Страж Монолита

– Добрый вечер, Бобр. Извините, не помешал? – вежливо осведомился тот. – Вы пойдете с нами ужинать? Валерий Степанович хочет непременно с вами побеседовать.

Взглянув на ПДА, время было близко к полуночи. «Поздновато для ужина, но мне познакомиться тоже нужно. Вот как раз и поговорим, есть ли работка у них, и может и с амуницией что-нибудь решим», – подумал сталкер и встал. Обнаружив себя в нижнем белье, он смутился, поскольку его постиранное было в сушилке.

– Да вот вам халатик, пожалуйста, пользуйтесь, – улыбнувшись, решил проблему Николай Иванович, протянув принесенный с собой синий халат.

Накинув халат и одев на босу ногу свои видавшие виды сталкерские берцы, Бобр прошел за Николаем в маленькую столовую ученых, в которой пять из шести столов уже были пусты, а за единственным столом сидел Валерий Степанович и улыбался, что твой пятак.

– Проходите, проходите, – гостеприимно взмахнул рукой Валерий. – Надеюсь, не откажите? – спросил он, и на столе появилась высокая бутылка «пшеничной».

Бобр, усаживаясь, согласно кивнул, и на столе тут же нарисовалась различная закуска: маринованные огурчики, соленые помидорчики, варенная картошка с нарезанной селедкой, покрытой крупными кольцами лука, ржаной хлебушек и салатик оливье. Николай Иванович, тем временем, убедившись, что все в порядке, удалился.

– Да-а-а, – восхищенно протянул Егор, разглядывая такую поляну, неловко чувствуя себя из-за того, что по сталкерскому обычаю ничего не может поставить на стол со своей стороны.

– Да вы не смущайтесь, – рассмеялся Валерий, – снабжение у нас работает регулярно, а кое-что мы и без снабжения провозим. Ну, – сказал он, разливая водку по рюмкам, – за знакомство, за трофей и за удачу.

Не спеша ополовинив литровый пузырек, закусив все селедочкой, картошечкой и лучком, поговорив о том о сем, Бобр дождался, наконец, главного вопроса, который, видимо, так и свербил ученого, но, к его чести, он не позволял себе налегать на сталкера, пока тот не откушает и не станет расположен как нельзя лучше к воспоминанию, возможно, мрачной истории.

– Итак, Бобр, расскажите, пожалуйста, как вам удалось, так сказать, не разбив яйца, сделать яичницу? Расскажите, как вы смогли получить голову pseudo unum armatus, или так называемого излома, в целости и сохранности? Я, с вашего позволения, возьму вот этот блокнот и буду записывать самые интересные моменты, вы не против?

– Да пишите, что было, то было, – благосклонно кивнул Бобр и налил еще по одной.

Так не спеша рассказывая историю и изредка перебиваемый восклицаниями ученого, поскрипывающего карандашом о бумагу, чередуя это с тостами за находчивость, за сообразительность, потом за удачу и еще раз за удачу, Бобр не спеша, иногда повторяясь, иногда ожидая, пока ученый закончит запись, повествовал.

– Ах, что вы говорите, ну кто бы мог подумать… – ошарашено приговаривал Валерий Степанович, и его карандаш с бешеной скоростью мчался по поверхности блокнота. – Ну надо же, усыплять человека, это же новый вид дистанционного посредственного воздействия на людей… прекрасный речевой потенциал, осознанное применение речевых оборотов… донт шут?! – эта фраза заставила ученого открыть рот и вытаращить еще шире глаза, он откинулся на спинку стула и с недоверием и некоторой обидой покосился на сталкера. – Вы меня не разыгрываете? – Но получив клятвенное поднятие руки и отрицательные махи головой, ученый продолжил записи с еще большей скоростью. – Вы понимаете, что это значит? Это существо не может быть человеком, по крайней мере такие изменения организма приведут к необратимым изменениям и сознания человека, стало быть, оно сверхобучаемо, и в его мозгу активированы гораздо более сильные механизмы, чем это считалось ранее… – и так далее и тому подобную ерунду.

