Время Странника. Хроника Гирода

Любопытство одолело юношу – перед глазами стояла царица и придерживала рукой сквозную рану в плече. Она по-доброму, насколько в ее глазах была ощутимость доброты, глядела ему вслед.

– Мы еще встретимся, – промурлыкала она, улыбаясь Ловкачу, который с какой-то юношеской обидой смотрел на нее, не отводя взгляда.

***

– Ты всю дорогу молчишь! Сделаем привал?

– Посмотри на небо. О каком привале ты вообще говоришь?!

– А что небо? Тучи, дождь – обыденное.

– Магия.

– Ну почему сразу магия? – недовольно спросил Кайс, всегда получая от чародейки один и тот же ответ.

– Я чувствую, – серьезно отвечала Роксана, – что за нами следят.

– И кто же?..

Ответ ему не понадобился. Кайс краем уха услышал неуклюжие, тяжелые перебирания ногами по камням и сразу все понял.

– Берегись!

Ловкач в прыжке сбил чародейку с ног, прижав ее к пожелтевшей траве. На место, где до этого стояли путники, свалилось массивное существо, настоящая гора мышц с тесаком в руках, напоминавший огромный палаш. Бледно-зеленый оттенок кожи навил Ловкачу еще недавние события, когда целая армия таких магических экспериментов чудовищным мором двигалась к границам Десландии, уничтожая всех на своем пути.

Озлобленная морда орка, агрессивная и пугающая, издавала гортанный рев, нижняя челюсть с огромными клыками истекала слюнями, а глаза, полностью окутанные белизной, словно их макнули в молоко и оставили в нем, даже не моргали. Если гоблины сумели сбежать из ежовой рукавицы Темного, то орки такого счастья не испытали, в результате чего все были истреблены.

Но, как оказалось, не все.

Кайс достал меч из лезвийного чехла и перехватил рукоять в две руки, кладя клинок себе на плечо. Сделав три шага к цели, мужчина произвел атаку, но орк блокировал удар и контратаковал. Тщетно – Ловкач дал понять, что прозвище у него такое неспроста. Кувырками он уходил от безумных ударов чудища.

Орк замер: Роксана стоявшая позади него, поймала монстра в магическую ловушку, не давая ему возможности шевельнуться. Кайс не растерялся и замахнулся в рубящем ударе, вогнав лезвие в крепкий торс, после отскочил подальше, а орк взвыл от боли, но тесак не выронил. Чародейка схватилась за голову и потеряла контроль над ловушкой. Ловкач готов был ко второй атаке, к решающему удару, но внезапно орк свалился на колени и стал задыхаться, ловить воздух ртом, биться в судорогах об каменистые основания.

– П-пожалуйста… – гундосил орк, держась за голову. – Освободи меня! Убей, убей мен-ня. Рубин. Это все рубин!

Из его рта пошла пена. Он бредил, и конвульсии существа пугали не только Ловкача, но и Роксану. Орк скривил голову. Чародейка на миг была уверена, что он просто вывернул себе шею, ломая позвонки, но умиротворенный монстр успокоился и взглянул на Ловкача, кинув в него едва уловимую ухмылку.

– Я жду тебя, Ловкач, – орк говорил с Кайсом, из его уст доносился знакомый мерзкий голос, что он ненавидел также сильно, как и Шанди. – Мне нужна твоя кровь. Приходи сам, мне нужна твоя кровь.

– Тебе придется взять меня силой, Морло, – сквозь зубы произнес мужчина, целясь орку острием двуручного меча в грудь.

– Не беспокойся, за тобой уже идут.

– Нужно было слать мертвяков, уж эти-то явно меня схватили.

– Ты же знаешь, что один орк стоит десятерых гоблинов.

– Какой удивительный раритетный экземпляр, – подметила Роксана, осматривая монстра на расстоянии. – И стоит ли человеческая жизнь и преданность создания такого… монстра?

– Попробуйте сами создать своего гомункула, госпожа Авлицкая, – ответил ей орк не своим голосом. – Магам все доступно.

– Заткнись, – рявкнул Кайс, переключая внимание орка вновь на себя. – Не знаю, как ты выжил, но это ненадолго.

– Я жду тебя и чародейку. Начнем по новой, с чистого листа. Я приготовлю новый геноцид и пойду на Империю Россигард с обновленным составом.

– Довольно! – закричал Кайс и вонзил меч прямо в сердце орку. Ярость переполняла его.

Плохое предчувствие.

