На пути к звёздам. Размышления ротного барабанщика

А однажды, когда мы готовились к очередной проверке, начальник курса, тренировавший нас, придя с утра, с удивлением обнаружил, как по команде «Курс подъём, тревога!» несколько шутников, скинув с себя одеяла, оказались полностью одетыми и экипированными, с вещмешками за плечами. Все посмеялись от души, но юмористы так весь день и проходили с вещмешками…

Так, одновременно старательно и весло, с метаниями молодых, неокрепших умов в извечном треугольнике между «Надо!», «Зачем?» и «Почему?» мы осваивали азы Боевой Готовности…

Хроники рок-группы «Парадокс»

В те времена, о которых идёт речь, ещё не было ни дискотек, ни, тем более, ночных клубов и прочих специфических заведений, где можно послушать музыку и потанцевать. Да и многого, привычного сегодняшнему обывателю, ещё не существовало ни физически, ни ментально. Всё что мы имели, это телевизоры с двумя всесоюзными каналами, радиолы, проигрыватели, да бобинные магнитофоны. Но это совсем не значит, что мы были чем то обделены. Даже наоборот! У нас было несомненное преимущество – живое общение друг с другом, помноженное на неудержимое желание творить! Вдобавок, да простит меня читатель за высокопарный и идеологически устаревший слог, наши партия и правительство всемерно способствовали этому желанию ТВОРИТЬ. Конечно, не без определённых ограничений, но всё же художественная самодеятельность процветала.

Наша юность и молодость пришлась на период расцвета Вокально-инструментальных ансамблей, которые к восьмидесятым годам прошлого столетия стремительно переродились в новомодные Рок-группы. И мы, что естественно, как любое другое поколение копировали, примеряли на себя все трендовые течения. А по сему, практически, в каждой школе, училище, техникуме, институте, университете, в клубах, домах и дворцах культуры, просто на предприятиях и в колхозах, в парках создавались самодеятельные ВИА, а потом и рок-группы. Естественно, они были разного уровня профессионализма и технической оснащённости. Всё зависело от финансовых возможностей заведения, при котором организовывался коллектив и наличия музыкантов и вокалистов. А ещё, от желания и упорства участников! К стати сказать, из этих самых самодеятельных ВИА и рок-груп, в последствии, вышло не мало знаменитых и талантливых музыкантов, радующих нас своим творчеством и по сей день.

Не стали исключением и военные училища тех времён…

Рождение

Начало первого курса – время, когда в формирующемся воинском коллективе происходит притирка недавно перезнакомившихся друг с другом курсантов, перенимаются у предшественников старые традиции и закладываются новые, принимаются решения, определяющие внутренний психологический настрой и отношения в подразделении на весь период обучения. Вот в этом потоке процессов и событий и зародился сначала ручеёк, а потом и полноводная река истории под названием «рок-группа Парадокс», именуемой в простонародье – «Ансамбль»…

Нам повезло, причём повезло дважды. Во первых – наш начальник курса был одним из лучших командиров училища, а, соответственно, как нормальный лидер, он считал, что в вверенном ему подразделении всё должно быть лучшее, в том числе и художественная самодеятельность. Кроме того, он, как человек прогрессивный, любил музыку во всех её проявлениях. Во вторых – на наш курс, опять же не без стараний командира, был зачислен курсант Сергей Родин. А это был человек энергичный, целеустремлённый и, главное, талантливый. До училища он серьёзно занимался музыкой, прекрасно, практически профессионально, играл на гитаре, имел потрясающие вокальные данные, которыми умело пользовался. По сути, в свои семнадцать лет Сергей был состоявшимся музыкантом, имеющим связи в среде Ульяновской богемы. Забегая вперёд, стоит сказать, что часто профессионалы побывавшие на наших выступлениях задавали Родину вопрос «Зачем ты в военное училище пошёл, почему не в консерваторию?». А тот лишь отшучивался. Так велико было желание стать офицером! Ну а нам, повторюсь, крупно повезло на этот счёт.