Бобр, выслушивая все эти излияния научного ума, выцедил только одну интересную для себя вещь, когда Валерий Степанович, потряхивая в воздухе надкушенным огурцом, заговорщицким голосом прошептал:

– Вы знаете, Бобр, это ведь совсем другие существа, их происхождение не вяжется ни с какими другими животными на Земле. У всех животных, рыб, птиц, змей и человека мозг состоит на девяносто восемь процентов из воды, а у этих аборигенов Зоны присутствие воды в мозге всего лишь на семьдесят процентов! Вы представляете, какой потенциал заключен в их коробочках?! – Валерий попробовал сложить нечто из пальцев, чтобы лучше показать описываемое, но вилка с огурцом постоянно мешала процессу и норовила выпасть. – Их синаптические связи в сотни раз плотнее, чем у человека, а расположение активных участков каждой функции напоминает соты, каждая ячейка несет дублирующую информацию, в то время как у нас, я имею в виду людей, несмотря на все богатство возможностей, редкие участки мозга могут заменять и перекрывать друг друга. А у тех же pseudo unum armatus более чем в двадцать раз более совершенный мозг, и каждая ячейка дублирует как минимум еще несколько функций! – ученый сделал большие глаза, ожидая такой же реакции от сталкера.

«Вот гадство-то, – пьяно подумал Егор, – это значит, пока весь мозг мутанту в фарш не перемелешь, он жив… ладно, учтем…» – и почесал голый живот через ткань халата. Но тем не менее рассказ о добыче головы излома был закончен, и ученый был явно доволен. Он отложил блокнот в сторону и мечтательно сложил руки на животе, откинувшись назад. Тут настал черед сталкера спросить о своих интересах.

– Да, кстати, Валерий Степанович, я весь поистрепался. Что вы думаете, найдется ли у науки какой-нибудь хороший комбинезон для славного сталкера? – спросил Бобр, явно метя на секретную информацию о завалящем, но хорошем комбинезоне, который придется выписывать и выкупать окольными путями, поскольку новые комбинезоны ему были не по карману.

Валерий Степанович посмотрел на пустую литровую бутыль, даже приподнял ее и посмотрел одним глазом на просвет, икнув и сказав «Айн момент», удалился. Вернулся он через минуту, причем в щель закрывающейся двери Бобр заметил фигуру долговца, дежурившего на этаже.

«Ну у них тут и порядочки, конечно», – как-то нерадостно подумал Егор. На столе нарисовалась еще одна литровая бутылка «пшеничной». Бобр уважительно посмотрел на ученого.

– Бобр, а давайте знакомиться! – пьяно предложил Валерий.

– Так, мы вроде знакомились уже, – ответил сталкер.

– Э-э-э, нет, это мы для проформы знакомились, а теперь для души! – уже восторженно заявил ученый.

«Ну вот… – с грустью подумал Бобр, – нажрался, теперь начнется…»

– Ну давайте. Я – Бобр, – протянув руку, сказал Бобр.

– А я – Валерий, можно Валера… – пьяно кивнув, пожал руку ученый. – А как вас, нет, тебя по имени? – не отпуская руки, продолжил он.

Бобр вздохнул и негромко ответил.

– Егор.

– Так вот, Егор, – наконец отпустив руку, сказал Валера, – костюмчика для вас… нет, – ученый пьяно, а потому преувеличенно помахал рукой в отрицательном жесте, – для тебя – найду.

Хрустнув свернутой крышкой, Валера разлил по новой.

– Я вам… нет, тебе свой костюм дам, – сказал он и гордо посмотрел на сталкера.

«Да зачем мне ваша оранжевая хрень? – с тоской подумал сталкер. – Чтобы меня бандюки за километр на мушку брали и местные твари проходу не давали?»

