Последний Праведник. Часть 2. АНИША. Вернуть свет души

– Нормально пережили, – левый уголок рта Монта поднялся в усмешке. Правая половина лица была изуродована и застыла в неподвижности, – и не такое переживали.

– Ладно, – Корн лишь усмехнулся в ответ, они на самом деле много повидали, – выпусти пару ребят в пустыню, пусть глянут что там.

Монт отошел и, выбрав нескольких человек, двинулся к выходу из подвала. Главарь прислонился к стене и достал из внутреннего кармана плоскую фляжку. Открутив пробку, он сделал большой глоток и спрятал емкость обратно.

– Все тихо, – вернувшийся Монт расслаблено сместил вес тела на левую ногу, рука легла на пояс с оружием, – и чисто.

– Что никаких следов? – удивление скользнуло по лицу главаря и от еще разок отхлебнул из фляжки.

– Никаких, будто ничего и не было, – голова помощника, с намотанным на нее выцвевшем шарфом качнулась, – что делать будем?

Корн оттолкнулся от стены и направился к выходу. Парочка нерасторопных подчиненных, что остались на пути, получили пару тычков и отлетели к стене. Главарь открыл дверь и осторожно выглянул наружу. Солнце недавно появилось из-за горизонта. Длинные тени уцелевших развалин скользили по ровному песку. Ночная стихия сравняла с землей даже барханы.

– Вот это номер…, – свист сорвался с ровно очерченных губ главаря.

Мужчина вышел и огляделся. Глаза словили ту же картину. Корн задумчиво провел рукой по темным волосам и отцепил от пояса флягу побольше. Сегодня все же понадобиться свежая голова. Хлебнув из фляги чистой воды, он плеснул прозрачную жидкость в ладонь и протер лицо. Безумный план созрел в один миг. Они вернутся на базу торговцев. В идеальном случае, те не пережили ночи, и банда запросто полакомится добычей. А даже, если кто-то и остался в живых… Хм, караванщики наверняка утомлены попытками выжить, их сопротивление не будет серьезным. Хищная улыбка приподняла верхнюю губу главаря. Оскал блеснул на солнце.

– Пять минут на сборы, – главный падальщик обернулся к Монту, – идем к каравану.

Темные острые зубы мелькнули в ответной улыбке. Корн откинулся к стене и смотрел, как помощник отдает распоряжения. Подчиненные тихо галдя проверяли оружие и отмывали себя от засохшей крови. Жидкость была далеко не такой прозрачной как в фляге у Корна. Но она им не и требовалась. Черную кровь ничем не испортишь… Легкий порыв ветра сорвал с обломков над головой остатки песка, Мелкие частицы тут же забили нос и попали в рот. Сплюнув, Корн оглядел напоследок длинные тени и спрятал нижнюю часть лица за плотным платком. Знак Монту и он первым устремился к укрепленным до этой ночи развалинам.

…

Песок тихо шуршал под ногами. Это было единственное, что разбавляло однообразие пустыни. Хотя нет. На месте заправочной станции в пыли мелькнуло изображение ярко алого стручка. Иронично, пустыня не оставила следов ни жизни, ни смерти, а перед данью чьих-то желаний спасовала. Мирай проводил взглядом картинку и устремился вперед. Сердце тревожно заныло. Солнце поднималось все выше, до каравана оставалось совсем немного. Тут Шорох припал на передние лары. Щетина на загривке встала дыбом. Мирай обострил слух. Ничего. Усилив зрение, праведник увидел остатки развалин и перевернутые грузовики.

– Давай быстрей, – праведник словил едва различимый ветер и начал обходить пристанище торговцев по кругу.

Опасность Шорох почуял где-то спереди, значит зайти надо с подветренной стороны. Если это были падальщики, а в том, что это были именно они, парень не сомневался, то от их нюха строило укрыться. Пристально вглядываясь вперед, Мирай следил за реакцией пса. И вот усилия себя оправдали. В знойной дымке, что колыхалась над поверхностью пустыни, он смог различить едва заметные фигуры. Праведник, прижимая Шороха, припал к земле, рядом бесшумно лег побратим:

– Пески пустыни, ничего их не берет, – слова бесшумным шёпотом сорвались с губ воина, – откуда их столько?

Глаза Игнара пристально следили за плотным полотном людской массы, что стелилась над пустыней. Падальщики завернутые в камуфляжное тряпье сливались с песком. Едва уловимые плавные движения делали их передвижение практически незаметными.

