Гамблер

Похожа на неё?

Шансы выжить?

***

Облака скапливаются над головой каждую минуту. Я плетусь по пустым дорогам, заткнув уши наушниками, и, высматривая рыжеволосую особу.

Выхожу на шоссе и сразу же замечаю Джекилайн, а она замечает меня. Иду к подруге. Вдруг взгляд девочки смахивается мне за спину, улыбка спадает, а голубые глаза наполняются ужасом. Резко оборачиваюсь.

Ничего.

– Купилась! – сильный толчок сзади, когда Джек напрыгивает на меня. На миг показалось, что хрупкие руки вот-вот задушат меня. – Эй?.. – та отстраняется, когда замечает, что мне не смешно. Сердце по-прежнему бьется в конвульсиях. Надеюсь не выдать свои дрожащие ноги. – Искорка, ты чего? Я же… Это же просто шутка. Чего ты…

– Все в порядке, – резко отвечаю подруге. – Я в норме. Я.. в норме…

Мне пришлось сделать вид, будто ничего не произошло.

Сделать вид, что когда я напоследок обернулась на то место – никого не заметила.

Сделать вид, будто в этот момент, когда мы уходили, из-за угла не показался темный силуэт в капюшоне и едкими глазами, смотрящими в нашу сторону.

Мы прошли ещё несколько метров, жуя ледяные крабовые палочки и, пытаясь оставаться в моменте. Вернее, пытался один мой рассудок.

– Я помню, как он кричал. Это было что-то в роде «О нет, умоляю, только не тронь Джорджию!» – пародировала я Тейлора.

– Он любит свою железяку даже сильнее, чем родную сестру. Мальчишки…

– По-моему, после этого он чуть не откусил Сэму палец

Мы засмеялись. Я давлюсь крабовой палочкой, затихаю и понимаю, что Джекилайн уже давно не смеется. Прослеживаю за шокированным взглядом девушки.

– Грейс?…

Еще одна рыжеволосая девушка стояла на противоположной стороне дороги и смотрела на нас. Ее вид желает лучшего. Темные круги под заплаканными глазами, дрожащие бледные губы и запутавшиеся волосы в колтуны.

– Почему она так смотрит на нас? Или она смотрит на…

Джек замолчала. Боковым зрением замечаю плавное движение ее головы в мою сторону.

Грейс смотрит не нас…

Она смотрит на меня.

Ее глаза полны разочарования и боли, отчего настолько пусты. Девушка смотрит на меня так, словно обязана сказать что-то важное. Что-то, без чего ее жизнь больше не сможет существовать и то, что терзает ее изнутри.

Но она не может.

Края тонких бровей потянулись наверх, бледные губы задрожали еще сильнее.

– Я не могу… – отвечает за неё стеклянный взгляд, а голова отрицательно покачалась.

– Грейс?

– Не могу…

– ГРЕЙС!

Шаг назад. Визг массивных шин грузовика.

В ушах загудело. Мое тело знобит от дрожи, не могу сдвинуться с места. Нарастающий визг Джекилайн приводит в чувства только спустя несколько секунд. Она плачет, закрывает свое лицо дрожащими ладонями и больше не в силах терпеть. Подбегаю к подруге и прижимаю ее лицо в свои ключицы, закрывая от ужасающей картины.

Мои глаза прослеживают за только что остановившимся грузовиком, а затем сползают на след когда-то ходячего мертвеца.

На след крови…

Они

Susan.

Прошлое…

Страх перемен. Следующего шага.

Заглядывать в будущее слишком рискованно. В этот момент ты рискуешь дать себе ложные надежды, ложный страх…

Каждый раз, заглядывая в будущее, меня всегда уносило слишком далеко от истины и очень часто туда, где я не хотела бы быть.

И всё же существует ли жизнь без риска?

– Может, это того не стоит? – тихий голос смешивается с гвалом из кабинета, отчего темноволосая разбирает мой писк не сразу.

