Время Странника. Хроника Гирода

– Выбирай оружие, раб.

Он выбрал. Но выбрал не то, чем он хорошо владел. Сыну мастера двуручного меча необходим длинный меч, но вариантов не было. Кайс взял оружие, с которым у него есть шансы выиграть поединок – кинжал средней длины, прочный и легкий. В последние годы он практиковался только с тупым ножом.

В центре Арены его ждал Азиз. Высокий, красивый, с накаченным телом как гора, восточный мужчина при виде жилистого парня, в одних шароварах, рассмеялся на месте.

Дурак, что еще тут скажешь. Недооценивает врага, у которого отняли все. Да и к тому же парень – имперец, кровный враг мизшета.

В руке Азиз держал окровавленный кривой меч. Кайс же обладал ловкостью и проворством кошки.

Народ ждал зрелища. В царском ложе были какие-то люди. Возможно, имперцы. Но что им тут делать? Это не столь важно.

Трибуны ревели, жаждали крови, восхваляли Азиза, бранили парня.

Его толкнули вперед, от неожиданности он свалился лицом в песок, поднялся, вспоминая события двухлетней давности. Кайс поднял взгляд на всех этих звероподобных людей. Злость сидела внутри него, пытаясь взорваться и выбраться наружу.

Воспоминания нахлынули и захватили его разум. Он не слышал кричащую трибуну, подгоняющих стражей, никого, кроме ожесточенной ярости и желания убивать.

«Немного храбрости и… – Кайс настраивал себя на победу как мог. – Либо убей, либо умри. Либо ты, либо тебя. Третьего просто не дано…»

Раздался звук рога. Кайс открыл глаза и с присущей уверенностью побежал на Азиза.

Дальнейший разворот событий произошел в несколько секунд: Ловкач разогнался и проскочил между ног у Азиза, успев разрезать ему кинжалом мужское достоинство. Азиз не ожидал фокуса, упал на колени, выронив свой меч и держась за промежность, громко крича от боли. Подошедший сзади Кайс взял его за волосы, оттянул голову на себя и ударил несколько раз острием кинжала по сонной артерии, гортани и по горлу в целом. Кровь хлыстала на Кайса струей, пачкая его бледное лицо.

– Я не сдамся просто так, пока не отомщу, – говорил Кайс сквозь зубы уже мертвому Азизу, продолжая с ненавистью наносить удары. – Не сдамся!

Трибуны молчали, потом Кайс услышал крики возмущения и требования казнить проклятого юнца.

Тем временем в царской ложе все лорды в сопровождении отдавали проигранные деньги Гансу. Капитан сразу понял, на кого нужно ставить.

Царь встал и жестом руки приказал арбалетчикам приготовиться, дабы застрелить мерзавца, словно раненого зверя. Этот позор не к добру: имперцы побеждают в войне, раб-имперец одолел чемпиона Арены на глазах у послов. Ксенофилианта постепенно охватывал страх. Не просто страх, а чувство стыда перед собственным народом.

– Молодой воин победил, но будет убит, – сообщил царь народу, восседавшему на трибунах. – Это был славный поединок!

До Кайса дошло, в чем дело.

– Твою ж мать, – пробормотал парень с дрожью в голосе, увидев нацеленные на него арбалеты. – Не думал, что все так кончится.

На трибунах раздался радостный гул. Пускай это не по правилам, но допускать в чемпионы молодого имперца-раба просто невозможно.

– Стойте, государь! – остановила их Роксана. – Так не благородно, он выиграл в честном сражении!

– Раб убил чемпиона Арены. Мизшета. Гражданина этого города.

– Тогда я хочу его выкупить!

В ее глазах было многое, но больше всего в них виднелись ярость и сострадание. В Кайсе она видела нечто большее, чем раба, сломленного мизшетами. Она видела частицу себя самой.

– Думаю, он будет очень дорого стоить! – ответил развалившийся в удобном кресле Ксенофилиант, поедая виноград.

