Свантесат. Шепчущие Леса

– Не тяжело?

– В смысле? – не поняла его вопроса анданта.

– С таким количеством украшений, – указал он на ее руки.

– Ах, Вы об этом, – улыбнулась Шида. – Порой порошки или смеси нужны настолько срочно, что их некогда искать в магическом тайнике. По этой причине некоторые из них я ношу при себе, так сказать, под рукой.

– Мне докладывали, что ты применяла действие порошка на одном из сандэлов.

– Извините, мне крайне неловко, что все так получилось, но неприятно ощущать за собой слежку. Хотя и у Вас были все доводы не доверять мне, – пожала она плечами.

– Да уж. Шида, я хотел кое-что спросить у тебя, – обратился к ней Леван.

– Слушаю.

Они сбавили шаг, и было видно, что вопрос, который Леван собирался задать, не давал ему покоя последнее время:

– Как так получилось, что тогда в лесу, несмотря на магический купол, ты почувствовала мое присутствие?

Шида несколько помедлила с ответом, а затем объяснила:

– Вы упускаете то, что я являюсь атиной, и для нас главный учитель и советчик – это природа. Деревья, травинки, насекомые, словно зеркала, отражают все, что происходит вокруг, а я лишь умею читать и правильно слушать их рассказы и воспоминания. От природы никакой магией не скроешься.

– Получается, что тениды и светилы не настолько слабы, как кажутся?

Анданта кивнула:

– Получается, что так.

Вдруг оба услышали, как из глубины леса донеслись звуки, явно принадлежащие или людям, или существам, подобным им. Треск, удары по дереву, голоса – все это привлекло внимание Шиды и Левана. Обменявшись взглядами, они поняли, что им это не кажется, оба слышат одно и то же. Сандэл хотел было пойти дальше, чтобы разузнать, но его напугало то, как вдруг переменилась Шида. Она явно волновалась, на лице прятались и страсть разузнать, кто издает звуки, и неуверенность.

– Что случилось?

– Леса, они говорят уйти… но…

– Шида, – твердо произнес он и, взяв ее за руку, скорее повел обратно. Он не понимал почему он так проникся к словам Шепчущих лесов, но жертвовать девушкой, которая более того была всего лишь проводником и не записывалась в ряды бойцов, Леван не желал. Шида покорно следовала за ним, но продолжала оборачиваться.

Обратный путь они провели в молчании, каждый думал о своем. Леван пытался понять мотивы своего поступка, а девушка мысленно подбирала книги, в которых ей следует искать сведения о странном поселении. Что-то подсказывало ей – анданта знает жителей, но она изо всех сил гнала мысли прочь.

Когда двое вернулись в лагерь, Шида скрылась в своей палатке-комнате и до вечера так и не выходила оттуда. Леван тоже хотел побыть один и удивился, когда, войдя в свою палатку, заметил, что его друг Савва даже не обратил на него внимания. Леван нервно бросил в его сторону, чтобы тот оставил его, однако сандэл продолжал спокойно изучать книги и карты, делая пометки в свой блокнот. Леван рассвирепел и хотел швырнуть в него огненным шаром, но вовремя спохватился. Сандэл все еще оставался под магией Шиды. От такой несообразительности он быстро остыл и даже расхохотался, снимая талисман. Савва остолбенел, когда вдруг из воздуха появился его друг:

– Леван?! Твою стихию, каким…?

– Что? Не ожидал, дружище?

– Потрудись объяснить, как ты прошел мимо моего «вездесущего носа».

– Все потом, все потом. Я жутко устал и хочу отоспаться. Без сна идти в разведку – дело из неприятных.

– Да, конечно, в разведку он ходил, с очаровательной андантой, – кольнул Савва и исчез из комнаты.

Шида подняла весь архив, который хранился в ее магическом тайнике: здесь были копии отрывков из книг, лекции, но самым главным источником поиска стало подарочное издание с описанием всех живых и неживых людей и нелюдей. Это была редкая книга, но благодаря своим покровителям в лице Якова и Генри, она достала ее.

Диапазон поиска был очень широким для начала. Шида отбирала все возможные поселения непосредственно в Шепчущих лесах и близлежащих районах с похожим климатом. Особо девушка отмечала тех, кто жил в северной части леса. К тому же она внимательно изучила историю и описания исчезновений и вымираний нескольких поселений, чтобы определить вероятность их возрождение или перемещения.

