Диалектика мира

Такое неказистое соотношение бесперспективно и будет лишь тормозить процессы существования и приводить к застою ценностных доминант в личностных субъективностях относительно процесса мира и созидания. Поэтому так важно приводить к целостности аксиоматику и конвенцию – к их тождественности в процессе соразвития. Подобным образом должны соразвиваться в целостности сообщество и мир. Тем более. что законы природы, всеобщие в принципе и сущности часто валяются де-факто плодом конвенциальной "рационализации" , рационализации парадоксальной, когда реальный результат социального развития главенствует над историей и даже самим процессом мира и созидания.

То есть, они во многом оказываются окрашенными субъективистской неистиной. Это еще одна беда конвенциального подхода к истине. Необходимый вывод бесконечности процесса мира из конечного, истории должен служить нарративным выходом из конвенциальных бед современности. Чаще всего застой ценностных доминант в субъективностях при очеловечивании миром происходит вследствие недостаточной формализации конвенцией процесса истины. Например, "жирование" одних масс стратов и обществ за счет других говорит лишь о незрелости сообщества, которое слишком увлеклась материальным и не замечает объективных основ существования в процессе мира.

Основная беда конвенций это их слабое приближение к истине из-за субъективных или даже субъективистских искажения ее сущности. Так или иначе они должны быть связаны диалектически с истиной. Реально это происходит обычно с ущербом для мира. Человек – странное существо. Он может верить дикарским приметам, но не верить себе. В этом «виновата» его диалектизация, то есть приобщение к общечеловеческому уровню. Однако, амбиции возникают там, где кончается ум. А кончается он тогда, когда нужно усваивать общечеловеческие ценности.

Не странно ли получается? Вот, значит, так и есть, что недалекий амбициозный человек стреляет в лебедей. Почему? Чаще всего здесь виновато общество, которое допустило такого человека во власть. Судьба-злодейка проникает в человека изнутри, а не извне. Может быть, поэтому она так индивидуальна и несчастна? Может, потому сразу человека не понять: сначала он хорош, поскольку старается соблюдать приличие, а затем отпускает вожжи и идет убивать лебедей. Сколько чиновников у нас сажают в тюрьмы, а сколько не сажают, но они уже готовы к расстрелу живого.

У всякого человека, помимо многих друзей, есть один враг – он сам. Если этот враг становится другом, человек обретает счастье; если уходит – человек гибнет. Здесь снова и снова помощь оказывает общечеловеческое начало, которое обязывает конвенция разумно подходить к вопросам приближения к истине. Человек обычно смотрит на культуру как на нечто возвышенное, хотя она принижает его личность и связывает его свободу. И только когда он сам оказывается в незавидном положении виноватого стрелка, тогда он обращается к ней, и всегда получает помощь. Если захочет.

Это касается наркоманов, алкоголиков и прочей «смерди нелебединой». Никакие кодировки, прививки, шоковая терапия, заговоры не помогут без культуры. А вот прививки культуры таким нужны позарез – они обижены и обделены в своем образовании общечеловеческим. Дать его – первейшая задача общества. Что касается сообщества, то она обязано становиться арбитров в деле уравновешивания всяких конвенциальных решений с процессом мира и созидания. Беда конвенции и в том, что сообщество обычно не желает ввязываться в межгосудартвенные конвенции или межнациональные конвенциальные пересуды.

Непонятый ум всегда считается глупостью, подобно тому, как непознанная прямота превращается в кривизну. Непознанность – бич нашего века и образа жизни. Хотя это уже было, было не раз, нужно бы только вспомнить историю. Здравый смысл далеко не всегда соответствует истине, это скорее ортодоксальное понятие. Поскольку развитие истины происходит по законам существования, а не науки. Вот и оказывается, что талантливая новость или идея далеко не всегда нова, поскольку уже успела набрать бестолочи. Но тем ближе он оказывается к истине. Безумная идея хороша тем, что иногда она приносит небывалый успех. Ее даже можно причислять к истине, лишь бы она не целилась в невинных лебедей.

Очередная беда конвенциальности видится в том, что она, зачастую, исходит из материальных предпосылок и представлений о мире, а потому легко приводит к застою ценностных доминант человека и социумы.Интересы человека никогда не связаны с тайнами жизни. Более того, эти тайны придумывает сам человек, их нет в готовом виде, они становятся таковыми по мере становления человека. Это своего рода принуждение человека, отвращение его от объективного и общечеловеческого. А принуждение человека всегда связано с его нежеланием подчиняться, и это обычно выражается в нравственном протесте идти рядом. То есть, так проявляются разногласия и перекос субъективно-объективного равновесия. Сам труд должен выходить из рамок обязательного, но обязательна лебединая деятельность.