– А что за костюм? – без особого интереса спросил Бобр, вяло перекатывая между пальцами ножку рюмки.

– «Сева»! – ответил Валерий Степанович и просиял, как медный таз.

Сталкер закашлялся. Теперь настала очередь Егора выпучить глаза и пустить слюну. Комбинезон «Сева» с замкнутой системой дыхания, самой лучшей защитой от аномальной активности, с более чем приличными защитными свойствами от механических воздействий стоил баснословные девяносто тысяч и был мечтой любого сталкера.

– «Сева»?! Но как же ты, Валера? – все еще думая, что ученый погорячился и порет пьяную чушь, спросил Егор.

– Обо мне не волнуйся, во-первых, – ученый пьяно согнул указательный палец, – я почти никуда не выхожу из бункера. Во-вторых, – загнул средний палец собеседник, – комбинезон «Сева» лежит у меня уже почти год и скоро будет списан, потому шта так положено. В-третьих, – Валерий икнул и согнул безымянный палец, – я одевал его всего пару раз. В-четвертых, – теперь уже был загнут мизинец, – мы всегда можем обойтись стандартными костюмами… этими СПП… ССП, кто они там… – ученый, с трудом удерживал мысль, – в общем банановые, панимаешь?! У нас ведь охра-а-а-на есть! – пьяно растягивая слова говорил он. Затем, уставившись на оставшийся единственным несогнутым большой палец, – в общем, костюмчик, во! – он повернул большой палец вверх в утверждающем жесте. – Егор, ты купи у наших… на складе старый, и отдай мне… а я-я-я тебе новый дам, – ткнув пальцем в грудь Егору на букве «О», подчеркнул ученый. – Старье я сдам, и у меня отчетность в порядке, и ты в порядке, и размеры у нас в по-ряд-ке! – по слогам произнес Валерий.

– Потрясающе!

– Значит, согласен?

– Еще бы! – сталкер поднял рюмку и чокнулся. – Спасибо, – сказал он искренне.

Дальнейшие разговоры, по мере опустошения бутыля, переходили от околонаучных тем к сталкерскому фольклору, пока, наконец, Валерий не стал выпадать из русла разговора, на чем, собственно, Бобр и решил остановиться. Подхватив его под руку, он выволок старшего научного сотрудника в коридор, где и передал дежурившему долговцу. Затем, держась за стену и всматриваясь в одинаковые снаружи двери комнат, он завис, не понимая, в какую дверь ему идти, до тех пор, пока, наконец, не появилась твердая рука все того же дежурившего долговца, указавшая ему его апартаменты. Громко икнув, Бобр поблагодарил и, придерживаясь стены, добрался до своей шконки, где и рухнул в сон.

Следующее утро встретило сталкера практически полным отсутствием похмелья, поскольку в Зоне похмелье само по себе редкость, и еще, кроме этого явления, обновленный артефактом «душа» организм Бобра легко компенсировал все нежелательные эффекты. Проспав несколько часов, Егор, судя по оживлению в коридорах, проснулся вместе с основным научным составом Янтаря. Спешно позавтракав и умывшись, он напялил на себя всю действительно потрепанную амуницию и подошел к бронированному стеклу, за которым как раз стоял некто в белом халате, опершись обеими руками на стол, о чем-то сосредоточенно размышляющий, глядя в раскрытую перед ним тетрадь.

– Здравствуйте, – поздоровался Егор, стараясь выглядеть как можно более прилично.

– А, сталкер Бобр, доброе утро, – ровным голосом ответил человек в белом халате. – Это вы вчера с Валерием Степановичем здесь погуляли? – осведомился он.

– Ну немного было, для знакомства и вообще… обсуждали дальнейшие, так сказать, перспективы сотрудничества, – сознался сталкер.