Анданта прерывалась лишь на обед, ужин и изредка чай. Арсений быстро смекнул, что девушка была чем-то занята. Он лично приносил ей еды, постоянно предлагая что-нибудь сладкое и отвлекая на передышку от поисков.

К глубокому вечеру утомленность все сильнее давала о себе знать, и анданта понимала, что провела много времени в сильном напряжении. Несмотря на некоторые результаты, сомнения продолжали теребить ее, и Шида решила совершить прогулку.

Вдыхая полной грудью воздух, девушка размышляла о результатах проделанной работы. Тщательное изучение книг показало, что есть четыре вероятных поселения. Одно из них считалось вымершим, два располагались южнее и западнее точки, где они сегодня были. Оставалось еще одно поселение, которое не давало покоя.

Вдруг девушка приметила фигуру человека, сидящего на песке. Шида сразу же узнала Левана и направилась к нему.

– Шида? – приметил ее сандэл. – Доброй Ночи.

– Доброго Дня, – ответила по традиции девушка и присела рядом. Теперь они вместе наслаждались вечерней, уже почти ночной природой и дышали в унисон. Впереди виднелась водная гладь и лунная дорожка.

– Как твои дела? – спросил Леван.

– Все хорошо. А как Вы?

– Тоже хорошо, решил прогуляться и вдруг увидел эту красоту.

Он говорил о противоположном береге, на который смотрел не отрываясь уже минут десять. Леван взял фляжку, которая все это время лежала на песке и немного отпил:

– Хочешь?

– Нет, спасибо, я не пью, – покачала головой Шида.

– Что ты? Это отвар Арсения. Стал бы я предлагать девушке выпивку? Ты просто плохо меня знаешь, юное создание.

– А Вы – значит старое… старое создание? – улыбнулась Шида, на что Леван рассмеялся. Они некоторое время сидели в молчании, когда, наконец, сандэл протянул ладонь и на ней зажегся огонек.

– Сегодня же день парящего пламени, отдадим честь стихии, – прокомментировал он, и тут Шида приметила, что лицо сандэла, освещенное огоньком, было грустным.

– У Вас что-то стряслось? – спросила девушка.

Леван посмотрел на нее. Любому другому, даже самому близкому человеку он сказал бы, что просто устал и перевел тему, но Шида. Ее взгляд был настолько проникновенным. Казалось, она единственный в мире человек способный понять его сейчас, в данную секунду.

– Дело в том, что несколько лет назад, а именно двенадцать лет, в этот день погиб самый близкий мне человек…

Нервная дрожь пробежала по телу Шиды. Она смотрела на Левана и осознавала, что за маской сильного сандэла скрывается горечь потери. Она непроизвольно сжала песок, а другой рукой взяла его ладонь, чтобы хоть как-то показать: она понимает его, очень хорошо понимает или, по крайней мере, хочет понять.

Леван доверительно поведал ей всю историю. Сестренку сандэла, которая всего лишь была на год младше его, сбила машина. Ее свантесатская сущность, а именно тенида, помогла бы ей восстановиться быстро и безболезненно, но накануне они с Леваном вместе делали корабль из деревянных дощечек. Она не заметила, как посадила себе занозу, а для тенидов и андантов дерево считалось смертельным ядом. При его попадании в тело, свантесат уже не мог исцеляться и становился еще более ранимым, чем обычный человек. Для сандэлов и светилов таким ядом служило стекло. Сестренку Левана не успели доставить в реабилитационный центр для свантесатов, и девочка умерла в результате тяжелой травмы и невозможности исцелиться ни самой, ни при помощи. Леван чувствовал свою вину, что прозевал попадание яда в ее организм, но сделать уже ничего не мог.

– Спасибо, Ши, что выслушала… Спасибо тебе… А теперь давай спать, завтра нам вновь в разведку, – Леван грустно улыбнулся и, поднявшись, подал ей руку.

Глава 9

Утро как утро, оно не принесло с собой ничего нового, кроме как предвещания о теплом и солнечном дне. Встретившись с Леваном на завтраке, Шида не увидела ни тени вчерашней тоски сандэла. Он улыбался, был бодр и сыпал шутками по отношению к Арсению. Позднее к ним присоединился и Савва.

– Прекрасное утро! Прекрасный день! – довольно промурлыкал Савва, когда Арсений подкинул ему тарелку с яичницей. Весь вид сандэла показывал, что ему невероятно хочется поведать о причинах воодушевленного настроения.