Есть ли альтернативы конвенциальности? Они просто не нужны и бессмысленны. Более важно поднять уровень истинности самого конвента, принимающего решения не в пользу мира. Тем более, что велик соблазн удариться в глобалистские сети. В нашем окружении бытует множество афоризмов, так или иначе определяющих и высвечивающих истину и ее связь с конвенциальными бедами. Мы уже знаем, что множественность это прямое свидетельство наличия континуума, процесса единой, развивающейся непрерывно истины. Где же настоящая истина: в определениях или в процессе? В определениях и суждениях она конкретна и мертва, в процессе – непрерывная и животворящая. Как модно стало говорить: «Креативная».

Однако человек не может воспринимать живое живым (явления воспринимается лишь через процесс и наоборот). Он может лишь «выхватывать» из процесса остановившиеся в развитии «кусочки», которые затем именует истиной. Таких кусочком много. Но их сумма, даже если их все собрать воедино, отнюдь не дает целостности единой истины. Ну и что, можно сказать, если абсолютная истина нам недоступна, то есть хотя бы относительная истина. Нас и она устроит, тем более, что истина это не знание явления или обстоятельства, а процесс развития их сущности по объективным законам;

Действительно, это замечание во многом справедливо. Но не в главном: каждый должен искать и находить свою истину даже в свете представленных обществом конвентов. Готовых рецептов быть не может, поэтому бессмысленно пустомельно подбирать, созерцать или даже использовать чужие истины без собственного осознания. Нужно находить свое. Чаще оно кроется в общечеловеческих ценностях, которые представляет нам общество с самого раннего возраста. Усваивая общечеловеческое богатство, человек должен становиться образованным, даже не имея диплома ВУЗа. Однако это тяжкий труд на многие годы, хотя, в этом есть свой смысл жизни – в поиске истины. Иначе, зачем мы живем: чтобы жрать да с…?

Интуитивная конструкция истины могла бы помочь методологии конвента. Однако он сам должен существенно формализовать факты. Истина в виде общечеловеческих ценностей превыше всего. Но и она не стоит на месте, постоянно развиваясь с человеком и обществом, да еще по своим объективным законам. Кроме этого, за многие века афористических определений истины, они сами изменяли свою сущность. Так что многие из них просто устарели по смысловому содержанию. И это необходимо видеть каждому человеку, желающему «глядеть в корень». Например, так называемая относительная истина релятивна относительно материального мира и совершенно не захватывает непрерывные ноумены, неразрывно связанными с вещностными феноменами. Так же относительность конвенциальности относительно прира приводит его решения к искажениям целостности сосуществования сообщества с миром.

Относительность истины бессмысленно рассматривать как часть целостной истины. Это не истина, а отражение уровня развития материального мира и его конвенциальных решений. Всякое отражение застывает и мертвеет без развития. Ее нужно приравнивать к вещи, а не к истине, тем более в случае необъективного конвента относительно этой вещи, такой, например, как глобальный кризис человечества. Под истиной следует понимать не полное знание о действительности, а процесс субъективно-объективного развития сущего. Знание действительности – примитив материализма – не может отражать динамизм мироздания и существование человека как субъективно-объективного феноноумена в достаточно объективном конвенциальном сообществе.

Мир в конечном счете достигается конвенциальным путем, когда становится диалектическое равновесие между тенденцией созидания и действиями разрушения. Относительную истину пора бы ставить на ноги диалектического развития, да существующая парадигма мироздания не позволяет. Вот уж воистину говорят в народе: не ругай высшие силы от истины, но и не надейся на них. В первом случае будут преследовать неудачи, во втором – разочарование. Социальные человеческие и общественные ценности исходят из истины, устанавливаются сущностями, но ограничиваются конвенциальной правдой.

Беда конвенциальности жизни, кроме прочего, в том, что она обычно представляет собой некую закрытую систему, оживленную лишь на конкретных факта. Например, кризиса без учета процессной связи с миром и истиной. Здесь большую роль играет нравственность сообщества. Нравственность – это аксиологическая категория, поэтому для нее совершенно недостаточно одной духовности или эстетичности, красоты. Всякая общечеловеческая ценность должно приводить к действию и миру, даже если это основана на конвенциальных решениях. Если говорить об обнищании духовной сферы человека новейшего времени, то следует прежде всего в этом отношении выдвигать претензии обществу. его создавшему, которое чрезмерно увлеклось экономикой и материальным интересом.

