Страж Монолита

– Вы говорите, сотни? – сталкер поежился – Но ведь мы знаем только десяток или другой?

– Да, конечно, не все виды оказались конкурентны и жизнеспособны, мутанты создавались по принципу армейских подразделений. Пехота, диверсанты, бронетехника и прочее. Но это есть экосистема, и там существует естественный отбор, поэтому осталось всего несколько устойчивых видов, которых мы и знаем теперь. Но это, – профессор многозначительно поднял вверх указательный палец, – не исключает возможности наличия других вариаций.

– И как же сейчас? Что делают Хозяева Зоны? – спросил Егор, затаив дыхание.

– Ну что они сейчас могут делать? – раздумывая, произнес Сахаров и как-то странно посмотрел на Бобра. – Они умирают, ресурсы их физических тел истощены, цифровая копия сознания помещена в электронный носитель. Да, такое возможно, – задумчиво продолжал Сахаров, сложив руки на животе и мечтательно глядя вверх. – Если разобраться, товарищ сталкер, – произнес он особым голосом, – то мы с вами всего лишь облачко электронов. А какова природа электронов? По результатам многократных экспериментов они показали себя как частицы и как волна, все зависит от наблюдателя. То есть наблюдатель может одним своим проявлением преобразить волну в частицу, а частицу в волну. Вы же помните, е равно мц в квадрате? Кроме того, все указывает, что электроны не имеют геометрических размеров, тогда что же такое мы? Мы люди, состоящие из этой самой материи, составляющие которой не имеют геометрических размеров? Мы лишь сознание… помните «я мыслю, значит я существую», – он рассмеялся, – но это уже совсем другая история… Итак, о чем мы? А, да, Хозяева сейчас ищут либо тела-носители для продолжения развития своей мозговой деятельности, но это, оказывается, очень сложно сделать, наверное, так же сложно, как найти одинаковые отпечатки пальцев, либо преемников. Людей совершенно особых, выбираемых ими по очень специфичным критериям, но находятся и такие.

– А выжигатель тоже сделан, чтобы защищать Хозяев и Исполнитель? – вдруг, догадавшись, спросил Бобр.

– Это очевидно, сталкер, это очевидно. У О-Сознания много врагов, и это очень серьезные организации, все хотят получить Исполнитель… все.

– И группировка «Монолит» защищает Хозяев?

– И группировка «Монолит». Кто-то же должен уметь обращаться и поддерживать стареющее научное оборудование? Ну и стрелять, конечно.

Бобр взял уже остывшую чашку чая и пригубил.

– А как же вы говорите, что Зона живая? – спросил он, это, пожалуй, осталось пока единственным непонятным для него вопросом, чтобы, как выразился профессор, на сегодня «заполнить свой стакан».

– О-о-о, это очень интересный вопрос. Группа «О-Сознание», они же Хозяева Зоны, эти гениальные умы, конечно, не могут день и ночь только и заниматься тем, чтобы следить, чтобы их никто не нашел. Они создали, кроме агрессивной фауны, которую можно деактивировать несколькими способами, еще и других стражей. Локальные нестабильные физические поля, именуемые «аномалии».

– Вот это да! – выдохнул Егор, – А что же тогда такое артефакты? И как они работают?

– Ого, ну такими темпами мы с вами забредем в самую глушь, но позвольте, вы интересовались, живая ли Зона или нет? – напомнил Сахаров. Получив неоднократное согласное кивание головой, он продолжил. – Так вот, для того чтобы управлять сложной системой аномалий и биоценозом, был выведен определенный алгоритм действий регулирования среды и запущен через Монолит. Вы, наверное, можете себе представить, если бы чудовищная система воспроизведения мутантов и аномалий вдруг вышла из-под контроля? В конце концов, Хозяева тоже люди, хоть и хм… бывшие, и они еще помнят и желают рая для людей, но некоторые из них имеют совершенно иной взгляд на дальнейшую судьбу человечества, ну да это пока не важно, по крайней мере к вашему походу не должно иметь отношения. Итак, был создан алгоритм управления биоценозом Зоны, но что-то произошло, неизвестно точно что, но у этого алгоритма появилась своя воля, возможно, такой вариант и был заложен, поскольку для влияния на среду посредством Монолита нужно было использовать волны определенной частоты. Таким образом появилось нечто именующее себя «Зона» и достаточно обособлено от Хозяев регулирующее процессы, протекающие внутри периметра. Но поймите меня правильно, Егор, Зона – это не тот алгоритм регулирования среды и не та программа, которая была заложена вначале, теперь это нечто феноменальное, теперь это имеет свою волю, свою возможность самовыражения и, я бы сказал, познания себя через свои проявления. Вам понятно?