И так, ответственным за создание ансамбля был назначен курсант Родин. За дело он взялся рьяно, с присущем ему энтузиазмом. Очень кстати оказалась командировка на уборку картошки. После дневного ковыряния в грязи, после выполнения норм по количеству отгруженных мешков, по вечерам в нашем палаточном лагере мы собирались вокруг костров. Пекли картошку, травили разные байки. Ребята расслаблялись, раскрывались. И на этом фоне, как бы невзначай появилось несколько гитар. И оказалось, что среди нас есть и музыканты и певцы. Там у костра , между поеданием картошки и анекдотами, состоялись первые спевки и определился состав будущего «Парадокса».

Гитаристы и вокалисты нашлись. Теперь дело оставалось за малым. Предстояло ответить на один определяющий вопрос – «На чём играть?». У Родина были знакомства, позволяющие добыть приличную аппаратуру, но на это нужны были деньги и не малые. А где их взять? В училище к тому времени, не считая четырёх рот первого курса уже было одиннадцать вокально-инструментальных ансамблей, по одному на подразделение. В клубе кроме старого комплекта русских народных инструментов не было ни шиша. Из этого следовало, что от командования в этом вопросе помощи не будет. Было решено идти по устоявшемуся в училище пути – скинуться на аппаратуру всем миром. На одном из построений начальник курса предоставил Родину слово. Сергей вышел и начал:

– Мужики, у нас на курсе создаётся ансамбль. Мы будем обеспечивать для вас танцевальные вечера, выступать на концертах. Мы готовы, но у нас нет инструментов и аппаратуры. Возможность приобрести хороший комплект есть, но нужны деньги. Я тут посчитал и получается по двадцать пять рублей с каждого. Вы как согласны?

– Стой, стой! – Это вмешался начальник курса, – Пусть подумают.

Строй загудел, зашевелился:

– Мы согласны! Да! Скинемся!

Думать не стали и предложение было принято сразу и единогласно. Надо сказать, что в те времена двадцать пять рублей – деньги не малые. И не у каждой семьи можно было вот так сразу выдернуть такую сумму из бюджета. Это была серьёзная жертва! Но тем не менее идею поддержали все. Процесс сбора средств затянулся примерно на месяц – полтора.

И вот, настал тот день, когда в расположение привезли аппаратуру, сразу весь комплект. Усилители, акустика, другие аксессуары были, в большей степени, самопалом. То есть, продукцией местных умельцев, которые копировали образцы известных производителей. Делалось это не с целью обмана, а по причине отсутствия в свободной продаже настоящих фирменных изделий. Все это знали и понимали. Но, к слову сказать, качество этих поделок, зачастую, не уступало оригиналу. Гитары были подержанные, но настоящие, фирменные. Такие даже профессионалам иметь не стыдно! И только один инструмент оказался новым из магазина – в огромном фанерном ящике была упакована ударная установка.

Здесь стоит отметить, что на роль барабанщика в нашем ансамбле рассматривалось три кандидата, среди которых был и Ваш покорный слуга, дорогой читатель. И если гитаристов и певцов можно было прослушать, то в виду отсутствия инструмента, выбор ударника отложили до лучших времён. Правда, однажды, попытка «вступительного экзамена» всё же состоялась. В клубе училища проходил концерт художественной самодеятельности факультета, где выступал ансамбль второго курса. У них была весьма стоящая ударная установка и Родин договорился с ребятами о возможности проверки кандидатов. По стечению обстоятельств в нужный момент под рукой оказался я один. Меня посадили за барабаны. Вокруг, плотным кольцом, в составе двух музыкальных коллективов, расположились экзаменаторы. Ударник – второкурсник начал настукивать ритмы, предлагая мне повторить их. В принципе, было не сложно, но, то ли от такого пристального внимания, толи от страха «облажаться» я впал в ступор. Сидел, глупо улыбался и молчал… Первый экзамен я завалил на корню…

И вот теперь следовало распаковать инструмент, собрать и настроить установку. И вот тут-то у меня проявилось преимущество. Ещё в школе, в нашем ансамбле я пытался из старых разбитых барабанов, в том числе и пионерских, собрать ударную установку. Пришлось потрудиться, но желание играть в ансамбле было настолько велико, что я, проявив завидное упорство и старание, добился своего. Конечно, получилось нечто смешное, но учиться азам игры на барабанах уже было можно. Позже школа закупила новую установку и я, уже как «опытный» музыкант, собирал и настраивал её.