Его улыбка стала раздражать Роксану. Она уже чертила узор заклинания у себя в голове, чтобы разорвать царя на куски, но ее остановил Ганс, взяв чародейку за руку.

– Сколько вы хотите за этого парня? – спросил он у царя.

– Пятьдесят золотых, – ответил наобум Ксенофилиант на имперском. – Но отсюда он никуда не денется.

– Дам сто пятьдесят золотых и он переходит в мое полное владение.

– Да забирайте ублюдка, мне плевать. Время решать дела.

Кайс не привык носить дорогую имперскую одежду. Красный мундир, дорогие брюки и туфли из какой-то, непонятной для него, кожи. Раб остался на Арене. Теперь в зеркале перед собой он видел элегантного молодого человека, вымытого, накормленного и хорошо причесанного.

Ему было не комфортно в такой одежде, всю жизнь он носил лохмотья и сшитую его матерью рубаху.

Матери ему не хватало. Он помнил все, что произошло. Помнил, как на их предместье напали воины Мизраха. Он защищал, убивал, рубил, доставшимся от его отца, двуручным стальным мечом. Отец умер, когда ему было шестнадцать, но он успел передать своему единственному сыну знания, получивших в бою, научил пользоваться любым оружием, особенно двуручным мечом.

Он не говорил ни с кем на эту тему, ни с кем не делился о своей утрате, ибо не с кем было делиться, если ты в плену у врага. У Кайса никого осталось.

Ловкач вышел из гостевых покоев и увидел на чайном столике конверт с имперской печатью, а рядом с ним лежащий сверток.

«Спасибо тем неизвестным имперцам, они спасли мою шкуру в самый подходящий момент, – подумал про себя Кайс. – И слава Творцу, что вмешался в мою судьбу».

Он вскрыл конверт и начал читать письмо:

«Уважаемый Кайс.

Поздравляю Вас с победой на Арене. В свои двадцать лет Вы уверенно сражались и честно победили. В знак Вашей победы, хочу вручить Вам трофейный кинжал, которым Вы так красиво вспороли горло своему сопернику. Надеюсь, он Вам пригодится и принесет Вам небывалую удачу.

С уважением, имперский маг Роксана Авлицкая».

– Вот это честь! – усмехнулся Кайс и развернул сверток, где лежал то самое оружие.

– Это точно! Она даже к Императору относится менее уважительно, чем к тебе, – пробасил за спиной Ловкача чей-то голос.

От неожиданности парень вздрогнул, едва услышав низкий бас, и крепче схватился за рукоять кинжала, но когда обернулся, то увидел мужчину, который как раз таки и выкупил его из лап мизшет.

– Извини, – улыбнулся лорд, – я не представился. Меня зовут Ганс фон Бюррер. Капитан фрегата «София» Имперского флота.

– Благодарю вас, милорд, – поклонился парень капитану, – за то, что спасли мою жизнь.

– Да ерунда, – отмахнулся Ганс. – Человеческая жизнь не должна стоить денег. Парень, ты был проворен как сама смерть, не хочешь ли ко мне в команду?

На какой-то миг Кайс задумался. Он никогда не видел себя в море, его отец служил в пехоте в особом подразделении, вряд ли на корабле пригодится мечник.

– Я подумаю над вашим предложением, милорд.

– Ой, отбрось эти лорды-немилорды. Зови меня просто Ганс. Я не виноват, что мой отец – приближенная к Вышке лордов особа. Я, как и ты, простой мужик на службе у Императора.

– Не как я, – холодно ответил тот, потускнев от очередных наплывших воспоминаний. – Мы с вами разные. Не нужно делать вид, что это не так.

– Ну, ты понял, о чем я толкую, – скривил лицо капитан и неловко улыбнулся. – Ты прав, парень. Мы свою родословную не выбираем. Но как ты угодил в рабство? Мизшеты имперцев сразу же убивают, не церемонясь, а ты удосужился еще и на Арену попасть!