– Не уверен, профессор, что смогу понять действительно, но кое-что встало на свои места. Или, наверно, все, – тихо сказал Егор, поднимаясь со стула. – Я больше не буду вас спрашивать ни о чем, я, пожалуй, пойду. Скоро на выход, и мне нужно быть в форме.

– Идите, идите. Я дам распоряжение для своей экспедиции, выберите у нас на складе то, что вам будет нужно, и проконсультируйте в этом вопросе Валерия Степановича, – сказал профессор, провожая его взглядом.

Вечером, встретившись с Валерием Степановичем, они пошли на склад.

– Валер, слушай, мне тут профессор столько нового рассказал… – обратился он к беспечно жующему на ходу сушку ученому.

– А, и что же такого рассказал? – без особого интереса спросил Валерий.

– Да вот… – внезапно жгучее желание поделиться с кем-нибудь знаниями от Сахарова и обсудить их пропало, и Бобр лишь махнул рукой, – да ничего, собственно. Выходим завтра? – сменил тему Егор.

– Да, завтра, – все также беспечно ответил Валерий. Потом, поглядев на встревоженного сталкера, добавил успокаивающе. – Да не зарубайся ты, я проверил свой аппарат на голове излома. Ты знаешь, что она еще жива? Мы поместили ее в специальный раствор и… в общем, АИК работает как часы.

– АИК? – переспросил сталкер.

– Аппарат Искусственной Коррекции Окружающей Среды, – пояснил ученый. – Для нас АИК – так удобней. А вот он, кстати, – ученый достал из кармана нечто похожее на мультиметр для измерения электричества, такой же черный прямоугольник с экраном и крутилкой посередине, вокруг которой нарисованы какие-то значки. Такие же два выхода под штекеры и один под USB-разъем, желтый защитный пластиковый чехол, прихваченный синей изолентой к корпусу самого устройства.

Сталкер с любопытством посмотрел на прибор и отметил:

– На «цешку» похоже… мультиметр который.

– Правда? – удивился Валерий и расхохотался. – Я ее как раз в «цешечном» корпусе и собрал, удобно очень получилось, видишь? – он довольно посмотрел на Егора. – Вот видишь эту крутилку? Тут у нас положение ноль, затем крутим чуть-чуть по часовой, и собакам мы не интересны, крутим еще, и собаки начинают играться друг с другом, крутим еще, и они начинают стоять на задних лапках, крутим еще и… дальше не знаю, но на максимальной частоте голова излома начала улыбаться.

– Да ты что? – изумленно переспросил Егор. – А если в другую сторону?

– Ну если в другую, то в начале нам будет плохо, а потом мы будем злиться, а потом нас будут искать разозленные мутанты, а если провести на известный мне максимум отрицательного значения, то голова излома начинает скалиться и корчить злые рожи, – не очень радостно сообщил Валерий. – А вот тут на экране мы видим показатели активности среды и прибора.

– А почему сейчас мы ничего не чувствуем? – спросил Егор, глядя, как наука перещелкивает прибор.

– Он не от батареек работает, к нему аккумулятор нужен, вот видишь разъемы, это для питания.

Бобр подумал, что первый раз беря с собой новичка и профана в деле выживания в Зоне, он практически не волнуется, идя в одно из самых жутких мест, о котором ходили самые невероятные слухи. Но теперь ему предстояло убедиться во всем или, нет… как бы сказал Сахаров, составить собственное мнение о Рыжем Лесе.