Мои визави проявили некоторую нерешительность при виде огромного фанерного ящика, а я молча взялся за дело. Часа через два работы всё было готово и как то само собой я уселся за барабаны и начал играть. Надо же было проверить! Наблюдавший за этим Родин махнул рукой и решительно произнёс:

– Всё, забирай, она твоя.

Так я стал полноправным членом нашего ансамбля, чем и горжусь по сей день. Должен признаться, в том, что не сказали мне мои друзья – самым безграмотным и неподготовленным, ну в смысле умения играть, в коллективе был я! Но, желание творить, быть причастным к чему то нужному и важному, подсознательное желание выделиться, а ещё поддержка товарищей и безапелляционная требовательность художественного руководителя – Сергея Родина сделали своё дело. После нескольких месяцев упорных занятий, тренировок и репетиций, к концу первого курса я заиграл…

О составе

Костяк состава нашего ансамбля сформировался как то сразу, ещё на картошке. Это были три гитариста. Естественно, что безоговорочным лидером, а следовательно и руководителем стал Сергей Родин. В группе он взял на себя роль соло-гитариста и основного вокалиста.

Вторым вокалистом и ритм-гитаристом стал наш тенор – Игорь Беркутов, тихий, добрый, мягкий, очень отзывчивый и безусловно талантливый парень.

На бас-гитаре играл Фарид Шайдулов, человек целеустремлённый, где то даже жёсткий, при этом добропорядочный и потрясающе работоспособный. Прекрасный спортсмен, единственный на курсе, владеющий диковинным в то время карате. Конечно мы брали с него пример тянулись за ним, учились у него.

Четвёртым участником, а соответственно барабанщиком стал я, Ваш покорный слуга, уважаемый читатель, человек музыкально не сильно грамотный, если не сказать – безграмотный, но очень желавший освоить такого рода инструмент и к тому же, имевший некоторые навыки.

Позже, на какое-то время к нам присоединился второй барабанщик Виктор Захаров. Но он как то быстро от нас ушёл, так и не закончив с нами училище.

На втором курсе, когда мы уже приобрели статус училищного ансамбля, по ходотайству Родина в наш коллектив влился прекрасный клавишник курсант первогодка Олег Фадеев. Он единственный из нас имел полное музыкальное образование, очень обязательный и внимательный человек, обладал прекрасным чувством юмора. Как то наше командование устроило примирительную встречу между курсантами трёх Ульяновских училищ, Гвардейского танкового, Связи и Технического. Мероприятие проходило в доме офицеров, где посреди помещения стоял рояль. Олег с удовольствием присел за него и начал что-то наигрывать. Вокруг собрались присутствующие и один из них, связист попросил сыграть чего нибудь для их училища. Фадеев заиграл что-то типа «Красная Армия всех сильней…». Потом с такой же просьбой обратились танкисты и к своему полному удовольствию и гордости получили «Три танкиста, три весёлых друга…». После чего один из танкистов смеясь спросил, а что мол он может сыграть для своих технарей. Олег не задумываясь уверенно заиграл «Всё могут короли…».

Когда клуб училища стал нашим постоянным местом обитания, в коллективе появилась девушка, звали её Маргарита Белаго. Пела она прекрасно, мы были уверены, что даже не хуже Пугачёвой. К стати, после нескольких выступлений её начали донимать предложениями о переходе в более профессиональные коллективы города. Но Рита нас не бросила, оставаясь с нами до четвёртого курса.

Мы развивались, амбиции наши, а точнее нашего художественного руководителя росли и по этой причине у нас появились ещё и вокалисты из числа сокурсников Валера Костин и Володя Зилов. Способные и старательные ребята. С их появлением мы зазвучали намного лучше и профессиональней.

Хозяйственно техническую сторону взяли на себя звукооператоры, первым из которых был Вася Поморцев. Но, к великому нашему сожалению, Вася попал в тюрьму, не проучившись и полгода. Заменил его Сергей Соловов, который все время существования сопровождал нас. Его светлая голова и умелые руки не раз помогали нам в решении технических вопросов. Чего стоило одно лишь светомузыкальное сопровождение с милицейскими мигалками, сделанное им.

Так как мы представляли училище, то шефство над нами взял оркестр, во главе с дирижёром. В связи с этим, на некоторых ответственных выступлениях в наш состав добавлялись музыканты, играющие на духовых инструментах, кроме того, нам оказывалась действенная профессиональная помощь. И конечно же мы многому научились у них…

Первый концерт.