– Струсишь на самом последнем испытании? Просто уйдешь и даже не попытаешься?

Крепче сжимаю ручку двери. Мне нельзя сдаться так просто. Вернее, можно, но я больше не хочу.

– Ты права.

Резко открываю дверь и уже спустя секунду оказываюсь в классе. Настаёт тишина. Только сейчас я осознала, что сделала. И в правду… Резкие действия, чаще всего, приводят к успеху. Спасибо, что я осознала это именно до этого момента, иначе так бы осталась стоять в коридоре.

– Итак, класс, stand up! – торжественным тоном заявила молодая учительница и подозвала меня к себе. Ученики послушались и поднялись с мест. Кроме него.

– Уайт, разве тебя это не должно касаться, как остальных?

– А Вы правда думаете, что должно?

Пустота и ничего лишнего. Этот парень явно не из тех, кто питает дружеские чувства к остальным, как и не похож на открытую книгу. Русоволосый парень, которого наверняка никто не знает и просто обходят стороной, и чьи принципы сейчас были превыше всяких школьных правил, перевел все внимание на себя.

– Почему-то все, кроме тебя, захотели выразить свое уважение к новой ученице, – продолжила учительница. Я молчу и пытаюсь сделать вид, будто речь не обо мне.

– То, что я не сделал как все остальные, не делает меня плохим. Я всего лишь подчиняюсь своим соблазнам.

– Ты перечишь своим же словам.

– Я доверяю себе.

– Так докажи, что от этого и вправду есть толк.

Снова тишина. Я посматриваю на Рейчел, пытаясь найти ответ, и вижу ее озадаченный и немного испуганный взгляд. Ученики словно отговаривают учительницу от нападения, а парня от самозащиты. Боятся, что через минуту их цели друг на друга поменяются местами?

Под бесшумное нервное дыхание учеников, парень поднимается с места и спокойно проходит через весь класс ко мне. Запах замороженной вишни заполнил легкие, едкие зеленые глаза оббежали мое лицо. Затем, он нежно берет мою ладонь и целует ее тыльную сторону, слабо коснувшись кожи ледяными губами.

– Ты зря пришла, – так же тихо, хриплым голосом говорит русоволосый мне на ухо и выходит из класса, напоследок, просверлив взглядом Рейчел.

– Будь по твоему, Кэммерон… – проводила учительница уже ушедшего парня и вернулась ко мне, взглядом подталкивая на первые шаги.

Я посматриваю на Рейчел. Девчонка ели заметно кивает.

Черт возьми, да соберись уже!

Сжимаю одну ладонь в кулак и решительно встаю перед учительским столом. Все внимание класса на мне.

– Мое имя Сьюзан. Сьюзан Адамсон…

Это было все, что я запомнила с того момента. Сейчас же, уткнувшись взглядом в пустую тетрадь, я думала совсем не о себе.

О нем.

– Кто был этот парень?

Рейчел захлопывает свой шкафчик и осматривается по сторонам.

– Он просто не в себе. Лучше забудь это, как обычный сон.

– Извини, но в моем родном городе не принято целовать руки прямо на уроках. Моя подруга не в счет, которая однажды заснула на моей руке и приняла ее за большую зефирку.

– Да у нас тоже не принято! – почти выкрикнула девушка, вцепившись в мои плечи. Она замечает, что я неплохо испугалась, поэтому сбавляет тон. – Здесь иные правила, другие люди. Поначалу ты с кем-то знакомишься, затем доверяешь ему и вдруг понимаешь, какую же ошибку ты совершил. А затем, ты теряешь и себя.

– Да что ты такое говоришь? Это все из-за него?

– Сьюзан…

– Ты боишься его?

Мой вопрос заводит подругу в тупик. Несколько секунд она молчит.

– Ты думаешь, что в этой школе есть тот, кто правит ей? Тот, кого обязательно должны все бояться? – спрашивает Рейчел, так и не ответив на мой вопрос.