Мир – категория конвенциальная, равновесная, основанная на общечеловеческих мотивах даже при разных интересах. Человек тогда начинает любить свою Родину, когда видит, что она его любит. Но эта видимость может искажаться в очень широких пределах, особенно когда жизненные ценности и ориентиры заведомо искажаются сообществом. Блага жизни меркнут от ненравственности их применения. В этом отношении имеет место извращение ценнностных ориентиров, которые не может принимать мир в процессе мира. Когда желаешь чего-либо добиться, подумай: насколько это может войти в рамки самопознания, не взирая на конвенциальные сущности.

Сообщество призвано развивать общечеловеческую сущность. В этом отношении нужна не борьба с обществом за права и свободы, а связь с социумом за сообщество, главным образом за государственность, причем конвенциальным путем, максимально приближенным к истине. Соотношение бытия и мира посредством конвента бессмысленно и бесперспективно, поскольку они целостны по определению истины. В противном случае это оказывается кардинальной ошибкой методологии исследования причин кризисов и конвенциального поиска путей выхода из них. Застой ценностных доминант трудно поддается осмысливанию в условиях конвента.

Истина, как правило, не соответствует фактам и действительности, поскольку, пока они осмысливаются в конвенте, истина как процесс уже уходит далеко в своем развитии. Эту фазу конвента можно игнорировать лишь процессным диалектическим подходом в методологическом отношении, особенно в качестве руководства для социетальных структур для устранения застоя ценностных доминант в них. Наиболее тяжелая ошибка конвенциальности при этом приходится на слабое уравновешивание фундаментальных принципов бытия в кризисе с процессом мира.

7.3. Извращение ценностей

Извращение ценностей – наиболее распространенный способ омертвления целостности сообщества с миром. Он в последнее столетие человеческой истории становится все более изощренным, а с развитием цифровизации и телекоммуникации новейшего времени оно увлекает за собой все новые возможности противодействия миру. Вопросы: "Зачем?", "Когда это кончится?" выглядят наивным лепетом, ведь на кон уже поставлена сама цивилизация. Недаром еще более ста лет тому назад вышла небезызвестная книга под эпатическим названием "Закат Европы", где весьма проницательный исследователь культуры и истории О. Шпенглер с огорчением констатировал факты застоя ценностных доминант, особенно в рельефах культуры и искусства с соответствующими выводами о десапиентизации европейского сообщества, как считалось тогда, передового по взглядам на духовную жизнь.

Безусловно, извращение ценностей прямо ведет и к этому результату колдовского действа антирефлексивных структур, но что более важное и первичное – подобное неизменно приводило и приводит к потере смысла жизни и упадку всех сфер деятельности человеческого бытия. Недаром широко развитые экзистенциалистические и апокалиптические течения последнего времени в умах сообщества имеют немалую подпитку до сих пор. Причем, с соответствующими действиями. примером которых можно правомерно считать новейшее глобалистское направление человеконенавистнического толка.

Многие задаются вопросом: "Что вообще происходит? Уж не сходит ли мир с ума?" Ведь извращение ценностей это прерогатива духовной сферы, а та в свою очередь – есть авангард очеловечивания в процесс мира. С чего начинается извращение ценностных доминант? Конечно, с нищеты духовной при богатстве материальных аппетитов, с понимания убогости нашего современного бытия, с отвращения от обманных посулов, рекламы. насилия и прочей обработки населения идеологическими средствами, с целью сделать населения типажами от "ветхого Адама".

Сразу заметим: все это возможно лишь на фоне понимания собственного достоинства и понятия довольно справедливого лозунга "жить своим умом". С другой стороны в данном случае очевидна вина самого мирового сообщества, о котором уже говорилось с неприглядной стороны созидательности и попустительства: закономерно или нет, но у него до сих пор нет собственной субъективности. этого рычага регулирования межнациональных и международных отношений. Отсюда исходят возможности извращения ценностных доминант человечества ретивыми индивидуалистами во главе некоторых наиболее обеспеченных социумов и государств.

Диалектика мира может выдвинуть более общие и специфические выводы: надрыв целостности сообщества с миром более вероятен за счет отчуждения вследствие застоя ценностных доминант в личностных субъективностях из-за их извращения, а не вследствие опережения материального интереса, поскольку сам материальный интерес формируется и становится за счет обязательного отхода от общечеловеческих ценностей в угоду субъективизма и материальной наживы. При этом оказывается немаловажным вопрос участия социумов именно в фальсификации ценностных ориентиров для личностей и их очеловечивания в процессе мира. Именно это. а не преобладание материального интереса расчеловечивания оказывается во главе угла отрыва сообщества от процесса мира и созидания.