– Пустыня – их дом, а караван – добыча, – Мирай приподнял очки, зрачки в темных глазах сузились – он пристальнее присмотрелся к банде спереди, – ничего удивительного, что они решили напасть на обескровленных торговцев… Вот только… ты ничего странного не замечаешь?

– Да, – воин едва заметно кивнул. Падальщиков Игнар повидал немало. Пустыня была их стихией, они отлично выслеживали в ней все живое и… недавно живое. Могли сливаться с барханами и даже сидеть какое-то время под песком. Но вот слаженности в их действиях было мало. Они брали количеством и агрессией. А эти…, – двигаются слишком четко.

– Верно, – голова праведника слегка дернулась влево, – думаю и оружие у них окажется вполне неплохим.

– Надо предупредить старину Беркли, – Игнар закинул за спину упавшие вперед жгуты белых волос и натянул капюшон.

– Пошли, – очки опустились на лицо праведника.

Побратимы двинулись по широкой дуге. На их стороне была скорость – падальщики были вынуждены маскироваться и передвигаться медленно. Конечно, существовал риск быть замеченными. Но ребята положились на то, что банда не станет отвлекаться на мелких путников, сосредоточив все свое внимание на крупной добыче. Добежав до остатков развалин, побратимы облегченно выдохнули.

Место было не узнать. Каменный шторм практически сравнял с землей все здания. Кругом лежали поваленные грузовики. В некоторых бортах сияли пробоины. Самих торговцев не было видно.

– Ищи, – Мирай наклонился к уху собаки, – нам нужны торговцы. Старина Беркли, Пичуга, Кит… понял?

Пес активно вильнул хвостом. Он прекрасно помнил запахи новых знакомых. Найти след не составило труда. Опустив голову вниз, Шорох провел носом вдоль земли и повел их в сторону одного из подвалов. Вход оказался заваленный обломками.

– Может так и оставим? – Игнар скептически глянул на груду обломанного бетона.

– Хорошая шутка, – праведник подошел к ближайшему куску. Привалившись плечом, он оттолкнул его в сторону, – уж если падальщики взламывают бункеры, разобрать завал ради живого мяса для них проблемой точно не станет.

Мирай навалился на следующий кусок. Воин в одно движение оказался рядом – вместе работа пошла быстрее. Через минут пять ребята расчистили площадку, но ожидаемого входа за руинами не оказалось. Легким шлепком Мирай подтолкнул пса. Тот принюхался и начал рыть лапами оставшиеся мелкие камни.

– Вот оно в чем дело…

Праведник разгреб пыльную крошку и провел перчаткой по твердой поверхности люка. В пустыне выживать было сложно, но вполне реально – если знать где прятаться. Старые шахты канализации были неплохим убежищем.

– Давай вместе, – подошедший воин похлопал по ладони ржавым куском арматурины. Он приложил его к отверстию в крышке, собираясь приподнять ее.

– Погоди, – рука праведника приподнялась, – сначала предупредим, что свои. Пристрелят ненароком. Ты помнишь наемников – они сначала стреляют, потом думают.

Костяшки пальцев выбили условную дробь. Этот сигнал они заучили в первые часы рейда. Сначала ничего не происходило. Игнар нетерпеливо тряхнул головой и прошелся рукой по шершавой поверхности арматуры. Наконец раздался ответный стук и послышался скрежет открываемой крышки. Воин продел штырь в отверстие люка и помог открыть вход. Из прохода повеяло холодом и затхлостью. Вонь канализации уже давно покинула эти места. Ее обновляли разве что нерадивые путники. Но старина Беркли крепко держал подчиненных. Для зова природы, они нашли более отдаленные участки убежища.

– О, ребят, – из проема показалась лысая голова контрабандиста, – рад, что вы вернулись, – парень подтянулся на руках и ловко вылез наружу, – ну и ночка была, Вы то как ее пережили?

– Пережили и хорошо, – Мирай пожал плечами, не став вдаваться в подробности. Они хоть и косвенно, но стали причиной ночной бури.

– Да, – Кит сощурился на солнце и огляделся вокруг, – помяло караван изрядно.

– Послушай, дружище, – рука праведника коснулась легкой брони на плече контрабандиста, – сейчас это не самая большая проблема. Где Беркли? Нужно срочно организовать оборону – сюда идет банда падальщиков.

– Адова глотка пустыни! – Кит резко развернулся, глаза пробежались по окрестностям, – хреново…

Мирай кивнул. Развалины рухнули и не давали больше шанса на укрытие. Оружейные установки на грузовиках были раздолбаны в хлам.