На складе они выбрали для ученого, конечно же, комбинезон «Сева», оранжевый штатный костюм Бобр категорический забраковал. Одно дело идти под охраной долговцев, где яркая краска позволяет им следить, чтобы рассеянный ученый не потерялся и не залез куда не следует, увлекшись работой, другое дело идти связкой, делая ставку на невидимость и осторожность. Валерию подобрали такой же пистолет «Глок», как и у сталкера, его походный рюкзак был также забракован сталкером, и был выбран другой, более прочный, объемный, герметичный рюкзак на рамке с минимумом внешних кармашков, замочков и другого. Пользуясь случаем, Бобр сменил свои растоптанные, пожженные и резанные берцы на новенькие, удобные и легкие, на высокой диэлектрической подошве с химически стойким покрытием и особо прочными шнурками. Как на грех, ученый оказался из рук вон плохим стрелком, несколько раз стрельнув прям на складе, под бдительным оком Кулака, в бумажную мишень, он дважды попал значительно правее центра. Дергал спуск сильнее, чем надо, но, по-видимому, его это не особо волновало. Кулак лишь сокрушенно покачал головой и с жалостью посмотрел на сталкера, мол, «кого с собой ты ведешь?». Бобр в другой раз и сам бы отказался лезть в Рыжий Лес, хоть с ученым, хоть без ученого, хоть с толпой долговцев, хоть на танке, хоть в танке, но то, что ранее открыл ему Сахаров, каким-то внутренним чутьем, интуицией, развитой уже здесь в Зоне, вдруг делало поход не смертельно опасной дорогой в лоно смерти, а вполне выполнимым и многодоказательным предприятием. Учитывая огневую подготовку ученого, Бобр предложил ему взять дробовик, поскольку уж с автоматом он бы точно не справился, а автоматы, стоящие на подставках, прикрепленных к стене, были ой как хороши. Последнее слово оружейной промышленности, новейшие разработки со всего мира, которые привозятся сюда не столько для вооружения охраны ученых, сколько для испытаний в реальных условиях, благо поводов пострелять здесь всегда было предостаточно.

Глава 10. Поход

Наступило промозглое холодное утро следующего дня. Температура ночью упала близко к нулю, что было достаточно редким явлением. Бобр с Валерием вышли из бункера, вдохнув холодный воздух, и, глядя на зевающих бойцов ночной смены, изо рта которых валил пар, передающих пост дневной смене, Бобр хотел было поежиться, но в комбинезоне «Сева» было тепло. И какая разница, идет ли сверху дождь или снег, дует ли ветер горячий или холодный, если ты находишься в герметичном костюме высшей защиты? Две фигуры, одна за другой, вышли из ворот научной станции «Янтарь» и растворились в утреннем тумане. Бойцы Долга лишь грустно посмотрели им в след, прощаясь и ожидая сообщения о пропавшей без вести двойке в районе Рыжего Леса. Ориентировочно до пункта назначения сталкер прикидывал три-четыре дня, но, пересмотрев факт защищенности их отряда и отметив, что ученый включил свой АИК, который мигнул диодами, он прикинул, что можно было бы рассчитывать добраться к Леснику, наверное, на сутки раньше.

– Послушай, Валер, – обратился к ведомому сталкер спустя два часа молчаливой ходьбы, – а если сейчас твой АИК работает, то почему я ничего не чувствую?

– Ну, во-первых, у нас встроенная пси-защита, а приборчик, как не крути, является пси-корректором, во-вторых, если человек изначально находится в положительном эмоциональном фоне, так сказать, в хорошем расположении духа, то он и не заметит воздействия этого прибора.

– То есть всю дорогу мы обречены быть в хорошем настроении и даже испытывать какой-то восторг? – спросил Егор.

– А как же, – утвердительно кивнул тот. – Мы и все, все, все!

Бобр подумал, что это может быть все-таки опасно, но лишь отмахнулся, как же приятно было идти вот так, по-особому по Зоне и чувствовать себя в своей тарелке. Заметив спустя еще полчаса невдалеке приметное скопление аномалий, Бобр обратился к следующему позади Валерию.

– Валер, смотри, вон там делянка путная виднеется, давай проверим?

– А-а-а, сталкерский зуд в особом месте? – весело поинтересовался тот. – Ну давай глянем, как наша пехота промышляет.

Они подошли к скоплению. Бобр остановился и привычно бросил болт. Аномалии включились, взаимно активируя друг друга, сначала в воздух ударило два мощных ярко-желтых ревущих фонтана огня под четыре метра высотой, затем их подхватили могучие птичьи карусели и закрутили огненную струю, очерчивая свой ореол ненасытным огненным цветком, вырывая с каждой жарки по огненной ленте, затем за всем этим громыхнули две или три электры, подсвечивая огненные букеты яркими вспышками, словно оборачивая огромные, дивные, яркие желто-оранжевые цветы в слюду. Егор любовался откровенно красивым зрелищем.

– Да, аномалии-то здесь не чета тем, что возле периметра, красота! – протянул он про себя и обернулся назад. Валерий, как оказалось, успел отбежать на приличное расстояние и теперь смущенно мелкими шажками подходил к сталкеру. – Что, наука, страшно? – весело спросил Егор. Наука лишь смущенно кивнул. – Ладно, пойду проверю, чего там имеется. Смотри, не кидай ничего в огонек, – весело подшутил сталкер, – а то назад один пойдешь.