Роксана от растерянности чуть всхлипнула, ощутив на себе тяжесть взгляда Ловкача.

– Твою ж мать…

– Да, – кивнула Роксана. – Он проник и в мой разум. Изнурял, искушал меня…

Раздался гром, тучи стали наплывать еще гуще прежнего.

Ловкач вынул меч из трупа орка и пошел в сторону леса. Не зная почему, но он шел туда, чувствуя, что ему вновь предстоит пережить. Это было правильное направление. Старые воспоминания вновь нахлынули. То, что Кайс так старательно забывал все эти пять лет – возвращалось.

Роксана шла следом, не решаясь ничего говорить. Ему нужно было побыть одному, она это понимала. Кайс закричал грязной бранью, что чуть ли не сорвал свой голос, и тут же дождь хлынул еще сильнее, словно ругаясь ему в ответ.

Дождь смывал кровь с клинка и увлажнял лицо Кайса, давая ему новые силы для следующего боя. Страх завладел его телом, мурашки по коже пробежали тысячью крапинками. Существо чуть не погубившее его и уничтожившее десятки тысяч… возродилось. Спустя пять лет он вновь готов столкнуться с этим злом. И этой встречи Ловкач не хотел; он проклинал ее, бранил, но знал, что иного пути у него нет.

Глава 3

РУБИН ЧАХА

Мы делаем выбор только один раз. Мы выбираем быть воином или быть обычным человеком. Другого выбора просто не существует. Не на этой земле.

Карлос Кастанеда

Уже прошло дней пять, как Роксана нашла Ловкача. Все это время они шли по лесу, и Кайс не задавался вопросами. Они шагали, не разговаривая, словно были чужие друг другу.

Лес тянулся чередой бесконечно высоких деревьев, казалось, лес – бескрайний. Самое удивительное, что после нападения орка, погода изменилась: не было дождя, урагана, туч с молниями. Деревья смотрели на них, на двух людей, и ни один из жителей леса, будь это зверь или чудище, не нападал на них. Казалось, приключений с них достаточно. Но все, кто спокойно ходит по Свободным Землям, рано или поздно наживут себе неприятности.

Солнце грело землю все эти дни, лес был красив: пели птицы, бегали мелкие звери, все вокруг цвело и пахло. Листья деревьев над их головами шелестели, наигрывая мелодию живой природы. Даже не верится, что в таком месте может быть опасно. Казалось, что сюда души попадают после смерти, потому что, сейчас это место никак по-другому не назовешь, только одно слово приходило на ум – рай.

Люди верили, что после смерти, за свои добрые поступки, можно было попасть в рай – небесные просторы, где у каждого появляется новая счастливая жизнь, блаженство и бессмертие души. Создатель ждал своих детей в своей обители. Но тех, кто не почитал законы церковные, кто душой был нечист и злобой переполнен, ждала преисподняя. Сам дьявол приготовил для грешников все ужасы мук и кошмаров.

Кайс просыпался рано утром и ходил на рыбалку, спускаясь к горной речке; по пути собирал съедобные ягоды. Роксана же крепко спала. Утро всегда было холодным, уже подходил к концу третий месяц осени, и зима постепенно давала о себе знать, обдувая холодным ветром. Скоро будут морозы. Может быть. Природа аномальна – сегодня мороз, а завтра жара как в пустыне.

После завтрака, пойманным Ловкачом, они шли дальше и дальше на запад, откуда Кайс пришел в предместье Амсера и начал свою новую жизнь, вернее, доживал отсчитанные ему остатки лет. Теперь же ему надо было вернуться назад, как в своих снах. Однако, давно он не бывал в Империи. Другой человек не сделал бы так, как он – никто не отказался бы от дома, денег, звания.

А все ради чего? Ради одиночества в глубине леса, расположенного у гор? Ради хижины с нулевыми условиями быта? У Ловкача на этот счет было свое мнение и своя правда.

Кайс был реальным примером человека, который «вылез из грязи в князи». Но что жизнь простого крестьянина и что жизнь знатного имперца, – одинакова, – такая же грязь. Только простому рабочему уготована судьба пачкаться в прямом смысле слова, а знатному – в совестных. Политика, интриги, грязные дела, ужасные поступки. Тяжелей всего закрывать на это глаза и делать вид, что этого нет. Ловкач никак не мог смириться с таким положением дел.

На шестой день погода изменилась в худшую сторону – пошел небольшой снег. Птицы больше не пели. Мрачная обстановка заставляла быть на чеку.