– Можно не отвечать на этот вопрос? – По его лицу было понятно, что это очень острая тема. – Еще раз благодарен вам, милорд фон Бюррер.

– Просто Ганс. Без всяческих званий и титулов, – улыбнулся лорд-капитан. – Нам пора идти заключать мирный договор. Заодно и посмотрим на гарем царя. Говорят, что у него в женах небывалые красавицы. Но я знаю, что с моей любимой Рокси никто из женщин не сравнится.

– Сомневаюсь, что меня туда пустят.

– Я внес тебя в список как своего адъютанта.

Дворец поражал своей красотой и масштабами. Снаружи огромные стены, обделанные фресками и огромными колоннами, придающие дворцу вид настоящей крепости. Внутри мраморный пол завораживал, как и расписанные разными красками стены. Казалось, что без проводника можно легко заблудиться в этой царской обители. Тронный зал невозможно огромен, словно сделанный рукой колосса, – в нем можно было разместить целый полк. Всюду была красная ткань и бронзовые статуи. Посредине зала стоял стол для переговоров, а рядом находился трон из чистого золота, создавая иллюзию, что солнце освещает весь этот зал.

В тронный зал зашли девять имперцев в парадных красных мундирах, среди которых был и Кайс. Ганс стоял в своем любимом сером мундире, а Роксана как всегда в красном платье. Также тут присутствовали и стражники Его Господства, вместе с самим царем.

– Великолепно, – искренне восхищалась чародейка красоте вокруг себя. – Всюду красная шелковая ткань, золото. Ксенофилиант берет размахом. У царя есть вкус!

– Ага, – лениво ответил ей Ганс. – Вспомним историю. Еще в далекие времена, когда у человечества был иной враг, кто вылил из золота три трона для Россигарда, Брестонии и Мизраха? Да, это был твой далекий предок, Роксана.

– Вальтер Красков, – проговорила магичка. – Я помню историю, Ганс. Его рук дела и этот тронный зал, хотя, если верить слухам, Ксенофилиант многое тут переделал.

Царь бродил как лев в клетке. И его поведение не могло не обратить на себя внимание.

– Присаживайтесь, – произнес государь явно чем-то взволнованный. – Для начала, я хочу показать вам своих жен.

В Мизрахе есть эдакая традиция – когда приезжали иностранные послы, перед делом владыка должен был показать им суженных, дабы уведомить всех, какой богатый у него гарем. Только самые прекрасные женщины могли стать женами государя, независимо к какому сословию они принадлежат. Ценилась неописуемая красота, присущая восточным принцессам, соответствуя сказкам о Мизрахе.

В зал вошли десять женщин в богатых нарядах из яркой ткани. Все друг на друга не похожие: разные глаза, формы, волосы, но всех их объединяло лишь одно – великолепие. Слухи не врали, они были прекрасны.

Ганс вместе с другими лордами оценивающе разглядывали каждую из них, завидуя Его Господству. Роксана только и делала, что недовольно фыркала, а Кайса привлекла лишь одна – дама, что замыкала цепочку. На ней было темно-зеленое платье в пол с глубоким вырезом, шла она босиком, на стопах ее висели браслеты, а на голове сидела диадема, подчеркивая ее короткие волосы.

Парень помнил, кто она такая. Пускай сейчас без своего чешуйчатого доспеха, что только прикрывал утонченные формы, оставляя ее саму полуголой, женщину и не узнать, но тяжело выкинуть из головы лицо человека, которая собственноручно убила твою мать, сразилась с тобой и победила, клеймила шрамом и отправила в рабство – самое унижение для имперца.

В Кайсе пробудилась дикая злость, он тяжело задышал и сделал шаг вперед, одновременно доставая трофейный кинжал, висевший на его поясе, но голос в его голове остановил парня.