Передав рюкзак и оружие Валере, он, задраив люки, на полусогнутых, расставив руки в стороны, двинулся внутрь аномалии со стороны замеченного им просвета между каруселью и жаркой. Медленно и осторожно полуприсядом зашел внутрь между смертельными аномалиями. Глядя на ПДА, высвечивающий какой-то артефакт метрах в трех, в глубине аномального скопления, Егор прикинул картину и так, и эдак. Варианта добраться не было, и он по-крабьи медленно, задним ходом выбрался назад.

– Нет, не добраться до хабара, – спокойно сказал он по переговорному устройству, пятясь задом, выходя из скопления. – Ну да ладно, не за этим идем, – добавил он и обернулся. Увиденная им картина заставила его чуть не потерять сознание. Позади ученого возвышалась, словно стеклянная статуя, фигура кровососа, заглядывавшая, как будто через плечо ученому. Он спешно отвел взгляд в землю и, не давая себе испугаться, присел на пятую точку прямо на землю, и сказал.

– Валер, у тебя АИК под рукой? – как можно безразличней спросил Егор.

– Да, а что случилось? – спросил ничего не подозревающий научный сотрудник.

– Да все в порядке, но ты, пожалуйста, сделай очень медленно свою крутилку по часовой, где-то до упора, помнишь, чтобы все были счастливы? О-о-очень медленно, – все также глядя в землю и стараясь думать о цветочках, сказал сталкер. По его голосу Валерий понял, что пугаться точно нельзя, а надо сделать, как говорит сталкер. Он медленно левой рукой потянулся к прибору, висящему на поясе, так же медленно повернул настройки по часовой стрелке и сообщил:

– Все, повернул почти до упора, – спокойным голосом произнес он.

– Да я уже как будто чувствую, что повернул, – подавляя смех, ответил сталкер. Ему внезапно стала смешна эта картина с вылезающим задом из аномального пятна безоружного сталкера и прикрывающего его спину ученого, который положил оба дробовика на лежащий на земле рюкзак сталкера, а прозрачный кровосос, дышащий в затылок ученого, довершал эту сцену самым искрометным юмором.

– А что случилось? – весело спросил ученый.

– А что случилось? – в тон ему, уже откровенно булькая смехом, спаясничал сталкер. – Кажись, ничего уже и не случилось, аха-ха. Нас чуть не сожрали, Валерик, – уже откровенно похохатывая, сказал сталкер.

– Кто? – крепясь и сдерживая смех, спросил ученый.

– Дед Пыхто! Да вот ты сам сзади документы и спроси, ха-ха-ха-ха, – уже надрываясь от хохота и сложившись на земле, проорал сталкер, – аха-ха – можете обернуться!! А-а-а-а!!! – уже не владея с собой от смеха, плакал сталкер. – Кравасос!

Глупо хихикая, Валерий развернулся, делая маленькие шажки, хотя его тело била крупная дрожь сдерживаемого смеха.

– Ой, – сказал он, разглядев преломляющееся за ним прозрачное пространство на расстоянии меньшем вытянутой руки. – А что делать-то? Ха-ах?!

В этот момент кровосос проявился и, довольно хрюкнув, сел на землю рядом с ученым. Наука стояла перед ним, трясясь от смеха, но не решался к откровенным телодвижениям.

– Да ты с ним рядом сядь, может в картишки перекинетесь, – считая свою шутку бесконечно остроумной, держась за живот, выдавил из себя Егор, боясь сорваться в ор.

– Нет, я лучше с тобой посижу, – борясь со смехом из последних сил, ответил Валерий, и, развернувшись к сталкеру, мелкими шажками пошел в его сторону. – Это ничего, что я к вам лицом? – пошутил он, обращаясь к монстру и поворачиваясь задом к нему, как раз на уровне его рыла, в отчаянной попытке сдержать смех он громко выпустил газы, отдавшиеся громким эхом по внутренней переговорной связи.

– А-а-а-а, – буквально порвавшись от смеха, завопил Егор, – ну ты, наука, даешь!!! Такого даже я себе не позволяю!!! Так держать!!!