– Беркли с охраной пошли искать другой выход, – продолжил Кит, – этот завалило, я остался охранять.

– Ага, он остался, – из прохода показалась коротко стриженная голова Пичуги, – мы остались. Привет, ребята, – девушка вылезла на поверхность. Сев на край люка, она свесила ноги вниз, – далеко они?

– На подходе, – губы Мирая сжались в плотную линию.

– Лады, – Кит быстро принял решение, – мы останемся охранять этот вход. Вы идите за Беркли. Пес ваш быстро его почует, мы дольше искать будем. Да и капитан быстрей въедет, когда вас увидит.

– А что с техникой, – Игнар оторвал взгляд от горизонта, – сигнал подать нельзя?

Кит угрюмо качнул головой.

– Полегла вся, – Пичуга весело рассмеялась и подмигнула ребятам, – ага, веселуха… Но мы то пока живы.

– Цыц, мелкая, – друг присел рядом с девушкой и прислушался, – не искушай судьбу.

– Будьте вдвойне осторожны, – темные глаза праведника застыли на грубоватом лице контрабандиста, – эта банда ведет себя необычно… организованно, – Мирай подобрал нужное слово. Послышался лёгкий свист. Кит был удивлен, – все мы пошли, – праведник подошел к люку. Пропуская побратимов, девушка отодвинулась и прижалась к другу, – с Богом.

– Да уж, конечно, – усмешка приподняла верхнюю губу контрабандиста, – Боги давно забыли дорогу в этот мир.

Мирай расслабил взор, в районе сердца обоих показалось свечение. Темные желание еще не поглотили свет душ этой чудной парочки.

– Боги ничего не забывают, – Мирай поднял очки, глаза уцепились за серое небо, – грехи нашего мира не пускают их сюда… А Верховный Господь, – взгляд вернулся на контрабандистов, – Он всегда с нами, – и не дожидаясь вопросов спрыгнул вниз.

…

Канализация встретила побратимов знакомым затхлым запахом. Под ногами что-то скрипнуло. Мирай активировал ночное зрение и взору открылся пол, усеянный мусором. Скрываться смысла не было – ребята, не заботясь о создаваемом шуме бросились вслед за Шорохом. Пес сразу взял след и быстро свернул в одно из ответвлений подземных помещений. Идти пришлось не долго. Спереди послышался удар по металлу, по узким коридорам разлетелось глухое эхо.

– Стой, – ребята подбежали к охране, вбитые рефлексы выживания заставили наемников остановиться, – сверху приближаются падальщики.

– Как они шустро, – из темноты показалась крупная фигура, – они вчера весь день паслись около каравана. Я-то надеялся – буря сравняла их с пустыней, – старина Беркли поморщился и сплюнул на грязный пол, – так, ребята, – мужчина повернулся к своим людям, – замуровываем люк, они его снаружи не откроют и идем дальше. Все что может быть закрыто – закрываем, у поврежденного останавливаемся и держим оборону, по возможности возвращаемся к месту ночевки.

Дождавшись кивка, Беркли повернулся к побратимам.

– Ваш пес выследит остальных наших?

Праведник кивнул, рука погладила жесткую шерсть Шороха.

– Тогда передайте тот же приказ. Я разослал семь групп, наша восьмая. Надеюсь успеете предупредить всех, – тяжелый вздох вырвался с могучей груди торговца, – надеюсь падальщики удовлетворятся тем, что разграбят караван и не сунутся сюда.

И сам же покачал головой, своим словам он не верил.

Тьма быстро поглотила высокие поджарые фигуры. Без лишних слов побратимы двинулись дальше Мягкие лапы Шороха бесшумно ступали по грязной крошке снизу, нюх безошибочно выводил на группы людей. Предупредить успели четыре. Пятую, точнее ее следы обнаружили в ярком кругу света. Люк был открыт. Кровавые потеки тянулись наверх. Тела – живые и мертвые – падальщики забирали с собой. Шорох присел и оскалив зубы потянул носом в один из коридоров. Значит нападающие разделились. Одна группа потащила добычу, вторая двинулась за новой. Мирай присел рядом с псом и дал знак побратиму проверить вверх. Руки воина коснулись ржавых скоб, тело легко взобралось наверх. Осторожно выглянув, Игнар отрицательно покачал головой.

– Никого, – прочитал по губам Мирай, – только следы бойни.

– Закрывай!

