Призрак

Александр Рудазов

Призрак

Глава 1

Алексей Данилюк не ожидал от этой среды ничего особенного. Он полагал, что та пройдет в точности как всегда. И вплоть до конца рабочего дня так и было. Но вечером, когда Данилюк уже ехал домой, с ним произошло довольно-таки неприятное происшествие.

Он умер.

Конечно, это не назовешь каким-то особенным событием. С каждым человеком случается хотя бы раз. Некоторые переживали это даже дважды… очень немногие, но бывает и такое.

И вот сегодня это случилось и с Данилюком. Внезапно, неожиданно, очень некстати и намного раньше, чем полагается по статистике. Данилюку было всего двадцать восемь лет.

Он ничем не болел и не принадлежал к группе повышенного риска. Просто несчастный случай на дороге. Данилюк проезжал перекресток Ново-Вокзальной и Карла Маркса, когда слева вылетел другой автомобиль. Его водитель отвлекся на телефонный звонок и промчался на красный свет. В последний момент он все-таки спохватился, ударил по тормозам… но уже слишком поздно.

Дверь со стороны водителя смяло в гармошку.

Данилюк не сразу понял, что вообще произошло. Вот он сидит за рулем и спокойно едет домой, а вот он уже… осознал себя он тоже не сразу. Сначала была очень резкая, но и очень короткая боль. Потом какая-то мешанина в голове, перед глазами… а потом… потом он почему-то стоит на дороге, рядом с разбитой машиной.

Он даже отметил мысленно, что машина удивительно похожа на его собственную…

Первые две-три минуты Данилюк все еще полагал себя живым. Очень сложно принять то, что теперь ты мертв. Данилюк растерянно вертел головой, пытаясь сообразить, когда успел выйти из машины и что случилось с глазами. Мир вокруг странным образом обесцветился, стал тусклым и невыразительным. Все словно заволокло густым туманом, очертания людей поблекли, голоса куда-то отдалились.

Стоял Данилюк посреди оживленного перекрестка. Но прямо сейчас движение резко замерло. Машины проезжали бочком-бочком, зеваки все больше накапливались, а в центре кутерьмы пригорюнилась разбитая серая «Лада», выглядящая ужасно знакомо…

– Оу, – только и сумел выговорить Данилюк, наконец разглядевший то, что сидело на переднем сиденье.

Смотрел он на это еще минуты две. Далеко не каждый день видишь собственный труп, да еще в таком неприглядном виде.

Похоже, погиб Данилюк мгновенно.

Он поднял руки к глазам. Вопреки ожиданиям, те не были прозрачными или еще какими-то. Самые обычные человеческие руки, точно такие же, какими были всегда. Все тот же сломанный ноготь на правом безымянном пальце, все та же родинка на левом запястье…

Никаких изменений.

Рядом с машиной хлопотал какой-то мужик. Выглядел он потерянно, если не сказать убито. Наверное, это именно он совершил наезд. Теперь у него отберут права, оштрафуют, а то и посадят… но Данилюку с этого уже никакого прока.

Почему-то страха совсем не чувствовалось. Не чувствовалось и печали от того, что умер во цвете лет. Возможно, потому, что тело с его сердцем, нервами и железами осталось размазанным по ремню безопасности. Бестелесный дух оказался менее эмоциональным, чем была физическая оболочка.

Впрочем, Данилюк и при жизни был человеком флегматичным. Сейчас он почти равнодушно смотрел, как подъезжают ДПС и медики, как из разбитой машины выволакивают изуродованное тело… его, Данилюка, тело. Со стороны оно смотрелось как-то странно и чужеродно – словно кукла, восковая фигура.

Хотя крови из него выплеснулось порядочно. Данилюк и не думал, что в нем ее так много.

– Куда меня теперь, в морг? – обратился он к ближайшему полицейскому. – Родителям позвонить бы надо…

Сказал он это по инерции, машинально. И сразу же понял, что понапрасну открыл рот – полицейский не отреагировал. Да и все остальные как будто не замечали Данилюка… хотя почему как будто? Они его действительно не замечали. Он же умер, все логично.

До сего момента Данилюк полагал, что призраков не существует. Но раз он ошибался, раз они таки существуют… нетрудно догадаться, что живые их не видят и не слышат.

Жаль, конечно, но ничего не попишешь.

Он еще попробовал привлечь чье-нибудь внимание. Обращался ко всем, кто был поблизости, старался коснуться – но его полностью игнорировали, а рука проходила насквозь. Выглядело это слегка жутковато, и Данилюк оставил попытки.