– Не смей этого делать. Это верная гибель, дурень! – С ним разговаривал женский глас, который явно был озабочен его судьбой. – Так ты не отомстишь, а только погубишь всех нас.

– Кто ты? – прошептал Ловкач, не понимая, что происходит и кто с ним говорит.

– Посмотри налево, – шепнул ему Ганс, резко оказавшийся рядом. Кайс видел, как красивая девушка в красном платье обсуждает условия мирного договора с Ксенофилиантом. Он и не почувствовал, как медвежья хватка держала его за руку, не выпуская на волю. – Это Роксана Авлицкая, толковая чародейка и королева сегодняшнего бала. Она мне все поведала, все твои мысли. Не глупи, Кайс. Мы тебя не для этого спасали, чтобы ты угробил сам себя, да и других тоже.

– Но она… должна ответить… за… – шипел Кайс, и по его щеке потекла слеза.

Трудный выбор – напасть и зарезать убийцу, но подвергнуть на смерть его спасителей, или быть спокойным, не действовать и упустить врага, зато остаться целым.

– У нас еще будет время. Ты успеешь отомстить, но не сейчас.

Но время текло быстро и одновременно долго, в разговорах и спорах не было нужды, каждый занимался своим делом вот уже более двух часов. Роксана и Ксенофилиант разбирали пункты мирного договора, постоянно спорили, о разделе граничащей территории, Ганс сидел и пожевывал фрукты, которые были на столе, Кайс наблюдал за своей обидчицей, а та довольно стреляла в него игривым взглядом. С каждой ее ухмылкой Ловкачу становилось тяжелее сдерживать себя, и она это чувствовала.

Но в какой-то момент, женщина изменилась в лице, встала и пошла в сторону парня, от чего тот даже побледнел от ужаса.

– Шанди! Я не разрешал тебе вставать! – увидев это, закричал царь на своем родном языке. – Сядь живо за стол!

– Мой любимый муж, – промурлыкала Шанди ему в ответ, при этом даже не обернувшись в его сторону. – Ты же знаешь, что я единственная из твоих жен, которая может делать все, что ей вздумается.

Игривый голосок, который завораживал и пугал одновременно, принадлежал не просто женщине, а генералу одной из армий царя. Мало кто представлял на что была способна эта коварная девушка, ибо большинство просто погибало от ее руки.

– Ты потерял всякое уважение и достоинство, государь! Я не собираюсь подчиняться ничтожеству!

– Да как ты смеешь, дрянь! – кричал Ксенофилиант, вставая со своего места и медленно направляясь к своей жене. – Я научу тебя верности твоему царю! Стража!

Вот только никто к нему не спешил. Стражники стояли и не думали даже шагу сделать, а позади них стояли люди в черных рясах.

– Последней каплей стало то, что ты на своей земле говорил с имперцами на их языке, – продолжала властно мурлыкать Шанди, подходя к Кайсу все ближе и ближе, доставая из-под платья прикрепленный к бедру острый метательный обруч – чакру. Ловкач сидел на месте и не знал, как ему поступить, что нужно сделать. Он боялся, но не царицу, а сделать глупость. Разговор царя и его супруги понимали только Кайс и Роксана из присутствующих имперцев. Другие же столбом глядели на сей концерт.

– Сядь, живо! – Ксенофилиант не приближался к ней, но тон свой не менял, дабы убедить всех, что он контролирует ситуацию. – Иначе я собственноручно казню тебя на глазах у всех подданных!

Жены царя забились в углу у трона и молчали, лишь хлопая ресницами, боясь попасть под горячую руку.

– Как это забавно, – обратилась Шанди уже к Кайсу на имперском языке2, наклонившись к нему, что Кайс видел все ее прелести вблизи, чувствовал ее запах. Пахло кровью. – Он говорит, что казнит меня. Казнить можно генерала, но не царицу. Я права, не так ли? Как тебе мой подарок? – Шанди провела оружием по лицу Кайса, выделяя шрам в форме месяца. – Носи его с гордостью, по нему тебя будут узнавать!

