел свалить его и попытаться добить на полу, но ливиец молниеносно ушел с линии атаки, схватил его за руку, слегка развернул и ударил коленом в печень. Клиф по инерции пролетел через всю гостиную и, уже падая, врезался головой в чайный столик, опрокинув его. Быстро придя в себя, он попытался встать, но жуткая боль в правом боку скрутила его, и Клиф остался лежать на полу. От острой боли его сознание на секунду прояснилось. Он снова увидел надвигавшегося на него Хамиса, только теперь уже с другого конца комнаты.

– Оставьте эти игры. Я пришел не за вашей жизнью. Мне нужна только Сфера.

Клиф решал, что делать. Противник явно превосходил его в бою, и оказывать достойное сопротивление, находясь на полу, он не мог. Отползая, как червяк, Клиф стал кидать в Хамиса все, что попадалось ему под руку: книжки со столика, горшок с цветком, валявшийся рядом рюкзак. Правой ногой он смог придвинуть к ливийцу стул. Хамис, переступая через разбросанные вещи, нечаянно запутался в ремнях рюкзака и, наткнувшись на стул, свалился вместе с ним на пол. Падая, левой рукой Хамис инстинктивно придерживал стул за спинку, а правую выставил перед собой. Увидев противника, одной рукой опирающегося об пол, Клиф понял, что другого шанса переломить ход битвы у него не будет. Он отыскал взглядом пепельницу, схватил ее и со всей силы ударил Хамиса по голове. Раздался глухой звук – крышка отлетела в сторону, на пол высыпался пепел и окурки. Хамис бешено закричал и стал подниматься с пола. Тогда Клиффорд закричал в ответ, крепче сжал в руке пепельницу и продолжил наносить по голове противника удар за ударом. Хамис пытался прикрыться руками, но скоро они безвольно упали на пол, а Клиф все продолжал и продолжал бить. Только когда пепельница выскользнула из его руки от очередного удара, он остановился.

Клиф поднялся. Увидев вокруг разбросанные вещи, кровь, окурки, бездыханное тело посреди гостиной, он оглушительно засмеялся. Клиф стал кричать на ухо Хамису

– Что же ты оступился как тот негр!? Что ж вы все-то из Африки такие неудачники?! Недалеко от обезьян-то ушли – ходить ровно не научились!?

Клиф бегал по квартире, безумно хохоча и радуясь своей победе. Однако всего через пару минут его ликование сменилось апатией. Он ощутил невероятную усталость во всем теле и сел на диван. Правая рука ужасно болела. Клиф вытер с нее кровь и увидел, что кисть была абсолютно синей. Рука сильно тряслась. Он положил ее на колени и еще раз посмотрел на Хамиса и валявшуюся рядом пепельницу. Только теперь Клиф понял весь ужас произошедшего, но его не охватила паника, наоборот – он четко и ясно представлял себе, что нужно было делать.

Клиф обыскал труп Хамиса и вытащил у него из карманов пиджака деньги и паспорт. Он пошел на кухню, где взял большой мусорный пакет. В него он положил паспорт ливийца, черную папку с фотографиями хранителей; заодно Клиф бросил в пакет свой жесткий диск из компьютера. После этого он сходил в душ помыться, переоделся в чистое (грязную одежду засунул в пакет), отодвинул диван и достал из сейфа сумку с библиями. В карман джинсов Клиф положил деньги и поддельный паспорт.

Сегодня в этой комнате умер не только Хамис, но и Клиффорд Спенсер. Когда-то он был добропорядочным и законопослушным гражданином, но, однажды ступив на преступный путь, он утонул во лжи и разврате, и был приговорен обществом к изгнанию.

Спенсер теперь становился опасным преступником, разыскиваемым во всем штате, в то время как Гарри Ланкастер мог спокойно покинуть страну.

Раз Спенсер по документам не пересекал государственную границу, то и во всемирный розыск его объявлять не станут, а если все же решатся, то пусть попробуют найти меня на тихоокеанских островах.

Все теории Клифа, касающиеся Сфер жизни, потерпели крах. Складывалась парадоксальная ситуация: он так оберегал жизнь какого-то воображаемого человека, что ради этого убил вполне реального. Рационализм Клиффорда молчал. Ему оставалось только признать, что он напрасно погубил свою жизнь ради круглой стекляшки, и единственным разумным выходом было пустить себе пулю в голову, как это сделал хранитель-испанец – Клиф уже забыл его имя. Тем не менее, что-то его останавливало, не давало ему покоя. Клиф чувствовал, что у Сферы был какой-то скрытый смысл, что все его действия были правильными. В Клиффорде жила надежда. Он был убежден, что все его сомнения сможет развеять лишь один человек – врач из Шотландии. Ему казалось, что врач знал ответы на все его вопросы. Тот факт, что даже Хамис не смог его найти, представлялся Клифу как знак свыше.

Зачем он так скоро уехал на эти чертовы острова? Что он хотел там найти? Он принял решение изменить всю свою жизнь всего за пару дней. Этот врач наверняка понял что-то, чего не смог открыть никто из нас. Он знает ответ…

В записях ливийца говорилось, что Чарльз Гордон уехал на острова Палау, где его след терялся. Клиф решил отправиться туда и вести поиски на месте. Судьба должна была подарить ему «попутный ветер». Он вышел из дома с сумкой и мусорным пакетом – улица оказалась пустынна. Клиффорд закрыл за собой дверь и вдруг ощутил щемящее чувство тоски. Он неожиданно понял, что больше никогда не сможет вернуться в этот дом. За ним захлопнулась дверь в его прежнюю жизнь, а двери в новую он пока не нашел. Клиф находился в свободном падении – выпрыгнув с самолета, он все еще не знал, раскроется ли его парашют.