Созвездие. Серые кардиналы

– Признаю, вы были правы, это действительно очень приятно – с улыбкой произнес Раши. – А теперь я бы хотел с вами обсудить то, зачем приехал.

– Если можно, я бы хотел поговорить наедине…

– Оставьте нас, – скомандовал своей свите Сшуа, и те точно испарились. – Раз я здесь, значит, вы все-таки решились? – прищурился он, хитро улыбаясь.

– Для начала, я бы хотел уточнить некоторые моменты, – замялся Лери. Его лицо перестало быть умиротворенным, теперь оно выражало нерешительность и сомнение. – Давайте пройдемся? – предложил он.

– Я так понимаю, вас пугает вернийский синий царь? – догадался Сшуа, и в его глазах блеснули озорные искорки.

Лери утвердительно кивнул. Ему и правда, было не по себе от того, каким образом он должен был украсть невесту из-под носа влиятельного соперника. Да, быть может, Мерта Курта не так опасен, как его предшественники, но старые советники, помнившие еще времена «Большой крови» наверняка внесут свою лепту в ответные меры из-за несостоявшегося брака.

– Лери, – продолжил Сшуа, – разве возможность взойти на престол для вас менее значима, чем гнев мальчишки-вернийца на другом конце света?

– Нет, но ведь речь идет не только о единокровной принцессе…

– Вы же неглупый человек… По крайней мере, мне вас таким описали, – скептично окинул принца взглядом второкровный.

– Смею надеяться, – оскорбился Лери.

– Значит должны понимать, что связав наши столицы паллиановой дорогой и создав единую валюту, мы поднимем торговлю на невиданные ранее высоты! Наши народы обогатятся – и не только материально, но и духовно. Мы сможем путешествовать без границ, как когда-то в Созвездии. При этом каждый продолжит править своими территориями. Вспомните историю, прекрасные времена, когда лишь горы Асвеи-Шаи были условными границами Северного и Южного Созвездия?

– Но бумажная валюта, такого прецедента еще не было… – слабо и как-то по-мальчишески, запротестовал Вери.

– За ней будущее! – восхищенно воскликнул Сшуа, перебив собеседника. – Хотя сама по себе бумага мне тоже не по душе. Легко пачкается и рвется, но наши ученые работают над этим.

– Я, конечно, не вполне разделяю вашу уверенность…

– Мою? – Сшуа театрально удивился и потер нос пальцем, на котором красовался перстень с черным камнем, – это не только моя уверенность, но и моего брата.

– Но как же? – изумился сарбиец.

– Традиции? Вы правы, никто кроме первокровного императора великой феррийской империи не имеет права носить глаз феникса[30]. Но мы с братом – особый случай. Шуа подарил мне это кольцо на наш четырнадцатый день рождения со словами: «Брат мой, мы с тобой две половины единого целого и правим как один человек. Если когда-то нас разведет смута разногласия – сама империя рухнет». Так что, я действительно говорю за нас обоих.

– Я согласен, – выпалил Лери и подал руку для рукопожатия, чтобы скрепить договор. – Обговорим сроки?

– Ровно через год во время футбольного турнира.

– Турнир? В Сарбии? – удивился сарбиец.

– Именно. Полагаю, к моменту нашего разговора Шуа уже договорился о его проведении.

– Значит, мне еще целый год быть на побегушках у дедушки? – печально заметил Лери.

– Сочувствую, но да. Зато представьте, какие открываются перед вами горизонты после вашего восхождения на престол? Сарбия в ваших умелых руках достигнет невиданных высот. Наука, Анастарианство…

– Простите, но титул первого помазанника Анастасии будет отдан приближенному лицу. Этого требует мой народ! – гордо произнес Лери.

«О Шеш, как же мальчишка глуп и слеп!» – подумал про себя Сшуа, но виду не показал, только еще шире улыбнулся:

– Во главе государства все равно будете стоять вы. И именно вас будут благодарить за расцвет империи. Ваше имя, Лери, впишут в книги по истории наравне с основателем первого Созвездия – Красным когтем. Разве ради всего этого не стоит потерпеть какой-то год насмешек и тычков от старика?

Принц, кажется, уже почти не слушал его, наслаждаясь мечтами и всплывающими перед его внутренним взором образами.