Недалеко от приемного окошка дежурил Яйцо. Он всегда, видимо, стоял за стеклянной витриной или шкафом с научными и другими комбинезонами, а потому его можно было сразу и не заметить. Сталкер, сегодня узрев, где же прячется Яйцо, приветственно поднял руку. Яйцо лишь неспешно кивнул.

– Ну, глядя на вас, Бобр, я могу поверить, что было немного. А вот Валерий Степанович не способен в настоящий момент к нормальной деятельности, а у него сегодня важное совещание. Ему нужно там быть, – сказал собеседник, нахмурившись, затем вспомнил, что не представился. – Я Игнат, мы из одной лаборатории.

– Игнат, можно я навещу Валерия, думаю, что через полчасика он выйдет лучше вчерашнего, – спросил Егор, прикидывая сколько «душе» понадобится времени, чтобы вылечить старшего научного сотрудника и окончательно утвердить уже на трезвую голову вопрос о получении столь желанного комбинезона «Сева», мысль о котором лихорадила сталкера с утра.

Игнат с интересом посмотрел на сталкера:

– Ну сходите, гляньте, Бобр. Я вас очень прошу, исправьте ситуацию, – серьезно сказал он и посмотрел на долговца, стоящего неподалеку. – Проводите, пожалуйста.

Приняв это как сигнал к действию, Бобр пошел к лестнице, ведущей на нижние ярусы. Яйцо что-то буркнул в переговорник. Спустившись по лестнице, сталкер встретился со вчерашним охранником Кумом и был им провожен в комнату Валерия Степановича. Комната ученого была просторнее комнаты для гостей «типа сталкер», имела настоящие полуторные кровати, шкафы, настоящий деревянный стол, тумбы и некоторые другие удобства. На кровати на животе, прикрывши голову подушкой, лежал Валера.

– Бобр, это вы? – глухо спросил он из-под подушки.

– Да, Валера, привет, – ответил Бобр, кивнув охраннику, что, мол, все в порядке и в дверях торчать совсем не обязательно. – Чего это мы такие больные с утра? Это же Зона, тут такие болезни не встречаются.

– Ну, во-первых, я только что прилетел, – ответил ученый, не шевелясь, – во-вторых, бункер экранирован, и воздействие Зоны здесь сведено к миниму…му. Ох… – ученый сделал попытку вылезти из-под подушки. Выбравшись, он перевернулся на спину, не открывая глаз и держа руки с согнутыми локтями ладонями вверх. – В-третьих, я от водки вообще очень болею несколько дней, а тут, считай, такая радость, я и… ох…

– Есть у меня одно средство. Давайте попробуем, – предложил Егор.

– Да делайте что хотите, – вяло махнув рукой, ответил «больной». – Мне никакие средства не помогают, факт, – сказал он, не открывая глаз. – Надеюсь, что хуже не будет.

Егор открыл контейнер с «душой», которая выглядела не очень ярко, но в целом светилась ровно и уверенно. Придвинув стул к кровати, Бобр расстегнул пуговицы на полосатой пижаме ученого. «Надо же, даже пижаму застегнул, интеллигенция», – подумал Борб. С этой мыслью он приложил артефакт к груди ученого. Артефакт немного подумал, прилегая к коже, затем, словно поднатужившись, учащенно замигал и как будто подплавился, прилегая основанием плотнее к телу и образовывая большее пятно контакта. Через минуту Валерий удивленно открыл глаза.

– Что это? – спросил он, глядя на пульсирующую на груди желтыми и молочными тонами цветомузыку.

– Это «душа», – ответил Бобр, глядя, как артефакт делает свое дело.

– Да… дела, – восхищенно произнес Валерий. – Ты знаешь, меня постоянно мениск беспокоил, а тут слышу, вроде как хрустнуло что-то, – уже другим, заметно посвежевшим голосом сказал Валера, через пару минут щеки его порозовели, глаза заблестели. – Ой, есть хочу. Срочно!