Для хранения аппаратуры и инструментов, а также репетиций нам выделили довольно просторное помещение, находящееся за комнатой для чистки оружия, в самом дальнем углу расположения. Получилось удобно, мы ни кому не мешали и нас ни кто не отвлекал. Теперь всё своё свободное время мы проводили там. Репетиции пролетали на одном дыхании. Нам надо было наработать репертуар. Естественно, композиторов и поэтов среди нас не было, по этой причине для начала мы занялись копированием известных хитов того времени. Сейчас бы нас обвинили в плагиате, но тогда мы и слова то такого не знали. Мы просто играли то, что нам нравилось. А нравилось многое. Ах, какой драйв мы испытывали когда сыграли знаменитый «Поворот» Машины Времени! А потом «Скачки», потом «Свечу»… А «Битва с дураками» стала для нас своеобразным тайным оружием. А после «Машины» пошли в ход «Аракс», Антонов, «Земляне» и даже фрагменты из рок-оперы. Через несколько месяцев у нас появился репертуар, позволяющий сформировать программу вечера. Ревностно следивший за нашими успехами начальник курса, зашёл как-то к нам на репетицию, посидел, послушал, после чего встал, и, уходя, заявил:

– Всё, в воскресенье, эдак часиков в одиннадцать, в расположении курса концерт. – Окинул нас взглядом, оценивая реакцию, и деланно строго добавил, – Вопросы есть?

– Никак нет! – Дружно как на плацу гаркнули мы. Эффект многократно усилили включенные микрофоны с ревербератором, и в колонках заколыхалось, – Нет… нет… нет…

Командир, довольный произошедшим, хохотнул и вышел. А мы начали возбуждённо обсуждать будущую программу концерта. Сергей, как художественный руководитель и общепризнанный лидер, взял тетрадку, ручку и тут же на колонке, под шумок дебатов составил список и сформировал порядок исполнения композиций, которыми к тому времени мы располагали. Ну, в смысле – могли исполнить. С этого момента, оставшиеся до выступления дни, были посвящены работе над ошибками и обкатке утверждённой программы…

К назначенному времени всё было готово. Аппаратуру поставили в торце центрального прохода расположения, напротив разместили стулья для публики. Получился небольшой, но довольно вместительный концертный зал, человек на сто – сто пятьдесят. Этого было предостаточно, как для нас – начинающих, так и для наших слушателей, включая гостей из других подразделений.

Мы сильно волновались. И причина заключалась не в предстоящем выходе на публику, все участники ансамбля имели опыт выступлений в своих школах, на танцплощадках и в концертах, волновались по тому, что боялись не оправдать надежды, чаяния и доверие своих сокурсников, которые сейчас рассаживались в импровизированном зрительном зале. Мы тогда уже прекрасно понимали, что реализации своих амбиций, самой возможности заниматься любимым и желанным делом мы обязаны этим ребятам. А по сему мы старались. Старались выкладываться по полной…

…Помню, напряжение спало только тогда, когда, после бурных аплодисментов и криков «Браво», начальник курса объявил о завершении концерта и назначил построение на обед. Мы ещё какое то время стояли, смотрели друг на друга. Разгорячённые, вспотевшие, как будто вагоны разгружали, и СЧАСТЛИВЫЕ. Это был успех! Наш первый успех!

С тех пор, выкладываться по полной, стало нашим кредо. Везде и всегда, будь-то на концерте, на танцевальном вечере, любом другом выступлении мы старались оправдать чаяния и надежды наших однокурсников. Смею предположить, что у нас это получилось!

Появление «Парадокса»

Наш ансамбль набирался опыта, расширял свой репертуар, а в месте с ними росла и популярность не только в училище, но и в городе. И, естественно, рано или поздно, должны были появиться вопросы – «А что это за музыкальный коллектив? Кто такие? Как называются?». Мы, конечно думали над этим, но как – то всё не складывалось. Так, практически до конца первого курса мы оставались просто ансамблем.

И вот, весной, мы выступали на концерте художественной самодеятельности в клубе. После того, как нас пару раз попросили на «Бис», дирижёр училищного оркестра, присутствующий там, обращаясь к комиссии, воскликнул:

– Это парадокс! Что они творят на первом курсе! А что будет дальше?… Парадокс!