Еще некоторое время он наблюдал, как его труп осматривают, констатируют смерть, грузят и куда-то увозят. Хотел отправиться следом, но замешкался, не сообразил вовремя влезть в машину. В итоге «скорая» укатила с бренным телом Данилюка, а его бесплотный дух остался на месте аварии.

Просто торчать там явно не имело смысла, так что он побрел куда глаза глядят.

Честно говоря, Данилюк понятия не имел, что делать дальше. Его ведь даже никто не видел… хотя нет, кое-кто все-таки видел. Бродячий кот. Пробегая мимо, тот вдруг замер, повернул голову и очень внимательно посмотрел прямо на Данилюка.

– Кис-кис… – вяло бросил тот.

Кот презрительно фыркнул и бросился наутек. Кажется, ему не хотелось общаться с привидением.

Но, кроме него, Данилюка не замечал никто. Прохожие скользили мимо смутными тенями, автомобили бесшумно ехали где-то на грани видимости, здания превратились в плохо различимые силуэты, огромные темные массы.

Поначалу Данилюк не мог толком разобрать даже людских лиц. Казалось, что мир погрузился в вечный сумрак. Однако по мере того, как наступал вечер, видимость странным образом улучшалась. Мир становился четче, контрастнее.

Сложив два и два, Данилюк догадался, что призраки видят как бы в негативе – чем темнее, тем лучше. Свет же, наоборот, ухудшает видимость – чем ярче, тем хуже.

Или не все призраки, а конкретно он. Данилюк пока еще не был уверен, насколько происходящее нормально. Так со всеми бывает после смерти? Или это с ним одним случилось что-то… непонятное?

Неприятных ощущений Данилюк не испытывал. Собственно, он вообще никаких ощущений не испытывал. Эмоции остались, хоть и приглушенные, а вот физические, чисто телесные чувства… Никаких признаков усталости, никаких признаков голода. Все это осталось там, с мышцами и желудком.

Холод тоже растворился. Конец февраля, минус двенадцать по Цельсию, а кажется, будто он у себя в комнате. Конечно, на нем зимняя куртка… кстати, почему она по-прежнему на нем? У вещей тоже есть свои призраки, что ли?

Руки, ноги и прочие части тела Данилюка выглядели как и прежде. Лица же своего он увидеть не мог. Пробовал смотреться в витрины, но не особо удивился тому, что не отражается в них.

Хотя… В витринах-то он не отражается, а вот что насчет… Данилюк порылся в карманах. К его радости, там лежали все те же предметы, что и при жизни. Похоже, у вещей и в самом деле тоже есть свои призраки. Не очень понятно, как это работает, но… почему бы и нет? Голыми привидения вроде бы не ходят, а если у них есть одежда – что мешает быть носильным вещам?

Конечно, Данилюк не знал о привидениях ничего, кроме того что читал в книжках или видел в кино и на ТВ. По большей части это были сказки, фильмы ужасов и псевдонаучные передачи, которые обожала его бывшая. Вряд ли там много достоверных сведений.

Но других-то источников нет.

Прежде всего Данилюк осмотрел смартфон. Точнее, не его даже, а себя. Включил фронтальную камеру и долго разглядывал свое лицо – такое родное и знакомое.

Оно тоже нисколько не изменилось. Все тот же аккуратный овал, пара карих глаз, прямой нос, крошечный шрамик на нижней губе, которым Данилюк обзавелся еще в детстве. Гладко выбритый подбородок, темно-русые волосы – не длинные, но и не короткие. Все в точности как прежде.

И свое лицо Данилюк видел не мутным, не расплывчатым. Себя самого он видел четко и ясно. Словно это как раз он живой и настоящий, а все вокруг – призраки, бесплотные тени.

Смартфон тоже нисколько не изменился… снаружи. Связи не было, Интернет не ловился, а многие приложения просто отказывались запускаться. Данилюк зашел в календарь, в переводчик, попытался записать голос на диктофон – все в общем работало, но как-то неуловимо отличалось. Сделав несколько фотографий улицы, он аж вздрогнул – вместо зданий, машин и прохожих там клубилась непонятная муть.

В любом случае связаться по этому призрачному смартфону ни с кем не получалось, проку в нем пока что не было, так что Данилюк сунул его обратно в карман. Может, потом все же пригодится для чего-нибудь.