– Ну, значит, поправился, – улыбнулся Егор и снял артефакт с груди. «Душа» подернулась легким, словно пылевым, налетом.

Валерий вскочил, глянул на настенные часы.

– Завтрак, а… черт с ним, не успеваем, – метнулся к маленькому холодильнику, достал оттуда консервы, хлеб, варенье. – Егор, включите, пожалуйста, чайник, вон он в углу. Я сейчас консервы вместе с фольгой слопаю! До чего же есть охота!

– Это уже не есть, – улыбаясь, заметил Егор. – Это его величество жрать!

– Да, жрать, жрать, – вполне серьезно закивал головой старший научный сотрудник, и его раскладной нож с бешенной скоростью вспорол обе консервы, резанул несколько ломтей хлеба. Чуть ли не урча, Валерий набросился на еду. Глядя, как увлеченно ученый наворачивает продукты, Бобр хмыкнул, это было ему знакомо. – Да что я один ем! Егор, немедленно садитесь, возьмите еще пару консервов там, любые.

Егор, хоть и позавтракал, но, глядя на такой аппетит, не смог отказать себе в удовольствии подзаправиться дополнительно. Достав из холодильника бычков в томате, какую-то новую тушенку, прихватив баночку понравившихся ему маринованных огурцов и со вздохом проигнорировав лежавшие на нижней полке в глубине бутылки «пшеничной», он подсел к ученому, слопавшему уже одну банку тушенки и занявшемуся второй.

– Какое чудо это ваша «душа», – с полным ртом выговорил Валерий. – Теперь я понимаю, что значит «зверский аппетит».

Вода в электрическом чайнике тем временем закипела, Бобр отрыл консервы, заварил чайку, достал сахару, открыл варенье и, пока Валерий бегал, совершая утренний туалет, комфортно провел время, вытянув ноги под стол и неспешно прихлебывая горячего чая. Валерий, вернувшись, выглядел уже совсем человеком. Поблагодарив сталкера за чудесное исцеление, присел рядом и налил себе чая.

– А, что же я тут сижу! – вспомнил он. – Ваш комбинезон. Секунду, – он опрометью бросился к шкафу и вытащил оттуда объемный цилиндр и с со скоростью снорка, рвущего добычу, принялся распаковывать тюк.

Кружка чая застыла в руках Бобра, скрипнули расщелкиваемые застежки, и перед ним появился прекрасный новый комбинезон высшей защиты от аномальной активности со встроенной системой замкнутого цикла дыхания «Сева». Сталкер восторженно глядел на комбез, да, это было то, что надо, именно его размер, именно тот самый приятный и идеально маскирующий серо-зеленый камуфляж, ладно заплавленные кевларовые сегменты, идеально просаженные места сгибов в руках и коленях, чтобы не терять в гибкости, забрало-полусфера из поляризованного стекла и куча других выгодно отличающихся и продуманных моментов. Увидев реакцию сталкера, ученый тут же напомнил:

– В общем, Егор, как договаривались. Вы мне приносите старый, битый комбинезон «Сева», тот, что хранится у нас на складе, а этот можете хоть сейчас забрать в свою комнату, или нет, пойдемте вместе, так будет вернее.

Допив чай, где Валерий ополовинил-таки обе консервы, они вышли из комнаты. Комбинезон нес сам ученый, чтобы вдруг не возникло ненужных вопросов к сталкеру. Дежуривший на этом этаже Кум проследил, чтобы они поднялись на верхний ярус, и, тоже буркнув что-то нечленораздельное, присел на стоящий в закутке стул. Наверху, передав тюк сталкеру, Валерий пошел в на склад договариваться. Бобр же, кинув тюк на кровать своей комнаты, пошел следом за Валерием покупать «Севу». Пройдя на вещевой склад ученых, находящийся в надземной части постройки, но в самом дальнем ее углу, уже под присмотром другого бойца Долга по кличке Кулак он купил действительно практически негодный, прожженный и прострелянный в нескольких местах комбинезон за двадцать тысяч и вернул незаметно его Валерию. Теперь сталкер Бобр, понимая, что он стал полноправным владельцем, по сути, неношеного комбинезона высшей защиты, но все еще не веря своему счастью, зашел в свою комнату и закрыл за собой дверь.