Его слова быстро разлетелись по залу. А нам это так понравилось, что мы решили закрепить свой успех появлением собственного названия у нашего коллектива.

Так, с лёгкой руки профессионального музыканта, мы стали рок-группой «Парадокс».

Вы дорогой читатель спросите – «А почему не вокально-инструментальный ансамбль?» Ответ прост. Ну не модно, как бы сейчас сказали «отстойно» было называть себя ВИА. Кроме того, музыка, исполнение которой мы примеряли на себя, соответствовала именно этому жанру.

Но было у нас и второе название. А связано это было с выступлением на отборочном конкурсе самодеятельных коллективов, проводимом районным комитетом комсомола. Тогда наше выступление было одним из лучших и жюри, заседавшее прямо в зрительном зале, проголосовало за наше выдвижение на городской фестиваль. Но на подведении итогов неожиданно прибыл первый секретарь райкома. Он ознакомился с подготовленными для утверждения предложениями и сказал:

– Ну это всё понятно. Всё хорошо, товарищи. Ну вот вопрос! Что это за роковая группа «Парадокс»?! Это прямо какой-то вызов обществу! Нет, не пойдёт. Надо заменить, товарищи…

– А кого тогда выдвигать? – робко подал голос второй секретарь, а по совместительству председатель жюри. – У нас, к сожалению, нет больше коллектива такого уро…

– А я что, сказал что коллектив надо поменять? – перебил его первый секретарь. – Название замените, дундуки вы. Где руководитель? Давайте его сюда.

Через пару минут Родин стоял перед благородным жюри.

– Ну что, хотите дальше представлять наш район? – строгим, даже чуть командирским тоном спросил первый секретарь.

– Так точно, хотим. – ответил наш художественный руководитель.

– Ну так вот, вам срочно надо сменить название. Ни какая вы не роковая группа! Что это за поклонение иностранщине?! Какой ещё «Парадокс»? От нашего района должна выступать современный, молодёжный вокально-инструментальный ансамбль.– Комсомольский бог сделал паузу и сощурившись, слегка привстав и подавшись вперёд, спросил, – Ну и как мы назовём наш ВИА?

На какое-то время в зале повисла тишина…

– Хмельничане! – обрадовавшись своей сообразительности выпалил Родин.

Секретарь от неожиданности плюхнулся на место:

– Ну и почему же? При чём тут хмель?

– Так мы же учимся в Ульяновском Высшем Военно-техническим училище имени Богдана Хмельницкого. – чётко, по военному отрапортовал Сергей.

– А-аа. Ну… пойдёт.– И, обращаясь к комиссии, – По моему логично, товарищи…

С тех пор во всех официальных документах и дипломах мы именовались ВИА Хмельничане…

Гастроли

Ну какие могут быть гастроли у самодеятельного коллектива, да ещё военного? Вопрос закономерный. Но! Если понятие «Гастроли» или «Гастроль» определяется как выступление артистов вне места постоянной деятельности, то любой выезд нашего «Парадокса» за территорию училища, вполне правомерно, будет являться гастролями.

На первых порах наши выступления ограничивались игрой на танцевальных вечерах, организуемых на различных площадках города. Эти мероприятия заслуживают отдельного упоминания, так как являлись удивительным симбиозом женских непосредственности и активности с одной стороны и мужских, точнее военных, дисциплины и прагматизма с другой. Дело в том, что инициаторами таких вечеров всегда выступали девушки. Так сложилось, что в нашем случае это были студентки педагогического и медицинского училищ и педагогического института. В их среде сформировалась весьма устойчивая инициативная группа, которая и занималась организацией наших встреч. Они согласовывали время с командованием училища и курса, арендовали залы, оплачивая их из своих средств. Нам же оставалось обеспечить музыкальное сопровождение и явку курсантов к назначенному часу. Вопрос доставки аппаратуры решался по военному. Наши сокурсники, а это более ста человек, разбирали инструменты, колонки, усилители, чемоданы с проводами, барабаны, стойки и на руках, строем, переносили всё к месту проведения мероприятия и, по его завершении, обратно. Иногда приходилось маршировать через весь город, но это никого не пугало. Всё делалось дружно, весело, и как само собой разумеющееся. За всё время учёбы я ни разу не слышал от своих однокашников какого либо недовольства или несогласия в этом вопросе. Наградой же за это было два – три часа весёлого и приятного времяпровождения в обществе прекрасных девушек и, простите за высокомерие, хорошей живой музыки.