Ганс и Роксана были взволнованы тем, что видят, что может произойти, ведь парень держался изо всех сил, не поддаваясь женской провокации.

– Как-нибудь повторим наш бой, но вот тебе мой совет, мальчишка, – она зловеще уставилась на него, не обращая ни на кого внимания, словно так задумано высшими силами, – победить тебе меня получится только подлостью и обманом.

Она ядовито улыбнулась ему, насмехаясь над ним, унижая при всех. Но за три года Ловкач привык к унижениям и совершенно спокойно ответил ей на языке пустынь:

– Приму ваш совет к сведению, госпожа. Мы обязательно сразимся, но не сегодня.

Огонь ярости мог полыхнуть в любую секунду, наброситься на нее, сжечь женщину не оставив ничего живого.

– Госпожа? Мне это нравится, – сказала Шанди, довольно улыбаясь его ответу, облизнув кончиком языка острие диска. – Ты мне нравишься, и я соглашусь с тобой. Сегодня умрет кое-кто другой.

Чакра полетела в царя, разбрызгав всех сидевших за столом кровью. С плеч свалилась голова и покатилась к стулу, на котором сидела Роксана. Его срезанная бородка валялась в луже крови, впитывая красную жидкость как губка.

Сверху, в один момент, с потолка спрыгнули затаившиеся воины в черной одежде с серебряными узорами в виде змей и с черными тюрбанами, покрывающие голову. Глаза у них были не человеческие – змеиные, – да и сами они двигались слишком аккуратно и грациозно.

– Предательство! – выкрикнул один из стражников, и получил по горлу ножом от человека в черной рясе, что стоял за его спиной.

Завязался бой между стражей царя и странными воинами. Имперцы схватились за пистолеты, а жены Ксенофилианта оплакивали его мертвое тело, нависая над трупом как над святыней. Одна из них держала в руке его бородку, словно талисман. Шанди неспешно прошла к трону и обзавелась ятаганом ее покойного мужа.

– Сегодня я овдовела, – выдохнула Шанди и принялась сокращать гарем покойного владыки.

Роксана огородила себя, Ганса и Кайса магическим щитом. Неизвестные воины находились от них в стороне, добивая оставшихся в живых стражников, убивая несчастных лордов-чиновников. Ганс смотрел на Рокси осуждающим взглядом, ведь чародейка могла помочь и им, но она считала иначе. Кто-то из убийц стал обходить стороной щит и долбанул по нему электрическим сгустком из рук. Явно, если не маги, то полумаги. Но чародейка могла распознать энергетику и имела она демоническое начало.

Полудемоны. Мутанты, порождения демонической магии.

– Нам надо убираться, я больше не выдержу, – говорила Роксана, теряя силу в контроле над щитом, когда к обстрелу присоединились и остальные. – Их слишком много, Ганс!

– Я готов! – пробасил капитан.

– И я, – растерянно произнес Кайс, не зная, что ему предстоит делать.

Роксана сбросила магический барьер, а Гансу уже держал два револьвера, из которых он начал палить по убийцам в черном.

– Уходим! – кричал Ганс, демонстрируя стрелковое мастерство. Все выстрелы достигли цели.

Пока фон Бюррер ловко перезаряжал револьверы, Роксана швыряла в противников огненные шары, а Кайс, заметив, что сзади к ним подкрались двое воинов, напал на одного из них, но тут же получил отпор. У врагов были кривые мечи, у парня – трофейный кинжал. Но к Ловкачу присоединился Ганс со своей абордажной саблей и силы разделились.

Двое надвое.

Ганс легко уворачивался при своем-то росте, Кайс прыгал с кинжалом на врага, но тот уворачивался не хуже обезьяны, в которую летит булыжник. Капитан сделал несколько пируэтов и двинулся к сопернику, пробивая его горло насквозь. У Ловкача дела были сложнее, к его противнику присоединились еще двое, да к тому же с миниатюрными арбалетами.