Темнело и путники готовились к ночлегу. Вновь разожгли костер с помощью магии Роксаны и легли на траву, мягкую и приятную, еще не присыпанную снегом. Магическое пламя грело их и клонило в сон. Кайс, который все это время молчал, вдруг запел своим баритоном:

Коль ведет тебя дорога, без труда находишь путь,Где идут чужие ноги, чтобы пламя всполыхнуть.Причиняют вред любимым, даже братья предадут.Остановить их мы не в силах, если предал лучший друг.Все сгорит, все станет тленно, мир не станет добрей.Для меня жизнь – бесценна, как и вера в друзей.Но над верой надругались, и такое не простить.С предателем мы сражались,Так легко дружбу разбить,Так просто друга убить,Так тяжело друга забыть…

– Какая грустная песня, Кайс, – спросила Роксана, нахмурив брови. – Не знала, что ты поешь.

Мужчине нравилась ее реакция: когда она придавалась печали, то сразу становилась чертовски милой, исчезала роковая женщина, появлялся живой человек.

– Когда долго живешь в одиночестве, есть время открыть в себе новые таланты. Начал писать стишки, мелодии, – он улыбнулся и закрыл глаза, представляя совсем иную картину, альтернативную службе Императрице: – Если вернусь в Россигард, стану писателем или поэтом. Научусь играть на клавесине или на гитаре. Как думаешь, из меня выйдет хороший артист?

– Нам надо уничтожить Морло, для начала, – со сталью в голосе ответила чародейка, не желая слушать сей бред. – И в живых остаться.

– Видит Создатель, как же я устал от этого всего!

– От чего?

– Да от твоей серьезности! От того, что во мне все видят только воителя, убийцу, еще кого. Как всегда!

– Это твоя судьба, Ловкач…

– Давай спать, Роксана. В голове не укладывается, что это чудовище выжило! Просто… он убил стольких людей, превратил многих в своих марионеток, развязал войну, сеял хаос. – Он на время замолчал и опечалился. Побросав в костер хвороста, Кайс спокойным голосом продолжил: – Убил всех моих людей, которыми я руководил. Эх, там где я, всегда присутствует смерть. Те, кто рядом со мной – умирают…

– Поэтому ты и решил стать таинственным Отшельником, – продолжила за него Роксана. – Но это не твоя вина, Кайс. Это жизнь. Люди умирают каждый день. Это не остановить и не изменить. Всех не уберечь, не спасти…

– Я устал, – вздохнул Кайс и развернулся на бок, понимая, к чему ведет этот разговор. – Давай спать.

– Спокойной ночи, Ловкач, – нежно ответила чародейка, но ее путник уже уснул, вернее, сделал вид.

Ночь была тихой, все звери спали, лес спал. Но что-то таинственное и злое явно не собиралось дремать в эту ночь, тревожа своим мраком его обитателей.

– Ты слышала? – вскочил Кайс и потянулся к мечу, оголяя клинок и принимая оборонительную стойку. Сначала, ему показалось, что это всего лишь сон, но звук был слишком реалистичным. – Здесь кто-то есть.

– Ты спятил, параноик?! – закричала Рокси спросонья, разбуженная и разгневанная Ловкачом. – В округе стоит магический барьер. Если б его тронули, то мы бы услы…

Не успела она договорить, как что-то затрещало на всю округу, словно гигантское дерево падало на них. В стороне засветился голубоватый свет, и этот свет через мгновение погас. Дальше исчез и неприятный треск, слышен был стук копыт, такой тяжелый, что земля дрожала. Вдали казалось, что к ним двигался всадник на исполинском коне. Лучше бы, если это и вправду был всадник, но к ним двигалось чудище похлеще всей конной кавалерии.

Нечто, на вид огромный конь, нижняя часть тела была лошадиной, а торс – человеческий. Каждая мышца на монстре выделялась рельефом, казалось, что конь везет на себе груду глыб.

– Кентавр? Один? Но их же… – не успела договорить Роксана, как Кайс отрицательно покачал головой:

– Нет, Рокси, это не кентавр.

Монстр подошел на такое расстояние, где огонь мог уже осветить его силуэт. Магичка и вправду ошиблась. Тело мощное, гораздо крепче, чем у кентавров, голова у чудища была как у мертвяка, – кожа обтягивала череп, вместо носа были провалы, нижняя челюсть была широкой, из нижней части челюсти торчали орчьи клыки, только эти куда больше и острее как два восточных кинжала. Уши у этой твари были длинные и заостренные, глаза со зрачками белые, схожие с тем орком, которого убил Кайс, а из самой головы росли длинные бараньи рога. В руке этот монстр держал дубину, но казалось, что он выдернул целое дерево.