Кроме танцевальных вечеров мы довольно успешно выступали на смотрах художественной самодеятельности и уже в начале второго курса наш статус изменился. Мы уже представляли не своё конкретное подразделение, а училище. Произошло это как-то незаметно. Вдруг, ни с того ни с сего, определять, где и когда нам выступать, начал начальник клуба. Естественно, он в своей деятельности в качестве импресарио опирался на поддержку начальника политотдела училища. А там целый генерал-майор! Авторитет непоколебимый и непререкаемый. Так мы начали ездить сначала с шефскими концертами в клубы различных предприятий, а позже и в колхозы области. В клубе училища нам выделили постоянное помещение для репетиций и хранения инструментов, а, для переездов на концерты, всегда выделялся транспорт. Мы же довольствовались сорванными у публики аплодисментами и словами благодарности. Иногда нам вручались почётные грамоты. Было интересно, ведь мы были поглощены любимым делом и не задумывались о том, почему и для чего всё это устраивается, пока не произошёл один забавный случай…

В одном из колхозов, по окончании концерта в местном доме культуры, посвящённого празднованию Международного Женского Дня 8 марта, после вручения очередной благодарственной грамоты, нас пригласили за кулисы. Там, в укромном углу, уже был накрыт большой стол, ломившийся от дефицитных по тем временам деликатесов. В ходе дружественного шефского ужина директор сельского дома культуры предложил нам не уезжать, а ещё и отыграть на танцах. Его поддержал и секретарь местной комсомольской организации:

– Ребят, давайте, сыграйте. Всем очень понравился концерт. Ну? Решайтесь. В училище мы позвоним, что вы задерживаетесь. Мы же понимаем. Ну? Молодёжь просит! А?

– А мы в долгу не останемся, – поддержал его директор дома культуры, – Мы вам дополнительно деньги перечислим…

Родин аж жевать перестал. До нас не сразу-то и дошло. Что значит «дополнительно перечислим?» Тут-то и открылась страшная тайна! Оказывается за наши самодеятельные выступления кто-то получал деньги. По «музыкальному альтруизму» группы «Парадокс» был нанесён серьёзный меркантильно-циничный удар. На танцах мы конечно отыграли, но после с начальником клуба училища состоялся серьёзный разговор, в ходе которого выяснилось, что деньги перечислялись на нужды политотдела училища… Помню как каждого из нас накрыла волна праведного гнева. Как так?! Аппаратура принадлежала курсантам нашего подразделения, мы тоже не невольники на галерах! Здорово устроились товарищи начальники! Выходит так, что нас обманывали, использовали вслепую. Мы даже отказались выступать. Дело дошло до начальника курса, тот разобравшись в ситуации, вызвал нас и сказал:

– Если хотите выступать и дальше, то плюньте на всё. Исходите из того, что вы приносите пользу родному училищу и курсу. Не создавайте проблем ни себе, ни тем более, мне. Я уговаривать не буду. Вопросы, возражения? Нет?

Вопросов и возражений не было. Мы всё поняли. Стихийно вспыхнувший было в наших буйных головах бунт, также быстро погас…

Уже с высоты сегодняшнего дня, считаю что мы тогда поступили правильно. Не устроили восстания, не поставили вопрос ребром, а просто махнули рукой на эту проблему. Ну получает училище деньги, да и пусть получает. У нас были другие цели и желания и нам совсем не хотелось тратить время и нервы на выяснения отношений и споры с «непоколебимым и непререкаемым авторитетом». Да и жизнь гастрольная нам нравилась больше, чем сидение в четырёх стенах. А наш демарш грозил именно этим – потерей возможности выступлений и разнообразия в нашей курсантской повседневности. В обмен на свою сговорчивость мы выторговали для себя некоторые преференции и вольности. Теперь у нас был свободный выход в город, так как клуб училища находился вне его территории и полное, неограниченное право пользоваться его сценой. Такое положение нас вполне устраивало.