Остальные вещи тоже остались на своих местах. Кошелек все так же лежал во внутреннем кармане, и в нем была ровно та сумма, что и до смерти. Восемь тысяч семьсот пятьдесят девять рублей и пятьдесят копеек. Кроме того, две банковские карты и пять разных скидочных.

Вряд ли ими теперь можно что-нибудь где-нибудь оплатить.

Еще при Данилюке были ключи от квартиры и вскрытая пачка жевательной резинки. Он машинально бросил одну подушечку в рот… и там возник вкус жвачки! Нёбо окатило мятной волной, деснам стало свежо и чуточку прохладно. Все как и должно быть.

Получается, призраки тоже могут есть и пить? Ну или по крайней мере жевать жвачку. Что ж, новость приятная – хоть одного удовольствия Данилюк не лишился, пусть и крошечного.

Конечно, одной вскрытой пачки хватит ненадолго… хотя нет! Данилюк в изумлении обнаружил, что подушечек там по-прежнему девять. Он купил эту жвачку сегодня утром, за день сжевал три подушечки, и сейчас вот жует четвертую. Должно оставаться восемь.

Но их девять.

Данилюк решил, что просто ошибся. Обсчитался. Может, при жизни он сжевал не три подушечки, а две – в конце концов, он же не следил. Или, может, в пачке изначально было тринадцать штук… хотя должно быть двенадцать, так даже на упаковке написано. Вот, русским… английским языком: «12 pieces».

Чтобы избавиться от сомнений, Данилюк сунул в рот еще одну подушечку. Теперь их осталось восемь, все правильно. Значит, он и в самом деле просто обсчитался, бывает.

Но уже сунув пачку в карман, Данилюк вдруг решил снова перепроверить. Он достал ее, посмотрел… и подушечек опять было девять.

– Ясно… – очень медленно произнес Данилюк.

Хотя ни черта ему не было ясно, конечно. Единственное, что он понял – некоторые прежние правила в мире призраков уже не действуют.

Ну… почему бы и нет. Если вдуматься, эти дурацкие девять подушечек – сущая мелочь, чепуха в сравнении с тем, что Данилюк вообще-то мертв. В сравнении с тем, что он теперь призрак.

Но по крайней мере, у него всегда будет жвачка. Хоть какой-то плюс.

Данилюка все сильнее беспокоил простой вопрос – что дальше? Что ему теперь делать? Как быть, куда податься? Не шататься же и дальше бесцельно до… до конца своих дней?.. Так он вроде как уже состоялся.

Конечно, Данилюк не имел понятия, что собой представляет жизнь после смерти. Но ведь наверняка должно что-то произойти? Какой-нибудь тоннель света, какой-нибудь потусторонний зов… ну хоть что-нибудь. Вряд ли после смерти ты просто становишься невидимкой и тупо бродишь по улицам. Если бы это было так, повсюду слонялись бы другие духи, а Данилюк пока ни одного не встретил.

Хотя… может, это все временное? Может, через часок-другой он окончательно прекратит существовать? Может, он вовсе и не призрак никакой, а какая-нибудь… остаточная активность? Может, его мозг еще не окончательно умер, и вот это все – просто предсмертные галлюцинации?

Если так, можно вообще не напрягаться.

Но тут… тут Данилюк вдруг увидел другого призрака.

Правда, не человека. Навстречу бежал дух собаки.

Хотя поначалу Данилюк не понял, что это именно дух. Собака выглядела совершенно нормальной собакой – кавказская овчарка, по виду бродячая. Лохматая, слегка взъерошенная, но не прозрачная, не светящаяся, или как там должны выглядеть призраки.

Но в том-то и дело, что она выглядела нормально. Четкие контуры, яркие цвета. Никакой туманности и расплывчатости, как у всех остальных предметов. Как у людей и того кота. Собака выглядела точно так же, как сам Данилюк. Как его смартфон, как жвачка.

Данилюк подошел ближе и остановился. Собака тоже остановилась, уставилась прямо на него и приветливо гавкнула. Само по себе это ни о чем не говорило – кот тоже его видел. Но кот был туманным и расплывчатым, а собака – нет.

Задумчиво хмыкнув, Данилюк коснулся жесткой шерсти, погладил. Собака на ощупь была… как собака. Рука на сей раз насквозь не проходила, ощущала твердое. Пес добродушно вильнул хвостом, лизнул Данилюку руку – и язык был влажным, чуть шершавым.