– В жизни всегда так. Ты либо полное ничтожество и идёшь по протоптанным чужим следам либо же предписываешь себя к числу избранных и создаёшь правила сам.

– Ну и кто же тогда создаёт правила здесь?

Не придумав ничего более выгодного, сбегаю от настойчивого чужого взгляда, и сразу же жалею об этом.

Это он.

Облокотившись о шкафчики, зеленоглазый парень холодно смотрел в нашу сторону. Рядом с ним русоволосый дружок со светлыми глазами и девушка с каре, что прямо сейчас так же смотрели на нас.

На этих троих не было чёрных мантий, вычурных татуировок на все тело. Не было ярких цветов, чтобы выделяться среди толпы. Их знали все. И растерянные, пугливые взгляды окружающий – тому доказательство.

– Они.

***

Сегодняшний день растягивался вне надобности слишком долго и муторно, заставив меня думать, что он никогда не подойдёт к концу.

Такое иногда происходит. Когда время вдруг теряет свою значимость, свою ценность, и ты перестаёшь различать ту самую грань между настоящим днём и последующим. Когда в одни дни время проносится мимо чрезмерно быстро, а в другие начинает казаться, что все вокруг словно остановилось. Будто время застыло.

Но я дождалась. Время достигло того самого предела, когда гул вокруг постепенно рассеялся среди тишины, солнце сменилось хрустально-чистой луной, а румяное небо и пушистые облака заполонила тьма.

Мои глаза устремились в окно и почти сразу же зацепились за одинокий фонарь, горящий посреди улицы, что мог осветить лишь некоторую часть дороги. Словно человек, что изо всех сил пытается бороться с чужими страхами и чужими словами.

– Наша крестная чудачка! – выпалила Рейчел, соскочив с кровати.

– Она просто беспокоится о нас.

– Как-то раз, на мою голову упала сосулька с мизинец, и тогда тётушка подумала, что у меня сотрясение мозга, и вызвала скорую.

Мы засмеялись. На мой ноутбук пришло сообщение, однако подскочила к нему не я, а подруга.

– Это Джереми! – завопила темноволосая, бегая глазами по монитору. – Он зовёт тебя на свидание! Ты понравилась ему!

– Это не свидание. Он просто позвал меня на вечеринку.

– На вечеринку? Вдвоём? Ты и Джереми. Больше никто.

Внезапно приходит осознание. Еще минута, и мое лицо точно зальется краской до краев.

– Дьявол…

– Ты просто обязана пойти с ним на вечеринку! Если ты этого не сделаешь, сделает кто-то другой!

– Впрочем, я и не против, – бросаю в угол попрыгунчик, эмоции подводят и тот, с той же силой, отлетает в меня. – Ай!

– Нельзя упускать такого парня! Он единственный своего рода «Я придурок, но в меру». Где ты ещё такого найдёшь?

– Да когда же ты уже поймёшь, Рейчел. Мне никто не нужен. Мне хорошо и одной.

– Очнись, Сьюзан! – девушка резко поднимается с пола и впритык подходит ко мне, ее янтарные глаза вспыхнули искрами. – Он – та самая вишенка на торте, а ты – та самая одинокая чудачка, которая к своим шестидесяти годам будет жить с двадцатью кошками, где-нибудь на съёмной, вонючей квартире! Этого ты хочешь?

– Да лучше жить с двадцатью кошками, чем делить еду на двоих, – закрываю ноутбук прямо перед девчонкой. Улыбающееся лицо парня на фото теперь не смотрит на меня. С облегчением выдыхаю. – Забудь про меня и Джереми. Этот тип любит только себя и свой баскетбольный мячик, который целует перед сном.

– Волнуешься за бедный мячик?

– Ничего не выйдет. Я…

Звук скользящих шин на улице заставляет затаиться и привлечь наше внимание. Подлетаем к окну, глаза вцепляются в красное пятно, а именно – машину, остановившуюся под свечением того самого одиноко фонаря.