Да, вот оно! Это же не только гора денег, но и новые возможности по добыче артефактов. Егору очень не хотелось думать, что это чудо может прострелить пуля со стальным сердечником в перестрелке или содрать верхний химический защитный слой какая-нибудь зверушка. Это в первую очередь целый шаг, а то и два шага ближе к центру любой аномалии, конечно, если не терять голову. Ох, как хотелось проверить его в деле. Вспотевшими от волнения руками он начал разглаживать чудо-комбинезон, проверять швы, карманы, места сгибов, регулирующие ремешки, внутреннюю часть, наконец нагладившись и налюбовавшись, он с замиранием сердца забрался внутрь. «Да-а-а…» – восхищенно протянул Бобр, приседая и размахивая руками. Застегнув поляризованное стекло и услышав, как заработали, выравнивая давление, воздушные клапаны автономной системы дыхания, дождался трехсекундного окончания самодиагностики комбинезона, по истечению которой увидел информативную проекцию на внутреннюю часть забрала о готовности всех систем. «Все системы в порядке», – высветилось на стекле приятным зеленым цветом, под ней тут же возникла надпись желтым: «Активировать все системы?» Нажав на кнопку «да», стукнув пальцем по внешней стороне забрала, он почувствовал, как во внутренних слоях что-то завибрировало, а в районе спины, где располагались плоские баллоны с кислородом, очистные фильтры, аккумулятор, едва слышно коротко щелкнули клапаны. Загорелись индикаторы систем, проецируемые на внутреннюю поверхность забрала, он реально ощутил, что он находится внутри подводной лодки, причем не какой-нибудь, а его, черт возьми, собственной! Расплываясь в безудержной улыбке, Бобр открыл комнату и, бесшумно ступая, подошел к охраннику. Долговец, увидев запечатанного в «Севу» сталкера, покачал головой и одобрительно поднял вверх большой палец.

– О-о-о, да я смотрю, сталкер теперь крут, как бараний рог, – улыбаясь, сказал он, снимая шлем. Под ним оказалась белоснежная лысая голова идеальной яичной формы.

– Да, – ответил Бобр через динамики переговорного устройства. Сделал несколько движений, имитирующих позы культуристов на подиуме, Егор провозгласил, – я теперь буду в нем жить! – довольно хихикнув, он развернулся и пошел назад в свою комнату.

Глядя на свою старую латанную-перелатанную куртку, которую он ремонтировал сотню раз, на так называемые усиленные и утепленные штаны с термоустойчивой подкладкой, он только теперь понял, какая пропасть между тем, что он носил десять минут назад, и тем, во что он упаковал свое тело сейчас. Рука потянулась сгрести этот хлам и выкинуть наружу, на съедение кислотным дождям и тлену, но… вдруг испытав какие-то нежные чувства к этой одежонке, которая худо-бедно, но верой и правдой защищала его и согревала, он вынул все из карманов и аккуратно сложил ее стопкой, твердо решив, что отдаст любому новичку, которому понадобятся эти вещи. Поскольку торопиться ему было некуда, а ученые не спешили выдворять его со станции, Бобр провел остаток дня, перешивая разгрузку на новые размеры, подгоняя посадочные места под пистолет, дробовик, пояс с контейнерами для артефактов и рюкзак.