Подобное не происходит в природе, а вот в социальных и личностных субъективностей в среде сообщества – это обычная казусность за счет игнорирования направленности внешней самоорганизации и создания неадекватным сосуществованием условий для внутренней самоорганизации. В этом отношении необходимо подчеркнуть, что опережение расчеловечивания происходит за счет отставания очеловечивающих факторов. То есть процесс мира большей частью тормозится по причине банального неразумия сообщества. Ценностные ориентиры исходит от человека, но с подачи общества с обязательным участием сообщества, но при попустительстве сообщества в процессе формирования и усвоения ценностей они только искажаются.

Извращение ценностей в чловеческом сообществе – это путь в никуда. В настоящее время общество, вместо того чтобы приближать к себе людей (увеличивать и развивать связи как прямые, так и обратные) – отталкивает их через увеличение «качества» и количества институтов государственности (увеличение чиновников) и их неизбежной бюрократизации. Это прослеживается еще со времен К. Маркса на примере бюргерского бюрократизма. Так появляются противоречия, выливающиеся в напряжение социального пространства, вместо связи через него.

Так появляется социальный «заказ» для социологической рефлексии при объективном развитии феномена самообразования. Такого рода заказ идет вразрез с социальными отборами и обуславливает становление антирефлексии – как отрицательной обратной связи по отношению к обществу. Так социальная призма преломляет и раздваивает личность. Куда же девать антирефлексию, приведшую уже сейчас к глобальному кризису человечества? А девать ее нужно, переломив, инверсировав в процесс самообразования. Только так социальность, как активность личности, может восторжествовать. Однако застой ценностных доминант мешает этому и ведет к кризисам и войнам.

Известно, что «мотив выдвижения человека на первый план соответствует социальной тенденции». Но такое выдвижение никоим образом нельзя сводить к какой-то одной прямой линии. Здесь важно, что индивидные революции обычно незаметны, а значит, есть формы инерционного торможения развития социальности. Что это за формы? Ими могут быть только антирефлексии от государства. Да, антирефлексия тормозит. Но у государства нет больше рычагов регулирования биосоциального потока, кроме как стандартизации в виде законов. Однако, они часто не учитывают социологию как процесс, когда многие неписаные законы в виде обрядов, традиций и т.п. – явлений исторического процесса – опережают сами законы. Так «Отче наш» начинает плакать от бессилия?

Это противоречие общества и государства, а не общества и личности. Так использование самых совершенных систем (как технических из феноменов, так и управленческих решений) приводит к современным катастрофам. Здесь можно говорить о бифуркации, когда малейшее отклонение приводит к большим изменениям. Но процесс идет, не смотря ни на что, и он заставляет оборачиваться к разуму, к ноосфере и Космосу, а не только к прагматизму. Социальные исследования последних лет подтверждают несовершенство образования как процесса – при совершенстве личности как явления. Связь между ними оказывается разорванной, и это приводит к катастрофам. Это мы наблюдаем в настоящее время на примере глобального кризиса, прежде общественных устоев, а от него в самом социальном пространстве. Разрыв – следствие разрегулирования биосоциальных потоков связи. Информационная революция – лишь повод тому.

Да, информационная революция «преобразует систему социальных отношений, меняет самообразовательные процессы». Но можно ли вообще говорить об информационной революции, если ее обусловил сам человек с его неуклонной жаждой материальных благ? Современную «экранную культуру» породили не информационно-коммуникативные технологии, а отсутствие таковых, когда в обществе информацию перестали успевать связывать и осмысливать. Эти технологии совершенно неприемлемы для организации самообразования, поскольку их коммуникативность далека от автокоммуникативности.

Творцы социальных качеств не вещи и даже не сами люди, поскольку они действуют только как субъекты. Но они связаны с объектом, а потому не могут адекватно воспроизводить социальное качество. В проблеме личности есть альтернативный неаксиоматический путь – он лежит в направлении развития объективных отборов. Он неаксиоматичесн, поскольку сам формируется в ходе собственного развития. Но он несет формирование социальности совместно с личностью при ее самообразовании. Тем более, что субъект развития на современном этапе представляется как субъект информационного общества, переход к которому пока совершенно неясен. Нет речи об объективных отборах. Нет парадигмы развития, пока одни постулаты. Насколько реалистично информационное общество? Без императивности «Отче наш» его существование невозможно. Будет ли само общество согласно с информационностью, с ее дифференцированностью на субъекты и объекты развития?