– Да, день обещает быть одним на миллион. И изовей то же самое предрекает.

– Разве в Шепчущих лесах обитают изовеи? – вопросительно глянул на анданту Леван. Шида молча указала в сторону, где в траве прыгала маленькая птичка серой окраски с зеленым кончиком на хвосте. Эта ужасно любопытная птица славилась приятной трелью и способностью легко приручаться. Однако дикие изовеи были очень пугливыми, любой звук срывал их с места и заставлял лететь от неизвестности в неизвестность.

– Собственно мы на границе лесов, но почему Вы решили, что изовеи здесь не встречаются?

– Хотя бы потому, что Шепчущие леса место далеко не спокойное.

– Они гораздо безопаснее, чем любой город.

– Ты боишься цивилизации? – бросил Савва, огорченный, что его так и не спросили об источнике хорошего настроения.

– С чего Вы это взяли? Я не боюсь цивилизации, наоборот, с охотой воспринимаю все новое, что она приносит с собой. Но что она приносит для лесного мира? К примеру, для этого изовея? – девушка протянула руку и, вытянув губы буквой «у», начала забирать в себя воздух, чтобы издать тихий свист. Изовей повернулся, с интересом посмотрел на девушку и поскакал к открытой ладони.

– Прямо в пасть смерти, – съехидничал Савва, за что получил сильный толчок от Левана.

Изовей запрыгнул на руку Шиды, и она почувствовала его коготки, царапающие кожу. Она предложила ему крошки хлеба, и пока птичка довольно улепетывала угощение, вновь спросила Савву:

– Так что цивилизация принесла этому изовею?

– Возможность легко добытого завтрака на твоей ручке.

– Ты всегда смотришь на «сейчас», а на долгосрочную перспективу тебя не хватает, – усмехнулся Леван.

– Именно, что меня может не хватить на долгий срок. Сегодня изовею подвернулась удача. Он плотно позавтракает. Но никто ему не гарантирует ни цивилизация, ни уж тем более природа, что к обеду его не съест другой крупный зверь. И тогда он зря попытается спрятать свои пожитки еще до обеда. Он уже уйдет в историю.

– А если пуля не заденет? – спросила Шида. – А жить дальше как-то надо, причем мало кому хочется существовать.

– Об этом он может подумать и после пули, если та мимо пролетит, – махнул рукой Савва. Было видно, что они не раз спорили с Леваном, но каждый упорно стоял на своей позиции.

– Поймите, я стараюсь решать проблемы по мере их поступления. К чему лишняя суета изнурительные бессонные ночи с вопросами что делать, как поступить. Мне никогда не приходилось жаловаться на свою голову и руки, разве что на характер. Но если будет необходимо и подумаю и смастерю.

– А еще поговоришь или прибьешь, – улыбнулся Леван.

Шида, кормившая и изовея и себя, на миг замерла. Сознание заполнилось вопросом, а что ей принесли ее бессонные ночи?

– Подкинули тему для размышления бессонной ночью? – почувствовал ее молчание Леван, на что она только усмехнулась.

Разделавшись с утренней трапезой, Шида и Леван скорее направились в лес и решили следовать тому же пути, что и вчера. Однако сегодня они шли быстрее по проторенной дорожке.

– Шида, ты часто страдаешь от бессонницы?

– Вы спрашиваете меня об этом потому, что Вас что-то тревожит?

– Для начала все-таки ответь.

– Очень редко. Не считаю, что это помогает найти ответы на вопросы, – протянула тенида. – После хорошего и крепкого сна мысли гораздо яснее, да и вопросы кажутся проще. По ночам все усложняется… Простите, я не хотела обидеть Вас, – Шида почувствовала неловкость, что без дурного умысла уколола представителя Ночи.

– Я не в обиде. Продолжай.

– Дело в том, что вы люди ночные: тишина и покой. Именно в такой период времени мысли начинают нестись подобно цунами и сносят абсолютно все на своем пути. Простая истина зарывается в песок… прячется. И создается чувство безысходности.

Шида вновь покраснела, когда употребила название своей стихии. Она вдруг осознала, насколько теория андантов превозносит их положение. Они бессовестно считают, что всегда правы. И она так считала, хоть и не чувствовала смысла слов.