Может, все это тоже просто часть галлюцинации? Да нет, вряд ли…

И вообще – ну его на хрен, такие рассуждения. А то этак можно дорассуждаться до того, что вся прежняя жизнь тоже была галлюцинацией, а на самом деле он лежит в «Матрице» и видит цветные сны.

Лучше уж считать, что все именно так, как кажется.

– Привет, парень, – сказал Данилюк. – Ты чей? Тебя как зовут?

Джульбарс – откуда-то всплыло в голове.

Данилюк моргнул. Пес явно ничего не говорил. И на телепатию тоже не похоже… хотя откуда Данилюку знать, на что похожа телепатия?

Так или иначе он почему-то теперь знал, что пса-призрака зовут Джульбарсом. Тот еще раз вильнул хвостом и неспешно затрусил своей дорогой, оставив Данилюка смотреть ему вслед.

Постояв еще немного, он огляделся по сторонам и, пусть не сразу, сориентировался на местности. Пройдя по Карла Маркса, он свернул на 22 Партсъезда, миновал парк Гагарина и незаметно для себя оказался возле торгового центра.

Брести в никуда Данилюку уже надоело, так что он решил зайти.

Ни продавцы, ни посетители его тоже не замечали. Данилюк немного пошарахался там и сям, погулял по точкам, поглазел на новую коллекцию джинсов. Слегка подосадовал, что у него таких уже никогда не будет.

Потом поднялся наверх, в кинотеатр. Решил убить немного времени за просмотром фильма. Билет, понятно, покупать не стал – да и как бы он смог? Просто дождался ближайшего сеанса, прошел в зал и уселся на свободное место.

Началась реклама. Киноэкран, как и все остальное, казался Данилюку размытым, затуманенным, но не так сильно, чтобы нельзя было смотреть. Он задумчиво отправил в рот жевательную резинку… и тут прямо на него кто-то сел!

Просто припозднившийся зритель. Разумеется, он даже не подумал, что в этом кресле сидит призрак. И извиниться тоже не подумал – да и не заметил ничего, конечно. Плюхнулся, поставил рядом ведерко с попкорном и принялся смотреть фильм.

Данилюк же подскочил как ошпаренный. Ощущение было… не сказать чтобы неприятным, но очень неожиданным. Так бывает, когда засыпаешь, уже проваливаешься в сон, но вдруг вздрагиваешь и резко приходишь в себя.

Можно было просто сесть на соседнее сиденье и продолжать просмотр, но Данилюку почему-то уже не хотелось. Стараясь больше никого не касаться, он прошел между рядами и… замер у двери.

Та, естественно, была закрыта. Данилюк, естественно, открыть ее не мог.

Он попытался коснуться ручки – пальцы прошли насквозь. Данилюк подумал, что придется-таки ждать окончания сеанса… а потом едва не хлопнул себя по лбу. Он же теперь призрак. Бесплотный дух.

Ну так зачем ему, спрашивается, открывать эту дверь?

Пройдя прямо сквозь нее, Данилюк обернулся. Нет, никаких следов не осталось. Никакого эктоплазменного пятна, или что там положено. Он просто прошел сквозь дверь… и при этом его снова странным образом пробрало. Гораздо слабее, чем было с человеком, но все равно чувствовалось.

Следующие полчаса Данилюк развлекался, просовывая руки и голову сквозь стены. Для призрака те были не плотнее воды. Несколько раз попробовал так и с людьми, но тут оказалось посложнее. Не все, но многие люди вздрагивали, когда он это делал, озирались, явно чувствуя что-то неладное. Да и сам Данилюк испытывал какие-то неприятные ощущения, так что решил прекратить.

К тому времени, когда он покинул торговый центр, на город окончательно спустилась ночь. Однако для Данилюка, наоборот, стало светло как днем. Уже оправившийся от шока, смирившийся с гибелью, он с любопытством глядел по сторонам – и постепенно стал примечать много интересного.

Он таки оказался не единственным призраком в городе. По мере того как темнело, их становилось все больше. Далеко не так много, как живых, но тем не менее. То тут, то там Данилюк видел среди размытых силуэтов четкие ясные фигуры – теперь он понимал, что это другие духи. Не только люди – попадались животные и даже неодушевленные предметы.

Данилюк очень внимательно осмотрел целое здание, четырехэтажную хрущевку, на месте которой в мире живых располагался просто кусок тротуара – он хорошо это помнил. Дом снесли еще пять лет назад, когда перестраивали улицу. А в мире духов он, оказывается, по-прежнему стоит.