– Вижу по вашим глазам, что стоит, – усмехнулся Раши, радуясь собственному красноречию. – На этом я вас оставлю, нам надо пополнить запасы еды и воды и отправляться назад.

– Так скоро? – удивился Вери, выйдя из транса, в который его ввел второкровный император.

– Наше присутствие тут может нанести удар по нашему плану…

– Да кто же нас тут заметит? На добрую сотню километров нет ни единой живой души.

– Знаете, есть поговорка: «У чужой земли уши пришиты», – на самом деле Сшуа Раши просто скучал по родной стране и брату. Они редко расставались, тем более так надолго.

– Думаете?

– Шпионы могут быть везде. Особенно, если ваш дедушка вам не доверяет. А в этом сомневаться не приходится – ведь вы находитесь здесь, а не на съезде пяти.

– Да, вы правы, – задумчиво согласился Лери. – Пойдемте во дворец. Там вы найдете достаточно провизии на весь путь обратно.

За разговором, они достаточно далеко ушли вглубь сада, и возвращаться пришлось долго. Шли молча. Лери думал о принятом решении, Сшуа радовался тому, как все удачно получилось. Сарбиец действительно оказался легкой добычей. Выйдя на открытый двор, мощенный камнем, Раши вновь ощутил жар солнца.

– Выпьем сока, пока ваши повозки грузятся? – предложил Лери.

Сшуа с радостью согласился. В такую погоду было невыносимо стоять под палящим солнцем. Зайдя под своды дворца, Сшуа отдал приказ своим людям грузить припасы.

Восточная резиденция сарбийских императоров встретила второкровного приятной прохладой мраморных полов и многочисленными скульптурами святой Анастасии: две охраняли вход, сразу несколько виднелось из зала, одна стояла около лестницы и еще две на площадке второго этажа. Лери же провел Сшуа направо от входа, в небольшую довольно уютную гостиную, уставленную диванами и мягкими креслами. Стены украшали картины признанных мастеров: Качини, Рукко, Мише, Пьери. Через пару минут, слуги поставили на низкий столик поднос с бокалами свежевыжатого апельсинового сока. Раши осушил свой стакан за раз, а Лери сделал лишь маленький глоток.

– Там что, был яд? – посмеялся Сшуа.

– Что? Почему вы так решили? – не понял шутки сарбиец.

– Ну как же? Вы только пригубили, а значит, яд в малых порциях вам не навредит.

– Бросьте ваши шутки, – натянуто улыбнулся Лери. – Если бы я хотел вас убить, то сделал бы это еще в саду. А потом сказал, что вы хотели меня похитить. Мне просто наскучил апельсиновый сок…

– Великий из величайших, – прервал их разговор один из шихов, – все погружено.

– Шустрые какие! – усмехнулся Сшуа. – Ну вот, мне и пора. – Он легким кивком попрощался с принцем и поспешно удалился.

Подождав, пока экипаж тронется, второкровный император поинтересовался у Шеро, получилось ли у них что-то выяснить.

– Ничего, ваше высочество. Сарбийцы не отрывали от нас глаз. Они нам не доверяют.

– Еще бы, – улыбнулся Сшуа, – ты не находишь это забавным? Иногда слуги куда умнее своего господина.

Глава 16

Миркелы, Вернийская империя

15 день Красного Лета, 2368 г

 По прибытию в Миркелы, Синего царя известили о погромах, творившихся в городе в его отсутствие. Беспорядки продолжались два дня и лишь доблестные салиньеры смогли разогнать разбушевавшихся по домам. Мерта Курта, выслушав доклад, возмутился нечеловеческим мерам, предпринятым в отношении мирных граждан, и изъявил желание провести открытый разговор с людьми.

– Вы, верно, шутите, мой государь? – испугался Касто, шестидесятилетний полководец с лысой головой, маленькими глазами и свисающими щеками.

– Я абсолютно серьезен. Что вас удивляет? – ответил Мерта, уверенный в собственной правоте. – Мы должны быть более современны, пора вести с нашим народом открытый диалог.

– Извините меня, ваше величество, но здесь не Сарбия.

– Времена меняются, и люди тоже, – ответил Мерта и уже хотел сойти с корабля, но старый полководец проявил невиданную дерзость и схватил синего царя за руку, останавливая.