– А у бойфренда нашей тетушки явно есть вкус.

Я не слышу в ответ ожидаемой реакции, только молчание. Перевожу глаза на девушку.

Задорный вид сменился рассеянностью. Зрачки сузились и стали незаметными на светлом фоне цвета глаз.

– Рейчел? Рей, в чем де…

– Сьюзан, так, постой, слушай меня внимательно, – задёрнув шторы, та берет мои ладони. – Ты же… ты же доверяешь мне? Своей подружке, верно?

– К чему это ты?

– Только не волнуйся, ладно? Я выберусь через запасную дверь на кухне, а ты закрой ее за мной. Тётушка Тера не должна узнать, что сегодня ночью меня не было!

– Что… Ты уедешь? На целую ночь? – растерялась я. – В какие проблемы ты снова вляпалась и кто это? Я никуда тебя не отпущу.

– Сьюзан.

– Сейчас уже ночь!

– Сьюзан! – громко произнесла та и, испугавшись разбудить тетушку быстро затихла. – Это… Это мой друг. Мне нужно уехать по делам.

– Ночью? И ты правда думаешь, что я поверю в этот бред?

– Тебе придется поверить, – ещё тише сказала подруга, словно умоляя меня перестать спорить и, будто пытаясь растопить свои бледные щеки и губы.

Я снова молчу и снова не понимаю, что мне делать нужно, а что не стоит. Почему так сложно довериться ей именно сейчас?

Почему?..

– У тебя есть пару часов. – сказал кто-то за меня, моим голосом. Рейчел с облегчением выдыхает. – Утром тётушке нужно уезжать в Мичиган. Я не смогу прикрывать слишком долго, тебе придется поторопиться.

Девушка улыбнулась, прильнула ко мне, поблагодарила шепотом и выбежала из комнаты.

Я вновь подбираюсь к окну и осторожно отвешиваю край шторки. Хрупкая девушка в светлой джинсовке, чьи волосы смешались с мраком осматривается по сторонам и быстро садится на переднее сиденье темно-красного авто. Проходит пару секунд, прежде чем вопит рёв двигателя, а фары растекаются по асфальту.

Машина скрылась в тени, и последнее, что я увидела – едко красные диски шин.

Я не убийца… Ведь так?

Susan.

Многие говорят «Умей подготовить себя к худшему…»

Для чего? Чтобы не разочароваться в будущем?

Когда я ехала в этот город, у меня не было фальшивых надежд на счастливое будущее здесь. Я совсем не надеялась увидеть красивых мест, найти замечательных друзей или бойфренда. Плохо ли это? Думаю, нет. Но и не хорошо. Всегда нужно оставлять хотя бы капельку надежды, правда, на тот момент, у меня таковой больше не осталось.

Существует только три двери.

Дверь будущего всегда заперта, в отличии от прошлого и настоящего, что всегда открыты.

И стоит однажды оказаться между прошлым и будущем, как вы оказываетесь в ловушке собственных мыслей. Я по правде завидую тем людям, которые научились быть в настоящем. В моменте.

– Чего ты хочешь от своей жизни?

«Хочу чтобы меня признали без вести пропавшей или мертвой и, наконец, отдохнуть от этой повседневной, самоуничтожающей рутины»

– Я бы хотела научиться играть на фортепиано.

– Правда? – спрашивает психолог.

– Правда, – снова вру я и натягиваю улыбку, чтобы мой тон казался более дружелюбным.

Здесь невыносимо до тошноты. Этот интерьер сделан в светлых оттенках, наверное, чтобы обеспечить пациенту спокойствие. Правда, никто не учёл, что в похожих цветах палаты психбольниц.

– А что Вы хотите от своей жизни? – от моего вопроса, женщина опешила. Вряд ли она ожидала похожую стрелку на себя. – У вас есть мечта?

– Я хотела бы стать главным психологом в центральной больнице для сирот. Только я зову это не мечтой, а целью.