– В сторону! – услышал адъютант у себя за спиной и резко упал на пол. Змееглазые будто этого и ждали, ловко уклонились от пуль, успев выстрелить в ответ и попасть капитану в ногу одним из болтов.

– Мрак, – зажмурился от боли Ганс. – …Я им глаза змеиные на сраку натяну, – он кряхтел, выронив револьверы из рук. – Сука.

Двое проворных полудемонов приблизились, но револьверы подобрал Кайс и вплотную застрелил обоих, затем швырнул пистолетом в лицо третьему змееглазому. Тот, разумеется, отбил оружие, но не уклонился от кинжала, что попал ему острием в грудь.

В голове имперцев зазвенело, а в глазах все поплыло – они оказались у дирижабля. Ночь давала о себе знать: полная луна, много звезд на черном небе, одним словом – сказка. Но сейчас нужно было спасаться.

Кайса мутило, он мимолетно заметил как Роксана вытаскивает болт из ноги Ганса, а тот кричит от боли. Парень сильно ударился об землю головой и чувствовал, как кровь течет из его затылка.

Дворец горел. Пламя, роскошное как дорогие шелка и страшное как язык дракона.

– Что… произошло. Что это было? – не мог прийти в себя Кайс.

– Телепортировала нас к дирижаблю. Надо бежать отсюда, – в голосе Роксаны чувствовалась паника. – За нами гонятся.

Явно, она не рассчитывала ТАК провести переговоры.

– Кто это такие? Ассасины?

– Нет, – ответила Роксана Ловкачу. – Полудемоны.

– А разве их не истребили?

– Видимо, кто-то поставил их на производство.

– Рокси, милая. Давай лучше убираться отсюда, а не рассуждать на тему, кто это и для чего. – Гансу помог подняться Кайс, но вместо благодарности парень услышал: – Какого черта ты вышвырнул мой револьвер?!

– Чтоб спасти наши шкуры.

Получив хороший ответ, капитан замолк и старался двигаться быстрее.

Мизшеты приближались, а магичка мчалась со всех ног к дирижаблю, ее пятки только так и сверкали.

– Надо наложить защиту на дирижабль, иначе не выберемся отсюда, – кричала она, когда в них полетели стрелы. Ни одна из них чудом не попала в имперцев.

– А-а-а, – смеялся Ганс, с трудом передвигая ногу. – Я на мгновение подумал, что ты убегаешь от моих ухаживаний.

– Фон Бюррер, заткнись!

Они обернулись и увидели, что к ним приближалась боевая колесница с Шанди.

– Убить имперцев! – кричала она солдатам. – Убить их всех! Они убили царя!

Кайс отпустил Ганса и побежал в сторону гнавшей на них колесницы.

– Стой дурак, ты умрешь, – кричал капитан своему адъютанту вслед. – Месть планируется, а не импровизируется. Эй, верни мою саблю, гад!

Расстояние между колесницей и Ловкачом сокращалось на минимум. Только сейчас он заметил, что на ее колесах установлены острые шипы. Надо быть осторожнее, а не то можно остаться без ног, особенно при такой-то скорости.

– Эй, сучка! Может, реванш? – заорал ей Кайс.

Кайс вдруг резко свернул влево и помчался в сторону Царских садов – архитектурного сооружения в форме ступенчатой пирамиды, усеянная разными экзотическими растениями. Колесница с Шанди, естественно, поехала за ним. Три лошадиные силы против пары ног.

Ловкач несся что было мочи, но усталость чувствовалась, да и колесница нагоняла его. Он приближался к цели. Вот стихия Ловкача – там было темно, и он воспользовался этим. Кайс полез на второй ярус и в сантиметре от его головы пролетел диск Шанди, врезавшись в одну из пальм.