– Вернийцы не меняются, мой государь. Сейчас наша империя славится сильным правителем и устрашающей беспощадной армией. Ваш выход к народу превратит нас в посмешище. Подумайте, с чем после этого будут ассоциировать Верну? С общественными туалетами и мьёлло?!

Мерта Курта отдернул руку и со злобой посмотрел на полководца.

– Верну будут ассоциировать с демократией и свободой! – гордо произнес он.

Старый полководец только вздохнул:

– Совсем вас, государь, испортила Сарбия. Отец был бы вами разочарован.

При упоминании покойного отца у Мерты дрогнула нижняя губа, а глаза наполнились слезами.

– Вы ошибаетесь! Он бы мной гордился!

Касто отрицательно покачал головой. Ему не хотелось сейчас быть правым, но от истины не спрячешься. Кетша Курта, отец Мерты, был человеком решительным и жестоким. Он правил народом, предугадывая его помыслы и желания, душа в зародыше любые проявления вольнодумства. К тому же Кетша был грамотным стратегом и умело планировал распределение ресурсов на несколько лет вперед. Он всегда знал кому и сколько нужно зерна, скота и людей – и верил, что застои в сельском хозяйстве ведут к брожению дурных мыслей в головах крестьян. Потому, если был малый урожай, он объявлял масштабные военные учения. Постоянная вовлеченность народа в государственные процессы свела на нет все революционные настроения. На них попросту не хватало ни времени, ни сил. Нынешний Синий царь был совсем другим…

– Мой государь, если вы сойдете к народу с речью, я сниму с себя обязанности первого советника по войне. Я не хочу участвовать в разрушении великой империи, – неожиданно привычно жесткий взгляд полководца сменился грустью и обидой. Он любил Верну так сильно, как никогда не любил ни свою мать, ни жену, ни детей.

Мерта раздраженно пожал плечами, ему надоело, что все вокруг считают его мальчишкой, не способным самостоятельно править государством. Братья Раши, императоры Феррийской империи, на целых шесть лет младше его, но им никто не указ, хотя в отличие от Мерты, они даже не заканчивали университетов. Не сказав Касто ни слова, Синий царь спустился на «большую землю».

Салиньеры организовали коридор для царя. Слуга, стоявший у кареты, открыл дверь. Собравшийся за оцеплением народ со злобой глядел на спускавшегося по трапу государя. На каждом втором лице виднелись синяки и гематомы – напоминание о недавних погромах.

Мерта прошел мимо поданной ему кареты и направился к людям. Те, увидев приближающегося к ним правителя, оторопели. Злобу на лицах сменило удивление. Горожане начали перешептываться, раздались смешки и цоканье, кто-то презрительно сплюнул себе под ноги.

– Я, синий царь, погонщик небесных коней и властитель земель Армуда, вышел к вам не как судья, а как друг. Я желаю вести мирный диалог. Скажите, чем вы недовольны, и мы вместе решим назревшие вопросы. Не надо крови, не надо криков и погромов! Давайте действовать сообща.

Мерта и сам не заметил, как дружественно развел руки, словно приглашая людей обняться в знак примирения. Но вернийцы не спешили ликовать и выкрикивать пожелания. Они безмолвствовали, недоуменно глядя на своего государя. Потом откуда-то из задних рядов в Мерту кинули протухший помидор. Овощ не долетел, упав в метре от ног синего царя. Но порыв оказался понятен и заразителен. Мерта в расстроенных чувствах развернулся и направился к карете, не замечая летевших в него помидоров и яиц. Он думал только о том, как бы ему сейчас не расплакаться при всех. Юному синему царю очень хотелось домой, во дворец, но до него было еще несколько дней пути.

К вечеру Курта немного отошел от дневных событий. Выход к народу, казавшийся хорошей идеей, оказался не просто провальным. Мерта корил себя за вспыльчивость и недальновидность. Теперь ему надо было решить, кто станет новым советником по войне. Но вряд ли кто-то сможет заменить Касто, за плечами которого больше сорока лет опыта и множество военных компаний. И к тому же старый советник, переживший уже двух правителей, был верен империи как пес, что в данных обстоятельствах казалось синему царю наиболее важным. Мерта очень надеялся, что еще сможет уговорить Касто остаться.