Именно поэтому доныне «культминимум личности не обеспечивал роста социальных сил» и не способствовал развитию, как личности, так и общества. Как он мог бы быть таковым, если его постоянно отрывали от общества? То есть, необходима обратная связь в диалектической связке с прямой связью – это закон развития. А пока нам говорят, что схема детерминации индивида средой утрачивает смысл, что нужна самодетерминация личности. Дойдем ли до этого? Может ли закон быть превыше всего? Социология самообразования на это не отвечает, поскольку считает его просто абсурдным – как, не зная общего, говорить о частном? «Отче наш» есть общее, и знать его следовало бы куда лучше, чем его знает современная социология.

* * *

Ценности обычно извращаются в субъективностях, особенно в социальных, которые вырабатывают общечеловеческие каноны социальных требований.Из спектра факторов и связей сущего можно вычленить три основных причины, вследствие которых общество может «плакать». Плакать от бессилия или по упущенным возможностям. Это одна внешняя причина и две внутренние. Внешняя причина дает форс-мажорные последстия объективного действия или кризисные последствия субъективного толка. Форс-мажор проявляется в объективных катаклизмах природного, случайного характера. Кризисы, а с ними войны. Конфликты, терроризм и тому подобные бедствия развиваются в рамках сообщества и носят частный характер межобщественных конфликтов, завязанных строго и туго на субъективной основе (передел мира).

Однако нас больше интересуют внутренние факторы, связанные с человеком и его временем. Первый фактор действует из-за разногласий между обществом и государством чаще всего по вопросам прав и свобод, справедливости внутреннего мироустройства. Тогда общество плачет, видя свое биссилие в действиях с государством из-за несоответствия своих помыслов и действий по отношению к человеку. При этом время человеческое может обращаться вспять из-за самоотчуждений и возрождения пережитков прошлого.

Второй фактор имеет место по той же причине несоответствия помыслов общества и его действий, но в отношениях с человеком. В этом случае общество сразу замечает несоответствие помыслов и действий самого человека, который не желает усваивать представленные обществом общечеловеческие ценности, и поэтому попадает в разряд преступников или изгоев. Поэтому и плачет общество от бессилия, поскольку чувствует в этом эксцессе собственную вину – хотя бы в виде того, что не смогло обеспечить необходимое для очеловечивания личности.

Отношения общества и государство, как правило, осложнены социальным вопросом. Для личности этот «вопрос» ключевой оселок качества существования. Человек может в этом случае замечать протесты со стороны общества по биосоциальной связи и даже откликнуться на них действием. Человек на себе испытывает тяготы несвободы и даже несправедливости со стороны государства. Грегарный отбор действует и на государство (через отдельных представителей аппарата). Но когда работает система «молоха», прагматизм проявляется все отчетливей. Отсюда коррупция, как нехарактерное для общества сращивание его с частностями государства. Как здесь не плакать?

Общество, отчасти заменяя человековедение в существовании человека, ведет его по жизни. Но социальный вопрос постоянно остается открытым даже в самых успешных обществах. Это создает впечатление наличия социального континуума – процесса развития самого социального вопроса, вокруг которого продолжает плакать общество, но который мобилизует внутренние силы человека к более активной связи его с обществом. Так или иначе, но мотив налицо: время человека уходит в небытие, а общественное устройство или на месте топчется, или даже отступает назад под натиском капитального отбора. Так что плач общества не кончается, как не кончаются мечты человека о справедливом и достойном его времени обществе…

Всякий кризис: экономический, финансовый, политический или еще какой – начинается с кризиса гуманизма в умах человеческих. Чувство зла обычно возникает в человеке по общественным мотивам. По этому «черному» поводу стоит плакать. Подавляющее большинство россиян замучены вовсе не нищетой настоящего, а тем, что они вынуждены постоянно думать о ней в будущном выражении. Такие помыслы совершенно не красят общество, которое получает вместо сотворчества – отчаяние, вместо созидания счастья – едва ли не разрушение общественных отношений..

Искажение целостности сообщества с миром уже гарантирует извращение ценностей в личных субъективностей и соответствующие антирефлексии с самоотчеждениями.Человек чаще страдает от бесцельности жизни, пустоты, общественной инфантильности. И в этом вина общества, готового снова заплакать. Человек никогда не успевает подготовиться к потере, зато он может эту потерю заранее оплакать. Подобно обществу – от собственного бессилия. Хотя, остается вера в здоровом большинстве общества. Вера это всегда начало интереса. Должна быть общечеловеческая вера. Если ее нет – наступает озлобленность.

Большая часть народных бедствий исходит от бессилия властей и прагматичности общества в лице государства. Люди обычно даже элементарно не отличают общество от государства. Какая разница? – пусть оба плачут.