Ученого, немало оконфузившегося от такого факта, подкосило на четыре конечности, и он, воя от смеха, конвульсивно сокращаясь, пополз к Егору. Кровосос, проникшись обстановкой, довольно захрюкал, сидя возле брошенных вещей. Ноющий Валера, наконец, дополз до сталкера. Две или три минуты сталкеры приходили в чувство, сидя спинами к аномалии в десятке метров от кровососа. Кровосос, весело хрюкающий, потянулся за одним из дробовиков.

– Опа, мы на мушке, – лыбясь во весь рот, прокомментировал сталкер. – Валер, ты, наверно, давай смешилку убавляй, а то мы тут с тобой долго прокукуем.

Валерий уменьшил обороты. Сразу стало легче. Кроме выносящего мозг веселья, появилась возможность анализировать обстановку.

– Ну, что делать будем? – счастливо улыбаясь, спросил сталкера ученый, кивая головой в сторону мутанта, крутящего дробовик и так, и эдак. – Он мою пушку держит, а она на предохранителе.

– Зато моя нет, – отдышавшись, почти спокойно сказал Егор. – Давай, я подойду и заберу у него оружие? – предложил Егор, глядя, как чудовище положило дробовик на колени и случайно направило стволом в их сторону, одновременно пытаясь раскачать курок.

– Давай, а я смешилку добавлю, если что.

– Но раньше времени не добавляй, а то я соображать перестаю, – предупредил Егор.

Сталкер встал и медленно подошел к кровососу, тот сидел на земле, довольно хрюкая, изучал дробовик. Бобр медленно подобрал свой «Чейзер» и протянул руку к дробовику ученого. Чудовище недовольно хрюкнуло и замигало маскировкой, заставляя то пропадать, то проявляться некоторые части тела.

– Отдай, – как можно ласковее попросил Егор, – ну? Чудовище, хрюкнув, развернулось боком к сталкеру, показав уязвимый ушной проем, через который можно его убить одним выстрелом. Как только Бобр подумал об этом, оно, стремительно повернув голову и глядя на сталкера недобро, зашипело. «Нет, нет, нет, – подумал сталкер, – ни в коем случае, – отгоняя от себя опасную для него же мысль. – Надо что-то дать взамен». Он отступил на шаг и присел на корточки. Ему показалось, что так мутанту будет спокойней. Кровосос продолжал увлеченно ковырять дробовик.

– Валер, – шепнул сталкер по внутренней связи, – у тебя есть что-нибудь для этого… взамен?

Ученый медленно и тихо подошел к сталкеру.

– У меня есть кола – также тихо ответил он.

– Что? – не веря, спросил сталкер.

– У меня есть кола, – повторил тот.

– Ну ты даешь, ну давай эту твою колу! – сказал сталкер, не отрываясь глядя на сидящего к ним боком кровососа, и протянул назад руку. Через мгновенье в нее легла литровая бутыль колы. Тихонько пшикнув открывшейся крышкой, сталкер на мгновенье задумался, припоминая опыт с собаками. «Если кровосос чувствует, что я думаю, то надо, чтобы ему понравилась кола, тогда он махнется, – он пригубил напиток, испытав давно забытый вкус. – И то верно – подумал он как-то мечтательно, – откуда здесь в Зоне кола? Вкуснотища!» – он смачно причмокнул губами и протянул открытую бутыль монстру.

– Давай, попробуй, это вкусно! Всегда кока-кола! – вдруг напел он, вспомнив забытую рекламу. Чудовище принюхалось к исходящему от бутылки запаху. – Ну же, давай, Зона тоже хочет узнать, что здесь находится, – почему – то добавил он и протянул бутылку еще ближе, а свободной рукой потянувшись к дробовику.

Монстр, заинтересовавшись, смотрел на протянутую бутыль. Сталкер сделал еще глоток, показывая, как пользоваться предметом, причмокнул губами и, качая головой, повторил:

– Вкуснотища!

Кровосос протянул когтистую лапу к бутылке. «Не порвал бы, – озабоченно подумал Егор, глядя на острые синеватые когти, – а то обидится». Лапа монстра на удивление аккуратно приняла бутылку за донышко, при этом бутылка сразу стала как будто бы меньшего размера.

– Вот так, вот так, – подбодрил его сталкер. – А теперь отдай дробовик, дробовик ва-ва, дробовик бо-бо! – словно обращаясь к ребенку, говорил сталкер, постепенно вытягивая оружие.