Солнце опускалось за горизонт, когда экипаж Синего царя, въехал в загородную резиденцию герцогини Миркельской, расположенную в паре десятков километров от Кани-Имо. Сто акров земли, усаженные широколиственными деревьями, скрывали за собой угловатый неказистый с виду двухэтажный дом из темно-бордового камня с множеством арочных окон.

Хозяйка дома, госпожа Исифа Анушт в свои сорок лет выглядела прекрасно: тонкая фигура с гордой осанкой, длинная шея. Она любила одеваться в буро-красные платья, как бы сливаясь с собственной резиденцией в единое целое. К Мерта Курта герцогиня питала самые теплые чувства, и хотя годилась ему в матери, не оставляла попыток стать синему царю женой.

По случаю приезда важного гостя, Исифа надела свое любимое платье и украсила шею рубиновым ожерельем из пяти крупных камней в серебряной оправе. На лицо герцогиня нанесла красную пыльцу шармарского цветка, придававшего ей девичий румянец, а на глаза – чернила каракатицы неска, делавшие взгляд более выразительным.

– Мой господин, мой царь! – воскликнула Исифа Анушт, подбежав к выходящему из кареты Мерта Курта.

– Милейшая герцогиня! – слабо улыбнулся он в ответ, стараясь сосредоточиться на Исифе, но ловя себя на том, что взглядом ищет советника по войне. Тот стоял чуть поодаль и не глядел в его сторону.

Герцогиня взяла руку царя и поцеловала ее, привлекая к себе внимание.

– Не стоит, – смутился Мерта.

– Я бы целовала ваши руки каждый день, ведь они творят историю нашего великого государства.

– Оставим любезности на потом, я и моя свита хотели бы отдохнуть и поесть после долгой дороги.

– Да, конечно, пройдемте внутрь, уважаемые гости, – поспешила она, и, взяв под локоть Мерта, повела его в дом.

Изнутри резиденция герцогини поражала своим несоответствием внешнему непрезентабельному облику. Пройдя массивные двери, гости попали в исполинских размеров холл высотой в два этажа. Вместо скромного темно-бордового камня, покрывавшего дом снаружи, внутри царил ослепительный белый мрамор; арочное окно, высотой почти до потолка, выходило в небольшой внутренний дворик, где росли черные и янтарные розы.

– Масира, – обратилась герцогиня к служанке, – позаботься о наших высокопоставленных гостях, мы с Синим царем скоро присоединимся к вам.

Масира поклонилась и повела гостей направо через главную галерею в сторону столовой.

– Идемте, мой царь, – Исифа потянула Мерта налево к огромным резным воротам. – Вы даже не представляете, как я признательна вам. Для меня большая честь, что вы решили остановиться именно в моем поместье. Особенно в виду последних событий… – она тяжело вздохнула. – Я понимаю, вы в мудрости своей не приемлите силовых методов, но прошу меня понять – я всего-навсего слабая женщина и очень испугалась, когда толпы мужиков начали кричать и бить все вокруг.

– Миркелы – не единственный город, в котором были восстания, – начал Мерта, но по испуганному лицу герцогини понял, что этими словами делает только хуже. – Вам нечего опасаться. Я вернулся, и в моем присутствии никто не посмеет покушаться на мирную жизнь моих подданных.

– Спасибо вам, великий! – Исифа схватила руку юноши и театрально прижала к своей груди. – Чувствуете?

Мерта растерялся и покраснел от неожиданности.

– Что чувствую?

– Как спокойно бьется мое сердце! Ах, как оно было беспокойно в ваше отсутствие!

Мерта с трудом вырвал свою руку из цепких пальцев герцогини.

– Вы хотели поговорить со мной о чем-то важном? – постарался сменить тему Синий царь, желавший поскорее избавиться от настырной женщины и, наконец-то, пойти за стол. Есть хотелось неимоверно, ведь Мерта ничего не ел с самого утра – после ссоры с Касто у него совсем пропал аппетит и только теперь вернулся с полной силой.

– Вы правы, – герцогиня резко схватила Синего царя за грудки и смачно поцеловала в губы.

– Вы обезумели!? – отшатнувшись, возмутился Мерта.

– Да, я обезумела от любви к вам!

– Герцогиня!.. – начал было юноша, но оборвал сам себя, не желая обидеть Исифу.