– Долго же я тебя искал, – пробасил монстр.

– Я думал, что убил тебя, Таар, – спокойно ответил Ловкач. – Хотя сомнения не покидали.

– Да, ты был на волосок от гибели тогда. Жалкий человечишка, – рассмеялся Таар, действуя на Кайса раздражительно. – Твои ошибки погубят всех твоих близких. Снова.

Кайс бросился на него с яростным криком. Клинок встретился с деревом, Таар выкрутил дубину и застрявший в ней меч выскользнул из рук Ловкача. Удар копытом отправил мужчину в полет, но чародейка чертила заклятие, смягчившее его приземление в дерево.

«Кости его наверняка будут сломаны, но лишь бы не умер», – подумала Роксана и направила пламя из костра в монстра, но никакого эффекта не случилось. Таар рассеял огонь, просто дунув на него, словно тушил свечи в праздничном пироге.

Электрические разряды бились об торс создания, но ничего не происходило. Даже щекотки монстр не испытал.

– Не может быть, – прошептала Роксана, увидев как Таар вытянул в ее сторону ладонь, и голубая вспышка рассеяла приготовленный магический барьер.

Он стоял перед ней: могучий, изуродованный силуэт, что возвышался к самым небесам.

– Вот же дерьмо, – сплюнула архивенефик и получила сильную пощечину, от чего сразу же потеряла сознание.

Монстр взял Роксану за шкирку, направился в сторону Кайса, повалил ее рядом с ним.

– Час расплаты близок, Кайс.

Мужчина шел по темному холодному коридору, из потолка которого торчали корни растений. Каменный коридор сопровождался кромешной тьмой. Это хорошо, его глаза привыкли к темноте, и он мог увидеть, куда идет.

Кто-то другой передвигался в слепую, но не Кайс. Где-то в конце коридора его манил свет, который мог отражать только огонь. Ловкач быстро направился туда, вверх по лестнице, и когда он вошел, то увидел вокруг себя саркофаги. Склеп. Вопрос другой: как он сюда попал?

На самом заметном каменном полуразрушенном саркофаге посередине склепа сидел его старый знакомый с золотым глазом.

– Кайс, как ты думаешь, где мы? – спросил Филипп.

– В этом склепе меня спасли Коршун и Ярус.

– Верно, они пожертвовали своими жизнями ради того, чтобы твое проклятие не убило тебя сразу.

– Там где я – смерть, – наклонил голову Кайс, вспоминая жертву на которую пошли чудовища ради его жизни.

– Ха! А я про себя думал, что я и есть смерть! – улыбнулся Филипп и встал с треснувшей крышки саркофага. – Знаешь, Ловкач, тебя есть выбор: быть с дорогими людьми и видеть их смерть, или, быть одному и позволить им, да и просто многим, умереть. Выбор за тобой. В итоге, смерть все равно победит, но от твоего выбора зависит, скольких она унесет с собой. Да и подумай, что тебя будет терзать больше: то, что ты пытался что-то исправить или то, что ты даже и пальцем не пошевелил? Ты многих спас и еще многих спасешь. Это твоя судьба, защитник.

Филипп подошел к нему, схватил за левую руку и резко дернул ее. Кайс вытаращил глаза от боли и попытался закричать, но его голоса не было слышно.

– Переломы тебе ни к чему, – ухмыльнулся он, ударив его ладонью по ребрам. Снова немой крик Ловкача. – Вот! Так-то лучше.

Филипп пошел от него прочь, в темноту, в бесконечность.

Вдруг в груди у Кайса закололо, и он упал на пол, теряя сознание.

Небо было голубым, приятным, нежным как простынь кровати. Лучи солнца били в глаза, пытаясь добудиться до Ловкача. Кайс почувствовал, что не может пошевелиться. Саркофагов не было, был вчерашний мрачный лес.

«Странный сон, – подумал Ловкач, но через долю секунды вспомнил прошлую ночь и то, что сейчас вряд ли все так хорошо, как хотелось бы… зная Таара. – Черт!»

Верхушки деревьев двигались. Кайса перевозили. Голова гудела и болела, будто он вчера перепил водки.

– Зачем его надо тащить к камню? Можно же его тут прирезать, – слышался чей-то противный хриплый голос.

– Нельзя, его воля сильнее. Одно неверное движение и все мы покойники, – заговорил второй, более грубый голосище.