– Утро вечера мудренее, как говорится, – подытожил сандэл.

Они помолчали, и Леван продолжил:

– Но днем дела и активная жизнь могут отвлекать от мыслей, которые просто необходимо обдумать. Если ты этого не сделаешь, то сойдешь с ума. Считается, что человеку порой нужно выговориться и освободится. Такую же схему вполне естественно применить и на мысли – «выдуматься», «выпустить».

– А Вам не кажется, что именно поэтому слово «выдумать» в первую очередь воспринимается как «нафантазировать»? Вы выпускаете мысли, но не застрахованы от «выдумки» и «придумки». А дела и активная жизнь помогут Вам трезво оценить происходящее?

– Забавная игра слов, – улыбнулся Леван.

Шида еще больше залилась краской. Ей было невероятно стыдно за то положение вещей, которое было в ее восприятии. Она почувствовала, будто внутри нее взорвали одну из скал, которая мешала бежать полноводной реке. Всю жизнь девушка смотрела на вещи лишь с одной стороны, а встреча с Леваном помогла ей приоткрыть большую тайну, что вещи-то объемные.

В свою очередь Леван обдумывал услышанные впервые слова о «выдумке». Слышать он слышал всегда, но от Шиды именно услышал.

Погруженные в свои мысли, двое продолжили путь.

Они подошли к месту, где вчера повернули обратно.

Шида остановилась, сомневаясь, что они поступают верно, нарушая границу территории врага. Вчера леса кричали о том, чтобы разведчики скорее уходили, пока их не заметили, и девушка долго сомневалась, действительно ли они желают помочь или это реакция на то, что в ее жилах течет кровь анданты.

Она прислушалась. Объемный и живой лес стал еще громче. Каждый шорох верхушек деревьев, каждый треск веточек, каждый далекий крик птиц давили на путников и рассеивали внимание. Природа здешних мест сегодня не хотела идти на связь и оказалась замкнутой, не предавая значения расспросам о местном поселении.

Из-за сильной концентрации внимания на шепоте леса Шида вздрогнула, неожиданно почувствовав, как Леван взял ее за руку. Она обернулась и увидела, что сандэл указывает на что-то. Атина беспрекословно посмотрела в сторону… И вдруг ужас охватил ее… только твердая рука Левана помогла удержать самообладание. Он крепко сжал ее ладонь, давая понять, что они вместе. К ним направлялось живое существо, отдаленно напоминавшее животное. Лапы походили на обычные ноги и слишком длинные руки, все тело было бледным и местами покрыто шерстью. На голове, словно стянутой на макушку, с трудом различалось лицо: прорези глаз, клыкастая челюсть, два отверстия вместо носа. Существо двигалось не торопясь, но уверенно. Поскрипывая зубами, оно приоткрывало рот, и из горла доносилось клокотание и скрипучие звуки, словно задыхающегося человека.

Невиданное создание приближалось, и чем ближе оно подходило, тем сильнее колотилось сердце Шиды. Леван, борясь с оцепенением, вдруг понял, что существо их не видит… но может услышать. Он пытался передать свою догадку Шиде, но та была под властью страха и не могла пошевелиться.

Сзади послышался треск хвороста. Свантесаты как по команде обернулись и увидели еще одно такое же существо. Оно проходило мимо них на расстоянии вытянутой руки. Нежданные гости попали в кольца охранников поселения. Атина поняла, что это прием защиты жителей, и они с Леваном находились в самом опасном месте – месте встречи существ. Отбиться от двух они могли, но само поселение с еще более крепкими воинами было совсем близко… им не убежать. В дополнение картины было слишком рано нарушать покой.

Существа будто специально замедлили шаг и принюхивались к воздуху, чувствуя изменения. Слышалось опасное рычание и неприятное сопение. Атина закрыла глаза и молила природу помочь им, скрыть от угрозы… Леван чувствовала, что она все сильнее сжимает его руку. Он видел, как быстро двигались ее губы, не роняя ни звука.

Когда существа прошли мимо, сандэл аккуратно потянул Шиду к себе. Она открыла глаза и неуверенно оглянулась в поисках опасности. Дикие от ужаса глаза говорили сами за себя. Свантесатам необходимо было убираться как можно скорее, пока охранники вновь не встретились. Одному лесу были известны размеры поселения. Не отпуская друг друга, Леван и Шида поднялись в воздух и понеслись к лагерю.