– Я знаю наперед, что вы скажете, мой государь, но позвольте мне высказаться. Я так долго готовилась к этому разговору, – дыхание герцогини сбилось, она стала моргать, не подпуская подступавшие слезы. – Помните, как в сказке: «Если бы я была царицей, то родила бы государю сына, который завоюет для него весь Анхар». Это правда, Мерта, я желаю этого.

– Давайте вернемся к этому разговору после заката, – устало предложил синий царь. – Я голоден, а на голодный желудок такие вопросы точно не решаются.

– Да, вы снова правы, ваше величество, – герцогиня на минуту отлучилась к одному из зеркал, украшавших стены комнаты, и повела Мерта в столовую.

За длинным столом, уставленным различными яствами, оставались незанятыми лишь два места. Но в отсутствии государя никто не принимался за еду. Минуты ожидания скрашивались разговорами. В основном обсуждали беспорядки в Миркеле, но были и те, кто предпочитал подводить итоги поездки в Сарбию. Когда в столовую под руку вошли Исифа и Мерта, все замолчали. Пройдя к своим местам во главе стола, Синий царь поднял кубок с вином:

– Первую чашу я выпью за спокойствие в нашей империи, – громко произнес он, и все последовали его примеру, поднимая свои кубки и кивая в знак одобрения. – Но какое может быть спокойствие без советника по войне? – продолжил Мерта, – Поэтому я пью так же и за вас, Касто Ренар, и прошу принять мое предложение остаться во главе моего совета.

– Я с радостью принимаю его, мой царь, – с достоинством ответил старый советник и преклонил голову в знак уважения и благодарности.

***

Керны, Вернийская империя

21 день Красного Лета, 2368 г

 Дворец Синего царя – сорокаметровая пирамида из двенадцати ярусов черно-красного гранита – встретил своего хозяина в сумраке серых облаков. Ворота дворца, в высоту достигавшие почти четырех метров, а в ширину – шести, раскрылись, впуская царский кортеж. Мощеный темным камнем внутренний двор, огромный и совершенно пустой, у подножия пирамиды переходил в небольшую площадку из монолитного камня. Здесь брала начало белоснежная мраморная лестница, ведущая на второй уровень пирамиды, где вернувшегося царя уже встречали советники, оставленные управлять государством на время отъезда.

Мерта Курта вышел из кареты расстроенный из-за множества известий о восстаниях. Всю дорогу юный царь думал о том, что не стал столь же великим правителем, как его отец. И Мерта искренне пытался понять, что же он делает не так – за три месяца у власти по его приказу было начато строительство десяти школ и двух университетов, в разработке находились еще сотни образовательных учреждений, которые бы позволили Вернийской империи сравняться по их количеству с Сарбией. Однако советники считали задумку царя бесполезной. Ведь во всей империи вряд ли найдется столько ученых мужей, а приглашать учителей из соседних стран было не в характере гордых вернийцев. Отсюда следовало, что сначала нужно было организовать обучение тех, кто будет обучать. Получался замкнутый круг. Самые ушлые уже предлагали отдать здания, построенные под школы и университеты, под иные нужды. Например, в Кани-Имо пригодилась бы еще одна детская спортивная секция, потому что после нескольких успешно проведенных сезонов местной футбольной команды, дети «заболели» этой игрой с мячом. А в Ямо-Кане не хватает больниц из-за вспышки «язвенки». Мерта отклонял предложения и парировал тем, что на футболе мир клином не сошелся, а язвенка не опаснее прыща на причинном месте. Но советники не сдавались и поднимали вопрос передачи зданий при каждом удобном случае.

– Советник Уфта, – поднимаясь по лестнице, громко и грозно обратился Мерта к почти незаметному в толпе обрюзглому мужчине лет сорока в старом заношенном кашо[31] серо-красного цвета, – постарайтесь мне объяснить, что произошло в мое отсутствие!

– Бунт, ваше величество! – вытянувшись по струнке, ответил Уфта, но роста ему это не прибавило.

– Я склонен с вами не согласиться.

– Сомнений нет – прокатившаяся по империи волна, есть не что иное, как тщательно спланированный бунт, мой господин.

– Пройдемте со мной, советники, – поравнявшись с толпой встречающих, скомандовал Мерта, – остальные могут быть свободны. Признателен вам за прием, но теперь нас ждет работа.

Сопровождаемый толпой временных наместников и постоянных советников, Мерта Курта двинулся вглубь замка в центральный зал, чтобы, не откладывая, обсудить сложившуюся в империи ситуацию.