– Но логичнее тогда притащить камень, не правда ли?

– Ритуал нужно провести в том месте, где произошла смерть хозяина. Скоро он вновь обретет былое величие!

Второй так орал, что голова Кайса разболелась сильнее, и хотелось засунуть грязный носок в рот этому орущему, или вовсе отрубить голову.

– Эй, погляди, – прохрипел первый. – Он очнулся!

Существо наклонилось к Кайсу и он увидел длинный кривой нос, худое скулистое лицо, белые глаза и рот полный кривых острых зубов. Гоблин. Что могло теперь удивить Ловкача, которому за такой короткий промежуток повстречались уже столько существ? Дракон? Все может быть.

– Очнулся, человек. Скоро тебе предстоит сдохнуть. В муках, очень долго. А мы посмеемся, а остатки заберем себе.

– Это мы еще посмотрим, приятель, – плюнул Кайс гоблину прямо в его рожу.

– А-а-а, мразь. Сейчас ты сдохнешь!

Гоблин достал кривой нож и замахнулся, но его остановил басовый мощный голос:

– Если с ним что-нибудь случится, нам всем придется ответить головой.

Таар был рядом, такой голос нельзя спутать с другими.

Телега остановилась, и Кайс услышал громоздкие шаги монстра.

– Нам повезло, – проговорил Таар, подходя ближе к связанному пленнику. – И чародейка, и ты. Девчонка на удивление крепкая. Благо, хоть и ты не помер от удара, но явно кости переломаны. Тебе некуда деваться. Хозяин будет доволен.

Пешка своего господина всегда выполняет за него всю работу, что раньше, что и сейчас. Кайс не чувствовал боли в руках, в спине и в ребрах, куда пришел удар монстра, словно он его и не бил вовсе. Самое главное, что Роксана жива.

– Кого я еще не встречал из старых знакомых? Орка повидал, гоблинов тоже, тебя, Таариональ.

– Это не мое имя.

– Зачем с ним говорить? – завопил гоблин, что угрожал Кайсу. – Давайте просто отрежем ему язык. Помните, скольких наших он положил тогда? Он и его шайка.

– Грязные имперцы, – поддержал своего «братца» второй.

– Во-во. А мы его еще везем как ценный груз.

Кайс хотел было усмехнуться, но вместо этого спокойно ответил:

– Сколько положил? В десятки раз меньше, чем это сделал Морло. Он вас создал, изуродовал и пустил в утиль.

На это он услышал злобные рыки, но никто больше и слова не сказал. Даже Таар замолчал.

– Кто меня ожидает там? Горгульи?

– Нет, их не восстановить, – серьезно пробасил монстр. – Ирина уничтожила их с помощью отцовской магии.

На Кайса тут же наплыли очередные воспоминания. Ирина – таинственная незнакомка, что помогала Ловкачу и его людям в борьбе с Морло. Но трагедия ее истории заключалась не в том, что ей двигали благородные посылы, а в том, что она была дочерью Темного мага. Отец убил собственное дитя из-за того, что она помогала его врагам.

Правда в том, что Темные и Архидемоны – самые опасные существа этого мира, которые пойдут на все ради власти. Ирина понимала на что шла, но не могла допустить того, что, в конце концов, Морло погубит не только мир, но и собственную душу.

Темные – это маги, изменившие структуру своей души особым иноземным ритуалом, который дал им огромную силу и изменил их облик. Не все маги проходили ритуал: многие попытки проваливались, большинство чародеев умирало, уничтожались и их души. Со временем ритуалы менялись, забывались, пока и вовсе не исчезли, ведь только одному из ста удавалось пережить сей ужасный опыт.

Морло был тем, кто не только смог раскопать секрет становления Темным, но и пережить прохождение обряда. Говорят, что он использовал книгу заклятий и знания одного из колдунов прошлого по имени Чаха, использовал его рубин как источник силы, поэтому у многих правителей была первоочередная задача – остановить Темного мага и уничтожить все запретные знания.

Обретя силу, Морло создал свою армию и бросил все силы на Королевство Десландию, ибо оттуда он был родом и желал отомстить королеве Роузмэри за то, что лично осудила его опыты и изгнала из родной страны.

Что же касается Архидемонов, то они были могучими царями с глубин ада, монстрами, чьи оболочки были уничтожены и в этот мир они пришли через людей, вселяясь в них и используя их тела и души, чтобы вновь сеять хаос на ненавистной им земле.