Праведник быстро принял решение. Мужчин в плен падальщики не брали, вряд ли кто-то выжил в драке. А вот тем, кто остался внутри помочь еще можно.

Протяжно скрипнул засов. Игнар, отряхнув руки, ловко спрыгнул вниз. Кивнув, праведник приказал Шороху вести. На этот раз ребята шли медленно, тщательно выбирая, куда поставить плотные ботинки. Спереди послышались глухие удары. Тусклые фонари осветили закутанные в тряпье спины. Игнар усмехнулся и тихо свистнул – воину не пристало бить со спины. Чуткий слух падальщиков тут же ухватил незнакомый звук. Нападающие развернулись, обнажились острые мелкие зубы, из груди вырвался утробный рык. Шорох на такие мелочи не разменивался, бесшумный прыжок и его зубы рвут мягкую податливую плоть.

Мирай шагнул к побратиму. Мир опять сузился до горячей спины друга, его спокойного дыхания и смертей вокруг. Чуткое восприятие ловит каждое движение врага, предсказывает его следующий шаг. Узкий коридор дает преимущество. Первый нападающий хрипит на парных клинках Игнара, Удар посоха праведника отбивает следующего, он валит с ног собратьев. Еще трое разворачиваются на шум. Нападают, топча все еще живые тела. Праведник подрубает одного. Присев на колено, побратим всаживает острие во впалую грудь, второй клинок входит в бок еще одного падальщика. Тряпье окрашивается черной кровью. Обрывая жизнь, воин глушит хрип раненного ударом в горло. Мирай подрезает третьего нападающего и валит его на освободившиеся клинки друга. Бой идет дальше. Удар, защита, нападение. Тела стелются под ногами. Шелест парного оружия и глухие удары посоха глушатся в предсмертных стонах. Наконец ребята замирают. Перед ними отражением застыли оставшиеся в живых наемники каравана.

– Надо найти седьмую группу и закрыть люки, – праведник всмотрелся в лица охранников, знакомые черты прятались за следами черной крови, – приказ Беркли.

– Люки закрыты, – вперед вышел один из наемников, – нам повезло… Прежде чем открыть вход, мы услышали возню.… Эти уроды даже не скрывались. Они, конечно, нас учуяли, но открыть люк не смогли. Мы пошли проверять следующие. Все проверили и только немного расслабились, как эти напали со спины. Видать, прорвались в один из поврежденных.

– К сожалению, нет, – Мирай покачал головой, – пятая группа была менее удачливой. Они открыли люк. Вероятно, кто-то вылез наружу – внутри следов крови мало. Уцелевших мы не нашли. Падальщики напали неожиданно, а потом и пробрались через тот люк. Мы его уже закрыли. Много еще непроверенных люков поблизости?

– Наш сектор мы закрыли, – наемник опустился на землю и нарисовал на полу точку, – вот место ночевки, это…, – парень обвел широкую окружность вокруг стоянки, точка оказалось правее и выше центра, – участок, который должны были проверить группы. Торговцы давно переделали канализацию под убежище. Люки прочно закрываются. Все поделено на закрытые зоны. Мы как раз находимся в одной из таких. За черту хода нет, – нож в руке парня двинулся и разбил круг на сектора, – восемь групп – восемь секторов. Это наш, – острие ножа прочертило крест на одном из делений. Как у остальных не знаю.

– Осталось два, – клинок Игнара по очереди указал нужные части круга, тяжелые черные капли сползли вниз по матовой поверхности, – первый, где пропала группа, там надо проверить оставшиеся люки. И этот, туда мы еще не добрались.

Глава группы наемников кивнул и повел их сквозь коридоры. Первым делом проверили оставшиеся входы пропавшей группы. Они оказались исправны. Затем направились дальше. Парень хорошо ориентировался в подземелье, но Мирай все же присматривался к Шороху. Пес, опустив голову к земле, вел в том же направлении. Тут собака присела чуть ниже, нос угрожающе сморщился. Обостренное восприятие праведника различило едва уловимые звуки. Мирай опустил руку на плечо наемника и качнул головой в нужную сторону. Парень дал знак остановиться, прислушался. Ничего. Падальщики так тихо не ходят. Рукоять тяжелого ножа ударила в стену, раздался условный стук. Через мгновение из коридора напротив послышался ответ. В тусклом аварийном освещении появились знакомые фигуры. Вздох облегчения пронесся по коридорам – свои.