Наконец, оружие оказалось в руках у людей. Монстр, приоткрыв рот, обнажил ряд тонких и длинных часто посаженных синеватых зубов, при этом его щупальца также обняли бутылку. Напиток бурным потоком влился в раскрытую пасть, мгновенно вспенившись и выплеснувшись наружу. Чудовище изумленно взвизгнуло, широко открыв глаза и уставилось на бутылку. Затем почмокав примерно так же, как это делал сталкер, радостно хрюкнуло и еще раз залило в себя порцию колы.

– Смотри-ка, пьет! – восхищенно произнес Валерий, одновременно снимая все происходящее на камеру своего ПДА. – Уникальный материал! Вы молодец, Бобр!

– Давай уматывать отсюда, подобру-поздорову, – тихо сказал сталкер, не отрывая взгляда от тестирующего напиток кровососа, подобрал свой рюкзак и медленно попятился к аномалии. Пройдя несколько шагов, он облегченно выдохнул и уверенно сказал:

– Да, теперь я, наверное, понял о чем мне толковал профессор! О-о-о, смотри!

Возле аномалий выкатилась и танцевала, поигрывая чудесным холодным сине-зеленым светом, «снежинка».

Оставив кровососа на поляне, сталкеры продолжили курс. Дальнейший поход после встречи с кровососом и сбитого сталкерского зуда протекал куда спокойнее и результативнее. Бобр, убедившись в практической эффективности прибора, вошел в обычный режим осторожного одиночки. «Снежинка» – редкий и ценный артефакт, значительно повышающий выносливость человека, и теперь, находясь на поясе, стоила приличных денег, отбив у сталкера всякую охоту продолжать пытать счастья у аномалий, хотя он видел, что некоторые заросшие аномалиями места были явно с хабаром, но он молча, стараясь не обращать внимания на грибные места, продолжал путь. Несколько раз они засекали стаи слепых псов, один раз Бобр заметил среди них здоровенного чернобыльского пса, такая собачка ранее вышибла бы из сталкера холодный пот, но теперь он лишь зафиксировал в своем сознании, что курс надо корректировать относительно новых обстоятельств, и убрал свое внимание с собачьей стаи.

Постепенно проходя дальше, Егор по-новому ощущал реальность, окружающую его. Теперь те места, которые казались бы ранее ему совершенно глухими, опасными и мрачными, виделись им просто забытым сельским пейзажем, ранее казавшиеся зловещими аномалии теперь виделись ему живущими своей жизнью мирками, дремлющими в тени разрушенных построек или выползшими на поверхность, чтобы поглядеть мир. Даже небо Зоны перестало быть мрачным и холодным, скорее, оно напоминало ватное одеяло, накрывшее пространство внутри периметра, чтобы никто не мешал и не подглядывал за происходящим внутри. Так же спокойно он отреагировал на стаю кабанов с подсвинками, которые пересекли им путь, перехрюкиваясь и повизгивая о чем-то своем. Бобр даже удивился, как это он раньше не замечал спокойствия и величия, царящего внутри периметра. Шаг за шагом оценивая и корректируя курс, остановившись на короткий, практически стоячий обед и стараясь двигаться вдоль укрытий, к вечеру они прошли половину расстояния до точки, где планировалась встреча с Лесником.

– Ну у вас и выдержка, Бобр, – заметил ученый, когда они наконец добрались до полуразрушенного дома, выбранного сталкером как место возможной ночевки.

Дом был очень странный, стоял сам по себе, словно нарочито прилепленный кем-то посреди степи. Ни заборчиков, ни дерева или кустика рядом, ни следов дорожки, только высокая степная трава выше колена обнимала низ его стен.

– Да? А что случилось? – с философским спокойствием спросил Бобр.

– Э-э-э, я, признаться, никогда ранее не ходил с профессиональными сталкерами, в основном с долговцами, – боясь показаться излишне эмоциональным, сказал Валерий, – и…

– Профессиональными? – спросил Бобр, удивленно подняв брови.

– Ну да, Бобр. Вы всю дорогу работали, как часы, я даже цикл засек и последовательность, наверное, и сам буду так делать, если придется, главное, не забывать.

– Какой цикл? – спокойно спросил Егор, чувствуя усталость в ногах, глазах и во всем теле.

– Проверяете? Ну ладно. Семь шагов, смотрим налево на семь часов. Потом еще семь шагов, смотрим направо на пять часов, потом поднимаем руку с ПДА, проверяем фон и ДЖФ, потом идем таким образом еще метров пятьдесят, затем остановка и, после контроля ПДА, осмотр на триста шестьдесят в бинокль. Верно? – спросил ученый