Шида проснулась и почувствовала, что сердце бьется как заведенное. Ей почудилось страшное одиночество, будто в бесцветном замерзающем мире нет никого, кто бы согрел ее. Нет Анке, нет няни, нет Леона и Генри, нет никого из друзей. Последние три года она часто вздрагивала во сне и начинала искать кого-нибудь. Стоило лишь почувствовать или увидеть живого человека, анданта сразу же успокаивалась.

Но в эту ночь ей снился ужас воспоминаний, которое вывалило подсознание, оставив девушку безоружной. Она проснулась, но рядом никого не было, никого… кроме… Шида в полусне накинула палантин на ночную рубашку и вышла из своей палатки. Скрываясь под покровом лесной мантии, девушка прошла незамеченной через весь лагерь и мимо охраны в комнату Левана.

Он дремал и не сразу понял, кто пришел к нему. Девушка села на край кровати у ног сандэла и, не поднимая взгляда, сидела в молчании. Леван был сбит с толку и не знал, как ему лучше отреагировать:

– Что-то случилось, Ши? – он сел в кровати и увидел освещенное луной побледневшее лицо молодой анданты.

– Ты говорил, что не хочешь быть чужим.

– Да, – неуверенно ответил он, удивленный ее неожиданным переходом на «ты». Шида повернулась к нему, и на сандэла уставились блестящие светло-серые глаза. Она плакала, и Леван сразу уловил, что это было не рыдание или ночные слезы. Ее что-то беспокоило и не давало покоя, и она потеряла самообладание и уверенность в своих силах.

– Ши? Почему ты плачешь? Тебя кто-то обидел? – он потянул ее к себе и прижал к груди. Девушка обхватила его руками и горько заплакала. Через всхлипы и дрожание голоса, сандэл понял, что поселение, что те существа…

– Они моя семья!..

Шида не видела Леона и Генри два года после последнего визита в дом семьи Анх-Ран. Однажды в начале августа Леон позвонил Шиде и предложил встретиться. На тот момент она уже успешно закончила школу и поступила в Академию магии на факультет с максимально большим количеством часов атинства. Ей должно было исполниться восемнадцать, и она могла покинуть родной дом для устройства своей жизни. Девушка быстро определилась в общежитие и уже в июле заехала в новое пристанище.

Леон звонил ей, чтобы поздравить с днем рождения и заодно предложил отметить этот праздник в их тесной компании. Пораскинув планами, они сошлись на том, что в этот же вечер они могут пересечься около дома рода Ксемиль, поскольку анданта по просьбе мамы собиралась навестить ее и помочь в «кое-каком» деле.

Шида почувствовала невероятное счастье, что после такой долгой разлуки они, наконец, увидятся. Прошлым летом и Леон, и Генри были направлены на дополнительные курсы с возможностью заработка, и поэтому лето для них прошло стороной.

Придя к Анке, Шида с порога спросила, почему мама просила ее прийти, причем срочно. Анке нервно дернулась, никак не ожидая такого резкого обращения, но тут же узнала в дочери себя, когда нет времени рассуждать впустую, и хочется четкости и ясности. До, ее маленькая девочка сильно изменилась за короткий срок разлуки.

Женщина таинственно улыбнулась и спросила дочь:

– Что ты знаешь о Поясе Доли?

– Пояс Доли? – переспросила Шида и получила утвердительный кивок. – Мам, тебя интересуют знания атинов?

– Да, Ши, мне нужна твоя помощь в этом вопросе.

– Хорошо, Пояс Доли или Пояс Судьбы или Пояс Участи считается относительно современным, но потерянным артефактом. Его начинали создавать свантесаты из поколения твоих бабушек и дедушек.

Анке одобрительно кивнула:

– Очень хорошо, а знакома ли ты с его историей создания?

– Да, сейчас попробую сообразить, – девушка постаралась припомнить, что читала об артефакте. – История очень проста, но вместе с этим много нестыковок. В целом, он не так широко известен. Если не ошибаюсь, началось все с того, что светилы решили сделать подарок своим покровителям андантам. Причина была привязана к какой-то знаменательной дате, такого плана как день освобождение из-под гнета некого узурпатора. Светилы хотели придумать нечто особенное, из ряда вон выходящее, чтобы в подарке соединились благодарность и преданность. Им пришла в голову мысль помирить Шепчущие леса с андантами, чтобы первые простили их за вырубку, что была в далеком прошлом. Анданты в своем время, пытаясь вымолить прощение, восстановили леса, но те не переменили решения и не пускали в свои владения.