– Разве мечта и цель не одно и то же?

– Мечта лишь в голове, а цель – действия.

Обливаю лицо холодной водой, смотрю в зеркало и теряюсь, когда в отражении вижу не себя, Сьюзан, а беспомощного ребенка, с жалким и измученным отчасти видом.

Эти жалкие опухшие глаза смотрят прямо в мои, пробирают до дрожи, просят помощи. А я все смотрю. Смотрю и бездействую. И хуже становится даже не от собственного вида, а от мысли: « – Я не могу помочь или просто… не хочу?»

– Когда я посмотрю на тебя в следующий раз и вспомню этот момент – обязательно помогу тебе. Сейчас нет.

Никогда не понимала, кто смотрит на меня по другую сторону зеркала. Будущий мэр города, балерина или растерзанная жизнью девушка, торгующая свои телом.

Будущее всегда пугало меня, сколько я себя помню. Страх перед неизвестностью… Никогда не знаешь, что произойдёт с тобой спустя час, завтра или через несколько лет. Кто знает, может быть, прямо сейчас на меня обвалится потолок и все мои невыполненные цели канут в пропасть. Конечно, бывают моменты, когда дни повторяются, сплетаются между собой, и вскоре ты теряешься во времени. И, как правило, именно после этой череды повторений наступает день, который переворачивает всю твою жизнь с ног на голову. Резко и неожиданно.

Взгляд спадает на ладони. Тело онемевает, конечности задрожали. Разум забил тревогу, глядя на то, как по коже моих рук медленно растекается алая жидкость. Только… Это не моя кровь. Она чужая.

Стук в дверь.

Вздрагиваю.

– Сьюза-а-н? Я знаю, что ты не спишь! Я скупила у Джереми все ириски для тебя, открывай!

Снова смотрю на руки.

Ничего.

Открываю входную дверь и сразу же жмурюсь от яркого света и горящей копной волос под лучами солнца.

– Ну наконец то! Даже бабуля Джинкс уже заканчивает седьмой подход вокруг супермаркета пряжи, а ты все ещё спишь!

– Откуда ты знала, что я не сплю?

– Сейчас только шесть утра.

– И поэтому это время мотивирует взять велик и поехать до Сьюзан? – пытаюсь усмехнуться я, но выходит жалко.

Девушка снимает со своей головы васильковый шлем и с сожалением оглядывает мое лицо.

– Ты винишь себя в этой трагедии?

Сердце который раз за день замирает. Вот уж не думала, что подруга попадет настолько метко.

Я снова смотрю на свои ладони и глубоко вздыхаю. Тёплая ладонь коснулась моего плеча.

– Она хотела мне что-то сказать. Почему я?

– В любом случае, мы не сможем узнать, что именно. Неделя прошла. Мне также жаль Грейс, но… это не должно продолжаться вечно. Жизнь продолжается, с Грейс или без неё. Ты ведь это понимаешь?

– Разве тебя не пугает то, что начинает происходить в этом городе? Ты говорила «Мы подростки. Мы слишком невинны, чтобы идти на плохие вещи, созданы для того, чтобы веселиться и…»

– Ты думаешь, что в смерти Грейс кто-то виновен? – перебивает меня Джек, и я сразу же замолкаю. – Что это не обычное самоубийство?

Мысли вслух меня подвели, я не должна была говорить этого. Она не должна выйти на его след.

Мне нельзя рисковать.

– Просто пообещай мне, что ты будешь осторожна, Джек. Не хочу переживать тот момент еще раз. Не хочу увидеть вместо Грейс – тебя.

Девушка держала паузу, затем кивнула и немо прошептала обещание.

– Грядёт что-то ужасное.

***

Двадцать девять голосов. Боль в пояснице тянется вниз. Слежу за тиканьем часов над доской, и уже мысленно представляю, как моя пятая точка, наконец, срывается со стула и несется прочь из этой беспощадной игры за жизнь.