– Мы обнаружили группу падальщиков, – лидер последней группы смахнул тяжелые черные капли с лица, – они особо не скрывались. Перебили всех. Потом нашли ход, через который они пролезли. Люк покорежило ночью камнями. Вот они и смогли открыть. Заменили. Остальные тоже проверили. Наш сектор чист, как в остальных не знаю.

– Везде должно быть чисто, – Мирай выступил вперед, – остальные группы мы предупредили. Можно идти на место сбора. Так велел Беркли.

– Выступаем, – подтвердил первый наемник и общая группа двинулась к месту ночевки.

Шли осторожно, но больше никого на своем пути не встретили. Впереди показалось большое помещение. Высокая фигура торговца нетерпеливо мерила шагами комнату. Увидев ребят, Беркли тут же двинулся на встречу:

– Докладывай, – выцветшие глаза замерли на лице праведника.

– Четыре группы оповещены, одна группа пропала, две привел с собой. Сектора последних трех закрыты.

– Эх, жаль ребят, – широкая рука прошлась по короткому ежику, – нас тут тоже немного потрепало. Люк, около которого остался Кит с девчонкой, заклинило. Они не смогли его закрыть. Отбивались до последнего. Завалили их кучей, мы успели в последнюю минуту. Раскидали тварей. Да только там оказался один парень, – мощная грудь поднялась от тяжелого вздоха. Взгляд перешел на Кита. Тот лежал без сознания на одном из матрасов, – как ему сказать, когда очнется не знаю. Девчонки рядом не было. Утащили сволочи с собой.

Глава 04. Разговор

Аниша лежала плотно прижавшись к холодной стене. Сцепленные вместе руки и колени мелко подрагивают. Под бледными веками хаотично двигаются глаза – ей снится отец. Мужчина оторвался от книги и поднял глаза на девочку.

– Всегда слушай свое сердце, дочка, – широкая улыбка осветила серьезное лицо, – и Господь никогда не оставит тебя.

– Но, папа, – девочка упрямо поджала губы, – я ничего не слышу.

– Услышишь, мое солнышко, придёт время, и ты услышишь…

Голос отца стал отдаляться. Он становился все тише и тише, пока совсем не затух. Девушка вздохнула и распахнула веки. Взгляд привычно встретил холод голубых глаз. В последнее время тревожные сны приходили все чаще и заканчивались одним и тем же. Она будто просыпалась и видела своего спасителя. В душе вспыхивала надежда и осыпалась прахом стоило вдохнуть затхлый воздух настоящего. Так и сейчас, сон медленно отступил. Тупая боль в ноющих костях заставила девушку пошевелиться и размять затекшее тело. Дали о себе знать израненные запястья. Сдерживая стон, Аниша осмотрелась. Ненавистный смотритель все еще был здесь. Он заснул, прислонившись спиной к стене. Окровавленный нож лежал около широко раздвинутых ног. Голова свесилось на бок. С тонких губ стекала едва заметная струйка вязкой розоватой слюны.

Девушка вздрогнула и вспомнила пережитый этой ночью ужас. Увидев безумные глаза надсмотрщика, Аниша решила – наконец-то пришел и ее час. Девушка поднялась на ноги, спина уперлась в гладкую стену. Та вибрировала от жутких ударов снаружи и это придало сил. Не все подвластно этим тварям, стихия губительна и для них. Может главарь сгинет этой ночью, а с ним и большая часть банды. Тогда останется только совладать с мерзким смотрителем. Воздух вошел сквозь плотно сжатые губы. Израненные руки сжались в кулаки. Заглушая вопли за стенами, прилила в голову кровь. Аниша подняла глаза на смотрителя, во взгляде отразилась решимость.

Парень медленно подходил к девушке. Из тела ушла былая скукоженность. Обычно шаркающие ноги бесшумно ступали по грязному полу.

Пленница тряхнула головой. Спутанные белые волосы упали на лоб. Убирая назойливы пряди, рука девушки скользнула вверх. Кровь из раны яркой дорожкой по белой коже потянулась к локтю. Глаза смотрителя метнулись следом. Зрачок в блеклых глазах расширился. Он рывком подошел к девушке. Не говоря ни слова, он схватил запястье девушки и подтянул его к себе. Горячее дыхание обожгло кожу. Слизывая вожделенную жидкость, темный язык прошелся по руке. Аниша зажмурилась. Перед глазами встало лицо старшего брата. Как ни старался отец, но нравы в долине приходили в упадок, и брат давал ей уроки самообороны. Отчаяние придало сил. Решимость окрепла. Не давая себе время подумать, девушка отвела ладонь вниз. Вложив всю боль, Аниша ударила смотрителя. Удар получился что надо. Тыльная сторона ладони пришлась ровно в нижнюю часть подбородка. Мужчина вскрикнул. Зубы сомкнулись на языке. Черная кровь смешалась с алой кровью девушки.