Так, есть одна история, что в начале эпохи, когда люди только объединялись против порождений тьмы и разных монстров, Филипп Великий уничтожил Архидемона Ро-тша, который вселился в его лучшего друга. Впоследствии, Филипп избавил мир от многих других Архидемонов и Темных, чьи души были также уничтожены.

Ехали они долго. Таар и приспешники взяли дело в свои руки и теперь сами доставляли Кайса и Роксану на рандеву со старым противником. У Ловкача все не вылетало из головы, как Морло удалось выжить. У Темных всегда припрятана козырная карта в рукаве. И это начинало надоедать.

– Почему ты продолжаешь ему служить? – Кайс не мог понять мотивацию монстра.

– Неповиновение – смерть! – пробасил Таар, словно под гипнозом. – Ты нужен ему живой, он расправится с тобой лично!

– Это мило, правда. – Кайс не мог общаться с существом без иронии и сарказма. – Я, кстати, чисто случайно написал песню: «Глупый, глупый Таар» называется. Тебе спеть? «Он как конь, и как баран… наш клыкастый, глупый Таар…».

– На твоем месте я бы не смеялся, – ответил Таар и ускорился. – На провокацию не поведусь.

Кайс не видел, куда они направляются. Он вообще ничего не видел, кроме облаков, неба и верхушек деревьев. Голова затекала и сильно болела от езды в такой позе, еще чуть-чуть и она вовсе отвалится. Единственное, что сейчас оставалось делать – спать и надеяться на лучшее.

Повозка с Кайсом остановилась, его полностью развязали, оставив завязанными только руки, и, когда Ловкач повернул голову в сторону, он увидел перед собой разрушенный замок, а вокруг замка – старое кладбище. Его враги не знали, что он был цел, и не подозревали, насколько он опасен, когда развязан.

– Твою ж мать! – выругался Кайс, увидев замок, навеявший очередную порцию дурных воспоминаний.

Его схватили за грудки и посадили на телегу, Ловкач же наигранно стонал и кричал, изображая боль.

– Иди вперед! – хрипел гоблин, толкнув Кайса в спину. Из его рта довольно текли слюни. – Тебе кирдык, человек.

– Как я пойду, идиот?! Сейчас рухну прямо здесь!

– Это облегчит работу, – улыбнулся уродец, омерзительно оскалив рот.

Кайс ждал момента, когда гоблин повернется к нему спиной. Вдруг он услышал голос Роксаны в своей голове:

– Кайс, ты в порядке?

– Да, где ты? – мысленно ответил ей Ловкач.

– В замке. Душа Морло заточена в камне. В нем много силы. Но она запечатана. Его надо уничтожить, но я не в силах это сделать, пока тут этот… мутант. Ты сможешь выбраться?

– Я постараюсь, – ответил Кайс и обратился к слюнявому гоблину: – Эй, уродина, подойди-ка на минутку, хочу дать тебе пинка.

– Что ты сказал? – рассвирепел обиженный монстр, встав перед ним, держа кривой нож в руке.

– Порежь его за наглость, Урюг, – произнес другой гоблин, с длинными сальными волосами и грубой щетиной, одетый в тяжелый латный доспех, что стоял у могилы и смотрел на то, что произойдет. Благо Таара не было рядом, и они могли позабавиться с человеком. – Нельзя чтобы это сошло ему с рук.

– Повтори, – брызгал слюной Урюг.

– А что ты мне сделаешь? Тебе нельзя меня трогать, забыл? Я нужен для ритуала…

– Ничего не случится, если я отрежу от тебя несколько кусочков.

Разъяренный гоблин медленно приближался к Ловкачу, глядя на него как лиса на курятник.

– Так повтори же, человечишка.

– Зачем? Ты убедишься в моих словах, – насмехался Кайс и, резко вскочив, пнул ногой гоблина в живот, едва тот подошел совсем близко.

Пока Урюг падал, Кайс достал из сапога опасную бритву, но не успел он разрезать веревки на руках, как к нему подскочил неопрятный монстр в доспехе и с булавой в руке. Ловкач уворачивался от неуклюжих ударов гоблина и, держа бритву в двух руках, ударил врагу прямо по горлу лезвием. Кровь потекла по доспехам, но враг продолжал нападать с яростью, хоть и заметно медленнее.

Урюг, громко бранясь, набросился сзади, держа свой нож в руке, но Кайс отреагировал и снова ударил «слюнявого красавца» в живот. Второй удар ногой пришелся по рукам, выбивая у гоблина нож.