Глава 9. Основная теория

Под вечер сталкера пригласили к Сахарову в кабинет. Кабинет ученого располагался в подвальном этаже с отметкой «–1». Сколько всего этажей в бункере Янтаря, Бобр даже не брался предположить. В ярко освещенной комнате с красивым рабочим столом из какого-то дерева со сложной, извивающейся структурой работал сам профессор. Несколько шкафов, в которых плотными рядами стояли толстые книги и научные труды, небольшой отдельный столик, больше похожий на столик для игры в шахматы, пара стульев из того же незнакомого дерева, ковер и картина, имитирующая открытое окно, за которым виднелся залитый солнцем луг, несколько коров и мальчишка-пастушок в соломенной шляпе, завалившийся на спину и с соломинкой в зубах, смотрящий в небо.

– Присаживайтесь, Бобр, – предложил Сахаров, указывая на один из двух стульев напротив его стола.

Сталкер сел. Сахаров посмотрел на сталкера, вспоминая, зачем же он его вызвал.

– Бобр, я хочу обсудить с вами возможность оказания еще одной платной услуги, вы не против?

– Отчего же, – ответил Бобр, улыбаясь. – Я с удовольствием…

– Замечательно. Я знаю, что ваш поход за необходимыми нам документами осложнился непредвиденными обстоятельствами. Я очень рад, что вы смогли преодолеть это, хм… осложнение и вернулись живым и здоровым.

– А уж как я рад, – поддакнул Бобр.

Сахаров кивнул.

– Егор, вы позволите на чистоту? Я всегда ценил в людях их способность конструктивно воспринимать информацию, пусть даже и не самую приятную, – получив от сталкера недоуменное пожатие плечами, профессор продолжил. – Оценивая, так сказать, логикой и цифрой, ваши шансы в случае с Артемом и изломом оцениваются как незначительные, я бы даже сказал, приближенные к погрешности, и, как ни печально, такие величины в математических моделях исключаются из расчетов. Вы, наверное, знаете, что математика, способная просчитать все что угодно: от внешне хаотичной динамики фондовой биржи до посадки космического корабля на Луну, причем с точностью до секунды и с верностью до миллиметра… но это там, на Большой земле. Там законы вселенной куда надежней, и мы можем использовать некоторые из них, не выходя из, хм… кабинета. Вам понятно, о чем я говорю?

Бобр вновь неопределенно пожал плечами. Сахаров продолжил:

– Я не буду рассказывать вам о случаях, когда самые подготовленные бойцы погибали от пистолетной пули, выпущенной с более чем существенного расстояния, как опытнейшие военные сталкеры погибали от очевидной аномалии или от мутировавшей фауны, ранее не представлявшей для них действительной опасности.

Бобр кивнул. Да, совсем недавно он размышлял, как это отряд из трех бородатых сталкеров Мишени, Воблы и Зайца, не первый и не второй год топчущих Зону, вдруг гробанулся на подходе к Свалке. Тогда за вечерним костром было высказано много предположений, но ни одно из них не показалось ему убедительным. Вывод был сделан один: Зона так решила и прибрала их всех в один день.

– Но в то же время зафиксированы случаи, когда новички, сами того не ведая, заходили в такие страшные места, в которые отказывались соваться профессионалы, и знаете, что самое интересное? – спросил профессор, поднимая вверх указательный палец.

– Что? – выдохнул Егор, с жадным интересом слушавший профессора.

– Они не находили ничего страшного или опасного в тех местах, мало того, они выносили оттуда что-либо имеющее огромную научную и… э-э-э материальную ценность! Но стоило только кому-либо пройти за ними следом, как они погибали. Да, это Зона, здесь все меняется, существует множество предположений, но давайте пока не будем об этом. Я приведу пример, когда влияние Зоны можно свести с относительно пренебрежимым величинам, например, перестрелка. Казалось бы, тут практически невозможно стороннее воздействие. Участвуют люди и созданные ими механизмы, но зафиксированы случаи, когда один плохо вооруженный и экипированный человек успешно справлялся с десятком противников, находясь в худшем тактическом положении. Как это объяснить? Как вы считаете, Бобр?