– Ах, ты сучка, – Зум отпрыгнул от пленницы и дернул за цепи. Ноги Аниши подкосились, девушка упала на колени, – жить дуре надоело, – слова с шипением вырвались из перекошенного рта, – так это я быстро устрою…

– А что если и так, – собственная смелость затуманила мозг девушки, – тебе то что, – Аниша не узнала осипший от долгого молчания голос, – не боишься, что хозяин за сломанную игрушку отругает?

Аниша хрипло рассмеялась. Надсмотрщик скривился и сплюнул багровой слюной. Боль и слова девушки привели его в чувство. Он, собственно, за этим и пришел. Зверства в бункере не утихали, не ровен час остальные доберуться до любимицы главаря. Но вид свежей крови затуманил мозги.

– Молчи, дура, – узловатая рука стерла текущую по подбородку кровь, – может жива и останешься.

Отойдя от пленницы, надсмотрщик наклонился и ухватился за удобную рукоятку широкого ножа. Аниша благоразумно решила промолчать и лишь смотрела за спокойными движениями слегка сутулой фигуры. Он выглянул в коридор и, не обнаружив никого поблизости, вернулся к девушке. Усмешка застыла в блеклых глазах парня. Вопреки ожиданиям, он бесшумно присел рядом с ней и замер, ловя звуки снаружи.

Надо отдать должное, жизнь в эту ночь смотритель спас пленнице неоднократно. Опутанные безумием падальщики пытались сожрать все живое. Зум хоть и был сгорбленный, но, вступая в бой будто преображался. Уходила скованность движением. Предугадывая движения противников, взгляд замирал на врагах. Все покушения на жизнь пленницы надсмотрщик решал несколькими жесткими ударами. Почему ему удавалось сохранить рассудок, когда остальные впали в безумие? Сложно сказать, может причиной тому была его верность хозяину, а может и впрямь чистая кровь помогла. Ему она перепадала чаще других.

Постепенно затихли раскаты грома снаружи. Стены перестали вибрировать от частых ударов. Внутри воцарилось мрачное безмолвие. Казалось, что падальщики убив немногочисленных пленных, перегрызли глотки друг другу. Анишу колотило, она не хотела засыпать. Столь близкое присутствие смотрителя тяготило. Но усталость взяла свое, и девушка провалилась в тяжелый, тревожный сон. И как бы ей не хотелось задержать видение, дающее надежду, глаза против воли распахнулись, явив настоящее.

Еще раз всмотревшись, девушка убедилась, что Зум спит и тихонько выдохнула. Грудь опять ныла. Развернувшись спиной к парню и стараясь не шуметь цепями, Аниша подняла майку и начала сцеживать молоко. Оно по-прежнему не уходило. Сознание никак не хотело признавать смерть сына. Девушка растерла холодные руки и сдавив грудь плавно прошлась вниз. На ладонь потекла едва заметная белая струйка. Повторив движение несколько раз, Аниша облизала руку и продолжила. Внезапно спину прожег острый взгляд. Боясь обернуться, девушка опустила грязную майку и застыла в неподвижности.

– Ты че, – за спиной раздался скрипучий кашель, – меня стесняться удумала. И похлеще видал…

– Да уж видал, – долго сдерживаемое напряжение прорвалось, и девушка не удержалась от ответа. Развернувшись, она гневно бросила надсмотрщику, – так не смотри, если все видел.

– С чего бы это? – грубый смех вырвался из груди смотрителя, – да ты продолжай… я уже насмотрелся на твои прелести.

Парень, не меняя позы, вновь откинулся на спину и прикрыл глаза. Анишу затрясло. Слезы обожгли глаза. Она отвернулась и уставилась в стену. Трещины проложили себе путь по некогда гладкой поверхности. Ее жизнь треснула в тот самый миг, когда она в последний раз проводила взглядом широкие спины отца и братьев. Она не сдалась тогда, не сдастся и сейчас. Приподняв майку, девушка занялась второй грудью. Вопреки ожиданиям, Зум остался сидеть и даже грубой реплики не последовало.

– Что дети были? – Аниша не сразу поняла, что это был вопрос.

– А откуда еще молоку взяться, – девушка сама не понимала зачем разговаривает с мерзким надсмотрщиком, – был… сын.