Центральный зал, расположенный на шестом ярусе пирамиды, был вымощен белым мрамором, который из-за огромных широких окон казался продолжением неба. В пасмурную погоду, как сегодня, весь зал был погружен в сумрачную, суровую задумчивость, как раз под стать настроению Синего царя. У дальней стены зала стоял трон, выкованный из синего флена[32]. Угловатый и неказистый, он возвышался над залом, как уродливая сестра Зеефильды[33]. Перед троном находился огромный дубовый стол, грубо сколоченный из массивных неошкуренных досок. Он постоянно становился причиной заноз и ссадин и был бы гораздо более уместен в какой-нибудь портовой таверне, чем в тронном зале. Но этот стол собственноручно сделал кто-то из Синих царей – и неуклюжая реликвия стала неотъемлемой частью тронного зала.

– Допустим, господа, вы правы, – усаживаясь на трон, продолжил Мерта начатый раннее разговор, – и произошедшее в мое отсутствие действительно было восстанием… Но почему против горожан применялись столь жестокие методы?

– Жестокие? – удивился Уфта. – Салиньеры, ваше величество, даже не убили никого!

– А разве должны были?

Уфта растерялся и не нашел, что ответить.

– Почему нужно обращаться с людьми, как с животными? – продолжал Мерта. – А как же демократия? Право голоса для каждого свободного человека?

Сидящие за столом советники переглянулись. Никто не понял значения слова, но чтобы не прослыть дураками, решили не переспрашивать.

– Вы обезумели… – побледнел от страха Уфта.

– Попрошу вас! – вскочил с места взбешённый Касто. – Помните, с кем говорите!

– Не надо горячиться, – спокойно попросил Мерта.

– Вы, верно, путаете Верну с Сарбией, ваше величество, – презрительно скривил губы Уфта.

– К сожалению да. – Мерта предпочел не заметить грубость советника. – За последние годы мы безнадежно от них отстали. В Сарбии паллиановые дороги и самосветящиеся лампы, а что у нас? Бунты и буйволы? Но одну из проблем в поездке мне удалось решить – Его Святейшество пошел нам на встречу и согласился продать несколько десятков километров паллиановых дорог и поезда. Взамен мы откроем для них залежи паллиановых руд на нашей территории и, конечно, оплатим их труды по запуску дороги.

– И как дорого нам обошлось это соглашение, ваше величество? – осторожно поинтересовался Арнод, смуглокожий парень лет тридцати с раскосыми глазами. Советник по золоту не был похож на типичного вернийца. У него отсутствовали широкий лоб и мощная челюсть, зато имелись сбитые скулы и округлое лицо. Оно и неудивительно, ведь мать советника была родом из Керции, а отец из Северного Тастана. И всё же Арноду удалось дослужиться до столь высокой и уважаемой должности. По слухам, во многом благодаря покровительству великого герцога Валантийского.

– Пятьсот миллионов в золоте, – понизив голос, ответил Мерта.

– Где же мы возьмем такие деньги, ваше величество!?

– Выплаты рассчитаны на ближайшие пять лет.

– Не проще было бы нам самим заняться разработками дорог и поездов?

– И через какое время вы бы мне предоставили первый поезд? Через сто лет? Все тот же замкнутый круг, как со школами и университетами. У нас просто нет таких ученых, поэтому, как бы мне того не хотелось, но придется обратиться к тактике наших предков: «Завоевывай или покупай».

– Может, все-таки завоюем, ваше величество? – пошутил один из временных наместников.

Послышались сдержанные смешки.

– Смею надеяться, моя страна с тех времен далеко продвинулась в знаниях и морали, поэтому будем покупать.

– Как скажете, ваше синецарство[34], – сухо ответил Арнод, сложив на груди руки. Вид у советника по золоту был крайне недовольный.

– Благодарю всех временных наместников. Теперь я прошу вас оставить меня наедине с Синим Советом.

Как только наместники покинули центральный зал, Мерта вновь повернулся к советнику по золоту:

– Вы чем-то недовольны?

– Нет, ваше величество, я полностью полагаюсь на вашу мудрость.

– Прощу прощения, государь, – вмешался Касто, я – человек старый, поэтому мне простительно. Что значит это ваше словцо «демократия»?