Старшая школа никогда не внушала мне доверия. Помню, как в пятом классе восхищалась старшеклассниками «Такие взрослые… Вот бы поскорее очутиться на их месте.» Какого было мое разочарование, когда беззаботное детство пронеслось перед носом, а чувство скорого совершеннолетия не привело к ожидаемому восторгу.

– Эй, Сьюзан! – незнакомка с автобуса подбегает ко мне и пытается отдышаться.

– Одри, кажется? – вспоминаю я, и та эмоционально кивает.

– Видела тебя с Беверли.

– Что за Беверли?

– Беверли Паинс. Та чудачка, с которой ты позавчера разговаривала в коридоре.

– С ней что-то случилось?

– Не с ней, с тобой! – выпалила девчонка мне в лицо, на что я поморщилась. – Мой тебе совет – не связывайся с ней! Она чокнутая!

– Чокнутая? Она сделала что-то плохое?

– Ужасное! Это произошло года три назад. Ты здесь еще не училась. Беверли чуть не отправила Люси на тот свет! Подожгла ей волосы!

Меня скривило, как и лицо Одри.

Неужели она говорит правду?

– Я помню этот запах гари… и эти.. крики. Бедняжка Люси… Врачам удалось спасти ее с силой Господа. Отделалась ожогами третьей степени.

Мои догадки подтвердились… Понятия не имею, кто такая Люси, но теперь точно знаю, что эта светловолосая девочка не в себе.

– Наверняка этому должно быть своё объяснение. Беверли ведь не могла навредить без причины, разве нет? Что ей сделала Люси?

– Смотрела на неё дольше минуты? Я не знаю. Люси ничего ей не сделала, она никому не желала зла.

– Должно быть, родители этой Беверли были в панике, когда узнали о поступке своей дочери?

– У неё нет семьи.

– Нет семьи?

– Она из приюта святой Девы Марии. Много раз пыталась сбежать оттуда, но ее всегда находили и отправляли обратно.

– Странно, что она оказалась здесь. Беверли опасна не только для себя, но и для других. Неужели это не заметно?

– Все думали, что это поможет ей прийти в себя.

– Это работа психолога. Точно не школы.

А ведь всего несколько минут назад, я разговаривала с ней…

По телу пробежали мурашки. Что той девчонке мешало навредить мне, за просто так?

– Я надеюсь, ты услышала меня. Что бы она ни говорила тебе, что бы ни просила сделать – не слушай ее! Она залезет тебе в голову, внедрится в доверие, а потом… – Одри выдержала паузу, боясь подобрать нужные слова и произнести их вслух. – Если не хочешь пройтись по ее грани спятившего, как это сделала Люси.

После смерти Грейс ночь подкрадывалась чрезмерно быстро. Первый раз, за эту неделю, я вышла в школу. Как и сегодня же мне пришлось задержаться в библиотеке и дописать проект по химии.

Ноги неторопливо ведут меня в сторону дома. Здесь так тихо… Полная тишина, пугает и манит одновременно. Не хочу уходить отсюда.

В лицо ударяет ледяной ветер и пронизывает все тело. Смешанное, приторно мерзкое ощущение. Чувствуешь холод, а вместе понимаешь, что живой.

Тишина обрывается стуком спереди. Поднимаю голову на звук, на темный силуэт, обрамлённый по краям светом. Неожиданно тень выпускает что-то блестящее из рук, и вещь разбивается об землю. Силуэт прячется за угол.

Нож.

Подбегаю к углу, останавливаюсь возле оружия и не решаюсь подобрать его. Заворачиваю. Парень стоит уже в нескольких метрах от меня. Невольно стискиваю зубы. Тот начинает пятиться назад и по итогу снова исчезает во мраке.

Этот сумасшедший не оставит меня в покое до тех пор, пока я не сделаю то, чего он хочет – чтобы я следовала правилам его игры.

Только с какого момента она началась? Тогда, на школьном дворе? В классе?