Тогда некий светил, между прочим один из лучших атинов, до сих пор восхищаюсь его работами, – улыбнулась Шида, – ну так вот, он придумал песню… песню-извинение на очень сложном языке Шепчущих лесов, который считается высоким уровнем развития. Леса знают много различных языков, но этот в особой чести. Но обучить андантов песне было невозможно, да и запрещено законом, как тебе известно, – на что Анке утвердительно кивнула. – Тогда он попробовал записать текст в знаки, затем перевел их в рисунки и выложил в ряд. Приметив особенности изменения смысла песни, он переставил монеты в несколько уровней, получив шифр. Шифр оказался настолько хитрым, что вобрал в себя возможность получить от Шепчущих лесов новые высоты в магическом уровне. Случайное совпадение могло вылиться в один из наилучших подарков андантам, но светил так его и не преподнес, опасаясь невыполнения условия носителем, которые появились в новых рядах рисунков. Монеты пропали, а всю информацию о поясе уничтожили…

Шида примолкла, а Анке, выждав паузу, спросила:

– Это все?

– … Пожалуй да, я больше ничего не припомню…

Анданта подошла к одному из своих тайников и, сняв с шеи ключик, вставила его в замок и несколько раз повернула вокруг своей оси. Она приложила свободную ладонь к поверхности дверцы, и Шида услышала характерный щелчок. Женщина вытащила сверток и положила его перед дочерью:

– Вот, посмотри.

Молодая девушка неуверенно развернула вещь, что покоилась, судя по всему, долгое время взаперти и остолбенела… перед ней лежал самый настоящий Пояс Доли, который был только на рисунках в книгах. Широкий и черный, он источал особую ауру атинства. Удивительно сколько знаний и силы покоилось во множестве блестящих монеток с рисунками и древними надписями.

– Не все сведения о Поясе Доли были уничтожены, – произнесла Анке. – Один из учеников того светила вел черновые записи о поясе. Он даже зарисовал эскизы всех монет и сделал пометки о вероятном местонахождении. Все это было передано в тайне правителю одного из родов, которым оказались мы – Ксемиль.

Атина слушала маму и водила рукой по артефакту, пытаясь прочесть, что же на нем написано. Почему его сочли опасным… Вдруг она отчетливо вспомнила, что уже видела их в детстве. Как-то Анке приехала домой неожиданно рано. Шида на радостях выбежала встретить ее и, не рассчитав сил, чуть не сбила женщину с ног. Тогда у матери из рук выпала монетка. Девочка быстрым движением подняла ее и мельком приметила рисунок. Изображенный гребень надвигающейся волны никак не походил на монету, которые ходили в торговле. Анке раздраженно забрала потерянную вещь и выругалась на Шиду, пеняя ее нерасторопность и неряшливость.

Анданта внимательно изучала монеты и по мере прочтения ее глаза округлялись не то от восхищения, не то от страха. Ее удивило, что Пояс Доли даст новую магию не только своему носителю, но и всем его прямым родственникам, но при этом сам носитель должен быть главой семьи. Однако, человек, который наденет Пояс Доли, должен быть рожден в «чистом» браке андантов без примесей других сторон магии. И последним важным правилом было правильно расположение всех монет. Но из всех условий оно было самым простым, так как на самом поясе были выгравированы рисунки каждой монеты в верном порядке.

– Моя бабушка принимала участие в воссоздании Пояса, – продолжила Анке, – но если быть точнее, она искала монеты. Были брошены все силы, а дело велось в строжайшей тайне. Затем искала их моя мама, а затем и я… Но теперь…

– Они все найдены? – спросила Шида и посмотрела на маму.

– Да, абсолютно все. Мы откроем новую силу, которая позволит захватить лидерство среди андантов, – охваченная идеей, Анке казалась безумной. Шида испугалась:

– Но если вдруг условия не будут выполнены, то Пояс Доли обернет свою силу против тебя же. Здесь так и написано, – атина пыталась образумить мать, – «Стихия-противник станет убийственной в сочетании с дружественной». «Свантесаты опустятся в своем развитии и обезобразятся до существ». «Жизнь закончится, и начнется изнуряющее и невыносимое существование». И пояс потеряют свою ауру…