Живые, разумеется, призрак здания не замечали. Прямо на глазах Данилюка ночные прохожие спокойно входили в стену, появляясь уже с другой стороны. Данилюк попробовал тоже пройти – но вот как раз для него-то эта стена оказалась непреодолимой преградой!

Пришлось обходить призрачное здание по мостовой. Сквозь Данилюка тут же проехала машина, и он сдвинулся левее, на трамвайные рельсы – и тут сзади как раз задребезжало.

– Я думал, в такое время трамваи уже не ходят… – пробормотал он, уступая дорогу.

Оказалось, что он не ошибся. Подъехавший вагон был старинным – с деревянными сиденьями и чугунными калитками вместо дверей. Данилюк такой модели ни разу и не видел. И он не был размыт – четкий, ясный.

Трамвай-призрак.

Салон не пустовал. Оттуда слышались шум, смех, пьяные крики. Тоже сплошь призраки – они горланили, пели песни, распивали спиртное, а где-то в середине, кажется, даже дрались.

Проезжая мимо Данилюка, трамвай замедлил ход, а потом остановился совсем. Из кабины выглянул вагоновожатый – очень представительного вида, в фуражке, с пышными черными усами. Он окинул Данилюка придирчивым взглядом и сказал:

– Пожалуйте-с. Имеются свободные места-с, прокатим с огоньком.

Данилюк медлил. В принципе он не возражал прокатиться… но что-то его останавливало. Не внушала доверия эта веселая компания. К тому же он решил-таки пойти домой – а трамвай ехал в другую сторону.

– Спасибо, я пройдусь, – вежливо ответил Данилюк.

– Ваше право-с, – холодно ответил вагоновожатый.

После трамвая-призрака Данилюк встречал других духов еще несколько раз. Никто из них не выказал к нему интереса. Большинство выглядело… как-то нездорово. Нет, никаких цепей, отрубленных голов или черепов вместо лица. Просто вид у них был квелый, потерянный. Словно наркоманы под кайфом.

Один, например, просто стоял у стены с опущенными руками и головой. Он не шевельнулся, когда Данилюк шел мимо, ничего не ответил, когда тот поздоровался. Манекен – не человек.

Другой, наоборот, передвигался очень быстро. Но по кругу. Сосредоточенно глядя перед собой, он спортивным шагом обходил скверик – раз за разом, раз за разом.

Еще одна девушка плакала. Совсем молодая, она сидела на скамейке и горько рыдала. Данилюк посочувствовал, спросил, что случилось, – но ответом стали только еще более бурные рыдания. Девушка закрыла лицо ладонями, отдаваясь своему горю истово, самозабвенно. Данилюк немножко подождал, постоял рядом – плач все не унимался.

А после… после Данилюк увидел кого-то нового. Сначала даже не понял, кого именно… да и потом тоже. Это была какая-то жуткая дрянь, зубастое чувырло, лишь отдаленно смахивающее на человека. И не одно, а два – они быстро-быстро бежали сюда на четвереньках.

Плачущая девушка мгновенно прекратила плакать. С явным ужасом поглядев на этих непонятно кого, она вцепилась что есть сил в скамейку и… растаяла в воздухе. Просто взяла и растворилась.

– Ого, – только и смог сказать Данилюк.

Судя по такой реакции, встречаться с этими уродами – не самый разумный поступок. А поскольку исчезать Данилюк не умел, он бросился наутек.

Глава 2

Твари шли по пятам уже минут десять. Данилюк не уставал, но и они явно тоже. И двигались они быстрее улепетывающего призрака – самую чуточку, но все же быстрее. Их разделяло уже всего метров пятнадцать – и расстояние продолжало сокращаться!

– Да что вам надо-то?! – крикнул на бегу перепуганный Данилюк.

Твари не ответили. Но Данилюк догадывался, что им надо. Очень уж жадно они пялились, очень уж широко разевали пасти.

Как голодные собаки.

Конечно, они могут оказаться безобидными зверушками, которые просто хотят поиграть… но в это почему-то не верится.

При жизни Данилюк мало занимался спортом. Он раз в неделю посещал фитнес-центр, но больше из чувства долга. Бывшая убедила его приобрести годовой абонемент, и ему хотелось что-то получить за свои деньги. Но он в основном вышагивал там по кардиодорожке и плескался в бассейне.