Когда?

Сжимаю ладони в кулаки и ступаю вперёд. Погружаюсь во мрак и затем выхожу на освещенную улицу. Начинаю оглядываться. Паника подступает. Парень исчез.

Вдруг в мои ноги падает небольшая плитка. Поднимаю глаза, на крышу двухэтажного здания. Силуэт в капюшоне ненадолго наклоняет голову набок и спрыгивает на крышу следующего невысокого дома.

– Постой!

Теряю из виду. Смотрю на пожарную лестницу, извивающуюся по дому.

– Да когда же ты наиграешься?..

Подбегаю к лестнице и забираюсь на самый верх здания. Я снова потеряла его…

Спереди послышался приглушенный удар, а именно, у конца крыши. Именно так бы звучал глухой удар, стоило человеку сорваться вниз, на асфальт.

Неуверенно подхожу к краю, осматриваю выступ и гляжу вниз. Пусто. Внезапный толчок в спину, сердце подпрыгивает и вместе с этим происходит резкий рывок назад. Мой телефон выпадает из кармана кофты, летит с крыши и разбивается. Даже не хочу смотреть на того, кто стоит позади меня и держит за шкирку, чтобы не полетела вслед за мобильником.

– Будь это кто-то другой, это бы был твой последний забег, – парень оттаскивает меня от края, отпускает и снимает свой капюшон. Теперь под светом луны его темно-русые волосы кажутся пепельными.

– А я уже понадеялась, что ты всё-таки доигрался. Адекватный человек не станет играть со смертью. Ты ненормальный!

– Ненормальным быть весело.

– Я следую правилам, как ты и хотел. Теперь игра становится интереснее, не так ли?

– Попробуй сделать ее еще интереснее.

– Я могла бы скинуть тебя отсюда. Это будет считаться жульничеством?

– Правила созданы для того, чтобы их нарушать. Можешь попробовать.

– Только от нарушении твоих, это обойдется мне очень дорого.

Русоволосый двинулся на меня.

Снова пытается запугать…

Стою неподвижно, а он подходит почти вплотную. Близко. Слишком близко. Оглядываю темный оттенок его зелёных глаз и дышу спокойно, по крайней мере, мне кажется, что спокойно.

– Ты слишком глупа и наивна для того, чтобы говорить о цене. Продолжаешь жить иллюзиями, только вот ты явно не из тех, кто тащится за чужой жизнью.

– Ты также сбегаешь от реальности. Так же, как и я.

– Не смей сравнивать меня с собой, – нервно усмехнулся он, пытаясь держать себя в руках. – Я уже давно принял реальность как должное, пока ты видишь сон. Всячески отрицаешь настоящее, проживая в своём мирке. А кто ты без него?

Неконтролируемо сжимаю ладони в кулаки.

– Стоит тебе лишиться иллюзии, как сразу же станешь такой же жалкой и беспомощной, как все остальные.

– Раз иллюзия тебе не знакома, значит ли это, что ты такой же жалкий и беспомощный?

Парень достаёт из кармана пистолет и приставляет к моему подбородку. Я дрожу.

– Когда под твоим контролем вся реальность тебе больше не важен никакой сон. Тот, кто находит баланс между своей ложью и правдой, уже не пытается выявить это у остальных. Он знает все наперёд.

– Ты не выстрелишь.

– Только если ты сама веришь этому.

Проходит секунда, две… Минута. Убеждаю того взглядом, ведь слова сейчас стали слишком рискованной ценностью.

Тот приподнимает свой подбородок и опускает оружие. Бесшумно выдыхаю.

– Не вздумай верить другим, пока себе не поверишь. Лучше проживать в иллюзии, чем умереть в своем теле и не со своим разумом, – он опускает тон и обходит меня, встав прямо за спиной. Я чувствую горячее дыхание. – Не смей потерять себя. Даже тогда, если за это придется отдать все, что приходится скрывать от глаз остальных.