Едва он вскарабкался, как ему в челюсть влетел кулак. Это был один из воинов со змеиными глазами. Этот был староват, его лицо было покрыто седеющей щетиной, а челюсть деформирована, возможно, от удара тяжелым предметом. Он достал кинжал с изогнутым лезвием и целился в шею, но Кайс успел отреагировать и сделал шаг назад, одновременно выкинув саблю Ганса вперед. Острие угодило войну в живот, и он скрючился от боли, держась за рану рукой, из которой текла кровь. Кайс быстро сориентировался и ударил правой ногой врагу в лицо. Воин поднялся и швырнул в Ловкача спрятанный в рукаве метательный нож. Судьба вновь улыбнулась Кайсу – нож пролетел рядом с ухом. Ловкач рванул вперед и ударил противника в шею. У того хлынула кровь из разорванной артерии и он свалился вниз.

Второй этаж находился на высоте семи метров. Всего этажей в Царских садах было семь, и Кайс стремился к самому верху. Он проворно карабкался как и по стенам, так и по пальмам. Добравшись до вершины, он увидел улетающий дирижабль. Отдышавшись и поняв то, что он отвел беду от имперцев, Кайс готовился к последнему, решающему сражению.

– М-м-м, романтично, – донеслось мурлыканье за спиной. – Думаю, это будет быстро, но я уверена, что ты удивишь меня.

Не выдержав больше, Кайс набросился на царицу. Удар сопровождался криком, но был отражен ятаганом. Шанди ударила его под колено ногой, и Кайс свалился, ощущая у горла лезвие.

– Я ожидала большего, – разочарованно произнесла женщина.

Кайс в кувырке сбил ее с ног и повалил на землю, находясь над раззадоренной дамой, выбив из руки ятаган. Она же перебросила его через себя.

– Так уже веселее.

Шанди подняла ятаган, молниеносно стала рассекать перед собой воздух, Ловкачу оставалось только уходить от ее быстрых атак и резких маневров. Пытался он прятаться и за деревьями, но в итоге царица завела его в угол, а именно к краю сооружения.

– Попробуй снова, – ухмыльнулась женщина, кинув ему под ноги свой же ятаган. – Или ты не желаешь отомстить?

Это было уже чересчур.

Царское оружие уже находилось в руке Кайса, который раскручивал клинок как мельницу. Насколько он был проворен, настолько ловка и осторожна была сама царица. Все его атаки прошли мимо, и когда в последнем движении казалось, что он ее пронзит, Шанди простым и легким движением обезоружила юнца и одним взмахом распорола его верхнюю одежду. Ловкач почувствовал жжение и коснулся ладонью до груди – она была в крови.

«Нет, – сопротивлялся своему страху Кайс, – ты меня не получишь!»

Он яростно кинулся на царицу, но та вновь обхитрила его, сделав подсечку и повалив на лопатки. У этой хрупкой на вид женщины был сильный удар ногой, Кайс это ощутил как только Шанди врезала ему в колено, едва он попытался встать. Жуткая боль пронзила коленную чашечку, он выплюнул слюни, но не крикнул, пытался ползти к уступу.

– Возможно, – царица медленно подходила к нему, ятаган в ее руке был настроен решительно, – я в тебе ошиблась. Тогда ты сражался лучше и я была уверена, что из тебя выйдет отличный… слуга.

Все стало очевидней некуда. Но раздался свист, кровь хлынула Кайсу в лицо, а Шанди скривилась и свалилась от выстрела из дирижабля.

С каждым разом воздушная махина разгонялась под потоком ветра. Дирижабль успел набрать высоту и скорость, чтобы поскорее улететь прочь. Кайс разглядел торчащую фигуру Ганса фон Бюррера с винтовкой в руках. Сверху сбросили веревочную лестницу, а само судно изменило направление. Ловкач выдохнул и, что было сил, помчался за воздушной махиной, еле-еле достав пальцами веревку. Не желая оглядываться назад, парень расслабился и ждал, когда его поднимут.