Так что при жизни Данилюк никак не сумел бы удрать от этих уродов. У него давно бы уж закололо в боку – дыхалка всегда была ни к черту. К счастью, призрак от этой проблемы оказался избавлен… или нет?!

Странное дело. Как только Данилюк подумал, что должен уже выдохнуться, как только представил себе это воочию – так сразу почувствовал, что действительно начинает выдыхаться! Откуда-то поднялись ровно те же ощущения, что бывают после хорошей пробежки у неспортивного человека.

Очень неприятные ощущения.

Данилюк решил, что это психологическое. Воображение разыгралось. Он же теперь призрак – у него нет легких, он не дышит! Надо просто отбросить эти мысли, снова просто бежать, как бежится… но отбросить не получалось! Раз подумав об этом, Данилюк уже не мог расстаться с зудом в голове – он устал, он выдохся, он сейчас упадет…

А твари уже только что не хватали за пятки. Данилюк рискнул обернуться и вздрогнул – от жутких кривых клыков отделяло метров десять. Еще чуть-чуть, и… а что произойдет?.. Разве можно умереть во второй раз?

Похоже, сейчас он это узнает.

Данилюк пытался звать на помощь, но других призраков близко не было, а живые не видели ни его, ни преследователей. Да и было этих живых всего ничего – ночь ведь…

Данилюк совсем отчаялся, когда один из поздних прохожих привлек его внимание. Вроде бы обычный старичок – седенький, сутулый, – но как будто охваченный пламенем.

Хотя не пламенем, конечно, – просто вокруг разливалось странное марево. Мягкое такое, как от лампы дневного света.

Уже само по себе интересно. А когда Данилюк к нему приблизился – висящие на хвосте твари вдруг замедлили бег. Данилюк снова рискнул обернуться – и увидел, что те морщатся, фыркают, явно не желая подходить к этому человеку-факелу.

Данилюк решил, что хуже уже не станет, и подошел к старичку поближе. Ему это марево не причинило вреда – светит себе и светит. Но клыкастые бестии шарахались от него, как от огня, так что Данилюк решил прибиться пока к этому «островку безопасности».

Старичок неспешно семенил по ночной улице, кутаясь в… приглядевшись к затуманенному силуэту, Данилюк распознал рясу. Похоже, поп. Выходит, эти твари их боятся? Кто же они такие – черти, что ли? Или еще какая нечисть?

Как бы то ни было, Данилюку это на руку. Подладившись к довольно медленному шагу попика, он пошел рядом с ним. Твари продолжали ползти следом – но теперь все медленнее, боясь подступиться. Разрыв с каждой минутой увеличивался, и Данилюк стал успокаиваться.

К сожалению, совсем твари не ушли. Не подходили ближе чем на десяток шагов, но по-прежнему сверлили Данилюка жадными взглядами. Вид у них был… голодный.

А потом не подозревающий о призрачном попутчике поп достиг цели. Небольшой церквушки… или часовни. Данилюк не знал, чем они различаются.

Старичок пошарил в карманах, достал кольцо с ключами, отпер дверь и вошел. Данилюк двинул было за ним – но не смог. Ни сквозь стену, ни даже в открытую дверь – его просто не пускало внутрь. Отталкивало чем-то невидимым.

Твари издали довольное похрюкивание и стали красться к нему. Данилюк отчаянно заколотился в незримый барьер – нет, не пропускает.

– Не получится, юноша, – раздался негромкий голос. – Можете даже не стараться.

Данилюк повернул голову – и увидел другого призрака. Интеллигентного вида господина лет пятидесяти – лысоватого, с аккуратной бородкой клинышком и длинными, чуть заостренными усами. Одет он был в серый то ли пиджак, то ли мундир, а на груди алело кровавое пятно.

– Если хотите жить – бегите за мной, – спокойно сказал призрак, швыряя клыкастым тварям камень.

Те метнулись за ним, как собаки за мячиком, но тут же распознали обман и опять побежали к Данилюку. Но тот уже удирал в другую сторону, стараясь не отставать от этого доброго самаритянина. Данилюк не знал, кто он такой, почему помогает, но особого выбора у него не было.

– Шире шаг, молодой человек! – скомандовал незнакомец. – Ретируемся сломя голову!

Данилюк послушно бежал за ним. В боку уже совсем не кололо… но как только он об этом вспомнил, тут же снова начало колоть! Данилюк постарался не обращать на это внимания, а лучше – совсем забыть.